Текст книги "Смерть на рыбалке"

– Постой, старик Крупский! Куда ты?

– Сейчас! – крикнул тот на ходу и махнул рукой. И тут из окна «Волги» один за другим раздались четыре хлопка. Уже после второго Крупский споткнулся, упал на колени, безуспешно попытался встать, но под четвертый хлопок дернулся и рухнул лицом в лед.

– Ты что наделал, идиот?! – закричал высокий, и только тогда до Крутова дошло, что хлопки были самыми настоящими выстрелами.

Снова раздались хлопки, и ящик из-под Геши вдруг вылетел, а сам он опрокинулся на спину. Сообразив, что теперь уже палят по нему, Геша мгновенно вскочил на ноги и понесся подальше от дороги, согнувшись и вжав голову в плечи, слыша крики, выстрелы и стук собственного сердца.

* * *

– Жуков, догнать! – рявкнул Хилый, вылезая из «Волги» и вставляя в пистолет запасную обойму. Жуков, тоже с пистолетом в руке, скатился с невысокой насыпи, и побежал за рыбаком, крича:

– Стоять, сука!

Проводив его злым взглядом, Семин нырнул в открытую дверь «Волги» и, схватив трубку радиотелефона, лихорадочно стал нажимать кнопки.

– Станислав Азарович, ваш Хилый только что замочил человека Кулака! – доложил он.

– Где?

– Здесь, на дамбе в Адуево!

– Почему?

– Я откуда знаю! – Голос Семина сорвался на визг. – Сами у него спросите!

– Давай его сюда, быстро! – приказал Вабичевич.

* * *

Крутов уже дважды чуть-чуть не проваливался в полыньи. Чем дальше бежал он в верховье озера, тем опаснее становился лед. Геша и в глухозимье-то редко приходил сюда, опасаясь провалиться, а уж по последнему льду и вовсе никогда не совался в верховье. Но сейчас преследующий его человек был гораздо страшнее ненадежного льда.

– Стоять! Пристрелю, сучара! – кричал тот где-то за спиной, но это еще больше придавало Крутову прыти. Он и в самом деле теперь не бежал, а прыгал по шмякавшему под ногами льду, надеясь таким образом уменьшить шансы ступить в полынью. На берег же, который был совсем рядом, Геша не выбегал, понимая, что там, увязая по колено в снегу, станет для преследователя хорошей мишенью.

– О-ох! – вдруг услышал он сзади. Оглянулся и остановился – тот, кто только что грозился его убить, уже сам был на волоске от гибели, беспомощно бултыхаясь в полынье и зовя на помощь.

– Ну уж нет, этого я вытаскивать не буду, – пробурчал Крутов. – Хватит на сегодня одного спасенного, – и, внимательно смотря себе под ноги, прямиком направился к берегу.

* * *

– Здравствуйте. Виктор Алексеевич дома? – спросил Геша Крутов у открывшей ему дверь миловидной девушки, держащей тонкими пальчиками с покрытыми черным лаком ногтями надкусанный пирожок. «С рисом», – заметил он начинку и сглотнул слюну. Девушка была в пушистых красных тапочках, ярко-розовых лосинах и белой сорочке, завязанной узлом чуть выше пупка. На ленте, закрывающей лоб, большими буквами было написано QUЕЕN.

– Проходите. Дед в маленькой комнате, – сказала девушка и посторонилась, впуская гостя в квартиру.

– А я вас знаю. Вы Геша, по прозвищу Палач, да?

– Да, – удивился Геша.

– Я вашу фотографию в рыболовном журнале видела, – пояснила она. – Хотите пирожок?

– Не просто хочу, а мечтаю о вкусном, горячем, румяном пирожке!

– Идите к деду, а я сейчас принесу, – сказала она и пошла на кухню.

– Как вас зовут? – спохватившись, спросил Геша.

– Марина Конобеева, – обернулась она и улыбнулась, отчего Геша тоже невольно заулыбался.

Войдя в комнату, он увидел Виктора Алексеевича, сидящего в углу на низком стульчике, вовсю надраивающего шкуркой поверхность пластмассовой пластины, зажатой в миниатюрные тисочки. На другом стуле лежала раскрытая книга, в которую он то и дело посматривал. Геша знал, что свою комнату Конобеев называет рыбацкой мастерской. Сколько оригинальных самоделок появилось здесь! Удочки, кормушки, мормышки, блесны, сторожки, поплавки… О многих «конобеевских» изобретениях были публикации в журналах с рисунками и инструкциями, как самому изготовить рыбацкие причиндалы. Разнообразные книги о рыбалке, альманахи «Рыболов-спортсмен», подборки рыболовных журналов занимали книжный стеллаж до потолка высотой и помимо этого стопками лежали на полу. Геша всегда завидовал его библиотеке и постоянно просил принести почитать что-нибудь новенькое.

– Приветствую товарища подполковника и лучшего тренера всех времен и народов! – сказал он бодро.

– Здравствуй, Палач, здравствуй. – Деловитый Конобеев поправил очки, привстал со стула и крепко пожал ему руку. – Садись и давай, рассказывай все по порядку… Куда ездил, что поймал?

– Да что там поймал! – махнул рукой Геша. – Со мной вчера такое приключилось!

– Ну-ну?

– Да ладно, об этом потом. Вы мне лучше скажите, почему и зачем прятали от нас свою красавицу внучку?

– Вот тебе раз! – изумился Конобеев. – Я же рассказывал, как она меня летом облавливала, когда мы в Астрахань ездили. Забыл?

– Я думал она молоденькая совсем…

– Маришка в этом году школу заканчивает, а ты что – то там думал, – усмехнулся Конобеев. – Невеста уже. Между прочим, в последнее время начиталась рыболовных журналов и прожужжала мне все уши, чтобы я ее к спорту приобщил. «Ты, – говорит, – тренер, так что сделай, – говорит, – из меня мастера спорта!»

– Ну а вы что ж?

– Так я не против, только…

– Кому с рисом, кому с мясом? – улыбающаяся Марина вошла в комнату с тарелкой полной пирожков. – Которые меньше подрумянены – те с рисом, другие с мясом. Ешьте на здоровье, я сейчас чаю принесу.

– Большое спасибо, – в один голос сказали мужчины и взяли по пирожку.

– Дед, а ты не забыл, что сегодня третья пятница месяца, и значит, «Золотую рыбку» показывать будут?

– Точно, – Геша посмотрел на часы, – через пятьдесят минут. И как раз в этой передаче я буду ваш ящик рекламировать.

– Давай, дед, кассету. Записывать будем.

Пока ждали начала передачи и пили чай, Геша рассказал о своем вчерашнем приключении и попросил Виктора Алексеевича срочно сделать ему новый «ящик победителя». Тот сказал, что ящик почти готов и что дня через два Геша может его забрать.

– Вот и ваш Лещевский нарисовался, – сказала Марина, и все уставились в экран телевизора.

* * *

– Приветствую вас, дорогие телезрители! Приветствую всех, кто любит рыбалку и всех тех, кто обязательно полюбит ее в ближайшем будущем, – лучезарно улыбаясь, говорил Эдуард Лещевский. Держа в одной руке голубого цвета коловорот, а в другой микрофон, он приближался к группе рыбаков, склонившихся над лунками.

Сегодня мы ведем съемку на льду канала имени Москвы недалеко от станции метро «Водный стадион», где проходит последняя тренировка команды Военно-охотничьего общества перед ответственными соревнованиями, которые называются «Кубок четырех».

Сейчас мы попросим опытных и известных спортсменов поделиться некоторыми секретами ловли, показать свои самые уловистые мормышки, рассказать о некоторых тактических приемах, которые помогают побеждать на соревнованиях самого высокого уровня.

Думаю, что, посмотрев сегодня «Золотую рыбку», многие поклонники рыбалки уже завтра поспешат в магазины, чтобы приобрести понравившиеся снасти. Кое-что вы в них найдете, а кое-что и нет. Например, не увидите вы на прилавках такой вот замечательный рыболовный ящик, на котором сидит и одного за одним таскает окуней кандидат в мастера спорта Геннадий Крутов. Сейчас он нам про него и расскажет…

– Ну-ка, Жорик, – Вабичевич щелкнул пальцами, – приглядись повнимательнее, не точно такой же это ящичек, что мы в Адуево подобрали?

Семин подпрыгнул к телевизору и чуть ли не влез в него с головой. Весь вчерашний день Большой Стас приставал к нему с расспросами: «Какие – такие дела были у него с убитым Крупским?», «Что Жорик затевает за его спиной?» и «Кто был рыбак, утопивший Жукова?». На что Семин неизменно отвечал, что никаких «дел» он не затевал и что Кулак, когда они пили в сауне, обещал прислать своего человека с каким-то деловым предложением. Почему Крупский вдруг развернулся и помчался к озеру, а там побежал к рыбаку, он понятия не имеет. Тем более ничего не знает про рыбака. А Жуков, скорее всего, сам же случайно провалился и утоп. Зато знает он по крайней мере две вещи: во-первых, что Хилый – идиот, каких мало, во-вторых, что теперь все они могут ждать больших неприятностей от Кулака.

Вабичевич и сам это прекрасно понимал. Вчера, побывав в Адуево и увидев все своими глазами, он приказал Хилому посадить убитого в его же машину, выехать на бетонку и там сымитировать аварию, только так, чтобы и «девятка», и ее водитель сгорели в каком-нибудь глубоком овраге.

Пока Хилый и один из людей Большого Стаса выполняли задание, а Жорик занимался поисками Жукова, Вабичевич самолично собирал со льда оставленные рыбаком вещи, в том числе и ярко-красный рыболовный ящик с дырой от пули.

Жорик вернулся с найденным на льду пистолетом Жукова и с предположением, что тот утонул в полынье, в которую сам он чуть-чуть не провалился. Рыбак же, судя по следам, убежал. Случайный это был человек или, не дай бог, связанный с Кулаком, необходимо было выяснить как можно скорее.

Когда Хилый начал в Адуево стрельбу, Семин меньше всего смотрел на рыбака, но сейчас, глядя в телевизор, был почти уверен, что показывают того самого, «утопившего Жукова», о чем и сказал Большому Стасу…

– Чертеж и подробное описание, как самому в домашних условиях изготовить ящик, который только что продемонстрировал Геннадий Крутов, вы можете найти на страницах свежего выпуска журнала «Рыболов», – говорил тем временем ведущий телепередачи. – А теперь я хочу обратиться с вопросом к капитану команды ВОО Сергею Панкратову. – Ведущий подошел к стоящему на коленях над лункой черноусому мужчине. – Если не секрет, какую тактику ловли вы изберете во время соревнований, которые состоятся здесь же в ближайшую субботу?

– Конечно, секрет, – пробурчал тот и, поймав маленькую плотвичку, мгновенно снял ее с крючка, бросил в висящий на груди мешочек и снова опустил мормышку в лунку.

– Так! – У Вабичевича заблестели глаза. – Все секреты они нам уже рассказали. Жорик, тащи сюда ящик и зови Хилого. Завтра как раз суббота. Отправляйтесь в Москву на «Водный стадион», на рыболовные соревнования…

В то же самое время, когда Вабичевич отдавал своим подчиненным приказ отыскать злополучного рыбака, Геша Крутов на прощание поцеловал Марине Конобеевой ручку и еще раз пригласил ее приехать завтра на «Водный», где собирался показать, как правильно ловить рыбу.

* * *

Открыв глаза и увидев проникающий сквозь шторы свет, Геша понял, что проспал. Этого и следовало ожидать: если у него ночевала Сашенция, он мог спать хоть до обеда, а после все равно ходил весь день какой-то вялый, обессиленный.

Она позвонила вчера, как только он вернулся от Конобеевых.

– Палач, жертва жаждет казни, – сказала Сашенция, и это означало, что муж ее куда-то уехал, ребенок у матери, а сама она напрашивается к нему в гости.

– Орудие казни готово принести приговор в исполнение, – сказал он и стал ждать.

Они встречались уже полгода, не реже двух-трех раз в месяц. И каждое свидание Геша запоминал надолго. Сашенция была выдумщица, игрунья. Он же старался не ударить в грязь лицом, но после каждой ночной баталии чувствовал себя, словно и в самом деле вел тяжелый бой с врагом или в лучшем случае разгружал вагоны с картошкой. И если бы она позвонила накануне соревнований, в которых ему предстояло выступать, Геша скорее всего сказал, что «орудие казни требует немедленной починки».

– Сегодня мы играем в строгого учителя и его послушную, но не выполнившую домашнее задание ученицу, – сказала Саша, переступив порог его квартиры. Скинув дубленку, она осталась в короткой юбочке темно-коричневого цвета и белоснежной сорочке. Светлые волосы были заплетены в две топорщившиеся косички, в глазах – невинное выражение, губки бантиком, слегка надуты. – Вы должны меня стыдить и ругать, а я буду делать все возможное, чтобы вымолить у вас прощение.

И Геша принялся ее «ругать»…

Окончательное «прощение» было выпрошено в четвертом часу ночи. Теперь Геша ругал себя, что опоздал к началу соревнований. Он уже собрался встать, но тут ее беспокойная рука легла ему на плечо, притянула к теплой груди с тверденькими сосками, и Геша сразу завелся. Сашенция даже не удосужилась разлепить веки, только постанывала и вяло елозила под ним. Когда он кончил, она так и осталась лежать с закрытыми глазами, словно и не просыпалась.

Телефонный звонок заставил Гешу вспомнить о вчерашнем уговоре с Мариной Конобеевой. Беря трубку, он был почти уверен, что звонит она, но незнакомый голос поинтересовался: «Это Геннадий Крутов?»

– Да, я вас внимательно… – сказал он и сразу услышал короткие гудки. Геша посидел какое-то время у телефона, ожидая повторного звонка, но, так и не дождавшись, начал одеваться. Сашенцию будить не стал. Так уже бывало – он оставлял ее одну, и она, выспавшись, уезжала домой.

* * *

Судя по времени, первый тур соревнований уже должен был закончиться. «Если и приезжала сегодня Марина, то наверняка давно отправилась домой, – думал Геша, спеша на лед. – А на меня обиделась, наверное. Черт, как нехорошо получилось. Обязательно надо будет оправдаться и извиниться».

На улице было холодно. Март в последние свои дни выдавал сюрпризы: ночью выпало много снега, а теперь дул пронизывающий ветер. В такую погодку ловить на мормышку с мотылем – настоящее мучение. Геша готов был даже позлорадствовать над теми, кому довелось сегодня выступать на «Кубке четырех», но, поразмыслив, сказал себе, что включи его тренер в команду, он вышел бы на старт, даже если бы погода была в десять раз хуже.

Соревнования проводились у ближнего берега. Геша увидел красные флажки, обозначающие зоны, трепещущий на гнущемся шесте зелено-голубой флаг и недалеко от него большую группу рыбаков, которые как раз начали расходиться и рассредоточиваться на одной линии вдоль флажков.

«Сейчас второй тур начнется», – понял он и прибавил шагу. Но не успел дойти до флага, как мужчина с повязкой «главный судья» на рукаве поднял руку, и зеленая ракета взвилась в небо. «Старт» был дан. Рыбаки с коловоротами наперевес, сломя голову помчались к берегу занимать лучшие, по их мнению, места.

Кто-то сзади сдвинул Геше шапку, закрыв глаза. Он повернулся, сдернул шапку и увидел перед собой, раскрасневшуюся на морозе Марину. Она была в меховых сапожках, теплых штанах, синих вязаных рукавицах, куртке и в мужской собачьей шапке.

– Здравствуйте, кандидат в мастера, – сказала она с улыбкой. – И где же вы пропадали?

– Здравствуй Мариночка, – он хотел выдумать какую-нибудь серьезную причину своего опоздания, но, посмотрев в глаза лукаво улыбающейся девушки, почти не соврал. – Понимаешь, проспал все царство небесное. Делай со мной что хочешь, только прости.

– Кто-то обещал научить меня зимней рыбалке?

– Все! Идем учиться. Только сейчас удочку и щепотку мотыля у кого-нибудь надыбаем. – И он повел Марину вдоль зоны ловли, интересуясь у знакомых успехами и выпрашивая лишнюю удочку.

– Хватит, Палач, к людям приставать, ловить мешаешь! – проворчал Кыля Шумов, когда Геша остановился напротив него и тоже попросил удочку. – У самого снастей навалом, а сам пристает.

– Да где ж навалом?

– А ты вон в ту сумочку загляни, которая рядом с моим рюкзаком лежит, – показал Кыля, на берег.

– Зачем? – удивился Геша.

– Не знаю, зачем ты свои вещи где – то бросаешь.

– Ладно, не выделывайся, расскажи, в чем дело.

– Короче, – смилостивился Кыля, – перед самым стартом подтянулся какой-то мужик, спросил тебя. Сказали, что ты в соревнованиях не участвуешь. Тогда он сказал, что принес твои вещички и попросил дать твой телефон. Я ему дал, а он сумку со снастями оставил и умотал куда-то.

Пока Кыля говорил, Геша приблизился к сумке, раскрыл ее и увидел оставленный им в Адуево ярко-красный «ящик победителя».

* * *

– Твоего Мартына только за смертью посылать, – недовольно сказал Жора Семин Хилому. Узнав от одного из спортсменов телефон интересующего их рыбака, Семин позвонил знакомому компьютерщику, и тот, выйдя на справочную базу данных, буквально через полминуты назвал адрес Крутова. Нужную улицу и дом они нашли довольно быстро. Хилый остановил «Волгу» на углу соседнего дома. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Мартын, посланный на разведку, вернулся.

– Значит, так, – сказал он, сев в машину, – третий подъезд, первый этаж, вторая дверь слева. Слышна музыка – значит, клиент дома.

– А может, он в магазин за водярой покандылял, а там мамаша его или еще кто, – сказал Семин.

– Все может быть…

– Собака есть? – спросил Хилый.

– Вроде, не лаяла.

– Вроде, хер вырос в огороде, – скривился Хилый. Мартын захихикал.

– Короче, Жорик, сделаем так…

– Я тебе не Жорик! – возмутился Семин.

– Короче, – повторил Хилый, ударив ладонями по рулю, – ты с Мартыном остаешься в машине, я иду в гости. Если клиент дома, я его поприжму и тебе звякну. Кто он да что из себя представляет, будем вместе выяснять.

* * *

Саша собралась уходить и уже накинула на плечи дубленку, когда в дверь позвонили.

– Мне Геннадия, – сказал мужчина и бесцеремонно шагнул через порог.

– Его нет, – сказала Саша, отступив и сразу пожалев, что не поинтересовалась «кто там?», прежде чем открыть дверь.

– Одна? – спросил тот, надвигаясь и осматривая квартиру.

– Нет, – сказала Саша и попыталась протиснуться между ним и стеной к двери. Мужчина схватил ее за шиворот. Она развернулась, хотела закричать, но, увидев перед лицом пистолет, поперхнулась и закашлялась.

– Заткнись, курва. – Хилый хлопнул Сашу по спине кулаком и тут же, надавив холодным стволом на губы, засунул пистолет ей в рот.

* * *

– А если раздавишь? – спросила Марина, видя, как Геша зажимает губами мотыля.

– Ни в коем случае, – помотал головой Геша. – Ты лучше не на меня, а на сторожок все внимание. Если он хоть чуть-чуть вздрогнет…

– То обязательно подсекаю, – досказала Марина. – Только почему-то он не вздрагивает.

– Вздрогнет…

Венчающий кончик короткой удочки сторожок был тоненький, мягкий, но, несмотря на это, порывистый ветер его не гнул. Сторожок Геша сделал своими руками. Вырезал полоску из виниловой пластинки, иголкой прожег на конце дырочку, а после долго и аккуратно обрабатывал ее шкуркой-нулевкой. Он очень дорожил и своими сторожками, и идеально отлаженными удочками с тончайшей леской и микроскопическими мормышками. Поэтому, когда открыл «ящик победителя» и увидел свои снасти, радости его не было границ.

– Кто же все-таки тебе ящик привез? – Марина вслух задала вопрос, который мучил Гешу все время, пока он показывал девушке, как ловить рыбу.

– Понятия не имею, – пожал он плечами.

– Может, ты тогда в своем Адуево еще и какой-нибудь документ потерял? К примеру, рыболовный билет?

– Точно! – согласился Геша. – Скорее всего, и в самом деле билет потерял. А в нем и фамилия, и адрес… Но как они смогли узнать, что я сегодня именно здесь буду находиться?

– Позвонили в твое военное общество, и там все узнали.

– И то верно. – Геша с интересом посмотрел на Марину. – И откуда ты все знаешь?

Девушка пожала плечами:

– Наверное, детективов начиталась.

– А подполковник Конобеев сказал, что ты и рыболовной литературы бешеное количество прочла.

– Ой, у меня клюнуло! – Она взмахнула удочкой и выбросила из лунки на лед окуня размером с ладошку.

– Молодец, Маришка! Теперь сама мотыля насаживай и лови еще.

Через полминуты рядом с окунем запрыгал еще один.

– Как здорово! – радостно сказала Марина и насадила свежего мотыля так быстро, словно занималась рыбалкой всю жизнь.

– Еще бы не здорово, – сказал Геша. – Брали бы такие окуни во время соревнований, считай, первое место в кармане.

* * *

Саша сидела на кровати, то и дело, слизывая кровь, сочившуюся из разбитой губы. Руки были связаны. Хорошо еще, что не за спиной, а спереди. Она смотрела на узел и прикидывала, как быстро сможет развязать его зубами. Кричать и звать на помощь она не собиралась – еще неизвестно, услышит ли ее кто-нибудь, зато этот кабанище наверняка «заткнет ей пасть при малейшем писке», как только что пообещал. Саша подумала, что в крайнем случае выпрыгнет в окно, благо не высоко – первый этаж, и тогда уж можно будет орать во всю Ивановскую. За окном она видела свою машину, стоящую на противоположной стороне шоссе. Красный «Фольксваген-жук» с затененными окнами. Машину год назад в честь рождения дочки подарил муж…

– Так, говоришь, Кулака не знаешь? – в третий раз спросил Хилый, продолжая рыскать по комнате.

– Да не знаю, не знаю, – Саша снова слизнула кровь с губы. – Вот вернется Геша Палач, у него спрашивайте.

– А почему он Палач? – нахмурился Хилый. – Офигенно крутой, что ли?

– Может, и крутой, я не в курсе.

– Это чьи фотки? – спросил Хилый, высыпав из пакета на кровать рядом с Сашей десятка три цветных фотографий.

– Гешины, чьи же еще.

– А где он сам?

Саша вгляделась в снимки.

– Вон, со спиннингом и щукой.

– А зимних нет, что ли? – спросил Хилый недовольно.

– Не знаю. Лично я его не щелкала.

– Ладно. – Он подошел к телефону и набрал номер. – Жорик, слушай, я тут фотографии с этим так называемым Гешей Палачом отыскал. Давай, подсылай сюда Мартына, а я к тебе приду для совместного опознания.

Через три минуты Мартын был в квартире Крутова. Хилый велел присматривать за девчонкой, а если появится клиент, взять его на мушку и сразу звонить им в машину.

На улице, по дороге к «Волге», Хилый встретил рыбака с коловоротом в руках и с огромным ящиком. Рыбак был в заметном подпитии, шел, шатаясь, глядя себе под ноги. Крутова он не напоминал даже отдаленно.

* * *

– Что это у нас с губкой, Дюймовочка? Хилый постарался, да? – Мартын, держа руки в карманах, стоял перед Сашей и глядел на нее сверху вниз.

– Это он-то хилый? – хмыкнула она, снова облизнув губу. И попросила: – Развяжи меня, а? Пожалуйста…

– Можно и развязать. – Он приподнял мизинцем ее подбородок. – Если кое-что для меня сделаешь…

– Да сделаю, сделаю, развяжи только. Я вся запарилась, сил уж нет.

– А откуда знаешь, что для меня сделать надо? – Мартын погладил ее шею, пробрался пальцами за ворот кофточки, нащупал грудь. Саша сидела смирно, не шевелясь. Мартын полез за ворот другой рукой, и в это время раздался звонок в дверь.

– Тьфу, черт, не вовремя! – выругался он. – А может, это клиент, а? – Саша пожала плечами. – Ну-ка, Дюймовочка, пойдем, в глазок посмотришь!

В дверной глазок Саша увидела незнакомого мужчину.

– Ну, – подтолкнул ее Мартын, – твой?

– Мой, – пошутила она. Мартын оттолкнул ее, быстро достал пистолет и распахнул дверь.

Сосед Крутова по лестничной площадке Виталий Демкин, тот самый рыбак, которого встретил на улице Хилый, хотел похвалиться перед «чемпионом», как всегда называл он Гешу, уловом, привезенным с Вазузского водохранилища. Нарваться на пистолет, направленный себе в грудь, Демкин никак не ожидал. Сначала подумал, что его просто глупо разыгрывают. Но, увидев за спиной парня с пистолетом девушку, отчаянно гримасничающую и показывающую ему связанные руки, Демкин вмиг протрезвел и, со всей мочи швырнув в Мартына коловорот, бросился вверх по лестнице.

Ручка коловорота угодила Мартыну в лицо.

– Ах ты, гнида! – крикнул он и побежал за ним. Только на площадке верхнего этажа Демкин остановился и приготовился к обороне. Когда парень с пистолетом оказался на последнем лестничном пролете, он, выставив вперед ящик, бросился на него сверху. Мартын успел присесть. Демкин об него споткнулся, с лета врезался в окно и, разбив его, полетел вниз с пятого этажа…

Саша захлопнула дверь и стала рвать зубами узел впившейся в руки ленты. Освободившись, подбежала к телефону, однако звонить передумала. Понимая, что в квартире оставаться опасно, она распахнула окно и прыгнула прямо в невысокий сугроб.

Не обращая внимания на снег, набившийся в туфли, Саша добежала до своей машины, непослушными руками достала из кармана дубленки ключи, открыв дверцу, прыгнула за руль. И услышала за спиной знакомый голос: «Ну вот я тебя и дождался…»

* * *

– Фи-ни-и-и-ш! – во всю глотку закричал главный судья, послав в небо теперь уже ракету красного цвета.

– Финиш! Финиш! – эхом повторили судьи в зонах и с полиэтиленовыми пакетами в руках поспешили к спортсменам собирать уловы.

– Все, что ли? – спросила Марина разочарованно.

– Хотела бы еще половить?

– Конечно. Только вот руки замерзли.

– Приезжай в следующую субботу на соревнования. Через неделю, глядишь, и теплее станет, и рыба в Адуево лучше клюет.

– Это в том Адуево, где тебя чуть не пришили?

– Ага, – нахмурился Геша. – Но ты не бойся, в этот раз там народищу будет полно.

– Тогда приеду, – согласилась Марина и тут же поставила условие, – но только вместе с тобой. И чтобы ты меня в случае чего от мафии защитил.

– Договорились, – улыбнулся Геша, – собирай рыбу и пойдем, узнаем, кто чемпионом стал.

Вдвоем они наловили почти полпакета. Некоторые окуньки успели замерзнуть, превратившись в ледышки, другие еще прыгали. Об спинной плавник одного из них Марина до крови поранила палец.

– Что, больно? – спросил Геша заботливо. – Побольше крови выдави, тогда быстро пройдет. Марина усердно стала давить на палец.

– Дай-ка сюда. – Марина протянула руку. Геша слизнул и сплюнул кровь, потом поцеловал палец. – Все, теперь точно болеть не будет.

– Спасибо.

– А ты и в самом деле замерзла. И есть, небось, хочешь? – спросил он, сматывая удочку. Марина только шмыгнула носом.

– Пойдем к ребятам, перекусим, кофейку горячего попьем. Кстати, чемпионы еще и проставиться должны…

* * *

Хилый в третий раз со злостью надавил на кнопку дверного звонка в квартиру Крутова, и снова ему никто не открыл.

– Все, я его кончил! – выпалил сбежавший по лестнице Мартын.

– Кого кончил?

– Рыбака вашего. Он мне, гнида, ледобуром прямо в лицо заехал. Ну, я его с пятого этажа и сбросил.

– Когда ж ты успел?

– Только что. Он перед подъездом должен был шмякнуться.

– Так… – Хилый матерно выругался. – А девка?

– Там осталась. – Мартын кивнул на дверь. Хилый вытащил из кармана связку ключей и стал подбирать их к замку. Наконец дверь открылась, они вошли в пустую квартиру.

– В окно выпрыгнула! – крикнул Мартын.

– Надо было ей еще и ноги связать, курве, – сказал Хилый. – Вон ее сумочка – прихвати и ступай к машине. Только не дергайся. Если народ вокруг жмурика собрался, спокойно проходи мимо. Я – через окно, может, догоню эту… А вы подъезжайте вон к той будке и там меня ждите. – Он показал в окно на телефонную будку, рядом с которой стоял красный «Фольксваген – жук», после чего взобрался на подоконник.

* * *

Саша с нескрываемым испугом глядела на своего мужа Бориса. Крупнолицый, с густющей рыжей бородой, он сжимал толстыми пальцами водочную бутылку, навевая опасение, что та вот-вот лопнет, и медленно пил. Только когда водка кончилась, он, без выдоха, начал речь.

– Думаешь, я за тобой следил? Ни в коем случае. Приезжаю утром домой – тебя нет. Звоню теще, она говорит, ты к Юлианне уехала. У нее никто трубку не берет. И тут звонит Петя и докладывает, что совершенно случайно заприметил твою машину. Их же, сама знаешь, в Москве по пальцам пересчитать. И вот я здесь уже три часа кукую, а ты…

– Ой, Боренька, если бы ты знал, что со мной случилось!

– Что на блядках случиться может? – закричал он. – Е… агрессивный попался?

– Какие блядки! – возмутилась Саша. И затараторила: Я вчера, когда к Юльке ехала, остановилась здесь позвонить. – Она показала на телефонную будку. – Только зашла, как какой-то мужик здоровый на меня сзади набросился, пистолет в лицо сунул и в этот дом затащил. – Саша всхлипнула. – А там связал и изнасиловал, и избил! Вот, видишь! – Она сунула под нос мужу покрасневшие запястья.

– Это правда, Шурочка? Ты меня не обманываешь?

– Правда! – заревела Саша. – Это маньяк какой-то… Я чудом вырвалась.

– Какой номер квартиры? – спросил Борис грозно.

– Откуда же я знаю, – сказала Саша.

– Это его окно?

– Да. Ой, вон он, Боря! – Саша увидела выпрыгнувшего из окна Хилого и боязливо вжалась в кресло.

– Ну, все. – Борис стиснул кулачищи. – Этот… доживает последние минуты.

– Он здоровый, очень…

– Ничего, здоровее видали.

Хилый, осматриваясь, перешел дорогу, постоял немного около «Фольксвагена», не видя пассажиров сквозь тонированные стекла, и направился к телефонной будке. Опустив жетон, он начал набирать номер и тут почувствовал, как чьи-то крепкие руки обхватили его голову и резко дернули вверх и назад. Последнее, что слышал Хилый, был жуткий хруст в его собственной шее.

* * *

– Так, что это вы здесь делаете? – Два милиционера, зашедшие за палатки, подозрительно смотрели на рассевшихся на ящиках рыбаков. На одном из рыболовных ящиков была постелена газета, на ней – пластмассовые стаканчики, пара открытых бутылок пива, соленые огурцы, тонко порезанное сало, колбаса, хлеб. Рыбаков было человек десять, и все они, обращаясь к милиционерам, наперебой загалдели:

– Ребята, все нормально. У нас сегодня соревнования были, вот первое место решили немного отпраздновать. Все культурно, мы не шумим, не ругаемся… Мы вообще через пять минут расходимся…

В милиции иногда тоже попадаются люди с пониманием.

– Чемпионов поздравляем. Но предупреждаем, чтобы никакого базара и чтобы через десять минут разошлись! – сказали служаки и оставили рыбаков в покое.

– А я уж думала, нас всех арестуют, – шепнула Марина Геше. Она сидела между ним и Кылей, держа в руках пакет с томатным соком и бутерброд с копченой колбасой, по поводу которого у нее с Гешей вот уже как с полчаса велась борьба. Видя, что он почти не закусывает, Марина подсовывала ему бутерброд. Геша брал его, долго держал в руках, потом возвращал.

– К нам местные менты привыкли…

– Постоянно здесь пьете?

– Не пьем, а отмечаем, – вмешался Кыля и тут же закричал: – Эй, Игорь Иванович, ты будешь за свою победу наливать или нет?

– Уже наливаю, – с готовностью сказал сегодняшний чемпион, доставая из ящика очередную бутылку.

– Так, по последней и расходимся, – сказал Лещевский, – а то мусорки вернуться могут.

– Геш, может, не будешь больше пить, а? – попросила Марина.

– Чуть-чуть, ладно?

– Тогда на бутерброд, закуси…

В метро Гешу развезло. Голову в вертикальном положении удерживать было сложно, глаза закрывались сами собой. Недолго этому посопротивлявшись, он уснул на Маринином плече, забыв, что обещал довезти девушку до дома.

Получилась так, что ей пришлось провожать его. На Белорусской Марина вывела Гешу из метро, довела до остановки троллейбуса, и только там в голове у него более-менее прояснилось. Геша стал благодарить Марину, целовать ей руки и даже в губы поцеловал. А она внезапно ответила на поцелуй, и он, коснувшись ее мягкого язычка, почти протрезвел.

Подошел троллейбус. Марина хотела ехать с ним, чтобы проводить до дома, но он не мог допустить со своей стороны такую наглость и в троллейбус ее не пустил, чем, кажется, девушку обидел.