Текст книги "Пряничный домик. Роман о художнике"

35

Сергею достался рюкзак с мокрой сетью.

«Относятся ко мне как к младшему брату» – решил про себя Сергей. И действительно, взвалив себе на плечи тяжеленные рюкзаки с рыбой, Константин и Виктор пошли впереди, обновляя проторённую утром лыжню. Иван нёс пешню, черпак, запасные шнуры, а Сергею досталась самая лёгкая ноша – выбранная из воды сеть.

Путь обратно хоть и проходил по уже натоптанной лыжне, легче не стал. С грузом рыбы, рыбаки двигались в два раза медленнее, чем утром. Как назло, подул встречный ветер.

Тучка, выползшая с края горизонта, расползлась и размножилась, и в течение получаса небо из доброго и ясного превратилось в грозовое. Ветер из свежего стал почти ураганным, и, двигаясь вперёд, приходилось почти ложиться на ветер, чтобы не упасть на спину.

Пошёл снег. Сергей почти зажмурил глаза и смотрел вниз на лыжню, по которой только что прошли его товарищи.

Иван, иногда оглядывался на Сергея и подбадривал:

– Не спишь? Давай, двигай попой.

Вдобавок ко всем прочим бедам, стала тяжелеть одежда. На рыбалку Иван дал Сергею комбинезон из камуфляжной ткани. Под комбинезон Сергей надел футболку свитер и спортивные штаны. Эта одежда вполне комфортная прежде, сейчас стала обузой. Влажная от пота ткань, на ветру становилась ледяной коркой. Сверху падал мокрый снег, и ледяной панцирь медленно, но верно покрывал голову, грудь, плечи, ноги…

Чтобы не упасть и не сойти с ума от безысходности своего положения, Сергей стал считать собственный пульс.

«Главное – идти, главное – идти и идти» – говорил он сам себе.

– Отдыхать не будем – замёрзнем, – Иван передал распоряжение Константина.

– Да, да, – еле слыша свой голос из-за шума ветра, ответил Сергей.

И опять шаг за шагом, сквозь снежное месиво…

Снег шёл крупный, как говорили в детстве – «новогодний». В другое время в другом месте, такой снегопад только радует, обещая на утро чистые, прибранные в белые покрывала дворы и улицы. Но здесь каждая снежинка, коснувшись комбинезона, тут же прилипала к налипшим ранее, и добавляла вес к ледяной корке, тянущей ноги и руки к низу.

В какой-то момент Сергей попытался стряхивать или соскребать пальцами налипший лёд, но в это время его спутники продвигались на десяток-другой метров дальше, и потом приходилось их догонять почти бегом.

В конце концов, он плюнул на это дело, решив, что снег «сам отвалится», и продолжил ритмичное движение «правой-левой, правой-левой». Изредка он поднимал взгляд на спину Ивана, который с каждым шагом становился все более похожим на «снежного человека». Плечи и верхняя часть спины его так же покрылись инеем, а на голове поверх шерстяной вязаной шапки, выросла шапка снеговая.

Между тем, вечерело по-зимнему быстро. Пространство вокруг из молочно-белого превращалось в мутно-серое. И только звук шагов Ивана, который слышался впереди, был единственным ориентиром в этом движении.

Оказывается, даже на ходу можно спать.

Это Сергей понял, когда вдруг в сознание его сквозь шум и снежную пелену проникли видения из прошлого. Он как будто бы опять увидел и вспомнил, как вот здесь, на этом берегу, вдоль которого сейчас пролегал путь, каких-то полтора года назад он и Аня в одних трусиках бегали и играли…

Сергей огляделся вокруг. Ничего, ничего не меняется уже третий час кряду… Белые сполохи мятущихся снежных вихрей и белая спина Ивана впереди. Значит, можно опять прикрыть глаза и вспоминать, вспоминать то лето…

В то лето в мастерской пели сверчки… И Аня, открывая дверь, громко приветствовала их: «Здравствуйте, сверчки!» А сверчки всё стрекотали и стрекотали…

Сергей открыл глаза, но звук, напоминающий стрекот сверчков не прервался. Сергей огляделся вокруг. Уже почти стемнело, и сквозь снежную мглу вполне явственно виден был свет окон посёлка. А за стрекот сверчка он принял шум работающего вдалеке трактора. Трактор расчищал снежные завалы.

«Дошли» – мелькнула мысль.

36

Смех и юмор – универсальное лекарство. Через полчаса, когда в сенях уже скинули рюкзаки, и поставили в угол, гремящие как ледяные короба, куртки и комбинезоны, вспоминали прошедшее приключение, как кадры кинокомедии.

Сестры и жены братьев, понимая суть момента, уже давно истопили баню, и поддерживали в ней пар, чтобы отогреть незадачливых рыбаков. Младшие дети тормошили рюкзаки, и высыпали застывшую в лёд рыбу в широкие эмалированные тазы.

Эта весёлая суета передалась даже домашним животным. Кошка и комнатный барбос Фунтик затеяли игру, бегая из угла в угол, вороша половики и путаясь у всех под ногами.

В маленькую баньку, рыбаки все вчетвером едва вместились, но в тесноте да не в обиде весело хлестали друг друга берёзовыми веничками. Радовались, как дети тому, что опять счастливый случай прислал непогоду, и никакой рыбнадзор не смог бы отыскать их в том снежном аду, в котором они были ещё час назад.

А ещё через час, вымытые и обсохшие, в чистой сухой одежде, сидели за столом. И под водочку и опять под шутки и подтрунивания над собой самими, ужинали свежесвареной ухой.

На эту уху, тройную, с перцем и лавровым листом, приготовленную по всем правилам, собралась за стол вся семья Лузиных. Отец, мать, братья – Константин, Виктор их жены, сестры, дети, внуки, племянники. Поводом для встречи стал не только семейный ужин. После ужина планировалось обработать рыбу – почистить, разделать, и приготовить для хранения. Традиционно этим занималась женская половина семьи, но в случае большого улова, как сейчас, к работе подключались и мужчины.

Глава семейства – Аркадий Иванович был рад. И не рыба, и богатый улов радовали его, а то, что дети благополучно вернулись домой, несмотря на пургу и ветер, и то, что рядом с его сыновьями такие красивые невестки, и что внуки и внучатые племянники все здесь. Все вместе.

После ужина женщины начали убирать посуду и готовиться к разделке рыбы, а мужчины вышли во двор перекурить. На дворе уже было совсем темно.

Прошедший снегопад, принёсший столько переживаний и рыбакам, и тем, кто их ждал, казалось, выбелил весь мир. Но теперь снеговые тучи улетели куда-то на северо-восток, и сквозь редеющие облака проглядывали звёзды и луна. Уличные фонари голубоватым ожерельем протянулись от края до края посёлка. И свет из окон домов выхватывал из темноты удивительной красоты пейзажи.

С улицы послышался скрип шагов, стукнула створка ворот, и во двор вошла девушка. В белой вязаной шапочке короткой, до пояса, меховой курточке и длинной юбке в тёмную клетку. Гладкие тёмные волосы окружали нежный овал лица. Стуча сапожками по дорожке, она спешила к дому.

В этой девушке Сергей узнал солистку ансамбля, выступавшего на концерте в сельском клубе.

– Привет, красавица, – приветствовал её Константин.

– Привет, братик, привет, – отвечала девушка, – привет, ребята.

Мужчины расступились, пропуская её в дом.

– Помогать пришла, Оксана? – спросил Иван,

– Нет, Вань, я к Валентине Васильевне на минутку, – ответила Оксана.

– А то оставайся с нами…

– Потом как-нибудь, Вань, а это что у вас за рыбак? – Оксана взглянула на Сергея.

– А это так – студент прохладной жизни. На практику приехал.

– А что изучает студент?

– Он художник, – ответил Иван.

Минут через пять Оксана вышла и отправилась обратно домой

– Оксанка, спой, – попросил Иван.

– Вот будет вечерка, тогда и споем, – ответила Оксана.

– Ну, пожалуйста, – хором поддержали Ивана братья.

– Ладно, – согласилась Оксана, – только ты Вань помогай!

Она взяла Ивана за руку. Мужчины разошлись в стороны, освобождая перед крыльцом круг. Приплясывая, Оксана запела, а Иван хлопал в ладоши и смешно притопывал в такт песне:

– Как у дедушки Петра

Нет ни печки, ни шестка.

Нет ни печки, ни шестка.

Одна липова доска,

Как на этой на дощечке

Лежал серенький коток,

Лежал серенький коток,

Раскудрявенький клубок…

Голос у Оксаны был необыкновенно чистый. Красивый народный тембр. Чувствовалось, что пением она занимается серьёзно. Спев пару куплетов, Оксана улыбнулась всем и ушла.

– Красотка, – проводил её взглядом Иван, – вот кому-то жена такая достанется.

Разделка рыбы шла полным ходом. Глядя на этот праздник жизни, Сергей понял, что его помощь здесь особо не требуется, и ушёл к себе во «флигелёк». Жизнь продолжалась. Нужно было возвращаться к обычным делам – своему магазину, видеосъёмкам.

Сергей приготовился было лечь спать, когда раздался стук в дверь, и на пороге, доставая головой почти до потолка, вырос Иван.

– Не спишь ещё?

– Нет, Вань. Но уже собирался.

– Серега, я тут судачков принёс.

– Зачем?

– Твоя доля. Ты же тоже ловил. Сеть тащил.

– Спасибо. И что я с ней буду делать?

– Сам не приготовишь, Анюте своей отвези.

– Вань мы же разошлись. Я, по-твоему, как здесь оказался?

– Тогда родителям отвези. Родители у тебя классные.

– Ладно, Вань, спасибо. Отвезу. Ты только за этим, что ли, заходил?

– Да, но я вот что хочу тебя спросить. Как тебе Оксанка?

– Девушка как девушка, а что?

– А как она поёт?

– Хорошо поёт, Вань. Ты говори, что задумал.

– Я вот о чём. Давай как-нибудь снимем клип для неё.

– Клип о чём?

– Клип с её песней или песнями.

– Вань, я камеру второй раз в жизни в руках держу.

– Ничего. Вот на ней и поучишься.

– А она согласится?

– Я уговорю.

– Вань, а тебе-то это зачем?

– Это моя сестрёнка двоюродная. Она в следующем году университет заканчивает.

– Я думал консерваторию.

– Нет, она историк. Но поёт не хуже профессионала. Её даже в профессиональный ансамбль приглашали.

– И что она?

– Она любит петь сольно.

– Правильно делает.

– Ну, так что?

– Посмотрим, Вань. Утро вечера мудреней. Пусть заходит, поговорим.

– Куда заходит?

– На работу ко мне, в магазин. А ты куда думал?

– Ладно, Серега, давай до понедельника. Там и поговорим.

37

«Как странно и глупо все получилось» – размышлял Сергей, сидя за конторкой в магазине.

Тот мир, который он складывал, словно по кубику, вдруг разрушился из-за одной его ошибки. Из-за денег на покупку видеокамеры, которые он не захотел уступить Ане. А, может, и не было ничего? Может, и не было этого мира? Может, им так показалось?

Покупателей почти не было, и Сергей прокручивал в памяти кадр за кадром историю их отношений с Аней. С того момента как они познакомились.

Вот он идёт по коридору университета, который ни он, ни она так и не закончили. Он идёт по коридору, а она сидит на подоконнике…

Вот вечеринка у его друга, где все почему-то так перепились, что блевали с балкона…

Вот отдых на пляже…

Вот дискотека…

Вот лодка-шпонка и острова Обского моря…

Острова были, наверное, единственным светлым пятном в биографии их недолгой любви.

Дочь. Родилась дочь Катя. Ей сейчас годик с небольшим. Забавное существо, вцепившееся в Аню и бабушку – Варвару Сергеевну. Она родилась, когда Сергей с Аней были во временной размолвке. А всё из-за этих молодых учительш, зашедших в его келью-мастерскую.

Любил ли он Катюшку? Наверное, любил. Нельзя же не любить собственного ребёнка. Но ни в момент её рождения ни после, он не имел полного контакта с ней. В первые месяцы всю тяжесть забот на себя взяла Варвара Сергеевна. Впрочем, почему тяжесть? Может радость? А потом, когда молодые переехали на съёмную квартиру, дочкой полностью занималась Аня. Впрочем, и тогда Варвара Сергеевна не упускала возможности, проявить свою заботу, и каждый, или почти каждый день наведывалась, чтобы понянчится с внучкой. Может поэтому, Аня так легко решилась вернуться обратно к родителям? Речь о его возвращении в семью даже не велась.

Константин Петрович, случайно узнал, что Сергей и Аня больше не живут вместе. Пришёл навестить молодых, а дверь открыла совсем чужая женщина…

– Сережа это что за фортели такие? – спросил Константин Петрович, едва войдя в магазин к сыну.

– Ты о чём пап? – как будто ни в чём не бывало, ответил Сергей.

– Вы куда съехали? Почему мне не сказали?

– Мы никуда не съехали. Мы разъехались. Вернее сказать, Аня вернулась к своим родителям. И забрала нашу мебель.

– А ты? Где живёшь ты?

– Тут недалеко. В посёлке.

– Сережа, какой посёлок? Мы с мамой так волнуемся.

– Вы не волнуетесь пока. Ты же только что об этом узнал.

– Только что. Пришёл к вам на квартиру, чтобы увидеть Катюшку, и вот…

– Пап, всё уже решено. Аня так решила.

– Почему?

– Я и сам думаю, почему?

– Так пойдём к ней поговорим?

– А куда идти? Идти не надо. Она в соседнем помещении.

– То есть?

– Она открыла кафе. Сейчас, как раз, идут последние приготовления к торжественному открытию.

– А вроде уже было торжественное открытие на Новый год.?Ты ещё снял это все на видео.

– Вот из-за этого видео мы и поссорились.

– Как это вышло? Расскажи.

– Нет, пап не буду. Это уже прошедшая история.

– А где ты живёшь? Там хороший дом? Или снимаешь угол? Сколько арендная плата?

– Пап, ты задаёшь столько вопросов. Давай, лучше чаю выпьем. Я сейчас чайник поставлю.

– Так пойдём к Ане в кафе? Там попьём чай.

– Нет, пап, в её кафе я не хожу. И не буду.

38

Сергей не солгал когда сказал отцу, что не бывает в кафе у Ани. Ноги не шли. Не хотелось ни видеть, ни слышать её. А слышать и видеть приходилось, потому что то и дело Анин голос слышался из коридора. Из окна магазина он нередко мог видеть, как она отдает распоряжения грузчикам или экспедиторам, выгружающим продукты или оборудование…

В середине февраля она сама зашла к нему в магазин.

– Сергей, ты должен мне помочь.

– Чем?

Он смотрел на неё и думал о том, что никогда уже у них не будет, тех нежных минут, которые ещё недавно так радовали их обоих. Хотя, почему не будет? Может его работа видеооператора поможет снова воссоединить их семью?

– Сергей, мне нужно чтобы ты снял два корпоратива.

– Два?! У тебя столько заказов?

– Нет. Это Артур придумал, чтобы наши арендаторы отгуляли два корпоратива на 23 Февраля и на 8 Марта.

– Соберёшь денежки с наших соседей?

– И ты соберёшь. Я с тобой поделюсь.

– В каком соотношении?

– Это решим. Сережа, мне очень нужны деньги. У меня кафе сыплется. Никто не хочет обедать и ужинать. Я открылась уже неделю, но у меня выручки кот наплакал. Ходят кушать только учредители и Артур Александрович.

– Чаевые дают?

– Какие чаевые? Я ещё им скидку делаю.

– Это зря. Учредители должны больше всех платить. Прибыль-то потом к ним приходит.

– Ты всё шутишь. Нет. Прибыли, Сережа, нет! Мне аренду за февраль платить нечем. А тут опять подползи налоги. Я только открылась, а налоги уже тут как тут.

– Аня, я уже полгода вожусь с магазином. Да, кому я рассказываю? Ты сама всё знаешь.

– В общем так! Мы соберём всех наших. Ты своими двумя камерами снимешь банкет. Продадим диски, выручим тысяч шестьдесят. Тебе десятка за работу. Диски продавать я сама буду.

– А не мало ли для меня?

– Давай я других операторов поищу?

– Аня, я же так только… Я сниму, ты не переживай. Мне сейчас нужно тренироваться.

– А что? У тебя появились серьёзные клиенты?

– Не знаю, Аня. Посмотрим.

– Значит, мы с тобой договорились?

– Договорились.

39

По поводу тренировок Сергей душой не покривил. Он всё обдумывал предложение Ивана – заняться съёмкой видеоклипов песен двоюродной сестры Ивана – Оксаны.

Зачем, для чего ему это было нужно, Сергей и сам толком не знал. Он уговаривал сам себя, мотивируя тем, что де эти ролики могут стать основой его портфолио, для привлечения богатых клиентов. Хотя где-то подспудно он и понимал, что его знаний и оборудования слишком мало для того, чтобы делать серьёзные вещи. Но чтобы угодить другу он соглашался впрячься в это дело.

Для начала он в свободные дни приходил к родителям, у которых был телевизор с большим плазменным экраном, и, полулежа в кресле, пересматривал музыкальные видеоклипы, пытаясь понять их внутреннюю логику и принципы построения сюжетов.

Клавдия Павловна и Константин Петрович были рады. Сын был дома. Хотя бы вот эти несколько часов. Просмотрев несколько десятков роликов, утомлённый, Сергей засыпал прямо в кресле. Клавдия Павловна укрывала его тёплым пледом, и ставила рядом на журнальный столик тарелку со свежеиспечёнными пирожками.

Но через неделю этих просмотров Сергей понял, что ничего не понял. В голове все смешалось. Частично выручил опять случай.

Нужно было снимать праздничный вечер, который организовал Артур, чтобы отметить День Защитника Отечества – 23 февраля.

Праздничная концертная программа была проведена силами коллективов некоторых агентств недвижимости, арендовавших офисы в бизнес-центре. Поскольку весь праздник в основном и состоял из концертных номеров, то Сергей сделал все довольно просто – поставил напротив сцены две камеры, настроив их на разные планы, и снял всю концертную часть, не забывая, камерой для съёмки крупных планов снимать зрителей и реакцию зрителей на выступления самодеятельных артистов.

Сергей смонтировал диск в виде отдельных клипов, повторяющих концертную программу. Это была важная находка. И такая подача материала понравилась и самим зрителям этого видео.

Аня удачно продала арендаторам все диски, даже заказала дополнительный тираж тем, кто хотел купить по два диска. Как и обещала, она заплатила Сергею его гонорар. Эти небольшие деньги на какое-то время нивелировали «проседание» выручки в магазине.

40

Оксана появилась в жизни Сергея внезапно, как капризный мартовский ветер.

Он сидел в своей «кочегарке» и монтировал на ноутбуке ролики с третьего корпоратива, который они с Аней организовали на 8 Марта.

Программа, которую показали мужчины дамам, была куда как скромнее. Мужчины, поздравляя женщин, сделали упор на напитки и закуски. Поэтому в фильме были в основном кадры с танцами.

Раздался стук в дверь, и вошла Оксана.

– Привет, тебя Сергей зовут?

– Здравствуйте, а вас зовут Оксана. Да?

– Да. Только не зови меня на «вы». Хорошо?

– Хорошо.

Оксана сняла шапочку, высвободив свои красивые волосы. Сергей понял, что гостья намерена задержаться, и помог ей снять курточку.

– Чай поставить? – спросил он.

– Поставь, хотя я ненадолго.

– Ничего. Чашку чая всегда можно выпить.

Оксана оглядела его скромное жилище. Села на предложенный стул.

– Один живёшь?

– Да

– Значит, шуметь можно?.

– А вы… То есть ты, хочешь шуметь?

– Не сейчас. Я что-то охрипла, чуть-чуть. Ветер холодный был. Но потом можно.

– А что будет потом?

– Ваня говорит, – ты клипы умеешь снимать?

– Ваня много чего говорит. Я пробую. Кое-что получается. Посмотрим.

– Мне нужно несколько клипов.

– Сколько?

– Сколько получится. Хотя бы один для начала.

Чай в чайнике закипел. Сергей заварил чай, достал чашки, и разлил чай по чашкам. Пока пили чай, Сергей продолжал манипуляции с видеофайлами, на ноутбуке. Поставив секвенцию на рендеринг, он обратился к Оксане.

– Какие песни будем писать?

– Спеть?

– Спой.

Оксана пересела на кровать, на которой сидел Сергей, откинулась назад, и, опершись спиной на подушки и прикрыв глаза, запела:

Ничего подобного Сергей раньше не слышал. Казалось, песня рождается не в груди девушки, а существует сама по себе. Как шум ветра в ветвях, как волнение морского прибоя.

Уголь в печи шумел ровно. Из полуоткрытого поддувала, сквозь колосниковую решётку пробивался розовый свет пламени огня. Песня лилась и лилась…

В дверь постучали и на пороге появились Антонина Тихоновна – мама Ивана и его сестра Люба.

– Добрый вечер, – с порога начала Антонина Тихоновна, – А вы чего это тут в кочегарке посиделки устроили? Идите в горницу. Вместе будем петь.

Оксана соскользнула с кровати и встала посреди комнаты:

– Споем, тётя Тоня, обязательно споем. Вот давайте, вечерку устроим. У вас дома или в клубе. Соберёмся и споем! А пока, мне до дому пора. Серёж, проводишь?

– Да, конечно! – ответил Сергей. – Пойдём.

41

На дворе было удивительно тихо. Ясное небо мириадами звёзд расстелилось от края до края горизонта. Был поздний вечер, и селяне в основном сидели по домам у телевизоров. Сергей и Оксана шли по главной улице посёлка.

– Может, погуляем немного? – предложила Оксана.

– Давай, – согласился Сергей, – правда, здесь гулять особо негде.

– Что значит негде? – удивилась Оксана, – Смотри, какая длинная улица. А можно еще на берег к морю выйти.

– Хорошо, пойдём, куда хочешь. Только ты не замёрзнешь?

– Ой, – вскрикнула Оксана, поскользнувшись, – скользко так! Можно я тебя за руку возьму?

– Да, конечно, извини, сперва не сообразил.

Сергей подал Оксане руку, и они пошли дальше к концу улицы, туда, где у околицы был свёрток с трассы к морю. Можно было, конечно, сократить путь, свернув по переулку направо, но там ближе к берегу тянулись огороды, а за селом берег был чистым во всю ширину.

– Ты откуда у нас такой появился? – спросила Оксана.

– Из Городка, – ответил Сергей.

– А что в кочегарке у Лузиных живёшь?

– Не нашёл пока путного жилья, да в принципе, мне и так хорошо. Днём я на работе.

– А где работаешь?

– У меня магазин.

– О, круто! А что в магазине?

– Магазин дохленький. Художественный салон.

– Ну, все равно. Хорошо когда что-то есть своё. Можно ни перед кем не отчитываться…

Они шли дальше и дальше к краю села. Свет уличных фонарей и свет из окон домов оставался позади, но света звёзд и луны, отражённого снегом было достаточно, чтобы не плутать в темноте.

Странные чувства, просыпались в душе у Сергея. Сейчас, когда судьба испытывала его на прочность, когда жизнь казалась неудавшейся, когда постоянная колотушка в поисках денег, доводили его до исступления, он меньше всего был готов начинать новый роман. Но что-то неумолимо ему подсказывало, что вот-вот и новый роман в его жизни может начаться прямо сейчас. Эта маленькая женщина рядом, тепло её ладони в его ладони, даже здесь, казалось бы, на краю, когда все рушится, вдруг удивительным образом создавала ощущение уюта. Казалось, что они познакомились не час назад, а знали друг друга всю жизнь и, расставшись на время, встретились сейчас на обском берегу.

Они и впрямь вышли к морю. Цепочка золотых огней мерцала на противоположном берегу водохранилища.

– А ты любишь смотреть на море ночью? – спросила Оксана.

– Я живу далеко от берега.

– Ты же у Вани в кочегарке живёшь.

– Это здесь, а в нормальной жизни – в городке, там из дома берега не видно.

– А что там у тебя в той жизни?

– В той жизни у меня полная разруха и грядущий развод с женой.

– Да, ладно тебе. Может, помиритесь ещё. Я вот хочу, чтобы ты помирился с женой.

– Не ври.

– Что это? Не веришь мне?

– Верю.

– Так что же тогда говоришь, что я вру?

– Ладно, давай оставим эту тему.

– Оставим. И пора уже к дому поворачивать. Пойдём.

Оксана уже решительно сама взяла Сергея за руку и повернулась обратно в сторону села…