Текст книги "Варикоз, тромбоз, лимфостаз и другие заболевания вен, которые можно и нужно лечить"

Как ни странно, более-менее прилично доказанных факторов риска возникновения телангиэктазов и ретикулярных вен на сегодняшний день нет. Довольно широко распространено мнение, что «сеточки» активнее появляются на фоне изменений гормонального фона (например, при беременности) и на фоне приема гормональных контрацептивов. Это мнение содержит внутреннее противоречие: при беременности уровни основных половых гормонов существенно меняются, а комбинированные оральные контрацептивы (КОК) – напротив, в определенном смысле стабилизируют гормональный фон. Мне кажется, что основой мифа о влиянии беременности и КОК на появление «сеточек» является широко распространенная фобия «гормонов». Повторюсь: научных данных о таком влиянии нет.

К сожалению, методов профилактики возникновения РВ и ТАЭ пока не существует, и в ближайшее время их появление не ожидается. Вопреки довольно распространенному мнению, ни витамины, ни так называемые «венотоники» не являются средством профилактики расширения кожных или подкожных вен, то есть не предотвращают появление РВ, ТАЭ или варикозных вен. Конечно же, это относится и к местным средствам любого состава. «Венозные» препараты, в первую очередь, – симптоматические средства, они устраняют именно субъективные ощущения, которые мы довольно условно называем «венозными симптомами». Они отлично справляются с такой задачей, но вот надеяться на большее не стоит.

РВ и ТАЭ – сами по себе проблема сугубо косметическая (за исключением редкого осложнения, о котором я писал выше). И цель лечения – улучшить внешний вид. При этом следует помнить, что устранение «сеточек» – это всегда инвазивная процедура (лазер, склеротерапия), а любая инвазивная процедура с какой-то частотой приводит к побочным эффектам и осложнениям. Да, на устранении «сеточек» осложнения встречаются редко, а если и встречаются – эти осложнения приводят только к косметическим дефектам (нарушения пигментации кожи, кожные рубчики в местах воздействия, провоцирование новых «сеточек»). Серьезные осложнения – казуистика. Но общая логика такова: если вы ясно поняли, что «сеточки» не вредны вашему здоровью, не являются признаком системной проблемы с сосудами и не переходят в настоящий варикоз, а поняв это, перестали о них думать и беспокоиться – возможно, и не стоит пытаться их устранить. Вам нужно решить для себя, стоит ли бесполезная для здоровья косметологическая процедура тех минимальных рисков, которые ее сопровождают.

Если принято решение в пользу борьбы с «сеточками» – возможные побочные эффекты и осложнения нужно обсудить с тем врачом, который будет выполнять процедуры. Само собой разумеется, они должны быть указаны в информированном согласии на процедуру, которое подписывается перед ее проведением.

Предотвратить появление «сеточек» мы не можем, соответственно, приходится бороться с ними по факту их появления. На сегодняшний день наиболее распространены три технологии устранения кожных сосудов. Причем все три технологии реализуются через один процесс: мы вызываем ожог этих мелких сосудиков, они претерпевают процесс фиброзной трансформации и, по большому счету, исчезают физически, рассасываются. Итак, три технологии – склерооблитерация (синоним – склеротерапия, химический ожог), лазерная чрескожная коагуляция (сжигаем красные клетки крови – эритроциты внутри сосуда, температурный ожог), радиочастотная коагуляция (по сути – электрокоагуляция с резистивным нагревом тканей, сосудик надо проколоть тоненькой проволочкой, на которую подается напряжение, температурный ожог). Наиболее распространены в мире методы лазерной коагуляции и склерозирование. В общем и целом, все три технологии весьма капризны и «операторозависимы». Это значит, что даже на самом дорогом и специализированном лазере доктор в начале пути будет получать результаты, уступающие результатам опытного специалиста с обычным шприцем в руках. С другой стороны, с опытом большинство специалистов нарабатывают определенные «хитрости», которые призваны несколько улучшить результаты и уменьшить риски осложнений. Улучшают ли? Если верить самим специалистам, то есть нам, флебологам, – улучшают. А если не верить – ни доказать, ни опровергнуть пользу различных особенностей техники применения того или иного метода невозможно, специальные исследования по огромному количеству таких мелких частных вопросов не проводятся почти никогда.

В удалении «звездочек» важную роль играет опыт врача. Самый современный лазер, используемый новичком, уступает простому оборудованию в руках опытного специалиста.

Конечно, деление способов устранения «сеточек» на три метода весьма условно. Для лазерной коагуляции могут применяться аппараты с разными длинами волн, разные энергетические режимы, системы дополнительного воздействия на кожу (охлаждение) и т. п. Это значит, что «лазер сеток» в одних руках и «лазер сеток» в других руках и в другой клинике могут быть, по сути, совсем разными процедурами, с различной эффективностью и рисками осложнений. Это же касается и склеротерапии. Различие в форме склерозантов (жидкий или в виде микропены), концентрации препарата, интенсивности и объеме его введения на каждой инъекции, тактики обработки вен (начинать с крупных, ретикулярных вен или, напротив, стараться не трогать ретикуляры, опасаясь спровоцировать парадоксальное появление новых телангиэктазов, так называемый мэттинг) определяют большое многообразие «модификаций» склеротерапии. Добавьте еще разные препараты для склерозирования, применение компрессионных бандажей или трикотажа после процедур, продолжительность компрессии – количество модификаций возрастет. А теперь попробуем совместить разные варианты лазерной коагуляции и разные варианты склерооблитерации – и получим невообразимое число способов устранения кожных вен. При этом, в общем и целом, обычно достигается приличный эстетический результат. Какой можно сделать из всего сказанного вывод? Невозможно выбрать наилучший метод устранения «сеточек» и «звездочек», пытаясь ориентироваться не только на отзывы и сообщения в Сети, но даже на данные профессиональной литературы. В профессиональной литературе нет весомых доказательств преимуществ отдельных методов косметической флебологии. А в непрофессиональных источниках крупицы фактических данных сильно искажаются маркетингом и заблуждениями. Лучшего метода просто не существует.

Иногда новые модификации видов лечения появляются или меняются не благодаря каким-то научным исследованиям, а в силу обстоятельств.

Это одна из глобальных проблем в медицине. Производство лекарств, аппаратуры и расходных материалов – это бизнес, производитель заинтересован в максимальных продажах своего продукта и, по мере возможностей, использует различные методы его продвижения. Нередко мы видим, что какая-то технология широко идет в массы, не имея внятного научного обоснования и оценки эффективности и безопасности. Весьма показательной была история продвижения световодов с радиальным (кольцевым) излучением для эндовенозной лазерной облитерации. Сначала они смогли захватить рынок, и лишь потом стали появляться исследования, говорящие об их преимуществах (причем довольно спорные).

Похожий пример продвижения технологии являет собой технология устранения ТАЭ и РВ CLaCS. В оригинале (автор метода – известный бразильский флеболог с японскими корнями Казу Мияки) это модификация склеротерапии концентрированной (70 %) глюкозой и чрескожной лазерной коагуляции лазером определенной длины волны, в определенном энергетическом режиме, с сопутствующим аппаратным охлаждением кожи, да еще с визуализацией поверхностных вен с помощью специального устройства футуристичного вида. Технология, если можно так выразиться, модная. Зарубежные и отечественные специалисты, взявшие ее на вооружение, демонстрируют на конференциях отличные результаты. По их субъективным ощущениям – это шаг вперед в эстетической флебологии. Однако у нас в стране не производится и не продается 70 %-ная глюкоза. И на заказ ее не сделать. И лазер можно купить очень дорогой, а можно немного дешевле, хоть и другого типа. И системы охлаждения кожи, и футуристичного вида устройства визуализации тоже часто стоят неприлично дорого. Да и энергетический режим, допустим, какому-то врачу не нравится. Но, предположим, какой-то врач хочет не отстать от времени и предложить своим пациентам CLaCS. Как выйти из положения? Он возьмет «стандартный» склерозант или менее концентрированную глюкозу, немного другой лазер, визуализатор и кожу охлаждать будет пакетами со льдом. Будет ли это CLaCS? Будет ли это хуже, чем CLaCS? Может быть, и нет, может быть, даже лучше. Проблема в том, это достоверно никому не известно, потому что неизвестна доля маркетинга и заблуждений как в оригинальной процедуре, так и в любых ее модификациях. Поэтому, мне кажется, решая вопрос «куда пойти лечиться», в косметической флебологии ориентироваться лучше не на метод, не на какую-то технологию, а на персоналии. Большой опыт работы конкретного специалиста с большей вероятностью обеспечит желаемый результат, чем особенности технологии. Проще говоря, нет «лучшего» метода устранения «сеточек» и «звездочек», а опыт специалиста является, пожалуй, ведущим фактором, влияющим на результат.

Если предметно рассматривать осложнения эстетических процедур, то, пожалуй, наиболее регулярно из побочных эффектов и осложнений встречаются нарушения пигментации кожи, мэттинг и некрозы кожи. Общий перечень осложнений намного больше, однако остальные случаются существенно реже и не играют значимой роли в оценке баланса «ожидаемая польза, эффект процедуры» / «риск нежелательных явлений и осложнений процедуры».

Из нарушений окраски кожи для склерооблитерации наиболее характерны гиперпигментации (коричневатые пятна и полоски над устраняемыми «сеточками»), после лазерной коагуляции возможны как гипер-, так и депигментации. В большинстве случаев гиперпигментации проходят в течение нескольких месяцев, однако иногда сохраняются до 1,5–2 лет, а в редких случаях может сформироваться стойкая остаточная гиперпигментация. И мы никогда не знаем, у кого это произойдет. Более того, отсутствие пигментаций после проведенной ранее склерооблитерации не гарантирует, что она не появится на повторных процедурах. Депигментации, по всей видимости, встречаются реже гиперпигментаций, но не склонны проходить со временем.

Мэттинг – это расширение новых кожных сосудов в зоне проведения склерооблитерации или лазерной коагуляции. Причины его появления достоверно неизвестны. «Красный» мэттинг нередко проходит сам, если сделать достаточно большой перерыв в проведении процедур по устранению «сеток». «Синий» мэттинг обычно требует обработки вновь появившихся сосудов, что затягивает лечение и прямо или косвенно удорожает историю борьбы с расширенными кожными венами.

Некрозы кожи – редкое, но регулярное событие. В зоне воздействия (неважно, каким методом) из-за локального нарушения кровообращения иногда формируется рана, которая может долго заживать, доставляя разные неудобства и болезненные ощущения. Если некроз очень поверхностный – он заживет без следа. Если не очень – на его месте формируется плоский кожный рубец в виде белесого пятна.

С медицинской точки зрения разницы нет. Раньше одним из определяющих факторов была необходимость длительное время носить компрессионный трикотаж или бандаж, что в летнее время не очень комфортно. В наши дни по многим направлениям флебологии снизились требования к силе компрессии (постепенно накапливаются данные, что компрессия не очень сильно влияет на ключевые исходы наших воздействий на вены) и ее продолжительности. Некоторые специалисты проводят устранение РВ и ТАЭ вообще без компрессии или накладывая компрессионный бандаж на несколько часов. В этом отношении препятствий к устранению «сеточек» в теплое время года нет. Обычно смущает другая проблема. Иногда несколько недель (а то и месяцев) после процедур общий вид «проклеенных» или запаянных вен даже хуже исходного. Организму требуется время на «рассасывание» запломбированных сосудов. В таких случаях можно испортить себе теплые летние дни необходимостью носить закрытую одежду. Если для вас это не значимый фактор – время года не имеет значения.

Кто занимается «сеточками» и «звездочками»? Так как этот вопрос нормативными документами не регламентирован, а проблема стоит на стыке специальностей, то лечением занимаются те, кто хочет (кому это интересно) и умеет (кто прошел определенное обучение и имеет необходимые условия и оборудование). Эти условия обычно сходятся или у флебологов, или у дерматологов (косметологов).

• Ретикулярные вены и телангиэктазы (РВ и ТАЭ) – массовое, распространенное явление.

• РВ и ТАЭ не являются стадией варикозной болезни.

• РВ и ТАЭ не приводят к осложнениям.

• РВ и ТАЭ не являются общим признаком неблагополучия сосудов в целом, их наличие – это как бы свойство нашей кожи.

• Методов профилактики появления РВ и ТАЭ не существует; в какой-то степени они обязательно будут появляться.

• Устранение РВ и ТАЭ – это всегда инвазивные процедуры; любые инвазивные процедуры обязательно с какой-то частотой вызывают какие-то нежелательные эффекты или осложнения.

• Нет «лучшей» технологии устранения РВ и ТАЭ.

• Эффективность и безопасность процедур по устранению РВ и ТАЭ в значительной степени зависит от опыта конкретного специалиста; при выборе места лечения лучше ориентироваться не на технологию, а на врача.

• Устранение имеющихся РВ и ТАЭ не препятствует появлению новых.

Настоящий варикоз

Количество мифов и стереотипов в этом вопросе просто колоссальное. Практически все (!) пациенты, начиная свой рассказ врачу о своих проблемах с ногами, указывают на работу сидя или стоя, наследственность, малоподвижный образ жизни, ношение «вредной» обуви с высокими каблуками. Бесконечное повторение одного и того же в разных источниках за многие годы сделало эти факторы привычными и очевидными провокаторами развития варикоза. Средства массовой информации и разного калибра блогеры и самопровозглашенные гуру здорового образа жизни и питания добавляют еще десятки других факторов риска: спорт и другие нагрузки с отягощением, запоры, прием гормональных контрацептивов, тепловые процедуры (баня), положение сидя «нога на ногу», тесные брюки и т. п. Один из опросов в Польше показал, что 17 % опрошенных женщин считали фактором риска развития варикоза эпиляцию горячим воском, а 11 % – пол с подогревом. Обычно за изобретением очередного фактора риска стоит довольно причудливый полет фантазии изобретателя, опирающийся на смутное представление о патофизиологии болезней вен и полное отсутствие понимания эпидемиологии (науки, позволяющей выявлять факторы риска заболеваний и т. п.). Скорее, даже не полет фантазии, а компиляция обрывков знаний, терминов, слухов и рассуждений. Например, в положении «нога на ногу» сосуды же пережимаются? Значит, кровь плохо оттекает и ниже пережатия вена подвергается нагрузке. Значит, рано или поздно она может не выдержать и растянуться – вот вам и варикоз. Логично? Наверное, так может показаться. Но на самом деле с точки зрения науки каждая фраза в этой цепочке лишена оснований, а простой логики совершенно недостаточно, чтобы установить причинно-следственные связи между фразами.

В отношении вредного влияния каблуков на вены клинических (эпидемиологических) исследований нет, но есть несколько экспериментальных исследований по влиянию высоты каблука на венозное давление в ногах. Данные этих исследований противоречивы: по одним данным, каблук снижал эффективность мышечного «насоса» голени и несколько снижал венозный отток. По другим – напротив, активизировал работу мышц голени, что снижало давление в глубоких венах при ходьбе в два раза лучше, чем при использовании обуви с плоской подошвой. Но даже если бы все исследования однозначно показали нам то, что каблук ослабляет функцию мышечного насоса голени, – этого недостаточно для заявления о вреде каблуков. Нужно доказать, что такое ослабление работы мышц действительно влияет на какие-то конкретные исходы в жизни пациента (появляются варикозные вены, развиваются хронические отеки и т. п.). Какая нам разница, какие там цифры давления, если и при тех, и при других никакой болезни и расстройства не возникает? Аналогично никаких научных данных о том, что тепловые процедуры (баня), положение сидя «нога на ногу», одежда, какие-то особенности питания, гиподинамия, горячий воск или пол с подогревом вредят венам, – нет.

Подойдем к этому вопросу с другой стороны. А какие факторы риска развития варикоза на сегодняшний день научно доказаны? Эпидемиологических исследований по хроническим заболеваниям вен немного, и изучить их совершенно не сложно. С разной степенью убедительности немногочисленные исследования представляют следующие факторы риска развития варикоза: возраст, семейный анамнез (пресловутая наследственность), женский пол, беременности, ожирение (по ожирению данные противоречивые).

Рассмотрим наследственность. Фактор, неплохо доказанный. Самым симпатичным исследованием по этому вопросу мне кажется работа наших финских коллег из Университета Тампере The Tampere Varicos Vein Study. Оно охватило более 6000 человек и, самое важное, было «продольным», то есть была прослежена судьба пациентов в течение какого-то времени (в данном случае – пять лет). Исходно распространенность варикоза среди людей с отрицательным семейным анамнезом (нет варикоза у родственников первой линии) составила 7 % среди мужчин и 22 % среди женщин. Среди людей с положительным семейным анамнезом (хотя бы у одного родственника первой линии – отца, матери, брата или сестры были варикозные вены) цифры были другие. Распространенность у мужчин составила 30 %, у женщин – 56 %. Как видим, варикоз довольно распространен и без «наследственности». При этом наследственность, конечно, является существенным фактором риска развития варикоза. Но, с другой стороны, наличие «плохой наследственности» совсем не является приговором и не означает обязательное развитие варикозного расширения вен. Любопытно, но по данным этого исследования при варикозе у мамы риск появления новых варикозных вен на протяжении пяти лет наблюдения повышался у дочери, но не у сына. Для сына риск появления новых варикозных вен немного вырастал только при наличии варикоза у обоих родителей.

Особенно хочется отметить, что для развития хронической венозной недостаточности (ХВН – отеки и/или трофические расстройства) пол и беременности факторами риска не являются, факторы риска ХВН – это возраст, семейный анамнез и ожирение. А вот «гормональные препараты» (имеются в виду препараты женских половых гормонов) не являются фактором риска ни для появления варикозных вен, ни для развития хронической венозной недостаточности. Контрацептивы некоторых типов являются фактором риска венозных тромбозов – это правда, но это совершенно другая история, не связанная с состоянием вен и наличием или отсутствием варикозной болезни и которую мы рассмотрим отдельно в другом разделе. Интересно, что менопаузальная гормональная терапия оказывает положительный (!) эффект при лечении венозных язв.

Диагностика любого заболевания обычно основывается на изучении жалоб пациента, истории заболевания, оценке проявлений (осмотр и пальпация) и анализе лабораторных и инструментальных данных. В дальнейшем субъективные ощущения пациента я буду называть симптомами, а внешние признаки, которые может оценить врач, – проявлениями. В англоязычной профессиональной литературе это принятое деление: симптомы – это symptoms, а признаки, проявления – это signs, в русскоязычной профессиональной и популярной литературе нередко эти понятия смешиваются, и возникает некоторая путаница.

Венам НЕ вредит обувь на высоком каблуке, положение сидя «нога на ногу», особенности питания, занятия спортом с отягощением, баня, эпиляция горячим воском или пол с подогревом.

Что же нужно для диагностики заболеваний вен?

Жалобы. Некоторые хирурги даже не задают вопрос о том, что беспокоит пациента. Есть варикоз – надо оперироваться. А если неприятные, болезненные ощущения в ногах – главная причина обращения пациента к врачу, если его главная цель – избавиться от этих ощущений? В случае, когда симптомы были связаны не с венами, – они сохранятся, и возникнет вопрос – а зачем было потрачено время, деньги и зачем человек пошел на определенные риски, связанные с операцией, если проблема совершенно не решена? Типичный пример – синдром беспокойных ног. Этот синдром не имеет никакого отношения к сосудам, при этом даже в профессиональной среде в нем нередко винят вены. А распространен он достаточно широко. И схема вырисовывается такая: у одного пациента есть варикоз и есть типичный синдром беспокойных ног, который мешает пациенту нормально жить – обращение к врачу – поверхностный опрос жалоб (или отсутствие опроса) – операция – варикоз устранен, тяжелый дискомфорт в ногах остался. Удивительно, но его даже включили в перечень «венозных» симптомов в международный согласительный документ по венозной симптоматике от 2016 года. Вместе с тем синдром этот неплохо изучен, классифицирован, существуют алгоритмы его диагностики и лечения.

Опрос жалоб важен, еще важнее – вопросы не только «что» беспокоит, но и «как», «где» (в каких местах ног), «когда», «в каких ситуациях» и т. п. Нужна оценка характерных черт и закономерностей в симптоматике пациента, чтобы понять, вены это или нет, можно ли помочь и как лучше помочь. Но главное, жалобы пациента – это не диагностика. Они не являются важным диагностическим признаком заболеваний вен. Нам нужно понять, устранит ли болезненные ощущения наша коррекция венозной системы. И история заболевания важна в плане понимания перспектив, но основой диагностики тоже не является.

Анализы. Нет никаких анализов, которые помогли бы нам выявить варикоз или исключить его наличие. Нет никаких анализов, которые могут показать риск развития варикоза в будущем. Анализы флебологу не нужны. Разве что когда планируется операция – небольшой перечень предоперационных анализов, но не для диагностики.

Внешние проявления. Вот ключ к диагностике. Все просто: есть варикозные вены – это варикоз. Нет варикозных вен – нет варикоза. Варикозная болезнь – это расширение поверхностных вен, которое всегда (почти всегда) видно при осмотре. Исключение, пожалуй, одно – пациенты с ожирением. У них варикозные вены могут неплохо прятаться в подкожном жире, но наметанный глаз все равно различает отдельные выпуклости над петлями и изгибами варикозных вен. Это важнейшее положение, которое может помочь избежать ненужных вмешательств. Поясню этот аспект ниже, в пункте про инструментальную диагностику.

Ультразвуковое исследование вен и другие инструментальные методы. Во флебологии используют разные инструментальные методы, есть даже МРТ-венография и внутрисосудистое (!) ультразвуковое исследование, когда специальный ультразвуковой датчик вводят в сосуды и сканируют их изнутри. Но 90 %, нет – 99 % диагностических вопросов разрешаются при обычном ультразвуковом исследовании.

В назначениях и направлениях можно увидеть разные названия ультразвуковых исследований: допплерография, УЗАС, УЗДАС, УЗДГ, дуплексное сканирование, триплексное сканирование и др. Но по большому счету есть только два типа ультразвука вен. Первый – слепой метод (допплерография и ее синонимы, например УЗДГ – это и есть ультразвуковая допплерография): сосуд на экране мы не видим, датчик ставится в проекцию сосуда, и оценивается звуковой сигнал от проходящей крови. Экрана может не быть, либо на экран выводится кривая звуковой волны. Это исследование очень малоинформативно и в настоящее время практически не применяется. Второй метод – когда основой исследования является изображение сосудов (B-режим), а конкретный сосуд можно дополнительно изучить наложением одного или даже двух дополнительных режимов (допплер, «энергетический допплер», цветовой допплер). Тогда в целом получится сочетание двух или трех режимов, отсюда и название: дуплексное – это два режима, триплексное – три. Но качество исследования и его результативность зависят не от количества режимов, а от компетенции врача. Опытному специалисту часто достаточно базового В-режима, чтобы получить всю необходимую информацию. Для этого достаточно самого простого ультразвукового аппарата.

Для планирования и контроля лечения варикоза компетентному врачу достаточно самого обычного ультразвукового аппарата.

Так вот. Мы все знаем, что по венам ног кровь должна вернуться к сердцу, то есть в ногах, в общем и целом, кровь по венам должна двигаться вверх. Это направление поддерживают венозные клапаны. В больных расширенных венах с несостоятельными клапанами можно наблюдать движение крови в обратную сторону – рефлюкс. В международном согласительном документе по ультразвуковой диагностике заболеваний вен предлагается единственный критерий «патологичности» рефлюкса – продолжительность более 0,5 с. Если меньше – рефлюкс «физиологический» (небольшой сброс крови за время закрытия створок клапанов). А если рефлюкс длится 0,49 с? Конечно, это очень условный критерий. Мы имеем право признать рефлюкс патологическим, гемодинамически значимым (влияющим на кровообращение и состояние тканей), только если этот рефлюкс вызывает существенную «перегрузку» нижележащих вен, вен в той зоне, куда он распространяется. А что является практически обязательным признаком такой перегрузки? Конечно, расширение вен и их варикозная трансформация. Но варикозные вены мы видим и без УЗИ. То есть для диагностики значимой проблемы ультразвуковое исследование не требуется. Напротив, если рефлюкс не связан с формированием варикозных вен, то его параметры не имеют значения. Сам по себе рефлюкс не является болезнью, не несет рисков осложнений и даже не является предвестником формирования варикоза. Человек может прожить с рефлюксами в каких-то венах долгую и счастливую жизнь – а болезнь так и не появится. И не поставь мы на ногу датчик УЗИ – и знать бы не знали, что там есть какие-то рефлюксы. И в реальной практике нередко встречаются ситуации, когда на УЗИ определяется продолжительный, намного дольше 0,5 с, рефлюкс, а болезни нет. Что делать в такой ситуации? Можно оценить ситуацию в динамике. Если это действительно начало болезни – картина будет меняться. И нужен хороший интервал времени, чтобы достоверно убедиться в происходящих изменениях, год-два. Оценка в динамике кажется логичной, но это очень спорный подход. Допустим, на первом исследовании мы увидели венозный сегмент с рефлюксом диаметром 5 мм. А через год при измерении диаметра получили 7 мм. В полтора раза больше, вроде бы существенные изменения. Но представим себе, что на первое исследование пациент пришел с утра, хорошо выспавшись, после легкой утренней пробежки – он и его вены в отличном тонусе. А на второе исследование пациент попал после изнуряющей рабочей смены, в которой он долгие часы провел малоподвижно и стоя. Никакого тонуса, вены его «в прострации» и максимально расширены. Вот и изменение диаметра. Реального прогрессирования, может быть, и нет, мы же, неверно истолковав данные, выносим вердикт: болезнь прогрессирует, надо оперироваться. Куда более надежен другой подход. Не ходить к флебологам или на ультразвуковое исследование для мониторинга состояния вен, не тратить зря свое время и средства. Но при появлении в зоне интереса чего-то похожего на варикозные вены, варикозные узелки – идти к специалисту и проводить прицельную проверку.

Ультразвуковое исследование не очень нужно для диагностики варикозной болезни. Но оно крайне необходимо для определения источников патологического рефлюкса, оценки особенностей анатомии и параметров вен конкретного пациента при планировании лечения. Подводя итог, можно сказать: УЗИ не требуется для диагностики, но обязательно для планирования, проведения и контроля результатов лечения.