Текст книги "Удел слабых. Рассказы"

Катафоты11
  катафот – световозвращательный элемент.


[Закрыть]

В этом году зима выдалась ранняя и снежная. Снег начал идти с начала ноября. И благодаря обильному снегопаду к середине месяца пройти по улицам нашего города было довольно затруднительно – снега было выше пояса. Не знаю, радовало кого-то это или нет, но нас с друзьями это устраивало, тем более что у меня день рождения было именно в этом месяце.

После школы на мой день рождения мои друзья Саня и Вовка пришли ко мне и предложили покататься на санках. На нашу удачу, снегопада в этот день не было, и мы решились пройти на недалеко расположенный железнодорожный мост через реку. Ребятами из соседних домов непосредственно с железнодорожного полотна была проделана санная полоса, и скатывание на санках проходило на огромной скорости, что давало ощущение полёта. Такой горки не было даже на центральной площади под Новый год. И никто из рабочих железной дороги не ругал нас за постоянное нахождение на путях.

В тот день кроме нас троих на горке больше никого не было, что было просто замечательно. Никто нам не мешал. Накатавшись, мы расположились на валунах и начали наблюдать за проходящими мимо поездами. Ребята вспомнили, что дети в школе часто хвалились своими приключениями и добытыми катафотами с железнодорожных вагонов, которые они снимали на ходу. Тепловоз медленно гонял составы по железной дороге, перегоняя из с одного на другой путь, и дети незаметно подцеплялись на ходу за вагон и по пути хождения снимали катафоты. Поезд останавливался в одном месте и после определённого времени отправлялся назад на станцию. За это время дети успевали сделать своё дело и благополучно спрыгнуть никем не замеченными. Этот факт являлся доказательством геройства в школе. Я, конечно, был не в восторге от этой идеи, но моих друзей потянуло на это геройство.

Ждать пришлось недолго, как будто по заказу на тихой скорости медленно подходил состав с двумя вагонами к месту, где мы находились. Саня незаметно подкрался к вагону и быстро запрыгнул на него. Володя не успел зацепиться и остался со мной смотреть за происходящим. Странно, но тепловоз не стал останавливаться в положенном месте, а быстро начал набирать скорость и вскоре исчез за поворотом, увозя нашего друга. Мы не ожидали такого продолжения и не знали, что и думать. Бежать домой нельзя – страшно. Просто стоять и ничего не делать тоже страшно, а вдруг с Саней что-нибудь случиться, ведь зима на дворе. За этими размышлениями мы простояли некоторое время…

Спустя какое-то продолжительное время на горизонте появилась маленькая точка, она потихоньку приближалась, и вскоре оказалась нашим другом Саней. После того как он запрыгнул на вагон, обнаружилось, что катафоты оказались только на одной стороне вагона, с другой же кем-то были благополучно откручены. Недолго думая, он открутил оставшиеся и стал ждать, когда поезд остановится, но не тут-то было. Поезд и не планировал останавливаться. И видя, что дело принимает нежелательный оборот, и от панического страха удаляющегося города, Саня на полном ходу прыгнул в большой сугроб снега. Поднявшись и не отряхиваясь от снега, он быстро побежал назад.

Эту пробежку он запомнил на всю оставшуюся жизнь и проклинал тот миг, когда в голову пришла эта идея с катафотами. А самое главное – оказалось, что эти катафоты скрутить они запланировали ещё вчера, и катание на санках была просто задумкой, чтобы меня вытащить на улицу, так как эти катафоты они планировали подарить мне на день рождения. Им и удалось, хотя и с небольшими трудностями.

15.05.2014

Стрельбище

«Площадка» – так мы называли место, где ежедневно собирались ребята, проживающие в ближайшей округе. Место это было заросшее кустарником, внутри зарослей имелась пустошь, которую мы оборудовали для посиделок и притащили кто и откуда полуразвалившийся стол и табуретки. Место было защищено от посторонних зевак и тем более от взрослых. Здесь на «площадке» решались все наши вопросы и планы на будущее. Наша постоянная компания состояла из шести ребят – Антон, Максим, Кирилл, Егор, Даниил и Иван. Были и случайные залётные ребята, но активного участия в наших делах они не принимали и приходили просто праздно «погреть уши» так как заняться было нечем. Мы их не прогоняли. Они долго не задерживались, а потом сами просто уходили, сославшись на какие-то неотложные дела.

Иван был самым тихим и спокойным мальчиком в нашей компании. Он был таким книжным мальчиком или маменькиным сыночком, который всяческий избегал каких-либо экстремальных ситуации и конфликтов. Нередко, когда кто-то из нас придумывал забаву или какую-нибудь вылазку как, например, залезть в соседний огород на яблоню или нарвать где-нибудь с грядки огурцов или помидоров, то Иван тихо удалялся домой или прятался и выходил только тогда, когда всё заканчивалось удачно, и все уже забывали про неё. Ну а в случае, если такие вылазки заканчивались неудачно, то его не видели и по нескольку дней. А то, что он отсутствовал никто никогда не замечал. Все давно привыкли к его поступкам. Поначалу это никому не нравилось, и многие ребята корили его за его трусливость, но со временем смирились.

В один из летних дней вечером вся наша компания собралась на «площадке» и скучала. Делать было нечего. Играть в какие-либо игры никто не хотел. На речку идти купаться было неохота, да и надоело. В последние дни мы не выходили из воды и обошли все места на реке. Даже заводила компании Антон сидел и не знал, что можно придумать на этот вечер.

– А давайте завтра поедим на стрельбище – сказал Иван – но только никому не надо об этом говорить, особенно взрослым, иначе нас никуда не пустят.

Все повернули головы в его сторону и удивлённо смотрели на него. От кого другого, но от него никто не ожидал услышать таких слов.

Всех взбудоражили эти слова.

– А ведь правда, парни, – сказал Антон – где только нас не носило, а вот на стрельбище мы не были. И почему это мне в голову не приходила эта идея?

– А ты знаешь точно, где оно находится? – спросил Максим – я лично слышал о нём, но не имею даже малейшего представления, в каком это месте. И как мы будем туда добираться?

– Однозначно на велосипедах, – ответил Антон – А теперь все поближе ко мне. Вот что я придумал. Говорим родителям, что поедем утром на рыбалку, копаем червей, привязываем удочки, берём с собой провизию на день. А вместо рыбалки едем на стрельбище. Примерно месторасположение стрельбища я знаю. На наших велосипедах туда дорога около двух часов езды. Так что давайте пока не зашло солнце, идём по домам отпрашиваться и готовиться к выезду. Завтра в полвосьмого утра собираемся все здесь и выезжаем. Кто не появится вовремя, будет означать, что его не пустили родители или сам не захотел. Мы ждать тоже не будем.

Все воодушевлённые завтрашними приключениями быстро принялись приводить в порядок велосипеды, доставать удочки, копаться в огородах в поиске червей и готовить котомку в дорогу. Самое главное было убедить родителей и отпроситься на рыбную ловлю, что возможно получиться не у каждого желающего.

Утром полвосьмого на площадке стояло пять ребят на велосипедах, к которым были привязаны удочки. Это был Антон, Максим, Кирилл, Егор и Иван, которого никто не ожидал, хотя он и был инициатором этой поездки. Не было Даниила, который не появился. Как обычно, наверное, проспал или не пустили родители.

Стрельбище располагалось недалеко от города. Всё что нам известно было о нём, так то, что там тренировались солдаты с военной части, которая находилась в нашем городе. В нашей фантазии представлялись картины окопов, большое количество огромных мишеней и военного имущества, тренировочные приспособления для военнослужащих, макеты танков и другой военной техники.

Мы выехали. Через 20 минут пути Антон подъехал поближе к Ивану и спросил:

– Как тебе в голову пришла такая идея? Ты же уходишь от рисковых дел и редко участвуешь в наших похождениях. Боишься проблем.

– Ничего я не боюсь, просто по телевизору показывали про стрельбище, вот и подумал, что у нас, наверное, тоже есть. Просто охота посмотреть, что это такое. Слушай, Антон, а вдруг там сторож есть? Что будем делать?

– Ну вот, опять узнаю нашего Ивана. Ещё не приехал, а уже боится. Всё будет нормально, не переживай.

Через час мы были на месте.

То, что мы увидели, подвергло нас в уныние. Некоторое время мы стояли и молча лицезрели на место, которое называлось стрельбищем. Все наши великие фантазии, которые крутились в голове, не оправдались. Перед нашим взором лежала территория, частично ограждённая колючей проволокой. Внутри ограды находились пару кирпичных полуразрушенных стен. Эти стены в недавнем прошлом, наверное, использовали для прохождения препятствии при тренировочных упражнениях солдат и четыре мишени до того старые, что казалось, подойдя к ним и прислонившись, они тут же обрушились.

– Судя по всему, делать тут нечего, зря приехали, – огорчённо заметил Иван – смотреть не на что. Давайте посмотрим, может быть на земле найдём патрон или гильзу. Хоть похвастаемся перед парнями на «площадке».

Около получаса мы обходили и осматривали каждый клочок земли на стрельбище в поисках хоть одной гильзы, но так ничего и не нашли. Даже тут ждала нас неудача.

Прислонившись к бетонной стене, Антон подозвал всех остальных и сказал:

– Будем считать, что наше путешествие окончилось неудачно. Совсем не то мы ожидали здесь увидеть. Хоть и хорошая была идея у Ивана, но приехали зря. Ну, чтобы день не пропадал совсем, поедем на речку и порыбачим, раз удочки взяли. Там же и поедим, не на этих же развалинах раскладываться. Да и родителям рыбу привезём для полной убеждённости, что были на рыбалке. Может быть, в следующий раз пригодится ещё куда-нибудь отпрашиваться.

Никто не спорил. А ведь и правда, рядом речка и больше выбора мест для рыбалки, чем в городе. Не повезло на стрельбище, повезёт на реке. Не всегда получается, как хочется и как планируется. Но самое главное, что запланированное мы осуществили, уже хорошо. И всё что нам оставалось делать, так это садится на велосипеды и ехать дальше к следующей намеченной цели и никогда ничему не огорчаться.

17.08.2014

Импорт

Зима, как всегда, пришла неожиданно, хотя на календаре была уже последняя декада ноября. На улице падал снег, температура за ночь упала до минус пятнадцати градусов. Мне в школу идти, а на ноги обуть нечего. Вчера было тепло, а сегодня зима. Мать, покопавшись в шкафу, нашла старую зимнюю обувь:

– Вот смотри какие ещё хорошие ботинки, крепкие. В них ещё твой дядя ходил, после дяди достались твоему старшему брату, он в них сколько проходил. Видишь, какие крепкие и ты тоже можешь несколько лет проходить.

Вид этой обуви мне не внушал оптимизма. Подошва была такая твёрдая, что можно было забивать гвозди. Сами ботинки были тёмно-грязного цвета, потёртые, в царапинах. Время потрепало эту обувь, но носить наверно их можно было.

Это была середина девяностых годов. Ещё недавно все мы счастливо проживали в одной огромной стране, которая, как раньше казалась, будет существовать вечно. Но то, что когда-то казалось нерушимым – рухнуло, и уже не существовало. «Советского» товара в продаже уже не было, и рынок потихоньку наполнялся товаром из-за рубежа. У народа появилось такое новое слово на слуху как импорт.

Предложение матери я встретил в штыки:

– Не буду я это старьё носить, надо мной весь класс будет смеяться. Все придут в новой зимней обуви, а я, как не знаю кто, буду в старых ботинках красоваться.

– Завтра будет выходной, я буду дома, – вздохнула мать – завтра и пойдём на рынок. А сегодня сиди дома. Не в туфлях же по снегу идти в школу.

Проблема вроде решена и я счастливый, только не известно отчего, то ли потому, что сегодня в школу не идти или, может быть, что завтра пойдём покупать зимнюю обувь, пошёл спать.

Утром следующего дня мы пришли на рынок и стали выбирали обувь. Ассортимент обуви был громадный. Мы выбрали обувь под названием «Дутыши». Продавец, большая грузная тётя, на весь рынок кричала и продавала свой товар:

– Обувь, зимняя обувь, импорт! Импорт!

Они («дутыши») были такие высокие и, наверное, тёплые. Красочный вид и отсутствие шнурков сыграло для меня решительную роль. Не тяп-ляп, а импорт.

День тянулся для меня долго. Мне не сиделось на месте, я хотел завтрашнего дня, чтобы пойти в школу в новой обуви и похвастаться.

Утром, с горем пополам, позавтракав, я надел свои «дутыши» и отправился в школу.

За ночь погода немного изменилась, потеплело. Вчерашний снег, который обильно покрывал землю начал таять. Дорога, по которой мне предстояло идти, представляла сплошное месиво грязи и чередовалась с огромными лужами. Я старался идти осторожно, защищая свою новую обувь от грязи, но спасти от загрязнения было невозможно – вода и грязь попадала на «дутыши». Не успев пройти и триста метров, я посмотрел на обувь и решил вытереть её. Я начал вытирать и не поверил своим глазам. Грязь и вода начали делать своё разрушительное дело. Ещё пять минут назад, красивая обувь начала превращаться в грязное месиво. После вытирания, краска начала стираться, оставляя размытые пятна.

Я продолжил путь. Я продолжать наблюдать за состоянием своей обуви. Через какое-то время, не выдержав сырости, нитка, которой была прошита подошва, раскисла и вылезла на одном «дутыше». Но и это ещё не всё. Клей, которым была приклеена подошва, оказался непрочным и подошва просто-напросто отвалилась от «дутышей», и я при перешагивании огромной лужи, не заметил, как она отвалилась и я, как был, в носке, оказался в воде.

Мой маленький разум не мог понять, что произошло за эти двадцать минут. Как могла ещё утром красивая, импортная обувь не только превратиться в нечто ужасное, но и развалиться, как карточный домик, не выдержав сырую погоду. Всё что мне пришло на ум, найти кусок алюминиевой проволоки, обвязать подошву и остатки обуви, развернуться и со скоростью, которой, возможно, быстро вернуться домой.

Около двери я остановился, снял с себя всё, что осталось от «дутышей» и выкинул их в мусор. Я зашёл в дом. Дома ещё находились родители. Они с удивлением посмотрели на меня, особенно мать, когда я бегал по комнате и переодевался. Я вышел в прихожую, взял старые ботинки и начал их обувать.

Мать заметила это и спросила:

– А почему ты одеваешь эти ботинки, которые не хотел ещё вчера одевать? А где твоя новая обувь?

– Это долгая история, – ответил я матери – а я опаздываю, потом объясню. А эти ботинки ещё хорошие, крепкие. Неправ я был. Дядя в них ходил, старший брат бегал, и я ещё ходить буду долго, долго. Семейная реликвия, явно не импорт.

22.08.2014

Кузьмич

– Ну что ты тявкаешь дурья твоя башка! Ну чем тебе не понравились эти прохожие? – говорил, обнимая своего дворового пса немного разгорячившийся от принятых на душу сто грамм Кузьмич – Да и вообще, что может понимать твоя собачья душа? Ну ладно на своих не гавкаешь – уже хорошо. А чужие? Чем они тебе мешают? Они мимо идут, вот пусть и идут себе мимо – Кузьмич поднял указательный палец и, показывая его псу, продолжал – А вот если они во двор зайдут, то тут гавкай, нечего им шляться по чужим дворам.

Псина прыгала радостно вокруг хозяина, звеня цепями, когда поднимался Кузьмич с корточек и думала, что он играет с ним. Когда же Кузьмич опускался вниз псина старалась ближе подтянуть свою морду к лицу Кузьмича и смотрела прямо в глаза, как будто понимала каждое слово хозяина.

– Ну вот скажи мне псина, хороша ли твоя жизнь? Нет, нехороша! Она ограничена в пространстве вот этой самой цепью. Все что ты можешь сделать, так это спать, жрать и гавкать – продолжал свою речь Кузьмич – Ну и что в этом хорошего? А? Ну что ты смотришь мне в глаза?

На долю секунды Кузьмич замолчал, и в этот маленький промежуток времени в голову заскочили мысли: «Да, я человек. А чем моя жизнь существенно отличается от собачьей? Я как будто цепями прикован к нелюбимой работе, что кормит мою семью. Я общаюсь только со своими знакомыми, а с незнакомыми людьми держусь с осторожностью и большим недоверием. Также сплю, ем и разговариваю…»

– Тьфу ты чёрт! – опомнился Кузьмич – Да некогда мне тут мне с тобой разговаривать псина. Пойду я, пойду. Там Михалыч меня ждёт дома, примем ещё немного на грудь, а то что-то странное в голове твориться…

10.06.2014

Не везёт

Не везёт в этой жизни в последнее время Виктору. Совсем не везёт. Не везёт с работой. За последний год опробовал свою трудовую деятельность на нескольких предприятиях нашего большого города и везде складывалось, как по сценарию. Взять, например, работу на новом лесообрабатывающем предприятии – фирма новая, новые коллективы. Первые месяцы работы ну не радуешься – зарплата стабильно, да и зарабатываешь нормально, но после хозяева стали забывать о работниках, начались причины отсрочек выплат, какие-то причины отсутствия финансов и много других причин находилось сразу, всё потом и потом. Хозяева со временем понимали, что можно не платить, а просто подкармливать своих рабочих, чтобы те не сдохли с голоду, обещая, что со временем всё наладится. Зажрались короче. Прождал неделю, месяц, два месяца и уволился. На другой строительной фирме, где он устроился подсобником, также сначала было неплохо, но и там также начались какие-то странные проблемы с финансированием – толи фирма молодая, толи руководящий состав не знает, как работать с подчинёнными, снабженец место шурупов привозит дюбель гвозди. День работаешь, четыре балду гоняешь. Не работа просто, а заглядение. Но, зато когда идёт время к сдаче объекта виноватым всегда оказывается только строители, а они хозяева и их окружение только молодцы. Наслушаешься про себя, что и сам не знаешь даже…

Особо работу Виктор не искал. На первую работу он попал, т.к. друзья позвали, на вторую работу его просто привела тёща – вот, мол, работы нету – возьмёте, ну и взяли. Виктор жил воспоминаниями – как же было хорошо раньше. В начале 90-х, когда люди выживали, как могли Виктор случайно, также по просьбе друзей в своём доме, начал принимать чёрный металл, типа работа от фирмы – названия фирмы, да и начальников он никогда в глаза не видел. Его дело было дать объявление об открытии пункта приёма металла, получал деньги от друзей, принимал металл, платил за него деньги, следил за загрузкой и отправкой машины и имел свой процент. Одно только плохо, всё это было в его доме, и двор вечно был захламлён чёрным ломом металла. В то время люди ходили и спотыкались на улице об алюминиевую проволоку, металлические конструкции валялись, где попало и бизнес, неизвестно чей, процветал. Виктор в то время жил на широкую ногу и думал, что это будет продолжаться всегда. Но всему приходит конец, как и этому бизнесу – модное слово конца 90-х. Налоговая накрыла этих нелегалов, слава богу, что Виктору ничего не было, просто прекратил принимать металл по просьбе тех же друзей и всё…

Ничего кроме школьного аттестата у Виктора не было, также он не имел желания учится, пройти какие-нибудь профессиональные курсы. Спортом никогда не увлекался, считая это не нужным занятием, хотя его сверстники занимались кто футболом, кто хоккеем, кто восточными единоборствами. Он думал, что всё в его жизни решиться и без бумажек. Не может же окончиться белая полоса в его жизни так сразу и перейти в чёрную. А чёрная полоса не должна быть бесконечной… Хотя и приходили мысли: «А каким это образом?». Но он считал себя оптимистом и на этом ставил точку.

В личной жизни всё также складывалось не ахти. Родители Виктора были в разводе. Мать и отец жили в разных городах, вдалеке от него. Всё что связывало его с родственниками, так это разговоры по телефону. Как он оказался вдалеке от них? Да просто женился и уехал на родину к жене. Вторую половину он смог найти только ближе к тридцати годам, тоже как-то не складывалось. Ещё и неизвестно кто кого нашёл, он её или она его. Даже может, не нашла, а просто подобрала, как жена ему говорила. Пожалела и подобрала Виктора. Недолго тянулась счастливая семейная жизнь, в которой появился ребёнок. Сейчас же каждый божий день жена пилила нашего Виктора за все семейные проблемы, за отсутствие денег, называла его иждивенцем. Доходило до того, что пару раз даже выгоняла из дома со всеми вещами, благо у него их было всего-то две сумки. Вот и приходилось ему жить у друзей, хорошо, что они ещё принимали его. Но проходило пару дней, и жена опять принимала его домой, как ни в чём не бывало.

Пить Виктор не пил. Но посидеть с друзьями в пивнушке никогда не отказывался. Курить, курил, когда сигареты были.

В один из таких дней после пивнушки, он решил зайти в гипермаркет, взять ещё пивка на дорожку. И случайно увидел, как мужичок в алкогольном отделе суёт себе в рукав бутылку коньяка и подумал: «А чем я хуже?». Засунул пару банок пива себе за пазуху. Проходя через кассу, он спалился и пришлось бежать от охранника гипермаркета с большой скоростью, хорошо, что охранник оказался человек пожилого возраста и бежал за ним только до дверей. Унося ноги, Виктор много раз подумал: «А что я делаю? Зачем я это делаю?». Но ответа почему-то не нашёл.

Не везёт ему сейчас по жизни, совсем не везёт. Но он уверен, что белая полоса его жизни впереди, совсем не замечая, что опускается ещё ниже – на дно.

26.01.2015