Текст книги "Ничего, кроме магии"

– Подумаешь, руку, – усмехнулся Семеныч. – Который с нами был, тот бы и живьем их спалил, если бы другой ему не помешал. Да и вообще, человек – хуже любого зверя.

– Точно. Только они совсем не люди. Так я думаю… Может, кинуть их, пока не поздно? Послать?

– Да ты что, Петрович! Ведь какие бабки вложены, – задохнулся начавший хмелеть Белоусов. – Прибыли на подходе. Можно и потерпеть!

– Что ты знаешь о прибылях? – хмыкнул директор «Барса». – Нет, сомневаюсь я! Одно дело – золото добывать, камушки драгоценные делать… Полезно и хорошо. Термоядерный синтез, высокие технологии. Ноу-хау, как говорил один мой товарищ-доцент. А другое – когда такая дьявольщина начинается…

– Да не все ли тебе равно, Петрович? Подумаешь, Костяна и Рому замочили. Тебя ведь никто под пули лезть не заставляет…

– Сам ты этих тварей не боишься, Семеныч? – поинтересовался Кравчук. – Страшные ведь твари. Сожрут и костей не выплюнут.

– Да мне без разницы, – ответил Белоусов. – Люди, звери, твари. Да хоть и нечистая сила – лишь бы за нас была, а не против. Косой рядом с Черным этим ехал – и ничего, живой. Даже не вякнул. А посмотрел бы ты, как он его об стенку шмякнул…

– Кто? Косой?

– Нет. Косого этот, что в черном. Хотя худой, как червяк дождевой. Как его звали, кстати?

– Кто его знает. Он вообще себя иначе как «мы» не называл… – Кравчук передернулся от отвращения.

Белоусов налил себе полный стакан коньяка, выпил, закусил лимоном, начал жевать бутерброд с колбасой.

– Как ты на них вышел, шеф? – спросил он.

В другой раз он, может быть, и не задал бы такой прямой вопрос, а Кравчук на него и не подумал бы ответить, но опасность и алкоголь сблизили мужчин, и директор «Барса» открыл дверцу сейфа.

– Как вышел – вопрос второй. Пришел представитель, предложил сотрудничество. Я его выставил за дверь сначала, а потом согласился – они мне задаток хороший дали. А вот как я с ним связываюсь – вот в чем фишка…

Белоусов с интересом заглянул в хозяйский сейф. Там стоял обычный пластмассовый телефон, шнур которого был оборван и лежал рядом с телефоном. Больше в сейфе ничего не было.

– И как? – спросил он.

– Вот, по телефону.

– Подключаешь куда?

– А никуда. Трубку снимаю, и все.

– Рация? – спросил Белоусов.

– Не знаю. Сейф железный. Волны сквозь него не проходят. Не должна рация вроде бы работать.

– Чего только не придумают. Может, колдовство?

Кравчук только печально вздохнул.

– Сейчас сниму трубку и пошлю их куда подальше, – после некоторого молчания сообщил он.

– Да ты что, Петрович? Виданое ли дело? От золота, от такой силы отказаться… Да я бы на все пошел, чтобы с ними работать!

– Здесь пока я решаю, – мрачно заметил Кравчук.

– Пока, – вдруг изменившимся тоном сказал Белоусов, поднялся и ткнул своего директора согнутыми пальцами в горло.

Кравчук задохнулся и осел на пол. А Белоусов схватил трубку телефона и закричал в нее:

– Я присягаю вам на верность. Кравчук хотел вас предать. Я не предам. Я на все согласен.

– Согласен? – сразу раздался из телефона жуткий голос, будто бы там давно ждали такого признания. – Хорошо, что согласен… Директора своего не убивай, подожди. Ты, видно, шустрый… Сейчас будем.

Ульфиус и Сергей вышли во двор. Было уже поздно, едва светил тонкий молодой месяц. Легкий ночной ветер приносил аромат травы с полей за городом. К нему примешивался городской запах бензина. Наташа жила на окраине, и чистого воздуха здесь было больше, чем в других районах.

Оглянувшись по сторонам, Ульфиус тихо свистнул, и через минуту к нему примчался статный вороной конь, под седлом и в богатой сбруе. Конь довольно пофыркивал и перебирал длинными сильными ногами.

– Ничего себе, – вздохнул Сергей. Вид коня больше всего убедил его в том, что Ульфиус – самый настоящий маг из самого настоящего неведомого Авенора.

– Это Гром, – объяснил магистр. – Надежный, верный конь.

Гром поднял голову и громко заржал, отзываясь на имя, приветствуя хозяина. Люди, стоявшие на балконах, с интересом смотрели на появившуюся во дворе лошадь. Впрочем, сильно никто не удивился. На лошадях ездили в городе казаки. Эта, наверное, тоже их. Или цыганская – судя по богатой сбруе. Ульфиус во дворе опять принял образ молодого парня в привычной для Земли одежде, и на него и Сергея совсем не обратили внимания.

– Будем выбираться за город, в поле или в лес, – сообщил магистр. – Вот только как? Не пешком же идти? Сергей пожал плечами.

– Ты поедешь, а я пойду, – предложил он.

– Нет, так не годится. И на коня тебя я взять не могу. Тяжело ему будет, да и вообще – необходимости крайней ведь нет…

– Понятно. Я ведь не девушка, – усмехнулся Сергей.

– Только если я буду верхом, а ты – пешком, мало мы сделаем. Прочность цепи равна прочности самого слабого звена, скорость процессии – скорости самого медленного ее составляющего…

– Машины у меня нет, – еще раз вздохнул Сергей. – Все собирался купить какую-нибудь развалюшку… С машиной было бы проще решить все проблемы. Грома отпустили бы пастись, а сами бы ездили, куда нужно. Кстати, куда нам нужно?

– Да базу этих подонков разгромить, – с простотой и обаянием, достойными самого неформального харизматического лидера, ответил магистр.

– Тех, что Наташу хотели похитить?

– Тех самых, – ответил Ульфиус. – Правда, они к нашему визиту теперь подготовятся. И меня уж точно ждать будут. Поэтому нужно будет проявить изворотливость. И мобильность.

– Что они замышляют, ты уже знаешь? – поинтересовался Сергей.

– Откуда же?

– Ну, магия и все такое прочее…

– Нет, пока еще не знаю, – не уловив легкой насмешки, ответил Ульфиус. – Но можешь мне поверить, что ничего хорошего. Они из другой плоскости пространства и просто так здесь не появились бы. Появились они для того, чтобы напакостить. А как напакостить, и кто они конкретно – вопрос второй. У зла достаточно прихвостней, и со многими из них мне приходилось встречаться. Надеюсь, справлюсь и на этот раз. Я так полагаю, Наташа увидела что-то, из-за чего они и встревожились. Значит, эту штуку нам и нужно уничтожить – независимо от того, что она собой представляет.

Ульфиус взял Грома за уздечку и направился к выезду из города.

– Остановимся где? – спросил Сергей.

– Да прямо в поле, – объявил магистр. – Тепло сейчас.

– Может, хоть палатку возьмем? У меня дома есть… – Сергей осекся.

– Вот именно! – заметил Ульфиус. – Домой тебе нельзя. Зачем нам лишняя драка? Так что пойдем налегке. Только пожевать что-нибудь нужно купить.

– Не проблема, – ответил Сергей. Деньги у него были.

Остановились у работающего круглосуточно киоска.

– Что будем брать? – спросил Лунин.

– Я со здешней едой мало знаком, – равнодушно ответил магистр. – Бери на свой вкус. Напитков и поесть. Конфет можно, что у Наташи были.

Сергей усмехнулся – хоть конфетами они пришельца из далекого Авенора удивили.

По тому, как разворачивались события, выходило, что деньги, возможно, скоро станут не нужны, поэтому Сергей решил не экономить. Взял красного вина, большую бутылку «Фанты» и пару бутылок минеральной воды, набрал печенья, сырков, копченой колбасы и специально для Ульфиуса коробку конфет.

– На пикник собрались, ребята? – по-свойски улыбнулась им продавщица.

– В гости, – сурово ответил Сергей. – За девчонками заедем – и в лес.

– А, за девчонками… Ну-ну, – усмехнулась продавщица. Улыбка ее ясно показывала, что в девчонок она не верит. – Водочки вам предложить?

– Взять чего-нибудь крепкого? – спросил Сергей спутника.

Ульфиус пожал плечами.

– Тогда не будем. Лучше на еду оставим.

Лунин был противником выпивки, а вина взял только потому, что магистр Ульфиус, как ему показалось, «Фантой» запивать еду не станет. Почему он так решил, Сергей и сам не знал.

Авенорец тем временем с интересом изучал цены в киоске, но соображениями своими с Сергеем не поделился. Сергей вручил ему пакеты, и он навьючил их на коня. Продавщица с интересом наблюдала за происходящим.

Магистр взял коня за уздечку, и странная пара побрела прочь от города, в непроглядную темь, изредка разрезаемую фарами одиноких машин. В небе ярко сияли звезды.

– Девчонки, – хмыкнула продавщица им вслед. Впрочем, уже через пять минут она забыла о своих недавних покупателях, погрузившись в чтение дамского романа.

– А что, обязательно нужно их базу громить? – спросил Сергей, который, вообще говоря, был юноша интеллигентный и дрался всегда только по необходимости и на соревнованиях. – Может, лучше Наташу выручим да в милицию заявим? Компетентные органы на то и существуют, они разбираться должны.

– В органах разные люди работают, – сообщил Ульфиус, широко шагая по правой стороне дороги. Гром шел ближе к обочине, гордо вскинув голову. – Я вижу, ты не полностью поверил в необходимость нашего предприятия. Но нам нужно обязательно остановить этих нелюдей. Иначе свершится много бед. Даже война может начаться. Ты мне поверь, я знаю.

– Так уж и война? – недоверчиво спросил Сергей.

– Если не хуже.

– Здесь мы их базу разгромим, а они в другом месте появятся…

– Не появятся. Вернее, появятся, конечно, но не эти и не с такими замыслами. Не так, знаешь ли, просто тропинки по плоскостям торить… Вот мне, на что я путешествовать люблю, и то старым ходом пришлось воспользоваться. На бывший церковный двор он ведет. А Темным – тем гораздо труднее щели в ткани мироздания искать и сквозь них просачиваться, как тараканам или тле… К тому же я щели постараюсь заткнуть, если доберусь до них. Но не все же мне делать? Да и на Земле нужно вопросы решить, прежде чем глобальными проблемами заниматься.

– Вы, значит, по трещинам путешествуете? – осведомился Лунин.

Ульфиус нахмурился.

– Темные – по трещинам. Мне трещины только помеха. Я по мирам шагаю вольно…

– Выходит, магия разная есть? – уточнил Сергей.

– Конечно, – улыбнулся Ульфиус. – Истинной магией Слова дозволено пользоваться, изменяя мир, только «белым» магам. Они должны чувствовать мир, и если изменять – то во благо. А Черным доступны только механистические, разлагающие, мерзкие заклинания. Вещи и явления – это слова или идеи. Нужно вникнуть в смысл слов, понять их суть, назначение и предназначение, путь, по которому они движутся, логику их развития – и тогда ты сможешь изменять мир силой слова, вольно бродить по плоскостям и даже выходить за их пределы. Но некоторые коверкают слова, заглушают их, пытаются исказить истинное значение. Это и есть черная магия, магия отпавших.

– Значит, у нас в самом деле были маги? – спросил Сергей. – Волшебники – не сказка?

– Моисей запретил магию, – отозвался спустя некоторое время Ульфиус. – Запретил потому, что в мире появилось много черной магии – проще заглушить слово, нежели вникнуть в его смысл и изменить. Воздействуя на мир, нужно или поступать правильно, или вообще никак. Некоторые отшельники времен «Круглого стола» магию все же практиковали. Знаменитый Мерлин, к примеру. После раскола «Круглого стола» дела пошли хуже. Это было одно из самых мощных поражений Светлых сил на Земле. Темным, собравшим для этого все силы, удалось не только рассеять рыцарей, но и очернить их после смерти. Представить чудаками. Расцвели темные культы, множились ведьмы и нежить. Но с ними люди боролись праведной жизнью и недеянием. Сейчас вы вышли на новый виток…

– Любопытно, – согласился Сергей, которого рассказ Ульфиуса заинтересовал. Не очень он, правда, ему поверил. Что же, сейчас следует ожидать продолжения истории, начавшейся при короле Артуре? Заманчиво, но такое только в сказках бывает. Поэтому молодой человек постарался настроиться на деловой лад. – Только без транспорта нам – никуда. Нужна машина. Хотя бы угнать у кого.

– Ох уж эти машины, – в очередной раз вздохнул Ульфиус. – Нет у меня к ним доверия. Но ведь у вас все на машинах ездят! А сколько она, скажем, стоит?

Сергей улыбнулся.

– Новая, хорошая, но обычной, не очень престижной модели – тысяч двести рублей. Старую и за тридцать тысяч взять можно. Правда, рынок работает только в субботу и воскресенье. А ты что, купить собираешься?

– Я в рублях не очень хорошо понимаю, – проигнорировав последний вопрос, заявил Ульфиус. – Пытался разобраться в ценах, когда ты еду покупал, но не очень хорошо получилось. На золото сколько будет? У вас ведь золото ценится?

– Ну, если по цене лома, а не ювелирного… – замялся Сергей. – Ты же продавать будешь. Двести рублей грамм, тысяча пять граммов… Килограмм получается! Ни много ни мало! Но ты ведь, наверное, не знаешь, сколько это – килограмм?

– Нет, почему же, – возразил Ульфиус. – Я изучил метрическую систему мер. Килограмм золота – не так много, хотя дороговато даже для хорошего коня…

– Можно продать пару сапфиров из твоего ожерелья, – предложил Лунин. – По-моему, они очень дорого стоят.

Магистр мрачно посмотрел на молодого человека.

– Стоят они действительно дорого, – сообщил он. – Но за деньги не продаются. Впрочем, когда-нибудь я расскажу тебе о сапфировом ожерелье. А машину мы, наверное, покупать все же не будем. Лучше сделаем.

– Сделаем? – переспросил Сергей.

– Я сделаю. Но чуть позже, мне надо отдохнуть. Тут неподалеку лесополоса, если не ошибаюсь. В ней и остановимся. Думаю, нас не станут искать так близко. А если и найдут – тем хуже для них…

Огромный кот подошел к Наташе и потерся о ее колени. С его размерами это было совсем не трудно. При этом он несколько раз проникновенно мурлыкнул.

– Что ты хочешь, мой хороший? – спросила Наташа. Кошек она любила, но огромный кот ее немного испугал. Размером со среднюю собаку, с прекрасно развитыми, играющими под шкурой мышцами. Несмотря на добродушный вид, он все-таки был хищником, который, правда, пока вел себя миролюбиво.

Кот, убедившись в дружелюбии девушки, звонко мяукнул, и на поляну со всех сторон начали выбегать кошки. Они выходили из кустов, бежали со стороны леса, вылезали из густой травы, где прятались до этого…

Кошки были самых разных расцветок: белые, черные, рыжие, серые, в пятнах, трехцветные, с причудливыми рисунками на шкурках. А размеры… Тот кот, который подошел первым, был самым большим. Маленькие котята, размером чуть больше кулачка ребенка, тоже прыгали вокруг Наташи. Были здесь и кошки привычного роста, и покрупнее, и помельче. И весь зверинец мяукал, радовался, играл рядом с девушкой, терся о ее ноги и всячески проявлял расположение и дружелюбие.

Когда Наташа уже совсем было растерялась, со стороны леса на полянку вышла маленькая чистенькая старушка в белом платочке, которая строго сказала:

– Ишь, расшалились! Уж я вам покажу! Ну-ка, быстро по домам!

При этих словах некоторые кошки бросились врассыпную, а другие, напротив, стали резвиться еще пуще, прячась в траве и неожиданно выпрыгивая на открытые места.

Старушка неспешно приковыляла к Наташе.

– Что, милая? Напугалась? Не помешали тебе кошечки мои? – спросила она.

– Нет, конечно нет, – ответила девушка, напряженно улыбаясь. – Что же, они все ваши?

– Все до одной, – подтвердила старушка. – Хочешь, я тебе котеночка подарю? Только если ты с ним ласкова будешь!

– Да я и не знаю, – усомнилась Наташа. – Я сюда попала сама не знаю как. И возвращаться, наверное, надо…

– Вестимо, надо. Только сюда все попадают неведомо как, – ничуть не удивилась старушка. – На то я здесь и живу. Пойдем ко мне. Накормлю, напою, спать уложу. Да еще и погадаю. А утром смекнешь, что тебе дальше делать.

Улыбаясь проделкам кошек, которые продолжали резвиться, но ни к хозяйке своей, ни к ней самой не прикасались, Наташа пошла за старушкой.

Идти пришлось долго. По едва заметной тропке дошли до леса. Потом, под сенью могучих, в три обхвата, деревьев извилистой тропкой долго пробирались в самую глухую чащобу.

Под огромным орехом на берегу спокойного темного ручья стояла чистенькая бревенчатая избушка. Со стороны тропинки было в ней всего одно окно и дверь. Порожек перед дверью – низкий, замшелый. Над крытой камышом крышей – маленькая труба.

Старушка отворила дверь, вошла сама, будто проверяя, кто есть в доме, поманила Наташу. Внутри избушка тоже была чистенькой. Большой деревянный буфет с банками и склянками, под потолком – пучки трав. В углу – несколько бочек, у стен – два сундука. Посреди комнаты – круглый неполированный стол. Вся мебель, похоже, была из липы – светлая, радующая глаз.

– Садись, милая, – предложила старушка, пододвигая Наташе стул. – Проголодалась небось?

Наташа кивнула. Есть хотелось, зачем скрывать? Попала неизвестно куда, когда еще предложат – неизвестно.

Бабушка подкинула в печку несколько поленьев, и огонь занялся как бы сам собой. Наверное, в печке тлели угли еще с прошлой растопки.

– Скоро и ужин поспеет, – сообщила старушка. – Ты пока умойся, а то и выкупайся.

– Где? – поинтересовалась избалованная городскими удобствами Наташа, ожидая, видимо, что за потайной дверью откроется ванная комната с умывальником и душем.

– Известное дело – на речке, – улыбнулась бабуля. – Там и сходни есть, чуть дальше от избушки. Купайся вволю, пока не стемнело. Кошки за тобой подглядывать не будут – я их от того места отвадила. А то вишь ты, какая грязная! Личико нежное, ножки гладкие, а все в пыли.

Наташа улыбнулась и непроизвольно попыталась натянуть короткий халат на колени. Принять ванну она действительно не успела, а теперь неизвестно, получится ли искупаться в ближайшее время.

– Мыло есть, бабушка? – спросила она.

– Зачем тебе мыло? – удивилась хозяйка. – Там берег глинистый, и глина для купания очень подходит. Специально в том месте сходни сделаны.

Наташа пошла на речку, нашла почерневшие деревянные сходни, разделась и опустилась по ним в воду. Вода была теплой, ароматной, пахнущей лесными травами и, совсем немного, тиной. Дно реки выложено большими плоскими камнями. Длинные тени легли на воду, и на другой речке в такое время, может быть, даже было бы страшновато. Но здесь Наташа ощущала себя покойно и уютно.

Глина, нашедшаяся около берега, действительно мыла, как лучшие косметические средства. Может быть, оттого, что вода в реке была мягкой. Девушка даже вымыла голову, хотя прежде ей казалось, что без шампуня в таком деле никак не обойтись. Чистая и свежая вернулась Наташа в избушку. Хозяйка зажгла высокие желтые свечи. На столе уже стояли большой кувшин молока, пышные белые булки, кувшинчик с медом, порезанный ломтями сыр на коричневой глиняной тарелке.

– Чем богаты, тем и рады, – улыбнулась старушка. – Вина не хочешь?

– Нет, спасибо, – смутилась Наташа.

– Хорошо. Молодежь нынче какая – такие девушки пошли, что даже и водку пьют. – Старушка неодобрительно поджала губы. – И штаны носят, совсем как парни. А у тебя – платьишко хоть и куцее, но все ж приличной девушке подобающее…

Наташа скромно потупилась. Водку случалось пить и ей – не каждый день, конечно, но и не слишком редко… То-то поругала бы ее старушка. А халата своего домашнего она вдруг застеснялась, хотя халат был красивый, шелковый, расписанный большими голубыми цветами.

– Как же звать вас, бабушка? – обратилась Наташа к хозяйке. – Я – Наташа Соловьева. Так растерялась сначала, что и представиться забыла.

– Да что ж ты думаешь, я не знаю, кто ты, откуда? – улыбнулась бабушка, и лучистые морщинки побежали от уголков ее глаз. – Я ведь ведунья. Многие меня так и называют. А ты зови бабушкой. Мне это по душе. Ты кушай, милая, кушай…

Наташа принялась за угощение.

Белоусов стоял над хрипящим Кравчуком, решая, стоит ли ему слушаться своих новых хозяев или сейчас как раз тот случай, когда командой можно пренебречь. Наверное, все же лучше подождать. А уж эти твари – Белоусов почти не сомневался в том, что они не люди, – сами решат, что делать с его прежним директором.

На этот раз посетитель не вошел в приемную. Ему было недосуг тратить время на такие мелочи, как соблюдение приличий перед людьми. Он материализовался из воздуха рядом со столом Кравчука, перед большим черным шкафом с документами. Дернулся, крякнул, зашипел, поспешно огляделся. Пришелец оказался низеньким толстым альбиносом в черной хламиде. Как и положено альбиносу, волосы у него были абсолютно белые, кожа – бело-розовая, а глаза сияли алым огнем.

– Что ж, удовлетворены тебя видеть, Олег Семенович, – обратился он к Белоусову. – Наконец по-настоящему решительный человек. Начальничек твой хлюпиком был, хотя людей на тот свет спровадил немало. Одно другому не мешает. Самые массовые убийцы были жуткими трусами… А Кравчук и на размах не претендует – мелкий пакостник. Хочешь, наверное, крови его выпить?

– Хочу, – ответил Белоусов, полагая, что ответ такой пришельцу понравится. Ведь он явно с нечистой силой знается или сам к ней принадлежит. На самом деле никаких подобных желаний он не испытывал. Да, пристукнуть бывшего босса – нужно. Для надежности, для удовольствия. Но кровь пить зачем? И в прямом, и в переносном смысле…

– Нет, не хочешь, – глядя острыми красными глазками в лицо Белоусову, заявил пришелец. – Ну да ладно. Хорошо, хоть не удавил, как Серого…

Белоусов молча склонил голову.

– Работать будешь на нас, – объявило существо, шумно втянув воздух. – Проект продолжается. Деньги и силы нам нужны. Машину стройте. Денег еще дадим. Ты становишься исполняющим обязанности директора. Мы так и будем называть тебя. И. О. Или, еще лучше, Ио.[2]2
  Ио – возлюбленная Зевса, которую он, скрывая от преследований своей ревнивой жены Геры, превратил в корову.


[Закрыть] Хорошее имя, из вашей мифологии.

Альбинос подавился тихим смешком и хохотал, давясь, с полминуты.

– Сам будешь иметь все, что хочешь. Только попроси. Связь держать по трубке, что в сейфе. Всем скажешь, что Кравчук заболел. С ума сошел. Бывает, при его-то работе. Хорошо, что не убили его. Всегда можно предъявить.

Владимир Петрович, который уже более-менее пришел в себя, злобно сверкнул глазами на бывшего зама, но ничего не сказал.

– Так ведь он расскажет всем, что нормальный. И психиатры подтвердят, – предположил Белоусов. – Как его предъявишь?

– Он пока нормальный, – вновь заливисто-тонко захохотал альбинос. – Ты ему не завидуй, Семеныч. Так он тебя любил называть? Не нравилось тебе… Старше ведь его на пятнадцать лет… А он – все Семеныч да Семеныч… Без имени, издевательски… Не спеши его убивать! Его ожидает кое-что похуже смерти. И скоро, через несколько дней, или недель, или месяцев, мы его тебе вернем. В целости и сохранности.

– Пропади вы пропадом, мразь! – прохрипел Кравчук, прислушивавшийся к разговору.

– Пропадем, – гадко улыбнулся альбинос. – Вернее, ты пропадешь. И не пропадом, а совсем. Без остатка.

– Бог мне поможет, – заявил Владимир Петрович, корчась на полу. Непонятно было, откуда у него взялась такая уверенность.

Альбинос едва заметно вздрогнул.

– Никто тебе не поможет, убийца, – злобно прошипел он. – Ты в нашей власти. И договор подписывал. Силы на тебя жаль тратить, да нужен нам еще.

– Может, в расход его пустим? – кровожадно спросил Белоусов.

Пришелец внимательно посмотрел на предполагаемого директора «Барса».

– Запомни: советы нам давать не нужно, – сообщил он.

В голове Белоусова после этих слов будто что-то взорвалось. Боль была страшная. Потом она стала утихать, переходя в ноющую.

Альбинос подошел к Кравчуку, который скрючился на полу, – видимо, головная боль мучила и бывшего директора «Барса». Он обыскал его карманы. Выложил на стол деньги, ключи, документы, коробку спичек, сигареты, вытащил из кобуры пистолет.

Потом оценивающе поглядел на Владимира Петровича, промычал что-то себе под нос и громко объявил:

– Аба суфл абырг джахн!

От этих слов у Белоусова прошел мороз по коже, и не только от страха – в комнате значительно похолодало. А Кравчук вдруг засветился призрачным светом и растаял в воздухе. Вместе с ним исчез и альбинос. Прощаться он не счел нужным.

– Еще немного, и я привыкну. Но какая сила! – воскликнул Белоусов восхищенно.

Он сел за стол бывшего начальника, (этот стол он считал теперь своим), достал из ящика папку с надписью «Проект Ф» и углубился в чтение. Проект нужно было продолжать, а знал он о нем мало.

Магистр Ульфиус нашел на краю лесополосы рядом с полянкой, где они с Сергеем худо-бедно переночевали под открытым небом, ржавый остов грузовика и очень ему обрадовался. Хотя радоваться, вообще говоря, было нечему. Останки машины лежали здесь по меньшей мере лет пять, вросли в землю и вряд ли годились даже на металлолом.

– Вот из него мы и сделаем почти настоящий автомобиль, – немного по-детски улыбаясь, сообщил он Сергею. – Только лучше.

Лунин оглядел ржавые останки «ЗИЛа» и с сомнением покачал головой.

– Из такого хлама даже тележку путную не сделаешь. При всех твоих способностях, сэр Ульфиус.

– Плохого же ты мнения о моих способностях, – обиделся магистр. – Из ничего сделать автомобиль было бы довольно трудно. Из земли – тоже проблема. А из металла – проще простого. Нужен только образец.

Сергей усмехнулся:

– Сейчас такие «ЗИЛы», наверное, уже и не выпускают…

– Мне нужен вовсе не «ЗИЛ». Я хочу сделать хорошую машину. Мне кажется, нужно создать, как здесь выражаются, «престижный» автомобиль. Дорогая машина подчеркивает статус его владельца?

– Подчеркивает, – ответил Сергей.

В то, что Ульфиус может становиться невидимым и изменять свою внешность, Лунин поверил, хотя это было нелегко. Ведь это все – из сказок, а в сказки мы все верили. Но в то, что из груды ржавого железа магистр может построить автомобиль, практичный ум аспиранта-физика верить отказывался. Автомобиль – достижение техники, а не какое-то там колдовство.

Скорее для того, чтобы Ульфиус почувствовал свою несостоятельность, Сергей начал рассказывать:

– Престижная машина – «мерседес». Мощность – несколько сотен лошадиных сил, максимальная скорость – около трехсот километров в час. Но я «мерседесы» не люблю, в них пижоны ездят. Да и форма не нравится. Мне нравится «БМВ», только она считается машиной бандитской. Очень приятная машина «лексус» – ее «Тойота» производит, если я не ошибаюсь. У нас во дворе такая стояла, один бизнесмен купил тысяч за тридцать…

– Позволь, ты же говорил, хорошая машина стоит сто тысяч? – переспросил Ульфиус.

– Так не рублей же. Долларов, – пояснил Лунин. – В тридцать раз больше. Я бы, если б была возможность, ездил на «феррари». Но у меня такой возможности нет.

– «Феррари» – баловство, – заявил магистр. Неизвестно, откуда он вдруг узнал о качестве и характеристиках «феррари». – А на хорошей машине ты поездишь. Но не на «феррари». Слишком ярко. «Лексус» – в самый раз. Пойдем на трассу, покажешь мне его вблизи.

Неподалеку от лесополосы, где товарищи провели ночь, проходила трасса на Москву. Сохраняя скептический вид, Сергей поплелся за бодро шагающим Ульфиусом.

Машины по трассе мчались одна за другой. В основном – «Жигули» и «Волги», «Газели» и «КамАЗы».

– Где ты тут встретишь «лексус»… – вздохнул Сергей. – Они по городу в основном ездят. Хозяева друг перед другом рисуются и на «пиплов» сверху вниз поглядывают. На трассе – рабочие лошадки. Может, ограничимся «Жигулями»? «Десятка», к примеру. Неплохой автомобиль…

– Значительные люди на «десятках» ездят? – поинтересовался Ульфиус.

– Всякое бывает. Но больше, конечно, на иномарках. Пытались на «Волги» государственных людей пересадить, да не вышло. Отвык чиновный народ от «Волг». А уж на «Жигулях» и в прежнее время особо деловые не ездили. Не тот класс…

– Тогда будем искать иномарку. Тем более мне и форма «десятки» не очень нравится, – неожиданно запривередничал Ульфиус.

Тут в ста метрах, рядом с импровизированным придорожным рынком, где бабули продавали дальнобойщикам пирожки и малосольные огурцы, со встречной полосы резво пересек сплошную линию и остановился новенький, слегка запыленный серебристый «лексус» с московскими номерами.

– Колдовство? – спросил Сергей.

– Вовсе нет, – ответил Ульфиус. – Это он и есть?

– «Лексус», – подтвердил Лунин. – Можешь изучать.

– Снаружи я его хорошо рассмотрел. Красивая машина. Мне бы внутри посидеть…

– Кто же тебя пустит?

– А если попросить?

Ульфиус решительно направился к автомобилю, хозяин которого, полный молодой человек, вышел и шумно торговался с бабками, продающими огурцы. Сергею не очень верилось, что Ульфиуса просто так пустят посидеть в машине, которая стоит тридцать тысяч долларов.

– Можешь сделать так – я покажу ему удостоверение, а он подумает, что я гаишник? – догоняя товарища, поинтересовался Сергей.

– Очень просто, – ответил Ульфиус. – А зачем?

– Он, гад, правила движения нарушил, – ответил Сергей. – С него штраф причитается. И в машину заодно сядем.

– Хорошо, – быстро согласился магистр. Идея проникнуть в автомобиль его вдохновила.

– Я разговор начинаю и все остальное делаю. Ты молчи – только в машину сядешь и посмотришь.

Сергей встал рядом с «лексусом» и оперся о капот, разглядывая хозяина. Тот уже купил огурцы и, помахивая пакетиком, подошел к двум странного вида молодцам, отирающимся около его автомобиля.

– Проблемы, ребята? – не слишком дружелюбно спросил он.

– Вроде того, – нахмурив брови, ответил Сергей. – Майор Кривоконь. Предъявите ваши документы.

Владелец «лексуса» мельком взглянул на протянутое Сергеем аспирантское удостоверение, которое должно было сойти за милицейское. Он небрежно достал из нагрудного кармана красную книжечку и заявил:

– Капитан Иваненко, коллега. Все нормально?

– Не совсем, – усмехнулся Сергей. – Управление собственной безопасности. Так что есть тема для разговора.

– Сядем в машину, – изменившимся тоном, словно дорогим друзьям, предложил Иваненко.

Товарищи только и дожидались приглашения. Сергей сел сзади, Ульфиус – на переднее сиденье.

– Может, поговорим наедине? – спросил поскучневший владелец «лексуса» – то ли капитан, то ли выдающий себя за капитана. – Помощник пусть на трассе пока работает…

– Поговорим, – согласился Сергей. – Коллега проверил, все ли в порядке. Вдруг тут у тебя мальчики с пушками сидят? Стекла сильно тонировать не надо – непонятно, где представители органов правопорядка, а где бандиты… Осмотрелся, Устин? Оставь нас одних.

Ульфиус тем временем с интересом оглядел салон автомобиля, присмотрелся к рычагам, потрогал пальцем обивку, пощупал сиденья, даже принюхался. Потом молча кивнул и толкнул дверь, но выйти не получилось. Хозяин автомобиля предупредительно потянул за рычаг и открыл дверцу.

– Странный у вас напарник, – обратился он к Лунину.

– Да, бывает, находит. Особенно на заданиях, – согласился Сергей. – Но деловой. Наркотики по запаху чует. И без оружия может бандиту горло перегрызть. Ушуист. Не страннее многих.

– Итак, к делу, – предложил предполагаемый капитан, не слишком заинтересовавшись талантами молодого стража порядка. – Сколько?

– Двести, – ответил Сергей.

– За двести меня наш начальник отмажет. Сто, – предложил Иваненко. – Твердый тариф…

– Ладно, – согласился Сергей. – Как коллеги, торговаться не будем. – Он предполагал, что сто – мало, но спорить не стал.