Текст книги "Ирий. Хроника Лады"

Солнце уже коснулось горизонта, когда довольная Ника вынесла целый бидон самостоятельно надоенного молока.

В дом заходить не хотелось, хотя в воздухе чувствовалось, как подбирается осенняя ночная прохлада. Решили вынести столы и лавки на улицу. Пузатый самовар, заждавшийся гостей, важно подбоченясь, пыхтел о готовности.

Евдокия разливала по кружкам чай, хитро поглядывая на пса, который терся у ног, выпрашивая очередное угощение. Дед Василий запретил его баловать, но ребята потихоньку скармливали ему под столом кусочки печенья, привезённого из города.

К вечеру всех немного разморило. Свежий воздух и отсутствие интернета сделали своё дело. Лада чувствовала, как в голове проясняется, тают переживания и сомнения. Она заметила, что лица студентов тоже посветлели: значит, обновление затронуло не только её.

Небо готовилось явить миру чудо. Действующие персонажи спектакля скрупулезно и ответственно готовились к выходу на сцену. Птицы распевались на все лады, ветерок пробегал по веткам, слегка перебирая их, словно гитарные струны.

Внутри дома что-то загрохотало, в сенях возник низкий гул, как будто ударили в латунный таз. Все гости разом обернулись на дверь, удивленно переглядываясь. К шуму добавились ворчание, чертыханье и топот тяжёлых ног. Кто-то большой и неповоротливый вошёл в дом со стороны улицы и сейчас пробирался к выходу в сад, где они расположились.

– Он опять раскурочит мне все сени, – горестно посетовал дед Василий. – Почему бы не обойти с улицы, я ему там специально калитку сделал. Нет, упорно ломится через дом.

В этот момент дверь распахнулась, и оттуда с трудом, кряхтя и бормоча, выбрался мужчина. Сказать, что он был огромным, значит, ничего не сказать. Человек – гора, расправив плечи, удивительно обаятельно улыбнулся.

– Всем привет. Чуть не опоздал, но у меня корова отелилась, не мог раньше.

– Заходи, Трофим. Знакомьтесь, наш лесник. Лучший следопыт в округе, – ласково потрепала вошедшего по плечу Евдокия, чем удивила всех ещё больше.

– Василий, я тебе там в сенях поронял кое-что, но я завтра приду, всё исправлю, – виновато прогудел великан.

Дед в ответ только махнул рукой.

Трофим подошёл к каждому за рукопожатием. На Ладу посмотрел более пристально, но промолчал. Ребята, уже уставшие удивляться, просто пододвинули новому гостю стул, а Ника налила горячий чай.

Порывшись в своем заплечном мешке, лесник выудил целый туес ярко-красной, почти малиновой, клюквы. Лада сразу почувствовала кислый привкус на языке. Бабушка привечала эту ягоду. Осенью обязательно покупала её на рынке и замораживала на зиму, повторяя, что клюква – кладезь витаминов. Кинув горсть в кружку с чаем, она тут же заслужила одобрительный кивок бабы Дуси.

Студенты кинулись задавать Трофиму вопросы про теленка, про зверей, живущих в лесу: есть ли медведи, спят ли они зимой, выходят ли к людям. Лесник с удовольствием на них отвечал, чувствовалось: великан соскучился по общению.

– А ну, цыц, – вдруг громко цыкнула Евдокия, – начинается.

Парни удивленно закрутили головами, не понимая, чего все ждут. Василий уселся на завалинке, Трофим, подстелив фуфайку, расположился прямо на траве. К нему тут же примостился Дружок, устроившись под тёплым хозяйским боком. Баба Дуся откинулась на спинку стула, вытянув ноги. Ребятам ничего не оставалось, как усесться на лавки и наблюдать за происходящим.

Лада знала, чего ждать, но всё равно оказалась не готова, потому что каждый раз был неповторим.

Небеса начинали своё представление. Солнце стекало за горизонт, образуя багрово-оранжевые ручьи, растекающиеся где-то за облаками. Птицы немного пафосно исполняли гимн, прославляющий торжество природы. Уставшее светило меняло цвет, тускнея на глазах. Его сияние перешло к облакам, приобретавшим оранжевые, алые, бордовые и, наконец, фиолетовые оттенки. Чем ниже садился солнечный диск, тем насыщеннее становились лиловые тени.

С последним лучом, скрывшимся за линией горизонта, стихли птицы, в доме тихо затрещал сверчок, словно переняв вахту от пернатых. Сумерки опускались плавно, как финальный занавес, заканчивающий спектакль. Сразу стало ощутимо прохладнее.

Лада поежилась, закутываясь поплотнее в дедовскую фуфайку, заботливо выданную ей для тепла. Студенты, позевывая, начали собирать посуду со стола под чутким руководством Евдокии. Трофим с Василием зашли в сарай за каким-то инструментом. Лесник собирался завтра на заимку, чтобы подлатать прохудившуюся крышу.

Когда все уже готовы были разойтись, пожелав друг другу спокойной ночи, Кеша, весь вечер молчавший, вдруг спросил.

– Трофим, можно мне завтра с Вами пойти на заимку?

Лесник удивлённо поднял лохматые брови и уставился на парня сверху вниз, не понимая, какой резон городскому красавчику напрашиваться с ним.

– Вы не думайте, обузой не буду и с крышей помогу.

Трофим, переминаясь с ноги на ногу, медленно раздумывал, но, видно, брать чужака ему не хотелось.

– Возьми его, Троша, – раздался за их спинами бабкин скрипучий голос. – Может, и впрямь сгодится.

Лесник кивнул, протянул Кеше для рукопожатия огромную ладонь, пообещав зайти утром в пять. Потом свистнул пса и вышел через калитку в саду, вспомнив про наставления Василия. Следом ушла баба Дуся, прихватив корзинку, принесенную из леса. Никто в неё так и не заглянул. Что уж она там насобирала?

– Что ты задумал? – Женя тихо подкрался к Кеше.

Тот округлил удивленно глаза, показывая непонимание.

– Тогда я с вами пойду, – уверенно произнёс Евгений, – можешь даже не возражать.

– Не собираюсь, – усмехнулся Иннокентий, – немного обидно слышать недоверие в твоих словах. А дорога по силам ли? Судя по всему, Трофим – не любитель бесполезных прогулок. Значит, придётся идти в хорошем темпе.

– Ничего, не смотри жалостливо, я справлюсь, – подбоченился Женя.

Лада их разговор слышала уже в полудрёме, поэтому особого значения не придала. Тиканье ходиков, шуршание ног, тихий треск сверчка под печкой мирно убаюкивали, словно мамина колыбельная. Ещё мгновение – и Лада провалилась в глубокий сон.

По странному стечению обстоятельств деревня не давала Ладе долго валяться в постели. Если бы она в четыре утра проснулась в городской квартире, то либо снова уснула, либо потом целый день зевала и чувствовала себя разбитой.

Здесь второй день солнце будило её очень рано, но тело было лёгким, голова светлой, а настроение бодрым. Хотелось спрыгнуть с кровати и бежать заниматься кучей неотложных дел. Только вот проблема, дел-то пока никаких не предвиделось. Огород уже подготовлен к зиме, скотину Ника с дедом снова увели на пастбище, на кухне колдуют Кеша с Женей. Странно, что в такую рань поднялись.

– Ребята, а вы куда собрались?

– С Трофимом на заимку прогуляться, – весело откликнулся Иннокентий.

– Далеко?

– Думаю, не близко. Но Женя твердо намерен идти с нами.

Лада с сомнением посмотрела на мужчину. Тот выглядел немного растерянным, но после Кешиных слов набычился. Понятно, не отступится.

– Тогда я с вами, – вырвалось первое, что пришло на ум.

– Да Вы что, тётя Лада! Трофим меня брать не хотел, а тут сразу трое.

– Ничего, уговорим. Мы же сюда не лежать приехали. Правда?

Появившаяся цель воодушевила, заставив действовать быстро и четко. Умыться, одеться, положить в рюкзак пару носков и запасной свитер. Напомнить Кеше, что нужны перчатки для работы на крыше, чтобы не занозить руки. Парень возмущенно крякнул, но мешок расчехлил, добавив туда ещё одну пару носков, бутылку воды и нож. Лада вспомнила, что с вечера остались пирожки, выглянув в сени, отыскала корзину, тщательно обернутую холстиной. Половину переложила в свой рюкзак, остальные оставила Нике с Колей и деду Васе.

В окно тихонько стукнули. В этот раз лесник зашёл с улицы, думая, что гости ещё спят. Каково же было его удивление, когда они вывалились ему навстречу.

– Доброе утро, Трофим, – затараторила Лада, – мы решили пойти с Вами.

– Я их отговаривал, – видя его сомнения, оправдывался Кеша.

– Все заняты делом, – вздохнул Евгений, – а мы сидим, как будто ненужные.

Его слова прозвучали так жалобно, что Трофим сдался.

– Хорошо, уговорили. Только идти придется добрым шагом, чтобы к ночи вернуться.

Лада с Женей согласно закивали, победно улыбаясь друг другу.

Попрощавшись с Колей, вышедшим на шум, и объяснив ему, куда собрались, их разношёрстный отряд направился в лес

Лесник не шутил: идти пришлось быстро. Что для великана «добрый шаг», то для остальных мелкая рысь. Трофим шёл молча, чувствовалось, немного злился. Но через пару-тройку километров сжалился и снизил скорость. Женя, уже покрывшийся испариной, незаметно выдохнул.

Тропинка бежала, петляя среди берез, почти растерявших листву, от чего лес казался прозрачным и светлым. Незнакомые птицы перелетали с ветки на ветку, с любопытством рассматривая путников. Жаль, что не было времени для наблюдения за ними. Пару раз рядом с тропинкой, в траве, мелькала колючая ежиная спинка. Белки, нисколько не боясь, спрыгивали с веток вниз, словно ждали угощений, но Трофим не останавливался.

Чем дальше они уходили в лес, тем темнее становилось, чаще встречались хвойные деревья. Вскоре небо лишь иногда просвечивало сквозь мохнатые верхушки елей и пихт.

Пару часов спустя лесник объявил привал, но предупредил: недолго, лишь воды попить да ноги размять. Они как раз дошли до небольшой речки. Оставив их на берегу, Трофим ушёл проверять лосиные кормушки.

– Как ты? – Женя участливо склонился над Ладой, вытянувшейся в траве во весь рост.

– В порядке, с непривычки спина устала немного. А ты?

– Внешность обманчива, – загадочно произнес Евгений, – для меня дорога не в тягость, а в радость.

– Вот, это и удивительно, – подал голос Кеша, – сколько Вам лет?

– Не помню. Не важно. Чувствую себя прекрасно – вот, что главное.

– Ну да, ну да, – задумчиво пробормотал парень.

Трофим появился также незаметно, как и ушёл. Вернулся он не один, а с Дружком. Пес, радостно махая хвостом, обнюхал всех присутствующих, словно здороваясь, но в отличие от вчерашнего дня не ластился, не играл, не выпрашивал вкусняшки. Здесь Дружок был на службе и четко знал своё место.

Лесник коротко сообщил, что кормушки целы и не требуют ремонта, поэтому можно продолжать путь. Маленький отряд, перейдя реку в брод, зашагал дальше.

Привалов больше не планировалось, потому что идти осталось ровно столько же. За всю дорогу Кеша задал лишь пару вопросов.

– Где был пес? Как он нас нашёл?

– Я ему давал задание, – коротко бросил лесник, – выполнил и прибежал. Собаки не могут потеряться. А вот ты, если будешь тратить силы на разговоры, выдохнешься.

Сказано без злобы, просто констатируя факт, но Кеша немного обиделся, надулся и замолчал.

Быстрый темп не давал возможности крутить головой по сторонам. Сначала Лада пыталась рассматривать деревья и птиц, но поняла, что так сбивается с ритма и начинает отставать. Кроме того, тропа, исчерченная корнями деревьев, требовала постоянного внимания, чтобы не клюнуть носом в землю, споткнувшись.

Женя шёл впереди неё смешной подпрыгивающей походкой, словно совсем не устал. Вообще, в деревне он опять значительно помолодел, выглядел свежим и бодрым. Лишь один раз странный гость менялся лицом, когда ходил со старухой в лес. Ладе не давал покоя вопрос: что она ему сказала? Но мужчина молчал, а у бабы Дуси никто спросить не решился бы.

Размышления прервал внезапно остановившийся Трофим. Он прижал палец одной руки к губам, призывая молчать, а другой приказывая отойти под раскидистые лапы ближайшей ели. Отступив в тень дерева, лесник схватил пса за ошейник и притянул к своему колену. Собака покорно села, настороженно подняв уши.

В лесу затрещали сухие ветки, закачались тяжелые еловые лапы, и на тропинку вышел огромный чёрный лось. Голову сохатого украшали развесистые рога. Зверь стоял настолько близко, что можно было разглядеть слегка подрагивающий мокрый нос и почуять его мускусный запах. Перебирая длинными ногами, лось оглядывался по сторонам, чутко прислушиваясь к звукам.

Лада так боялась спугнуть лесного красавца, что закрыла рот руками, стараясь дышать тише. Кеша вжался в ствол, настороженно разглядывая сохатого. Когда-то давно он видел лосей в зоопарке, но их лесной собрат выглядел больше, увереннее и свободнее.

Зверь тряхнул головой и медленно пошёл в глубь леса. Некоторое время ещё слышался хруст сухостоя под его грузным телом.

Когда всё стихло, отряд вышел из укрытия. Восторг от увиденного переполнял каждого, но слов, чтобы выразить его, не находилось. Лада похлопала по спине Женю, зашедшегося кашлем от переизбытка эмоций. Трофим наконец оттаял, наслаждаясь их реакцией. Но дал им лишь десять минут, чтобы прийти в себя. Дальше шли быстрее: то ли уже втянулись, то ли чувствовали близость заимки.

Если бы Дружок не тявкнул тихонько от радости, Лада прошла бы мимо. Избушка, почти незаметная среди деревьев, внезапно появилась перед ними, как будто некий художник, взяв кисть, набросал её парой небрежных мазков. Ни забора, ни другой ограды. Неказистый сруб, маленькие окошки, низкая дверь.

Трофим первым зашёл в дом, закрытый снаружи на обычный запор. Чужие здесь не ходят, а вот звери могут залезть из любопытства. Внутри, конечно, тесновато, зато зимой проще протопить. Печка – буржуйка, стол, скамья, да полати – вот и всё хозяйство. В углу сложены дрова, на столе керосиновая лампа, бутыль с керосином на полке да пара ящиков с консервами. Лада вспомнила бабушкины рассказы про охотников, которые, уходя с заимки, всегда оставляли что-то для следующих приходящих, будь то продуктовый запас, спички или охапка сухих дров.

Трофим, быстро сбросив заплечный мешок, полез на крышу осматривать ущерб. Оттуда он свистнул Кешу, и работа закипела. Лесник с Иннокентием – на крыше, а Женя снизу подавал то инструмент, то доску.

Лада, предоставленная самой себе, ходила вокруг, с наслаждением впитывая лесную благодать. «Жаль, что люди лишены возможности видеть эту красоту», – думала она. Кто-то боится идти в лес, кого-то не пускают дела, некоторые считают себя туристами, но ходят только изведанными людными маршрутами. В такую глухомань забираются лишь лесники да охотники.

Вторых Лада недолюбливала. Не понимала, что за хобби такое – убийство зверей. Вот раньше племена охотой добывали пропитание, но лишнего не брали, уважали зверя, даже просили у него прощения и благодарили за то, что дал им пищу. А сейчас охотники убивают ради развлечения и наживы.

Если бы можно было привозить в такую глушь детей, учить их здесь. Пусть недолго, пусть месяц, но, оторвавшись от гаджетов, их головы посветлеют, появятся мысли, с ними станет интересно дискутировать.

Лада не заметила, как сошла с дорожки и углубилась в лес. Разговаривая сама с собой, брела по жухлой траве, подпинывая упавшие шишки, раздвигала руками пихтовые ветки. Так увлеклась, что чуть не свалилась с обрыва, внезапно образовавшегося прямо перед ней. Осторожно заглянув за край, внизу увидела речку, весело журчащую по серым гладким камням. Скорее, даже ручей, бежавший по лесному оврагу.

Поискав глазами спуск, Лада медленно пробиралась по краю обрыва. Страха высоты у неё не наблюдалось с детства, а вот с осторожностью природа явно пожадничала. Через пару метров стало понятно, что спуска по близости нет, поэтому лучше вернуться. Вот ту-то и начались проблемы.

Тропинка, с которой Лада вышла на край оврага, растворилась в траве. Пытаясь припомнить приметы, пристально рассматривая дорожку вдоль обрыва, она искала хоть что-то, что могло указать на направление. В какой-то момент ей показалось – нашла. Лада свернула в лес и пошла, как ей думалось, в обратную сторону.

Замечали ли вы такую странность? Когда ты идёшь по знакомому лесу или путешествуешь в компании, он кажется дружелюбным, красивым, таинственным, одухотворяющим. Но как только остаешься один на один на незнакомой поляне, чувствуешь, что потерялся, лес меняет улыбку на оскал, воодушевление – на настороженность. Милые шорохи становятся пугающим треском, шум деревьев зловещим. Мир сужается до узкой тропинки, по которой ты идешь, надеясь в правильности выбранного направления среди множества таких же.

Однажды, где-то в возрасте шести лет, Лада потерялась, когда они с бабушкой ходили по грибы. Всего пара шагов в сторону… Это всегда происходит именно так. Момент, когда человек осознает, что потерялся, неуловим. Только сейчас ты был не один, разговаривал с кем-то, как вдруг что-то происходит, как будто за твоей спиной незаметно сменили декорации. Оборачиваешься – сзади никого, тишина. Словно по щелчку накатывает волна паники, с большой скоростью, как цунами: когда внутри всё дрожит, когда нет ни одной мысли в голове, замирают все звуки, кроме бьющегося в висках страха.

В тот раз Лада поддалась, до сих пор при воспоминании о том дне во рту появляется противный привкус крови. Она так сильно испугалась, что прикусила губу. Бабушка, оказавшаяся совсем недалеко, успокаивала её всю обратную дорогу. А дома на следующий день посадила Ладу перед собой и долго, обстоятельно объясняла, что та сделала не так.

Паника – твой первый враг, – говорила она, – как изголодавшийся зверь, начинает грызть изнутри, лишая способности здраво мыслить. Поэтому сначала, старайся успокоиться. Сядь и расслабься: начинай медленно и глубоко дышать. Сосредоточься на вдохе и выдохе. Когда почувствуешь, что в голове прояснилось, сердце бьётся тише – осмотрись. Покричи, не бойся: люди могут быть недалеко; не сходи с тропы, как правило, протоптанные дорожки ведут к жилью… Все советы потом пригодились внучке не раз, сделав то, что не смогла бы сделать армия психологов – Лада не перестала любить лес, не боялась его.

Пройдя по тропе пару метров, она поняла – не та дорожка. Приливная волна паники подкатывала с тошнотворной скоростью. Лада села на поросший мхом пень и, закрыв глаза, начала глубоко дышать. Вдох – лесной воздух заходил внутрь со свистом, наполняя лёгкие прохладой. Выдох – горячее дыхание выплёскивалось вместе со страхом. Вдох – сосредоточиться, выдох – успокоиться. Вдох – настроиться на позитив, выдох – всё будет хорошо.

Придя в себя, подавив отчаяние, Лада огляделась. Тропинка протоптана явно не звериными лапами и копытами. До водопоя тут далековато, а лесные жители – не люди, не ходят проторёнными дорогами. Значит, она может вывести к жилью. Хорошо. Но ребята её потеряют – это плохо. Нужно оставить какие-то ориентиры для себя и тех, кто будет искать. Вернувшись к оврагу, она нашла приметное дерево у тропы. Разорвав носовой платок на четыре части, одну из них привязала на ветку. Достав из кармана бесполезный телефон, попыталась найти сигнал, но тщетно. Тогда она написала СМС Кеше, чтобы сообщение ушло сразу, как появится возможность.

Ещё раз окинув взглядом местность, Лада уверенно зашагала по широкой утоптанной лесной дорожке.

Неизвестно сколько прошло времени, но солнце, мелькавшее среди верхушек, уже перевалило за полуденный рубеж. Лес жил своей жизнью, не обращая никакого внимания на путницу. Птицы, перелетая с ветки на ветку, передавали свои новости по эстафете. Дятел – трудяга беспрерывно стучал по стволу старой сосны. Белка, мелькнув пушистым хвостом, прятала на зиму орехи и семена то тут, то там.

На тропинку неожиданно выскочил заяц. Он был серый, немного облезлый, словно потрёпанный. Увидев Ладу, ушастый почему-то не испугался, наоборот, поспешил ей навстречу, запрыгнул в подставленные руки и доверчиво замер. Может домашний? – промелькнула мысль. Значит, жильё недалеко.

Впереди, сквозь еловые ветки, забрезжил свет, и тропа уперлась в огромную лужайку, залитую солнцем. На противоположной стороне, у кромки леса, притулилась кособокая избушка, рядом выстроились в ряд десяток ульев. Пасека казалась безлюдной, но из трубы вился едва заметный дымок.

От радости колени задрожали так сильно, что Ладе пришлось обхватить стоящую рядом осину. Прижавшись к ней щекой, она закрыла глаза, чтобы успокоиться перед тем, как пересечь поляну и выйти к людям.

– На Вашем месте я бы этого не делала, – чья-то рука легла на плечо.

И без того ослабшие колени подкосились, и Лада стекла по стволу на жухлую траву. Руки разжались, заяц скатился на землю, ловко кувыркнувшись в воздухе.

– Не пугайтесь, – тихо прошептали за спиной, – не хотела Вас пугать, простите.

Судорожно выдохнув, Лада обернулась. На тропинке, виновато переминаясь с ноги на ногу, стояло юное существо лет пятнадцати. По внешнему виду невозможно было определить девочка или мальчик. На ногах мягкие мокасины, явно ручной работы, защитного цвета штаны и куртка, а на голове кепка, закрывающая пол лица.

– Простите, – ещё раз пискнул ребенок.

– Ты кто? – резко бросила Лада, но, спохватившись, взяла себя в руки. – Меня зовут Лада. А тебя?

– Мирослава. Но родители кличут Мирой, а, если сердятся, то Славкой, – незнакомка улыбнулась, и стало видно, какая она красивая.

Ярко зелёные глаза блестели как весенняя листва, веснушки весело топорщились на курносом носике, белоснежная улыбка и ямочка на подбородке вызывали неподдельное любование. Может это лесная нимфа над ней потешается, промелькнуло у Лады в голове.

– Нельзя идти на пасеку, – нахмурилась Мира, подняв на руки зайца и потрепав его за ушами. – Там какие-то незнакомые люди поселились, недобрые, тёмные. Вот из Ушастика моего хотели суп сварить, я слышала. Пришлось тайком его выпустить.

– Стоп, – замотала головой Лада, – давай сначала. Ты кто и откуда?

– Да, я за вами, почитай, от самой деревни иду. Батя запретил, просила его, просила. Не честно же, – тут Мира даже кулачки сжала, – люди новые приехали, он знакомиться пошёл, а мне нельзя. Почему?

– Трофим – твой отец? – догадалась Лада.

Девочка кивнула.

– Где же вы живёте? Судя по всему, не в деревне.

– Нет, мы в лесу живём. У нас дом большой, хозяйство, пасека. Мама коз недавно завела, а то раньше только корова была.

– Большая семья?

– Семь человек – мама, батя, три старших брата да Стёпка – младший.

– Интересно, – задумчиво пробормотала Лада, – как же вы здесь живёте?

– Нормально. Работаем, вечером играем, родители нас всему учат.

– Значит, ты можешь меня на заимку отвести? Я смотрю, лес знаешь, как свои пять пальцев. Кстати, а зачем ты за мной пошла? Могла бы на заимке остаться.

– Познакомиться хотела, да стеснялась, а потом поняла – потерялись. Когда увидела, что на пасеку идёте, решила остановить Вас. К Лешему сейчас опасно идти.

– Леший? У вас здесь что, лешие водятся? – опешила Лада.

– На самом деле, пасечника зовут Алексей, Лёша, – тихо засмеялась Мира, прикрывая рот ладошкой. – Лёша – Леший. Поняла?

– Ладно, побежали-ка обратно, хохотушка, вдруг Лёше нужна помощь. Надо рассказать нашим.

Девушка тут же стала серьёзной, вмиг повзрослев. Теперь уже на тропинке стояла не весёлая беззаботная девчонка, а собранная молодая женщина. Лада удивилась метаморфозе, надо же, как Женя. Сунув Ушастика в заплечный мешок, Мира шепнула: «Не отставайте», и пружинистой походкой легко и быстро пошла по лесу, свернув с протоптанной тропы.

Лада в свои сорок пять была в хорошей физической форме, как она думала, но тут ей пришлось почти бежать за Мирославой. Худенькая фигурка мелькала впереди, бесшумно двигаясь среди деревьев, словно летела по воздуху, не приминая траву. Удивляться Лада не успевала, поскольку сосредоточилась на скорости, чтобы не сбиться с ритма. Когда сил уже практически не осталось, девушка резко затормозила, прижала палец к губам и осторожно раздвинула лапы ближайшей ели.

Кеша, чертыхаясь, колол дрова. Топор с глухим стуком входил в сухое полено, раскалывая его пополам. Женя подбирал разлетевшиеся деревяшки и относил в избу. Трофима не было видно. Похоже, Ладу ещё никто не потерял.

– Чёрт, – раздался над поляной Кешин вопль. Топор застрял в очередном полене намертво. Уж он его и так, и эдак, и об землю, инструмент не поддавался.

– Вот глупый, – хихикнула Мира, – теперь придется батю звать.

– Пойдём, – спохватилась Лада, – нам надо его предупредить.

Она решительно раздвинула ветки и пошла к дому. Кеша увидел её первым и радостно замахал руками.

– Тётя Лада, а мы уже начинали беспокоиться, где же Вы…

Замолчав на полуслове, парень с удивлением смотрел ей за спину.

– Вы не одна? Привет, парень. Потерялся?

– Сам ты, потерялся, – дерзко усмехнулась Мира, – даже дрова наколоть не можешь.

– Почему не могу? – завелся Кеша. – Ты что ли лучше можешь? А ну, давай, покажи. – хитро сощурившись, студент подсунул полено с застрявшим в нём топором.

Дернув ручку пару раз для верности, вызвав усмешку у соперника, Мира скинула с плеч мешок, порылась в нем, достала небольшой молоток и деревянный клинышек. Из дома вышел Женя, увидев готовящееся представление, сложил руки за спиной и с интересом следил за движениями рук Мирославы. Присев возле полена, закрыв спиной обзор, она несколько раз тюкнула, пару раз стукнула и топор оказался в её руке.

Лицо Кеши вытянулось от удивления, но, когда Мира, подхватив топор двумя руками, расколола огромный чурбан пополам, парень потерял дар речи. Женя весело засмеялся, всплеснул руками и, подбежав к девушке, пожал руку.

– Здорово ты его уделала!

– Это девчонка? – тихо спросил Кеша у Лады. – Блин, – тоскливо протянул он, получив утвердительный ответ. – Теперь Женя мне проходу не даст, ещё и Коле с Никой расскажет.

– Конечно, расскажу, – Евгений, услышав его, потёр руки, – такая удача. Не всегда же тебе потешаться над другими.

– На самом деле, это просто, – вмешалась Мира, – нужно знать одну хитрость. Хотите, покажу? – она миролюбиво переводила взгляд с одного на другого.

– Славка, – раздался сердитый рык Трофима, – какого лешего ты здесь делаешь? – огромная фигура лесника показалась в дверном проёме. В одной руке он сжимал молот, его рукоять трещала от ярости мужчины.

Мира испуганно пискнула и отскочила в сторону леса, готовая бежать со всех ног.

– Я тебе что наказал делать? Опять свой нос суёшь, куда не следует? – бушевал Трофим, грозно приближаясь к их компании.

Внезапно Иннокентий встал между ним и девушкой.

– Простите, что тут происходит? Может нам кто-нибудь объяснить?

– Я могу, – вступилась Лада. – Трофим, тебе надо её выслушать. Там какая-то беда на пасеке случилась.

Услышав это, лесник тут же положил молот и поманил дочь пальцем.

– Иди уже, горе луковое, рассказывай. Кстати, это дочь моя, Мирослава. Та ещё непоседа. И в кого только такая уродилась? – горестно вздохнул великан, представляя девушку всем присутствующим.

– Давай, Мира, рассказывай, что там стряслось у Лешего?

Мирослава кратко пересказала то, что Лада уже слышала. Трофим слушал внимательно, хмуря густые брови и задумчиво поглаживая усы.

– Придётся нам здесь задержаться, – наконец, произнес он. – Сегодня заночуем здесь, я ночью наведаюсь к Лешему, проверю.

– Мы с Вами, вдруг помощь нужна, – вскочил Кеша.

– Нет, – резко осадил его лесник, – это не обсуждается. Спорить не нужно, – зыркнул сурово глазами в сторону Жени, который собирался возмутиться. – Все сидят здесь и не мешают мне. Ты в том числе, – ткнул он пальцем в Миру. Та лишь согласно кивнула.

Солнце забежало за верхушки деревьев, в лесу становилось прохладнее. Евгений собрал разбросанные полешки, Трофим, отправив дочь топить печь, развернулся к Кеше и, словно невзначай, произнес.

– Мира – наивный ребёнок, проживший в лесу всю жизнь. Она не знает обмана, не умеет лгать, в общем, не искушенная мужским вниманием. Поэтому я тебя, парень, предупреждаю, обидишь её – разорву, – хлопнув опешившего студента по плечу, лесник ушёл в сени собирать инструмент.

– Тётя Лада, я что, похож на змея-искусителя? – растерянно пробормотал парень.

– Похож, Кеша, ой, как похож, – успокаивающе потрепала она его по макушке, – красивый, умный циник, чем не змей?

– Да ладно, она же девчонка совсем. Ну сколько ей? Четырнадцать? Пятнадцать?

– Семнадцать.

– Сколько? Почти взрослая. Но вредная. Так что, нет. Даже за мешок золота не уговорите меня подкатить к такой занозе, – Кеша уверенно кивнул, словно ставя точку в этом вопросе, и отправился в дом, прихватив злосчастное полено.

Лада, тихо улыбаясь, шла следом, думая о том, что жизнь иногда меняет декорации так быстро, что люди не успевают заметить и осознать сей момент. Казалось, ещё вчера, на старой автобусной остановке она увидела старого избитого мужчину, а сегодня она вместе с ним в лесу, среди других, не менее удивительных, персонажей.

Хлоп! Перевернулась страница. «Ну что ж, посмотрим, что сулит продолжение», – пробормотала Лада, войдя в избу и закрывая за собой дверь, за которой сумерки уже укрывали лес лиловым одеялом.