Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы"

Тем временем, однако, власти восточных регионов России, кооперативы и отдельные бизнесмены, воспользовавшись новыми либеральными правилами внешнеэкономической деятельности, стали энергично внедряться на китайский рынок. Изделия из КНР в условиях товарного голода находили в России широкий сбыт и приносили посредникам солидные барыши.

Типичная сцена той поры. Железнодорожная станция сибирского города Красноярска. Раннее утро. Согласно расписанию поезд № 19 Пекин – Москва должен прибыть через пару минут. Но не пребывает. Вы подходите к справочной и интересуетесь, когда ждать пекинский скорый.

– Ждите, – следует жесткий ответ, – когда придет ваш пекинский, тогда и объявим.

Не понимая в чем дело, вы расспрашиваете окружающих о причине секретности, окружающей расписание движения поездов. Кто-то объясняет: «Начальство пытается не допустить торговлю на перроне».

– Что еще за торговля? – продолжаете вы недоумевать.

Но вот № 19 появляется на горизонте и медленно подкатывает к перрону. И все становится ясным. Сотни, если не тысячи, местных жителей буквально атакуют вагоны. Юные красавицы и сгорбленные старушки, мускулистые атлеты и очкастые интеллигентики, малые дети бегут, ругаются, плюются, толкаются, дерутся. Каждый из них, завешанный торбами, сумками, сетками, стремится раньше конкурентов достичь цели.

Пассажиры поезда не напуганы яростным штурмом, напротив, они радостно машут руками, улыбаются. Как будто приветствуют близких родственников. Нет, это не родственники, это еще более важные персоны. Пассажиры – китайские коробейники, которые везут добро на продажу. Толпа на перроне состоит из жаждущих добро приобрести.

Стоянка поезда продлится только четверть часа, так что у посланцев Поднебесной нет времени для выхода на перрон. Они лежат на верхних полках своих купе и занимаются коммерцией через приоткрытые окна. «Горячий» товар – кожаные пальто. Они стоят на вокзале в три раза дешевле, чем в центре Красноярска. Серьезную прибыль можно «наварить» на перепродаже спортивных костюмов, джинсов, рубашек, белья, кроссовок.

Участники вокзальной «ярмарки» энергично жестикулируют, осыпают друг друга любезностями, а то и отборным матом на смешанном российско-китайском диалекте и одновременно перебрасываются изделиями и дензнаками. Местные товарищи работают группами. Один, «дипломат», объясняет, что требуется, и засовывает в окошко вагона горсть банкнот. В обратном направлении вылетают тюки с товаром. Другие члены группы, «грузчики», ловят тюки на лету, проверяют продукцию на количество и качество, складывают стандартный товар в торбы и прочую тару. Кое-что бракуют и пытаются засунуть нестандарт обратно в купе. Китайцы не слышат их в страшном гвалте, тогда «качки», тоже входящие в состав покупательских дружин, рвутся в вагон через тамбур, чтобы атаковать нужное купе изнутри. Не выходит. Тамбур перекрыт такими же «качками» в форме проводников и милиционеров.

Толпящиеся на перроне не только покупают, но кое-что и продают – водку, медицинские травы. Китайцы неплохо за них платят.

Похожие сцены можно было наблюдать на всех станциях на пути следования поездов из КНР. Народ испытывал удовлетворение, власти же нервничали. Обходчики не могли проверить техническое состояние составов – все пространство было занято бизнесменами. Кроме того, возникали страшные давки, в которых гибли люди. На некоторых станциях народ сосредотачивался за сутки до прибытия китайского поезда. Приносили с собой еду, водку, гармони, напивались и веселились, гулянья порой выливались в потасовки.

Китайскими же коммивояжерами станционные «ярмарки» рассматривались лишь как «разминка». Их главной целью была Москва. Там они искали крупных партнеров. Китайский рынок переполнился всяким хламом, который никто брать не хотел – ни внутри страны, ни тем более за рубежом. А изголодавшаяся по товарам Россия готова была переварить все.

В 1993 году свыше 90 % внешнеторгового оборота Амурской области и Еврейской автономной области падало на КНР. Хабаровский и Приморский края удовлетворяли 50 % своих внешнеторговых потребностей за счет Китая. Наряду с промышленным ширпотребом наши дальневосточники обеспечивались и китайским продовольствием.

Прибыв в Москву, многие коммивояжеры немедленно отправлялись в свое посольство за содействием. И дипломаты КНР, порой отставив в сторону профессиональные обязанности, включались в поиск контрагентов для коммивояжеров. Поскольку в круг их знакомств не всегда входили российские бизнесмены, дипломаты обращались к кому придется. К нам лично осуществляли «деловые подходы» советники, первые и вторые секретари посольства КНР, и даже военно-воздушный атташе. Одни просили помочь открыть в российской столице ресторан китайской кухни, других интересовала расфасовка мясных продуктов, третьи нуждались в каналах сбыта пуховых курток.

Поток бизнес-предложений достиг такой интенсивности, что мы стали шутить: осталось, мол, только послу КНР заняться бизнесом, все его подчиненные уже на данном поприще отметились. И дошутились. В один прекрасный день является к нам представитель телеграфного агентства «Синьхуа» и молвит:

«Я дружу с послом, к нему приехали знакомые из КНР, хотят реализовать большую партию фарфоровых изделий. Посол просил подсобить, лично ему ставить такие вопросы неудобно».

Никому из китайских знакомых мы не помогли, просто не имели выходов на наши нарождающиеся деловые круги. Но китайцы обходились и без наших скромных услуг. Наступали и наступали на российский рынок, невзирая на все его сложности и несуразности: хамоватый и диковатый сервис, запутанность законодательства, рэкетирство профессиональных бандитов и милиционеров-совместителей.

Наблюдая за бумом в «народном бизнесе» между постсоветской Россией и КНР, мы вспоминали беседу с китайским железнодорожным начальником в поезде Москва – Пекин в 1982 году. Поезд был почти пуст, начальник, от нечего делать, забрел в наше купе. Выпив со мной водки, он начал рассуждать: у китайско-советской торговли нет ни малейших перспектив. В СССР вообще нечего покупать, а вы со своей стороны не интересуетесь китайскими товарами.

В начале 1990-х годов о пустых поездах между Москвой и Пекином можно было лишь с ностальгией вспоминать. Поезда ходили переполненные предпринимателями и грузами, заказывать на них места приходилось за 4–5 месяцев вперед. Билеты быстро дорожали, но это никого не смущало. Предвкушение сверхприбылей гнало не только китайцев к нам, но и российских граждан в КНР. Они мчались туда на поездах, самолетах, автобусах, судах.

Окрещенные «челноками», «пылесосами», «кирпичами», «кэмелами» и прочими смачными прозвищами, эти люди под видом любознательных туристов добирались до китайских рынков и вливались в их бурную жизнь. Сбывали захваченные из дома ведра, кастрюли, милицейские формы, часы, кольца, металлические рубли. Последние неожиданно стали ходовым товаром – китайцы извлекали из монет какой-то ценный металл и по сей причине платили 6 долларов за металлический рубль (который стоил в России 5 центов).

На вырученные средства «челноки», «пылесосы» и их товарищи закупали популярные на родине китайские изделия и мчались восвояси перепродавать их. Немалое число наших соотечественников быстро разбогатело за счет Китая. Крупный и респектабельный ныне банкир поведал, что в начале 1990-х годов ежемесячно совершал по 4–5 утомительных ездок в КНР. На затраченный капитал «наваривал» прибыли в 100 и выше процентов. В результате стал зарабатывать сотни тысяч долларов в год. На первых порах он ютился в КНР в ночлежках, кормился в уличных «рыгаловках», таскал тюки с товаром на себе. Пару лет спустя он уже позволял себе проживание в пятизвездочных отелях, банкеты в шикарных ресторанах, нанимал носильщиков и лимузины.

Деловой интерес к Китаю возник не только у «челноков». Крупные промышленные предприятия сбывали там продукцию, которую больше никто не брал. Китайцы шутили: российские изделия громоздкие, тяжелые и неказистые, но очень практичные. Наши допотопные грузовики и легковушки лучше соответствовали тогда еще в основном примитивным дорогам КНР, чем более капризные аналоги Японии и Запада. Покупали китайцы даже российские телевизоры, приговаривая при этом: «Если сломается японский аппарат, надо вызывать японского техника, а если российский – достаточно стукнуть его как следует по корпусу, и он, глядишь, опять заработает».

Находили в Поднебесной потребителей отечественные электромоторы, косилки, тракторы, турбины. Не говоря уже о вооружениях и сырье, от нефти до древесины. Китайцы просто за ними охотились, способствуя обогащению, порой сказочному, немалого количества наших бизнесменов.

Прибыльным делом стало использование китайской рабочей силы. И местные власти, и предприниматели нахваливали китайцев: выполняют самые тяжелые работы в городе и селе. Без китайцев, не раз слышал я от дальневосточников, экономика края зачахнет, некому будет вкалывать, свои пьют. Приезжали китайцы к нам и отдохнуть. Благовещенск, например, превратился в игорный Лас-Вегас для граждан КНР. На родине играть было запрещено, и они ринулись в более «раскованную» соседнюю Россию.

Многие китайские коммерсанты прочно обосновались на российской территории, скупая через подставных лиц недвижимость, открывая рестораны, торговые, транспортные и другие компании. Бизнесу способствовало то, что предприниматели двух стран своими корнями уходили в коммунистическое прошлое и потому легко понимали друг друга, знали, как действовать в экономике соседнего государства, в том числе как обходить законы, добиваться благосклонности со стороны чиновников, сбывать товар.

В конце концов на китайский рынок обратили внимание и в Москве. Столкнувшись с трудностями на Западе, Кремль принялся искать партнеров на других азимутах. О Китае заговорили как о стране, которая потенциально заинтересована в больших количествах российских машин и оборудования, в частности для модернизации сотен предприятий, построенных в 1950-е годы с советской помощью. Кроме того, КНР выдвигалась в число перспективных клиентов военно-промышленного комплекса России, а для него, подорванного радикальными реформами, экспорт был единственным способом выжить.

В российских политико-экономических кругах развернулось массированное лоббирование в пользу поставок вооружений в КНР. Звучали следующие аргументы. Прежде всего, экспорт оружия в Китай приносит большую прибыль. Очевидно также то, что стоит россиянам уйти с китайского рынка оружия, как вакуум заполнят другие. Те же американцы рано или поздно вернутся в КНР со смертоносным товаром. Практика последних лет убедительно показала, что Вашингтон, отпугнув от той или иной страны слабонервных конкурентов, затем засылал на открывшиеся просторы собственных оружейных коробейников.

Еще один весомый мотив не отказывать китайцам в оружии – учет исторических уроков. В конце 1950-х годов Хрущев стал менее щедро делиться с Мао Цзэдуном военной продукцией, и это, несомненно, ускорило процесс размолвки между коммунистическими «братьями». Если по требованию Вашингтона Россия воздержится от поставок обещанной военной техники, то Пекин обидится всерьез и надолго. Напротив, продолжение курса на военно-техническое сотрудничество с гигантским соседом постепенно привяжет его материально к российской оборонной промышленности. Потребности в запчастях, снарядах и т. п. превратят Пекин в доброго партнера на долгие лета. Усилится и психологическая привязка Китая к России – страна, которая поставляет современные виды военной техники, несомненно, вызывает у покупателя чувство доверия. Ну, а случись в российско-китайских отношениях непредвиденный срыв, россияне все-таки будут чувствовать себя спокойнее, зная, что в руках оппонента находится досконально изученное оружие.

При всей весомости вышеупомянутых аргументов в пользу военных поставок в Китай решающее значение возымел геополитический мотив. В условиях военно-стратегического, политического и экономического превосходства США укрепление мощи независимого Китая, нацеленного на отпор американской гегемонии, стало представляться многим в Москве логичной политикой.

Таким образом, экономические мотивы, переплетенные с геополитическими, превратились в важную составляющую российского интереса к взаимодействию с КНР. Пекин также стремился к наращиванию экономического сотрудничества с Москвой. Уже в декабре 1991 года министр внешних экономических связей и внешней торговли КНР осуществил ознакомительную поездку в Россию и ряд бывших советских республик. Он рекомендовал поощрять деловые контакты с соседями на Севере. Данную позицию поддержали ведущие китайские экономисты, призвавшие к интеграции с Россией и другими государствами Северо-Восточной Азии «в ответ на аналогичные процессы в Европе и Северной Америке». В январе 1992 года было объявлено, что Китай принял программу «марша на Север», т. е. широкомасштабного проникновения на рынки России и остального постсоветского пространства.

Пекин увидел в России крупный рынок сбыта излишков ширпотреба. Высок был интерес китайских властей к экспорту в Россию рабочей силы, созданию совместных предприятий, сотрудничеству в области сельского хозяйства, рыболовства, лесозаготовок. Еще более важными представлялись Пекину поставки российских технологий, особенно в военной сфере, поднятие с помощью России уровня оборонной промышленности и вооруженных сил КНР, импорт энергоносителей.

Конечно, мы с Наташей стремились воспользоваться такой привлекательной конъюнктурой в российско-китайских торгово-экономических связях. Увы, у нас мало что получилось, как, кстати, и на других направлениях бизнеса, о чем и свидетельствуют приведенные ниже дневниковые записи:

3 января 1993 года

С бизнесом «просветов, зацепок» пока нет. Но надо стараться, искать, «цеплять». Хорошая пословица: «Под лежачий камень вода не течет!».

7 января 1993 года

Пытаюсь заниматься бизнесом. Очередной проект – продажа КамАЗов в Иран. Пока не получается. Китайские журналисты предлагают организовывать деловой туризм.

Вечером поехал с китайским дипломатом Ши Цзэ в ресторан в гостинице «Волга», недалеко от Академии. Был там пару лет назад с С. Чудодеевым, Циринашвили, тайваньцем. По дороге выяснил, что обедал с Ши Цзэ в парке Бэйхай во время августовской поездки (1992) в КНР. Начисто забыл!

В ресторане Ши Цзэ заказал массу блюд. Поболтали о политике и бизнесе. Договорились сотрудничать в научных и коммерческих вопросах. Посмотрим, возможно, здесь что-то удастся. Пока дальше разговоров с китайцами дело не шло.

10 января 1993 года

Беседовали с Натулькой о бизнесе – с друзьями его вести невозможно. Все норовят объегорить и обмануть. Илья из «Шелкового пути» уже замкнул китайцев из «Синьхуа», с которыми мы его познакомили, полностью на себя. О моем участии и не вспоминает. И так во всем.

Сложно выбрать партнеров в бизнесе! Почти все скатываются на путь жульничества, мелкого обмана. В том числе и близкие друзья. Один В. Ли чего стоит!

19 января 1993 года

Продолжаю попытки найти поставщиков КамАЗов для Ирана. Не получается. Доходы есть, но только от статей, интервью, лекций.

Зарплату за первую половину января получил 23 тыс. Неплохо. В месяц около 25 тыс. В МИДе даже начальники по 15 тыс. получают.

23 февраля 1993 года

Вчера была масса встреч на работе, суета; потом – беседа с Леней Немировским и владыкой Аркадием. Кончилось поездкой к нам и встречей с господином Хонгом. Все пытаемся осуществить бизнес-проекты. Очень устаю, а толку мало.

13 марта 1993 года

Опять вели переговоры с участием Хонг Сонг Гюна, Лени Немировского и владыки Аркадия. Золотые прииски на Дальнем Востоке. Похоже на блеф. Владыка по ночам звонит с Колымы и что-то непонятное предлагает.

8 мая 1993 года

Пора заняться бизнесом, делать настоящие деньги. А не так, какие-то крохи.

11 мая 1993 года

Все мучаюсь вопросом, как заработать хорошие деньги, куда вложить те, что уже есть. Никак ни на что не решусь. А люди вокруг суетятся, некоторые уже здорово разбогатели.

18 ноября 1993 года

Куркин заплатил за ноябрь. Пытаемся привлечь к его банку иностранные кредиты. Говорили об этом с тайваньцами, послом Сингапура, ранее с Ким Дэ Суном.

С В. Гудименко пытаемся договориться с Израилем об обучении бизнесменов, а также привлечь товары в Калининград. С А. Леоновым надеемся сбыть сигареты Ким Дэ Суна.

В успех всех этих начинаний не верю, но, с другой стороны, вдруг получится.

5 декабря 1993 года

Продолжаю попытки заняться бизнесом. Тайваньцы, побывав в гостях неделю назад, пропали начисто. Я сам звонить не буду – с азиатами надо быть очень осторожным и не проявлять свой интерес. Немедленно сядут на голову – как Хонг.

11 декабря 1993 года

Бизнес – никаких просветов. Появился, правда, новый знакомый, Юрий Леонидович Неделин. Заявляет, что может купить и продать все на свете. Но сильно сомневаюсь.

30 декабря 1993 года

Пришел к нам Чжу Иньчжи из «Синьхуа». В свое время его привел в ДА В. Годына. На первых порах мы сотрудничали, затем рассорились. Вот спустя год он решил мириться. Принес два красивых календаря, сигареты, чай, китайскую водку. Решили заниматься совместным бизнесом: продажа сигарет и китайских колбасок, ресторан в ДА, офис.

Глава 5. Жажда странствий

В 1993 году мы планировали совершить несколько служебных поездок за рубеж, но по разным причинам все, кроме одной, сорвались. Преподавание в Монтерейском институте международных исследований пришлось отменить из-за смены ректора в Дипакадемии: надо было налаживать взаимопонимание с новым руководителем. Нас обещали пригласить во Францию, КНР, на Тайвань, но так в 1993 году и не пригласили. Пришло следующее приглашение Наташе из ЮАР, от заведующего кафедрой экономики Университета Ранд Африканс Альберта Шумана:

10 ноября 1993 года

Уважаемая доктор Бажанова, Приглашаем Вас, известного экономиста-международника, прочесть цикл лекций в нашем Университете. Мы готовы принять Вас в любое удобное для Вас время. Тематика лекций также в соответствии с Вашим выбором…

Альберт Шуман

Натуля, однако, этим приглашением не воспользовалась ни тогда, ни впоследствии.

Южнокорейцы перенесли свое приглашение на 1994 год. Хотели съездить в Сочи. Навестить могилу моего Папы. Но и это не удалось. Состоялся лишь наш визит в Израиль. Вернусь к нему позднее, а сейчас приведу дневниковые записи (немногочисленные) о хлопотах, связанных с планированием и подготовкой загранкомандировок:

6 января 1993 года

…Ездили с Наташенькой к Мельниковым, они принимали Аню Щербакову из Монтерейского института международных исследований. Посидели пару часов, поговорили о диссертации Ани, Аня с Натулей – о нашей поездке в Монтерей.

Отвезли Аню домой, на Ленинский. Сегодня утром Аня должна была вернуться в Монтерей.

19 января 1993 года

Получили факсовое приглашение преподавать в Монтерейском институте международных исследований в течение двух месяцев. Поедем в сентябре/октябре.

30 января 1993 года

С Монтереем достигнута договоренность о поездке в сентябре/октябре 1993 года. С преподаванием. Пока больше никаких наметок по загранкомандировкам.

13 марта 1993 года

Общались с южноафриканской четой (профессор и жена). Возможно, пришлют приглашение и опубликуют переданную статью. Контакт через В.В. Черного.

Монтерей подтвержден на сентябрь/октябрь. С. Муравский предложил ехать в Китай в мае, но билеты за наш счет. Вот, пожалуй, пока все. Да, Туань, слушатель из Тайваня, обещал сделать приглашение на остров.

11 мая 1993 года

Сегодня получили от Ани Щербаковой из Монтерея следующее письмо:

10 мая 1993 года

Дорогие Наташа и Евгений Петрович!

Контакты наши на время прекратились, и я очень надеюсь, что это не связано с тем, что вы, возможно, остались недовольны монтерейской поездкой, поскольку нам так и не удалось поговорить перед вашим отъездом из Штатов.

А может быть, это сумасшедший ритм жизни – и ваш, и наш. Дни летят как мгновения, к вечеру падаешь замертво от усталости. Дети требуют много внимания, сейчас очень важно их не упустить. Женик пошел в школу при миссии в Кармеле. Вы были там, наверняка. Это очень красивое место. Женик очень доволен своей школой. Боря тоже. Я отвожу их к 8 утра в Кармел, а потом еду на кармельский пляж, помните, мы были там вместе – длинный, песок белый, и бегаю там до 9. Ну, а потом начинаются занятия, консультации, собрания, и дня как не бывало. Очень жду приезда родителей в конце ноября.

А как себя чувствует Нина Антоновна? Вышла ли она из больницы? Передайте ей мои самые теплые пожелания. А как вы, Наташа? Как здоровье Евгения Петровича? Есть ли у вас планы приехать в Штаты опять? Мне очень жаль, что ни летом, ни весной не удалось приехать в Москву. Очень хотелось бы увидеть вас.

Я решила посидеть как можно дольше дома в этом семестре. Билл весь октябрь будет в поездках. А в ноябре я съезжу с ним на сессию Североатлантической ассамблеи в Вашингтон. Ее президент был у нас в гостях летом – очаровательный. Мне нравятся программы Ассамблеи – очень интересные люди и программы.

А в декабре, может быть, съезжу с Биллом в Берлин и Бонн. Но это еще слишком далеко, не буду загадывать.

Наташа, ваши комментарии по поводу ситуации в Корее были перепечатаны в нашей монтерейской газете. Было очень приятно видеть ваше имя.

Я постараюсь все-таки дозвониться до вас, чтобы поговорить.

Жаль, что Билл не будет в Москве – я бы приехала с ним. Но в следующий раз, может быть, получится.

Я думаю о вас часто с чувством глубокой благодарности за ваше участие в моей жизни. Берегите себя…

Анна Щербакова

26 июня 1993 года

Муж Ани Щербаковой Уильям Поттер передал из Хабаровска письмо с приглашением прибыть в этом году для преподавания в Монтерейский институт международных исследований. Очень теплое письмо:

24 июня 1993 года

Дорогие Евгений и Наташа, Так жаль, что вы не смогли прибыть в Хабаровск для участия в конференции. Я очень надеялся на нашу встречу и готовился к обсуждению проекта изучения архивов холодной войны. Придется, видимо, отложить обсуждение до вашего приезда в Монтерей в сентябре с.г.

…К этому письму я прилагаю послание декана Стива Бэйкера относительно условий вашего пребывания в Монтерейском институте. Мы приглашаем вас на период с 1 сентября до 31 декабря 1993 года, на случай если вы не сможете приехать сразу…

…Огромное спасибо за гостеприимство, которое вы оказали Ане в Москве. Она присоединяется ко мне в выражении вам нашей любви…

…Надеемся на скорую встречу в Монтрее.

Уильям Поттер

9 октября 1993 года

Уже долго готовим лекции, которые предстоит прочесть в Израиле. Пора завершать – «перелопатили» горы материалов.

6 ноября 1993 года

Хотелось бы показать Натульке Францию (Париж), Англию, Японию и арабский Ближний Восток. Вот над этим и буду работать. Хотя из конкретного (и то более-менее) сейчас остается лишь Америка (Монтерей).

5 декабря 1993 года

Ким Дэ Сун дал понять, что нас с Натулькой в январе пригласят в Ю. Корею на открытие Фонда Ким Дэ Чжуна. Начал думать о нашей поездке на Рождество во Францию или Австрию. А почему бы не потратить немножко денег? Мы же в этом году не были даже в отпуске.

Ну, а теперь о визите в Израиль, 21–28 октября 1993 года.

Приглашение нам инициировал руководитель Еврейско-арабского центра Хайфского университета профессор Гинат, который накануне гостил в Дипломатической академии со своей супругой Далией. Мы оказали Гинатам теплый прием, принимали их у себя дома, возили на дачу, показывали Москву. Супруги (чьи родители происходили из Белоруссии) проявляли огромный интерес к нашей стране, русской культуре, позитивно реагировали почти на все, что видели и слышали вокруг. Восхищались подмосковной природой, лесами, с сожалением констатируя, что в Израиле ничего подобного нет и в помине. По своей наивности радостно восклицали при виде нарисованной на стенах некоторых домов на Старом Арбате пятиконечной звезды, считали, что это некое выражение уважения к Израилю и его духовным ценностям. Рядом со звездой красовались надписи типа «Бей жидов, спасай Россию!», но Гинаты русским языком не владели, на надписи и внимания не обращали. Насколько я помню, критиковали они только одно явление – грязь в московских дворах, особенно в районе мусорников, которые действительно выглядели очень неопрятно.

После возвращения на родину Джозеф Гинат направил нам следующие послания:

7 сентября 1993 года

Уважаемые доктор Бажанов и доктор Бажанова!

Еврейско-арабский центр вместе с Институтом Трумэна Еврейского университета проводит 24–25 октября конференцию по современной истории отношений между Израилем и Египтом. Речь пойдет и о политике внешних держав на Ближнем Востоке. Мы приглашаем доктора Бажанову рассказать о российской политике на Ближнем Востоке, а доктора Бажанова – о политике Китая в регионе…

Джозеф Гинат

* * *

10 сентября 1993 года Дорогие Евгений и Наташа!

Спасибо за помощь и за то, как тепло вы приняли нас с моей женой Далией в Москве. Очень ждем вас на конференции 24–25 октября в Израиле…

Джозеф Гинат

Вскоре поступило еще одно пригласительное письмо из Израиля от ректора Хайфского университета госпожи Ализы Шенар:

28 сентября 1993 года

Дорогие профессор Бажанов и доктор Бажанова!

Профессор Гинат сообщил мне, что готовит ваш визит в Израиль в ближайшем будущем. Предусмотрено в том числе посещение вами Хайфского университета. Мы очень надеемся, что вы оба сможете прочесть у нас лекции по актуальным проблемам мировой политики. В Израиле наслышаны о ваших блестящих лекциях…

Ализа Шенар

Во время пребывания в Израиле мы полностью выполнили предусмотренную для нас научную программу и при этом подписали с Ализой Шенар соглашение о сотрудничестве между Дипакадемией и Хайфским университетом. Вскоре, впрочем, госпожа Шенар была назначена послом Израиля в России, мы сдружились с ней в Москве, а вот упомянутое выше соглашение так и осталось нереализованным.

В Израиле же профессор Гинат с супругой Далией устроили нам вдобавок ко всему шикарную экскурсионную программу. Мы остались в полном восторге от увиденного и услышанного в этой уникальной стране, в подтверждение чего привожу свои дневниковые записи:

25 сентября 1993 года

Готовимся к поездке в Израиль. Сели по-серьезному за литературу. Начали читать справочник «Факты об Израиле». Прочли исторический раздел. Потрясло следующее: непрерывные гонения евреев на протяжении 3 тысяч лет, в том числе людьми (христианами), которые 2 тысячи лет поклоняются еврейской истории, героям, идеям (Библия), которые выбрали еврея (И. Христа) в качестве величайшего героя истории, в качестве объекта вечного поклонения.

В ХХ веке то же самое произошло с коммунизмом. Восприняли учение Маркса, возвели его в ранг величайшего мыслителя и вождя, а затем вернулись уже в роли «правоверных коммунистов» к привычному антисемитизму. Как-нибудь проанализируем все это в деталях. Сейчас же отмечу, что среди причин неприязни к евреям: 1) отвержение (предательство) Христа; 2) их существование на Святой земле, в Иерусалиме – как следствие стремление вытеснить евреев оттуда; 3) наличие еврейских общин (меньшинств) повсюду в мире; 4) обособленность этих общин, приверженность собственным порядкам, традициям и т. п.; 5) зажиточность еврейства, его склонность к торговле, посредничеству (посредников нигде не любят, ибо они жульничают); 6) клановость, мафиозность евреев; 7) их ум, таланты (англичане, говорят, не заражены антисемитизмом, ибо не считают себя глупее евреев); 8) непатриотичность в отношении страны проживания, пятая колонна; 9) двуличие, хитрость и т. д. Все это так, наброски, без особых раздумий. Позднее вернемся к теме.

Другая тема. Вчера познакомился с сирийцами – в ДА защищался Али, пришел с другом, культурным атташе Гази Мансуром. Зайдут ко мне 30.IX в 15:00. Возможно, удастся совместить поездку в Израиль с посещением Сирии (вчера уже «забросил удочку»). Это было бы здорово!

25 октября 1993 года

Мы находимся в г. Хайфа, в гостинице «Дан Панорама», откуда открывается прекрасный вид на город, спускающийся по склону горы Кармель к порту, Средиземному морю. Сейчас 7 утра, восходит солнце, однако воздух пока в дымке, вода блеклая, как бы бесцветная. Тем не менее панорама все же отличная.

В Израиль мы вылетели в ночь с 21 на 22 октября, но записи я не делал по двум причинам: 1) ужасное самочувствие, сильнейшая простуда (горло, насморк), которая прихватила меня еще за два дня до отъезда из Москвы и не отпускала до вчерашнего вечера, да и сейчас еще стреляет в ушах и насморк готов возобновиться; 2) масса встреч, передвижений, осмотров достопримечательностей. В Москве постараюсь описать все по порядку, сейчас же отмечу: Израиль – очень интересная страна, Иерусалим – неповторимый город, которому и Рим не годится в подметки, вся история иудейско-христианского и мусульманского мира идет оттуда. Люди в Израиле, и это тоже поражает, необычайно приветливые, остроумные, раскованные, простые.

Прилетели мы в 4 утра в Тель-Авив, оттуда на микроавтобусе отправились в Иерусалим, в «Холидей Инн» (менее часа езды). 22-е и 23-е – осмотр города, сначала с Гинатами (22-е), затем с экскурсоводом (23-е). 24-го – конференция, где наши выступления были встречены с необычайным энтузиазмом. Нас хвалили наперебой и подчеркивали – это лучшие выступления.

Затем доклад премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, ужин, дорога в Хайфу (160 км по прекрасному шоссе, около 2 часов в пути). Прибыли около 12 ночи и завалились спать. Сегодня еще одна конференция.

29 октября 1993 года

Вот и вернулись мы в Москву переполненные впечатлениями. Попробую восстановить все по порядку. Эта поездка достойна подробного описания, анализа. Повторю уже отмеченное в предыдущей записи (от 25.X).

Из Москвы вылетели в ночь с 21 на 22 октября в 00:10 минут утра, израильской авиакомпанией «Эль Аль», рейсом 612. Через депутатский зал пройти не удалось, ибо израильтяне не доверяют нашим службам. Обошлись и без зала, в мгновение ока прошли таможню, получили у израильской стойки билеты (540 US $ за один в оба конца), побеседовали с сотрудниками службы безопасности. Вылетели вовремя. Полет – 3:30. Разница с Москвой в Тель-Авиве – 1 час. Гинат встретил до таможни и моментально провел к микроавтобусу. Тепло, пальмы, похоже на Сочи. Водитель повез в Иерусалим. Это 58 км. Шоссе высокого качества. Почти пустое (4 утра). В темноте угадываются холмы, подсвечиваются аккуратные дома.

Менее чем через час подъехали к башне «Холидэй Инн» в Иерусалиме. Стоит на высоком холме, в стороне от центральных улиц. Отель первоклассный, ничуть не хуже американо-корейско-сингапурских. Номер с отличной панорамой на охваченные светом кварталы, голые горы, каменоломню.