Текст книги "Игры шестого круга"

Евгений Гуляковский
Игры шестого круга

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1

Олег Бирсов родился на три месяца раньше положенного, и именно это обстоятельство определило его дальнейшую судьбу.

Шел две тысячи триста второй год – год начала великого эксперимента по созданию искусственной человеческой расы. Впечатляющие успехи генетики последнего десятилетия позволили заложить в герметически закрытые и оснащенные по последнему слову техники поточные линии первые сорок тысяч человеческих зародышей со специально спроектированными генетическими кодами.

Как обычно, ученые слишком поздно обратили внимание на растущее в обществе недовольство по поводу создания расы «сверхлюдей», или «Танков» – как их тут же окрестили журналисты, после выступления по телевидению одного из многочисленных проповедников чистоты расы.

Позже это название, слегка видоизмененное и ставшее более благозвучным, – Танны – вошло во все официальные справочники.

Случилось так, что Олег Бирсов сразу после рождения вместо обычного бокса для недоношенных младенцев был помещен в танк номер 63-бис одной из таннских поточных линий.

Искусственная плацента внутри танка была насыщена не только всеми необходимыми ему питательными растворами, но и целым набором так называемых заместантов. Заместанты – новый, недавно открытый биологами класс активных веществ – замещали в развивающемся организме собственные гены искусственными, специально сконструированными для расы Таннов.

Факт в случае с Олегом, нарушающий закон о правах младенцев, был умело скрыт в архивах федерального медицинского центра.

После того как заместанты выполнили свои функции, Олега перевели на специальный режим питания.

Три месяца его растущий организм снабжался искусственной пищей, насыщенной индивидуально подобранной большим медицинским компьютером смесью белков, аминокислот, ферментов и молекул ДНК, полностью совмещающихся с белками его собственного организма и отличающихся лишь структурой отдельных генов.

Изменения были настолько тонкими, что установить их прямым аналитическим методом не смог бы, наверное, ни один исследователь. Собственно, задачей эксперимента и было как раз определение влияния этих едва уловимых генетических изменений, внесенных в человеческий организм.

Для этого довольно смелого медицинского эксперимента не понадобилось даже согласия родителей Олега, поскольку его отец остался неизвестен, а мать отказалась от младенца во время родов, полностью передав его дальнейшую судьбу в руки федеральных властей.

И хотя, благополучно закончив свое развитие в танке, Олег не стал полноценным Тайном, поскольку тех помещали в искусственную среду на стадии оплодотворенной яйцеклетки, трехмесячное питание растворами, насыщенными биологически активными веществами, изменяющими генную систему человека, оставило в его организме неизгладимый след.

К счастью для Олега, это выяснилось далеко не сразу.

Самое же интересное в этой истории было то, что даже профессор Конор, руководивший экспериментом, не мог с точностью предсказать его последствий.

Решившись в тайне от общества задать человеческой природе очередной каверзный вопрос, Конор скрыл от медицинской комиссии «рождение» или, точнее, извлечение младенца из танка номер 63-бис, когда подошел срок.

Он оставил Олега в медицинском центре под своим наблюдением, в то время как остальные младенцы этой серии были все как один немедленно отправлены на вновь образованную колонию, подальше от глаз любопытных журналистов и разгневанной общественности.

Судьба закаляла Олега, как кузнец закаляет кусок металла, бросая его из огненной купели в ледяную воду.

Когда двухлетнее наблюдение в клинике не дало в руки Конора практически ценных результатов – ни в развитии ребенка, ни в его генетической системе не было замечено никаких изменений, – он потерял к Олегу всякий интерес и в конце концов отправил его в федеральный интернат для незаконнорожденных.

В графе метрической карты вместо фамилии матери появилось короткое слово «Бис», означавшее, скорее всего, приставку к номеру танка. Как бы там ни было, с этой минуты Олег стал Олегом Бирсовым.

Он рос худым, замкнутым мальчишкой, и хотя его пребывание в танке осталось тайной для окружающих, сверстники чувствовали в нем нечто инородное и инстинктивно сторонились жилистого мальчишки, никому не дающего спуску в драках.

Результат эксперимента начал проявляться лишь тогда, когда полностью сформировались все основные системы организма юноши.

Это случилось на последнем курсе федерального колледжа, в который Олег был принят по специальной программе помощи талантливым детям.

Он давно заметил, что его невзрачные мышцы таят необычную, постоянно возрастающую силу. Как-то раз, оставшись один в спортивном зале, Олег решил проверить границы своих возможностей.

Лишь после того как зашкалились и сломались два тренажера, он понял, что с ним не все в порядке. Когда же для штанги, которую он без всяких усилий выжимал одной рукой, не хватило грузов, он осознал, что это отклонение от нормы.

Судя по тому, что у него достало ума сохранить в тайне свое открытие, изменению подверглись не только мышцы Олега: его мозг работал быстрее, запоминал лучше и приходил к более правильным выводам, чем мозг рядового восемнадцатилетнего юноши.

Олег решил не спешить, как следует все обдумать и выяснить истоки своих необычных способностей, прежде чем открывать их окружающим. И уж затем, убедившись в том, что это ничем ему не грозит, найти им достойное применение.

С этого момента он обязал себя действовать с чрезвычайной осторожностью, опасаясь ненароком обнаружить свою необычную силу, которая в данный момент могла лишь осложнить его и без того непростые отношения с товарищами по курсу.

Анализируя различные известные ему обстоятельства, связанные сего рождением, Олег, в конце концов, связал вместе два факта – место своего рождения в ЭПИАКЕ и дату, известную любому мальчишке на Земле, – время создания расы Таннов. Совпадение того и другого в сочетании еще с кое-какими обстоятельствами больше не казалось ему случайным. Но эти выводы он запрятал в дальних уголках своей памяти и до самого окончания курса ему удалось сохранить свою тайну. В колледже он старался не выделяться и потому кончил его с довольно средними показателями, но, тем не менее, получил по итоговому баллу всех оценок аттестат, а также право самостоятельно решать свою дальнейшую судьбу. Собрав нехитрые пожитки, Олег навсегда покинул стены студенческого общежития.

В столицу Федерации Олег прилетел ранним утром. Бесшумный гравитационный флаер опустился на приемную площадку вокзала в самом центре столичного мегаполиса. Город еще спал, и Олег воспользовался редкостной возможностью познакомиться с огромным человеческим муравейником, улицы которого в этот час еще не были заполнены пешеходами.

Юноша никогда раньше не бывал в Ланке, и город произвел на него гнетущее впечатление. Даже сейчас, когда на улицах было мало народу, ощущение духоты, гари и металлического привкуса на губах мешало юноше дышать. Он знал, что внутри помещений мощные фильтры и кондиционеры избавят его от всех неприятных запахов – но общественные учреждения, магазины и супермаркеты были еще закрыты в этот ранний час. У него не было пристанища в этих гигантских каменных джунглях. Ни одного знакомого, ни одного человека, к которому он мог бы обратиться за советом. Он был полностью предоставлен самому себе, и почему-то ощущение пьянящего чувства свободы, охватившее его после того, как он навсегда оставил опостылевшие стены интерната, покинуло его.

Убедившись, что рядом никого нет, Олег достал свой старый потертый бумажник и пересчитал подъемные. Каждому выпускнику колледжа первой ступени, успешно сдавшему экзамены, выдавалось сорок кредосов. На этом заканчивалась забота государства о нем. Теперь он сам был обязан беспокоиться о пополнении содержимого своего бумажника.

Сорока кредосов должно хватить на неделю проживания в самом дешевом жилом блоке где-нибудь на окраине… Если он будет экономить на каждой мелочи – у него появится неделя резервного времени, потом придется наниматься на любую работу.

Скорее всего это будет мытье посуды в каком-нибудь самом дешевом ресторанчике. Или любая другая грязная, выматывающая все силы физическая работа, на которую только и могут рассчитывать такие, как он.

Если это случится – с мечтой о поступлении в школу колонистов придется проститься. Он знал, как сложны вступительные экзамены в этом престижном космическом колледже, но он знал и другое: колониальный колледж – единственное учебное заведение в Ланке, а возможно и во всей Федерации, где протекция не имела никакого значения. Это – единственное место, где у него есть шанс, пусть совсем ничтожный, но все же вполне реальный шанс устроить свое будущее, пробиться к давнишней мечте о долгой дороге в космос. Дороге, ведущей к иным мирам, где отношения проще и естественней, где человек занимает место в обществе согласно своим способностям…

Возможно, он заблуждался на этот счет. Его знания о жизни в колониях были почерпнуты в основном из популярных видеокристаллов, но сейчас думать об этом не стоило. Сейчас он должен собрать всю свою волю и попытаться изменить жалкий жребий, предопределенный ему клеймом рождения в интернате для брошенных детей.

Автоматические путеводные полосы в Ланке работали почти бесшумно. Задумавшись, Олег не заметил, что уже давно миновал центр. Метрах в ста впереди виднелось обшарпанное здание с яркой гостиничной вывеской. Судя по всему, цена здесь должна оказаться для него подходящей.

После долгой дороги он устал настолько, что решил не искать другого варианта. К тому же цены в гостиницах такого разряда скорее всего стандартны.

Однако прежде чем решиться войти в гостиницу, он пару раз прошелся мимо обшарпанного подъезда с вывеской и даже минут пятнадцать просидел на скамейке в сквере напротив отеля.

В своем провинциальном городке он наслушался немало жутких рассказов о столичной жизни. Часть из них, возможно, и не соответствовала истине. Но одно он знал наверняка: в столице постоянно и всегда почти бесследно исчезали люди. Чаще всего это были одинокие бездомные бродяги, такие же, как и он. Возможно, столичные банды таким образом пополняли свои ряды, но скорее всего с пропавшими случались еще более страшные вещи. Человеческие органы, извлеченные из молодого тела, стоили недешево… Жуткие истории о найденных в столичных парках трупах, полностью выпотрошенных, не раз появлялись в газетах.

Тем не менее ему все равно придется искать какое-то временное пристанище. Не ночевать же в парке на скамейке, с наступлением темноты вряд ли это место покажется ему безопасней отеля…

Главная беда заключалась в том, что он совершенно не знал столицы. И не было ни единого человека во всем этом огромном городе, способного дать ему хотя бы простой совет – каких районов следует избегать и по каким признакам можно выбрать дешевый и относительно безопасный отель.

В конце концов, основательно разозлившись на себя за эти совершенно бесплодные рассуждения, которые не решали ни одной его проблемы, он решительно встал и направился к отелю.

Ему требовалось не так уж много – устроиться на ночь и продержаться хотя бы до завтра. Завтра понедельник, и с началом рабочей недели он отнесет свои документы в приемную комиссию, а там появятся новые знакомства, появится информация, а если повезет и его зачислят хотя бы в абитуриенты, то, возможно, – и общежитие.

Внутри отель не производил такого мрачного впечатления, как снаружи. Стандартная убогая обстановка холла с искусственным – из пластика – деревом, стоявшим у конторки администратора, и обитыми под старину плюшевыми креслами производила скорее жалкое впечатление.

Администратор, усталый человек лет пятидесяти, видимо не ожидавший клиента в столь ранний час, был не слишком доволен появлением Олега у своей конторки. Его явное неудовольствие появлением раннего клиента рассеяло последние страхи Олега. В притонах потенциальных клиентов подпольных хирургических клиник вряд ли встречают презрительным броском регистрационной книги на стойку, последовавшим за его вопросом о цене номера.

Комната оказалась совсем крохотной. Выдвигающийся из стены столик, вделанный в дверь экран дисплея да узкий диван, автоматически выдвигавшийся из стены после нажатия специальной клавиши, составляли все ее убранство.

Едва успев принять паровой душ в крохотной туалетной кабинке, Олег упал на диван, не раздеваясь, и сразу же скрипучий голос автомата напомнил ему о том, что недремлющее око кодекса гражданских правил, ни на минуту не оставлявшее своим вниманием ни одного законопослушного гражданина, остается на страже даже в этом богом забытом отеле.

Впрочем, иначе и не могло быть. Пришлось встать, снять ботинки, достать из шкафчика разовое белье, которое завтра все равно придется выбросить в мусороприемник, и аккуратно расстелить его на постели.

Закончив с приготовлениями ко сну, Олег выключил свет, но заснуть, несмотря на усталость, ему не удалось. То ли красноватый глазок ночной видеокамеры был тому причиной, то ли переутомление от долгой дороги перешло какой-то предел, но сон не шел, и мысли в невидимом водовороте возвращались к одной и той же, самой важной для него теме – к завтрашнему визиту в колониальный колледж.

Как только он сдаст свои документы приемной комиссии, он перейдет невидимый и опасный рубеж, за которым, возможно, вся его жизнь покатится совершенно в другую сторону.

Опасность подстерегала его за дверьми медицинской комиссии – он знал, каким строгим тестам и анализам подвергали будущих абитуриентов, – правительство не желало тратить ни одного лишнего кредоса на экзамены для тех, чье здоровье не позволит им в будущем отправиться в космос. И если раньше в провинциальном колледже первой ступени ему удалось скрыть необычные возможности своего организма, то теперь это вряд ли получится, а если его тайна откроется, что его ждет? Во всяком случае – не усыпанная розами дорога к неизвестным космическим мирам. Скорее всего его превратят в подопытную свинку для тех самых чокнутых медиков, что однажды уже засунули его в ванну для искусственных человеческих зародышей.

Но остановиться сейчас – значило упустить единственный шанс покинуть эту грязную планету и навсегда отказаться от своей мечты. Нет, этого он не мог сделать, нужно собрать всю свою волю, рассчитать и продумать каждый шаг, каждый ответ на тесты и каждое движение на измерительных стендах. Удавалось же ему в колледже дурачить старого доктора Грифста. Правда, у того не было особых причин подозревать Олега. В его глазах он был просто образцовым студентом с отличным здоровьем.

В конце концов, у него еще остается возможность сбежать, если его начнут подозревать. Хотя в глубине души Олег прекрасно понимал, что это вряд ли удастся сделать. Сегодня у него еще был выбор – завтра его не будет.

Стоит ему всерьез заинтересовать своей особой федеральные власти, и опытные профессионалы из вездесущего бюро общественной безопасности вычислят каждый его шаг. Не так уж много существует мест, в которых можно укрыться безработному человеку, истратившему свой последний кредос.

В любой гостинице, в любой ночлежке прежде всего требовали предъявить регистрационную карточку, и данные из нее тут же поступали в компьютерную базу.

Наверняка существовали способы избежать тотального контроля. Этими способами весьма успешно пользовались преступники всех мастей, годами скрывающиеся от закона, – но ему они были неизвестны.

Постепенно усталость взяла свое, тревожные мысли отступили и растворились в здоровом, крепком сне без сновидений.

Глава 2

Проснулся Олег в какое-то неопределенное время. Вставать вроде бы уже было поздно, часов десять вечера… Но и попытка вновь заснуть успеха не принесла.

Он лежал расслабившись, выгнав из головы посторонние мысли, и старался убедить себя в том, что ему абсолютно нечего делать вечером в этом чужом, полном опасностей городе.

Усталость, преследовавшая его всю первую половину дня, сейчас уступила место лихорадочному возбуждению – казалось, неслышное дыхание столичного мегаполиса проникает сквозь стены. За пределами этой третьеразрядной обшарпанной гостиницы текла незнакомая ему, полная опасностей и приключений жизнь столицы, а он валялся на диване и силой пытался заставить себя заснуть. Когда в борьбе благоразумия с чувством голода Олег понял, что победило последнее, он встал, оделся и вышел из гостиницы, решив, по крайней мере, найти дешевое бистро, где можно было бы поужинать. В конце концов, обед сегодня он уже пропустил, сэкономив таким образом несколько кредосов, но оставаться еще и без ужина было, пожалуй, слишком…

Минут через пятнадцать вагон пневматички перенес его на несколько кварталов ближе к центру, и вскоре, несмотря на поздний час, его поиски увенчались успехом.

Совсем недалеко от станции подвесной пневматической дороги, которую он старался не терять из виду, чтобы не заблудиться в переплетении незнакомых улиц, он увидел яркую вывеску.

Смешной неоновый человечек налету подхватывал неожиданно возникавший из темноты ярко-оранжевый пончик и, раздувая щеки, перекатывал его между ладонями, с аппетитом затем откусывая сразу половину.

Вывеска принадлежала маленькому тихому заведению, обслуживаемому роботами. Здесь оказался даже музыкальный автомат. Посетителей в это время было совсем немного.

Олег собирался наскоро перекусить каким-нибудь дешевым синтетическим блюдом, но потом не удержался, заказал еще и коктейль. Возвращаться в тесную клетушку гостиницы совсем не хотелось, и он тянул время, решив посидеть здесь, пока бистро не закроют.

Однако стрелки часов показывали уже полночь, а заведение все не закрывалось – возможно, оно работало до утра, что вполне вероятно, поскольку весь обслуживающий персонал здесь заменили механизмами.

Олег собрался уходить, когда дверь отворилась и в кафе вошла девушка. Она была одна в этот поздний час, и это удивило Олега, наслушавшегося рассказов о столичных бандах, державших под своим контролем целые районы столицы.

Обычно он не оставлял без внимания ни одной девушки. Эта показалась ему чрезмерно смелой. А может быть, она забрела сюда от одиночества, как и он? Что могло привести ее в эту автоматическую забегаловку в столь поздний час? Возможно также, что у нее назначена здесь встреча. Ему хотелось разгадать эту загадку. Если бы он хоть немного лучше знал столичную жизнь или обладал чуть большим жизненным опытом, то первое, что должно было прийти ему в голову, – то, что молодая женщина, разгуливавшая по этому району после двенадцати без сопровождения мужчины, либо принадлежит к древнейшей в мире профессии, либо какие-то особые обстоятельства заставили ее забыть о столичных бандах. И в том и в другом случае от нее стоило держаться подальше. Но эта благоразумная мысль не посетила Олега, с любопытством разглядывавшего незнакомку.

На девушке был светлый прозрачный плащ, блестевший от дождя, и когда она откинула капюшон, Олег увидел, как она красива. Теперь он продолжал украдкой следить за ней с удвоенным интересом.

Девушка выглядела растерянной и беспомощной. Внимательно осмотрев полупустое кафе, незнакомка выбрала ближайший к выходу столик. Похоже, она изо всех сил старалась не привлекать к себе внимания и в то же время тревожно оглядывалась на входную дверь, словно ждала оттуда опасность.

Она ничего не заказывала. Значит, не голод был причиной ее столь позднего визита – тогда что же? Возможно, именно любопытство помогло Олегу, преодолев робость, подойти к ее столику и спросить, не согласится ли она выпить с ним чашечку кофе? Вопрос нелепый в данных обстоятельствах.

Она отреагировала как-то странно. С минуту ничего не отвечая, она внимательно разглядывала его, и он невольно отметил, какие у нее темные, почти бархатные от глубины глаза.

– Вы из банды Костистого? – Нет, что вы, я приезжий, я здесь вообще никого не знаю…

Он искренне растерялся от ее неожиданного вопроса и хотел уже отойти, когда незнакомка продолжила.

– Похоже, вы говорите правду. Я должна была догадаться, что вы не здешний. Хорошо, заказывайте ваш кофе. Только учтите – денег у меня нет.

– У меня их тоже немного, но на кофе хватит.

По крайней мере одно положительное обстоятельство заключалось для нее в том, что это бистро обслуживалось роботами. Они не умели изображать на своем лице оскорбленное достоинство, или, что еще хуже, презрение к клиенту, если его тощий кошелек позволял заказать всего лишь одну чашку кофе.

Когда она отхлебнула несколько глотков обжигающего горячего напитка, Олег осторожно спросил: – Кто такой этот Костистый?

– Его банда контролирует весь западный район Ланки. Он давно уже за мной охотится. Я здесь спряталась от его людей, но это ненадолго. И пока не поздно, вам лучше пересесть обратно за свой столик. Олег ничего на это не ответил, только усмехнулся, вспомнив многочисленные драки в школе первой ступени, из которых неизменно выходил победителем. Он научился легко переносить боль, отключая от нее сознание, да и любая царапина или рана заживала на нем очень быстро. Правда, он не знал, что собой представляли ланкские банды. Слышал только, что они отличались звериной жестокостью и, как правило, убивали тех, с кем вступали в драку. Но в его возрасте подобные пустяки редко приходят в голову, когда рядом находится красивая женщина, нуждающаяся в защите.

– Почему вы не уходите? Вы наверно старинных романов начитались в своей провинции, да? Тоже мне рыцарь! – В ее голосе слышались панические нотки.

И поскольку в ответ он лишь пожал плечами и продолжал молча прихлебывать свой коктейль из стакана, с которым так и не расстался, пересев за ее столик, она спросила, понимая, видимо, что ее попытка отделаться от него окончилась неудачей: – Неужели случайное знакомство стоит того, чтобы рисковать жизнью? Со мной они ничего не сделают, в худшем случае доставят к Костистому. Но с вами даже разговаривать не станут, они вас просто убьют. Они же вооружены. В любую минуту они могут здесь появиться.

Лицо Олега посуровело, черты обострились. Но он все еще молчал, взвешивая каждое слово и каждое движение. Так всегда с ним бывало в минуты настоящей опасности, приближение которой он уже почувствовал.

– Я вас очень прошу, – тихо произнесла она. – Мне совсем не хочется, чтобы на моей совести оказалась ваша жизнь.

– А как бы вы поступили на моем месте?

– Я ведь не мужчина…

– Вот видите! Поэтому вы не понимаете. Если я сейчас оставлю вас одну, разве я смогу уважать себя после этого?

Возможно, из-за того, что у нее были такие глубокие печальные глаза, или из-за того, что, несмотря на свое отчаянное положение, на свой явный испуг, она беспокоилась о нем, он не бравировал, не красовался перед ней, хотя и чувствовал своим не поддававшимся логическому объяснению шестым чувством, что опасность может оказаться даже серьезней, чем она предполагала. Это особое обостренное чувство приближавшейся опасности досталось ему «в наследство» вместе с букетом других необычных свойств после экспериментов доктора Конора.

Вошли трое. Один, тот, что шел впереди, был среднего роста, худой, даже слишком худой. У него был кастет, и он прятал его под перчаткой. Глаза его блестели, как у наркомана, но скорее всего его возбуждал сам процесс погони и запах близкой крови, которую он собирался пролить.

Второй, следовавший за первым на расстоянии шага, в широкополой шляпе, надвинутой на лоб, и в черных очках, был молод. Молод настолько, что еще мог считать романтичной профессию убийцы. Во всем его облике было нечто маскарадное.

Зато третий, тот, что шел последним, был самым опытным и самым опасным из этой троицы – он выглядел слегка сутулым, возможно от постоянного старания казаться незаметным. Он действительно легко мог потеряться в толпе, у него было заурядное, легко забывающееся лицо, и только глаза выдавали в нем человека, привыкшего отдавать приказы.

Олег сидел к двери спиной и не мог видеть вошедших, но вся картина встала у него перед глазами, едва троица переступила порог кафе. И это был уже не первый случай, когда в моменты нервного напряжения у него раздвигались границы нормального зрения и он видел все, что происходит вокруг.

– Она не одна, – сказал тот, что шел первым.

– Тогда убей его. Ты слишком много говоришь, – отдал короткий приказ тот, кто привык их отдавать. В руке второго, прежде чем первый занес над головой сидящего к нему спиной Олега свой кастет, блеснул молекулярный бластер – мощное оружие, носить которое разрешалось лишь офицерам полиции и капитанам космических кораблей.

Время вытянулось в длинную, физически ощутимую цепь отдельных мгновений. Вытянулось и почти замерло.

Словно преодолевая невидимое вязкое сопротивление этого остановившегося времени, Олег бросил свое тело вбок и вниз, уходя прежде всего от выстрела и не заботясь особенно о кастете. Через мгновение на спинке его стула распустился огненный цветок.

Падение еще продолжалось, когда в нескольких сантиметрах от пола, оттолкнувшись от него обеими руками, Олег послал свое тело вверх и мимоходом, словно случайно, задел локтем скулу человека, поднимавшего кастет. Но этого оказалось достаточно, чтобы тот скорчился, отшатнулся назад и наткнулся на стену.

Теперь дорога к самому опасному противнику оказалась свободной. Один длинный змеиный шаг перебросил Олега к двери. Бластер медленно поворачивался вслед за уходящей тенью, но тень двигалась быстрее пальца человека, еще раз нажавшего пусковую кнопку. Выстрел вновь запоздал, и это обстоятельство оказалось роковым для стрелявшего.

Теперь Олег был рядом с ним и без всякого сожаления одним коротким неуловимым движением коснулся ребром ладони его шеи. Нападавший выронил бластер и, закатив глаза, рухнул на пол. Его тело еще не успело коснуться пола, а Олег уже переступил через него, прорываясь вперед к своей последней, самой главной цели.

Но на этот раз он опоздал.

Третий из его противников – тот, который отдавал команды остальным, оказался быстрее, чем Олег ожидал. Входная дверь захлопнулась, щелкнул внутренний замок, и когда он, сломав щеколду, наконец выскочил в коридор, там не было уже никого.

Лишь свист поднимавшегося флаера сообщил о том, что эта история не закончится так просто. Слишком серьезно она начиналась. Даже Олег с его ничтожным столичным опытом догадался, что обыкновенные бандиты не могут себе позволить использовать флаер в ночных погонях за женщинами… Что-то другое скрывала в себе приключившаяся с ним история, что-то гораздо более грозное, чем случайная стычка с бандитами.

Узкая женская ладонь коснулась его руки.

– Нужно уходить отсюда!

Это он понимал и сам. Они уже бежали к станции пневматички, когда она спросила: – Ты что, умеешь летать? Я не понимаю, как ты оказался у двери. Один из них был с бластером, но он даже не успел выстрелить…

– Я занимался в секции древних рукопашных искусств. – Он не понял, поверила ли она ему.

Им оставалось перейти улицу, станция с неоновой светящейся буквой «П» была уже совсем рядом.

– Ты ведь приезжий, да? Остановился в гостинице? – спросила она, не снижая темпа и забавно запрокидывая голову, словно хотела заглянуть ему в глаза. В ответ он молча кивнул, подумывая о том, не подхватить ли ее на руки и не сократить ли таким образом в несколько раз время, необходимое для того, чтобы скрыться в вагоне пневматички. Но у него были кое-какие сомнения по поводу того, что она поймет и одобрит подобный способ передвижения.

– Тебе нельзя возвращаться в гостиницу. У Костистого есть свои люди в полиции. Они найдут тебя очень быстро.

– У них нет ни моей фамилии, ни номера регистрационной карты.

– Этого и не требуется, есть много способов найти человека, особенно приезжего. Твои данные зарегистрированы в транспортной картотеке, а у Костистого достаточно людей, чтобы быстро разыскать нужные сведения. Ты поднял руку на его людей в его собственном районе. Такого они никому не прощают.

Она говорила короткими скупыми фразами и дышала быстро и часто, но не отставала от него ни на шаг. Они были уже у турникета. Девушка не произнесла больше ни слова, пока они, наконец, не оказались в пустом вагоне пневматички.

Хлопок ускорителя застал Олега врасплох. Он едва успел ухватиться за верхний ремень и поддержать свою спутницу.

Рука невольно задержалась на ее талии, но она тут же высвободилась и опустилась на сиденье.

Короткая полупрозрачная юбочка обнажила ее белые колени и высокие точеные бедра. Они невольно притягивали взгляд Олега, точно магнитом, и чтобы избавиться от этого наваждения, пришлось сесть с нею рядом. Несколько обиженный ее холодным отстранением, он теперь соблюдал дистанцию и сел так, чтобы случайно не коснуться ее. Наверно она это заметила, потому что посмотрела на него внимательно и сказала: – Если хочешь, можешь переночевать у меня. Там они тебя искать не станут.

Возражать он, естественно, не стал. Даже не поинтересовался, почему она считает безопасным собственный дом. В конце концов, ему некуда было идти, кроме гостиничного номера. Расставаться же с ней сейчас, в самом начале знакомства, ему совсем не хотелось.

Минут через пятнадцать она сказала, что пора выходить.

Спиральная лестница эскалатора понесла их вниз внутри огромной прозрачной трубы. Непривычный водоворот городских огней слегка кружил Олегу голову, но, возможно, чувство легкого опьянения, не покидавшее его с того момента, как он увидел девушку в кафе, имело под собой совершенно другую почву.

Довольно строгие правила школьного интерната да еще, пожалуй, обостренное чувство собственной необычности мешали ему приобрести опыт общения с женщинами. Только теперь он наконец догадался спросить, как ее зовут.

– Илей. А тебя?

– Олег. – И, усмехнувшись про себя, добавил: – Олег Бирсов. – Он всегда внутренне усмехался, когда вспоминал свою фамилию. Изучая библиотечные архивы еще в колледже первой ступени, он установил бесспорную связь своей фамилии с танновским баком. Латинская буква серии сопровождала каждую новую группу отправляемых на Марс Таннов, Недолго они там пробыли. Стараясь замять разгоравшийся скандал и подальше спрятать концы этой неприглядной истории, правительство в конце концов выделило им какую-то почти не исследованную окраинную планету, переправило их туда и закрыло планету для полета всех кораблей.

В сопроводительном письме, написанном директору интерната собственноручно Конором, фамилия Олега еще значилась как «Бисов». Позже ее торопливо перечеркнули и сверху написали «Бирсов».