Текст книги "Скелеты Острова мух"

Выбрал из них человека, выглядевшего образованным, возможно, местного учителя и спросил по-английски:

– Как добраться до столицы?

Он удивленно посмотрел на меня и ответил, тоже по-английски:

– Через пятнадцать минут будет местный автобус. На конечной станции пересядете на столичный экспресс.

О, эта латиноамериканская точность! И через полчаса автобуса не было. В этот момент мои планы изменились. Подумав, я пошел назад.

Глава двенадцатая. Комманданте. Воскресенье

Сразу за поселком я спустился с шоссе к побережью, нашел укромное местечко среди зарослей кустарника и вытащил планшет. Мой верный друг показывал, что заряжен на 60 процентов. Какое счастье, что я все эти дни экономил питание. Включил и с замиранием сердца попробовал выйти в интернет. Прекрасно! Интернет загрузился. Видимо, у меня были несколько наивные представления об уровне местной цивилизации. Сотовая связь работала.

«На какой же сайт мне выйти?»

Я вспомнил, как когда-то меня учил отец:

«Если попадешь в трудную ситуацию, всегда стремись разговаривать с самым главным. Ему принимать решение, а помощники только будут тебя пинать по инстанциям»

Найти сайт президента этой республики оказалось пустяшным делом. Я зарегистрировался на президентском сайте, чтобы можно было оставить на нем сообщение, и быстро набрал несколько строк по-английски:

«Я – гражданин России. В силу обстоятельств, располагаю информацией, которая имеет важность для безопасности вашего государства. Вышлите в мой адрес свой надежный почтовый адрес, куда бы я мог сообщить известные мне сведения».

Ждать пришлось минут пятнадцать. Я уже подумывал о том, чтобы выключить планшет, экономя его батарею, когда пришло письмо с новым почтовым адресом.

«Как вы подтвердите, что вы те, за кого себя выдаете?» – послал я сообщение по этому адресу. Довольно нагло, но думать мне было некогда. К тому же я был уверен, что отвечает мне, конечно же, не президент республики, а лицо, ведущее его сайт.

Ответ был удивительным. В их сообщении были… все анкетные данные, которые мы, отчим и я, заполняли в Москве, где мы получали визу в это государство. Черт побери, каким образом они смогли сопоставить мой почтовый адрес с анкетой? Я же не назвал себя? Уже взломали мой планшет? Однако шустро работают, ребята, ничего не скажешь. Хотя, наверное, сделать это несложно. Никакой защиты, типа «антишпиона», на планшете не было.

Я стал излагать суть:

«Пять дней назад я прибыл с отчимом и пилотом гидроплана на Остров мух, который был получен моим отчимом в наследство. В первый день гидроплан, на котором отчим и пилот собирались посетить соседний остров, был взорван в воздухе. Я был свидетелем этого, так как сам остался на берегу. В результате дальнейших событий мне стало понятно, что остров является базой наркомафии, где в подводной пещере хранится субмарина с грузом кокаина на борту. Мне удалось угнать подлодку и добраться на ней до континента. Лодка находится возле берега, на глубине 7 метров, в точке с координатами…» – я переписал координаты с бумажки.

«Вам шестнадцать лет?» – спросили меня почти сразу.

«Да» – ответил я и улыбнулся.

«Пилота звали Отто Шварц?»

«Отто, фамилию не знаю».

«Вы находитесь в настоящий момент на шоссе в семи километрах севернее названной вами точки. Возвращайтесь к месту своей высадки незамедлительно. Вы вооружены?»

«Нет».

«Ни с кем не заводите разговор по дороге и не садитесь в попутные машины. Оставьте планшет включенным. До встречи».

Я подумал и отправил еще одно сообщение:

«До кнопки, которая дает команду субмарине на всплытие, нужно нырнуть метров на пять-шесть. Я не донырну. Нужен акваланг»

«Разберемся. Спасибо». В конце сообщения был смайлик с рожицей.

…

Вертолет вынырнул из-за гор минут через двадцать. Я был очень удивлен: мне казалось, что от столицы республики он должен был лететь сюда не менее часа. Откуда же он появился? Может быть, это не за мной? Но вертолет завис над шоссе, и пилот показывал мне пальцем куда-то на пляж. Я понял, что на шоссе ему не сесть, мешает гора, и бегом спустился к пляжу. Лопасти продолжали вращаться, когда мне подали руку, и как только я влез в кабину, вертолет снова взмыл вверх.

– Как вам удалось добраться так быстро? – прокричал я пилоту сквозь шум мотора.

Пилот улыбнулся и стал показывать большим пальцем куда-то назад, добавив:

– Комманданте был с инспекцией в соседнем городе еще с вечера. Когда ему доложили, он решил, что эта «рыбалка» на подлодку его развеселит.

Я обернулся… и обомлел. На заднем сидении сидел хорошо знакомый мне по фотографиям в интернете человек с несколько одутловатым крестьянским лицом и прической ёжиком.

– Вы?! – пораженно спросил я.

Он погрозил мне пальцем и сказал, тоже улыбаясь, по-английски:

– Если ты обманул нас с субмариной, то мы утопим тебя в Атлантике. Сбросим с вертолета.

– Да, вот же она! – внезапно закричал пилот. Сквозь толщу воды прекрасно просматривался силуэт субмарины. И рядом уже крутилась какая-то рыбацкая посудина.

– Кажется, мы вовремя поспели, – сказал комманданте.

– А то бы эти герои в два счета её разобрали на запчасти.

Мускулистый человек, сидевший рядом с ним, спросил меня:

– Donde se encuentra el boton de la elevacion del submarino?

Пилот перевел:

– Он спрашивает: где находится кнопка подъема субмарины?

Комманданте протянул мне блокнот с авторучкой. Я нарисовал местоположение кнопки на подлодке. Мускулистый человек, мельком глянул на рисунок, сделал понятный жест пилоту, мол, снижайся. Через секунду он уже был в одних плавках, красивой ласточкой спрыгнул с вертолета и без всплеска вошел в воду.

– Сажай вертолет на пляж, – приказал комманданте пилоту.

Пока всплывшую подлодку рыбаки брали на буксир и тащили к берегу, на пляже невесть откуда образовалась целая толпа местных жителей. Люди всё подходили и подходили, и каждый стремился поздороваться с комманданте за руку. Подъехало несколько машин, из одной из них стремглав бросились на пляж репортеры со своей техникой.

Потом комманданте держал речь. Она была очень длинной. Я не до конца понял всё, что он сказал, но основной смысл был мне понятен. И он меня очень удивил. Комманданте сказал, что совместными действиями двух разведок: республиканской и «наших друзей из России» была пресечена крупнейшая операция наркомафии по переправке кокаина в США. Что его страна, несмотря на происки американского империализма, всегда выступает последовательным борцом с наркомафией, что и показывает эта блестяще проведенная операция, участников которой он, по понятным соображениям, не вправе сегодня называть. Но эти люди будут должным образом вознаграждены.

Возможно, он сказал еще что-то важное, но я этого не услышал, так как мгновенно… заснул, свернувшись калачиком на заднем сидении вертолета, том самом, на котором раньше сидел комманданте.

.. Проснулся я от того, что вертолет сильно вибрировал. Я понял, что мы снова летим, а сам я…лежу головой на колетах у комманданте. Быстро выпрямившись, я смущенно сказал:

– Извините.

Было очень стыдно. Надо же, как малое дитя, заснул на коленях у президента страны.

Он махнул рукой:

– Чепуха. Я сам виноват: забыл, что ты ночь не спал. Но коли проснулся, рассказывай, что произошло на острове.

– Мы летим в столицу?

– Нет, на Остров мух.

Я всполошился:

– Туда вам нельзя. Там могут быть вооруженные бандиты.

Комманданте раскатисто рассмеялся:

– Ты разве не знаешь, что я сам из коммандос? Но, правда, и не совсем дурак. Вон, погляди в иллюминатор.

Нас эскортировал тяжелый военный вертолет.

Я рассказал комманданте обо всём, что произошло в последние дни. Особенно его удивило, что я за одну ночь разобрался с устройством подводной лодки.

– Ничего сложного, – сказал я. – Она же была придумана для бандитов. А бандиты везде – тёмные люди. Для них в инструкции всё было разжевано до мелочей.

– Всё равно, молодец. А ты не обиделся, что я не представил тебя в своем выступлении, как главного и единственного героя во всех этих событиях?

– Чего же обижаться? – ответил я. – Понятно же – престиж государства.

Комманданте стал хохотать.

– Да нет, это я просто для прессы сказал, что операцию по изъятию подлодки осуществили наша и ваша спецслужбы. Чтобы те, в ЦРУ, в штаны наложили, мол, наша разведка уже сотрудничает с российской. Придется теперь перед Владимиром извиниться. А о тебе, знаешь, почему умолчал?

Я отрицательно покачал головой. Комманданте хитро сощурился, искоса глядя на меня:

– Думаю, Алекс, со временем ты можешь стать отличным разведчиком. У тебя есть для этого все данные. Зачем же тебя раньше времени «светить»? – И не дав мне ответить, продолжил: – Вторая причина серьезнее. Если тот, кто оставил вам наследство, был членом банды, наши юристы-казуисты сделают всё, чтобы признать ваше наследство незаконным. А мне бы этого не хотелось. Больно ты, парень, мне понравился. И, кажется, я нашел решение. Только сам поменьше болтай.

Глава тринадцатая. Снова на Острове мух. Воскресенье

Когда наш вертолет сел на пляж возле бунгало, тяжелый вертолет спецназа уже приземлился. Что было приятно – это оказался военный вертолет российского производства МИ-17, который я сразу узнал: на таком же прилетал в наш поселок отец в свой последний визит. Только на этом была эмблема латиноамериканской республики.

А на берегу сидела…Лолита, изображая из себя всем видом пляжницу, хотя над ней нависли двое десантников с автоматами. Мне стало вновь её жалко.

К комманданте подошел офицер спецназа. Сказанное им было по-военному лаконичным, и я его понял. Он сообщил, что эта девушка, которую зовут Лолита, застрелила тех двоих, что лежат вон в той лодке, со сломанным дейдвудом, и говорит, что ждала нас.

Возле берега стояли уже две моторки – первых визитеров и вторых, «камарадос», у которых я сломал дейдвуд своим внезапным тараном. Я ничего не мог понять: зачем Лолита пристрелила и вторую партию бандитов? Что же, она действительно работник полиции? Зачем же тогда Лолита сообщила им о подлодке? Почему не удрала за эти сутки на исправной моторке? В то, что она не умеет её водить, я уже не верил.

– Где её пистолет? – спросил комманданте у спецназовца.

– Говорит, что забросила его в лагуну.

– Найдите пистолет. Мне нужно с ней поговорить. – Комманданте пальцем поманил Лолиту в беседку.

Разговор между ними шел минут двадцать. Автоматчики стояли поодаль, делая вид, что разговор их не касается. Потом комманданте сделал им жест рукой, и они ушли. Это меня обрадовало: значит, с Лолиты снята охрана.

Затем комманданте подозвал меня:

– Пойдем, осмотрим бунгало.

Мы зашли в помещение.

– Помнишь наш разговор? Ну-ка, подумай, по каким признакам можно определить, что прежний хозяин острова имел связь с мафией? Что он тоже знал о подводной пещере?

– На кухне есть переговорное устройство, по которому можно связаться с пещерой.

– Это всё?

– Да… наверное.

На кухне я показал комманданте коробочку на стене. Он резким движением сорвал её со стены и засунул коробочку себе в карман.

– Будем считать, что её не было. – Сказал он, улыбаясь. – Понимаешь, меня многие считают диктатором, хотя это не так. Мы – демократическая страна, которая живет по своим сложным правилам, которым я подчиняюсь. А это просто маленькая хитрость, чтобы упростить некоторые юридические процедуры.

Неожиданно он объявил:

– Я хочу вернуть остров в госсобственность и разместить здесь пограничников. Больно уж место удаленное, удобное для разных мафиози. А вашей семье вернутся деньги, которые были выплачены её прежним хозяином, чье имущество вы наследуете. Наследники твоя мать и ты, я правильно понял?

– Да, господин президент.

Он хмыкнул:

– У вас в России говорят: «товарищ президент». Мне это больше нравится.

– Да, товарищ президент.

– Ты сказал, что мать сидит в тюрьме за растрату, так?

– Да.

Комманданте развел руками:

– Не буду ничего обещать, но переговорю. Понимаешь, с кем?

Я кивнул головой.

– Есть еще вопросы?

Покраснев, я спросил:

– Лолита спасла мне жизнь. Она действительно офицер полиции?

Комманданте расхохотался:

– Симпатичная девушка, да? Нет, она не сотрудник полиции. Она авантюристка высокого полета. И точно всё рассчитала. Всех мафиози, которые могли бы дать на неё показания, она отправила на тот свет. Причем заметь, кто бы ни явился на остров сегодня, она бы его встретила с улыбкой. И из первой банды, и из этого «фронта освобождения», и нас. Мол, в перестрелке случайно осталась живой. Поэтому и не торопилась удрать на моторке.

– Она и вам так говорила?

– Нет, сказала, что она единолично борется с распространением наркотиков, что несколько её родных погибли от передозировки.

– Вы ей поверили или её ждет тюремный срок?

Комманданте снова хитро улыбнулся:

– Думаю, её ждет учеба в Гаване. Отправим её на перевоспитание к Фиделю. Это её мечта. Слушай, а ведь мы и не позавтракали сегодня из-за твоей находки. Остров всё же замечательный. Очень укромный уголок, не находишь, Робинзон? Ты не забыл, что сегодня воскресенье? У президентов тоже бывают выходные.

Президент вышел из бунгало и пошел к пляжу. Тяжелый вертолет с коммандос и трупами уже улетел – наверное, на соседний остров, зачищать остатки мафиозной группы. Комманданте окликнул пилота и своего телохранителя, того, что нырял с вертолета. Они купались в лагуне.

– Эй, мы мясо привезли? – обратился комманданте к пилоту. – Готовьте баранину, угостим гостя из России по-нашенски. А то он всю неделю здесь боролся с бандитами и решит, что мы все тут такие. И ты не будь лентяйкой, – обратился он к Лолите, сидящей на берегу. – А то Гаваны тебе не видать, как своих ушей.

Потом обратился ко мне:

– Поехали, осмотрим твою пещеру, пока ребята сделают барбекю. – И направился к уцелевшей моторке.

Я объяснил, что нужно тащить лодку до устья лагуны и предложил ему сесть в лодку. Комманданте возмутился:

– Это что же, ты меня, как барина, будешь возить по лагуне? Потащили на пару.

Когда мы прошли по дну лагуны полдороги до устья, я стал безудержно хохотать.

– Что с тобой? – удивился комманданте.

– Извините, просто представил: я рассказываю своим одноклассникам, как тащу мотолодку по лагуне на пару с президентом одного очень немаленького государства, а мои слушатели вертят пальцем у виска – ну, и заврался, парень. Чистый Мюнхгаузен.

Теперь расхохотался комменданте:

– Я тебе выдам письменное свидетельство, что всё так и было. А где ты живешь?

– На Чукотке. Нас отделяет от Америки только узенький Берингов пролив.

Комманданте присвистнул:

– Да, велика Россия. А родной отец жив?

– Жив, полковник, командир части на заполярном острове. – Я осекся, решив, что сказал лишнее.

Комманданте это понял:

– Не бойся, мы теперь с Россией – друзья. Хотя, видишь, брат, как мир изменился. В России теперь капитализм, а мы вот начали строить социализм… Как вы раньше.

Он резко переменил тему:

– Как ты думаешь, может быть, после смерти отчима твой отец вернется к вам?

Тут я не выдержал и расплакался:

– Зачем теперь ему мы, товарищ президент? Отец скоро будет учиться в Академии Генерального штаба, станет генералом, а мать – обыкновенная уголовница, как не крути.

– Ну, ну, нельзя так говорить о матери. Мать у человека только одна. А он – твой отец, он тебя наверняка любит. Может быть, и её тоже. Он ведь не женился во второй раз?

– Нет.

– Вот видишь.

…

… Комманданте на пару со мной нырнул в пещеру. Назад я возвращался, толкая перед собой свою самодельную лодку, и погрузил её в моторку. Комманданте тоже вернулся с уловом, став со стены пещеры переговорное устройство.

– Подарю потом пограничной охране, – объяснил он.

– Когда шум уляжется. Чего добру пропадать, – и подмигнул мне: – Мы же, крестьяне, ребята запасливые.

– Тут, на острове, живет домашний оцелот, – вспомнил я, – но он куда-то убежал, видимо, боится, когда много людей. Пусть пограничники его не обижают.

– Учту.

Потом мы долго сидели на берегу, жгли костер, ели жареное мясо. Комманданте уговорил меня первый раз в жизни выпить рюмку. Это была крепкая местная водка из кактуса, которая называется кокуй. Одной этой рюмки мне хватило, чтобы я захмелел, у меня развязался язык, и я стал рассказывать про свою жизнь на Чукотке. Но слушали меня, вроде бы, внимательно.

Затем комманданте запел. У него оказался довольно нежный голос, никак не гармонировавший с его мужественной внешностью. Пилот сказал мне на ухо, что президент поет свои собственные песни. Он и поэт, и музыку сочиняет, и художник.

Глава двенадцатая. Последнее открытие

Потом между комманданте и его сопровождением разгорелся спор с участием Лолиты. Из-за выпитой рюмки и жаргонных слов, которые употребляли спорящие, я уже был не в состоянии понимать сказанное ими и ушел на берег – прощаться с Островом мух. Вот и случилось то, о чем мечтает каждый мальчишка – я побыл Робинзоном. Правда, это чуть не стоило мне жизни, а еще шесть человек были убиты: отчим, пилот Отто, двое бандитов и двое «камарадос».

Я, видимо, сел на то самое место, где раньше сидела Лолита под дулами автоматчиков, когда мы прилетели сегодня на остров. Рядом я заметил выложенные ею из зеленоватых камешков две латинские буквы: «AU». Чтобы это значило?

Может быть, инициалы её парта? – несколько ревниво подумал я.

Потом просиял. Ну и Лолита, ну и партизанка!

Я сгреб камешки с песка и пошел к беседке, где комманданте о чем-то тихо беседовал с Лолитой. Невзирая на этикет, сел рядышком и выложил на столе из зеленоватых камешков те же буквы: «AU».

– Лолита, признавайся, ты училась на геологическом факультете?

Лолита лукаво посмотрела на меня:

– Ну, ты и болтун. Нет, геологом был мой отец. А ты как догадался?

– У нас на Чукотке геологов – как котят не резанных.

– «Котят не резанных» – это что?

– Русская идиома. Значит, много. И эти зеленые камешки я у них видел.

Комманданте недоуменно вслушивался в наш разговор.

– О чем это вы, ребята?

– «AU» – это обозначение золота. Лолита нашла на острове золотоносную породу.

– Возможно, что нашла, – поправила меня Лолита.

– Содержание золота может оказаться в породе настолько малым, что не будет иметь смысл открывать прииск.

Комманданте стал внимательно рассматривать камешки.

– Не трудитесь что-либо увидеть, – рассмеялась Лолита. – Это вулканическое золото, а не самородное. Оно в расплаве породы. А самородное, если есть, то на дне лагуны.

– Эх, не хотелось бы мне видеть на этом чудесном острове грохочущую драгу, – сказал президент, – но проверим у специалистов.

Он сгрёб камешки и положил их в карман.

– Ты второй раз за неделю потерял возможность стать миллионером, – сказала мне Лолита. – Ты просто глупый чукотский мальчик.

– Он уже миллионер, – недовольно сказал комманданте, – хоть я не жалую эту братию. Мы выкупаем у него остров.

Воскресенье заканчивалось. В три часа дня мы вылетели в столицу.

Меня посадили впереди, рядом с пилотом. На заднем сидении комманданте всю дорогу тихо переговаривался с Лолитой.

«Возможно, президент не сказал мне всю правду, – подумал я. – И Лолита – тайный агент спецслужб. А, может быть, именно сейчас идет её вербовка. Во всяком случае, это парочка явно спелась».

– Алекс, – обратился президент ко мне, – у тебя есть выбор. Ты можешь хоть завтра улететь в Москву. С пересадками, рейсовыми самолетами и, разумеется, за счет правительства республики. А можешь подождать дней десять. Собираюсь слетать на следующей неделе в Москву и Минск. Возьму с собой.

Я снова почувствовал себя ребенком. Лететь через весь земной шар одному казалось страшноватым, хотя у меня уже был паспорт.

– Лучше бы с вами, товарищ президент.

– Ну и отлично, – сказал комманданте. – Попрошу своих ребят организовать тебе культурную программу, познакомишься с нашей страной. И документы по реприватизации острова тоже будут к этому времени готовы. Получишь чек. Только обязательно посети российское посольство.

Я кивнул головой.

Глава четырнадцатая. Возвращение

Перед посадкой в Москве строгий молодой человек, назвавший себя начальником протокола, сел в соседнее со мной кресло и долго объяснял, как я должен себя вести в аэропорту.

– Никакой инициативы, – в десятый раз повторил он.

– Вы выходите из самолета с экипажем, последними, и сразу пройдете в здание аэропорта. Станете там, где вам укажут. Когда в здание войдут главы государств, будете за ними внимательно наблюдать, но ненавязчиво. Если вас позовут – жестом или по имени, то подойдете. Но только, если позовут. Да, вот еще, – он окликнул стюардессу: – спросите у пилотов, может быть, у них найдется для парня лётная фуражка, чтобы он не бросался в глаза у трапа?

Стюардесса вернулась через минуту и с легким поклоном подала мне фуражку, сказав: «Это подарок командира самолета». Фуражка оказалась мне великовата. Начальник протокола жестом фокусника извлек из своего кейса лист бумаги, ловко сложил его в несколько сгибов и подсунул под ободок фуражки: «Теперь впору».

Все эти приготовления и переодевания ввели меня в полный транс, иначе бы в здании аэропорта я раньше заметил в небольшой группе встречающих высокого человека в парадной российской форме с аксельбантами. Но я его заметил, только когда оба президента уже минут десять беседовали в здании, в десяти шагах от меня, смеясь и похлопывая друг друга по плечу. Потом наш президент подозвал к себе этого военного. Военный подошел к ним четким строевым шагом, отдал честь и поздоровался с обоими за руку. Я видел его только со спину, но почему-то насторожился. Несколько минут они о чем-то говорили, потом военный обернулся, посмотрел на меня и сказал:

– Александр, подойди сюда.

Я обомлел: это был…отец. Бросился к нему, но он встретил меня свистящим шепотом:

– Сначала поздоровайся с президентами. Вернее, с нашим президентом. С другим ты, кажется, уже сегодня здоровался.

Я поздоровался, почувствовав твердую сильную руку. Этот человек насмешливо сказал:

– Тут мы с комманданте поспорили: отдавать тебе его подарок, как есть, или сразу просверлить в нем дырочку? Решили, что не стоит портить вещь. Но пусть она до поры, до времени хранится у твоего отца. Хорошо?

– Хорошо, – машинально ответил я, не понимая о чем речь.

– Тогда свободен, – сказал президент и протянул руку, давая понять, что разговор окончен. Потом мне протянул руку комманданте и хлопнул на прощанье по плечу.

…

Когда мы с отцом сели в машину, это был военный УАЗ с водителем, я его спросил:

– Как ты оказался в Москве?

– Уже третий месяц учусь в Академии Генштаба. – Он насмешливо обернулся ко мне: – Не иначе, как ты решил, что мета специально ради твоей персоны вызвали в столицу?

– А… а где…мать? – Надежда у меня сохранялась, ведь тогда, на острове, комманданте обещал переговорить.

Отец вздохнул:

– Мать тоже в Москве, в гостинице. Президент её амнистировал. Тут действительно помог звонок из Америки. Но учти: амнистия – это и есть амнистия.

Я решился:

– Папа вы… поженитесь?

– Не знаю, сын. Больно тут всё сложно. Твоя мать очень любит деньги.

– Теперь она – миллионерша.

– То-то и оно. Каково будет без пяти минут генералу стать мужем миллионерши?

– Пап, а зачем нам незаработанные деньги? Тем более, что человек, который стал их наследником, погиб.

– То-то и оно. Неплохой был человек, кстати.

– Давай построим на эти деньги молодежный лагерь на Черном море. – Высказал я давно бродившую у меня мысль. – Для детей Чукотки.

– Это вам с матерью решать.

– Решу, – твердо сказал я.

– Тогда и я… решу.

– Даешь слово?

– Даю.

Мы крепко, по-мужски пожали друг другу руки.

Я всполошился:

– Господи, совсем голова кругом пошла! Про подарок-то комманданте я забыл! Нужно возвращаться в аэропорт!

– Да здесь он, подарок, – отец вытащил из «бардачка» УАЗа плоскую коробочку и передал мне. – Только осторожнее с таким подарком.

Я раскрыл коробочку. На малиновом сафьяне лежал… маленький пистолет. Я не сразу узнал в нем пистолет Лолиты, потому что последние сведения о нем слышал, когда тот был на дне лагуны Острова мух. А теперь он сверкал, как новый, вороненной сталью и, наверное, был отлакирован.

«Мы же, крестьяне, ребята запасливые» – вспомнил я слова комманданте.

Я вытащил пистолет из углубления в коробочке.

На другой стороне рукоятки пистолета была прикреплена золотая пластинка с надписью на испанском языке:

«Агенту Алексу от Президента Боливарианской Республики и Лолиты».

Еще ниже были вырезаны три слова, которые вызывают потемнение в мозгах у каждого мальчишки, мечтающего о дальних морях:

«Пиастры, пиастры, пиастры…»

…

Как зачарованный, я смотрел на эту маленькую, но грозную вещицу и понял, что мне нужно немедленно действовать:

– Пап, ты мне, конечно, не отдашь пистолет?

– Не отдам, сын. Ты же слышал, что сказал наш президент. А это приказ для военнослужащего, он – Верховный Главнокомандующий. Когда получишь право на ношение личного оружия, тогда и станет пистолет твоим. Но это произойдет не скоро…

– Но хотя бы на половину дня… Мне очень нужно показать его одному человеку…

– В Москве? И этот человек, наверное… девочка? – догадался отец.

– Да.

– Нет, не отдам. Тебя арестует первый же встречный милиционер.

Он посмотрел на мое трагическое лицо и рассмеялся:

– У военных не бывает безвыходных положений. Мы поступим так: давай мне адрес, подъедем к её дому, ты её вызовешь и в машине продемонстрируешь ей пистолет. Хотя это… низменное хвастовство, сын, если честно.

Я насупился и сказал адрес:

– На проспекте Вернадского, дом номер…

Теперь удивился отец:

– Это в двух шагах от моей Академии… Где ты с ней познакомился? На Чукотке?

– Нет, на Волге. Она со своим дедом путешествовала на байдарке.

– Кто её дед?

– Не знаю. Турист.

– Ну, поехали.