Текст книги "Роза севера. Избранники Армагеддона III"

– Ну да, – сказал Варламов. – Единственное место на земном шаре, где Тёмная зона отклоняется от прямой линии, выгибаясь на запад. Иначе Омск оказался бы в Зоне.

– Это из-за нас, – гордо объявил Синицын. – Точнее, из-за Окунева. Это место еще до войны прозвали «Окуневский ковчег». Великий прорицатель Эдгар Кейси предвидел, что здесь будет новый Ноев ковчег человечества. Это подтвердил и индийский провидец Сатья Саи Баба. У нас найдены остатки очень древнего храма, именно его энергия закрыла защитным экраном всю Западную Сибирь…

Все ясно. Синицын из неумирающего племени энтузиастов, помешанных на древних цивилизациях, встречах с инопланетянами и прочей эзотерике. В Канаде таких тоже хватало, искатели следов тамплиеров в Северной Америке и так далее… Варламов вздохнул, а ведь в чем-то эта публика права. Хотя спокойнее без таких чудес.

Подошли к дому, обшитому ярко-зелеными досками и с желтыми наличниками. Вообще дома в деревне были изукрашены, кто во что горазд. Зато мобильной связи не оказалось, на столе старосты стоял обычный телефон. Пока жена Синицына готовила завтрак, связались с полицией в Омске (хотя оказалось, что в Российском союзе ее называли милицией). Там выслушали рассказ Варламова и попросили подождать. Когда гости уже сидели за столом, раздался звонок: оставаться в Окуневе, завтра подъедут. Варламов вздохнул, так и будут перекидывать от одного УВД к другому.

На завтрак была яичница («Яйца свойские», – гордо объявила хозяйка), чай из каких-то трав и домашние ватрушки. Бутылки, к разочарованию отца Вениамина, на стол не поставили. Синицын без умолку рассказывал о местных делах, и после завтрака отправились знакомиться с деревней.

Посмотрели памятник Речкину, первому исследователю Окуневского феномена, пошли по улице. Кто тут только не жил: вездесущие кришнаиты, буддисты, охотники за паранормальными явлениями, фотографы, художники, деревянных дел мастера. Попадались индуистские символы, свастики бон, причудливый крест («сварожич», – пояснил Синицын). Встретилась и часовня с православным крестом, отец Вениамин истово на него перекрестился. Сельским хозяйством, похоже, никто особо не занимался.

– До войны, говорят, было много москвичей и питерских, – рассказывал Синицын. – Теперь не приезжают.

– В Московской автономии не до эзотерики, – пожал плечами Варламов. – Империю возрождают.

Отец Вениамин насупился: – Зато там вера твердая во Христа и Богом посланного президента.

Варламов с иронией покосился на него: впервые слышал от отца Вениамина о богоизбранности президента Московской автономии, но видимо выражение стало ритуальным. Синицын отмахнулся и стал рассказывать о чудодейственных озерах Окунева. К одному из них съездили на старой «Тойоте» старосты, чтобы искупаться. Вездесущность китайской марки поражала, от Канады до российской глуши! Навестили и чудесный храм. В склоне холма («увала», – вспомнилось Варламову) был проем, обложенный кирпичом. Вниз вела грубая кирпичная лестница, к стене был прицеплен электрический провод.

– Штольню выкопали еще до войны, – объяснил Синицын, – когда выявили подземную полость по данным геологоразведки. Но исследовать всё толком не успели…

Спустились на глубину трех-четырех этажей. Лампочка тускло освещала каменный свод и стены с остатками резьбы. Варламов бывал в древних подземельях майя, когда ездил с Джанет в Мексику. И тут впечатление давящего камня, многовековой затхлости, нет ощущения чудодейственной энергетики.

– Речкин в своей книге описал сон, – несколько грустно сказал Синицын. – Он видел в этом зале металлический трон и на нем человека с темным лицом и красными глазами. По сторонам стояли две высокие фигуры в переливающихся одеждах. А вскоре племянник Речкина увидел почти такой же сон, только там фигур было шесть, очень высоких, и на шеях висели медальоны с красными кристаллами. К сожалению, мне такого видеть не довелось, хотя необычных историй в Окуневе рассказывают много. А храм гораздо больше, чем мы видим. Тут есть еще подземные полости, но раскопки вести дорого. Нужен крепеж, иначе все обвалится.

Отец Вениамин неодобрительно озирался.

– А он и был построен под землей?

– Нет, на поверхности, очень давно. А когда арии ушли из этих мест, опустился под землю.

Похоже на сказку. Только вспомнилась Хозяйка Медной горы: затхлость подземелий – и внезапное великолепие, стоит перешагнуть незримый порог.

Близился вечер. Ночевать решили у самолета: и посторожат, и речка рядом, да и надоел разговорчивый староста. Тот снабдил их спальными мешками, в сельской лавке купили продуктов и устроились на берегу. Песчаный пляж, спокойная река… и все-таки стало беспокойно, не слишком ли они расслабились? Слишком поздно пришла мысль, что и «Сессну» могли снабдить радиомаяком.

Солнце садилось, вода окрасилась красным. Отец Вениамин уговорил четвертинку и подремывал у костерка. Варламов подтянул «Сайгу» поближе. Легкий туман потек над водой, и Варламов насторожился, что-то сдвинулось на том берегу. Куст?.. Но только что был один, а теперь два. И это не куст, а огромный пес!

Струйка холодного пота протекла по спине: неужели гонятся от самой Москвы? Пес постоял, а потом вдруг бросился в воду и поплыл к берегу, где сидел Варламов.

– Что это? – сипло спросил отец Вениамин.

– С-собака, – ответил Варламов, зубы стучали. – Очень большая.

Он убрал руку с карабина – ТЕ не любили оружия. Собака вылезла на берег, отряхнулась… но это была уже не собака, на берегу стоял человек! Высокого роста, в белой одежде, он зашагал к путникам и только когда подошел к костру, стало ясно, насколько он высок, в полтора раза выше Варламова. Темное лицо, красноватые глаза…

Отец Вениамин поднял дрожащую руку и перекрестил визитера.

– Здравствуйте, – кивнул тот и сел на землю. Как японец, скрестив ноги, и даже так его голова возвышалась над Варламовым.

– Здравствуйте, – принужденно сказал Варламов. – Извините, мне наверное померещилось…

– Нет, – спокойно сказал незнакомец. – Вы все видели правильно и отреагировали адекватно. Это своего рода тест, способен ли человек воспринимать необычное? Вот он его не прошел.

Он кивнул на отца Вениамина: удивительно, тот уже спал, подложив руку под голову.

– Все равно ничего бы не понял, но мог рассказать.

Странный, едва уловимый акцент слышался в голосе гостя.

– Кто вы? – сипло спросил Варламов. – Конечно, тут в деревне всякий народ, но оборотни…

Он осекся: будь предельно вежлив!

– Когда-то мы были похожи на вас. Но теперь можем принимать любой облик, даже вовсе обходиться без него.

И, к удивлению Варламова, тихо рассмеялся. Стало чуть легче: другие необычные встречные склонности к юмору не проявляли, разве что к юмору висельника.

– Тогда откуда вы? Если не секрет.

– О! – гость потянулся. – Непривычно чувствовать себя в этом теле. А я не особо издалека. Про даймонов читали?

У Варламова открылся рот. Сообразив это, поспешно закрыл.

– Только упоминания в эзотерической литературе, – наконец выговорил он. – Другая цивилизация?

В голосе пришельца (и в самом деле, пришельца!) появилась отстраненность.

– Мы преодолели границу между нашими мирами давным-давно. У вас здесь была цивилизация, правда примитивная. Потом те люди ушли на юг, но мы продолжаем бывать… по старой памяти.

– Храм? – спросил Варламов. Слегка кружилась голова, как-никак беседовал с гостем из другого мира.

– Да. Там был артефакт. Остался и сейчас, только в другом потоке времени. Впрочем, вы кое-что знаете о времени, Евгений.

– Похоже, вы немало узнали обо мне, – хрипло сказал Варламов. – Откуда?

– Справился в «Хрониках Акаши»55
  Знание, закодированное в нефизической сфере бытия.


[Закрыть], – легкий сарказм прозвучал в голосе гостя. – Знаете о них?

– Конечно, – пробормотал Варламов. – И все-таки, почему моя скромная персона вас заинтересовала?

– Ну, не такая уж скромная. Вы только что изменили судьбу этого мира.

Варламов еле расслышал. Головокружение усилилось, земля стала плавно раскачиваться.

– А вам какая забота? – выговорил он.

Ледяные пальцы коснулись лба.

– Сейчас будет лучше… Да, мы когда-то пытались помочь, – голос собеседника постепенно обретал ясность. – Но это ни к чему не привело. Нас обожествляли, а полученные знания использовали для создания оружия. И потом, у вас появились собственные Владыки, кое-кто со времен Атлантиды и даже более древних накапливал знания и мощь. Дальнейшее вмешательство мы сочли аморальным. Перешли на положение… советников по техническим вопросам. Сотрудничаем с теми, кто отвечает базовым критериям гуманности.

– А многие не отвечают?

– Очень многие. Вообще, ситуация на Земле внушает тревогу, Евгений. – В голосе пришельца из другого мира прозвучала доверительность (надо же, интонацией овладели!) – И не только нам, это полбеды. Совокупное излучение горя и страданий превысило допустимый предел. Дошло до того, что мы получили некое техническое задание, подготовить Землю к расселению. Люди уснут, а проснутся уже в другом мире и в другом теле, хотя сразу этого не заметят. Кого куда определят, это не наша забота.

Снова земля поплыла под ногами.

– Наверное, об этом и говорила Владычица, – прошептал Варламов.

Гость кивнул: – Я знаю про ваш разговор.

Варламов не стал спрашивать, откуда, но стало обидно. – Подслушиваете?

Собеседник пожал плечами (и земные жесты усвоил!)

– Когда дело касается общего блага, границы допустимого расширяются. У вас даже не потрудились развить этику, как науку. Хотя еще в семнадцатом веке Бенедикт Спиноза пытался сделать это, взяв за образец геометрию.

– Вы знаете «Этику» Спинозы? – удивился Варламов. Сам впервые услышал в университете Торонто, но не читал.

– Наш сотрудник приобрел «Opera Posthuma»66
  «Opera Posthuma» – посмертно изданный сборник произведений Б. Спинозы, частью которого является «Этика»


[Закрыть] в Амстердаме еще в 1677 году, – суховато ответил гость. – Но вернемся к делу. Теперь наше задание отменено, а точнее заменено другим.

– Цветок… – пробормотал Варламов.

– Да. Это не просто красивый цветок. Это разумное существо, которое будет благотворно влиять на людей в нравственном смысле. Дар даже не из Сада, а свыше. Так что люди получают еще один шанс.

– Похоже, не первый, – вздохнул Варламов.

Собеседник кивнул: – Но Армагеддон отменить не удастся. Есть силы, заинтересованные в нем…

С дороги послышался шум автомобиля. Варламов напрягся и положил руку на «Сайгу».

– За вами погоня, – спокойно сообщил собеседник. – Хотя пока это не они. Будете отстреливаться? Варварское оружие, наносит глубокие раны.

– Заряжено парализующими пулями, – раздраженно сказал Варламов. – У вас наверное тоже есть разные виды оружия, пусть и нелетального? Наш мир ведь варварский.

– Конечно, – согласился гость. – Некоторые даже описаны в древних хрониках. Хотите посмотреть, кто вас преследует?

– А как?

На фоне вечернего пейзажа появилась картинка, словно в экране объемного телевизора: по лесной дороге едет машина. Крупным планом: в машине трое – то ли те, кто был в «Сессне», то ли другие.

Варламов скрипнул зубами: – Далеко они?

– Миновали деревню Муромцево. Осталось тридцать километров.

Да, немного. Остается сделать засаду в стороне от самолета и стрелять боевыми, ночной прицел есть. Чужеземный гость переменил позу, видно сидеть на земле было все-таки неудобно.

– Знаете, Евгений, я не обязан помогать вам. Мы пока думаем, стоит ли дальше иметь дело с вашим миром. Я тут, чтобы принять решение. Но раз уж здесь, слегка помогу, к тому же будет забавно. Возле Муромцева есть место, где искажен пространственно-временной континуум. Побочный эффект нашего артефакта…

– Сколько километров до самолета? – голос начальственно-строгий.

– Двадцать семь. Датчики не фиксируют никого в кабине.

– Выйдем заранее и пойдем по схеме «невод».

Справа в сумерках проплывает расщепленное молнией дерево. Одна половина мертвая, на другой виднеется листва. Дорога в колдобинах, и машина едет медленно. Проходит несколько минут.

– Сколько теперь?

– …Двадцать семь.

– Что?

Справа в сумерках проплывает расщепленное молнией дерево. Одна половина мертвая, на другой виднеется листва. Быстро темнеет и приходится включить фары. Кусты плывут мимо как притаившиеся хищные звери.

– Сколько осталось?!

В ответе обреченность: – Двадцать семь.

– Мать твою!..

Справа проплывает расщепленное молнией дерево. Одна половина мертвая, на другой из-за темноты уже не видно листвы.

– Мы ездим по кругу, – напряженность в голосе третьего. – Я вижу это дерево не в первый раз.

– Мы не проезжали развилки. И дорога идет прямо!

– Останавливаемся. Ты идешь налево, ты направо, перпендикулярно дороге. Связь по рации.

Двое исчезают в кустах, но через пару минут появляются. В голосах паника:

– Мы не поворачивали! Шли только прямо…

– Это представление будет продолжаться долго, – собеседник Варламова улыбнулся. Улыбка не очень понравилась, уголки губ разошлись слишком широко. Так может ухмыляться пес.

– Сколько вы мне даете? – спросил он.

– Земные сутки, дольше будет неэтично. Вы же не хотите, чтобы они умерли от голода и жажды.

Вообще-то не против, но говорить этого не стоит. Гость снова переменил позу, обхватив колени руками. Руки и ноги длинные, белая одежда обвисает на них.

– Нам пора прощаться, осталась пара формальностей. Первая: дайте мне имя.

– А у вас его нет? – опять удивился Варламов. Действительно, пришелец никак не представился.

– Если бы разговор не удался, вы бы всё забыли. Как он, – кивок в сторону отца Вениамина. – А так… сотрудничество может продолжиться. Произнести мое настоящее имя вы все равно не сможете.

Сразу вспомнилась книжка из отцовской библиотеки.

– Румата, – с оттенком мстительности сказал Варламов. – Имя из повести Стругацких «Трудно быть богом». Был прогрессором на чужой планете.

Крестник, наверное, сверился с «Хрониками Акаши», а возможно в долю секунды прочитал книгу.

– Подходит. Хотя не хотелось бы кончить, как он… И еще одно. У вас была очень необычная встреча. С властителями царства минералов даже мы встречаемся крайне редко. Помните, что она сказала?

– Хозяйка Медной горы? Подарила изумруд. Сказала, что его будет носить моя жена, а потом дочь.

– И всё? – нотка веселья прозвучала в голосе новоявленного «Руматы». – Женщины во всех мирах одинаковы, думают, что мужчины поймут с полуслова. Она еще сказала про ключ.

– Ах да, – вспомнил Варламов.

– Ее царство параллельно вашему миру в ином измерении времени. Мы заинтересованы в контактах с ним… Но пора.

Гость встал. Поднялся и Варламов, чувствуя себя неуютно перед сухопарой фигурой с красными глазами. Что-то тревожило его… Вот!

– Я видел в нашей столице огромных псов. И вы появились как пес. Это совпадение?

«Румата» внимательно посмотрел на Варламова:

– Нет. Это наша дальняя родня. Они застыли на определенной стадии, выбрав полудикую вольность. Порою хочется стряхнуть сложности цивилизации и быть, как они.

Он повернулся спиной, сделал шаг и словно растворился в темноте…

Варламов сел обратно. Его трясло, хотя от костра исходил жар. Трудно разобраться в ощущениях, но… Вот оно, самое главное – чуждость! Гость прекрасно говорил по-русски, мимика и жесты были почти человеческие. Почти! Оставался некий пугающий зазор, который едва возможно уловить. Хозяйка Сада была человечнее – прекрасная и могущественная, как древняя королева. Три Лика более-менее понятны, и Аннабель даже пыталась соблазнить его. Хозяйка Медной горы по своему играла с людьми, и если верить Бажову, как-то предлагала себя замуж. Вот получилась бы парочка – она и камнерез Степан! Или он, Варламов…

Он фыркнул, и напряжение немного спало. Все-таки правы рассказчики про НЛО, шастают тут всякие. Хорошо, в летающую тарелку не затащили. Хотя ЭТОМУ, похоже, никакие тарелки давно не нужны.

Наконец он уснул. Проснулся от света – красное солнце вставало из полосы тумана. От дороги послышался шум мотора, а потом голоса. Похоже, за ними приехали.

6. Pax Argentum77
  Серебряный мир (лат.)


[Закрыть]

До Омска летели на той же «Сессне». Прибывший с милиционером пилот-механик проверил мотор и покачал головой: всё в порядке. Сидя в пассажирском кресле, Варламов от нечего делать слушал переговоры по радио. В Омске привезли в дом правительства, скучное серое здание с бетонными колоннами. Очередная проверка личности… Все давно надоело.

Приема у местного Координатора не удостоились, ими занимался рядовой администратор. «Сессну» задержали на время расследования, а пассажирские самолеты из-за военных действий еще не летали, так что Варламову предложили ехать поездом от Омска до Монгольского автономного района Китая, а там пересесть на самолет до Боли, бывшего Хабаровска. Китая в любом случае было не миновать, так что пришлось согласиться. Попытка поговорить с Джанет снова не удалась.

Дорога была проложена вдоль трассы бывшего Чуйского тракта, под углом тридцать градусов к меридиану, и лишь на Алтае заходила в Лимб. Она не была высокоскоростной, преобладали грузовые перевозки, но пассажирский экспресс развивал до 200 километров в час. Сидя в удобном кресле, Варламов разглядывал на планшете виды Алтая, вершины которого уже показались на горизонте. Интересно, удастся ли увидеть Белуху? Рядом похрапывал отец Вениамин.

За окном пошли лесистые горы, негромко заиграла бравурная музыка – поезд пересек границу Великого Китая. Замедлил ход и остановился для пограничного контроля. Гражданам России виза не требовалась, так что Варламов спокойно протянул карточку «Сидорова». Знакомая процедура с полицейским блокнотом. Поезд тронулся, простояв не более пяти минут, но вскоре пограничник вернулся к Варламову, в сопровождении еще одного.

– Извините, вам придется пройти с нами, – сказал он с сильным акцентом.

Варламов вздохнул, никак не кончатся его мытарства, но послушно встал. Идти было до соседнего вагона, где завели в купе. Предложили сесть, и второй, говоривший по-русски лучше, объяснил:

– К сожалению, господин Сидоров, вы не сможете продолжить путешествие. Мы получили просьбу от Московской автономии высадить вас и вашего спутника в ее особом районе.

Во рту пересохло, Варламов облизнул губы:

– Но мы уже оставили российскую территорию.

– Поезд проходит мимо охотничьего хозяйства Московской автономии, там бывает сам президент. Великий Китай уважает право частной собственности, и к тому же хочет сохранить хорошие отношения с Российским союзом.

Еще бы, вон какие территории отвалили Китаю безо всякой войны. Но почему же в Омске не предупредили?.. Праздный вопрос. То ли кто-то хочет посмотреть, как он будет выпутываться, то ли обычная русская безалаберность. Не так уж хваленое Русское Братство отличается от прежней власти.

– Пока можете отдыхать. Остановка через полчаса.

Вежливый народ эти китайцы, даже наручников не надели. Варламов уныло вернулся к отцу Вениамину, сел и глянул в окно. Слегка стемнело, поезд следовал через Лимб. Сама Тёмная зона тянулась справа. Скорость упала, на табло высвечивалось 170 километров в час…

Ну и черт с этими китайцами, надо пробираться по территории Российского союза! Варламов толкнул отца Вениамина:

– Я ухожу. Некогда объяснять. Если хочешь, пошли со мной.

Тот ошарашено похлопал глазами, но встал.

– За мной, в тамбур!

Варламов подхватил чехол с «Сайгой», тамбур был рядом. Никто не глянул на них, немногие пассажиры отгородились от мира очками виртуальной реальности. В тамбуре посмотрел в окно: поезд шел по прямой. Хорошо, иначе автоматика могла заблокировать экстренное торможение. Рукоятка стоп-крана такая же, как на китайских поездах, что ходили в Канаде. Варламов резко повернул ее, раздался свист выходящего воздуха и визг тормозов. Варламова крепко приложило о стенку тамбура. Не дожидаясь полной остановки, он рванул ручку открывания дверей. Из динамика раздались крики по-китайски, наверное машиниста, но Варламов не обратил внимания. Придерживаясь за поручень, быстро спустился на насыпь. Его проволокло по гравию, и поезд со скрежетом стал. Следом кулем вывалился отец Вениамин.

– Быстрее в лес!

Они съехали по щебню, продрались сквозь заросли бурьяна и побежали к лесу. Высокая трава путалась под ногами, со стороны поезда кто-то кричал. Слава Богу, не стреляли. Их встретил хмурый ельник. Варламов пригнулся и глянул из-под ветвей: поезд уже тронулся и набирал ход. Как будто никто из пограничников не высадился, и пришло в голову, что предупредить могли не случайно. Политика это одно, но прислуживать России китайцы не собираются… Впрочем, пока не до размышлений. Отошли подальше от трассы, ели сделались выше, и путники сели на поваленное дерево.

– В чем дело? – раздраженно спросил отец Вениамин. – Чего опять бежим?

– Сдать нас хотели. Тут неподалеку охотхозяйство Московской автономии.

Варламов достал планшет и вывел карту района, где они находились.

– Ну да, подальше обозначено частное владение. Вряд ли сам президент сейчас появится, идут военные действия, но и с его обслугой встречаться не хочется. Неприятные воспоминания оставили.

– И что делать будем? – уныло спросил отец Вениамин.

Варламов изучал карту.

– Надо вернуться в Горно-Алтайск, это уже территория Российского союза. Но вдоль железной дороги нельзя, там погранзастава, да и эти могут подключиться… из Московской госбезопасности. Перевалим через хребтик к востоку, по ту сторону течет Катунь, вдоль нее и спустимся к Горно-Алтайску.

Он с сомнением поглядел на ноги: ничего, ботинки должны выдержать. А вот новую куртку, что купил в Омске, обдерешь о сучья. Он собрал «Сайгу», перекинул через плечо и встал. Чехол попросил нести отца Вениамина.

– Идем. Направление на северо-восток.

С пригорка глянул назад. За насыпью железной дороги тускло серебрилась река (согласно планшету – Урсул), за ней сгущался сумрак. Отец Вениамин недоверчиво озирался.

– Еще не вечер, а темно. Мы в Зоне?

– В Лимбе. Это почти безопасно, а вскоре мы из него выйдем.

– Почти… – угрюмо сказал отец Вениамин.

Они двинулись. Пахло сырой травой, на полянах желтели цветы. Все время шел пологий подъем, а вскоре выбрались на подобие тропы.

– Следы подков, – всмотрелся Варламов. – Видно, местные ездят тут на лошадях.

Уютные долины, пригорки, надо всем горы в облаках, наверное уже за Катунью… Отец Вениамин пихнул Варламова в бок.

– Стой! – прошипел он.

Варламов перевел взгляд на тропу. И снова возникло ощущение дежа вю: неподалеку стоял олень, закинув к спине красивые ветвистые рога. Словно когда-то в Аппалачах, а до того в Кандале… Хотя этот был другой масти: темно-желтого цвета, с белыми пятнами. Варламов шумно вздохнул, олень сделал прыжок и исчез.

– Не стрелять же в него, – проворчал Варламов, возобновляя ходьбу. И тут появилось другое, на этот раз неприятное ощущение – словно холодное лезвие коснулось спины. Привет от Темного охотника? Стал нервно оглядываться: слишком хорошо помнил, что произошло в Аппалачах после явления благородного оленя.

На беду смерклось, редкий дождь зашуршал по траве. И в этом шорохе не услышал, а только уловил боковым зрением движение справа. Он резко повернулся: большая кошка скользила между деревьев – рысь! Слишком большая, размером с собаку, только лапы пониже. Скидывая «Сайгу», развернулся дальше. Теперь первая рысь оказалась слева от него, а справа… приостановилась в грациозном скольжении другая.

– Господи помилуй!.. – забормотал отец Вениамин.

По телу прошла холодная дрожь. Темная зона неподалеку, так что существа могут бродить разные. Но эти не похожи на темных тварей: красивый дымчатый окрас, кисточки на ушах, яркие желтые глаза. Четыре желтых глаза смотрели в упор… Миг, и кошки оказались ближе.

Варламов вскинул «Сайгу» – одну он успеет уложить. А вот вторую… Вспомнились молниеносные движения их кота, мейн-куна, которого вывозили на лесные прогулки. Тоже большой кот, но куда ему до этих. Кажется, дикие кошки прыгают на шею и мигом перегрызают позвонки. Эх, сюда бы Рогну, та хоть с чертом договорится!

«Он знает Рогну!» – от противного визга заныло в голове. Как будто ничего не слышал ушами, но в голове опять раздалось, теперь неприятным скрежетом:

«Это не наша Рогна».

«Тем не менее…»

Обе рыси сели на задние лапы и уставились на Варламова. В глазах появилось озадаченное выражение, словно у кота, которого подманили сосиской и вдруг подняли ее высоко в воздух. Варламов чуть истерически не засмеялся. Спокойно!

– Я знаю Рогну, – медленно сказал он. – Хотя видел ее далеко отсюда.

Рыси синхронно наклонили головы. Неприятный визг:

«Это хорошо, что ты вспомнил ее. Иначе был бы уже мертв».

Как и одна из вас, чуть было не добавил Варламов, но спохватился.

– Это она научила вас говорить?

В ответ раздался скрежет:

«Наши гортани не приспособлены к речи. Поэтому она учила нас безмолвному языку рогн».

Вот и еще один талант обнаружился у владеющих Даром. Странные вещи принес на Землю «чёрный свет»… Снова визг, но теперь помягче:

«Мы не станем тебя есть. Друзья Рогны – наши друзья».

«Даже проводим. Сюда забегают и другие твари, не друзья Рогны».

«Хотя толстяка можно бы и съесть, – раздалось почти мурлыкание. – Он не слышит Речи».

А он-то как слышит?.. Но не стал ломать голову и попросил: – Пожалуйста, не надо. Он мой друг.

Хотя может, это такая кошачья шутка.

«Идем. И убери ружье».

Варламов нехотя перекинул карабин через плечо.

– Ладно, пошли.

Они тронулись, отец Вениамин боязливо жался к Варламову.

– Они разговаривали с тобой? Как ты их слышал?

– Сам не знаю, – скучно сказал Варламов. – Может, штучки Рогны.

Хотя отец Вениамин ведь не знает Рогны. И кошки «сказали», что у них другая.

Они шли в сумраке под дождем – одна рысь слева, другая справа. Где-то читал о встрече героя с двумя говорящими кошками, но там кончилось схваткой: он разрубил их мечом, а кошки сгорели88
  Роджер Желязны, «Ружья Авалона». Там кошки – создания Хаоса. Здесь рыси обычные животные, которые проведены через первую ступень гоминизации – повышение интеллекта и овладение речью. Этический самоконтроль только вырабатывается.


[Закрыть]. Молчание становилось тягостным, и Варламов спросил:

– Рогна учила только вас?

«Нет. Но мы не знаем, насколько можно тебе доверять».

Да, странные вещи творятся в мире за людской спиной.

– Я встречался с черными волками, далеко отсюда, в Америке. Здесь такие водятся?

Глухое покашливание, как смешок.

«Нет, мы их повывели».

Похоже, вечная война кошачьей и волчьей породы тут закончилась победой кошек.

Глухой скрежет: «Но есть и другие».

Пока с него и этих хватит. А рыси внезапно остановились.

«За вами погоня, на лошадях».

«И собак захватили».

Презрение и отвращение послышались в «голосе». Действительно, вдалеке раздался собачий лай.

«Продолжайте идти. Впереди поляна. Затаитесь с той стороны».

Они бежали, чтобы угнаться за рысями, ветки хлестали по лицу. Вот и поляна, кошки растворились в сумраке под деревьями. Варламов упал в мокрую траву на другой стороне поляны и приготовил «Сайгу». Собаки вылетели из леса двумя темными комками, заливаясь лаем. По телу прошел озноб от выброса адреналина…

Две тени выскользнули из-за кустов. Миг, и оказались на спинах собак. Лай сменился визгом страха и боли, затем раздался хруст и перешел в бульканье. Варламова затошнило. Раздалось лошадиное ржание, из леса появились три всадника. Как когда-то в мертвом городе в Аппалачах, только у этих в руках автоматы.

Хриплое мяуканье, перешедшее в кашель! Автоматная очередь разрывает воздух, но оружие летит в сторону, а всадника что-то выдергивает из седла. Другой успевает уклониться, лапа только мазнула по лицу. Не пытаясь стрелять, человек пригибается к шее коня и гонит его назад. Третий крутится на лошади, пытаясь поймать нападающих в прицел. Слышно отчаянное ржание и возбужденное фырканье. Кажется, одна из кошек оказывается под брюхом лошади и рвет его когтями. Лошадь с криком боли подпрыгивает и начинает оседать. Всадник вылетает из седла, и прямо в воздухе его ловят две хвостатые тени…

Варламов уткнулся лицом в землю, его едва не вырвало. Тихо, стылый воздух, довольное чавканье…

– Уходим, – прошептал Варламов и толкнул отца Вениамина в бок.

Пригнувшись, они поспешили в лес. Не скоро перешли на шаг.

– Исчадия ада! – пробормотал отец Вениамин и перекрестился.

– Нет, п-просто иные, – у Варламова стучали зубы. – Человек здорово испоганил Землю, и другие существа приходят на смену.

Хотя может, людям еще повезет. Отец Вениамин глянул с подозрением, так что Варламов не стал продолжать. Для православных все ясно: на одной стороны Бог с ангелами, а на другой Сатана с чертями. Кошечки из разряда чертей. А Рогна, наверное, ведьма, которую надобно сжечь… Лучше бы не пробовали.

Лес стал реже, а поляны шире. Ветер мотал ветви, посветлело, в разрыве облаков ненадолго показались снежные горы, может быть та самая Белуха. Затем тропа увела в чащу, и стало почти темно. Они пробирались еще некоторое время, потом остановились под гостеприимно раскинувшим ветви кедром. Варламов рискнул развести костер: памятуя об уральских приключениях, купил в Омске спички. Вряд ли поблизости есть люди, а вот упоминание о «других тварях» беспокоило, так что при каждом шорохе хватался за «Сайгу». Наломали лапника и прилегли. Хорошо, что рядом протекал ручей, но очень хотелось есть. Хоть бы кошечки поделились кониной, поджарили бы на костре. Варламов фыркнул.

– Ты чего? – испуганно спросил отец Вениамин.

– Ничего, нервы ни к черту.

– Не упоминай нечистого, легок на помине.

Но нечистый не появился, кошечки тоже, и кое-как продремали ночь. Утром умылись из ручья и вскоре вышли к Катуни. Здесь была неширокой, быстро несла мутно-голубую воду, а вдоль берега вилась малоезженая дорога – только для мотоциклов, да видно «уазики» иногда пробирались. Варламов вздохнул: если бы не подвернулся Сирин с бредовой затеей лететь в Америку, так бы и прожил в родных местах, женился на Ирме, завел детей, и вот по такой дороге ездил бы на рыбалку. А теперь носит по свету, врагов не меряно, друзья сомнительные, а жена на другом конце Земли.

Пошли по дороге, та часто огибала скальные обрывы к реке, проходя лугами. Отец Вениамин все оглядывался, а Варламову скоро надоело.

– Смотри! – вдруг обреченно сказал отец Вениамин.

Варламов обернулся: на фоне серых облаков маячила черная муха, быстро вырастая.

– Вертолет. Давай быстрее к лесу!

Как назло, луг был широкий, в редких деревцах не спрячешься. Пока бежали, Варламов снова глянул назад: от вертолета отделились две темные полоски, неужели ракеты? Справа и слева бухнуло, от неприятного запаха запершило в горле. Что-то залепило лицо, дернуло под колени. Варламов упал и проехался по траве, обдирая локти. Перед глазами мельтешило – его опутала сетка наподобие рыболовной. Встать было невозможно, рядом пыхтел отец Вениамин.

Гул винтов стал оглушительным. Варламова вдавило в землю, затем стало тише, раздавался только равномерный механический скрежет. Перед глазами появились армейские ботинки, один пнул его в бок. Не сильно, скорее для проформы.

– Попались, пташки.

Голос был самодовольный. Варламов с трудом приподнял голову: человек в камуфляже, без знаков отличия. Волосы ежиком, скособоченный нос, а улыбка прямо радушная. Он присел (пахнуло едким одеколоном), какими-то хитрыми кусачками разрезал сетку и первым делом вытянул из-под Варламова «Сайгу». Потом встал и обернулся.