Текст книги "Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы"

Выглядел он не очень привлекательно – курносая физиономия, похож на друга моего раннего детства, Женю Ляшко, который бросил школу после 5–6 класса и пару раз успел в юности отсидеть в тюрьме. И тем не менее, слушая Лебедя, мы спрашивали себя: может быть, только такой человек в состоянии привести в чувство наше разнузданное, бандитское, проворовавшееся, разгильдяйское общество? Своего рода Пиночет, который подготовит Россию к полнокровной рыночной экономике и цивилизованной демократии? На кого он, однако, обопрется? Все на те же «органы», которые будут косить демократов, либералов, иностранцев и толкать Россию назад, к тоталитаризму, закрытости, ксенофобии, отсталости?

Конечно, думали мы, нельзя военных допускать к верховной власти, тем более в России, которая всегда в первую очередь от милитаризма и страдала. Но кого тогда? Остальные политики – мерзавцы, жулики, клоуны, дураки, в лучшем случае – беспомощные люди.

В июле 1996 года на Кавказе разразилась очередная трагедия. Чеченские боевики каким-то образом на двух грузовиках с огромным количеством оружия проехали от границы Чечни на 150 км в глубь Ставропольского края и в городе Буденовске учинили погром. Захватили городскую больницу с тысячами заложников. По прямому указанию Ельцина спецслужбы предприняли два штурма больницы. Согласно прессе, нападающими было убито более ста заложников. Освобожденные заложницы (женщины с детьми), местные жители истерически требовали от федеральных властей прекратить стрельбу. Кричали, плакали, объясняли, что чеченцы ведут себя хорошо.

Дума встала на дыбы, от Жириновского до Гайдара, потребовала возвращения Ельцина из Галифакса, со встречи «Большой восьмерки», грозилась выразить вотум недоверия правительству. Черномырдин вступил в телефонный контакт с лидером боевиков в Буденовске Ш. Басаевым. Предложил следующее: Басаев отпускает заложников в обмен на прекращение военных действий в Чечне и начало там переговорного процесса.

События в Буденовске вызвали у нас с Натулей возмущение Ельциным. В дневнике я в те дни записал: «Все команды по уничтожению людей, будь то в Грозном, у «Белого дома» или в Буденовске, идут от этого вероломного человека, который обманул российский народ во всех отношениях. Коррупция и убийства – его визитная карточка».

Пока Ельцин изрыгал проклятия и угрозы в адрес чеченских бандитов из канадского Галифакса, премьер Черномырдин продолжал изнурительные переговоры с террористами. Они увенчались успехом – все заложники были отпущены. Тем не менее напряжение в обществе не спадало. Дума вынесла вотум недоверия Черномырдину (его кабинету), но поддержала (усилиями неголосовавших коммунистов, аграриев и жириновцев) силовых министров. Затем, правда, депутаты передумали и высказались за отставку этих министров.

А в дневнике я продолжал раз за разом без пиетета отзываться о Ельцине. Награждал его эпитетами «пьяница», «разгильдяй», «дикарь»… Удивлялся его кадровым перестановкам типа выдвижения полуграмотного Егорова на пост главы администрации.

Ситуация же в стране нам виделась в конце 1995 года следующим образом: «В политической жизни продолжается чехарда. Десятки партий, движений, фронтов рвутся в Думу. Избирком произвольно решает, кого пускать на выборы, а кого нет. В правительстве Черномырдина чуть ли не каждый министр либо имеет свою партию, либо принадлежит к какой-то, но отличной от партий коллег. Ельцин второй раз за полгода в больнице с сердцем, всем верховодят его дерзкие помощники. Преступность зашкаливает, преступников никто не ловит. Они всех купили и теперь проникают в Думу, в правительственные органы. Жулика-банкира Кивелиди хоронили как члена Политбюро ЦК КПСС – всем правительством, с речами. Коррупция и привилегии начальства затмили рекорды коммунистического века. На каждом шагу рэкет, жульничество, отсутствие порядка и дисциплины, процветание шарлатанов. А еще на улицах гололед, грязь.

В нашем районе (впрочем, в других тоже) появляются все новые магазины западного типа: в них чистота, порядок, красивые витрины, импортные изделия в ярких упаковках. Беда только – цены заоблачные, выше, чем в Европе, да и выше раза в два, чем на находящемся по соседству оптовом рынке. Еще одна российская примета – охранники у входа. Чувствуешь себя как на вражеской военной базе, где тебя раздевают глазами. Каждый входящий для них – потенциальный налетчик, вор, бандит. Во многих дорогих, а тем более недорогих магазинах по всей Москве, масса покупателей, в том числе шикарно одетых (норковые шубы, мужские костюмы с иголочки и пр.). Но даже люди попроще метут товар так, как гражданам западных стран и не снилось. Ну, никак московский люд, наблюдаемый в магазинах, не похож на бедных, недоедающих, страдающих существ.

Однако же, когда во дворе дома моей тещи Нины Антоновны продают дешевый хлеб, выстраивается длиннющая очередь пенсионеров, действительно жалких. А ведь это элитный дом, здесь проживают в основном бывшие сотрудники ЦК. Да и в округе аналогичная, элитная (пусть даже в прошлом), публика. Фактом является и то, что большинство граждан прозябает на мизерных зарплатах, уровень производства падает. Вокруг царят тревога, неуверенность в завтрашнем дне».

28 декабря 1995 года я ходил стричься к знакомому парикмахеру в здании бывшего ЦК КПСС. Потом в дневнике сделал такую запись:

«У бывшего ЦК стоят теперь «Вольво», «Ауди» и другие иностранные машины, милиционер у двора первого подъезда (куда заезжали на заседание члены Политбюро) – с автоматом. В третьем подъезде, где я когда-то работал, в буфете по астрономическим ценам продают то, что можно купить теперь на любом перекрестке: сок, ветчину, конфеты, пиво. Зал для посетителей практически пуст – и это во время обеда! Раньше здесь собиралась целая толпа референтов и консультантов ЦК КПСС, которые живо обсуждали партийные и перестроечные темы.

Все эти дни давно пронеслись, слизнув с лица земли ЦК с его отделами и партийной гвардией. Здание вроде то же и тем не менее другое. Исчезли торжественность, атмосфера важности, как-то все проще, приземленнее. Люди совсем другие – суетливые, без осанки, много женщин. В моем последнем цековском кабинете сидит какой-то дядя, в кабинете моего начальника – сразу двое. Стенные шкафы, где мы хранили китаеведческую литературу, еще там, с пометками «ТАСС», «Правда», но они пусты. Очередная революция разворошила все, поломала, а создать новое только предстоит.

Пешком пошел к метро «Библиотека имени Ленина». В ГУМе толпятся покупатели, несмотря на невероятно высокие цены. В некоторые отделы стоят очереди. Товары иностранные, кое-где изысканные, но витрины все равно выглядят убого, новогодние украшения неяркие, бедноватые. На полу – водная жижа, стены грязноваты. Восстановили разрушенную большевиками церковь рядом с ГУМом, ворота при входе на Красную площадь со стороны Манежной. Смотрятся здорово, как и вся Красная площадь. А вот Манежная по-прежнему перерыта: канавы, леса, грузовики, подъемные краны. Прошел по Александровскому саду – тоже красиво, на метро вернулся на Кутузовский. Народу в общественном транспорте битком. И это в рабочее время!

В «Известиях» вышла большая статья об учреждении при Президенте России Совета по внешней политике. Что это такое, никто пока не знает, в том числе мининдел Козырев. Козырев хотел бы, чтобы на Совете Ельцин и главы соответствующих ведомств определяли позицию России по ключевым проблемам, осуществляли контроль за ранее принятыми решениями. Но боится, что Совет попытаются превратить в новый международный отдел ЦК. Я же думаю, что не будет ни первого, ни второго. Пару раз соберется народ, поболтает, а потом заглохнет это дело. Ведь у Ельцина уже есть Совет безопасности, Президентский совет, теперь третий орган. Глупо.

Главное же внимание России начинает сосредоточиваться на президентских выборах. Удивило интервью Горбачева. Собирается возглавить коалицию центристских сил (от левого крыла до правого), причем Черномырдин воспринимается им как соперничающая сила. То есть Горбачев вознамерился дробить реформаторскую часть общества, выкрадывать голоса у единственного кандидата, способного посостязаться с Зюгановым и Жириновским. Будет повторение думских выборов. И в целом интервью Горбачева очень глупое, несуразное, концы с концами не сходятся. Разочарован и его мемуарами – внешнеполитическая часть состоит из клише и лозунгов («поднять отношения на новый уровень», «выйти на масштабные решения» и т. п.). Нет, Горбачев не мыслитель, но человек, сыгравший выдающуюся роль в ликвидации коммунистического режима. То, что было 70 лет, уже, безусловно, не повторится, хотя попытки возвращения к тоталитаризму будут. И ныне Россия опять на тревожном перепутье, снова никто не уверен в будущем. Нет стабильности, не ясны перспективы».

31 декабря я подытожил впечатления об уходящем 1995 годе:

«В мире ничего катастрофического и вообще радикального не произошло. Не распалась система международных отношений, сотрудничество и здравый смысл преобладали над конфронтацией и дикостью. Мировая экономика продолжала расти, Европа предпринимала попытки умиротворить сербского лидера Милошевича (попытки стали приносить дивиденды). Тяжело, с потерями, но продвигался вперед процесс урегулирования на Ближнем Востоке. На всех парах неслись вперед экономики целого ряда азиатских стран (вот только лидер, Япония, несколько замедлил темп, запутался в клубке экономических и внутриполитических проблем). Шло преобразование восточноевропейских обществ, настолько болезненное, что население вновь стало отдавать (теперь уже добровольно) предпочтение левым, как это случилось на выборах в Польше, Венгрии, Болгарии, Литве.

В России появились первые, пока робкие ростки стабилизации в макроэкономике, но население было недовольно низкими зарплатами, инфляцией, преступностью, разнузданностью властей и многим другим. В конце концов в России во все времена преобладало недовольство – это наше обычное состояние. Недовольство выразилось в результатах парламентских выборов 17.XII.1995 года. На них победили коммунисты и националисты-экстремисты. В преддверии президентских выборов 1996 года это неприятный симптом».

К началу 1996 года настроения в обществе изменились уже настолько, что даже в кругах интеллигенции, доселе либеральной, во всех бедах России винили ЦРУ и его «агентов», от Ельцина до Гайдара. Демократы, и так ослабевшие, продолжали тратить силы на междоусобные распри, многочисленные амбициозные вожди выдвигали на высший пост в стране собственные кандидатуры.

Ничего вразумительного не предпринималось, чтобы улучшить социально-экономическую ситуацию. Правительство продолжало бездумно заимствовать деньги за рубежом, далеко не всегда расплачиваясь с долгами. Усугублявшиеся проблемы страны вкупе с болезнями и пьянством Ельцина довели его рейтинг почти до нуля. Казалось, что коммунист Зюганов легко победит Ельцина на президентских выборах.

Нас все это очень расстраивало. Как писал я в те дни в дневнике, приход коммунистов к власти будет означать новый передел собственности, погромы лавочников, наезды на страны СНГ, нагнетание напряженности с Западом, братание с диктаторами всех мастей, демонтаж демократических институтов и процедур, преследование лидеров перестройки и либеральных реформ. Мы считали, что произойдет все это не сразу, не автоматически. Россия постепенно будет проваливаться в это болото: из-за убеждений и инстинктов коммунистического актива, его озлобленности от потери власти, наконец, из-за соответствующих ожиданий со стороны значительной части обездоленного населения. В конце концов или будет восстановлен тоталитарный концлагерь, или Россия повторит трагический югославский сценарий. Поэтому представлялось архиважным сохранение Ельцина у власти любой ценой, вплоть до отмены выборов.

Не то чтобы Ельцин приводил нас в восторг. Мы продолжали возмущаться его безответственной политикой на Кавказе. Мы смеялись над его фиглярской избирательной кампанией, над его дурацкими речами – о снайперах, которые поворачивают головы вслед за передвижением террористов; о хороших турецких властях, захвативших в заложники семью главаря террористов; о замечательном «полководце», шефе госбезопасности Барсукове и т. п. Мы недоумевали, что Ельцин продолжал увольнять из администрации последних либералов-реформаторов. Но все-таки говорили друг другу, что Ельцин «менее опасный тип, чем Зюганов». А прокоммунистическая Дума продолжала наступать. Спикером был избран коммунист Селезнев, 15 марта 1996 года депутаты денонсировали Беловежские соглашения о роспуске СССР.

16 июня состоялся наконец первый тур президентских выборов. Ельцин, честно или нет, но опередил на 3 % Зюганова. На третьем месте неожиданно оказался Лебедь. Предстоял, однако, второй, решающий тур голосования, и уверенности, что Зюганов будет повержен, не было. Ведь во многих районах России коммунисты пользовались преобладающим влиянием. Голосование состоялось 3 июля, и только к концу дня стало ясно, что Ельцин выдюжил. Он опередил Зюганова на 13–14 %, а в Москве и ряде других крупнейших городов перевес достиг гигантских размеров.

Дело в том, что вокруг действующего президента объединился крупный капитал, выросший благодаря политике приватизации. Огромные деньги и административное вмешательство, всевозможные махинации позволили Ельцину в конечном счете опередить Зюганова. Помогла и поддержка Лебедя, призвавшего своих сторонников отдать голоса действующему президенту. Постарались СМИ, которые в преддверии второго тура перещеголяли американских коллег в шельмовании коммунизма. Даже Жириновский внес вклад в победу Ельцина, он во всю клеймил по телевидению коммунистическое прошлое. В общем, многие избиратели голосовали не столько за Ельцина, сколько против призрака коммунизма, опять проникшего на российскую землю.

Мы искренне радовались победе Ельцина как оставляющей шанс России продолжить путь к политическим и экономическим свободам. Хотя было очевидно, что путь предстоял весьма тернистый, с противоборством идей, движений, группировок, личностей, с катаклизмами и откатами назад.

И, действительно, борьба развернулась нешуточная, с выливанием ушатов компромата в СМИ, коррупционными скандалами, заказными убийствами, углублением социального расслоения, неустроенностью быта и, увы, с новой эскалацией военных действий и терактов на Кавказе. И на этом фоне – с тягой к доминированию в ближнем зарубежье, трениями с Западом, огульным охаиванием Америки и всех, кто с ней дружит.

При этом удивляла пассивность народа, его безразличие и к кровопролитию в Чечне, и к безобразиям в истеблишменте. Особенно бросался в глаза пофигизм молодежи, студенчества, которые во все времена и у всех народов выступали пионерами перемен, главными бунтарями, борцами с несправедливостью.

Ельцин опять стал раздражать и возмущать. 1 сентября 1996 года я писал в дневнике: «Лебедь в качестве секретаря Совета Безопасности приостановил войну в Чечне, достиг политического компромисса с сепаратистами. Но Ельцин от него прячется, боится брать на себя ответственность за уступки. Ему плевать на загубленные жизни мирного населения и солдат, он решил доказать, что является царем – собирателем русских земель. Сначала, чтобы прорваться к власти, развалил СССР, теперь принял совсем иную позу».

К концу года распри в правящих кругах усилились. Под огонь критики попадали все новые персонажи из ельцинского окружения. Их обвиняли, помимо привычной коррупции, в госизмене, связях с преступным миром, узурпации власти, желании загубить больного Ельцина. Персонажи в ответ тоже выливали на противников ушаты грязи. Генерал Лебедь все чаще публично оскорблял своего патрона Ельцина – и до выборов он не дотянет, и из ума, как Брежнев, выжил. Не стесняясь, Лебедь позировал в обнимку с людьми из антиельцинского лагеря. Что касается самого Ельцина, то он, победив, фактически перестал руководить страной. Болел и пьянствовал, пьянствовал и болел. На этом фоне олигархи продолжали разворовывать российские богатства и все более открыто правили Россией.

А Москва тем временем, с одной стороны, прихорашивалась и облагораживалась, с другой – сохраняла приметы убогости, бедности, неустроенности. Вырастали шикарные банковские хоромы, открывались фешенебельные магазины и рестораны, а в грязных дворах рылись в мусорниках нищие, не чистились улицы, загрязнялся воздух, повсюду бегали бродячие собаки, клумбы зарастали бурьяном.

* * *

В дополнение к сказанному выше предлагаю читателю дневниковые записи 1994–1995 годов, посвященные ситуации в России (те пассажи дневника, которые цитировались выше, опущены).

8 января 1994 года

…Опять нет газет в почтовом ящике. Никто не работает – ни редакции, ни почта. За 8 дней нового года поступили 2 номера «Известий». Если так работала бы пресса в США, то там от нерадивых газетчиков и воспоминаний не осталось бы. Кошмар! Говорят, что мало у нас платят, оттого и не трудятся люди как следует. Ну, а если вспомнить славный состав Генконсульства в Сан-Франциско? Дежурные коменданты (охранники) переставали бить палец о палец уже через две-три недели пребывания на супервысокооплачиваемой и непыльной работе! И наглели: хамили, качали права, требовали равенства с дипсоставом! Да и дипсостав не изобиловал трудоголиками. Я и сам бездельник. Вчера весь день ничего не делал – не смог перебороть слабость, дискомфортное состояние и, конечно, лень. Смотрел все подряд по телевидению. Запомнилось выступление одного религиозного деятеля. Говорит очень складно, четко и вроде бы разумно, логично. Но подспудно все те же классические идеи: а) русский народ необычайно терпим, уважительно относится к нац. чувствам других, отсюда возникло и существует многонациональное государство; б) русский народ – великий, и он должен встать во весь рост и защитить своих в ближнем зарубежье; в) в принципе мы за соединение религии со школой, государством, но надо учитывать другие элементы в российском обществе (мусульмане, неверующие и т. д., наследие коммунизма); г) на Украине гнусно третируют православную церковь за молитвы во славу московского патриарха; д) армия – превыше всего, защита Родины и риск жизнью и т. п.

Только что имели спор с Натулькой в связи с выступлением. Натульке оно понравилось, но я ее, кажется, переубедил. Если в гражданском обществе у нас вызрели демократические силы (которые и пришли к власти), то в церкви ничего не изменилось: великодержавие, антидемократизм, нетерпимость к другим взглядам и позициям, иерархизм, подавление свободы выбора и т. д. Дай волю, они школы и все общество поставят под контроль. Собравшиеся вчера в зале очень хорошо воспринимали эти идеи, и свои выдвигали. Одна женщина обругала «навязанные реформы» – эти слова зал встретил громкими аплодисментами.

Вечером беседовал с С. Муравским, который учился с Жириновским. Рассказывал, что тот был в университете смелым критиком системы (Жириновскому нечего было терять – он происходил из безродной семьи, ему ничего не светило). Муравский метко отметил: «Жириновский говорит то, что большинство думает. Поэтому он победит. В любом случае и ВПК, и спецслужбы должны восстановить свои позиции. У нас иначе не получится».

11 января 1994 года

О ситуации в стране. Разлад усиливается. Ближайшие советники президента (включая Бурбулиса) выступают по телевидению, пуская шпильки в адрес Ельцина. В правительстве идет борьба между фракциями и мафиозными группами. Парламент, не успев открыться, готов обрушить поток ненависти на правительство, в том числе за захват «Белого дома» под собственные офисы. Газеты изгаляются в нападках на всё и на всех. Люди взбесились, и прокладывают путь к власти очередному диктаторскому режиму. На этот раз с откровенными националистическими цветами.

25 апреля 1994 года

…Москва в ужасном состоянии. Разбитые дороги, повсюду пыль, грязь, запущенность. И лишь редкие вкрапления хороших иностранных магазинов.

…Звонил приятель Ю. Тавровский. Отметил, что в верхах все друг друга не любят. Руцкой – сильный кандидат, тем более что недавно он получил солидные деньги из-за рубежа.

18 мая 1994 года

16 мая у нас были В. и Л. Набоковы. Володя ругал Ельцина и хвалил оппозицию. Главное обвинение: не надо наскоком реформировать Россию. Ее так не преобразовать, а основательно не изменить вообще.

15 ноября 1994 года

В стране после более-менее стабильного года опять чехарда: «черный вторник» с обвалом курса рубля, убийство журналиста Дмитрия Холодова, «чистка» правительства Ельциным, массированные нападки прессы на зажравшихся министров. Удивительные воры и жулики.

2 января 1995 года

Вышли с Натулькой лишь на часок, кое-что купить. В магазинах сегодня народу поменьше, но все равно противно: из-за неопрятности обстановки, злых продавщиц, хамства покупателей. Купили сыра, молока, печенья, еще какой-то мелочевки и бахнули 150 тыс. рублей (это долларов 40!). И при этом даже пакета не выпросить.

…Вчерашняя атака российской армии на Грозный не удалась. Танковые колонны рассекли и пожгли много техники. Город в руинах, тысячи убитых (по сведениям информационных агентств). Протестуют Дума, «Выбор России», заграница начала возмущаться на официальном уровне. Для нас Ельцин и его окружение перестали существовать. Сначала развалил Союз, стремясь к власти. Теперь сжигает города, чтобы утвердить свою власть и продемонстрировать всем силу и патриотичность.

По-моему, страна шокирована. По телевидению пляшут, поют, о политике не говорят, но чувствуется всеобщая пришибленность.

7 января 1995 года

…В Чечне вовсю идет война, несмотря на призывы всех и вся прекратить кровопролитие. Убили главного милицейского генерала Воробьева. Идет массированный обстрел города и медленное наступление танков с прикрытием пехотой. Грозный в развалинах. Не уходить же войскам сейчас! Ельцин тогда бы совсем осрамился и дал повод другим не подчиняться ему. А Ельцин хочет доказать, что именно он хозяин России.

9 января 1995 года

…Ситуация в Чечне и вокруг Чечни архисложная. Идут бои (несмотря на призывы всех их остановить), гибнут и солдаты, и мирные жители. Сосковец и Коржаков, Илюхин и Грачев, еще несколько типов плетут интриги за спиной и вокруг Ельцина. Самое примечательное, что никто из традиционных противников Ельцина не поддержал его «патриотическую» акцию по восстановлению единства в Чечне: ни коммунисты, ни ампиловцы, ни прохановцы. С плакатами «Да здравствует СССР!» и с портретами Сталина они клеймят Ельцина за надругательство над народом Чечни и российскими солдатами. Реакцию Ельцин на свою сторону не перетянул, демократов от себя оттолкнул, заграницу тоже. Национальные окраины России тем более ополчились против него.

Народные массы, в свою очередь, не в восторге. На улицу люди с плакатами «Долой правительство!» не выходят. Революционные времена прошли, устали люди от политических баталий, от идеологий и вождей. Но все клянут Ельцина за гробы с солдатами, бомбежки, а когда война аукнется на экономике, подхлестнет инфляцию, народ озлобится еще больше. Мы всегда ощущали, что этот Стенька Разин коммунистической эпохи плохо кончит. Хотя полезную роль в России Ельцин, конечно, сыграл (пусть не из-за высоких идеалов, а из-за бунтарского духа и жажды власти).

12 января 1995 года

…В Чечне без особых перемен. Разница лишь в том, что немного испугалось телевидение, ведет себя покладистее по отношению к властям. И власти активизировались. Ельцин стал встречаться с людьми, издавать распоряжения по Чечне. Хотя, как и все у Ельцина, получается топорно. По итогам встречи президента с Рыбкиным и Шумейко было, например, объявлено: Генштаб передается из МО в непосредственное подчинение главы государства, дабы «проводить военную реформу и чтобы было с кого спросить». Сегодня утром последовали разъяснения помощника Ельцина Сатарова: решение не принято, это был лишь один из вариантов, который рассматривался. Тоже не очень понятно и не очень умно. Что это еще за вариант такой? Зачем делать два министерства обороны? Как они разделят функции? Как сельскохозяйственные и промышленные обкомы при Хрущеве? И почему сейчас не с кого спросить в МО?

Страна в хаосе. Вчерашнее заседание Думы это еще раз подтвердило, когда ситуация была на грани всеобщей драки. Собрались, чтобы растолковать правительству, как восстановить мир в Чечне, и чуть сами «гражданскую войну» в своих же рядах не развязали.

30 января 1995 года

…Телекомпании подчеркивают уважение к армии, особенно к солдатам, в связи с Чечней. Меньше сочувствия к чеченцам (хотя оно и остается). Идут нарастающим валом передачи в преддверии 50-летия Победы над Германией. Наряду с похвалой по поводу победы, воспеваются военные подвиги и герои России в целом: и Кутузов, и Суворов и др.

17 февраля 1995 года

«Известия» опубликовали сплетню, что сразу после выступления в Федеральном Собрании (ФС) Ельцин снимет Козырева, поменяет его на Примакова. Звонивший днем Юрий Антонович заявил, что Ельцин объявил об этой и ряде других перестановок по TV, в речи в ФС. Но в теленовостях вечером об этой сплетне даже и не упомянули. Сегодняшние «Известия» тоже молчат. Ну, и, естественно, ничего подобного Ельцин не говорил в выступлении перед законодателями.

Что же касается его выступления, то оно содержало много хороших клятв в верности демократии, свободе слова, рыночной экономике. Это и неудивительно – речь писали либеральные интеллигенты-помощники Батурин, Лифшиц, Сатаров и т. д. Только политику, как и прежде, будут делать не они, а Коржаковы, Грачевы, Сосковцы. А последние, наверное, даже не слушали, что там президент болтал. Суть политики Ельцина не в речи в ФС, а в действиях в Чечне, где льется кровь, сотни тысяч беженцев, десятки тысяч убитых и раненых среди мирного населения. Тех же, кто остался в руинах домов без света, тепла и пищи, продолжают грабить. Врываются в квартиры и выносят оттуда видеотехнику, одежду, соленья (чудом еще не съеденные жильцами). Обо всех этих прелестях ситуации в Грозном красочно пишет газета «Известия» (уже в четырех номерах). Надо бы сохранить эти статьи. И ведь Ельцин не худший вариант – на горизонте маячат Жириновский и Зюганов.

…По российскому каналу мы смотрели с Натулькой передачу о фашистах в России. Какой-то Алексей, фамилию забыл, помощник замспикера Госдумы Венгеровского (партия Жириновского) обещал расстрелы предателей, несколько сот тысяч человек, железный порядок. Изъявлял желание лично расстрелять в затылок Ковалева и Юшенкова (демократических депутатов). Утверждал, что чуть ли не все западные миллионеры и миллиардеры бегают вокруг Жириновского, осыпая его деньгами. Показывали людей со свастиками, грозивших расправой евреям, коммунистам, Западу, утверждавших, что народ за них, что Гитлер был хороший мужик и т. д.

Основное впечатление – психически больные люди, синдром ненависти к окружающему миру. И, не боясь, говорят об этом в камеру. Ведущий сделал комментарий: «неслучайно запугивают, имеют покровителей». И все это терпится властями. Хотя есть ли у нас власти?

28 февраля 1995 года

В «Вечерней Москве» интервью тележурналиста Караулова. Он громит Ельцина и его окружение: «Бандит Шумейко, пьяница Грачев, наглец и дурак Коржаков. У Ельцина руки в крови, предал демократов, страна катится к тоталитаризму. Население молча проглотило чеченскую бойню. Сигнал властям: можно творить все, что заблагорассудится».

5 марта 1995 года

…1 марта убили знаменитого телеведущего В. Листьева, и сейчас страна поглощена этим событием. Телевидение (все каналы) вообще прекратило обычные передачи. Показывали лишь портрет В. Листьева и встречи в «Останкино», посвященные этому трагическому событию. Как всегда, высказывались безумные версии случившегося, раздавались обвинения всех в адрес всех. Досталось Ельцину, Горбачеву, милиции, бизнесу, фашистам, мафии, телевизионщикам, террористам, врагам демократии, завистникам таланта и т. п.

2 апреля 1995 года

Сегодня выходной. Днем поехали по магазинам – на м. «Университет», хотели приобрести Натульке дешевые сапоги, их не было. Зато купили на рынке у м. «Университет» зелени, яблок, других продуктов. Палатки там все убрали, только рынок в традиционном нашем стиле – лавки. Но цены все равно гораздо ниже, чем на Кутузовском, в центре.

С м. «Университет» – в аптеку на Кутузовском, овощной и т. д. Народу везде полно, даже очереди к прилавкам по 5–6 человек. Берут тоннами. А ведь цены заоблачные! Так страдает у нас население от инфляции и низких доходов или нет? И одет народ не хуже, чем в Англии. И машин уйма, несмотря на дорогой бензин.

13 апреля 1995 года

В 17:30 выехал на прием в американское посольство. Прием был на территории жилого комплекса, который, как оказалось, буквально в двух шагах от «Белого дома» и всего района, где в 1991 и 1993 годах проходили «революционно-контрреволюционные события». Территория обжита, и сразу ощущаешь, что ты – на американской территории. Совсем другая атмосфера.

На приеме было человек 60. Беседовал с различными американцами – генералом, девушкой по профессии художницей и т. п. Реакция на Россию: серо вокруг, но «как русские знают свою историю!», «как они поэтичны, все любят стихи!» и т. д. Ругали Клинтона – люди уже бегут из его администрации. А вроде только недавно его выбирали (мы были тогда в США), и Америка восторгалась молодым, интеллектуальным, полным идей кандидатом, новым американским Кеннеди. Увы, оптимизм и восторги испарились. Всеобщее недовольство жизнью. Американец на приеме сказал: «Если были бы лишние доллары, тут же обменял бы на йены».

9 мая 1995 года

Вчера послушали речь Ельцина на торжественном собрании в связи с 9 Мая. Сидел он в первом ряду вместе с Цзян Цзэминем. Когда выступал, изображал плач. Посылает на смерть солдат в Чечне и льет крокодиловы слезы.

Сегодня встал рано, сел смотреть парад. Сначала шли ветераны по Красной площади. Сделано солидно, но поразило, что странные личности Рыбкин, Шумейко, Грачев взобрались на Мавзолей (прикрыв имя Ленина чем-то зеленым, то ли материей, то ли живой зеленью). Прихватили с собой пару старых генералов. По большинству этих, «лидеров» тюрьма плачет. Воры, взяточники, лжецы.

Старики шли браво, играла красивая музыка, на гостевой трибуне стояли супруги Клинтон, Мейджор, Цзян Цзэминь и т. д. Командующий парадом называл принимающего парад товарищем маршалом Советского Союза.

В 12:00 начался военный парад Московского гарнизона на Поклонной горе. Западники не присутствовали. Шли танки, везли ракеты, летели истребители и т. д. Затем прошла церемония открытия мемориала. Лучше всех выступили Клинтон и Шеварднадзе. Клинтон опоздал, и ему супруга Ельцина уступила место рядом с Президентом России. Сама ушла во второй ряд – к Цзян Цзэминю и Шеварднадзе.