Текст книги "Смерть парфюмера"

– Я знаю, что вам хочется пойти, но вежливость мешает в этом признаться, – с улыбкой произнес мсье Дюво. – Так что я избавлю вас от мук принятия решения. Я настаиваю, чтобы вы пошли. Прием вызовет разговоры по всей Европе, и вы пожалеете о том, что не попали туда.

– Мне немного любопытно, – призналась я.

– Вот и решено, – закончил он.

Дальше я тему не развивала. В конце концов, я не намеревалась отказываться от подобного приглашения. Связан он с раскрытием убийства или нет – в любом случае этот прием запомнится надолго.

Глава 7

– Мне надо было догадаться, что в беседе с Дюво ты добьешься больших успехов, чем я, – сказал Майло в такси по дороге в гостиницу. Я поделилась с ним новостью о приглашении и не могла не ощутить некоего превосходства от того, что получила доступ на прием, который может стать ключевым событием в установлении контакта с семьей Беланже.

– Бывают времена, когда настойчивость – ключ к успеху, – отозвалась я.

– Да, уверен, что именно твоя настойчивость решила дело, – сухо заметил он.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты сама прекрасно знаешь. Мужчинам достаточно посмотреть в твои невинные серые глаза, чтобы подпасть под твои чары. Я видел, как он просто наслаждался тем, что сжимал тебя в объятиях.

Майло, совершенно уверенный в своем очаровании, не обращал особого внимания на мое общение с другими мужчинами, и я прекрасно знала, зачем он разыгрывал ревность, когда для нее не было ни малейших причин.

– Если ты ждешь от меня извинений за его обходительность, хочу сказать тебе всего одно слово, – ответила я.

– Вот как? – Я буквально почувствовала, как он заулыбался в темноте. – И что же это за слово?

– Надин, – коротко бросила я.

Он рассмеялся:

– Да, я знал, у тебя найдется что сказать по данному поводу.

Надо признаться: я относилась к этому не так весело, как он. Несмотря на равнодушие, которое я разыграла перед мсье Дюво, восторженные приветствия Надин вызывали вопросы о том, насколько они близки с Майло. Я колебалась, пытаясь решить, как сформулировать вопрос. И наконец спросила:

– Мне нужно о ней что-нибудь знать?

– Ничего кроме того, что я тебе уже сказал. – В его тоне не звучало ни нотки вины. Но, поскольку он никогда не чувствовал себя виноватым, это ни на что не указывало.

– Ты и правда ждешь, что я поверю, будто она лишь младшая сестра одного из твоих друзей?

– Верь во что хочешь, но это правда, – непринужденно ответил Майло. – Мы с ее братом Франсуа Жерменом вместе учились в школе. Я много раз приезжал к нему во время каникул, и она все время нас изводила, насколько я помню.

– Она очень хорошенькая зануда, – заметила я. – Полагаю, в твоем вкусе.

– Перестань, дорогая. Ты что, из-за нее расстроилась?

Расстроилась? Я размышляла. После очень непростого периода в нашей жизни я училась доверять мужу, несмотря на репутацию, которую он себе снискал. Когда меня начинали одолевать неотступные сомнения, я понимала, что бо́льшая часть всего написанного о Майло – неправда или сильно преувеличенные слухи. Нельзя отрицать того, что женщины липли к нему, но я могла смириться с его беспечной манерой общения с ними до тех пор, пока его необдуманные слова не вели к необдуманным действиям.

– Нет, – ответила я. – Не расстроилась. В любом случае мне нужно подумать о куда более важных вещах.

– Да? И о каких же?

– Например, о том, что завтра вечером надеть на прием.

На следующее утро я, не теряя времени, начала готовиться к приему у Беланже.

Хотя я знала, что платья в моем гардеробе подходили для вечерних выходов в Париже, на таком грандиозном событии, как прием у Беланже, вполне уместно появиться в чем-то экстравагантном.

Я понимала, что будет нелегко найти подобное платье в такой короткий срок, но у меня сложились прекрасные отношения с кутюрье мадам Лоррэн, чьи вечерние наряды всегда отличались изяществом, и надеялась, что у нее найдется что-нибудь подходящее.

Если я собиралась отправиться за покупками, было важно выглядеть так, словно мне не нужно что-то новее и моднее того, что у меня уже есть. Это был путь к сердцу парижских модисток – полное равнодушие к их нарядам. Чтобы получить самое лучшее, мне следовало одеться так, словно у меня и в мыслях нет обновить гардероб.

С этой целью я надела одно из своих последних приобретений – элегантный белый костюм в комплекте с накидкой и белой шляпкой, чуть надвинутой на лоб. Этот гармоничный ансамбль я купила в известном доме мод и ожидала, что мадам Лоррэн очень захочется его превзойти, если ей это удастся.

Я отправилась в магазин на рю де Риволи. Я часто покупала там платья, когда приезжала в Париж, а мадам Лоррэн также присылала много вечерних нарядов мне домой. Я представилась продавцу, и через несколько секунд навстречу мне вышла мадам Лоррэн.

– Доброе утро, мадам Эймс! Рада вас снова видеть.

– Я тоже, мадам Лоррэн. Надеюсь, у вас все хорошо.

– Да, благодарю вас. – Она окинула меня критическим взглядом, но, похоже, мой образ вызвал у нее одобрение. – У вас очень элегантный костюм, – заметила она с некоторой завистью.

– Благодарю вас.

– Вы ищете что-нибудь особенное?

– Да, – ответила я. – Я знаю, что времени очень мало, но сегодня вечером мне предстоит выход в свет, и я подумала, не найдется ли у вас что-нибудь для меня.

Она замялась, и я засомневалась, сработал ли трюк с костюмом. Затем она задумчиво кивнула:

– Для вас всегда найдется, мадам Эймс. Прошу вас, присядьте. Я попрошу манекенщиц продемонстрировать самые последние модели.

Я села на обитый синим бархатом стул, а продавец поставила передо мной поднос с кофе, сливками и шоколадными бисквитами. В ожидании я с довольным видом пощипывала их.

Мадам Лоррэн обладала превосходным вкусом и знала, что лучше всего подойдет к моей фигуре и цвету лица. Мне не терпелось увидеть, что же она предложит. Наконец она вышла и встала у двери в гардеробную. Представление вот-вот начнется.

Через несколько секунд показалась первая манекенщица. На ней было темно-красное шелковое платье с прозрачными кружевными рукавами. Наряд интересный, но красное я не хотела, поскольку не так давно купила вечернее платье этого оттенка.

Были платья темно-синего, темно-изумрудного цветов и из пепельно-серого атласа. Просто прекрасные, но меня не покидало чувство, будто это не совсем то, что я искала. Как только я его увижу, то сразу узнаю.

Затем вышла манекенщица в привлекшем меня наряде. На ней было восхитительное платье из черного шелка с приталенным лифом и юбкой из шифоновых кружев. Черное я надевала нечасто: мне казалось, что в нем я выгляжу бледнее, чем обычно. Однако за время отдыха на Капри цвет лица у меня улучшился, к тому же в темной гамме присутствовала приглушенная элегантность. Я собралась сказать мадам Лоррэн, что сделала выбор, как вышла еще одна манекенщица, и я передумала.

На ней было платье из бледно-лилового атласа, на свету отливающее серебром. Манекенщица двигалась, и лучи света скользили по ткани, так что та замерцала, и я не могла не подумать, как дивно платье будет смотреться с бриллиантами.

– Это платье из материала под названием «море в сумерках», – произнесла мадам Лоррэн, заметив мой интерес.

Описание подходило как нельзя лучше. Оно напомнило мне о голубовато-сиреневых сумерках, опускавшихся на спокойное море. Этот цвет гипнотизировал меня.

На плечах были тонкие бретельки. Спереди – декольте, а когда манекенщица повернулась, сзади тоже оказалось довольно открыто. Немного провокационно, но не слишком откровенно. Просто идеально.

Это было то самое платье, которое мне хотелось надеть. Я подумала, что всегда хотела его иметь, сама того не зная.

– Вот это, – сказала я.

– Прекрасный выбор, мадам, – отозвалась мадам Лоррэн. – Великолепное платье. Одно из моих любимых.

– Как вы думаете, его смогут доставить ко мне в гостиницу сегодня днем?

– У этой манекенщицы размер почти такой же, как у вас, – ответила она. – Думаю, на вас оно будет сидеть идеально. Хотите примерить, чтобы убедиться?

Я померила платье и поняла, что мадам Лоррэн права: оно сидело превосходно.

– Даже по длине подходит, – с восторгом заметила она. – Вы в нем просто великолепны.

– Благодарю вас.

– Я распоряжусь, чтобы в течение часа его доставили к вам в гостиницу.

Я уже собралась уходить, когда решила взять и черное. В конце концов, черное платье всегда может пригодиться.

А еще я решила обмолвиться мадам Лоррэн о цели моего похода за покупками. Она была знакома со многими светскими дамами, и мне стало интересно, сможет ли она что-нибудь рассказать о семье Беланже.

– Я собираюсь на прием в резиденции Элиоса Беланже, – как бы невзначай произнесла я, – и считаю, что это платье идеально подходит для такого случая.

Она чуть заметно вздернула брови, но ничего не ответила.

– Я подумала, что немного рано давать прием, учитывая его недавнюю кончину, – продолжила я, подыгрывая ее, как мне показалось, неодобрению, – однако если они решились его дать, я не могла отказаться от приглашения.

– Уверена, что семья переживет эту утрату, – ответила мадам Лоррэн бесцветным тоном.

– А вам знакома эта семья? – спросила я, не понимая, что же она имела в виду.

– Нет. – Немного помедлив, она с неохотой добавила: – Люди говорят разное.

– А что именно?

Она пожала плечами:

– Сплетничают. Что, возможно, семью не очень-то удивила его смерть, учитывая его недавнюю болезнь.

– Болезнь? – удивилась я. Насколько я знала, Элиос Беланже являлся образцом здорового человека.

Мадам Лоррэн помедлила, а потом продолжила:

– Конечно, это сугубо между нами.

– Разумеется. У меня и в мыслях нет разглашать чужие тайны.

– Моя племянница работает частной медсестрой. Однажды она встретила свою коллегу, которую наняли на короткий срок, чтобы за ним ухаживать.

– А чем он болел? – спросила я, забыв о нескромности подобных вопросов.

– Этого я не знаю. Жена пыталась за ним ухаживать, но ему стало хуже, и они наняли специалиста. Однако через несколько недель медсестру внезапно уволили. Похоже, мсье Беланже поправился, так что, вероятно, ничего серьезного не было.

– Да, наверное, так, – задумчиво согласилась я. Интересно. – А как звали медсестру?

От подобной дерзости мадам Лоррэн слегка вздернула бровь.

– Не знаю. Моя племянница не очень хорошо с ней знакома. Они поговорили на ходу.

– Понимаю. Даже не знаю, как вас благодарить за платья, мадам Лоррэн.

Мы расстались. Я вышла, очень довольная покупками, но снедаемая любопытством касательно того, что узнала. Если Элиос Беланже недавно болел, его внезапная смерть могла оказаться не такой уж неожиданной, как считала мадам Нанетт. И еще, возможно, это доказывало ее правоту. Вероятно, болезнь явилась первой попыткой убийцы.

Закончив с покупками, я решила не спешить с возвращением в гостиницу. Я с нетерпением ждала приема, но подумала, что прежде мне нужно кое-что выяснить. Мне хотелось получше ознакомиться с парфюмерией Элиоса Беланже.

А что для этого может быть лучше, чем посещение парфюмерного магазина?

Магазин, который я выбрала, был мне незнаком, однако я не сомневалась, что продукция Элиоса Беланже будет присутствовать в его ассортименте. Я зашла внутрь, и меня окутало облако ароматов. Приятно, но немного чересчур.

– Чем могу помочь, мадам? – спросила миловидная белокурая девушка.

– Я ищу духи Беланже, – ответила.

– О да, – сказала она. – После смерти мсье Беланже они очень популярны.

Она подвела меня к стоявшей на прилавке небольшой витрине и взяла в руки стеклянный флакон.

– Вот это «Алое искушение» – один из самых популярных ароматов.

Девушка нажала на распылитель, выпустив в воздух тонкую струйку. Я подумала, что аромат густой и насыщенный, подходящий скорее для зимы, чем для весны. И все же – один вдох, и я была практически готова их купить. Экзотично и притягательно.

Продавец показала мне еще несколько ароматов, и когда я один за другим вдыхала их, я убедилась, что Элиос Беланже был настоящим мастером своего дела. Каждые духи представляли собой новое событие, раскрывая талантливо подобранные слои ароматов, тщательно смешанных и постепенно проявляющихся при нагреве на коже, будто лепестки распускающегося цветка. Каждые духи словно рассказывали свою историю.

Если Сесиль Беланже действительно унаследовала увлеченность и талант своего отца, я надеялась, что она продолжит играть в компании важную роль. Было очевидно, что в создание этих ароматов вложено гораздо больше, чем сухие химические формулы. Если страстность Элиоса Беланже уйдет вместе с ним, я опасалась, что фирма перестанет быть тем, чем он ее сделал.

Я взглянула на выстроившиеся передо мной стеклянные флаконы.

– Как вы думаете, какими духами пользуется Сесиль Беланже? – спросила я, надеясь добыть еще хоть какую-нибудь информацию об этой загадочной семье.

– О нет, мадам, – ответила девушка, качая головой. – Сесиль Беланже не пользуется этими духами.

– Нет? – удивилась я.

– Нет. Она использует духи, которые создала сама. Говорят, они очень экзотические. Я слышала, что от нее исходит такой аромат, словно в нем соединились все тайны Востока.

Я толком не представляла, как может в таком случае пахнуть человек, однако любопытно, что она пользуется духами, которых больше нет ни у кого, и это может оказаться полезным.

После долгого экспериментирования с различными ароматами у себя на коже я остановилась на флаконе с их последними духами «Букет Беланже», которых у меня еще не было. Хотя обычно я предпочитаю аромат гардений, эти пахли розами и сиренью, и я подумала, что это идеальные весенние духи.

Продавщица по имени Мари завернула флакон.

– Что-нибудь еще, мадам?

К этому времени мы уже болтали, как подружки, и я подумала, что она не станет возражать против нескольких вопросов.

– Я слышала, что вот-вот появится новый аромат, – начала я. – Вы что-нибудь о нем знаете?

Мари радостно закивала:

– О нем так много разговоров. Ожидают совершенно неповторимый аромат. По слухам, у него очень редкий состав.

– Да? И какой же?

– Редкий, и все. – Продавщица возбужденно подалась вперед: – Никто не знает. Вокруг этих духов сплошные тайны.

– С нетерпением жду, чтобы их попробовать, – сказала я, а потом как бы между прочим добавила: – Очень печально то, что случилось с мсье Беланже.

– Да, мадам, – согласилась она. – Без него парфюмерный мир уже не будет прежним.

– Вы когда-нибудь с ним встречались?

– О нет. Но я уверена, что его многим будет не хватать. – Тон Мари навел меня на мысль, что в ее словах скрыт более глубокий смысл.

– Вот как? – ободряюще уточнила я.

Она наклонилась ко мне, опершись локтями о стеклянный прилавок.

– Я слышала, что мсье Беланже встречался с молодой женщиной, – произнесла она мне заговорщически.

– Возможно, с женой? – предположила я. – Говорят, она гораздо моложе его.

Мари рассмеялась, явно позабавленная моей наивностью:

– Нет, нет, мадам. Я вовсе не о мадам Беланже.

– Правда? – спросила я.

Она кивнула:

– Его видели с другой женщиной. Она очень загадочная, вся в черном и с вуалью на лице.

Я задумалась, кто же снабжает информацией эту молодую женщину. Похоже, она слишком часто ходит в кино.

– Очень интересно.

Мари, очевидно, уловила мой скепсис, поскольку добавила:

– Моя подруга Люсиль видела, как они выходили из квартиры напротив кафе, где она работает. Оно расположено на рю де Тольбиак.

Я запомнила эту информацию.

– Люсиль была абсолютно уверена, что это он, и выходил он рано утром, слишком рано для светского визита. Наверное, это была его любовница.

Мари посмотрела на меня, проверяя, шокировала ли она меня, а я, не зная, какой реакции она ожидает, расплывчато ответила:

– В самом деле.

Продавщица кивнула.

– Богачи часто заводят любовниц, – с важным видом продолжила она. – Хотя жена у него не то чтобы некрасивая. На самом деле очень хорошенькая. Я однажды видела ее, когда она садилась в машину на рю де Риволи.

– Я слышала, что она красивая женщина, – сказала я. – И уверена, что очень скорбит после кончины мужа.

– Уверена, что его любовница тоже очень переживает, – добавила она.

– Да, – задумчиво произнесла я. – Наверняка.

Тут мимо нас прошел управляющий, и Мари быстро выпрямилась.

– Желаете доставку по адресу, мадам? – спросила она, и я поняла, что наша дружеская беседа подошла к концу.

– Нет, – ответила я. – Я возьму духи с собой. Благодарю вас.

Я вышла из магазина, окутанная ароматами, а в голове появились кое-какие соображения.

Когда я вернулась, Майло в гостинице не оказалось, но платье уже доставили. После ванны, где я смыла с кожи целый букет ароматов, я достала его из коробки. Винельда пришла в восторг, когда я его надела.

– Какая красота! Вы в нем такая эффектная и обаятельная, мадам, – восхитилась она.

– Благодарю тебя, Винельда.

– Цвет такой, какого я раньше на платьях не видела.

– Необычный оттенок, правда?

– Я бы вас за настоящую француженку приняла, – со значением добавила она.

– Я рада, что тебе нравится, – сказала я.

– Вам сегодня вечером помочь с приготовлениями? – спросила она.

– Нет, я сама справлюсь. Не стану тебя больше задерживать. У тебя есть на вечер какие-то планы?

– Да, мы думали сходить на представление, – ответила Винельда.

– Мы?

– В гостинице остановилась еще одна дама-англичанка, и я познакомилась с ее горничной. Мы уже подружились. Она раньше тоже не бывала в Париже. Мы обе считаем, что город просто прекрасный, однако нам не нравится выходить поодиночке, когда не знаешь языка. Вдвоем куда безопаснее.

– Просто прекрасно. Надеюсь, вы хорошо проведете время.

– Благодарю вас, мадам. Надеюсь, прием пройдет замечательно.

У двери она в нерешительности остановилась и обернулась со словами:

– Вы ведь мне про него все расскажете, да?

Я улыбнулась:

– Разумеется, Винельда. Мне ведь не с кем больше поделиться слухами, кроме как с тобой.

Она расплылась в улыбке:

– Благодарю вас, мадам. Мне прямо не терпится о нем услышать. Надеюсь, вы не забудете мне сказать, познакомились ли с Митчеллом? Он, похоже, там самый интересный.

– Я пригляжу за ним, – заверила ее я.

Она ушла, и я снова подумала, как же я рада тому, что она у меня служит. Возможно, Винельда и не идеальная горничная по традиционным стандартам, но ее энтузиазм не имел себе равных, и я очень к ней привязалась.

Я повернулась и снова изучила себя в зеркале. Платье было весьма эффектным, но именно такое впечатление я хотела произвести на Сесиль Беланже. Я начала строить план знакомства с ней и решила, что он может сработать. Однако важно, чтобы я сама не подкачала.

Я достала из шкатулки бриллиантовое колье, приложила к шее и оценила образ в целом. Как я и предполагала, бриллианты превосходно подчеркивали серебристо-лиловый цвет платья.

И тут я заметила в зеркале стоящего позади меня Майло. Он прислонился к дверному косяку и внимательно меня разглядывал.

– О чем ты думаешь? – спросила я, застегивая колье.

– Ты будешь в шоке, если я тебе скажу.

Я повернулась к нему:

– Тебе нравится?

– Очень, – ответил муж, подходя и обнимая меня за талию. – Так нравится, что больше всего мне хочется остаться вечером здесь и снять его.

Я рассмеялась:

– Боюсь, нам предстоят куда более важные дела. На самом деле ты припозднился.

– Мне недолго готовиться. Ты же знаешь, что Паркс может мгновенно привести меня в должный вид.

– Этим вечером ты отпустил Паркса, – напомнила я. – Хотя он уже приготовил твой вечерний костюм.

Майло не приходилось прилагать вообще никаких усилий, чтобы быть привлекательным, и очень мало делать для того, чтобы выглядеть безупречно одетым. Это было крайне несправедливо.

– Пойду побреюсь, – сказал он, направляясь к ванной.

– Где ты сегодня был? – спросила я, надевая бриллиантовый браслет.

– В паре мест. Я изложу тебе скучные подробности, когда не буду водить острой бритвой по щекам.

– Очень хорошо.

– А как у тебя день прошел? – поинтересовался Майло.

– Думаю, успешно. Сегодня днем я узнала кое-что интересное, – ответила я, направляясь к двери ванной. – И нечто такое, что, по-моему, сможет помочь нам установить контакт с семьей Беланже.

– Вот как? – произнес он, смотрясь в зеркало, пока выбривал шею.

Сначала я выложила ему, вероятно, менее драматичную новость:

– Похоже на то, что у Элиоса Беланже была любовница.

Кажется, это не произвело на Майло никакого впечатления:

– Правда?

– Однажды утром его видели на рю де Тольбиак выходящим из квартиры какой-то женщины.

– Интересно. Добавим ее в наш список подозреваемых, хорошо?

По его тону я поняла, что он не счел эту информацию заслуживающей внимания. Однако именно поэтому я приберегла на потом свое более значительное открытие.

– Это не все, что я сегодня узнала, – продолжила я. – Также я выяснила, что была некая молодая женщина, частная медсестра, которую несколько месяцев назад нанимали для ухода за Элиосом Беланже во время его болезни.

– Неужели?

Майло полностью сосредоточился на бритье и, похоже, не осознавал возможного подтекста услышанного.

– Тебе не кажется, что тут может скрываться зацепка? – настаивала я. – А если это была первая попытка убийцы?

– А если это просто указывает на тот факт, что он болел? – возразил Майло. – Болезнь могла сильно сказаться на его сердце.

– Как ты думаешь, мы могли бы разыскать эту медсестру? – спросила я, не обращая внимания на его излишнюю приземленность. – Если бы мы ее нашли, то, возможно, узнали бы, от чего страдал мсье Беланже.

– Это может оказаться нелегко.

– Что, если мадам Нанетт знает, как нам на нее выйти? – озвучила я свои мысли. Мне стало очень интересно, почему она ни словом не обмолвилась о медсестре. К тому же существовала вероятность того, что болезнь мсье Беланже на самом деле представляла собой что-то очень тривиальное, и мадам Нанетт могла счесть это незначительным.

– Ты говорила о том, что может оказаться нам полезным в установлении контакта с семьей Беланже, – напомнил он.

– Ах да. У меня завязался интересный разговор с продавщицей в парфюмерном магазине, из которого я узнала, что Сесиль Беланже пользуется особыми духами. Я подумала, что это можно использовать как повод поближе с ней познакомиться. Я скажу ей, что хочу получить духи на заказ, и это, вероятно, даст мне возможность подольше с ней пообщаться, может, даже больше узнать о семье.

– Мысль неплохая, – согласился Майло.

– Нет, – покачала головой я. – На самом деле мысль просто великолепная.

– Весьма возможно, – произнес он. – Признаюсь, мне трудно оценить ее по достоинству. Ты выглядишь просто потрясающе и отвлекаешь меня.

– Неужели?

Майло потянулся ко мне, но я сделала быстрый шаг назад, боясь, что его лосьон для бритья испачкает мое платье.

– Вытри лицо, а потом можешь меня поцеловать.

Он расплылся в улыбке:

– Ты говоришь, как мадам Нанетт, когда я залез в банку с вареньем.