Текст книги "Изоляция Застолья"

– А-а-а, – стукнула себя по лбу блондинка. – Так подсадная – это та самая пластилиновая утка, которая…

– ЮЛЯ! Ты хоть что-то запоминаешь? – у Даши в руках оказалась сумочка, из которой появилась на свет божий пластмассовая коробочка, содержащая пластилиновую композицию «Зазевавшийся охотник» – ту самую, приобретенную у Костикова.

– Я же только сегодня показывала! – Даша открыла коробку и аккуратно извлекла из нее платформочку – с затаившимся в шалаше охотником, который выставил в небо ружье, не замечая крякового селезня, плавающего в луже буквально у него под ногами.

– Вот этот – весь такой разукрашенный в брачный наряд – кряковой селезень. Он тоже утка, только – мужик. А утка-баба – вся такая невзрачненькая, серенькая. Зато крякает эротично, подзывая к себе кавалеров, чтобы потомство завести.

– Все равно, что петух и курица, – вставил Серега.

– И охотники… – продолжила короткую лекцию Даша, – еще в древние времена придумали такую штуку: весной, в самый разгар брачного периода привязывать к ноге домашней уточки веревку и высаживать ее на воду, чтобы она подманивала селезней. Охотник в это время прятался неподалеку в шалаше, и как только озабоченный селезень подлетит, он его – ба-бах, и – на жаркое. Это и называется – охота с подсадной. Врубаешься?

– А-а-а… Так бы сразу и сказали! – обрадовалась Юля.

Серега, не был уверен, что блондинка поняла все правильно, ну и бог с ней. Его все больше интриговала ситуация в плане расселения «по трем двухместным домикам». С Витьком понятно – водитель будет ночевать в обществе двух посаженных в корзинки крякуш, которые по ночам, кстати, ведут себя довольно тихо, спать не мешают. Оставались два домика для двух мужчин и двух женщин – интересно было бы узнать, как эта четверка будет расселяться?

– Шуба, а помнишь, как ты свою сбежавшую с ногавки Дарью Дмитриеву вернул? – обернулся с переднего сидения Максим.

– С ногавки? – округлила глаза Юля.

– Дарью Дмитриевну? – переспросила Даша.

– Я всем подсадным уткам имена даю, – улыбнулся Серега. – В ту охоту, а дело было на реке Медведица, моей подсадной уточкой была Дарья Дмитриевна – именно так звали одну из главных героинь романа «Хождение по мукам» Алексея Толстого.

– Я знаю. В честь этой героини мой папа – Дмитрий – меня и назвал, – тоже улыбнулась Даша.

– Молодец твой папа, хорошее имя. А ногавка, Юлечка, это такое приспособление из кожи или материи в виде петли, затягивающейся на ноге утки. К ногавке привязывается веревка, а к другому ее концу груз, который опускается на дно, чтобы утка плавала, словно заякоренная.

– Завтра у вас будет возможность увидеть все это собственными глазами, – сказал Максим.

– Да. А в тот раз у моей подсадной уточки ногавка порвалась – егерь бракованную подсунул. И вот, сижу я себе в шалаше в ожидании шваркающего селезня, вдруг смотрю, Дарья Дмитриевна поплыла вдоль берега все дальше от меня и дальше…

– А потерять подсадную утку – мало, что позор охотнику, так за нее еще и приличный штраф придется заплатить, – вставил Максим.

– Да-да. Но беда даже не столько в этом, сколько в том, что охота только началась, и тут вдруг такой облом. Некоторые охотники в подобных случаях сбежавшую подсадную сразу же и пристреливают – утка-то все равно вскоре погибнет потому что у нее крылья подрезаны и она летать не может. А так – хоть и позор, но все-таки дичь.

– Какие же вы все-таки убийцы, – вздохнула Юля.

– Я бы предпочел называть нас добытчиками, – возразил Серега. – Так вот. Плывет моя Дарья Дмитриевна все дальше и дальше, я болотные сапоги до самого верха раскатал и за ней. Подзываю ее ласково, типа, утя-утя-утя, не торопись, типа, подожди папочку. Ну и с протянутой рукой, типа хочу ей хлебушка подбросить, захожу в воду, все ближе к ней и ближе, насколько глубина позволяет. И, главное, Дарья Дмитриевна больше не убегает, типа поверила, что я ее кормить собрался. Короче, я каким-то немыслимым образом к ней прыгнул и умудрился схватить. Промок, конечно, зато подсадная в руках. Не опозорился.

– А что же дальше? – спросила Даша.

– Дальше – самое интересное, – сказал Максим.

– Это точно, – согласился Серега. – Интересное – в раскладе. Вот представьте себе. Апрельское утро. Только-только рассвело. Я – на маленьком острове. Макс – на соседнем островке, до него не добраться и даже не докричаться. Да если и докричаться – чем он может помочь? Мобильники – не ловят. Егерь приедет забирать часа через три, не раньше. В руках у меня утка вырывается, а сам я – весь мокрый. Надо хотя бы одежду выжать… Офигетительная ситуация.

– Я себе представляю, – сочувственно сказала Даша.

– В общем, я, конечно, справился. Дарью Дмитриеву засунул в рюкзак, который завязал, чтобы не сбежала. Разделся-разулся, воду из сапог вылил, выжался, побегал, поприседал, чтобы не околеть. Ну и повезло, что мужик по реке на моторке ехал, может, браконьер, может, тоже охотник, не знаю. Но на мои призывы и махания руками откликнулся, подплыл, меня с острова забрал и на берег доставил. Нормальный мужик, спасибо ему, а то бы я, как минимум воспаление легких заработал. Ну а по берегу я уже самостоятельно до базы дошел. И там – водка, тепло… А Макс, изверг рода человеческого, в то время пока я отогревался, двух кряковых селезней замочил.

– Да, хорошая тогда была охота, – сказал Максим.

– А завтра что-то подобное может произойти? – спросила Даша. – Я про охоту – в плане добычи.

– Хотелось бы. Все-таки тогда была охота на Медведице. А Тверская область и ближнее Подмосковье – две большие разницы. Так, ладно… – Максим переглянулся с водителем и достал из бардачка пластиковую пол-литровую бутылку виски. – На горизонте славный город Истра, а мы до сих пор ни в одном глазу. Девочки?

Ни Даша, ни Юля не стали строить из себя цацек и вперемешку с охотниками испили прямо из горлышка сорокатрехградусную жидкость. Закуской послужила шоколадка – все из того же бардачка. Пока закусывали, миновали Истру и перед Новоиерусалимским монастырем повернули направо. Серега, знающий эти места, как свои пять пальцев, вовремя подсказывал водителю, где и в какой ряд перестроиться, где можно прибавить газку, а где лучше не разгоняться. Настроение у всех было прекрасное.

Вечерело, и пора было определяться с конкретным местом охоты, выбирать которое Максим предложил Сереге – как бы местному. На самом-то деле, у Костикова хоть и была дача – непосредственно в черте города, хоть и проводил он в школьные годы в этих местах по одному летнему месяцу, хоть частенько и рыбачил, и даже охотился на реке, название которой по-церковному звучало Йордань, но вальдшнепиных мест в округе он не знал. Потому как за лесным куличком всегда выезжал либо в Тверскую область, либо под Звенигород, где дачи и дома имелись у его друзей.

Впрочем, обнаружить место, где предположительно должен был лететь на вечерней зорьке вальдшнеп, большой проблемы не составляло: опушка березовой рощицы, просека, полянка – вот что любил обследовать длинноносый лесной куличок в поисках такой же длинноносой подруги. И таких мест, несмотря на многочисленные дачные застройки – что под Звенигородом, что под Истрой, да и вообще во всем Подмосковье, все еще хватало.

Новоиерусалимский монастырь и три моста через Йордань-Истру остались позади, когда Серега попросил Витька повернуть налево, по направлению к селу Бужарово, раскинувшегося на пригорке, и затем ехать мимо деревушек все дальше и дальше, в глухомань.

– Вон там место – самое оно! – показал Серега на выемку леса за широким полем. – Видите – это как бы природный разлом, пограничная полоса, где, наверняка и овражек имеется. Там вальдшнеп стопудово полетит.

– Витёк, сворачивай! – скомандовал Максим, и водитель тут же послушался, благо перпендикулярно основной дороги в поле были проложены бетонные плиты.

– Я предлагаю здесь остановиться и до леса пешком дойти, – сказал Серега. – Поле сырое, застрянем – легко.

– Проедем, – возразил Максим.

– Да тут пройти-то всего ничего.

– Нормальная дорога, скажи, Витёк?

– Пока по плитам едем, – нормальная… Оп-па!

Машина больше не ехала. Кажется, плиты закончились или резко повернули. Так или иначе, заглохнувший внедорожник погрузился в жидкую массу, причем, перед – заметно глубже, чем багажник.

– Кажись, приехали, – сказал Витёк.

– Рекомендую передние двери не открывать, – посоветовал Серега. – Затопит.

– Ты прав, – согласился Витёк, опустивший ветровое стекло и высунувшийся в окно. – Конкретно на брюхо сели.

– Лучше бы я был не прав, говоря, что до леса пешком надо идти, – Тоже высунулся в окно Серега. – Давайте, чтобы не рисковать утонуть, через мою дверь на волю выбираться.

Сначала он сам, потом Даша с Юлей, а за ними и Максим с Витьком покинули машину, которая и в самом деле основательно села на брюхо.

– Без трактора не обойтись, – констатировал водитель, глядя на пустынную проселочную дорогу, от которой они успели отъехать на сотню метров. Какого-нибудь населенного пункта, насколько хватало глаз, не наблюдалось, да и был ли в ближайшей деревушке трактор?

– А вдруг в округе мобильная связь отсутствует…

– Не пугай, Шуба, – Максим схватился за телефон. – Сейчас до Мих Михыча дозвонюсь, он должен выручить…

Повезло, дозвонился. Еще больше повезло, что егерь отозвался на просьбу с пониманием. Трактор, правда, не обещал, но уверил, что лично приедет на УАЗике, который – зверь. Правда, никак не раньше, чем часа через полтора.

– Черт! Через полтора часа как раз вальдшнеп должен полететь, – озабоченно почесал голову Максим. – А Мих Михыч, наверняка, еще и задержится… Пока цеплять будем, пока вытаскивать, пока до места дойдем… вся тяга закончится.

– Так зачем вам УАЗик ждать? – понимающе сказал Витёк. – Идите за своими вальдшнепами, а мы с егерем и вдвоем справимся.

– Вот и отлично! – воскликнул Максим, не успел договорить водитель. – Обязательно справитесь. Забей-ка на всякий случай в свой мобильник номер Мих Михыча и выходи на дорогу его встречать. А мы уж дальше до леса как-нибудь сами добредем…

– Да, конечно, конечно, – с завышенным энтузиазмом кивал на его слова Витёк. – Вы для того сюда и приехали, чтобы охотиться, а не машины из грязи вытаскивать. Я все прекрасно понимаю.

– Ну… все равно, как-то… – замялась Даша. – Получается, что мы оставим нашего водителя одного в чистом поле…

– Дашенька, во-первых, сейчас на улице ни дождя, ни холода не предвидится, да и стемнеет еще не скоро; во-вторых, Витёк – взрослый человек, и ничего с ним здесь, в ближнем Подмосковье за полтора часа не случится…

– И в самом деле – даже и не думайте обо мне переживать…

– А нам, впятером… – продолжил Максим, – нет никакого смысла здесь торчать, и пропустить вечернюю зорьку, из-за которой, собственно, сюда и приехали.

– Конечно, – с согласия начальника Витёк начал доставать из багажника рюкзаки и чехлы с ружьями. – Вы лучше не теряйте времени, а то и в самом деле скоро вальдшнеп полетит.

– Так, – сказал Серега, принимая у него свой рюкзак. – Витёк надо тебе самому еще раз позвонить Мих Михычу. Связь проверить, уточнить, правильно ли он понял куда ехать, и когда именно будет на месте.

– Верно, – согласился Максим, натягивая на ноги болотники. – Звони, Витёк. А вы, девочки, не стойте, разбирайте сапоги по размеру.

Дальше по полю, на всякий случай, не пошли – мало ли еще какие-нибудь замаскированные ямы обнаружатся, или, вдруг у самого леса окажется глубокая канава, через которую не перебраться. Вернулись по плитам на дорогу, добрели до опушки и вдоль нее – до той самой «пограничной полосы», издалека приглянувшейся Костикову. Там и в самом деле оказался неглубокий овраг, поросший невысокими березками и елочками.

Исходя из охотничьего опыта, и Максим, и Серега были просто уверены, что лесной кулик обязательно здесь полетит. Опять же из опыта тяга должна была начаться не раньше, чем через час. Ружья охотники, конечно же, собрали и снарядили сразу – мало ли. После чего расположились вместе с девушками вокруг старого разлапистого пня, на который Максим выставил бутылку виски, Серега – две банки пива и четыре металлических стаканчика, а девушки – легкую закуску: вареные яйца, соленые огурчики, редиску, бутерброды. Все выглядело очень даже аппетитно, а после того, как Максим, поговорив по мобильнику, сообщил, что егерь уже выехал вытаскивать застрявший джип, настроение у всех еще больше поднялось.

Выпили, закусили, поболтали. На улице было не жарко, но и не холодно, к тому же, безветренно. Запахи весеннего леса радовали своей неповторимой свежестью, птицы – щебетанием, лягушки – кваканьем. Пришли бы сюда пораньше, можно было и костерок развести…

– Не пора ли по местам разбредаться? – спросил через некоторое время Костиков.

– Шуба у нас любит погулять. А я лучше во-он у того симпатичного пригорка встану.

– А нам – куда?

– Юлечка, в своих коротеньких сапожках, ты в любом случае со мной оставайся, а Даша…

– У меня сапоги повыше, можно я с Сергеем?

– Пойдем. В крайнем случае, я тебя перенесу…

Ему и в самом деле пришлось переносить Дашу через разлившийся ручей.

Можно было бы остаться и на этой стороне, но, опять же, исходя из опыта, можно было предположить, подбитый вальдшнеп упадет на противоположный берег, поэтому Серега посчитал нужным перейти ручей заранее. Очень правильно сделал, что сначала в одиночку проверил глубину – наступив на корягу, едва не окунулся в ледяную воду. Оставил ружье и рюкзак на другом берегу, вернулся за девушкой и потащил ее туда же на закорках. Кажется, обнявшая, вцепившаяся в него изо-всех сил и почти переставшая дышать легенькая Даша, перепугалась, и это было очень трогательно.

Интересно, благополучно ли сложится обратная переправа, когда стемнеет? Правда, у Сереги имелся с собой фонарик, которым Даша станет подсвечивать.

Но сейчас думать об этом уже не оставалось времени. Переправившись без приключений, он попросил напарницу прибавить шагу, чтобы побыстрей отыскать подходящее для охоты место. Вскоре старая лесная дорога вывела их на большую поляну с порослью невысоких березок в центре.

– Если уж вальдшнеп не потянет по-над этими березками, то не знаю, – негромко сказал Серега. – Место просто отличное.

– А как он тянет? – еще тише спросила Даша. – Дедушка рассказывал, вальдшнеп какие-то особые звуки издает…

– Ну, если потянет классически… – взяв девушку под податливый локоток, Серега прошел с ней немного в сторонку и встал примерно посередине между березовым молодняком и высокими деревьями, спиной к лесу.

– А классическая тяга – самая прелесть. То сначала мы услышим эти самые звуки: резкое такое попискивание и, так называемое, «хорканье», чем-то похоже на нечастое поросячье хрюканье. Порой бывает непонятно, где он, откуда вылетит – слева, справа, из-за спины. Приходится во все стороны головой крутить. И вот тут-то очень может пригодиться вторая пара глаз, в данном случае – твоя, или моя, когда сама будешь с ружьем стоять…

– Сергей, ты доверишь мне ружье? – не веря своим словам, спросила Даша.

– А что тут такого? Сама же говорила, что на стрелковом стенде по тарелочкам стреляла.

– Одно дело тарелочки на стенде, другое – охота.

– Не бойся. Все у тебя получится. Особенно под моим руководством, – Серега говорил все так же тихо, глядя, в основном, в небо, но и на Дашу, нет-нет, да и бросал взгляды. Она определенно нравилась ему все больше и больше.

– Кстати, летящий вальдшнеп кажется гораздо крупнее тарелочки. Он по сравнению с другими лесными пичугами, типа пеночками и разными там дроздами, вообще вороной кажется…

– Так вот. Если я, к примеру, буду высматривать вальдшнепа слева, а ты, стоя за моей спиной, вдруг увидишь его, летящим с другой стороны, то желательно мне об этом сказать. Но ни в коем случае не кричать типа: «вальдшнеп», «вон он», «летит»… и тому подобное, из-за чего я, как дурак, начну крутить головой в разные стороны и профукаю птичку. Ты должна сказать четко, к примеру: «справа», «слева», «за спиной». Такая подсказка может оказаться очень своевременной, понимаешь. Потому что, как правило, летит вальдшнеп очень быстро, опоздаешь его увидеть, даже один выстрел сделать не успеешь. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Даша. – Только у меня есть такой недостаток… я с детства и до сих пор путаю право и лево. То есть фактически не путаю, просто случается, – думаю и вижу, что надо повернуть направо, а говорю – налево.

– Это беда… – вздохнул Серега.

– Беда. Я поэтому и водительские права получить никак не могу. Хотя мне дедушка и машину по наследству оставил, и за рулем я нормально себя чувствую… Другая бы на моем месте давно бы с этой проблемой справилась, а я считаю, что, если уж получать права, то только по-честному.

– Ну, так и не получай свои права. А тачку продай. У меня вот тачки нет, так она и…

– Вон он! – все время поглядывавший на небо Серега, вдруг резко вскинул ружье, и грохот выстрела заставил замолкнуть щебетавших вокруг птичек.

– Это вальдшнеп мелькнул? – с придыханием спросила Даша.

– Он. Только уж слишком далековато, – Серега улыбался. – Я, скорее, для очистки совести стрелял.

– То есть, стрелять было бесполезно?

– Ну, во-первых, своим выстрелом я дал понять Максу, что тяга уже началась, и чтобы он варежку не разевал. А, во-вторых, существует такой посыл: если выстрелил по вальдшнепу, считай, охота состоялась!

Вместо использованного патрона он дослал в патронник еще один и, поставив ружье на предохранитель, протянул девушке:

– Как и договаривались, – следующий выстрел за тобой.

Кокетничать Даша не стала, прекрасно понимая, что здесь, в сумерках лесной поляны, это абсолютно неуместно. Ружье взяла правильно – видимо, дедушкина школа, так же правильно приложила приклад к плечу и, прицелившись в небо, держа палец на спусковом крючке, плавно повела стволом.

– Все грамотно делаешь, – похвалил Серега. – Теперь становись на мое место, снимай ружье с предохранителя… так, все правильно…

Где-то неподалеку позвучал выстрел, вслед за ним еще – канонадой – три или четыре…

– Вот и Макс разговелся, – прокомментировал Серега. – В таких случаях говорится: «С полем!»

– Он подстрелил? – спросила Даша, сжимая ружье и глядя в небо.

– Сомневаюсь, – сказал Серега. – Хотя, все может быть. Ты лучше не отвлекайся, сосредоточься, слух напряги. Вальдшнепы – такие проныры, могут и без всяких хорканий откуда-нибудь сбоку выскочить, только их и видели…

С ружьем наизготовку Даша простояла минуты три, пять, десять… Щебетание птичек вокруг становилось все тише и реже, сумерки сгущались все сильнее, но вальдшнепа больше не было ни видно, ни слышно. И ружье Максима тоже молчало, хотя где-то вдалеке выстрелы все-таки раздавались…

– Расслаблять не надо, – прошептал Серега. – Такое бывает частенько: самые нетерпеливые разведчики свой первый облет сделали, а все остальные чуть позже могут валом повалить.

– Я и не рассла…

– Вальдшнеп! – на полуслове прервал охотницу Серега. И тут же, спохватившись, что крикнул совсем не то, чему наставлял Дашу:

– Слева от тебя! На березки налетает, – он вдруг сорвал со своей головы вязаную шапку и подбросил ее высоко вверх. Чем, кажется, ввел девушку в еще большее заблуждение. И все-таки она выстрелила по пролетавшему мимо вальдшнепу. Промахнулась. А длинноносый куличок, вместо того, чтобы испугаться грохота и спасаться за верхушками берез, почему-то вильнул к тому месту, куда упала шапка, замедляя полет, подставляясь под еще один выстрел. Но Даша почему-то опустила ружье, а вальдшнеп, видимо поняв, что перепутал шапку с самочкой, вновь вильну и был таков.

– Почему больше не стреляла! – в сердцах крикнул Серега. – Патрон, что ли перекосило?

Словно в ответ ему со стороны Максима послышался дуплет и после короткой паузы – еще один выстрел. Серега уже выхватил из рук Даши ружье и передернул затвор. Целый патрон выскочил из патронника, – значит, никакого перекоса не было.

– Почему еще-то не стреляла? – потряс Серега ружьем перед растерявшейся Дашей. – Здесь еще целых четыре патрона оставалось.

– Но он же падать начал. Я подумала, что попала… – часто-часто заморгала девушка, и Сереге показалась, что она вот-вот заплачет.

– Глупышка, – он с нежностью прижал Дашу к своей груди. Потом чуть отстранил и поцеловал в щеку. – Это вальдшнеп так на мою шапку отреагировал. У охотников такая хитрость – подбрасывать шапки, будто это самка его так подзывает.

– Я не знала…

«Хорр, хорр»… – вдруг раздалось где-то в вышине, и в следующее мгновение Серега, отскочив от девушки и вскинув ружье, уже вертел головой на триста шестьдесят градусов.

– За твоей спиной! – очень вовремя подсказала Даша. Серега крутанулся на месте и отдуплетил по вынырнувшему из-за кромки леса вальдшнепу. Тот вздрогнул, сложил крылья и, по плавной дуге перелетев через головы охотников, шлепнулся на землю метров в пятнадцати от них.

– Есть! – заорал Серега и побежал к трофею. Но не добежал, вновь услышав хорканье.

Этого вальдшнепа и он, и Даша увидели издалека. Тот неторопливо летел по-над самыми березками, отчетливо показывая на фоне угасающей зорьки свой длинный клюв. Эта была та самая классика, и Серега понял, что промахнуться по налетающей прямо на него мишени просто не имеет права. Не промахнулся!

– Есть! Есть! – теперь уже закричала Даша и, подражая Сереге, рванулась к упавшей птице.

Серега быстро подобрал первый трофей и тоже побежал ко второму. На самом деле бежать было очень желательно, даже необходимо. Случалось, что всего лишь подраненный вальдшнеп успевал затаиться в каких-нибудь кустиках и, несмотря на все поиски, так и оставался не найденным.

Даша опередила опытного охотника и теперь с любопытством и некой толикой сожаления разглядывала красавца-вальдшнепа.

– Теплый, – сказала она подошедшему Сереге. – А какие глаза большие! Черные-черные.

– Ты – молодец, – похвалил он. – Очень вовремя и грамотно на первого указала!

Серега потянулся к девушке, чтобы поцеловать, она улыбнулась и вместо щечки подставила губы.

– Но они такие маленькие, – чуть позже вздохнула Даша.

– Зато – вкусные-е! – Серега не удержался и вновь прильнул к ее губам. Она ответила на поцелуй, крепко к нему прижалась.

– Добыть вальдшнепа – счастье, – переведя дыхание, сказал Серега. – Добыть двух – счастье двойное. А поцеловать после этого такую замечательную девушку уже не просто счастье… Это…

Слова были лишними. Ружье и только что добытая дичь оказались на земле. Где-то в сгущающихся апрельских сумерках дичь, еще не добытая, тянула и хоркала, где-то далеко и не очень далеко звучали выстрелы, но Сереге и Даше до всего этого уже не было никакого дела…

* * *

Мобильник зазвенел в самый неподходящий момент – во время обратной переправы через ручей, когда Серега с сидевшей у него на закорках Дашей только-только вступил в бурлящий поток. От неожиданности он даже пошатнулся, но, слава богу, восстановил равновесие и переход продолжил – было бы неправильным в завершение великолепной, небывалой охотничье-любовной зорьки искупаться в мутной ледяной водичке…

– Однажды у меня был случай, – игнорируя непрекращающиеся звонки и продолжая неторопливое продвижение к берегу, бодро рассказывал Серега, – Точно в такой же день пришли втроем – я, Гурий и Слава охотиться на вальдшнепа. Только не под Истрой, а под Звенигородом – там тоже есть места очень симпатичные. И такой же ручей, по-весеннему полноводный течет. Но переправы, похожей на эту, нигде нет, и глубина везде в лучшем случае – выше пояса, к тому же течение бешеное… А нам на другой берег в любом случае надо – здесь вальдшнеп никогда не тянул, а там, на полянке под названием Зимняя – гарантированно…

Серега, наконец-то ступил на берег, сделал еще пять шагов и позволил Даше медленно опуститься на твердую землю. Как раз и мобильник звонить перестал. Надо было бы узнать по определителю, кому Серега так срочно понадобился, но прежде хотелось отдышаться. Тут же раздалась еще одна трель – на мобильнике Даши.

– Юлька звонит. Алло! Через ручей переплавлялись… Да идем уже, идем… А у вас? А мы – двух! Все, ждите, мы быстро… – подержав мобильник у уха еще несколько секунд, Даша нажала кнопку отбоя и улыбнулась Сереге:

– Они одного взяли. И, кажется, Макс начал ругаться, что ты опять его… обставил.

– Прибедняется, – Серега не удержался и вновь поцеловал рыжеволосую, а она вновь его обняла и прижала к себе, правда, ненадолго. Отстранившись, спросила:

– Может, все-таки, пойдем, а то вдруг сейчас… А они еще подумают…

– Пойдем, конечно же. А то и в самом деле – вдруг…

– Так, чем та история с твоими друзьями закончилась? – спросила Даша, немного погодя.

– Там, кое-где через речку валялись упавшие деревья. По некоторым была вероятность перейти на другую сторону. Но еще желательно было иметь крепкую длинную палку, чтобы при переходе на нее опираться. Мы с Гурием отдали ружья Славе и стали такую палку искать. И вдруг я слышу за спиной вскрик. Оборачиваюсь – нет Славы. Бегом к речке. Смотрим, Слава висит спиной над самой водой, одной рукой за ветку держится, в другой – ружья. Он, видишь ли, попытался без палки перейти, ну и потерял равновесие, хорошо не бултыхнулся. Мы с Гурием его в четыре руки – кто за ремень, кто за рукава – на себя. Один рукав наполовину оторвали, но все-таки не дали искупаться, вытащили.

В той истории самое главное, что Слава, падая, все-таки успел крикнуть, сигнал бедствия подать, а мы, ни секунды не раздумывая, бросились его выручать. Слава долго бы не продержался и мало того, что с его купанием охота, естественно, закончилась бы, так и не начавшись. Но он бы еще и ружья утопил, и не факт, что мы бы их нашли даже после спада воды. Я уже не говорю, что Слава в той бурлящей реке легко мог погибнуть…

Речь про то, что в подобных нестандартных ситуациях очень важно не растеряться и быстро принять правильно решение. Мы с Максом однажды на охоте умудрились ружья утопить, хорошо, живыми остались… Но об этом в следующий раз расскажу, – пообещал Серега, увидав впереди мелькающий свет фонарика. – Пришли.

По словам Максима, выходило, что тяга в этот вечер была просто великолепной, он видел ровно десять вальдшнепов, стрелял по восьми, подстрелил стопроцентно двух, но нашел, вернее, нашла Юля только одного.

– А ты-то чего так мало стрелял? – недоумевал Максим. – Место, что ли неудачное выбрал.

– Место – в сто раз лучше твоего! Просто ружье заклинило, – придумал Серега отговорку, – пока возился, над нами вальдшнепы стаями летали.

– Мы стреляли редко, зато метко, – Даша сунула под нос подруге двух долгоносиков.

– Предлагаю завтра на нашу с Дашей поляну вместе идти, – сказал Серега. – Только по дороге через ручей переправляться придется.

– Меня Сергей на руках переносил, – похвасталась Даша.

– Юлечка, не бойся, я тебя тоже перенесу, – обнадежил Максим. – И тогда посмотрим, кто из нас более меткий…

Егерь Мих Михыч не подвел, без задержки приехал на своем УАЗике к поджидавшему его Витьку и джип благополучно вытащил. Пока начальник охотился, Витёк успел сгонять до ближайшей автомойки и вернуться. Наверное, только ему одному было нечему веселиться, Максим же с Юлей и особенно Серега с Дашей пребывали в настоящей эйфории. Все было хорошо: и погода, и охота, и компания… Если же учесть, что предстояли еще два дня такого же отдыха, то лучшего и желать хотелось.

Мих Михыч оказался вообще молодец: как и обещал, предоставил гостям три домика, по два койко-места в каждом, в которых заранее включил обогреватели; в один домик притащил корзинки – с подсадными уточками; неподалеку от домиков установил под открытым небом стол и мангал, приготовил дровишки – чтобы с шашлыком не затягивать; и в качестве сюрприза обрадовал, что, как только они будут готовы трапезничать, принесет «на дегустацию» только сваренную налимью уху.

Все эти услуги, конечно же, осуществлялись за неплохие деньги, но для Максима, изначально взявшего на себя общие расходы, это не было проблемой. Оставалось только расслабляться, наедаться, напиваться и радоваться жизни.

Серега настолько понравилась уха, что он попросил добавки. Стол ломился от закупленных Максимом на рынке деликатесов, а еще предстоял шашлык, над которым колдовал Витёк. С выпивкой тоже все было в порядке…

Один за другим произносились тосты, присоединившийся к застолью Мих Михыч, сыпал бородатыми анекдотами, Даша и Юля, впечатленные охотой и все остальным, задорно смеялись, Максим пафосно рассказывал какие-то истории… А у измотавшегося за день Сереги Костикова в самом разгаре веселья начали слипаться глаза…

* * *

Вообще-то смертельно хотелось покемарить еще пару часиков, но Мих Михыч, как и обещал, растолкал охотников затемно. Сонливость прошла, как только Серега ополоснул лицо ледяной водой из рукомойника. И сразу заторопился собираться. Хотя всего-то нужно было взять ружье, рюкзак и корзину с подсадной уточкой. Максим действовал так же оперативно. У причала, освещенным яркой лампочкой, они, полностью экипированные, оказались точно в назначенное егерем время.

Каково же было удивление, когда они обнаружили в поджидавшем катере Дашу! Накануне разговор о совместной утренней охоте был, но, как бы, не на полном серьезе. Все-таки подниматься девушкам в такую рань, да еще, когда на улице не май-месяц…

– С добрым утром, мальчики! – весело поприветствовала она изумленных охотников. – Юлька – неподъемная. Дрыхнет. А я – готова на новые подвиги.

– Дашка, ты – наш человек! – показал большой палец Максим.

– В плане одежды нормально утеплилась? – заботливо поинтересовался Серега, запрыгнувший в катер и присевший рядом с ней. – А то у меня запасное термобелье имеется.

– Главное – попу не отморозить, – Максим, привычно занял место рядом с водительским, в данном случае – с капитанским.

– Попа не замерзнет, а вот ноги – не знаю.

– В крайнем случае, я согрею и твою попу, и твои ножки, – шепнул ей на ухо Серега.

– Я бы и сам их согрел, – услышал шепот Максим и повернулся к ним с уже открытой фляжечкой. – Но сейчас, всем нам просто необходимо разговеться-опохмелиться.

– Ма-а-акс… ну, зачем же с самого утра-а…

– Шуба! Тебе хорошо, ты утречком всегда, как огурец… А мне – надо. Дашка, тебе – надо?

– А охотничья этика водку с утра позволяет?

– Это – виски.

– И?

– Даша, проще разговеться, а то ведь не отвяжется, – Серега выхватил у друга фляжечку и, прежде чем отдать ее соседке, глотнул сам. В обмен она вручила ему и Максиму по кусочку шоколадки.

– Дашка, ты – определенно наш человек.

– Доброе утро, господа охотники! – окликнул разместившихся в катере Мих Михыч. – Готовы стартануть?

– Гото-овы!

Мих Михыч не разгонялся – по-темному это могло быть чревато. Когда места знакомые и до шалашей – рукой подать, охотники добирались до них на весельных лодках самостоятельно. Но здесь, на Истринском водохранилище было другое дело. Цивилизация – цивилизацией, но километр-другой, куда-нибудь вглубь, в бездорожье, и места, по сути, открывались дикие. Если нога человека там и ступала, то редко. Природа!