Текст книги "Скелеты Острова мух"

Глава девятая. Лолита. Пятница

На волнах качалась вчерашняя моторка с теми же двумя типами на борту. Высокий нехорошо осклабился, увидев меня:

– А мы-то уже стали переживать: куда же делся наш мальчик? Нехорошо обманывать старших.

И он кивнул головой куда-то в сторону. Я повернул туда голову и пришел в ужас: среди скал застрял полузатонувший поплавок гидроплана. Всё, я покойник.

– Откуда лодка? Неужели сам сделал? Ну да, а я-то еще вчера подумал: куда же делся тент с беседки покойного Ивана? Что, скалы изучал? А пещеру, случаем, не нашел? Хоть ты и умный, придется тебя отправить на корм рыбам.

В его руках оказался автомат Калашникова. Но его компаньон отвел руку длинного и что-то ему сказал по-испански. Смысл я понял: он сказал, что сам разберется с соотечественником.

Точно, русский. Он тут же это и подтвердил, сказав по-русски:

– Самоделка? А где ты научился такие делать?

– Видел, как устроены каяки чукчей.

– Талантливо. Но тут, парень, замешаны очень большие деньги. Извини, но тебя сегодня убьют. Лучше, если это сделаю я сам, потому что Пабло – он кивнул в сторону высокого – намерен тебя пытать. Ведь лучше сразу, разве не так?

Он нагнулся и поднял с сиденья пистолет. Мне показалось, что это наш «Макаров». Впрочем, что мне до того, из чего меня застрелят…

. .Я закрыл глаза. Раздалось два хлопка. Но я ничего не почувствовал. Неужели я уже на том свете?

Открыл глаза. Мой соотечественник медленно погружался в воду рядом с моторкой, высокий лежал плашмя на носу катера.

Я огляделся по сторонам. На скалах, обрамлявших устье лагуны, людей не было видно. Откуда же стреляли? Кто мой избавитель? Повернулся к моторке.

Теперь на корме стояла девушка. Сильно загоревшая, может быть, мулатка. На ней были только узкие плавки, без верха. А в руке – крошечный пистолет.

– Asustado, gringo? Entra en el barco. Y Throw esta carrona en el mar, – сказала она, улыбнувшись.

Как ни странно, я понял её испанский. Во всяком случае, основной смысл. Она предложила мне залезть в их катер и сбросить мертвеца на носу в воду.

– Кто вы такая? – спросил я её по-английски.

Она тоже меня поняла:

– Lolita, un oficial de policia. Trabajo en la banda.

Итак, она – сотрудник полиции, внедренный в банду.

И зовут её Лолита. Мне сказочно повезло. Я причалил к моторке, перелез через борт и сбросил труп высокого в воду. Вообще-то, её предложение было несколько странным для сотрудника полиции. Труп тоже, как-никак, вещественное доказательство. Его бы следовало доставить на берег. Но не мне судить, как работает местная полиция.

– Венесуэла? – спросил я.

Лолита снова улыбнулась:

– No, de Columbia.

Значит, она из Колумбии.

– Говорите по-английски?

– Es muy malo.

«Мало» и по-русски мало, то есть плохо. В общем, мы понимаем друг друга.

Мне пришлось снова вылезти из катера. Привязал к корме свою самодельную лодку и потащил моторку через буруны в лагуну, боясь, что наступлю в воде на одного из мертвецов. Хотя после пережитого это были бы мелочи жизни, милый пустячок.

Жизнь продолжается. Я тащу лодку через лагуну, и на корме сидит девушка без верха купальника. Идиллическая картина для какого-нибудь дикого черноморского пляжа. А уж тем более для Карибского моря. Когда мы причалили к бунгало, я сразу сходил за своей рубашкой и недвусмысленно протянул её Лолите. Она засмеялась, сказала «Casto!», но рубашку надела на себя – не застегивая пуговицы, а просто завязав узлом на груди.

Потом мы сидели в беседке, и я пытался у неё выяснить, как же случилось, что моторка вернулась. Лолита махнула рукой в сторону ближайшего обитаемого острова, очевидно, там было логово банды, и сказала, что тех двоих главарь обозвал дураками («tontos»), когда они вернулись, и велел им сторожить мальчишку («pilluelo») на острове до возвращения гидроплана. Лолита увязалась с ними. А когда они приплыли сюда, то увидели поплавок взорвавшегося самолета и поняли, что я их провёл.

Потом она спросила меня: правда ли, что я нашел клад на острове? Я несколько удивился, что подлодку с грузом кокаина можно назвать кладом и решил, что просто неправильно перевел сказанное ею. И я переспросил Лолиту, повторив испанское слово и его английский аналог:

– Tesoro? Treasure?

– Treasure, treasure, – закивала она головой. Глаза её загорелись.

Похоже, она ничего не знает ни о подводной лодке, ни о грузе кокаина на ней. Почему? Кто она такая? Действительно ли сотрудник полиции, засланный в банду? Или просто подружка тех двух бандитов, решившая разом переиграть ситуацию в свою пользу и сказочно обогатиться чем-то таким, что стоит колоссальных денег? Конечно, она спасла мне жизнь, но хладнокровие, с которым она убила тех двоих, свидетельствует, что это очень решительный человек. Если она рядовой член банды, очень правдоподобно, что в никакие подробности её не посвящают. Всё, что она знает – на острове находится что-то, стоящее колоссальных денег.

Я решил рискнуть.

Взял её за руку, повел к кромке берега и на мокром песке написал пальцем:

Lolita – 50%

Alex – 50%

Мне показалось, это получилось очень доступно. Я предлагал разделить «клад» пополам: ей половина и мне половина. Она задумчиво посмотрела на меня и медленно кивнула головой в знак согласия. Маскарад закончился. «Сотрудника полиции» больше не было.

Когда мы вернулись в беседку, она тихо спросила:

– No se puede enganar?

Я понял: она боится, что я её обману. Показал на её сумочку, где лежал пистолет, и произнес: «Пуф, пуф», вытянув указательный палец. Мол, ты меня пристрелишь, если что.

Она снова улыбнулась. Такая застрелит не моргнув.

– Ты умеешь водить лодку? – спросил я её, для убедительности кивнув в сторону катера и покрутив руками воображаемое рулевое колесо.

– Es muy malo. – Повторила она знакомую фразу. «Очень плохо».

Однако для меня это очень хорошо, черт побери.

– Значит так. Пошли снова на берег.

На мокром песке я стал ей рисовать наш «бублик» – Остров мух. Отметил на внешней стороне крестиком место, где спрятан «клад» и написал рядом – tesoro.

Потом начал сочинять:

– Клад на вершине скалы. Я плыву туда на своей лодке с веревками, карабкаюсь наверх – свои слова на английском я сопровождал активной мимикой и жестами – и достаю клад.

– Que es este tesoro? – быстро спросила она. «Что это за сокровище?»

– Золото пиратов, – ответил я, не моргнув глазом.

– Estos piratas del oro? Y mucho de ello? «Это золото пиратов? А много ли его?»

Я написал на песке:

«30–40 KG»

Потом стал объяснять жестами и рисунками на песке, что буду подниматься на скалу и спускаться вниз три раза, что это очень тяжело и займет у меня полдня. И это отнимет много сил, так что мне нужно взять с собой еду и питье.

– Me llevas contigo?

Наверное, она спросила: «Ты возьмешь меня с собой?»

Я показал на свою лодочку, выставил вверх один палец, а потом виновато развел руками: мол, куда же брать другого?

Тогда она показала на моторку. Я жестами стал показывать, что моторку разобьет о скалы, для убедительности стуча кулаком о кулак и добавляя известное мне испанское слово «rocas» – скалы.

Пока я готовился к отплытию, демонстративно взяв большую сумку отчима – ведь куда-то же надо положить несуществующий «клад», – Лолита занялась странным действием – достала из своей сумки металлическую коробочку и извлекла шприц.

Она наркоманка. Я погрозил ей пальцем и сказал её же фразу:

– Es muy malo.

Она виновато улыбнулась. Минут через пятнадцать Лолита впала в забытье, и мне уже ничто не мешало взять в поход всё необходимое. Выйдя из бунгало, я некоторое время размышлял: не испортить ли мне двигатель моторки. Но потом решил, что это было бы слишком жестоко к человеку, который меня спас.

… Пока я раздумывал над этим, меня окликнули.

На берегу стояла Лолита. Она не выглядела одурманенной наркотиками, в руке у неё был пистолетик, и говорила она уже на вполне приличном английском:

– Так куда же мальчик решил сбежать? Проплыть на этой посудине до континента? Не утонешь?

Я опешил:

– С чего ты это решила? Я же объяснил, что хочу забрать на скалах пиратский клад.

Она рассмеялась:

– Но ты ведь знаешь, что на острове нет никакого пиратского клада. Разве не так? Зато здесь где-то спрятаны три тонны кокаина, который стоит куда как дороже твоего мифического золота. Но где именно они спрятаны, не знаем мы оба. Ни ты, ни я. Меня в эти тайны не посвящали. Или, может быть, ты их всё же нашел?

Подумав несколько секунд, я ответил:

– Да, нашел.

– Где?

– Сначала нам с тобой нужно всё обсудить. Ты действительно офицер полиции?

Она кивнула головой.

– Тогда убери пистолет и пошли в бунгало.

По дороге я её спросил:

– А чем ты укололась?

Она виновато улыбнулась, как раньше.

– Обезболивающее средство. У меня проблемы с желудком. Язва.

Глава десятая. Таран

Теперь у меня почти не оставалось сомнений, что Лолита – это именно тот человек, за которого себя выдает. Конечно, глупо требовать у офицера, засланного в мафию, удостоверение личности. Она только рассмеется на мой вопрос. Но тем не менее…

Если она была в курсе того, что на острове припрятано три тонны кокаина, но убила тех двоих, то какой смысл искать в этом личную наживу? Кокаин – не золото, его не продашь на местном рынке. Его нужно доставить в Штаты и там перепродать местным дилерам. То есть, для этого нужны организованные действия десятков людей. А вот предотвратить вывоз этой отравы с острова, а попутно и смерть случайно оказавшегося рядом человека, то есть меня, это вполне логично для офицера полиции.

– Когда приплывет полицейский катер? – спросил я Лолиту.

Она была явно смущена:

– Наверное, завтра утром. Видишь ли, – стала она объяснять мне, – в банде, куда меня заслали, нам тоже всем выдали рации. – Она вытащила из своей сумки крошечный аппаратик и продемонстрировала его мне. – Но дальность действия раций ничтожна. Десять километров от силы. У меня нет связи с континентом.

– Значит, будем ждать у моря погоды? А если завтра нагрянут с соседнего острова остальные члены банды?

– Не нагрянут. Они будут ждать возвращения моторки до вторника. А наш катер должен подойти к острову завтра, по предварительной договоренности.

Вдруг она заливисто рассмеялась:

– Ты испугался бандитов и поэтому решил рвануть с острова на байдарке? Не бойся. Их осталось там четверо. Если что – я их всех уложу. – Лолита похлопала рукой свою сумку с пистолетом.

Потом сочувственно посмотрела на меня:

– Бедный, бедный русский мальчик, ехал на остров поиграть в дикарей, а попал в передрягу. Может быть, тебя успокоить? – и добавила фразу по-испански: – Tal vez usted quiere que yo сото mujer?

Покраснев как рак, я сказал: «Нет». Испанскую фразу я переводить не стану, потому что эту книгу, возможно, будут читать дети.

– Ну, нет, так нет. Теперь рассказывай: где спрятан кокаин.

Еще не придя в себя, я брякнул всё, как есть, забыв об осторожности:

– На внешней стороне острова есть подводная пещера, а там, на дне лежит подводная лодка.

Лолита была поражена:

– Субмарина? Это не твоя фантазия?

Пожав плечами, я угрюмо ответил:

– Подводная лодка, метров девять-десять длиной. Что же я, не видел подводные лодки? Правда, не такие маленькие.

– А ты уверен, что в ней кокаин?

– Где же ему еще быть?

Лолита присвистнула:

– Вот это улов!

Потом озабоченно сказала:

– А как ты думаешь: её можно взять на буксир и отволочь до континента?

– Наверное, можно.

Что-то смутило меня в её вопросе. Зачем, спрашивается, полицейским тащить подводную лодку на буксире по морю, если можно выставить полицейский пост и вызвать специалистов, которые отгонят её в порт? Или подогнать к острову теплоход и погрузить подлодку на неё?

Я прямо спросил об этом Лолиту. Он вновь была смущена.

– Ну, ведь субмарину нужно сразу убрать с острова. Видишь ли, мы не знаем, с какими силами имеем дело. Что, если те, кто на соседнем острове, лишь часть банды? Вызовут подмогу, и тут разгорится настоящее сражение. Ну и еще, – она застенчиво улыбнулась, – за такую операцию положена солидная премия. Если мы её осуществим сами, то и награда будет больше. В том числе, и твоя.

– И моя награда?

– Конечно. Ты же её нашел.

Объяснение Лолиты выглядело довольно логичным. Но я тут же решил: до поры до времени ей не нужно говорить, что я уже проник в лодку и научился ею управлять. Мною двигало, если признаться честно, обычное мальчишечье тщеславие. Очевидно, нужно предложить Лолите, что я сам берусь закрепить тросы или веревки – уж, что мы найдем в сарае – на подлодке для её буксировки, а потом, на глазах ошарашенных полицейских, всплыву перед их моторками и пойду своим ходом к берегам континента, в их сопровождении.

Лолита согласилась с моим предложением самому укрепить веревки на лодке, но тут же озабоченно сказала:

– Только я боюсь, что если мы попробуем буксировать подлодку, то она начнет тонуть и утащит наши моторки за собой.

Я вывернулся:

– Сразу видно, что у вас в Колумбии плохо учат физику. Вот смотри: – Я взял листок бумаги и нарисовал на ней подлодку. – Здесь находятся балластные цистерны. Когда они пусты, лодка всплывает на поверхность. А чем больше их заполняют водой, тем глубже субмарина погружается. Если её притопили на глубине трех метров, то и дальше она будет плыть на этой же глубине, когда мы её сдернем с мели. Понятно?

Это было не совсем правдой. Физика здесь сложнее. К тому же такой «прицеп» может утопить корму даже очень большой моторки. Но я-то был уверен, что буксировать субмарину не придется.

Тем не менее, Лолита, после долгого изучения рисунка, удовлетворенно сказала:

– Вроде всё правильно. Это даже лучше, что подлодка будет идти на глубине. Меньше посторонних глаз увидят её в порту.

…

Утром Лолита сама помогала мне грузить в байдарки веревки, которыми я по идее должен был заарканить подводную лодку, торопя при этом:

– Постарайся управиться быстрее. Чем скорее все мы уберемся с острова, тем лучше. Меня мучают дурные предчувствия. Возьми свои личные вещи. В лагуну ты уже не вернешься.

Что-то кольнуло меня в сердце. Я снова покраснел. Похоже, мне очень нравилась эта девушка, которая была на семь-восемь лет старше меня.

– Лолита, может быть, сразу поплывем вместе? – Предложил я. – На моторке?

– А ты умеешь ею управлять?

– Разумеется, что тут сложного. Подождешь меня возле пещеры, пока я управлюсь с веревками. – Я всё еще не раскрывал все карты, надеясь эффектно всплыть на подводной лодке рядом с моторкой через какие-нибудь полчаса. Хоть бы её друзья-полицейские задержались…

Лолита снова смутилась:

– Нет, лучше я останусь здесь.

Я уплыл на байдарке. Быстро добрался до пещеры, нырнул, заставил подлодку всплыть, открыл люк… и понял, что мне нужно сразу, немедленно доложить Лолите, что подлодка «готова к транспортировке». Поплыл вплавь в тот угол пещеры, где вчера обнаружил переговорное устройство. Нажал кнопку… и замер, пораженный.

Так вот почему ей нужно было остаться в бунгало!

…Там, в кухне бунгало, шел разговор. Я не сразу понял, что собеседник Лолиты не находится рядом с ней, а отвечает ей по рации. Оба голоса были слышны громко, но собеседника Лолиты выдавал так называемый сверх-регенеративный шум, свойственный УКВ-рациям.

«Еще раз повторяю, камарадос – говорила Лолита, – вы должны выглядеть, как настоящие копы, то есть, как джентльмены, пока мы не прибудем на побережье. Без него мы просто не управимся, это очень смышленый парень.

– А потом что – пристрелим?

– Тогда я сама тебя пристрелю.

– Ты никак влюбилась в этого сосунка, Лола?

– Не твое собачье дело. Возьмем его с собой, в джунгли. Из него получится отличный боец, камарадос.

– Лолита, ты дура. Тебе не приходило в голову, что этот смышленый парнишка уже проник вовнутрь лодки и разобрался, как она устроена? Я немедленно плыву туда. Конец связи».

…

Господи, как же я был зол! Лолита провела меня, как безмозглого мальчишку. Из огня да в полымя! Судя по услышанному обрывку разговора, подлодка изначально принадлежала заурядным торговцам смертельным зельем, а теперь ею пытаются завладеть какие-то «идейные борцы» то ли с американским империализмом, то ли с чем-то похожим. И мне уготована, в лучшем случае, судьба такого же «борца», не гнушающегося торговлей наркотиками.

Я спустился в подлодку и задраил за собой люк. Поставил на приборе «погружение – 1 метр» и выплыл из пещеры. У меня было, по крайней мере, минута или даже несколько, чтобы спокойно уйти на глубину и там – ищи меня свищи потом. Но во мне бушевала злость. Я всплыл на поверхность и увидел метрах в сорока от себя качающуюся на волнах моторку. Набрал полную скорость и пошел прямо на неё. Они слишком поздно меня заметили. Я мог бы проткнуть её дюралевый корпус насквозь, отправив на дно весь экипаж, но не стал этого делать. Всё-таки, как ни крути, моя страна раньше называлась СССР, а они числят себя «камарадос». Поэтому я взял левее и начисто отбил дейдвуд подвесного мотора лодки, обездвижив её. Вот вам, ребята, за опошление имени великого Че Гевары, за опошление революции.

По мне кто-то выстрелил из пистолета, но с таким же успехом можно было стрелять по плавающему танку. Адью, ребята, я уплываю к берегам Латинской Америки. И стал погружаться.

Глава одиннадцатая. В океане и на суше

Был полдень. Прошло всего пятеро суток с того времени, как я попал на Остров мух, а сколько событий произошло. Уже несколько раз я успел побывать на волосок от гибели. Я решил, что до заката буду плыть в надводном состоянии, на дизельном двигателе. Исходил я из следующего предположения: во-первых, первые 70-100 километров пути меня ждал безлюдный участок океана, далекий от обычных корабельных трасс. Если же я запримечу на горизонте какое-либо судно, прежде всего военное, то успею погрузиться. Ведь я страшно боялся, что по моей подлодке, наверняка «типовому» изделию колумбийской наркомафии, могут открыть огонь без предупреждения и потопят лодку и меня, прежде чем выясниться, что лодка угнана у бандитов. Во-вторых, я так и не смог определить, на какое расстояние хватает емкости аккумуляторов лодки, если идти под водой. А мне нужно было подойти к берегу континента незаметно, чтобы не быть в последний момент уничтоженным катерами береговой охраны. Электронный лаг лодки показывал, что в надводном состоянии она движется со скоростью 15 километров в час. Итак, до заката я могу пройти более ста километров, а потом буду двигаться под водой, по компасу.

На подлодке был автопилот (или как это называется у моряков?). Я установил курс точно на запад, убедился, что лодка его слушается, вылез из рубки и удобно устроился на отдраенном люке. Мимо меня то и дело всплывали какие-то рыбины или шустро сновали стайки рыб поменьше. У меня, при желании, была возможность даже забросить в воду одну из удочек покойного Отто, которые я прихватил с собой, и попробовать что-то поймать на ходу, «на дорожку», как говорили у нас на Волге. Но ни малейшего желания рыбачить у меня не было. Для чего ловить рыбу? Еда у меня есть. Разве для того, чтобы потом похвастаться в школе перед мальчишками, что я поймал в Атлантике какую-нибудь барракуду. Если я, конечно, доберусь до берега и до своей Родины.

Чем больше я думал над событиями последних двух дней и ночей, тем больше приходил к выводу, что я трус. Струсил я, по крайней мере, дважды. Ну что мне стоило, когда эти два бандита позавчера отчаливали от острова, вскочить в их лодку, схватить АКМ и выпустить очередь в этих бандитов! Ведь когда отец еще служил в нашем поселке, я не раз присутствовал при том, как солдаты разбирают автоматы, сам помогал им в этом. Ходил с ними на стрельбище и даже один раз выстрелил, с разрешения отца, из АКМ. Одиночным, в мишень, после чего сильно болело плечо.

В конце концов, я мог бы, угрожая бандитам автоматом, угнать мотолодку. Правда, тогда я уже был уверен, что смогу улизнуть от них на своем самодельном суденышке.

И вчера… Лолита, безусловно, мафиози ультралевого розлива. Ну что мне стоило после того, как она впала в прострацию от наркотика или лекарства, взять пистолетик из её сумки, связать её саму и переправить на моторке в подлодку? И сейчас бы, связанная, она бы сидела на правом сиденье подлодки и крыла бы меня последними словами по-испански.

Правда, с Лолитой всё было сложнее. Никуда не денешься, она спасла мне жизнь. Но если мне удастся уже завтра добраться до российского посольства, то придется потом рассказывать местным властям, где я притопил подлодку с наркотиками и что случилось на острове. Значит, и до Лолиты доберутся. А мне до ужаса не хотелось, чтобы она попала в тюрьму. Не знаю, что на меня так подействовало. Или то, что она мой спаситель, или её вид в первые минуты. Я покраснел. Как это называется? Ага, топлесс.

Я так глубоко задумался, что очнулся, только когда услышал где-то рядом какие-то странные звуки: сначала они походили на хрюканье свиньи, потом на мычание коров, потом на крики диковинных птиц. Свиньи и коровы в океане? Испуганно оглянулся по сторонам. Горизонт был по-прежнему пуст, а Остров мух превратился в крошечную точку на горизонте. И в тот же момент увидел, как несколько громадных серых туш движутся параллельно подлодке метрах в сорока от меня. Киты! Боже мой! Они казались значительно крупнее моей лодки. Нередко они полностью выпрыгивали из воды в вертикальном положении, как стартующая ракета, и с оглушительным всплеском падали вниз. Затем хлопали по поверхности моря длинными грудными плавниками и хвостовым плавником, взбивая пену. Потом перекатывались на спине, выставляя из воды морды.

Было полное впечатление, что этот концерт они устроили для меня, и я с ужасом ждал, когда они окажутся ближе к лодке. Я уже приготовился мгновенно задраить люк, но вдруг эта развеселая кампания удалилась также внезапно, как и появилась. Спустя пару минут я уже видел их акробатические прыжки в нескольких сотнях метров от себя.

Если это были горбатые киты, то они кормятся мелкой рыбой и моллюсками вблизи берегов. Только вот что в китовом понимании означает «вблизи»? Сколько мне остается миль до континента?

И тут я вспомнил. У меня же есть в планшете встроенный навигатор! Почему я об этом не подумал раньше? Конечно, навигатор автомобильный, а дорог в океане нет, но определить-то по нему точку в пространстве, где я нахожусь, можно. Ему не нужна сотовая связь. Там чип, который ловит сигналы спутников. А потом найти эту точку на карте, которая есть в планшете. Я вытащил планшет из пакета, в котором он находился с тех пор, когда я им пользовался в качестве подводного фонаря.

Навигатор определялся секунд двадцать, поймав сигнал с четырех спутников. Потом выдал координаты – просто точку на пустом экране, но внизу были записаны две строчки: широта и долгота. Я отыскал эту точку на карте, где была сетка координат. Итак, за семь часов я проплыл почти 90 километров. Очень неплохо. Если так пойдет и дальше, то еще до рассвета я окажусь у берегов Латинской Америки. Как же чуден мир, в котором мы сегодня живем! Бедный, бедный Робинзон Крузо! Ему бы мой навигатор!

Теперь оставалось одно – проскользнуть как мышь между силков, возможно расставленных береговой охраной и самостоятельно выбраться на берег, спрятав до поры до времени подводную лодку на дне. Увы, я прекрасно понимал: если меня даже не потопят, а просто арестуют на лодке, доказать свою правоту, доказать, что я не бандит, будет очень сложно. В противном случае до конца своих дней я буду сидеть в латиноамериканской тюрьме.

Я живо представил, как ведут мой допрос, после того, как арестовали вместе с лодкой.

«Кто вы такой?»

«Гражданин России, чей отчим получил в наследство Остров мух от своего дальнего родственника»

«Хм, так вы хотите сказать: вы с отчимом не знали, что на острове находится база наркомафии?»

«Не знали»

«А как вы это докажите? Почему бы не предположить, что покойный владелец острова не отправил до своей смерти вашему отчиму письмо, в котором ввел в курс своих грязных дел на острове? И сообщил, что ваше семейство может сказочно обогатиться, если продолжит его нелегальный бизнес?»

«Но отчим не получал никаких писем. Он узнал о наследстве почти через год после смерти старика. И, вообще, его же взорвали вместе с летчиком гидроплана, чтобы не допустить на остров»

«А почему бы не предположить: вы сами взорвали гидроплан, так как решили самолично стать наследником дела? Вы ведь показали раньше, что ваша мать сидит в российской тюрьме. Вполне логичное поведение для её отпрыска. Взорвали гидроплан и угнали подлодку, чтобы самому сказочно обогатиться, продав кокаин на черном рынке».

Аргументов у меня не было. Я должен был, во чтобы-то ни стало, нелегально проникнуть на континент и самостоятельно добраться до ближайшего российского посольства, иначе меня ждет мрак латиноамериканской тюрьмы.

Уже начинало темнеть. С последним лучом солнца я оглядел горизонт и убедился, что он по-прежнему пуст. Можно было и дальше плыть в надводном положении, но я опасался, что даже слабый огонек на моей подлодки, даже отблески света от приборов на стеклах иллюминаторов, помогут меня обнаружить в темноте издалека.

Я вздохнул, зачерпнул горсть воды из Атлантики, протер ею лицо, полез вовнутрь и стал задраивать люк. Подумав, я задал 15-метровую глубину погружения лодки, чтобы ненароком не попасть под винты случайно проходящего корабля. Прожектор подлодки я отрегулировал так, чтобы он освещал путь вперед, но несколько вниз, чтобы не налететь на какую-то подводную скалу. Хотя карта показывала большие глубины почти до самого берега. Эхолот на лодке для измерения глубин я побоялся включать, так как понимал, что его акустический сигнал может кто-то запеленговать по соседству.

Всё прошло как по маслу. В три часа ночи по моим вычислениям и показаниям лага, я уже был в нескольких километрах от берега. Я решился всплыть и вздрогнул от неожиданности: берег был в нескольких сотнях метров от меня. Он высился темной громадой при свете луны. Еще бы пару минут хода и я бы врезался в него. Где-то справа, в километре от меня мерцал одинокий огонек. И больше ничего. Луна, звезды, темный силуэт гор и белеющая полоска пляжа.

Я решил подплыть поближе, но не на дизеле, а на электромоторе, который работал очень тихо. Когда до берега оставалось метров пятьдесят, решился на пару секунд включить эхолот. Он показал глубину семь метров и довольно ровное дно. Потом я включил навигатор планшета, записал на кусочке бумаге свои точные координаты и засунул его в сумку отчима вместе с планшетом. Плотно закрыл все карманы на сумке, выставил её на крохотную палубу подлодки и задраил люк.

Потом нажал резиновую кнопку на борту подлодки, и она начала погружаться в воду. А я поплыл к берегу, пропустив через голову ремень сумки и держа её на спине. На берегу открыл сумку и оделся, даже поменяв плавки, чтобы мокрое пятно на брюках не могло меня выдать, если меня арестуют в ближайшие минуты. Я чувствовал себя, как в старом советском фильме, американским шпионом, заброшенным в СССР.

Впрочем, какой же я американский шпион? В Советском Союзе меня бы назвали комсомольцем-героем. Угнал у бандитов подлодку с кокаином. Правда, я не комсомолец, так как комсомол приказал долго жить. Подумав об этом, я снова вспомнил о давнем письме матери моему отчиму, найденном в его папке. Нет, я сын своего отца, Николая Ивановича, полковника российской армии, а не отчима-коммерсанта. Разве отчим был бы способен угнать подлодку? Да никогда! А вот мой отец – запросто. И я весь в него, такой же решительный.

Так я подбадривал себя, очевидно, боясь ареста в ближайшие минуты.

Но абсолютно никому на берегу я был не нужен. Местный народ, очевидно, спал. Я выбрался с пляжа на широкое плато, где вдоль берега петляла узкая тропинка. Совсем как у нас, где-нибудь в Крыму или в районе Сочи, куда мы семьей ездили с отчимом. Я больше часа шел по этой тропинке, полагая, что она меня куда-нибудь да выведет. Была полная луна, достаточно хорошо освещавшая тропинку. Только раз мне встретилась какая-то женщина, судя по силуэту, пожилая. Она прошла мимо, тихо сказав: «Buenas noches!» («Спокойной ночи!»), на что я побоялся ответить.

А потом я влип. Причем, влип в буквальном смысле слова. Дорогу преграждала небольшая речушка, скорее даже ручей, метров десять шириной. Тропинка возле неё свернула куда-то наверх, вдоль реки. Я прошел по ней метров сто и не обнаружил никаких признаков мостика или переправы. Это меня насторожило. Я побоялся удаляться слишком далеко от океана, рискуя заблудиться. Поэтому решился, как вскоре оказалось, на глупейший поступок: вернулся, чтобы пересечь ручей вброд. Разделся до плавок, и смело шагнул среди прибрежных кустов в воду, держа сумку на голове. Второй шаг я уже сделать не смог, потому что сразу оказался по грудь в воде. Причем, ноги не стояли на дне, а выше колена провалились в какую-то вязкую «муляку», как называют такое гнилое дно у нас. Я бросил сумку на берег и с величайшим трудом, цепляясь за кусты, вылез назад из речушки, весь испачкавшись в грязи. Причем, сразу понял, что сдуру попал в мангровые заросли, о которых так часто читал, но не видел воочию. Они есть в тропиках по всему свету.

Мне не осталось ничего другого, как найти выход к океану и выкупаться, снова сменив плавки. Пока я купался и очищался от грязи, мне пришла в голову другая неприятная мысль. У мангрового кустарника длинные, так называемые воздушные корни, иногда по несколько метров, которые обнажаются во время отлива и оказываются под водой во время прилива. Поскольку, выкарабкиваясь из речушки, я цеплялся в темноте за мангровую зелень, а не за эти корни, правильно предположить, что сейчас был прилив. Какова высота прилива в этой местности, я абсолютно не знал, только читал когда-то, что приливы бывают и десятиметровой высоты. А что если завтра «моя» подлодка окажется лежащей на берегу, как выбросившийся на берег кит?

Конечно, можно было сказать: ну и черт с ней, субмариной. Лежащая на отмели, она сразу привлечет внимание тысяч людей и полиции, а я буду уже далеко. Но во мне заговорило тщеславие: если я сам сдам угнанную подлодку властям, то получу преференции: легче будет следить за расследованием преступления, легче решить вопросы с наследованием, легче убраться из страны.

Как раз в это время начало светать и я обнаружил, что всё время шел параллельно шоссе, которое петляло по горам в двух сотнях метров выше тропинки. Я вскарабкался по склону на шоссе и пошел дальше по нему. Взошло солнце. За ближайшим поворотом горы находился небольшой поселок. Когда я проходил по его единственной улочке вдоль шоссе, то увидел группу бесцельно стоящих людей, как это обычно бывает, когда люди ждут автобус.