Текст книги "Дух"

Глава 3. Купцы

На третий день у нас сложилась уже своя небольшая компания таких же, как я, неприкаянных и никому не нужных призывников. Сходив на обед, мы продолжали ютиться на подоконнике.

– Когда же нас заберут уже в армию? – задавался Володя Прядкин вопросом, который нас всех также сильно волновал. – Не могу я уже больше здесь! Завтра будет неделя, как я тут мерзну!

– А почему тебя на выходные не отпустили домой?

– Потому что я из области, мне далеко до дома добираться.

– А где и кем ты хотел бы служить? – поддержал разговор Борисов.

– Ну не знаю. Вообще, я фельдшер, хочу в армии быть врачом, может быть в военном госпитале где-нибудь служить, набираться опыта.

– А ты кем хочешь быть? Какое у тебя образование? – поинтересовался я у совсем еще молоденького парнишки Саши Иванова.

– У меня экономическое образование, я колледж окончил по специальности «менеджер». Хочу после армии получить высшее образование.

– Боюсь, нашей армии экономисты особенно не нужны. Может быть, у тебя есть водительские права? Или какие-нибудь другие таланты, пригодные для российской армии?

– Ну, не знаю…

– Чем ты увлекаешься по жизни? Хобби есть?

– Музыку люблю. Электронную и инструментальную. Жан-Мишель Жарр, Китаро, нравится Кенни Джи, оркестр Поля Мориа, Вангелис. Такого плана музыку люблю слушать.

– А ты что, Дим, слушаешь? – стал я доставать своими расспросами Борисова.

– А я ничего не слушаю. За день в Депо так наработаешься, что сил нет ни на что. Привезут вагон какой-нибудь убитый, вся проводка сгнившая, ничего не работает. И ты весь день лазаешь, лазаешь по всему вагону, прозваниваешь цепи. А там же ведь напряжение и ответственность какая!

– Так у тебя должен быть специальный допуск для таких работ?

– Все у меня есть! Знаешь сколько я уже вагонов восстановил?! О! Меня даже наш бригадир в армию не хотел отпускать. В военкомат ходил к комиссару, просил не забирать. Но там же все решают деньги. Зато он меня ждет из армии, место для меня оставил.

– А ты, Женек, что приуныл? – обратился я к худощавому и нескладному парнишке с большими грустными глазами, который все время сидел рядом с нами и почти никогда ничего не говорил.

– Мы с ним вместе работали, – перебил меня Борисов – мы с Женьком в одном чушке учились. С детства друг друга знаем. И работали в одном депо, только я занимался силовой проводкой внутри вагона, а он восстановлением проводки радио и прочей слаботочкой.

Мой тезка по фамилии Данковцев был скорее похож на старичка, чем на молодого парня, которому предстояло защищать Родину. Он очень сильно отличался от своего друга Борисова. Борисов был парень очень высокий и с виду очень сильный. Двухметровый великан, с огромной ладонью и длинными руками резко контрастировал с щупленьким и нескладным Данковцевым. Но было и что-то общее во всех ребятах в нашей небольшой компании. И Борисов с Данковцевым, и Саша Иванов, и Прядкин с Тарасовым вели себя очень скромно и тихо здесь на пересыльном пункте, где преимущество составляли ребята совсем другого типа. Тут и там был слышен мат, ругань. Тут и там происходили ссоры, конфликты. Новобранцы не отличались изяществом манер, хорошим воспитанием и желанием служить Родине. Это была дворовая шпана, любители выпить и подраться, потерянное поколение.

– А ты что слушаешь, Женек? – обратился ко мне Иванов.

– Ну, я тоже люблю оркестр Поля Мориа, да и Кенни Джи мне нравится.

– Правда? – искренне удивился Иванов – А я думал, что это только я слушаю такую музыку!

«Забавный парнишка» – подумал я. – «Совсем не похож на эту уличную шантрапу, которой набит этот зал. Очень простой и наивный».

– А что же ты в институт сразу не пошел учиться после школы? —поинтересовался я у Саши.

– В институт без денег не поступишь. А откуда мне их взять? Отца у меня нет, вдвоем с матерью живем, денег не хватает. Зато после армии у меня будет преимущество при поступлении в институт. Обязательно продолжу свое обучение! – радовался Иванов.

– Становись! – послышалось из угла, где был вход в зал. Это дежурный офицер собирался сделать нам очередное объявление. Призывники быстро построились. – Все, чьи фамилии сейчас назову, становятся слева от меня, остальные свободны. Слушайте внимательное, читаю: Соколов!

– Я!

– Прядкин!

– Я!

– Захаров!… Захаров?! Где Захаров?

– Я!

– Ты что глухой, Захаров? Сюда становись! Беспалов, Жидких Андрей и Жидких Виталий, Иванов Александр, Борисов…

Всего было названо сорок фамилий и скоро наша команда стояла отдельно и дожидалась своей участи. Появилась надежда, что нас скоро заберут в часть.

– Остальные, разойдись! – командовал офицер.

Только сейчас мы заметили, что вместе с офицером в зал вошли и два короткостриженных молодых человека лет двадцати пяти. Они были одеты в гражданскую форму, современную, стильную одежду, и выглядели очень ухоженно. Один из них был одет в белоснежный свитер с высоким воротом и строгие брюки, на втором был джемпер из кашемира и пашмины в полоску и модные джинсы. Они не были похожи на тех военных, которые постоянно приходили к нам в спортзал за новой партией солдат. У них не было никаких нагрудных знаков, не было пагон и головных уборов, их лица не были такими суровыми, наоборот ребята излучали тепло и радость, словно не замечали той неприятной действительности, которая нас всех окружала. Единственное, что выдавало в них людей военных, это их безукоризненная выправка и уверенная походка.

Парень в белом свитере с высокими воротником, закрывавшим всю его шею, начал разговор первым.

– Становись! Равняйсь! Смирно! – уверенно произнес молодой человек. – Вольно! Ну что голубчики? Готовы к службе в армии?

– Да… готовы… заберите нас отсюда поскорее… – загудел строй.

– Хорошо. Тогда слушайте меня внимательно! Значит так, меня зовут капитан Коробов. А это мой коллега, старший лейтенант Ангел. Сегодня вы здесь потому, что скоро, очень скоро Вам предстоит служба в Российской Армии. Мы со старшим лейтенантом Ангелом отберем из Вас двадцать самых достойных, самых лучших, кто поедет служить в нашу часть. Вопросы есть?

– А что за войска, товарищ капитан? Где мы будем служить?

– Секрет! Со временем все узнаете. Скажу только одно – служить Вы будете под Москвой. Часть очень хорошая. Считайте, что Вам повезло.

– А когда мы поедем в часть? Сегодня?

– Это тоже не могу пока сказать. Как получится.

– А часть большая?

– Со временем все узнаете. Если вопросов больше нет, то разойдись!

Удивленная и озадаченная наша компания заняла свое привычное место на подоконнике.

– Что-то здесь неладное… Почему они одеты в гражданскую форму? – выразил общее удивление Тарасов.

– Да, и почему не хотят говорить из каких они войск? – вторил ему Прядкин.

– Мне кажется они из ФАПСИ, мне еще в военкомате сказали, что моя служба будет связана с компьютерами… – высказал я свое предположение.

– Может быть, и не из ФАПСИ, но определенно из ГРУ. Из нас будут готовить разведчиков. Поэтому они в гражданской форме и не говорят откуда.

– Или из Стройбата, поэтому не хотят нас разочаровывать раньше времени.

– Военным вообще верить нельзя!

– А может быть нас хотят забрать в Космические войска? Слышали, что они сказали? Часть находится под Москвой! Может быть, они из Звездного городка?

– И ты на это купился? Может быть они из Сибири приехали и лапшу тут на уши сейчас нам развешали…

– А у этого, второго, как фамилия? Что-то я не расслышал… Какая странная фамилия…

– Ангел! Ангел нас заберет в армию. Ангел и Коробов.

– Ну и фамилия!

– Может быть, это его не настоящее имя. Если он разведчик, то это просто его подпольная кличка.

– Дурак, ты! Подпольная кличка разведчика – это большая тайна разведчиков, никто не будет ее всем рассказывать.

– Да, я тоже уверен, они разведчики! – не унимался Тарасов.

Весь следующий час мы продолжали гадать, кто эти загадочные молодые люди, из каких они войск и почему они не хотят нам ничего рассказывать. И вот капитан Коробов и старший лейтенант Ангел снова появились в зале. Они снова нас построили, отсеяли десять человек, после чего оставшихся тридцать они отвели на третий этаж, где с каждым из нас провели личную беседу.

В небольшой комнате старший лейтенант Ангел сидел за столом со стопкой личных дел призывников и делал на полях карандашом свои пометки. Рядом лежал от руки написанный список солдат, который он предусмотрительно прикрыл от меня рукой. На краю стола сидел капитан Коробов и приветливо мне улыбался.

– Ну что Беспалов, рассказывай, что ты окончил, что умеешь делать? За что тебя из института-то выгнали?

– Почему это выгнали? Я окончил институт с красным дипломом, между прочим!

– Да ну! – удивился Коробов.

– Да, в этом году закончил политех. Наш воронежский политех.

– А специальность у тебя какая?

– Инженер-системотехник…

– То есть ты хочешь сказать, что ты умеешь обращаться с компьютером?

– Умею. А что это вас так удивляет? Я программистом работал в одной компании. Там в личном деле все должно быть.

– И умеешь быстро набираться тексты на компьютере?

– Да я с закрытыми глазами могу печатать на компьютере!

– Ишь, ты! Хорошо! Коль не врешь, пойдешь ко мне штаб, будешь служить под моим началом.

Капитан широко улыбнулся и я почувствовал с его стороны уважение и даже некоторую теплоту по отношению к себе.

Ангел так же улыбался в мой адрес, делая пометки в моем деле.

– Ну, тогда у нас к тебе больше вопросов нет. Позови следующего.

С приподнятым настроением я шел обратно в спортивный зал. Удача повернулась ко мне лицом. Я еще не знал, в какой части я буду служить, что это за войска, но я знал, что буду работать за компьютером. Для меня это была приятная новость, потому как не хотелось терять своей квалификации за время службы в армии. И потом я чувствовал, что с этими офицерами у меня установились добрые отношения, определенно Коробов и Ангел испытывали ко мне симпатию и уважение.

Больше за этот день мы их не видели. Так прошел еще один день на сборном пункте. Потом была снова ночь в этой комнате с разбитыми окнами. Мы снова все промерзли до костей. Снова не выспались, снова уставшие и голодные ждали, что же будет дальше. Гадали, куда нас заберут. Кто эти загадочные военные в гражданской форме?

Количество призывников на сборном пункте после вчерашней отправки в войска поубавилось, новая партия еще не приехала. Казалось, что скоро вообще никого не останется в спортивном зале, только одни мы тут забытые всеми сидим. И ни одни нормальные военные не хотят нас брать к себе в часть. Моряки забрали к себе на корабль самых высоких ребят, десантники забрали самых сильных и крепких. А мы никому не нужны. Чем же мы не угодили всем этим военным? И почему нами заинтересовались только эти таинственные пижоны в гражданке?

В девять часов утра, после завтрака и утренней прогулки, мы снова оказались в спортивном зале. Свободных мест стало больше и всей нашей компании нашлось место на скамейке, что позволило нам погреться немного на солнышке. Снова пришли наши офицеры и построили нас. Как всегда больше говорил Коробов. Больше всего его интересовало, у кого из отобранных им солдат, есть водительские права, и кто окончил кулинарный техникум.

– Более менее, мы определились с составом. Часть из вас мы уже точно берем, – Коробов бросил свой взгляд на меня – но насчет других мы еще подумаем…

Отобрав таких солдат, в которых Коробов сомневался, он вышел из зала. Через какое-то время ребята стали по одному возвращаться. Саша Иванов зашел в зал с плохо скрываемым разочарованием. Было видно, что он очень расстроен. Но Саша не хотел, чтобы кто-то его жалел, поэтому на наши расспросы только отшучивался. Вскоре снова появились и сами офицеры. Построив нас, они отсеяли еще пять человек.

– Товарищ капитан, а куда же мы все-таки едем служить? – поинтересовался молодой парнишка из Борисоглебска Андрей Жидких.

– В топографические войска.

– Куда-куда? Какие войска? – непонимающе переглянулись солдаты.

– Карты будем делать? – уточнил я.

– Точно, Беспалов. И не только карты. Вы поедите служить в город Звенигород в топогеодезический отряд при топографической службе штаба Московского военного округа. Будете делать карты и макеты местности. В детстве папье-маше занимался кто-нибудь?

– Папе что? – выразил Захаров недоумение большинства солдат.

– Папье-маше, придурок! – не вытерпел Тарасов.

– На себя посмотри! – огрызнулся Захаров. – Если ты такой умный, то что ты в армии забыл?

– Отставить разговоры! – прикрикнул Ангел. – Кто разрешал разговоры в строю? Вы в армии находитесь или где? Будете разговаривать тогда, когда мы вам разрешим. Забудьте о гражданской жизни! Она осталась там за забором! Вы в армии находитесь! Скоро вам будет не до разговоров. Будете слушать капитана Коробова, попадете в хорошую часть, и служба будет у Вас легкой, с пользой и с удовольствием проведете ближайшие два года. А будете нарушать порядок, отправим вас служить в горячую точку. Не дети уже! Пора вам повзрослеть, наконец! Будете служить в нашей части, будете сидеть себе тихо рисовать карты и клеить макеты, профессию новую освоите, будете потом на гражданке хорошие деньги зарабатывать. Если кого-то это не устраивает, то поедите с теми десантниками в Чечню пушечным мясом служить! А на дембель вернетесь к родителям в цинковом гробу! Кому-то что-то не ясно?!

Новобранцы примолкли и опустили глаза.

– Сейчас пойдете с нами на дактилоскопию, – продолжал уже Коробов – снимем отпечатки ваших пальцев на случай, если вы погибнете в армии. Чтобы врачи смогли опознать ваши останки. Надеюсь, до этого не дойдет, но вы должны понимать, что отныне ваши жизни вам не принадлежат. Отныне вы солдаты Российской Армии и должны беспрекословно выполнять то, что Вам прикажут. И если прикажут умереть, значит, вы должны умереть. Вы не в детском саду находитесь.

Спустившись в темный и сырой подвал, мы выстроились в очередь в кабинет на дактилоскопию.

– Постойте пока здесь, я сейчас вернусь, – произнес капитан Коробов и скрылся за одной из дверей.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться? —подошел я Ангелу.

– Валяй! – по-свойски ответил мне старший лейтенант.

– Мне нужно поговорить с Вами с глазу на глаз.

– Хорошо. Давай отойдем. Здесь нас никто не услышит. Чего ты хотел?

– Товарищ старший лейтенант, у меня есть к Вам небольшая просьба.

– Говори!

– Помните того парнишку Сашу Иванова, который эконом закончил? Возьмите его с нами, пожалуйста! Он хороший парень, я его знаю. С ним проблем в армии не будет. Вот с этим поваром с лицом серийного убийцы у Вас проблемы будут, а с Ивановым все будет хорошо!

– Хм! – улыбнулся Ангел. – Ну, хорошо… Я поговорю с Коробовым. Но, ты же понимаешь, что услуга за услуга…

– Да, конечно.

– Мы с дороги, очень устали… Накроешь нам в поезде небольшой стол, нальешь чего-нибудь… Понял?

– Без проблем! Сделаем, товарищ старший лейтенант!

– Ну, тогда считай, что вопрос твой решен!

Находясь под впечатлением от своей наглости и неизвестно откуда взявшейся способности решать вопросы и договариваться с людьми, я провел остаток дня в ожидании отправки в войска. Мы не знали, когда нас заберут, сегодня или через неделю, нам ничего не говорили, держали в полной неизвестности, но меня это уже не очень волновало. Я почувствовал, что уже начинаю меняться, что армия на меня уже подействовала в лучшую сторону. Мне стало приятно на душе от того, что я стал взрослее, серьезнее. А что будет через год, когда я вернусь домой? Да, через год, я буду таким же мужественным и самодостаточным, как эти двое! Как здорово, что у меня скоро начнется новая жизнь!

Отправка в войска проходила в лучших армейских традициях. Когда стемнело и стало невыносимо холодно, без всякого предупреждения несколько сот человек с матом и криками выгнали на улицу и в спешке посадили в автобусы. В салон, в котором ехала наша группа, зашел Коробов и снова нас пересчитал. Собрав у нас военные билеты, он пожелал нам удачи. Водитель взял курс на городской вокзал.

Колонна из стареньких «Икарусов» провезла на нас по улицам родного города. Прохожие оглядывались на нас, стараясь понять, чем же мы заслужили такую честь, что нас сопровождал целый эскорт из милицейских машин. Тем временем, город жил своей жизнью. Быстро потеряв к нам всяческий интерес, он готовился ко сну. Казалось, никому нет дела, что несколько сот молодых людей насильно забирают, увозят от своих родных, от матерей. Но это ощущение было обманчивое, потому как на вокзале нас уже ждало людское море из родственников, которые хотели попрощаться со своими сыновьями, братьями, внуками.

– Женя, ну ты уж там себя в обиду не давай! Никого не бойся! Мы в тебя верим, ты молодец, ты настоящий мужчина, – торопилась попрощаться со мной моя тетя – мы тебя будем ждать.

– Время, время! Поторопитесь! – подгонял нас какой-то офицер.

– Я с твоими снимками пойду к прокурору! Они не имели право тебя забирать, я их всех под суд отдам! – плакала моя мать – А там, когда приедешь в часть, будет еще одно медицинское обследование. И тебя обязательно вернут обратно.

– По вагонам! Закончили прощаться! – разнесло по платформе.

Наконец, поезд тронулся. Скорый 81-ый очень медленно набирал ход, как будто машинист специально давал нам время еще раз посмотреть на своих родных, еще раз попрощаться. Мучительные минуты прощания с родными растянулись, заставив всех на некоторое время замолчать и погрузиться в свое персональное горе. Слезы на глазах родных и близких дали нам понять, что наше путешествие длиною в пару лет будет совсем нелегким.

– Ну что парни, поехали служить? – обратился я к товарищам по несчастью.

– Да уж…

– Вы знаете парни, что есть такая традиция, когда тебя забирают в часть, нужно проставиться перед купцами.

– Что-то мы не слышали про такую традицию.

– Есть, есть такая традиция. Нужно проставиться. Нам потом будет легче служить. Если что Коробов за нас словечко замолвит. Давайте скидываться.

– Ну ладно, если это такая традиция…

Собрав несколько сотен рублей, мы с Борисовым отправились к офицерам.

– Ну что, Беспалов, ты нам вроде бы что-то обещал – увидев нас, произнес Ангел.

– А мы как раз по этому вопросу к Вам.

– Это вот от нашего стола к вашему – протянул Борисов сверток с курицей-гриль Коробову.

– Товарищ капитан, разрешите, мы с Борисовым сходим в вагон-ресторан за выпивкой.

– Конечно! Не задерживайся там!

Мы были не против отдать хоть все продукты, которыми нас снабдили в дорогу наши родственники на вокзале. Все были очень расстроены, на душе скребли кошки и кусок в рот не лез. Мы еще не знали, что нормальной пищи еще очень долго не увидим. Но сейчас нам совсем не хотелось кушать. Накормив и напоив наших купцов, я попытался уснуть, но заплаканные глаза матери и ее голос еще очень долго были у меня в голове.

Глава 4. Первый день

Москва встречала новобранцев холодом и туманом. Она гудела миллионами автомобилей, мерцала огнями рекламных вывесок, спорила и шепталась, торопилась и толкалась. Одним словом, столица не обращала никакого внимания на два десятка молодых людей, преимущественно одетых в легкие спортивные костюмы, которые прибыли на ее вокзал в первый день зимы. Новобранца Иванова всю дорогу мучили боли в животе и ему было не понять радости товарищей, многие из которых первый раз попали в такой большой город, и теперь с нескрываемым изумлением смотрели на вавилонское столпотворение привокзальной площади и московской подземки. Все были рады вырваться с ОСП, всем хотелось поскорее попасть в часть, чтобы принять долгожданный душ и покушать горячей пищи.

К 12-ти часам дня холодная электричка доставила солдат на небольшую тупиковую станцию города Звенигород. Всю дорогу капитан Коробов терпеливо отвечал на расспросы солдат о части: А много ли машин в части? А можно ли сдать на водительские права в армии? А как кормят? А танки есть? А нам дадут пострелять? А сколько в части солдат? А участвует ли часть в боевых действиях? Бывают ли командировки в Чечню? А кто из знаменитостей служил в части?

По прибытию на станцию оказалось, что обещанный автобус из части за нами так и не приехал и пришлось сидеть еще некоторое время на старой, обветшалой от времени станции, ожидая следующего рейсового автобуса.

– Беспалов, что-то твоему товарищу совсем плохо. Слабенький он какой-то, – обратился ко мне Коробов.

– Живот у него болит, товарищ капитан.

– Ты там присматривай за ним в части. Тяжко ему будет в армии. Ты несешь за него ответственность, ты же упросил нас взять его с нами.

– Я знаю, товарищ капитан, буду присматривать, не беспокойтесь, – почувствовал я на себе ответственность за Иванова.

Коробов продолжил свой рассказ про часть.

– Часть у нас небольшая, но очень ухоженная и уютная. Располагается в очень живописном месте. Звенигород – это подмосковная Швейцария. Вся Москва зимой ездит сюда кататься на лыжах. Рядом с частью находится знаменитый Савино-Сторожевский монастырь, когда-то это была резиденция царя Михаила Федоровича. Именно в этом монастыре снимали фильм «Иван Васильевич меняет профессию». А рядом с частью, буквально в пяти километрах раньше была заправка около железнодорожного переезда. Помните фильм «Невероятные приключения итальянцев в России»? Вот именно на этом месте снимали ту сцену, где они там взрывали заправку. Помните?

На лицах новобранцев появилась улыбка и радость от того, что им предстоит служить в таком месте.

– А кто-нибудь из знаменитостей в часть приезжает? Кто из известных людей служил в армии? – интересовались солдаты.

– Из известных у нас служил Валентин Юдашкин, даже в музее фотографии хранятся, где он в солдатской форме. До сих пор его помнят некоторые офицеры. Еще в армии он много шил и был очень мастеровитым. А еще… – призадумался Коробов – еще к нам периодически приезжают с концертом из Москвы эстрадные исполнители. Когда-то к нам Пугачева даже приезжала, Кобзон был и очень любил к нам в часть приезжать Леонид Куравлев. У нашего замполита даже есть фотографии, где они вместе. Так что я думаю, что за время службы вы кого-нибудь из известных людей увидите. А так из знаменитостей больше никто не служил, только дети высокопоставленных советских чиновников. Ну, вы их все равно не знаете! А летом мы обязательно вас свозим в Москву в музей Бородинской битвы. Вы едете служить в «шоколадную» часть. Радуйтесь!

– Да… здорово… – Глаза ребят радостно заблестели. – Ну, раз так, тогда два года это не так и много! Быстро пролетят, возмужаем, наберемся сил, послужим Родине!

– Машин много. Есть свой бензовоз, есть кран и даже своя пожарная машина. Летом солдаты ездят вместе с офицерами в длительные командировки. Есть свой спортзал, будете заниматься спортом. Есть свой клуб, где по выходным будете смотреть кино. Насчет питания – не беспокойтесь, голодная смерть вам не грозит. У нас есть свой свинарник, так что мясом мы обеспечены круглый год. – Коробову нельзя было не верить. Он был слишком обаятельный и располагающий к себе. Мы все смотрели на него с восхищением и каждый в душе мечтал стать таким же, как он, уверенным в себе, таким же подтянутым, сильным, мужественным.

Так, незаметно в разговорах прошло еще полчаса и вскоре все мы ехали в автобусе с загадочным пунктом назначения «Звездочка». По мере приближения к части волнение среди новобранцев возрастало, разговоров становилось все меньше и меньше, а в конце солдаты и вовсе затихли, погрузившись в свои мысли. Все растеряно смотрели по сторонам. Стало невыносимо грустно. Каждый осознал, что теперь нет пути назад. Когда мы теперь увидим своих близких, своих любимых? Когда мы увидим своих друзей? Когда мы снова окажемся дома? Наверное, в следующий раз, когда мы будем дома, мы уже будем совсем другими. Мы изменимся, повзрослеем, станем настоящими мужчинами. А что нас ждет впереди? Мы не знаем. Пути назад нет. Скоро нас оденут в военную форму, постригут, будут только с утра до вечера нами командовать и орать на нас. Да, мы хотим пройти эту школу жизни, мы хотим стать сильнее, мы готовы к ночным тревогам, готовы к марш-броскам, к учениям, стрельбам и прочим испытаниям армейской жизни. И все же, как хочется, чтобы автобус сломался и мы еще как можно дольше оставались на свободе! Да, именно на свободе, потому что армия и несвобода были для нас тождественно равны. Как только раньше мы этого не понимали и как не ценили мы своей свободы! Тоскливо и очень одиноко так, что слезы наворачивались на глазах у ребят, но никто не хотел показывать своих эмоций, каждый смотрел в свою сторону, боясь пересечься взглядом с товарищем. Ведь мы же солдаты! Мы мужчины!

Проехав через весь Звенигород с его небольшими, но аккуратными домиками, пропетляв немного по извилистой дороге, проходящей через древние леса и преодолев легендарный железнодорожный переезд, мы оказали на развилке. Одна дорога шла дальше прямо, а другая, извиваясь, уходила вверх и пряталась за частоколом могучих многовековых деревьев. Напрягшись из последних сил, старенький автобус взобрался по крутому подъему наверх холма, где и прятались войсковая часть номер 53537 и пионерский лагерь «Звездочка». Небольшая площадка для разворота автобусов перед воротами КПП, пять небольших пятиэтажек советской постройки, один единственный на весь военный городок продуктовый магазин-павильон на заднем конце площадки – все очень маленькое и миниатюрное, все только подчеркивало, что мы попали в небольшую и скромную часть. Тихий уголок подмосковной Швейцарии не предвещал ничего плохого.

В полной тишине строем мы зашли на территорию части, сиротливо озираясь по сторонам и пытаясь понять, куда же мы попали. От ворот КПП дорога лучами расходилась в три стороны. Две дороги шли перпендикулярно пропускному пункту, огибая с разных сторон большую клумбу, на которой находилась памятная стена с изображенным на ней боевым путем части. Чуть поодаль был монумент героям Великой Отечественной войны. С одной стороны такой Аллеи Славы находился штаб части – четырехэтажное серое здание пряталось за ветками деревьев и казалось было обычным жилым домом, только не было балконов, да и все окна и занавески были подозрительно одинаковые. Другая дорога, огибавшая аллею, проходила мимо стендов с портретами исторических личностей, внесших большой вклад в развитие военной топографии. Третья дорога уходила направо от КПП – конца дороги не было видно.

Сбросив листву, деревья готовились к зиме. Пожухлые листья, устилавшие все в округе, не могли никак скрасить общей картины, представшей перед нами. Армия изнутри выглядела очень серой и унылой. Никаких ярких, теплых красок: все здания серые, портреты и подписи к ним черно-белые, мрачный и невзрачный памятник солдатам Великой Отечественной, все здания без вывесок, без табличек, все одинаково холодное и неприветливое. Очень тихо, нет городской суеты. Казалось, что кроме солдат на КПП, больше никого нет на тысячи верст в округе. Только холодный ветер злобно завывает и обжигает нас своим ледяным дыханием, да вдали слышно как метлы скребут по поверхности асфальта.

– Да вы не смотрите, что все так серо вокруг. Это сейчас у нас в части все так неказисто. Осень все-таки. Зато летом у нас тут все в цветах и зелени. Вы не представляете, как хорошо в части летом! – словно прочитал мои мысли капитан Коробов.

Мы жадно всматривались во всю эту новую для нас действительность. Очень скоро мы будем ходить вокруг этой аллеи каждый день, мы настолько привыкнем к портретам Петра Первого, Куприянова, Суворова и Ленина, что перестанем их замечать. Очень скоро мы научимся жить по армейским правилам, изучим каждый уголочек части, будем разговаривать на армейском языке, мы даже привыкнем к постоянным крикам и ругани. А через какое-то время научимся и обходить все эти армейские запреты. Но сейчас мы жадно всматриваемся во все эти лица и окружающие нас здания, внимательно прислушиваемся ко всем звуках. Куда нас ведет Коробов? Что нас ждет дальше?

Только сейчас до нас стало доходить, что в ближайшее два года мы не будем принадлежать себе. Мы будем носить только военную форму, весь наш день будет расписан по минутам, кушать и спать мы будем только в определенные для этого часы, у нас не будет своего личного имущества, со всеми военными мы будем разговаривать только на этом казенном языке, в туалет сходить и то придется спрашивать разрешения командира! Полежать на диване перед телевизором, поиграть на компьютере, почитать книжку перед сном, поваляться в ванной, встретиться со своими друзьями, сходить с ними на дискотеку или просто посидеть в кафе – обо всем этом можно забыть на два года. Два года никаких девушек, никаких свиданий, никаких походов в кино, никаких поцелуев!

– Черт! Это что теперь два года без спиртного? – вырвалось у Захарова. – Нужно было напиться вчера в поезде! Черт! Черт! Черт!

– Не трави душу! – пронеслось по строю.

– Отставить разговоры! – резко оборвал Коробов.

Да, я становился рабом на время службы в армии. Моя жизнь теперь мне не принадлежала. Я должен исполнять все приказы своих командиров. И если мне прикажут умереть за Родину, я обязан выполнить и этот приказ.

Коробов отвел нас в столовую, в которой нас уже давно заждались, о чем свидетельствовал остывший обед и отсутствие других военных в зале. После долгожданного обеда мы проследовали на вещевой склад, который находился на территории автомобильного парка. Начальник склада старший прапорщик Зуев неторопливо выдавал нам военную форму.

– Размер обуви? – спросил он у Борисова.

– Сорок седьмой!

Озадаченный прапорщик исчез в глубине склада.

– Ну как тут служится? Сам откуда? Давно приехали? – пристали мы с расспросами к молодому солдату, который помогал прапорщику по складу.

– Да, неплохо. Вот только Дёма… Дёма – больной на голову. Говорят в детстве с моста упал головой вниз – отвечал рядовой Аршинов, смуглый небольшого роста парнишка с большой папилломой около левого уха.

– А кто такой Дёма?

– Командир нашей роты. Лютый мужик. Не дай бог накосячить, так отделает – мало не покажется…

– Ну вот, нашлись твои кирзачи. Три года тебя дожидались, – улыбался прапорщик Зуев – здесь распишись!

– А деды есть? – продолжали допрос солдаты.

– Не-а! Какие деды? Кормят только мало, а так все супер!

На дворе стоял лютый холод, немногим теплее было в железном ангаре склада, где мы и переоделись.

– Все получили форму? – обратился к нам Коробов. – Построились! Идем в казарму. Шагом марш!

Одевшись в защитного цвета военную полевую форму и кирзовые сапоги, мы впервые почувствовали себя настоящими солдатами. Чувство гордости и прилив самоуважения наполнил мое сознание. Я настоящий солдат, я уже не вчерашний мальчишка, а настоящий мужчина, военный, на мне настоящая форма и вокруг меня настоящая армия! Я не побоялся и пошел в армию. Я готов ко всем испытания, потому что я не трус, как те мои сверстники, которые откосили от армии, нашли способ избежать службы. И я патриот не на словах, а на деле, потому как готов к защите Родины, готов с оружием в руках отстаивать интересы страны.