Текст книги "Сага о Белом свете. Порнократия. Часть вторая"
Автор книги: Евгений Черносвитов
Жанр: Эротическая литература, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 29 страниц)
Глава 9. Прах времен прельщает глаз…
«…There are certain people who come into your life, and leave a mark… Their place in your heart is tender; a bruise of longing, a pulse of unfinished business. Just hearing their names pushes and pulls at you in a hundred ways, and when you try to define those hundred ways, describe them even to yourself, words are useless»4747
…Есть люди, которые войдя в нашу жизнь, пусть ненадолго, тем не менее, оставляют в нашем сердце «синяк» навечно! Наше сердце само подставляет для них самое уязвимое, «мягкое» место. С «ушибленное» тоской наше сердце все в «синяках» и в каждом пульсе ясно слышен голос фрустрации. Одно их имя, периодически «выпрыгивающее» из нашей памяти, толкает и тянет нас сотнями способов к мукам воспоминаний, связанных с этими людьми. И, когда мы пытаемся определить, как это все же происходит, что мы, вдруг их вспоминаем и мучаемся от воспоминаний, все наши попытки никогда не увенчиваются успехом!
[Закрыть](Sara Zarr)
…«Моя спонтанность говорит мне, что сегодня, Любонька, я не буду тебя шрамировать!»
«Как так?» – растеряно спросила Люба.
«Я закончу со шрамированием вас одновременно всех троих, когда вернемся с Лис. Во мне всякие сумбурные мысли и все вокруг моей собственной смерти… Есть какое-то предчувствие или наитие, что одна из вас, или совсем новая женщина, которую я еще никогда не видел и ни чего о ней не знаю, умрет со мной. И, кто-то из вас будет технически помогать в наших „похоронах“. Ты или Лис. А, возможно, произойдет чудо. Что-то вроде анабиоза. Возможно, вообще конца не будет. Эти мысли мешают мне сделать то, что я вчера собирался сделать. А, именно, тебя шрамировать! Сейчас мы можем сделать только две вещи:1) распределить окончательно перстни, чтобы каждой из вас достался перстень с ядом, а мне – перстень с локоном и портретом Дианы, когда ей исполнился год; 2) попытаться расслабиться, заняться сексом, но не до изнурения, ибо завтра я твердо решил лететь с Лис на ДВ…»
«…Хорошо! Давайте разберемся с ядовитыми перстнями, – сказала Люба и добавила, – может эта женщина, которая умрет с тобой или уйдет с тобой бродяжничать в тайгу, графиня Диана?»
«Я не перестаю восхищаться твоим ясновидением, Любонька! Я не лелею бредовую надежду, что раскрою тайну нашего земного бытия… Думаю, что и вы, уже после меня, также одержимо и отчаянно занимаясь „нашим делом“, не поставите все точки над и. Безусловно, вы сделаете потрясающие открытия и в медицине, и, так сказать, в метафизике… Мир изменится. Но другим мир не станет и, когда вы будете завершать свой земной путь. Я не хочу думать, что будет с нашим делом после вас, кому вы передадите эстафетную палочку. Но, дело останется, это точно! Диана не та женщина, которая разделит моего последнего земного пути этап! Эта, повторяю, будет женщина, о которой я не имею никакой информации. Но, вероятно, ты и Лис будете нам с ней помогать в последней акции, возможно и разделите нашу участь… А теперь сделаем то, что можем сделать: сначала перстни!»
«Лис! Будешь выбирать, или просто возьмешь у меня и Светы по перстню, которые тебе понравиться. А нам дашь свои, ядовитые. Заодно и найдем перстень с локоном Дианы и отдадим его Сергею. И сразу, чтобы не путаться, разберемся с документами на перстни. Согласна?»
«Давай, сделаем хоть это дело! Мне еще нужно собраться и с вещами, и с мыслями на завтра! Скорее всего, я не буду участвовать в оргии. Отведите души с Сергеем вдвоем!»
«Отлично! А СУ-27 поведешь ты?»
«Могу я. Но, диспетчеры не знают мой голос, поэтому общаться с ними будешь ты!»
«А, что, Лис, прекрасная идея! Но это – четыре с лишнем часа лета + возможны различные провокации со стороны, скорее всего, Польши и стран Прибалтики… Они могут устроить нам имитацию боя, например, обстрелять нас холостыми патронами, или „таран“. Справишься? А, ты не бзди! Как у вас, в России говорят, Сережа! Не только справлюсь. Я выучила все бои вашего гения-аса Покрышкина. Что они по сравнению с ним? 0! Какой бы суперлайнер не напал бы на нас, все в конечном итоге решает человеческий фактор. Хочешь пощупать мой „человеческий фактор“? Пойдем в душ без Любы!»
«Крутая, кельтская ведьма! Знаю! Покруче мамы… Завтра в небе покажешь! Но, на всякий случай, не забудь, где рычаг катапульты, и что за него нужно дергать только после того, как накинешь на плечи лямки парашюта и пристегнешь его на своей высокой девственной груди!»…
…Люба, молчала, сама разложила перстни на три кучки и один перстень, с двумя зелененькими камешками подряд, отдельно. И соответствующие им документы. Дождавшись паузы во взаимных подколах Лис и Сергея («словно павлины или глухари перед спариванием!» – подумала Люба), она обратилась к Лис:
«Будешь выбирать или возьмешь первую попавшуюся „кучку“ перстней и документов?»
Лис, не отвечая, не смотря, взяла первую, ближайшую к ней, разложенных на столе, кучку перстней и документы. Люба точно также взяла себе вторую и подала Сергею его перстень и документы на него. Перстни Светы положили в сейф с ее документами. Одна задача была выполнена!..
«…Лис! Сейчас у меня в голове революция в отношении тебя! Если это просто заскок, ты и ты, Люба, скажите мне честно, и будем думать, чем нам заняться дальше! А заскок мой вот в чем. Завтра, Лис, даже, если прилетим ночью и добираться до чистого моха будем не на вертолете, а на машине, ты лишишься девственности! Но, вот в чем мой заскок: я буду трахать тебя сегодня в попку, и ты будешь сосать… а я буду спускать! Короче: сегодня я впервые наполню тебя спермой, ты узнаешь ее вкус, а завтра – я трахну тебя и спущу прямо на шейку твоей матки! Я, повторяю, не настаиваю и не соблазняю! Приму решение только, если вы обе, бес колебания, скажите „Да“!»
Лис пристально посмотрела на Сергея и, молча, прыгнула ему на колени. Член Сергея оказался между ее половых губ.
«Я скажу не колеблясь „да“, но, при одном условии: я получу на одну порцию спермы больше, чем Лис!»
И, засмеявшись, сдвинув попкой Лис с одного колена, села так, что член по яйца вошел ей во влагалище! Лис как-то ухитрилась всех одним движением свалить на пол. Член выскочил из влагалища Любы. Лис схватила его и заглотнула. И тут же в ее глотку ударила мощная струя спермы! Глаза ее вмиг стали, как у психически больной в состоянии онейроида – блаженства, когда чувствуют себя, как маленький Принц, летая с Планеты на Планету в звездном безмолвии! Она сосала и сосала член, не давая ему ослабнуть, пока Сергей не взревел и не спустил второй раз. Лис выдернула член и направила себе струю спермы на лицо и на грудь. Люба, понимая, что Лис чувствует, не мешала ей. Потом Лис встала на пол и выгнула спину, как мартовская кошка перед котом, ожидая, что член Сергея войдет в ее попку. Но, Сергей схватил в охапку с кресла Любу и поставил бережно ее на пол, рядом с Лис и сказал:
«Прижмись к Лис попкой и прими позу, как она. Если я начну трахать вас обеих в попки по очереди, то хочу и сперму поделить между вами поровну! Но, вначале, I like lardge wisky!»
…Не успел Сергей вставит член в ближайшую к нему попку, как Лис вдруг резко развернулась, схватила обеими руками член, как распятье, и, глядя на Сергея глазами, полными слез, буквально взмолилась:
«Сережа! Чистый мох – это красиво, романтично, здорово. Но, во-первых, там я у тебя буду не одна, там будет испарившаяся твоя жена. А, во-вторых, я просто боюсь за себя. Я – сильная женщина, и, наверное, вытерпела бы, если бы ты с меня сдирали кожу лоскутами! Но, быть в угаре от твоего запаха, чувствовать, как раскаленный свинец в себе твою сперму, жаждать ее до ощущения наполненности…»
Сергей прервал ее причитания, схватив крепко и прижав к себе, понес на кровать. Мягко положил на спину, при этом ее ноги медленно начали раздвигаться, а из влагалища валил жар, сильный жар! Он начал медленно вводить член во влагалище. Лис приподняла голову, потом опустила ее, выгнула грудь и зарыдала громко и радостно, когда член коснулся шейки матки и сперма начала наполнять влагалище! Потом она упала на кровать и вытянулась, а широко раздвинутые ноги сомкнула на его спине. Через несколько медленных фрикций, Сергей взревел, увидел себя и женщину под собой на чистом мхе и начал проникать все глубже и глубже в нее, его самку, его жертвенное животное. Он не слышал ни своего рыка, ни криков и стонов Лис. Он брал, брал, и брал самость женщины, которая была под ним и отдавала ему себя неистово, отчаянно и полно!
…Очнулся он, когда почувствовал, что стоит на постели на коленях. Его живот лижет и целует Лис, с заплаканным радостным лицом. А его ягодицы и спину облизывает Люба. Он закрыл глаза и спокойно отдался приятным ощущениям наслаждения и телесного покоя. Открыв на мгновение через какое-то время глаза, он увидел, что Лис вылизывает ему промежность, а Люба массажирует языком и пальцем простату. Член его болтался окровавленный. Ноги скользили по коже дивана в луже слизи и крови… Потом, когда все закончилось, и девочки хотели потащить его в ванну или душ, он взял фонарик, сам раздвинул, согнутые в коленях ноги Лис, сунул под ее попку подушку, раздвинул пальцами влагалище и увидел… Он увидел, что плева Лис ничуть не уступала ни в толщине, ни по обхвату стенок влагалища, плеве Дианы! Обилие крови сразу стало понятно! Он аккуратно пальцем прошел по «лоскутам» плевы, осмотрел стенки влагалища – все было, как и у Дианы, в полном порядке!
«Лис! Если бы ты отдалась на чистом мхе, ты могла бы умереть от кровотечения! У тебя необычно толстая плева, которая встречается в 1 из 10000 случаев! В моей практике – ты вторая!»
«А, первая была Диана?» – спросила прозорливая Люба…
…«Какая нам всем разница!» – ответил Сергей. Пойдемте быстро примем ванну или душ и никакого секса! Я страшно хочу есть и пить много-много шампанского!»
«И мы тоже! И мы тоже!» – заверещали юные женщины.
«Поедим и спать! Ведь завтра нам вылетать!»
Лис открыла рот, не зная, что спросить. Вопрос у Любы застыл в глазах. Мы вылетаем втроем. Сначала в гости к Ульгучье и моей сестре. А, потом, к тебе на Родину, в Магадан, Любовь Дмитриевна Хорошко…»
«Ура!» – очень тихо и очень счастливо сказали женщины. Тихо, чтобы не спугнуть это великолепное решение, которое принял Сергей!..
«…Девочки! От ваших полостей несет невероятным жаром: я вас хочу!»
«Сережа, мы тебя хотим!»
«Я испорченный мужик…»
«Мы это знаем и этим ты нас еще больше возбуждаешь! У нас вот – вот начнется менструация, у обеих сразу!»
«У меня все готово! Уже поздно, Столько выброшено в Космос эмоций. Шрамироваться будем?»
«Мы, ведь, запланировали…»
«А скоро вылетать…»
«Давай, все равно мы не уснем, нам нужен твой секс!»
«С кого начнем?»
«Давай, нанеси нам обеим раны и начинай трахать. Но, непременно спускай в раны. У тебя спермы хватит на шесть ран?»
«Если буду иссыхать, буду за один раз осеменять две раны! Главное, чтобы я зашил раны со спермой. Количество роли не играет!»
«Все готово!»…
…Сергей быстро, рука его еще не забыла, как бывало после праздников в СССР. Он приходил на работу в морг, а морг был весь буквально забит трупами! Даже лаборатория и его кабинет! Трупы лежали друг на друге штабелями. Трупы сидели, трупы стояли… И он, в прямом смысле, засучив рукава, начинал вскрытия! Резал тела, пилил черепа, долбил у пожилых окостенелые ключицы и грудины… Тогда, какой-то чиновник из министерства здравоохранения СССР издал указ вскрывать всех, кто умер дома, несмотря на возраст умершего! Нелепо вскрывать 90-летнего старика или старуху. Нелепо вскрывать труп ракового больного, которого выписали из стационара, по просьбе родственников, чтобы он умер дома… Сергей не помнил точно, сколько этот приказ продержался! Отменили его прокуроры, объединившись со всех Республик, союзных и автономных, ибо погибшие от ножа, пули, или кастета, особенно в отдаленных районах, лежали и ждали своей очереди. А за это время преступники могли далеко уйти…
…Сергей осторожно, словно одним движением кисти, нанес раны разными скальпелями Любе и Лис. И начал, сначала медленно, потом, когда в голову ударил запах свежей крови, а перед глазами были прекрасные груди, великолепные ягодицы, быстро окрашиваемые в красный цвет, потом все быстрее и быстрее, пока в голове ничего не осталось: ни мыслей, ни эмоций. Только одно сверхмощное желание погрузиться в кровавую юную плоть… целиком, всем своим существом! Это было вне понятий «человеческое» или «звериное» чувство. Но, это не было и никаким инстинктом. Что это было такое, он никогда не узнает!..
…Опять, как бы со стороны он слышал рык какого-то огромного зверя, терзающего свою добычу. И стоны, мелькнула мысль, Сирен, зазывающих, привязанного к мачте Одиссея. И, все же, то, что он делал, было под контролем. Как будто кто-то с Вышины, смотрел и направлял и его руку, и его член, с бьющей, неиссякаемой струей спермы. Когда все было позади, и раны все были обработаны и зашиты, Сергей отлично помнил, что он вновь спонтанно экспериментировал! Член гулял в ранах Любы, а сперма от этих «прогулок» наполняла раны Лис. И, наоборот, член погружался в раны Лис, а сперма наполняла раны Любы. Девочкам он ничего не говорил. Но они трое составляли единое целое и предугадывали все: какую позу принять, как подставить под член, готовый извергнуть сперму, рану. Не было ни одной промашки! Все раны Любы, в которых был член, отдали сперму ранам Лис. Все раны Лис, в которых был член, отдали сперму ранам Любы. Оргазмы все до одного испытывали все одновременно: и начинали, и кончали вместе! Потом смотрели записи этих «операций» на огромном дисплее, и поражались, как прекрасно, как динамично, и как эротично все сцены выглядели! И дружно пожалели, что с ними не было Светы. Но, решили, когда будет шрамироваться Света, они обе будут рядом. Для чего, они пока не знали! На них для Светы «живого места не осталось». Если только какую-то рану продублировать, чтобы сперма из нее попала к Свете? Света ведь, одна, а их двое!..
«Hope, it is the only thing stronger than fear.
A little hope is effective; a lot of hope is dangerous»4949
Надежда – единственно, что сильнее страха. Маленькая надежда – дает силы. Множество надежд в одной голове – смертельно!
[Закрыть]«…and they shall set sail on a Journey, one of Faith, of Love and of Service. A Journey set forth long before they knew. A Journey written in the stars with only their names engraved»5050
…и они начали свое Путешествие – с Одной любовью, с одной Верой, Служа им преданно. А, на самом деле, их Путешествие началось задолго, джо того, как они его сами начали. Ибо, маршрут, их Путешествия, был выгравирован с их именами на их Звездах!
[Закрыть](Kim Bayne)
Глава 10. Храни безмерные надежды…
«To get something you’ve never gotten, you have to do something you’ve never done…
Clouds come floating into my life, no longer to carry rain or usher storm, but to add color to my sunset sky»5151
Начиная обладать тем, чем ты никогда не обладал, ты приступил к делу, которое никогда не делал…
Облака заволакивают все небо надо мной: не спастись ни от дождя или даже от шторма! И, все же, это новые краски на моем небесном горизонте!
[Закрыть](Rabindranath Tagore)
…Они вылетели в 14 часов по московскому времени и взяли крс на Владивосток. Взлетел, конечно, Сергей, но, как только курс был взят, за штурвал села Лис, шлем оставался у Сергея. Если бы не учеба Любы и Лис, Сергей показал бы им весь ДВ. А, так, с учетом двух выходных, они пропускали все равно два дня занятий. Маршрут был такой. До Владивостока без посадок. Во Владивостоке пересаживаются в вертолет. Первая остановка у Ульгучье. Потом к маме Любе. Мысли о ней были тревожные с выраженным чувством вины. Сергей, естественно, не бросил маму Любу. За ней ухаживала семья орочей, деды, хорошо знакомые Сергею. Переехали в дом, как только итальянцы прекратили свой бизнес в России, и улетели на Родину. Все холодильники были забиты различными деликатесами, пополнялись супермаркетом по договоренности Сергея. Иногда маму Любу навещал Всеволод Петрович. Но он тоже значительно сдал. Отпустил длиннющую седую бороду. Приезжал он не один, а в группе преподавателей и студентов дальневосточных ВУЗов, занимающихся краеведением или изучающих флору и фауну Юга ДВ. Мама Люба очень ослабела, плохо видела и плохо слышала. Стала часто принимать препараты от гипертонии и спазмов сердечных сосудов. Но держалась мужественно. Пыталась даже убираться в своей комнате. Каждую неделю, как сообщала ему по мобильнику чета орочей, просила отвести ее на могилу Яши, и распорядилась, где ее похоронить. Сжечь, как Яшу, и похоронить урну рядом с его урной.
…Сергей не звонил ей, ибо она ничего не слышала по телефону. Но звонил Олу и Карине, так звали стариков – орочей для мамы Любы, и они кричали ей в ухо, что говорил Сергей, и передавали ему, что говорила мама Люба. Она никогда ни о чем Сергея не просила, и ни на что не жаловалась. Дважды, как бы, между прочим, сказала, что хотела бы, чтобы и он, когда будет собираться умирать, возвращался на Родину и умер бы здесь. Чтобы всем троим лежать под одним камнем. Она, как потом сообщил ему Всеволод Петрович, агитировала и его к ним присоединиться под камнем. На это Сысоев всегда отвечал одно и то же:
«Я умирать не собираюсь. По-крайней мере до ста лет. А там, глядишь, Сергей с его друзьями, что-нибудь придумает для бессмертия. Не зря же он томится в Германии!»
…СУ-27 с большими Красными Звездами летел ровно по маршруту. Никто ему не мешал. Лис дважды сделала «бочку». Несколько сот километров пролетели вниз головой. Сергей жестами показал ей, чтобы не «шалила», ибо, во-первых, это ее первый полет, а во-вторых, он очень хочет повидать маму Любу, и показать Любови Дмитриевне Хорошко ее Родину. Лис поняла и до самой Сибири вела самолет ровно, без выкрутасов. Но, как только показался Байкал, она, чуть ли, ни в пике, стала сбрасывать высоту. Над Байкалом пронеслись так низко, как летают, «кукурузники»! Озеро отлично было видно. Лед уже прошел, и вода ослепительно блестела в прямых лучах яркого сибирского солнца. Была вторая половина апреля. Байкал остался позади, и СУ-27 набрал свою высоту.
…Люба не скучала. Виды за окнами ее не интересовали, но вот член Сергея она не выпускала изо рта. Когда Сергей собрался идти в туалет, она показала на свой пухлый ротик. Сергей опорожнил мочевой пузырь до конца в Любу. Она обсосала член, не оставив не одной капельки. И скоро сама побежала в туалет посикать. …Раза два, за весь полет, Лис отдавала штурвал Сергею, чтобы сделать ему минет. У Сергея мелькнула мысль, может быть, в его сперме есть чистые эндорфины, на которые так быстро, с первого раза, «садятся» женщины? Даже такое увлекательное занятие, как вести самолет, что тоже, кстати, требует от организма дополнительных вливаний эндорфинов в кровь, не освободило Лис от зависимости от члена Сергея! После каждого минета, глаза у Лис начинали радостно блестеть, лицо, и так розовое, просто краснело, а канапушки темнели. И видно было, что она сама становилась энергичнее…
…Они подлетали к ДВ. Маршрут лежал через Хабаровск. В то время, когда Лис повернула самолет на Владивосток, Люба подошла к Сергею, села ему на колени и обвила его шею. И в это же самое время замигала связь с Ульгучье, которая не прерывалась никогда, ибо шаман, как бы был опекуном мамы Любы и всего «поместье Хорошко»! Ульгучье сразу сказал, что «мама Люба собирается к Яше. Однако, Сережа, нужно поспешить!» Люба не слышала, что сказал Ульгучье, тем не менее, шепнула Сергею в ухо:
«Мама Люба умирает. Нам нужно поспешить!»
Сергей жестом приказал Лис отдать штурвал, сел на свое место и до предела увеличил скорость, предупредив на Земле, что у него умирает мама. Путь на Владивосток был свободен. А в аэропорту ждала машина, которая должна была доставить их до вертолета. Это полкилометра от стоянки частных реактивных самолетов…
…Они успели! Первые слова, которые прошептала мама Люба, пытаясь оторвать голову от подушки:
«Любонька! Как хорошо, что ты здесь!»
Мама Люба знала о гибели Любы. Она организовывала свадьбу Сергею со Светой… Да, она плохо видела, она умирала. Но, она была в ясном сознании. Она знала, какой сейчас день, год, и сколько времени! И, то, что в Любе она увидела Любу, было и для Любы, и для Сергея легким потрясением!
«Любонька, подойди ко мне, я поцелую тебя!» прошептала мама Люба. Люба подошла, наклонилась и поцеловала в губы маму Любу, на глазах у обеих женщин были слезы.
«Береги Сережу! В первом правом ящике комода лежат документы о твоем крещении и свидетельство о вашем венчании в нашей церкви. Возьми их!»
Люба не выдержала и, рыдая, упала на грудь мамы Любы. А, та, начала гладить ее по голове. Так и умерла, с рукой на голове Любы! Сергей подошел, поцеловал маму Любу в лоб, и закрыл ей глаза…
…На похоронах, удивительно для нашего времени, было много народа. Олу и Карине имели в помощники для приготовления пищи 10 человек из своей «семьи», и Ульгучье с пятью женщинами. Прилетел Всеволод Петрович – ему сообщил – Ульгучье о смерти мамы Любы с двумя огромными венками живых алых и белых роз. Венков, траурных лент было много! От местных жителей, от бывших сослуживцев Сергея, от отряда вертолетчиков, в котором отцов заменили сыновья. Пришли зарубежные телеграммы от Челентано и его родственников, которые жили в поместье мамы Любы, из четырех Замков из Германии, к удивлению Сергея, из Замка первой жены Володи, была телеграмма от Константина Николаевича Фруентова. И от многих неизвестных Сергею, людей….
Гроб сделали из японского дуба лесники, которые работали недалеко от поместья Хорошко в тайге. Мама Люба оставила письмо-завещание. Все имущество, землю, и все, что она накопила за жизнь, она завещала Сергею и Любовь Дмитриевне Хорошко. Все обращалась с Любой, как с женой Сергея, Света, прилетевшая из Парижа на похороны, чувствовала себя неловко… Но, Люба не играла роль жены Сергея, а так как, всем командовал Ульгучье-шаман, никаких проблем не возникало. В письме-завещании, заверенном местным нотариусом и священником, было сказано, где и во сколько нужно сжечь гроб с телом мамы Любы, урну с прахом поставить рядом с урной Яши, для этого нужно было отодвинут, сросшийся в землю, многотонный камень! Но, мужчины дружно сказали, что они смогут это сделать голыми руками, чтобы не осквернять святое место ломами и машинами…
…Гроб подняли Сергей, Ульгучье, и два его сына, молодых шамана. И тут… пришлось гроб поставить на постамент, который соорудили из свежих сосновых досок лесорубы, ибо над поместьем зависли два вертолета, выбирающие место для посадки, чтобы никого не задеть и не сцепиться друг с другом винтами. В одном вертолете были Клавдий, Андрей, Марго, Саша, Катя, Люба, Одри и Лиза, все одеты, как на похороны члена королевской семьи. Из другого вертолета, EC135 японской фирмы, когда он остановил вертушки, выскочили пять японцев, каждый с огромным венком экзотических цветов, которые растут только в Японии. Сергей хотел спросить, кто они? Как, видимо старший, опередил его:
«Ватаситати-ва яшасан-но кадзокунандесу».
А самый юный японец, перевел:
«Мы семья Яши»…
Столы были накрыты и на террасе, и во дворе, ибо уже было 17 градусов тепла вечером. Но, очень скоро все перебрались на берег Океана, где Ульгучье развел костер, у которого искры касались звезд…
…Так, 9 дней никто не покидал поместье Хорошко! А, вот сороковой день все отмечали по месту жительства. Сергей с Любой, и Лис вернулись из Магадана. Света улетела в Лондон с Клавдием и Андреем, и старшими женщинами после 9-го дня…
…Прилетев в Магадан, Сергей повел Любу и Лис, прежде всего к своему другу Вадиму Алексеевичу Козину. Бронзовому Козину, который сидит на скамейке в сквере недалеко от дома, где он жил, и где часто бывал Сергей с Любой, которая исчезла в пламени. Сейчас в квартире Вадима Алексеевича музей. Несмотря на теплынь, Вадим Алексеевич сидит в валенках, с котом на руках, в пальто с поднятым воротником. Выглядит таким, каким он был на свадьбе Сергея и Светы. Кстати, и дома Вадим Алексеевич не снимал валенки даже летом!
Несколько человек, проходившие мимо, поздоровались с гостями Вадима Алексеевича. А, одна старушка, подошла к Любе и сказала:
«Любонька! А ты совсем не изменилась! Муж у тебя хороший, мы его помним, как он в трудное время помог нам, медикам Магадана! Вы, говорят, сейчас живете и работаете в Германии?..»
Люба не успела ничего ответить, как старушка вдруг изменилась в лице, перекрестилась, и, не переставая креститься, поспешила от скамейки! Может, Сергею и Любе казалось, а, может быть, и нет: люди, которые с ними здоровались с радостными лицами, вдруг меняли выражение на испуганное выражение. И спешили уйти в сторону. Некоторые, перекрестившись…
Показал Сергей девочкам единственный когда-то в мире Институт Холода своего друга Асира. Рассказал о чудо-крыше, настолько отполированной, что с нее невозможно было сдуть каплю ртути. Сейчас в этом здании, разукрашенном неоном, салоны SPA с купанием в жидком азоте -80 градусном по Цельсию. И всякие оздоровительные «спорт» залы…
…Конечно, Сергей показал то место, где исчезла в пламени его Любонька. Люба подошла и встала, подняв глаза к небу. Небо было ясное, ни облачка! Сергей с Лис в трех шагах стояли в стороне. Сергей ясно слышал, как Лис на ирландском языке произнесла:
«A Thiarna, a chur air anois, mar a ghlacann tú an chéad Luba!»5353
Господи возьми её, как взял первую!
[Закрыть]
Он не показал и вида, что понял, что пожелала Лис его Любоньке! Потом гуляли по берегу Нагайской бухты. Пообедали в кафе на пристани. Через час они были на пути в Лондон. Взлетала Лис…
…За весь полет ни Люба, ни Лис не коснулись члена Сергея. Ему пришлось самому идти в туалет помочиться. Все четыре часа между ними не было проронено ни одного слова! Нет, они не расстались, уйдя в себя. Они разговаривали друг с другом в этом безмолвии… И рядом с ними была мама Люба! А, вот Любоньки, первой жены Сергея, больше нигде и никогда не было! Она растворилась в душе Любы, в теле которой она воплотилась! Любовь Дмитриевна Хорошко забрала всю одежду и обувь Любы Первой, которая была в усадьбе Хорошко. И стала носить ее не только дома, но и на улицах Лондона и Парижа! Лис, во время полета, надела шлем Сергея и свободно на всех языках, в том числе и на русском, общалась с руководителями полетов и с пилотами, чьи разного калибра летательные аппараты проносились рядом. Представляясь стажером, называя своё имя и фамилию. Через неделю в Лондоне она сама, без вмешательства Сергея, получила права на вождения всех летательных аппаратов, которые были в собственности Сергея…
«…Держи курс на Оксфорд! А то, вся моя антикварная библиотека перекачается в университетскую библиотеку!» – сказал Сергей. Они приземлились в Оксфорде и оказались в доме Лис…
«…Девочки! Я нуждаюсь в вашем самом диком и развратном сексе! Мне нужно сбросить все эмоции, которые загрузили меня на Родине. Пусть они превратятся только в память!»
«Сережа! Мы страстно хотим, чтобы ты превратился в самого сильного зверя своей Родины – тигра. На крайний случай, в Маугли…»
«Я видел брачные игры тигров… Вы сможете превратиться в сексуальных тигриц?»
«Мы с тобой все сможем, родной!» – сказала Люба.
«Я всегда зверею только от одного запаха твоей промежности, любимый. А, теперь, когда я знаю, что такое твоя сперма во мне, мне не нужно делать над собой никакого усилия, чтобы превратиться в дикую кошку! Ты не боишься, если я начну своими „когтями“ рвать твою плоть и кусать тебя до крови!»
«Тебе придется сначала справиться со мной!» – сказала Люба, показывая свои прекрасные зубки и коготки!
«Пошли в ванную…»
«Но, только, чур, испражняться друг на друга, повторяю, мы больше не будем!»
«Но, мы хотим облизывать тебя, после твоего испражнения! От твоей промежности, из твоей прямой кишки идет умопомрачительный запах!»
«Я, только от одного его воспоминания схожу с ума!»
«Тогда, накормите меня сначала, как говорят у меня на Родине, „до усрачки“!»
«Ура! Я знаю уже три русских фольклорных афоризмов: „трахаться раком!“, „напиться так, чтобы нажраться!“ и „наесться до усрачки!“ Какой сочный русский язык! Коротко, мудро и ясно!»…
…Девочки мгновенно накрыли стол. Поставили три бутылки шампанского и три бутылки виски. Холодных копченых уток они рвали на части руками. Шампанское и виски, не смешивая и не взбалтывая в своих желудках, пили из советских граненых стаканов. В кувшинах стояли ДВ соки: из дикого винограда и аралии маньчжурской. Еще дополнили стол тремя дюжинами мороженых устриц. И, откуда-то взялась «палка» армянской бастурмы…
…Короче, нажрались и наелись до усрачки! Встали и пошли в туалет. Унитаз занял Сергей, а два биде – Люба с Лис. Все дружно покакали…
…Вылизывая Сергея, смакуя, одна схватила его за член, другой достались яйца. Первые оргазмы испытали в туалете. Потом пошли в ванную и устроили друг другу серебряный дождь. В душе Сергей поставил их раком, заставив максимально согнуть спинки и выпятить попки, и начал трахать их в четыре дырки…. Почувствовав дружно легкое головокружение, доползли до бассейна, в котором плавали льдинки, и свалились в него…
«Ignore those that make you fearful and sad, that degrade you back towards disease and death»5454
Не обращай никакого внимания на свои страхи и печаль! Они доведут тебя до тяжелой болезни или прямо до смерти!
[Закрыть]«I welcome each new day with a hopeful expectancy that I, too, will rise above the ordinary. For I am not content to live a merely „normal“ life or settle for an average existence. No, I am destined for more – much, much more»5555
Я приветствую каждый новый день, искренне веря, что один из них превратит меня из обычного, никому не интересного человека, в легендарную личность.
[Закрыть](Melody Carlson)
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
