Текст книги "Гамбит предателя"

Победа в магической дуэли зависит от множества факторов. Для произношения заклинания требуются соответствующие мысли, слова, постановка рук, а бывают также и другие аспекты. Но чем чаще маг практикуется в конкретном заклятии, тем проще его использовать. Через пару лет практики пиромант спокойно может пулять огненными стрелами с пальцев, без лишних слов и жестов. Также победа будет зависеть от силы мага и запаса его энергии, а значит, магической выносливости. Разумеется, есть много других нюансов. Однако с какой стороны ни посмотри, Децимус понимал, что объективно шансов у него никаких. Три нашивки на рукавах противника означали третий круг силы, а Децимус технически не находился даже на первом. Окружающие, догадываясь, что сейчас произойдет, поспешили убежать подальше.

Завихрение сорвалось с рук волшебника в сером. Маленький торнадо устремился к Децимусу, набирая по ходу движения все большую силу. Тот попытался уйти с линии атаки, но сила притяжения рванула его назад. Юноша больно ударился об пол, пролетев пару метров, как тряпичная кукла. Рядом приземлялись раскиданные маленьким смерчем предметы мебели. Децимус собрался с силами и откатился в сторону. В место, где он только что лежал, ударил мощнейший «кулак ветра», вминающий доски и разбрасывающий все на своем пути.

Децимус вскрикнул. Лежавший на полу нож, поднятый вихрем, больно уколол бедро, а осколок разбитой посуды впился в плечо. Балансируя на грани панической атаки, он поймал за хвост одну идею, заставившую самокритично хлопнуть себя по лбу.

– Идиот, идиот, кретин!

Он резко встал и швырнул нож в ветрогона. Тот даже не стал отходить, видя, что оружие летит мимо, а продолжил плести заклинание, которое, видимо, должно было поставить точку в этом поединке. Нож пролетел в метре от волшебника, и тот победно улыбнулся, направил раскрытую ладонь к Децимусу, готовясь высвободить разрушительный ураган, как вдруг закричал и рухнул на колени. Пролетев мимо, нож, словно бумеранг, развернулся, призываемый телекинезом, и на обратном пути глубоко вошел в спину ветрогона. Он покачнулся, судорожно глотая ртом воздух, непонимающе водя безумными глазами. Осел на колени и упал замертво.

Нож сам собою вышел из раны и прилетел рукоятью прямо в руки Децимуса.

– И почему я раньше не додумался?..

Болт просвистел в метре над головой, и маг спрятался за ближайший стол. Откуда-то слева послышалось жалобное кряхтенье. Из дверного проема медленно выползал юстициар. Одна рука сломана, лицо в крови – жуткая и одновременно очень жалкая картина. Однако Меланта не дружила с милосердием. Она схватила его за ноги, тот зацепился за балку, как за спасательный канат, но девушка оказалась намного сильнее. Раскрутив мужчину, как ребенка, Мэл шмякнула его о стену так, что тот там и остался, внутри проломленной им дыры. Маг расхохотался, и это помогло снять малую долю стресса.

– Теперь ты довольна? – крикнул Децимус, отсмеявшись.

– Я не недовольна, – пояснила Мэл, отряхивая руки будто после выполнения грязной работы. В стол, за которым прятался маг, вонзился очередной болт, и девушка с клинком наголо напролом помчалась завершать битву. Из троих выживших арбалетчиков к выстрелу был готов лишь один. Он прицелился, но выстрела не прозвучало. Децимус сконцентрировался на арбалете, блокируя механизм. Меланта была в секунде ходьбы, стражник судорожно жал на спусковой крючок, но тот словно окаменел.

Фехтовальная грация, искусность, навыки – Меланте все это не требовалось, учитывая ее нечеловеческую мощь. Она занесла оружие для бокового удара наискосок, мужчина поднял арбалет для блока, но сабля опустилась с такой силой, что развалила пополам и арбалет, и его владельца. На мага бежал другой стражник, у которого, по-видимому, закончился боезапас. Децимус устремил взгляд в потолок, с целью послать богам ругательство, однако увиденное им заставило изменить намерение. Имперец уже подбежал вплотную и поднял меч, когда маг вытянул ладонь и дернул рукою вниз, словно срывал невидимое яблоко. Гигантская люстра сорвалась с потолка и насмерть придавила стражника. Меланта за это время успела разобраться с последним оставшимся.

– Ух… – выдохнул Децимус.

– Ух? – переспросила Мэл.

– Угу. Ух. Теперь нужно найти Нир… Дюпона с Каином.

– Да здесь я, здесь. – Нирас показался в одном из дверных проемов, ведущих в просторное помещение. Порезы на плече и ноге обильно кровоточили, он стоял, устало прислонившись к двери. – Что я пропустил?

– Где ты был?

Пару минут назад…

– О-о-о… морские черти! Это по твою душу, Дюпон?

– Я тебя умоляю! Моя столько не стоит.

Прозвучал хлопок, и болт пробил горло одного из арбалетчиков. Тут же прозвучал второй выстрел, и наконечник зазвенел, отскочив от доспеха Махариуса. В ответ щелкнули имперские арбалеты, и начался полнейший хаос. Нирас опрокинул стол, его собеседник успел перед этим прихватить стоящую там бутылку вина.

– Шальные волны! В приличном заведении, посреди бела дня…

– Здесь есть запасной выход?

– Угум… – промычала пиратка, допивая содержимое бутылки.

– Готовь корабль, я буду через несколько минут!

– Эй! Я тоже хоч… – Тело моряка, прошитое двумя болтами, рухнуло совсем рядом, заставив пиратку пересмотреть свои пожелания. – Ну ладно. Не задерживайся тут!

– Марго! Меч!

– Ни за что! У тебя же есть свой!

– Я… Твою же… Не время сейчас! – заорал Нирас.

– Проклятье! Попробуй только мне ее помять! – Она потянулась к ножнам, где покоилась изящная скьявона. На мгновение она засмотрелась на меч, словно прощалась с ним, но вонзившийся в стол за ее спиной очередной болт вырвал из созерцания.

Передав оружие, пиратка на четвереньках поползла к черному ходу, а Нирас рванул к ближайшей двери, за которой находилась просторная гостевая комната. Кувырком влетев внутрь, он даже не стал закрываться, наперед зная, что произойдет дальше. Лишь сделал пару пробных взмахов и отбросил ножны с пиратской саблей, взятой на «Храбрости Дрейка» и прицепленной только для образа. Через несколько секунд следом за ним вбежал инквизитор.

– Хорошо бегаешь. Для своего возраста, – саркастично заметил Нирас.

– Тебе конец! – Махариус явно не собирался идти на переговоры. Он неумолимо двигался на своего врага, полный холодной ярости.

– Одна рухлядь против меня. Это почти оскорбление, – улыбнулся Нирас.

Но инквизитор так не считал: он сделал резкий выпад, метя острием в грудь. Нирас ушел с линии атаки вправо и провел контратаку. Махариус подсел, и скьявона просвистела в сантиметре над его головой, срывая капюшон. Нирас оказался за спиной, и инквизитор нанес мощный диагональный удар с разворота. Клинок рассек воздух, но это было лишь начало комбинации. Инквизитор описал восьмерку, сопровождая каждый удар подшагом, и закончил серию дуговым ударом с уходом влево. Нирас отпарировал атаку, и клинки зазвенели, высекая искры.

Махариус орудовал тяжелым руническим мечом, да и сам был намного крупнее противника. Выгравированные по длине всего лезвия руны рассчитывались на борьбу против волшебников и здесь не играли роли. Он предпочитал наносить мощные, размашистые удары, создавая из них различные комбинации. Единожды блокировав атаку, Нирас осознал всю глупость этой затеи: руку пронзила колющая боль, удар казался слишком сильным. Более легкая и короткая скьявона хорошо подходила для дуэлей, однако отражать ею такие удары было не лучшим решением. Кроме того, он обещал вернуть оружие в целости и сохранности, а если хозяйка заметит зазубрины, ему не поздоровится.

Он лишь слегка отводил рунический меч и чаще уклонялся, уходя от перетекающих одна в другую комбинированных атак инквизитора. Затем Нирас изменил тактику боя. Движения стали заметно более резкими, жесткими. Теперь он отвечал противнику стремительными контратаками. Бой вышел на новый скоростной уровень. Комбинация Махариуса, короткий ответ Нираса, вновь комбинация, вновь ответ. Нирас то наседал при атаке, то разрывал дистанцию при защите, однако всегда оставался на расстоянии, позволяющем провести контрудар в случае ошибки противника. Однако время шло. Темп сохранялся. А ошибки не совершались. Более того, оба дуэлянта, казалось, ничуть не устали и могли вертеться в подобном темпе еще долго. Подобный расклад совершенно не устраивал Нираса. Если Децимус увидит, как он фехтует с инквизитором, у мага будет ряд вопросов, на которые он совершенно не собирался отвечать. Потому он еще сильнее ускорил темп, постоянно перемещаясь по флангам, атакуя с боков, заставляя инквизитора чаще двигаться. Ввиду наличия у последнего тяжелых доспехов, в подвижности и выносливости Нирас имел солидное преимущество.

В начале поединка он сделал дуговой удар слева направо, в область шеи, но инквизитор, используя большую длину клинка, лишь слегка отклонился и сам нанес удар снизу наискосок, чуть не закончив сразу и бой, и жизненный путь Нираса. К счастью, дело обошлось порезом на камзоле.

Нирас вновь совершил тот же удар, только на этот раз не вкладывая в него силу. Как он и ожидал, инквизитор снова отреагировал таким же образом. Крутанув запястьем скьявону, Нирас по инерции, со всей силы ударил навстречу, в дол клинка, выбивая его из рук инквизитора. Не прерывая комбинации, он шагнул навстречу, и корзинчатый эфес врезался в подбородок Махариуса. Тот пошатнулся, и Нирас на всякий случай ударил еще раз. И еще раз. Дабы тот точно не очухался в ближайшие пару часов.

Бой в главном зале, судя по звукам, подходил к завершению. Нирас взял из шкафа бутылку рома и разлил в центре комнаты. Потом отнес инквизитора к образовавшемуся пятну. Затем разломал об пол стоявший рядом стул и разложил так, будто тот разбился об голову его противника. После взял скьявону и, скрипя зубами, сам нанес себе порезы на бедре и плече. Не глубокие, но широкие. Заметные, но не опасные. Судорожно выдохнув, он двинулся к двери, попутно меняя нормальную походку на хромую и перекраивая себя на уставший, обессиленный образ…

– Угу. Ух. Теперь нужно найти Нир… Дюпона с Каином.

– Да здесь я, здесь. Что я пропустил?

– Ты где был?

– А-а-а… не спрашивай. Играл с инквизитором в салочки.

– Где он?

– Там валяется где-то, – беззаботно махнул рукой Нирас.

Децимус подошел ближе и осмотрел комнату, где проходила дуэль.

– Как же ты смог одолеть его?

– Одолеть? Куда там мне… Я бегал, пока дурак не поскользнулся и не расшиб себе нос, а пока он поднимался, я успел вломить ему стулом по пустой кочерыжке. Вот и все.

– Правда? – Маг недоверчиво посмотрел на распластанного инквизитора. У головы действительно виднелся разбитый стул, и валялся он в какой-то луже. – Везет.

– Правильно. Потому я и занимаюсь тем, чем занимаюсь. Мне всегда везет. За исключением того злосчастного момента, когда я с вами связался!

– Я думала, тебе нравится с нами путешествовать.

– Ага, конечно! Это же так весело и интересно. Меня постоянно хотят убить, а подо мной спит ящерица, которая во сне представляет, как бы меня сожрать! – капризничал Нирас.

– Я сам был в шаге от смерти несколько раз за последние пару минут! В отличие от тебя мне все в новинку. Если бы не Мэл, я бы уже давно трясся в каком-то углу. А так, понимаешь, стыдно в присутствии леди…

– Это стресс. Ты перенервничал, – заметила Меланта, кладя руку на плечо Нираса.

– Да, наверное. – Нирас глубоко вздохнул и медленно осел на пол. – И че вот я сел! Ты знаешь, зачем я сел? Сейчас приплывет корыто этого индюка. Здоровенный фрегат, под завязку набитый этими чугуняками. – Он пнул валяющийся рядом шлем стражника.

– Ты достал корабль?

– А у меня был выбор, что ли? Ох.

Меланта протянула руку и помогла встать.

– Скорее к пристани. Нужен левый причал. Корвет с черными парусами и зелеными ленточками, с тараном в виде обнаженной девы. Ты сразу поймешь, как увидишь. Может, еще успеем отчалить до прибытия основных сил.

– Чего? Какие еще ленточки?

– А что? Обычные ленточки. Отличный корабль, между прочим. Может, там слишком приторный аромат и обстановочка не на мужской манер, зато довезут с ветерком. – И, не рискуя встречаться с Децимусом взглядом, он поспешно выбежал на улицу.

Перед баром виднелся большой, слегка углубленный круг ровной земли. След от массовой телепортации. Вокруг собралась большая толпа зевак, а многие уже побежали распространять сплетни по городу.

– Налево! – Нирас повел по узким проулкам, минуя основные улицы города. Они бегом бежали до самой пристани. Пару раз Децимус чуть не упал, после пережитых событий ноги стали ватными, и стресс был скорее у него. Благо никто не заметил, да и при Меланте не хотелось показывать свою слабость. Спустя несколько минут они достигли пристани и побежали в указанную Нирасом сторону.

Нужный им корабль действительно ярко выделялся на фоне остальных. Выполненный то ли из черного дерева, то ли специально окрашенный в темные цвета. Черные паруса с темно-зеленой окантовкой. Вдоль борта, равномерно и симметрично, закреплены зеленые ленточки: завязаны бантиком, прямо как на зимних праздниках. Децимус врезался в остановившуюся Меланту, увидев крайне неприличную фигуру юной пышногрудой девы на носу корабля. И кто умудрился придумать такой таран? Неужели создатель думал, что в пылу битвы противники отвлекутся, засмотревшись на женские прелести?

– Проклятье! Смотри! Опоздали. – Нирас обреченно посмотрел на соседний корабль. На том же причале, но с другой стороны, уже пришвартовался гнавшийся за ними имперский фрегат, вдвое превосходивший по размерам соседствующие корабли.

– Подожди. Здесь что-то не так. Присмотрись к верхней палубе!

– Мм. Я не вижу ничего особенного, – заметила Меланта.

– Вот именно что ничего. Там вообще ничего нет. Точнее, никого. И вокруг нас их тоже не видно.

– Где же они?

– У меня есть одна догадка, – ответил Децимус и побежал дальше. Добравшись до конца причала и оказавшись между двумя кораблями, маг сделал останавливающий жест рукой. На имперском фрегате действительно отсутствовала вся команда. И ни единой подсказки, указывающей на причину. В любой другой ситуации он бы просветил корабль истинным зрением, но после поединка он уже не мог тратить на это остатки сил.

Компания развернулась на стук каблуков. С черного корвета по трапу грациозной кошачьей походкой спускалась пиратка, чью скьявону позаимствовал Нирас. Акалийка с угольно-черной кожей, стройная, но с формами, от которых мужчины забывают все на свете. Большие золотые сережки, изумрудное ожерелье. Черно-белый корсет подчеркивал и без того пышные округлости. Неприлично обнаженные бедра, длинные ноги обуты в высокие сапоги. Черные волосы с темно-зелеными прядями и ярко-зеленые большие глаза. Децимус сразу понял, почему корабль несет именно такие цвета. Капитан создавала корабль под свой стиль. Когда она подошла ближе, в воздухе разлился запах дешевого вина вперемешку с изысканным ароматом духов. Нирас сразу же вернул скьявону владелице.

– Ути, моя лапочка.

– Спасибо.

– Я не тебе! – Капитан скрупулезно рассматривала клинок в поисках дефектов. Оставшись довольной своим осмотром, вернула меч в ножны и удовлетворенно вздохнула. – Ты сказал, что с тобой будет маг.

– Это он про меня…

– Правда? – Пиратка оценивающе осматривала Децимуса, словно раба на торгу. Взгляд задержался на крепких руках, пробежал по гордой осанке и остановился на благородном лице. Медленно подошла, практически вплотную и с неприкрытой игривостью. – Вот уж не думала, что волшебники бывают такими симпатичными… Я Маргарита. Капитан Маргарита. Но для тебя…

– Марго! Напротив! Прямо у тебя перед носом имперский фрегат! Который должен быть битком набит рвущимися оторвать мне голову кретиноидами. Ты не в курсе, где все эти ублюдки? – Нирас пришел на помощь Децимусу, за что тот был несказанно благодарен.

– Не знаю. Когда я его заметила, там уже было пусто. Только из трюма доносился странный шум. Какие-то крики. Визги. Но если выпить, сколько я, и не такое можно услышать.

– У вас великолепный корабль! – с воодушевлением произнесла Мэл. Она, забыв обо всем, жадно рассматривала судно, в котором воплотились многие из ее собственных идей.

– Спасибо, деточка. Сразу видно, что мы подружимся. – Акалийка одарила девушку белоснежной улыбкой и вновь перевела полный чувственности взгляд на мага. Тот в очередной раз захотел провалиться сквозь землю. Благо природная бледность не позволяла краснеть.

Компанию отвлекли едва слышимые крики о помощи, что доносились из трюма имперского корабля. Было ясно, что кто-то испытывает неподдельный ужас. Крики оборвались так же внезапно, и спустя секунду с палубы донеслись тяжелые шаги. Верхняя палуба фрегата была намного выше причала, потому компания ожидала, задрав головы и затаив дыхание.

Каин облокотился на фальшборт, взвалив на плечо свой чудовищный меч. Нирас аж рот открыл. Спокойно осмотрев собравшихся, варк молча скинул трап и спустился на причал.

– Ну чего? – буднично спросил он. – Вы нашли корабль?

– Мы-то нашли. А где… Где все? Где вся команда, черт возьми?

– Большая часть, кто успел, заперлись в трюме.

– «Кто успел»?..

– Тебе что, в ухо заехали?! – Каин грубо напомнил Нирасу, как не любит лишнюю болтовню. – Мы поплывем на этом?

– Эй, полегче… Не это, а «Лючиана-Мэй», жемчужина свободного флота! – заступилась капитан.

– А. Понятно. – Каин даже не пытался изображать заинтересованность. – Место в трюме освободили?

– Да. – Акалийка была явно раздражена пренебрежением Каина. – Кстати, Дюпон. На кой черт вам понадобился целый отсек?

– Ща узнаешь.

Каин дважды присвистнул. Знакомый шипяще-хрипящий крик раздался откуда-то из глубин имперского корабля. Теперь всем стало ясно, почему экипаж заперся в трюме. Шмулиха выскочила на трап, на ходу облизывая окровавленную мордашку.

– Чтоб меня затопило! Ути какая лапочка… Это же настоящий пустынный королевский скарл! – Акалийка стояла, открыв рот. Каин не прокомментировал ее познания. Он вышел навстречу и почесал лоб ящеру. Тот довольно закрыл глаза и издал что-то среднее между рычанием и мурчанием.

– Молодец. Молодец. Умница. Видишь корабль? – Каин указал на чернопарусный корвет. – В нем мы поплывем. Тебе ведь нравится плавать?

Шмулиха припала к доскам причала и завиляла кончиком хвоста.

– Отлично. Тогда умойся, и на борт. Пустое место в трюме – твое.

Ящер спрыгнул в воду и, проплыв под причалом, начал карабкаться на корвет, оставляя на корме «жемчужины свободного флота» весьма заметные следы от когтей и шипастых пластин.

– А-а-а… – Рот Маргариты застыл в попытке крикнуть, а глаза распахнулись на максимально допустимую величину. Не в силах выдавить из себя, что думает по поводу такого обращения с ее судном, она рванула к сидящему неподалеку рыбаку, который чуть не свихнулся, наблюдая за происходящим. Выхватила у него из рук удочку и без тени страха побежала хлестать по ящеру, который уже почти забрался на корабль.

– Ах ты, дрянь такая! Тритон мутированный! А ну пошла! Убери свою чешуйчатую задницу! Скотина! Я тебе покажу! – Шмулиха несказанно радовалась оказанному ей вниманию. Она с довольной мордой отпрыгивала и уклонялась от размашистых ударов удочкой, оставляя на черном дереве корабля еще больше царапин. Почти вся команда, находившаяся на верхней палубе, с неожиданной даже для самих себя скоростью забралась на реи и с ужасом наблюдала, как их капитан носится по всему кораблю за огромным монстром, сыпля разномастными ругательствами. Озорной ящер специально оставался в пределах досягаемости удочки, провоцируя женщину на новые атаки.

– Я же говорил – ей лишь бы поиграться…

Глава 3
Лючиана-Мэй

24-й год эры объединения. Четырнадцатый день осени.

Корвет «Лючиана-Мэй». Водное пространство

где-то между материком и островом Аркей

Плавание на «Лючиане-Мэй» проходило в тихой, умиротворенной обстановке, чему способствовали приятная погода и попутный ветер. Чего ждать от Аркея, никто не знал, потому все старались использовать дарованные часы для спокойного отдыха.

Экипаж в сотню душ без труда разместился бы на корвете, однако команда насчитывала всего три десятка. Как и обещал Нирас, на корабле действительно витали странноватые запахи. Капитан иногда позволяла себе разжигать равномерно расположенные в разных частях судна светильники и подкидывать различные ароматизирующие травы, от которых у Децимуса поначалу раскалывалась голова. Вечерами весь экипаж, за исключением вахты, собирался в трюме, где располагался длинный банкетный стол. Децимус и представить не мог, что увидит столь дружный коллектив. И это помня, что пираты отнюдь не славятся развитыми моральными качествами. И еще учитывая, что командует ими единственная на судне женщина! Но зато какая…

Окончательно привыкнув к морскому путешествию, Децимус смог обдумать происходящее, предусмотреть и распланировать различные варианты действий, насколько позволяла их хаотичная ситуация. Ничто не помешало ему войти в медитативное состояние и восстановить затраченные в битве ресурсы. Вспоминая трюк с ножом, он решил попрактиковаться еще. Нож выскакивал из ножен прямо в руку мага и возвращался назад, а вечером команда с удивлением наблюдала, как ножи сами собой сражаются то с предполагаемым противником, то друг с другом, а то и просто парят вокруг хозяина. Также Децимус присмотрел в капитанской каюте пару полезных книг, одна из которых хотя и была художественной, но зато давала отличное представление о быте и природе Аркея. Единственное, что омрачало райский досуг мага, – это постоянные попытки Маргариты до него добраться. Как только вечерело, акалийка откуда ни возьмись появлялась в поле зрения Децимуса, выдумывая все новые и новые способы соблазнения, от которых тот лез на стенку. Дважды она предлагала ему заскочить к ней в каюту по каким-то магическим вопросам, однако он всеми возможными способами избегал ее. Однажды она надушилась позаимствованными у Меланты духами лилу, зашла к нему, но маг послал ей в голову столь мощную, заранее спроектированную иллюзию, что капитан в упор не заметила Децимуса, сидящего прямо перед ней и мирно читающего книжку.

Нирас-Спрут-Дюпон решил свою проблему с местом заключения Джарта. Ведь после проникновения в чертоги инквизиции он знал его местонахождение. Но как донести эту информацию? Откуда ему, обычному воришке или необычному пирату, знать столь тщательно скрываемую тайну? К счастью, решение оказалось прямо перед носом. Перед отплытием он поднялся на имперский фрегат и нашел морскую карту, на которой был достаточно детально изображен Аркей. С улыбкой до ушей он показал остальным крестик на карте, отображающий засекреченную тюрьму в горах, а значит, вероятное местонахождение Джарта. Все обрадовались несказанной удаче, и никто не догадался, что Нирас сам поставил этот крестик, перед тем как принести карту на корабль.

Каин сдружился с парой салларийских охотников. Ночи напролет они делились охотничьими байками. Эксперты в приручении животных, салларийцы крайне заинтересовались скарлом. Шмулиха оказалась в центре внимания, и капитан бросала гневные взгляды, проходя мимо ее отсека и видя ее надменную морду. Половина экипажа состояла из салларийцев, часть были акалийцами и лишь немного людей, причем только один рулевой был родом с материка, все остальные люди – с крупных островов. Что кардинально отличало пиратов от городских жителей – это обилие интересных рассказов и жизненных историй. Децимус узнавал за одно застолье больше, чем за целый лекционный курс.

Салларийцы, будучи превосходными лучниками, долго критиковали арбалет Каина. Вечером они вышли на палубу, поставив бочку у фок-мачты, и, отойдя на максимально возможное расстояние, произвели пару выстрелов. Салларийцы попали точно в цель, и стрелы застряли глубоко в бочке. Выстрел Каина пробил ее насквозь… Кое-как они выдернули болт из мачты и замотали поврежденное место канатом, чтобы акалийка не заметила дефект на своем любимом судне. Судя по спешке, с которой они скрывали следы, Каин понял, что Маргарита отнюдь не такая милая и безобидная, какой хочет выглядеть. После демонстрации убойной силы его оружия салларийцы изменили мнение. В каждом оружии были свои преимущества. Лук – более тихий и скорострельный, арбалет – более мощный. Едва ли что-то на борту могло бы пробить Шмулихины пластины, за исключением Каинова арбалета.

Вечера Мэл проводила в обществе Маргариты. Когда Нирас сообщил ей, что девушка в прямом смысле не от мира сего, та легкомысленно махнула рукой, заявив: «С кем не бывает…», и утащила ее к себе в каюту. Хотя и не совсем человечной, но единственной женщине на корабле, помимо самой капитанши, Меланте пришлось выслушивать все, что накопилось у той за многие месяцы плавания в мужском обществе. Стоит ли добавлять, что Меланта разбирается в женских делах еще меньше Шмулихи? К счастью, она быстро учится.

– Поэтому вы охотитесь на Децимуса?

– Охочусь? – расхохоталась Маргарита. – О нет. Это все в рамках развлечения. Должность позволяет, почему бы и нет? Я прекрасно понимаю, что это неудачная затея, потому все происходящее скорее некий мазохизм.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, я уже очень стара и не гожусь для всяких любовных игр. Мальчики смотрят уже не так, как раньше.

– Вы очень молоды и красивы, – поспешно ответила Мэл.

– Да знаю я! Нельзя покапризничать, что ли? Ха-ха. Хотя, если подумать, мне уже стукнуло… Ох, ё-о-о. Какая страшная цифра. – Маргарита поспешно подлила себе еще вина. – Благо я родилась в нормальном обществе, а не в человеческом. Где все умирают девяностолетними детьми. Но если серьезно, у нас бы все равно ничего не вышло. Я знаю такой типаж. Ему просто скучно. Я для него простая, предсказуемая, и он считает, что знает все мои мысли наперед. Да, я красивая; да, необычная; но это все для таких не главное. Если спросить, он наверняка станет разглагольствовать – любовь до гроба, никаких измен, детишек полон дом и прочая гадость зеленая. Знаешь, меня тоже как-то раз звали замуж… ох. Что ж за день-то такой… – Капитан залпом опрокинула бокал и налила еще. – Так вот. Он может много нудить на тему того, что правильно и как надо. Что важно подавать правильный пример. А еще до свадьбы давать никому не стоит.

– Давать? Что давать?

– О-о-ох… дорогуша. Ты знаешь, что ты настоящее сокровище? Но об этом позже. Я еще недостаточно пьяна для таких тем. Децимус может что угодно говорить и идеализировать семейный союз как нечто священное, однако сам на это никогда не пойдет.

– Почему?

– Да потому что он уснет. Неинтересно. Заумный слишком. Ему нужна женщина, которая будет и его моральным требованиям соответствовать, и умницей-разумницей, способной играть с ним наравне в его незримые интеллектуальные игры. А таких днем с огнем не сыщешь. Ты часто их встречаешь? Я нет. Поэтому он втюрится в какую-нибудь долбанутую, с которой просто будет весело и занимательно даже ему. И она разобьет его сердце. Каждый раз одна и та же песня… Говоришь, как будет, предупреждаешь – хоть раз бы кто послушал. Все равно делают по-своему. Мужчины! Тьфу.

– Я не хочу, чтобы ему разбивали сердце.

– Аха-ха. Ну так вот и займись этим. Его дверь – последняя справа. У тебя, кстати, шансов намного больше, чем у кого бы то ни было!

– Нет. Мне недоступны подобные чувства.

– Да-да-да… Сколько раз я слышала подобный лепет! Сама так говорила, лет до тридцати. Тридцати… Как давно. Ох. Мне нужно еще вина.

Вот такие речи чаще всего мелькали в диалогах. Казалось, обыденные для простецкой жизни темы, но здесь для обеих уникальны. Меланта находила в них огромную пользу и с каждым разом понимала в человеческой натуре все больше и больше. А Маргарита наконец-то нашла прекрасного слушателя, которому могла выговариваться ночи напролет.

– А почему у сларийцев на голове чешуйки?

– Салларийцев! – поправила Маргарита. – И это вовсе не чешуйки! Ты что, раньше не видела салларийцев?

– Нет. В городах я видела лишь людей и несколько акали на рынках.

– Ох, деточка, из какой же пещеры тебя эти подлюки вытащили? Салларийцы не живут в городах. У них морская болезнь, только наоборот.

– Как это? Мне очень интересно!

– Кхм… – Маргарита вновь наполнила свой бокал. – Могу рассказать всю историю полностью, если желаешь.

– Да! Очень!

– Ну хорошо. Мой народ первый встретил салларийцев, и было это много десятков поколений назад. Один из адмиралов… плохая память на имена, отправился на восток в земли еще не изведанные. Он держался берега и проплыл дальше, чем кто-либо. Воды там буйные, а дно коварное. Уплывать в открытый океан смертельно опасно, ведь тамошняя погода – худший кошмар моряка. Штормы, смерчи, огромные волны – как высокие холмы! А держаться берега опасно вдвойне, и многие разбивались об острые утесы, тянущиеся по всей протяженности горного хребта, граничащего с океаном. Он прожил месяцы в отрыве от родины. Наблюдая за морем, изучая, когда и в какие моменты стихия свирепствует особенно яро, и научился предугадывать плохую погоду. Так он смог преодолеть опасности и оказался по ту сторону, где и встретил новый для нас народ.

Представь тихую гавань, со всех сторон защищенную от буйства стихии, так как единственный вход извилист, а обступающие горы столь высоки, что ветер не в силах повлиять на спокойствие гавани. И там, прямо на воде, раскинулся необъятный город!

– Прямо на воде? – непонимающе переспросила Меланта.

– Да! В тех землях растет водник. Это дерево по своим свойствам чем-то напоминает аркейскую лиственницу, но растет лишь во влажных прибрежных районах. Ствол водника очень толст, не тонет, а главное – устойчив к сырости. Все эти качества делают его лучшей древесиной для кораблей, жаль, что растет он лишь в тех труднодоступных районах. Салларийцы способны задерживать дыхание под водой на долгое время, и береговая линия застроена сваями из водника, а на сваях держится первый ряд домов. Хижины у берега занимают в основном семьи воинов, старателей и следопытов, они чаще других оказываются на суше для добычи пропитания и ресурсов. Последующие дома связаны прочными водорослями, поднимающимися со дна на десятки метров. Салларийцы скручивают их в канаты и обматывают плавучие фундаменты из водника вместе, таким образом фиксируют их местоположение, чтобы дом не уплыл и был максимально устойчив.

Салларийцы всеядны, как и люди, но рыба все же является основным источником их пищи. Потому во второй полосе, между центром и берегом, проживают рыбаки и добытчики. Салларийцы знают о морских обитателях намного больше нас. Они не только ловят рыбу, но и находят драгоценные камни, делают из кораллов украшения, мебель, оружие. А многие морские растения обладают волшебными целительными свойствами и используются в лечении!