Текст книги "Криминал как основа происхождения Русского государства и три фальсификации тысячелетия"

Великий торговый путь на своем сухопутном отрезке между Ловатью и Днепром никак не проявился в географических названиях, должных как бы сохранить историческую память о столь значительном транспортном канале. По идее, карты должны пестреть названиями «греческий волок», «варяжский волок» и т. п. Но ничего подобного мы не наблюдаем. В то же время в топонимах, окружающих предположительное место Новгорода на Волге, изобилуют наименования Вышний Волочек, Волынцево, Бол. Волоково, Волоколамск, Волочаново и т. д., свидетельствующие о наличии многих сухопутных «волоков», соединяющих водные артерии. Это ясно указывает на повышенный интерес торговых людей к указанному месту и интенсивность производимой перевозки товаров.

* * *

Новгород имеет возможность послать войска в любую сторону по одной из рек. При этом новгородцы всегда будут двигаться по течению, т. е. «сплавляться». Если еще использовать паруса и весла, скорость по тем временам развивается неимоверная. Никто не сможет обогнать их, чтобы предупредить о нападении. У Новгорода же, наоборот, преимущество перед любым врагом. Противникам Новгорода всегда придется идти против течения. Это исключает фактор внезапности и дает возможность Новгороду подготовиться к встрече неприятеля.

Новгород, благодаря Рюрику, становится центром «военной демократии». Изменяется общественное устройство (как констатирует школьный учебник). Обозначаются контуры государственного устройства северовосточных славян. Рюрик, обкладывая данью прилегающую территорию, автоматически защищает ее от притязаний других воинствующих соседей. Появляются четкие границы рюриковских владений. Нечто подобное происходило в России в 90-х годах 20-го столетия, когда рэкетиры против своей воли постепенно перерастали из грабителей в «крышу», а затем из «крыши» – в службу безопасности.

Сейчас в обиходе имеется термин «сращивание власти и криминала». У Рюрика получилось «выращивание власти из криминала». Понятно, звучит некрасиво. Хотелось, чтобы звучало «власть выросла из волеизъявления народа». Но не хотелось народу в те времена волеизъявляться. Тогда о защите больше думали, о выживании. И сильный Рюрик больше устраивал население, чем кто-нибудь другой, пусть даже легитимный и политически грамотный.

Свои территории Рюрик обозначал особым образом. На городских воротах каждого города-данника он прибивал свой щит. Ведь Рюрик был не простой варяг. Он был знатного княжеского рода. И на его щите помещался фамильный герб – изображение сокола. Поэтому если бы кто-то захотел напасть на такой город, то неминуемо нанес оскорбление гербу Рюрика. Нельзя же штурмовать ворота, не задев щита, который на них висит. В этом случае нападающий знал, что вступил в смертельную схватку с самим Рюриком, т. е. щит являлся одновременно и «охранной грамотой» города. Позже обычай вызывать на бой ударом копья в щит противника вошел в ритуал рыцарских турниров.

* * *

В геометрической прогрессии начинает расти население Новгорода. Со временем он превращается в самый крупный город Руси. Некоторые энциклопедии помещают данные о 400 000 населении Новгорода в начале второго тысячелетия.

Как в последующем рост численности отразился на отношениях городского населения и власти? В городе, естественно, находилось большое количество иноземцев: купцов (торговых гостей), их прислуга, охрана, что вынуждало власть к дипломатии и требовало от нее корректного общения. Коренное население составляли купцы, ремесленники и наемные работники. Купцы и ремесленники не нуждались в пахотной земле, поэтому не было возможности закрепить их за вотчиной. А наемные работники вообще были неимущими и могли только продавать свой труд. Следуя Марксу, они являлись «рабочими» в полном смысле этого слова. Следовательно, для купцов, ремесленников и наемных работников автоматически исключалась подчиненность боярам. Это являлось основным отличием Новгорода от остальных городов Руси, где опорой княжеской власти являлись бояре. Купцы и ремесленники напрямую общались с князем через своих представителей от купеческих гильдий и ремесленных артелей.

Князь, не имея тотальной власти на население через бояр, скорее являлся «управделами», чем полноправным властителем. Для сложившейся структуры отношений населения и власти в то время не нашлось юридического термина, поэтому в летописях она получила обозначение «города со свободными жителями».

Еще одной особенностью является наличие в городе большого количества «прибывших» на заработки. Эти люди, не являясь жителями города, всегда имели возможность покинуть его (т. е. скрыться), поэтому не боялись принять участие в акциях массового недовольства или бунтах, что представляло для городской власти дополнительные сложности.

Высшей властью в Новгороде обладало вече. Обычно под вече понимают общее собрание всех жителей города. В остальных городах Руси так и было. Но собрать одновременно все 400-тысячное население Новгорода не представлялось возможным, поэтому на вече собирались представители со всех концов города. Они так и назывались «представители от концов». Мера эта была вынужденная из-за огромного количества населения, а не из-за того, что городская площадь была маленькая, как утверждают современные ученые.

Все это породило курьез государственного масштаба: «Новгород обладал державной властью для всей Руси, кроме… самих новгородцев». Речь идет о «новгородском парадоксе»: во главе феодального государства стоял капиталистический город. Новгород обогнал Русь как раз на тысячелетие. К сожалению, это закончилось катастрофой.

До определенного момента Великий Новгород находился на этом месте. Потом обстоятельства изменились. О них поговорим отдельно (речь идет о периоде, обозначенном в истории как монголо-татарское иго). Новгород стал представлять опасность для государственной власти (возможно, не только русской). Власть посчитала, что убытки от уничтожения Новгорода меньшее зло для нее, чем сам Новгород как символ сопротивления, и приняла соответствующие меры. Но поскольку власть была не полностью государственная, а наполовину церковная, для нее очень важным являлось общественное мнение. Власть поступила осторожно и обдуманно: следы деятельности, порочащей ее, были замаскированы. Наименование «Великий Новгород» переприсвоено Ильменскому Городищу. Тем более что оно к тому времени обросло монастырями, и рядом уже возвели Софийский (1052 г.) и Никольский (1113 г.) соборы. Тогда же, очевидно, Нево-озеро стало Ладожским, а Невоград – Старой Ладогой. Компрометирующие летописи частично уничтожили.

Города Невоград (на Волхве), нынешний Новгород (на Волхве) и Великий Новгород (на Волге) географически располагаются на земле, принадлежащей единому племени – словенам. Это позволило имена руководителей княжества оставить подлинными, вносить изменения в оставшиеся летописи не потребовалось. Игра слов «Новгород» и «Невогард» дала возможность замаскировать разницу между отечественными и зарубежными летописями. А нестыковки с Нижним Новгородом – это уже мелочи.

Глава 2
Желтый след

Батый

Можно в чем угодно убедить

Целую страну наверняка,

Если дух и разум повредить

С помощью печатного станка.

И. Губерман

История монголо-татарского ига на Руси представляется сплошной цепью несоответствий. Даже если отдельные звенья этой цепи можно принять за исторические события, то между собой у них связь отсутствует.

О ранней истории монголов имеются некоторые записи восточных летописцев, хотя, по понятным причинам, пользоваться ими можно весьма условно. Более поздний период представлен записями итальянских путешественников. Но именно поздний. О самом же периоде «господства» монголов на Руси сведения размыты. При этом каждое из них вызывает массу сомнений. Вот этими сомнениями и хотелось бы поделиться с читателем.

1. Летописцы-монахи утверждают, что взяв русские города, Батый сжигает их дотла. Население уничтожает или уводит в плен. Короче, всячески старается привести земли в состояние недееспособности. Как же теперь он собирается «брать» дань, если нет ни скотины, ни посевов, ни людей? Да еще после разграбления срочно уходит в степь. В степи ни фруктов, ни овощей. Климатические условия тяжелые. От ветра и снега спрятаться негде. Рек мало. Развлечься и то негде. Нам объясняют: это народ такой. Им с тушканчиками веселее. Любят они это дело.

Выходит, посевы вытоптали, теплые удобные дома сожгли и быстрее сбежали в голодную, холодную степь. Население забрали с собой. Кого не забрали, тех убили. При этом оставшихся (очевидно, трупы) обложили данью. Хочется, как Станиславский, воскликнуть: «Не верю!»

Конечно, если тебя заставляют придумывать боевые действия, а ты ни одной пары сапог не стоптал, немудрено «захват территории» перепутать с «карательной экспедицией». Ведь именно карательную экспедицию описывают летописцы, одновременно представляя Батыя как захватчика.

Окружению Батыя тоже не нужна карательная экспедиция. Окружение – это старшие чингизиды, т. е. сыновья Чингиз-хана. Ведь Батый – только его внук. Им не нужна слава «завоевателя Батыя». Им плевать на нее. Даже нет. Они ненавидят ее. Из-за славы Батыя они остались в тени, стали людьми второго сорта. Им незачем дальше идти с Батыем. Каждому чингизиду хочется иметь свой богатый улус (область), в котором сидеть маленьким независимым царьком. Так происходило во всех восточных странах. Там теперь блаженствуют оставленные чингизиды.

По свидетельству историка Ала ад-Дина Ата-Малика, получив улус, монгольский наместник получает звание Сбабна и после этого на войну уже не ходит. Ему теперь и так хорошо.

Тем не менее нас убеждают, что монгольское войско скромно покидает захваченную русскую территорию и смиренно удаляется в степь собирать сухие лошадиные лепешки для обогрева юрт. Как сильно меняются монгольские нравы, когда дело касается Руси? Причем у тех монголов, которые не соприкасаются с Русью, нравы остались прежние. А на Руси монголы совершенно на монголов не похожи. Почему же историки не посвятят нас в эти таинственные инкарнации?

Единственный, кто попытался указать причину скоропостижного ухода Батыя в степь до наступления весны, это исследователь генерал М.И. Иванин. Он утверждает, что от сочной травы средней полосы, которая зазеленеет весной, монгольские лошади непременно должны сдохнуть. Они привыкли к худосочной, степной. А сочная трава с русских лугов для них вроде отравы. Поэтому единственное, что гонит Батыя в степь до наступления весны, это отеческая забота о лошадях.

Мы, конечно, не владеем такими тонкостями конского корма. И это утверждение М.И. Иванина ставит нас в тупик. Было бы интересно покормить монгольскую лошадь сочной травой и посмотреть, сдохнет она или нет? Но для этого ее из Монголии выписать надо. Накладно получается. А если вдруг не сдохнет? Куда ее потом девать? Мы на 11-м этаже живем.

В общем, опровергнуть данное утверждение мы не можем, но слышим о таком явлении впервые.

2. Вот что о походе Батыя говорят официальные источники:

«В декабре 1237 г. Батый вторгся в русские земли… Серьезного сопротивления рязанцы оказать не могли: они могли выставить не более пяти тысяч воинов. Монголов было много больше. Русские летописи говорят о «бесчисленном воинстве». Дело в том, что каждый монгольский воин вел с собой не менее трех лошадей – ездовую, вьючную и боевую. Прокормить такое количество животных зимой в чужой стране было непросто… Только в феврале было взято 14 городов, не считая слобод и погостов».

Итак, дремучие леса. Отсутствие дорог. Декабрь. Зима в разгаре. Мороз трещит. Может ночью и до 40 доходит. Снега, где по колено, где по пояс. Сверху корка твердого наста.

В русские леса заходит армия Батыя. Здесь необходимо заняться некоторыми подсчетами, чтобы иметь более-менее внятное представление о численности войска монголов. По мнению многих историков, армия Батыя насчитывала 400 000 человек. Это соответствует представлениям «о бесчисленном множестве». Соответственно лошадей в три раза больше, т. е. 1 200 000 (один миллион двести тысяч). Что ж, давайте отталкиваться от этих цифр.

Значит, в леса вошли 400 тысяч воинов и 1 миллион 200 тысяч лошадей. Дороги нет. Как быть? Кто-то впереди должен ломать наст, остальные за ним гуськом: монгол, лошадь, лошадь, лошадь, монгол, лошадь, лошадь, лошадь, монгол… По-другому никак. Хоть по речке иди, хоть по лесу.

Какая же получается длина цепочки? Если каждой лошади отведем, например, по три метра. То 3 метра, умножить на 1 миллион 200 тысяч лошадей, получается 3 миллиона 600 тысяч метров. Проще говоря, 3600 километров. Это без самих монголов. Представили? Если впереди наст ломают со скоростью быстро идущего человека примерно 5 км/час., то последняя лошадь только через 720 часов окажется там, где стояла первая. Но по лесу можно ходить только днем. Короткий зимний день 10 часов. Выходит, 72 дня понадобится монголам для перехода на самое маленькое расстояние. Когда речь идет о цепочке лошадей или людей, вступает в силу эффект «игольного ушка». Всю нитку надо тянуть через игольное ушко, даже если она длиной 3600 км. И быстрее никак.

3. Исходя из приведенных расчетов, удивляет скорость боевых действий Батыя – только в феврале 14 городов. За февраль такую кавалькаду невозможно просто провести по 14 городам. Римляне, в отличие от монголов, продвигались по лесам Германии со скоростью 5 километров в сутки, хотя это было летом и без лошадей.

4. Надо понимать, войско Батыя все время находилось или на марше, или на штурме, т. е. ночевали постоянно в лесу. А мороз-то в этих местах по ночам до 40 градусов бывает. Нам показывали инструкцию, как таежнику нужно из веток сделать заслон с подветренной стороны, а с открытой стороны расположить тлеющее бревно. Оно будет обогревать и заграждать от нападения диких зверей. В таком положении можно переночевать при 40-градусном морозе и не замерзнуть. Но представить, что вместо таежника будет монгол с тремя лошадьми, никак не выходит. Вопрос не праздный: «Как монголы выжили зимой в лесу?»

5. Чем же прокормить лошадей зимой в лесу? Скорее всего – нечем. А 1 миллион 200 тысяч лошадей в сутки съедают примерно 6000 тонн корма. На следующий день опять 6000 тонн. Потом опять. Снова вопрос без ответа: «Как можно прокормить столько лошадей в условиях русской зимы?».

Вроде ведь несложно: количество корма умножить на количество лошадей. Но по всему видно, историки не знакомы с арифметикой начальной школы, а мы обязаны считать их серьезными людьми!

Генерал М.И. Иванин допускает, что численность монгольского войска составляла 600 000 человек. Про количество лошадей, в этом случае, лучше не вспоминать. Подобные высказывания Иванина невольно наталкивают на мысль: не было ли у генерала привычки по утрам злоупотреблять «горькой»?

Дешевые рассказы о том, как лошади в 30-градусный мороз копытами выдалбливают прошлогоднюю траву из-под метрового слоя снега и наедаются до отвала, в лучшем случае – наивность. Не протянет лошадь зиму в Подмосковье на одной траве. Ей овса требуется. И много. Это в теплых климатических условиях лошадь на траве до весны дотянет. А в мороз расход энергии у нее другой – повышенный. Так что не дожили бы «батыевы» лошади до «победы». Это так, на заметку академическим историкам, мнящим себя биологами.

Вычитывая в исторических трудах подобные «научные» изыскания, хочется прошипеть: «Бред сивой кобылы!» Но нельзя. Это очень оскорбительно для кобылы! Сивая кобыла никогда не поперлась бы на всю зиму в русский лес. И любой монгол такого бы не сделал. Даже если б его звали Сивый Батый. Монголы в лошадях разбираются, жалеют их и прекрасно знают, что им можно, а чего нельзя.

До такого могли додуматься только сивые историки, для которых бред, очевидно, обычное состояние.

6. Самый простой вопрос: «Зачем вообще Батый взял лошадей?» На лошадях по лесу зимой не ездят. Кругом ветки и заросли. Зимой по насту лошадь не пройдет и километра. Она просто поранит себе ноги. Разведку на лошадях в лесу не ведут, погони не устраивают. Даже ускакать зимой в лесу на лошади не удастся, обязательно на сучок напорешься.

А как можно использовать лошадей при штурме крепостей? Ведь не умеют лошади по крепостным стенам лазить. Они под крепостными стенами только гадить будут со страху. При штурме крепостей лошади бесполезны. А ведь именно во взятии крепостей заключается весь смысл похода Батыя, и ни в чем другом. Тогда к чему эта лошадиная эпопея?

Вот в степи, да. В степи лошадь – это способ выживания. Это образ жизни. В степи тебя лошадь кормит и возит. Без нее никак. Печенеги, половцы, скифы, кипчаки, монголы и все остальные степные жители занимались разведением лошадей. Причем только этим и ничем иным. Естественно, что на таких просторах воевать без коня немыслимо. Войско состоит только из конницы. Пехоты там отродясь не бывало. И не потому все монгольское войско на конях, что умные. А потому, что степь.

Вокруг Киева есть леса, а есть и степи. В степях половцы и печенеги «пасутся», потому у киевских князей тоже конница имеется, хотя немногочисленная.

И совсем другое дело северные города – Москва, Коломна, Тверь, Торжок и т. д. Нету там у князей конницы! Ну не ездят там на конях! Негде! Лодка – там главное средство передвижения. Ладья, моноксил, однодревка. Тот же Рюрик не на лошади Русь покорял – на лодке.

Немецкие рыцари иногда использовали лошадей. Но их огромные закованные в железо кони играли роль бронированных таранов, т. е. современных танков. И только в тех случаях, когда имелась возможность доставить их к месту назначения. Ни о каких кавалерийских атаках в северных лесах речи идти не могло.

Основные войска севера были пешие. И не потому, что тупые. А потому, что там условия такие.

Не было дорог ни для конных, ни для пеших. Вспомним хотя бы подвиг Ивана Сусанина. Завел поляков в лес и амбец! Не выбраться уже из него. Это мы говорим о 17-м веке, когда цивилизация кругом. А в 13-м? Вообще ни одной дорожки. Даже самой маленькой.

То, что Батый водил зимой, по русским лесам миллионы бесполезных лошадей, выдается летописцами как верх военного искусства. Но поскольку из летописцев в армии никто не служил, то они не понимают, что с военной точки зрения – это маразм. Ни один полководец в мире не совершил бы такой глупости, включая Батыя.

Почему-то историки забыли еще про одно животное, которое являлось основной тягловой силой монгольского войска, верблюда. Конница – это для наступления. А грузы тащили верблюды. Почитайте труды восточных путешественников. Да и современные ученые с удовольствием описывают, как войско Батыя на тысячах верблюдах выдвигалось к Волге из Каракумов. Даже сетуют на трудности перевоза верблюдов через Волгу. Они ведь сами не плавают. А потом как-то раз… и верблюды в полном составе испарились с горизонтов истории. Обрывается судьба бедных животных на другом берегу могучей реки. В связи с этим к историкам возникает вопросик: «КУДА ВЕРБЛЮДОВ ДЕЛИ?»

7. Нас убеждают, что население русских городов, узнав о приближении врага, расселось по домам и стало дожидаться монголов. Почему же во время остальных многочисленных войн население поднималось на защиту своей земли? Князья договаривались между собой, выставляли рать. Оставшееся население покидало дома, пряталось в лесах и партизанило. И только в период монголо-татарского ига все население упорно жаждало помереть при штурме монголами родного города. Может ли быть объяснение столь массовому проявлению любви к домашнему очагу?

8. Теперь непосредственно о штурмах Батыем городов – крепостей. Обычно во время штурма крепости нападающие несут огромные потери, поэтому открытого штурма стараются избежать. Нападающие идут на всяческие ухищрения, чтобы завладеть городом без штурма. В Европе, например, основной способ захвата крепостей – это длительная осада. Защитников крепости морили голодом и жаждой, пока те не сдавались. Вторая разновидность – подкоп, или «тихая сапа». Такой способ требует много времени и осторожности, но благодаря фактору внезапности позволял избежать многочисленных потерь. Если же не удавалось взять крепость, ее просто обходили и шли дальше. Уж очень муторное это дело – крепости брать.

В случае с Батыем мы видим молниеносное взятие любой крепости. В чем же гениальность такого поразительного эффекта?

Некоторые источники повествуют о наличии у монголов камнеметательных и стенобитных машин, которые возникают как бы ниоткуда, сразу по прибытии монголов к месту штурма. Протащить их по лесу невозможно. По льду замерзших рек тоже. Они тяжелые, лед проломят. Производить на месте – нужно время. Но если в месяц по 14 городов брать, значит, запаса времени тоже нет. Откуда же тогда они берутся? И как нам этому верить? Нужны хоть какие-то основания.

Другие историки, очевидно, понимая абсурдность ситуации, про осадные машины молчат. Но скорость взятия крепостей не снижают. Как же все-таки можно «брать» города с такой скоростью? Случай-то уникальный. Аналогов в истории не имеется. Ни один завоеватель в мире не смог повторить «подвиг Батыя».

«Гений Батыя», очевидно, должен лечь в основу изучения тактики всех военных академий, но ни один преподаватель военной академии никогда не слышал о тактике Батыя. Почему историки скрывают ее от военных?

Главной причиной успеха монгольского войска называют его дисциплину. Дисциплина держится на жесткости наказания. За «непослушного» воина головой отвечает весь десяток, т. е. все товарищи, с кем он «служит», могут быть подвергнуты смертной казни. Также могут пострадать родственники «проштрафившегося». Вроде понятно.

Но если учесть, что в войске Батыя самих монголов было менее 30 %, а 70 % составлял кочевой сброд, о какой же дисциплине может идти речь? Печенеги, половцы и другие кипчаки – это обычные пастухи. Ни на какие десятки их в жизни никто не разбивал. О регулярной армии они по сей день ничего не слыхали. Не понравилось ему что-то, развернул коня, и ищи ветра в чистом поле. Ни его самого, ни семью не отыщешь. Что, кстати, они и демонстрировали неоднократно.

В других войнах кочевники предавали партнеров при малейшей опасности или просто переходили на сторону противника за небольшое вознаграждение. Уходили по одному и целыми племенами. Главное в психологии кочевника – выжить. У них нет Родины, в смысле обозначенной территории. Соответственно им не приходилось защищать ее, проявляя чудеса героизма. Героизм – полностью чуждое для них понятие. Человек, рискующий своей жизнью, в их глазах представляется не героем, а скорее идиотом.

Навалиться кучей, чего-нибудь хапнуть и бежать. Только по такой схеме воевали кочевники. Рассказы о том, как пришлый кипчак гордо кричит: «За Родину, за Батыя!». И лезет на крепостную стену, ловко стуча кривыми ногами по самодельной лестнице, никак не складываются в единый образ. Он ведь еще должен грудью закрывать своих товарищей от вражеских стрел. При этом кипчак прекрасно понимает, что никто его потом по степи в инвалидной коляске катать не будет. И пенсию по ранению ему никто не выпишет. А тут лезь на высоту по шаткой лестнице неизвестно зачем. Да еще тебе кипящую смолу за шиворот льют. При этом учтите, что степной кочевник выше лошади никогда никуда не забирался. Карабкаться в высоту по шаткой лестнице для него такой же шок, как и прыжок с парашютом. Вы-то вот сами по приставной лестнице попробуйте хотя бы до четвертого этажа добраться? Тогда отчасти поймете переживания степного человека.

Штурм крепостных стен – сложнейшее из военных искусств. Лестницы и приспособления очень специфичные, сложные в изготовлении. Каждый штурмующий должен знать свое место и выполнять непростые обязанности. Слаженность подразделения должна быть доведена до автоматизма. В бою некогда разбираться, кто держит, кто лезет, кто прикрывает, кто кого заменяет. Мастерство таких штурмов оттачивалось годами. При подготовке к штурму в нормальных армиях строились укрепления, идентичные настоящим. На них до автоматизма тренировали солдат и только потом приступали непосредственно к штурму. За взятие крепостей давались графские титулы, маршальские звания, земли, замки. В честь успешных штурмов чеканились именные медали. Взятие крепости – это гордость каждой армии, это отдельная страница истории.

А тут нам весело рассказывают, что пересадили кочевника с коня на штурмовую лестницу, он и не заметил разницы. Штурмует по две крепости в день, остальную часть суток скучает.

Не сойдет кочевник с коня ни за какие коврижки! Он воюет, всегда готовый смыться, и надеется в бою больше на коня, чем на себя. Никакие монголы ему тут не указ. Совмещение в войске Батыя железной дисциплины и кочевого сброда – взаимно исключающие друг друга понятия.

Никогда в жизни у степняка даже мелькнуть не может мысль о том, чтобы залезть на крепостную стену. Именно поэтому Великая китайская стена стала непреодолимым препятствием на пути кочевников. Именно поэтому на нее потратили столько людей и средств. Окупилось все сполна. И тот, кто строительство китайской стены задумывал, знал, что окупится.

А вот если бы у него советниками наши историки работали, да очки ему втерли про кочевников, которые по крепостным стенам лазят лучше всяких обезьян, а он бы их сдуру послушал. Не стал бы он тогда Великую китайскую стену возводить. И не было бы на свете этого «чуда света».

Так что заслуга советско-российских историков в возведении Великой китайской стены это то, что они тогда еще не родились. Слава им за это! И спасибо от всех китайцев.

9. Дальнейшее имеет отношение не только непосредственно к походу Батыя, но и ко всему периоду монголотатарского ига. Многим событиям можно дать оценку, рассматривая весь исторический период.

Оказалось, не только Русь страдает отсутствием информации о нашествии монголов. Поход Батыя на Европу в самой Европе также нигде не зафиксирован. Историк Эренжен Хаара-Даван говорит об этом так: «О монголах у западных народов, несмотря на то что они от них столько претерпели, почти ни у кого не имеется более или менее обстоятельных исторических трудов, кроме описания путешественников в Монголию Плано Карпини, Рубрука и Марко Поло». Другими словами, описание Монголии имеется, а описание нашествия монголов на Европу отсутствует.

«Это объясняется тем, – пишет далее Эренжен, – что тогда еще молодая Западная Европа стояла на низшей ступени развития, чем древняя Азия, во всех отношениях, как в области духовной, так и материальной культуры».

Тем не менее он подробно описывает европейские действия монголов. Описывает взятие Будапешта. Правда, слабо представляя, что на то время Буда, это была крепость, стоящая на крутом склоне, окруженная горами, на берегу Дуная. А Пешт – деревня, напротив Буды через реку.

По видению Эренжена, Батый кричит: «Эти не уйдут из моих рук!», когда видит, что войско венгро-хорватов вышло из Будапешта, где оно раньше пряталось. Откуда же войско вышло? Если из Пешта, так деревня, она и есть деревня. Можно было их и там накрыть. А если из Буды, так это только в Дунай, т. е. в воду получается. Вряд ли бы войска туда поперлись. Как же нам понять, что должен означать «выход войск из Будапешта»?

В описании похождений Батыя по Европе присутствует множество красочных мелочей неизвестного происхождения, которые якобы призваны подчеркнуть реальность сказанного. Но при внимательном рассмотрении они как раз-то и подмывают правдивость подобных историй.

Удивляет причина прекращения похода монголов на Европу. Батыя вызвали на совещание в Монголию. А без Батыя что, получается, уже и не поход вовсе?

Эренжен подробно расписывает походы чингизида Ногая, оставленного управлять захваченной частью Европы. В описаниях много внимания уделяется управлению Ногаем монгольскими войсками: «Многочисленная монгольская конница в устье Дуная соединилась с Болгарской и пошла на Византию. Во главе войск стояли болгарский царь Константин и князь Ногай… По данным арабских историков Руки ад-Дина и ал-Муффади, Берке-хан перед своей смертью послал войска под командой князя Ногая для взятия Царь-града… В девяностых годах 13-го века Ногай становится особенно агрессивным. Под его власть попали Тырновское царство, Видинское и Браничевское независимые княжества, Сербское королевство… В 1285 году монгольская конница Ногая вновь хлынула на Венгрию и Болгарию, опустошила Фракию и Македонию».

Нам подробно описывают действия монгольских войск под командованием Ногая на Балканах. Но потом золотоордынский князь Тохта наказывает сепаратистски настроенного Ногая. Он наголову разбивает Ногая под Каганлыком.

Причину поражения Эренжен указывает знаете какую? Сразу и не поверишь. Причина такая: в составе войска Ногая не было ни одного монгола! Поэтому дисциплинированному монгольскому войску Тохты не составило труда разбить войско Ногая, состоящее из всякого сброда.

Как это может быть? Эренжен только что восхваляет действия монгольской конницы под командованием Ногая. Рассказывает, сколько монголов прислал ему хан Берке. И на этой же странице утверждает, что в монгольской коннице… не было монголов. Оказывается, конница Ногая состояла совсем из других племен.

Читая исторические труды, невозможно отделаться от впечатления, что Ногай, а также Мамай были не монголами, а крымскими татарами. Историки против своей воли просто описывают военные походы крымских ханов, не имеющих ничего общего с монголами. Столкновения Ногая с Тохтой в 13 веке и Мамая с Тохтамышем в 14 веке только подталкивают к такой версии. Не знаем, кто по национальности были эти Тохта с Тохтамышем, но Ногай с Мамаем – явно были крымскими татарами.

Тем не менее, даже не глядя на ожесточенную борьбу Ногая и Мамая против Золотой Орды, историки упорно продолжают величать их самих ордынцами. Видать, это оттого, что кому-то ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ.

10. Дошли, так сказать, до убитых. При столь массированных сражениях неминуема гибель огромного количества их участников. Где эти многотысячные захоронения? Где монгольские памятники в честь воинов, «погибших за правое дело Батыя»? 1де данные археологов о монгольских кладбищах? Ашельские и мустьерские нашли, а монгольских – нет. Что за загадка природы?

Ну и раз уж монголы в дальнейшем проживали на огромных европейских территориях, то все это пространство должно быть «усеяно» стационарными городскими и поселковыми кладбищами. Их наверняка легко отыскать по монгольским мусульманским мечетям? Просьба к академикам, которые утверждают, что история наука серьезная: «Представьте, пожалуйста, к осмотру». Хочется убедиться в наличии многотысячных монгольских кладбищ, полюбоваться специфическим орнаментом монгольских мусульманских мечетей.