Текст книги "Смерть на рыбалке"

Евгений Константинов
Смерть на рыбалке

Часть первая
Прицельный заброс

«…Леска лопнула в тот самый момент, когда Николай Шумов взял подсачек и приготовился опустить его в воду, чтобы подхватить рыбу. Не было ни резкого рывка, ни сильной потяжки, просто леска, стоившая немалых денег и казавшаяся такой надежной, вдруг повисла оборванной паутинкой, после чего вода рядом с лодкой взбурлила, в последний раз на долю секунды показался широченный бочище жереха, и на этом все закончилось.

Шумов, которого друзья-рыболовы звали просто Кыля, готов был выпрыгнуть из лодки за сорвавшимся счастьем. И будь хоть малейший шанс схватить перехитрившую его рыбу, он прыгнул бы в воду, не раздумывая.

Какое-то время Кыля сидел без движения. Желание продолжать ловлю пропало. С начала соревнований были пойманы всего лишь небольшой щуренок и пяток окуней. И вот теперь долгая, утомительная и в конце концов проигранная борьба с огромным жерехом, которая, казалось, отняла последние силы…

Как долго ждал он сегодняшних соревнований, как к ним готовился с надеждой успешно выступить и стать первым среди всех!

– Все, – Кыля тяжело вздохнул, – ловить здесь больше нечего, – пора к базе возвращаться.

Он взялся за весла и вдруг услышал со стороны ближайшего острова удар по воде – типичный для жереха. Точно так же, гоняя малька, бил и его жерех, вернее тот, который должен был стать его.

«Господи, неужели появился еще один шанс? Но у меня даже блесна новая не привязана! Хотя это, как раз, дело техники, дело каких-то секунд!» – Кыля выбрал из прозрачной пластмассовой коробочки блесну – двойняшку той, что осталась в жерешиной пасти, быстро привязал ее и услышал новый удар. Он поднял голову, увидел совсем недалеко расходящиеся по воде круги и еще… лодку, выползающую из – за камышей, окружающих остров, а в ней – своего давнего конкурента Михаила.

– Уж не собирается ли этот пакостник мою рыбу выловить? – успел подумать Кыля, прежде чем Михаил взмахнул гибким телескопическим удилищем. Блесна без звука шлепнулась как раз там, где только что проявил себя хищник. И сразу кончик спиннинга вздрогнул и согнулся, и согнулся еще сильнее, а Кыля услышал затрещавший фрикцион катушки, которую, как ему казалось, конкурент вращал до безобразия спокойно, как будто таких жерехов, что подсек сейчас, он ловил на каждой рыбалке штук по несколько.

– Нет! – выдохнул Кыля. – Не смей! Сойди, сойди же! – закричал он.

Михаил услышал его, но лишь мельком взглянул на приближающуюся лодку. Он был уверен, что рыба никуда от него не денется, и решил немного повыпендриваться, поиграть у Кыли на нервах. Притворившись, что жерех и в самом деле сошел, он опустил кончик спиннинга, дав леске провиснуть.

– Оборвал? – с надеждой крикнул Кыля. Но Михаил снова поднял сразу согнувшийся спиннинг и, язвительно подгыгикивая, схватил левой рукой подсачек, окунул его в воду и начал с натугой поднимать.

С ужасом, словно на растущий гриб атомного взрыва, смотрел Кыля на появлявшуюся над бортом лодки сетку подсачека, в которой тяжело ворочалась большая рыба. «Это несправедливо! – хотелось закричать ему. – Это я, Николай Шумов, должен был поймать этого жереха! Я, и никто другой!»

– Напрасно ты поймал его, – вместо этого сказал он Михаилу таким тоном, словно зачитывал осужденному смертный приговор.

– Не переживай, Кыля, жерешок – то совсем ма-а-ахонький, – сказал тот, освобождая блесну, застрявшую в пасти рыбы, и не обратив внимания на стукнувшиеся бортами лодки.

– Издеваешься, гад! – Кыля вскочил, выхватил из уключины весло и замахнулся им.

Как раз в это время Михаил привстал и удивленно обернулся на крик. Удар широкой мокрой лопасти весла пришелся не в висок, куда вначале метил Шумов, а в лоб, в глаза, в нос… Трофей Михаила вывалился из рук, сам он обмяк, перевалился назад через борт и почти бесшумно погрузился в воду.

– Одним соперничком меньше, – шмыгнув носом, сказал Кыля. – Так где там мой жерешок?»

– Стоп! – прервал чтение Клюев.

Игорь снял очки и вопросительно посмотрел на своего единственного слушателя.

– Ну ты даешь, Игорь Иваныч! Неужели и в самом деле из-за какой-то там рыбы стоило человека убивать? – Клюев откупорил очередную бутылку пива, до половины наполнил высокую граненую кружку и сделал пару глотков

– Ну, во-первых, не из-за рыбы, а ради чемпионства. – Игорь тоже открыл бутылку. – Во-вторых, почему, собственно, и не из-за рыбы? Разве в твоей милицейской практике не было убийств, совершаемых вообще просто так, ни за что?

– Да были, конечно…

– Вот видишь. – Игорь чокнулся бутылкой с кружкой Клюева. Сам он предпочитал посасывать пивко из горлышка. – Между прочим, Борисыч, если тебе, конечно, интересно, дальше в моей повестушке Кыля этот еще одного спиннингиста убивает ударом по голове свинцовым отцепом, чтобы снять у того с кукана щуку. А после и судью, на свою беду увидевшего все это, душит веревкой, к которой якорь привязывают. И топит того вместе с лодкой.

– В таком случае у тебя настоящая кингятина получается, – развел руками Клюев. – Вот какое дело.

– Ну и хорошо! – Игорь отставил бутылку и принялся безжалостно чистить небольшого окунька – одного из целой груды таких же кривых, с проступившей по бокам солью окуней, валявшихся на столе.

Этой рыбешки, самолично вылавливаемой и засаливаемой Игорем, в доме всегда было предостаточно. На рыбалку он ездил часто и неизменно возвращался с неплохим уловом. Вобла у него получалась вкусная, только ел он ее, по мнению Клюева, уж очень небережливо.

– Чего хорошего-то? – Клюев подобрал икру, а заодно и ребрышки, отброшенные другом. От икры он отделил пузырь и поджег его огнем зажигалки. – Пузырь будешь? – Игорь поморщился. – Зря. – Клюев с явным удовольствием принялся обсасывать обуглившуюся пленку.

– А что? – Игорь вновь надел очки. – Кровавые преступления – это редкость?

– Как раз наоборот, – вздохнул Клюев. – И я, как оперуполномоченный, крови вижу – больше некуда! Только мне лично кажется, что именно после подобных историй кингятинских, которые по ящику день и ночь крутят, и приходится милиции с такими делами сталкиваться, от которых волосы дыбом встают.

– А что ж ты мне про них не рассказываешь? – воскликнул Игорь. – Я тебя сколько раз просил!

– Да неприятно все это и неинтересно. Какие – то особенные, шекспировские преступления – редкость. Я, можно сказать, с такими и не сталкивался.

– Наверное, просто профессиональной тайной делиться не хочешь.

– При чем здесь тайны? – Клюев принялся за ребрышки. – В обычной практике все гораздо проще. И если человек совершает одно убийство за другим, ему как бы не до мудрствований лукавых, не до разнообразий, как в твоем рассказе. На самом деле Кыля твой, замочив веслом первого, так бы и должен был продолжать веслом бошки крушить. Ему бы уже не до изобретательств было.

– Почему ты так уверен? А если у Кыли дома такая же вот библиотека. – Игорь обвел взглядом комнату, в которой кроме книжного шкафа на стенах висело множество полок, заставленных книгами. – Если он в месяц по двадцать современных детективов прочитывает и узнает сотни разных способов убийств?

– Здесь вот какое дело… Сомневаюсь я, что у человека, прочитывающего по двадцать книг в месяц, остается время на убийства.

– И напрасно. Может, этот человек только и делает, что читает да убивает…

* * *

Они довольно долго стояли на автобусной остановке, куда Игорь вышел проводить Клюева после того, как жена Людмила, приведшая из садика Андрюшку и увидевшая стол с горой рыбьей шелухи и батареей пустых бутылок под столом, по выражению хозяина квартиры, «сделала лицо».

– И все-таки, Игорь Иванович, не верю я тебе, – говорил Клюев, повиснув на плече друга, который был ниже его на голову, – недостоверно это.

– Что именно недостоверно?

– Ну за что, скажи, пожалуйста, Кыля убивает трех человек? Подумаешь, жерех сошел, подумаешь, чемпионом не стал бы! Это, родной мой, не причина для убийства.

– Да были у него причины. И серьезные.

– Что же ты их не показал?

– Зато я тебе сюжет выдал. Самую суть, так сказать.

– Врешь! Самую суть ты от меня скрыл! – Клюев оттолкнул Игоря и ткнул пальцем ему в живот. – Ты лишь показываешь мне море крови, а с какой стати она проливается – непонятно.

– Успокойся, Борисыч. Это же пока всего-навсего черновой вариант. Будут тебе и причины, и характеры, и все остальное. Хотя, боюсь, из-за соблюдения всяких там литературных правил динамика потеряется.

– И бог с ней, с динамикой, ты же не киносценарий собирался написать.

– А чем плох такой киносценарий?

– Сценарий, может быть, прекрасен, но ведь мы о литературе говорим. О ли-те-ра-ту-ре!

– Подожди, давай все – таки о твоей сыскной работе поговорим. О случае каком-нибудь заковыристом.

– Добро. Есть у нас вот какое дело. Три убийства. Все жертвы – байдарочники, то есть те, кто на байдарках катаются.

– Понял, не дурак.

– А вот Подобросветов, ну помнишь – Петя Петич – ни фиг махен не понял. Чем убили – неясно. То ли из пневматики какой шариком стреляли, то ли камушком из рогатки. Но это ж какая жуткая точность нужна, чтобы в висок из рогатки! Опять же у всех убитых на голове не один кровоподтек, а два-три, да еще у двоих по ране на кисти.

– Может, сразу три человека стреляли?

– А смысл? – пожал плечами Клюев. – Известно, что все убийства происходили по пятницам. Первое – в мае на реке Сходня, где она в Москву-реку впадает, второе – в начале июня на Нерской, недалеко от платформы Куровской, и третье – в конце августа на Пахре под Подольском. Вот, думай…

– Так здесь не думать, а вычислять надо. Кому эти убийства выгодны, были ли у жертв враги… круг знакомств, ну вы сами знаете…

– Мы – то знаем. И вычисляли уже – как же без этого. Но пока никаких выводов. Здесь вот какое дело – или банальность какая-нибудь, или действительно что-то новое, никогда раньше не происходившее. Неординарный случай. Петя Петич выдал бешеное количество версий, но все они корявенькие… О! Мой автобус. – Клюев захлопал себя по карманам в поисках служебного удостоверения. – Мне теперь главное – не уснуть, а то, как в прошлый раз, уеду до Серебряного Бора. Пока, Иваныч, подумай о байдарочниках, может, какую версию предложишь…

* * *

Разбудил Игоря телефонный звонок. Голова болела. Еще пару часиков сна не помешали бы. Под непрекращающиеся звонки он встал, ругаясь, что не отключил телефон вчера вечером и, из принципа не поднимая трубку, отправился в ванную.

Разжеванная, прежде чем быть проглоченной, таблетка спазгана и большая кружка крепкого чая с тоненьким кусочком колбасы вскоре принесли облегчение. Теперь можно было сделать кое – какие записи. Из – под наваленных на журнальном столике газет Игорь вытащил толстый, в жестком переплете ежедневник. «Талмуд» – так называл его Игорь. Помимо телефонов и адресов друзей и родственников, он был еще и дневником, содержал книжный, нумизматический, видео– и аудиокаталоги, а также перечень охотничьих и рыболовных трофеев. Но больше всего места занимали графики и таблицы с результатами соревнований по рыболовному спорту за все восемь лет, что он состоял в обществе «Рыболов-спортсмен».

Рыбалка давно стала главным его увлечением. Игорь не просто любил половить рыбку, но старался по мере сил участвовать во всех проводимых в Москве соревнованиях: зимой – по ловле на мормышку и блесну, летом – по ловле на поплавочную удочку, на спиннинг и по кастингу.

В соседней комнате снова зазвонил телефон.

– Это один из двух самых знаменитых спиннингистов мира? – услышал он в трубке бодрый голос своего друга Эдика Лещевского.

– Здорово, второй самый знаменитый спиннингист, – Игорь подавил зевок. – Это ты полчаса назад названивал?

– А ты спал что ли? Ну, даешь! Пил, небось, вчера?

– Ага. Наершился вчера с одним корешком.

– И еще спортсменом себя называешь! – засмеялся Эдик. – Ладно, давай по делу. Синоптики со следующей недели сильным похолоданием грозятся, так что, если мы действительно хотим провести соревнования на приз «Закрытие сезона», то грядущие выходные – последний срок.

– Для меня желательно в субботу, а то в воскресенье я занят.

– Если рыбалка мешает работе…

– Бросай ее на фиг, эту работу, – закончил Игорь известную рыбацкую поговорку. – Но я сейчас в отпуске, и в воскресенье у меня другие дела.

– Все, дальше не расспрашиваю. Суббота меня вполне устраивает.

– Тогда ты сообщай всем спортсменам в районных обществах, а я кастингистов сагитирую. У нас как раз в четверг последняя тренировка…

Повесив трубку, Игорь вернулся за стол и раскрыл «талмуд». Пора было подводить итоги летнего сезона – подсчитать, сколько было поймано щук и окуней, какие соревнования прошли успешно, какие нет…

– Жаль, конечно, что сезон заканчивается и спиннинг придется отложить да мая, – с грустью подумал он. – Хорошо хоть по кастингу всю зиму будут проводиться тренировки в зале…

Еще полгода назад о кастинге он почти ничего не знал и, натыкаясь в «Российской охотничьей газете» на коротенькие заметки о соревнованиях, не задерживал на них внимание. Но в конце апреля знакомый рыбак Серега Зотов, всего год назад вернувшийся из армии, пригласил его посетить тренировку кастингистов, где он занимался.

Игорь согласился, не догадываясь, что в скором времени станет настоящим фанатом этого, мало кому известного вида спорта, заключающегося в метании на меткость и дальность спиннингом – грузика и нахлыстом – искусственной мушки.

Он старался как можно чаще бывать на тренировках, быстро сошелся с другими кастингистами, среди которых были и десятилетние пацаны, и пожилые люди, и даже две женщины. Игорь очень удивился, узнав, что им обоим далеко за пятьдесят – уж больно моложаво они выглядели, соревнуясь, кто первой собьет грузиком спичечный коробок, установленный в центре самой дальней восемнадцатиметровой мишени.

Руководил занятиями Виктор Алексеевич Конобеев, года четыре назад вышедший на пенсию, известный в Москве и за ее пределами рыбак и классный кастингист. У него были свои, только им применяемые способы забросов спиннингом. Особенно же виртуозно Конобеев владел нахлыстом.

Игорь любовался тренером, с виду этаким старичком-лесовичком, который, выходя на помост, играючи махал пружинистым удилищем и, выпуская длинный шнур с мушкой на конце, без промаха цокал ею по мишеням. Когда все получалось четко, Конобеев мог и запеть баском, обнажая чуть торчащие вперед зубы, типа «Ямщик, не гони лошадей…»

Однажды Игорь бы поражен, когда Виктор Алексеевич, выполняя так называемое упражнение «Муха скиш», вдруг развернулся в его сторону и, пару раз взмахнув нахлыстовым удилищем, резким щелчком сбил мушкой бабочку-лимонницу, сидевшую на скамейке всего в полуметре от него.

– Во дает! И это еще не самый эффектный его номер, – сказал тогда оказавшийся рядом Серега Зотов.

– Так он же мог этой мушкой мне глаз выбить! – возмутился Игорь.

– Мог, – согласился Серега. – Он при мне несколько раз вот также мух убивал, не то что бабочек…

У самого Игоря упражнения с нахлыстом долго не получались. Возможно, потому, что это была единственная снасть, на которую он никогда не ловил рыбу. То с отмерами шнура не ладилось, то вертикаль не держал, а то неправильно выхлестывал, и мушка, смастеренная из половинки перекрученной канцелярской скрепки с легким оперением из ниток, с такой силой врезалась ему в затылок или в спину, что продолжать упражнение пропадало всякое желание.

Зато со спиннингом дела шли прекрасно. Особенно нравилось Игорю, когда пять-шесть кастингистов устраивали мини-соревнования по забросам грузика на точность. Соревнования придумывались самые разнообразные: на время, по количеству бросков подряд без промахов, по способам выполнения забросов… И вскоре во многих из них у Игоря появились неплохие результаты.

Правда, на официальных соревнованиях, в которых он начал принимать участие уже в мае, ему не везло – не хватало опыта. К тому же часто оказывалось, что соревнования по кастингу совпадают с первенствами удильщиков и спиннингистов. Проводились соревнования обычно в два дня, с выездом накануне выходных на одно из подмосковных водохранилищ, и, если поплавочной удочкой Игорь еще мог пожертвовать, то спиннингом – ни в коем случае. Кастинг оказывался на втором плане, и за весь весенне-летний сезон как кастингист он выступил всего три раза. И все равно прогресс был. А на последних соревнованиях, состоявшихся полтора месяца назад, он чуть было не вошел в тройку призеров…

* * *

В четверг Игорь приехал на тренировку, как всегда, одним из первых. Под руководством Конобеева он и еще два молодых парня быстро расставили мишени и начали отрабатывать технику забросов: кто на точность, кто на дальность. Постепенно к ним присоединились остальные члены секции, и каждого Игорь приглашал на предстоящие соревнования, а Серегу Зотова и Гешу Палача, к тому же агитировал поехать завтра вместе на рыбалку, и они вроде бы его приглашение приняли.

С Гешей Палачом он дружил давно. Прозвище свое тот получил после того, как, увлекшись оккультными науками, установил, что один из его далеких предков был придворным палачом во Франции. Это открытие так увлекло Гешу, что он долгое время взахлеб рассказывал всем своим знакомым о деде-палаче, и даже присказка у него появилась – «убью я тебя!»

Игорь не без оснований считал Гешу главным своим конкурентом в предстоящих соревнованиях по спиннингу. Силы их были приблизительно равны, поэтому спор за лидерство шел между Игорем и Гешей уже несколько лет. На этот раз они по традиции заранее заключили пари, кто из них кого обловит, с условием, что победивший выберет у проигравшего в качестве приза три любые блесны.

Тренировка подходила к концу, и уже многие кастингисты, попрощавшись, отправились по домам, когда на стадионе появилась девушка в зеленом спортивном костюме и фирменных кроссовках.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич, – обратилась она к тренеру, который, наверное, в двадцатый раз за вечер показывал Игорю, как правильно держать нахлыстовое удилище.

– О, Александра! Как я рад тебя видеть! Вот, познакомься, это наш будущий чемпион, – представил Конобеев Игоря. – А это тоже наша чемпионка, только, к сожалению, бывшая.

– Саша, – улыбаясь, протянула она руку.

– Очень приятно, – сказал Игорь, пожимая ее пальчики. Девушка сразу понравилась ему. Понравились ее тонкий, с небольшой горбинкой носик, ее губки – бантиком, понравился разрез ее карих глаз – точь-в-точь, как у его любимой актрисы Елены Кореневой. А когда Саша взяла у Конобеева нахлыст, запрыгнула на помост и начала легко, с кошачьей грацией махать им, выбивая одну десятку за другой, Игорь был покорен.

– Отлично, Александра! – захлопал в ладоши тренер. – Если бы не забросила кастинг, тебя бы ждало большое будущее.

– Но вы же знаете, Виктор Алексеевич, я замуж вышла, дочку родила, – сказала Саша.

– Вот это да! Неужели наша Сашенция, наша рыбачка, оставив семью на произвол судьбы, решила – таки посетить тренировку?

Обернувшись, Игорь увидел подошедших Гешу Палача, с довольным видом потиравшего ладони, и Серегу Зотова, распутывавшего леску, обмотавшуюся вокруг катушки.

– Сколько же сезонов мы отсутствовали, Сашенция?

– Целых три года, Геша. А ты все такой же приколист, – улыбнулась Саша, позволив поцеловать себе руку. – А что Сергей такой суровый, даже не здоровается?

– Это я просто растерялся от неожиданности. Здравствуй, Саша.

– Растерялся он, – засмеялся Геша. – Мы помним, как до армии ты с Сашенции глаз не сводил. Правду я говорю, Виктор Алексеевич? – Тренер лишь дипломатично пожал плечами. – А что, я и сам в тебя был влюблен. И соблазнил бы тебя обязательно, если бы не разница в возрасте.

– Это точно, соблазнил бы, – засмеялась и Саша.

Игорь тоже улыбнулся.

– А почему Геша вас рыбачкой назвал? Вы что, неравнодушны к рыбной ловле?

– Рыбалку обожаю. – Она взглянула на Зотова. – Особенно спиннинг.

– Так это прекрасно! – обрадовался Игорь. – Всем ребятам я уже объявлял, а теперь и вас официально приглашаю принять участие в соревнованиях по спиннингу и нахлысту. В субботу в Строгино на Москве-реке.

– А что, может быть, и приеду. И обловлю вас всех.

– И в этом случае получите отличный приз!

– Эх и повезло же твоему мужу, Сашенция, – с завистью сказал Геша.

– А мой муж, кстати, не рыбак. Правда, он всерьез байдарочным спортом увлекается…

– И как вам его увлечение? – встрепенулся Игорь.

– Рыбалка интереснее.

– Это точно, – подтвердил Игорь. – И еще – безопаснее. Тем более, что сейчас на байдарочников в Москве и области охота идет.

– То есть? – спросил Конобеев.

– Да наверное, мешают они кому-то. Вот их и убивают почем зря. Троих уже кокнули, мне друг мент рассказывал. И знаете, почему следствие в тупик зашло, почему, так сказать, ни одной достойной внимания версии?

Все промолчали.

– Орудие убийства неизвестно. Но я думаю, что убийцей вполне может быть… – Игорь выдержал паузу, – маньяк-спиннингист или нахлыстовик!

– Н-у-у, – это невозможно, – возмутился Конобеев. – Нахлыстовики и спиннингисты за рыбой на речку приезжают. За рыбой! Зачем им байдарочников убивать?

– Зачем – вопрос отдельный. А вот чем… – Игорь взял пластмассовый грузик, болтавшийся на леске спиннинга Сереги Зотова, и показал его всем. – Если, к примеру, вместо него или вместо мушки привязать небольшой металлический шарик, то при удачном попадании метров с пятнадцати в висок им можно убить человека, даже двух пальцев не… – он запнулся и посмотрел на Сашу, – не замочив.

– Что – то у тебя писательская фантазия уж больно разыгралась, – сказал Серега Зотов. – Грузиком в висок – это вам не в мишень!

– Согласен, точность нужна отлично отработанная. Но вы посмотрите на Виктора Алексеевича, вон как он бабочек сшибает! И вообще, самые меткие рыбаки – кастингисты!

– Значит, Виктор Алексеевич и есть убийца байдарочников? – округлил глаза Геша Палач, и все рассмеялись.

– А о чем ты пишешь? – спросила Саша у Игоря, легко перейдя на ты, чем еще больше расположила его к себе.

– Да пишу-то я все больше про рыбалку, только не всем это интересно, – вздохнул он.

– Почему? Я читал, мне понравилось, – подал голос Серега.

– И я про рыбалку с удовольствием прочитала бы, – сказала Саша.

– В таком случае я с удовольствием принесу тебе что-нибудь из последних вещей хотя бы для того, чтобы услышать мнение такой красивой девушки. Ты телефончик свой скажи, созвонимся и встретимся.

– Главное, Александра, чтобы он про тебя в новом рассказе ничего не написал, – зловеще сказал Конобеев. – Я слышал, что все его герои очень плохо кончают.

– Это точно, – согласился Геша Палач, выставляя вперед грудь. В одном ма-а-аленьком таком рассказике он погубил меня жуткой смертью.

– И правильно сделал, – подмигнула Саша Игорю.

– А вас, Виктор Алексеевич, за поклеп я в следующем детективе обязательно четвертую, – поддакнул ей Игорь.

– Ладно, – добродушно разрешил Конобеев. – Только повремени хотя бы до соревнований, а то некому будет у тебя приз выиграть.

– На счет приза это мы еще поглядим, – пробурчал Серега Зотов.

– Ребята, а у меня сегодня есть свой приз, – торжественно объявила Саша и извлекла из пакета, с которым пришла на стадион, бутылку крепленого вина «Лидия», – вот!

– О-о-о! – в один голос воскликнули Конобеев, Геша и Игорь.

– И кому же эта «Лидия» должна достаться? – спросил Серега.

– Выпить я предлагаю всем вместе. Но соревнование все равно устроим – кто больше в «мухе скиш» очков наберет. А победитель будет иметь право на стакан, наполненный до краев. И еще, – Саша по очереди всех оглядела, – победителя я обещаю поцеловать.

– Я как тренер согласен только на поцелуй, а пить отказываюсь, – заявил Конобеев. – Хотя вам не запрещаю. Но только после тренировки и не на стадионе.

Он первый взошел на помост и сумел выбить 92 из 100, не обращая внимания на Гешу Палача, стоявшего в поле его зрения и специально, чтобы отвлечь внимание тренера, корчившего рожи.

Зотов, заметно нервничавший, выполнял упражнение без промаха до предпоследней мишени. Всем уже казалось, что он, как и на недавних соревнованиях, покажет стопроцентный результат, но два удара пришлись чуть ближе мишеней. Зотов набрал столько же очков, сколько тренер.

Ему Геша Палач не мешал, как Конобееву, хотя, стоя за спиной, и бормотал какие – то заклинания.

– А почему, Виктор Алексеевич, вы выставляете себя таким консерватором? – вдруг обратился он к Конобееву.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот вы говорите, что не разрешаете пить на стадионе. А почему, собственно? Может быть, стакан вина перед стартом только улучшит результат? Кто скажет, что это не так, пусть первый метнет в меня свинцовым грузиком, что Игорь Иванович придумал.

– Выпить хочешь перед стартом? – укоризненно покачал головой тренер.

– Только в целях спортивного эксперимента. И вообще, я уверен, что если сегодня и проиграю, то только из – за того, что не треснул стаканчик портвешка.

– Хорошо, я готов на эксперимент. Чтобы не говорили, разные там, что я консерватор. Хотя ничего плохого в консерватизме и не вижу. Открывай, Александра, бутылку, пусть пьет!

Геша, словно боясь, что тренер отменит свое решение, выхватил из рук Саши бутылку, налил две трети раскладного стаканчика и выпил, после чего взошел на помост и промазал по первой, самой легкой мишени.

– Вот тебе и стакан портвешка, – с сознанием собственной правоты сказал Конобеев, когда Геша Палач закончил упражнение с результатом на восемь баллов ниже его и Зотова.

– Ну что ж, эксперимент не удался. Но что ни говорите, а порция положительных эмоций перед соревнованиями просто необходима, – был непреклонен Геша.

– Например? – спросил Серега.

– Ну допустим, пришло сообщение, что ты в лотерею выиграл. Мол, как бы удача – к удаче, деньги – к деньгам.

– Это примитивно, – отрубил Конобеев.

– Оригинальность хотите? Хорошо. Меня бы стриптиз очень настроил на победу. – Геша посмотрел на Сашу и потом на мужчин. Виктор Алексеевич, Иваныч, Серега, представляете: вот старт, а тут перед вами раздевается красивая девушка, притом с верой в вас как в будущего чемпиона, с любовью, можно сказать, и восхищением!

– Пошляк ты, Палач, – сказал Конобеев. – Хоть бы при Александре постеснялся свои извращенные вкусы высказывать.

– А что, Виктор Алексеевич, может, он и прав, – сказала Саша. – Не зря же где-нибудь там, в Америке, перед спортсменами девчонки попками крутят. А Геша более эффективный вариант предлагает.

– Правильно, Сашенция, – обрадовался Геша Палач. – Вот ты бы стриптиз устроила ради любимой команды?

– А что, ради любимой команды… можно.

– Во, Виктор Алексеевич! Она мыслит не по – консервативному! Может, сейчас и поэкспериментируем? Сашенция, слабо? Если Игорь Иванович, который по большому счету в нахлысте слабее нас всех, после стриптиза победит, значит, способ эффективный. – Геша Палач по куриному наклонил набок голову с веселым интересом глядя на Сашу. Она не ответила сразу, и в воздухе повисла пауза.

– Эх, Геша, Геша, – нарушил молчание Игорь, – ты как всегда в своем репертуаре: на первом месте секс.

– Мне кажется, что секс у всех на первом месте, – сказала Саша. – Насчет стриптиза я пока воздержусь, а вот в отношении положительных эмоций… – она подошла к Игорю и посмотрела ему в глаза. – Если я тебя поцелую, это будет положительной эмоцией?

– Это станет самой сильной эмоцией, какую мне доведется испытать за последние несколько лет, – прошептал он.

– А может, за всю жизнь? – тоже шепотом спросила Саша, приближая свои розовые губки к его сразу пересохшим губам. Она припала этим бантиком к его рту, и влажный язычок проскользнул между его зубов и зашнырял там и закрутился, и Игорю показалось, что словно котенок, до последней капли лакающий молоко из блюдечка, Саша хочет вылакать его самого. Поцелуй был сладкий и долгий, как на свадьбе, когда гости считают, а молодые целуются на рекорд. И все равно Игорь пожалел, что он прервался.

– Я еще хочу, – прошептал он, когда Саша отстранилась и с озорством на него посмотрела.

– Для этого тебе надо всего лишь ни разу не промахнуться, – весело сказала девушка, и ему показалось, что она тоже хочет повторить поцелуй.

Это было невероятно, но Игорь действительно не промахнулся ни разу, правда, когда мушка ударялась в последние мишени, глаза его слезились от напряжения.

– Вот так – то! – закричал Геша, когда обессиленный Игорь спрыгнул на землю. – Что я вам, Виктор Алексеевич, говорил! Теперь в будущем сезоне надо специально Сашенцию на соревнования приглашать, чтобы она нас всех перед стартом целовала.

– Нет, Палач, – замотал головой Конобеев, – это чистая случайность.

– Случайность не случайность, а призовой стакан Игорь Иванович заработал, – продолжал кричать Геша.

– И еще призовой поцелуй, – Саша подошла к Игорю, снявшему и машинально протиравшему очки.

– А это что за зубр к нам приближается? – сказал вдруг Серега Зотов. – Саша, не муж ли твой?

– Он! Все, ребята, мне пора! – девушка суетливо схватила свой пакет, достала оттуда авторучку и записную книжку, что-то быстро в ней написала, вырвала листок и сунула его растерявшемуся Игорю. После чего, махнув всем на прощание рукой, побежала навстречу высокому рыжебородому мужчине, выглядевшему лет на десять старше ее.

– Что за бумажку она тебе дала? – спросил Зотов.

– Телефончик, наверное, – пробормотал Игорь, увидев написанные на листке семь цифр. – Знаешь, Серега, с этой рыбачкой я с удовольствием изменил бы своей жене. Меня так еще никто не целовал.

– Сдается мне, что муженек-то ее, байдарочник, – будущая жертва маньяка-кастингиста. А, Игорь Иванович? – Геша – палач хлопнул его по спине и, подмигнув, передал полный стакан вина.

– Очень может быть, Палач, что ты прав, – сказал Серега Зотов. – Давай, писатель, пей свой приз, освобождай стакан.

Игорь ничего не сказал. Он пил вино и глядел вслед удаляющимся Саше и ее мужу…

* * *

Капитан милиции Петр Петрович Подобросветов, с редкими волосами на голове и загоревший, как южанин, любопытным был с детства. Ему всегда нравилось подслушивать, подсматривать, кого-нибудь выслеживать и, наверное, благодаря безмерному своему любопытству он и стал в конце концов оперуполномоченным или, как уважительно говорили у них в отделении, сыскарем.

Когда в квартире его друга Юрия Клюева, где они вдвоем устроили «пивной путч», раздался телефонный звонок, он, ничуть не стесняясь, снял трубку параллельного телефона и стал слушать, о чем говорит хозяин с неизвестным. Тот, оказывается, был в курсе, что жена Клюева Катерина отбыла на несколько дней к родственникам, и звонил как раз по этому поводу.

– Выручай, Борисыч, – слышал в трубке Подобросветов торопливый голос. – В воскресенье с утра мне скорее всего понадобятся ключи от твоей квартиры. Я сегодня с такой девчонкой познакомился, даже не сказка – фэнтези!