Текст книги "Пряничный домик. Роман о художнике"

Пряничный домик
Роман о художнике
Евгений Марков

© Евгений Марков, 2017

ISBN 978-5-4485-4413-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Роман о художнике

Пролог

Из всех воспоминаний детства у Сергея самым ярким был, пожалуй, пряничный домик. Тёплым светом домашнего тепла и уюта по всей его взрослой жизни светились моменты, выхваченные из закоулков памяти, связанные с семейными праздниками. Новый год, дни рождения сестер и братьев. К этим веселым семейным торжествам, бабушка готовила разные вкусности, а именно: курицу, запеченную в духовке, малиновое желе, печенье «хворост», но самым любимым блюдом был пряничный домик.

На приготовление пряничного домика уходила половина дня. Став постарше, Сергей помогал бабушке в самой интересном – росписи пряничного домика. Для этого они готовили глазурь и помадку разных цветов, и специальным кулинарным шприцем или с помощью полиэтиленового кулька с отрезанным уголком разрисовывали стены и крышу будущего творения.

Они частенько даже спорили с бабушкой по поводу выбора того или иного орнамента. Не найдя должных доводов, бабушка доставала пачку старых открыток и они рассматривали их и выбирали сюжет для узора на пряничном домике. Иногда они так заигрывались, что придумывали целые истории и сказки о жителях пряничного домика – пряничных и конфетных человечках. И даже доставали карандаши и краски, чтобы нарисовать иллюстрацию к новой сказке. А потом по этой картинке разрисовывали уже настоящий домик, испеченный из тугого теста.

Эти воспоминания были для Сергея мостиком между реалиями взрослой жизни и миром ощущений детства, исполненных истинных земных радостей познания.

Приобретенный в этих детских занятиях опыт, хорошо пригодился потом – когда Сергей стал постарше. Начав отношения с очередной девушкой, он на её день рождения готовил пряничный домик. В назначенный час появлялся, и как фокусник доставал из коробки очередной шедевр своего кулинарного искусства. Праздничное настроение на вечер было обеспечено.

Умение рисовать приобретенное в этих первых опытах, помогло Сергею и во взрослой жизни. Как-то увидав объявление о вакансии художника в строительно-монтажном управлении, он на свой страх и риск пришел в отдел кадров и показал папку с эскизами. Работы начальству понравились и его приняли, закрыв глаза на отсутствие диплома о соответствующем образовании. Так, у Сергея появилась своя мастерская-студия, что было весьма полезно по многим жизненным обстоятельствам.

А память детства осталась в образе пряничного домика…

1

Солнечный луч забился у входа. Свет пробивался сквозь крону большой ивы, к стволу которой была привязана верхняя тетива палатки. Холодно. Воздух за ночь остыл. Солнце едва вставало и не грело нисколько.

Что делать? Сергей прижался поближе к Ане, пытаясь согреться и согреть её, но сбоку под одеяло пробирался холодный сквозняк.

Сергей оделся и выбрался наружу. Костёрчик бы развести. Но как согреть палатку, пока Аня ещё спит? Плавника на берегу полно, можно хоть весь год топить. В песчаном обрыве, кем-то кто был здесь раньше, была вырыта печурка. Закопчённые края и остатки углей. Сергей принёс ещё дров, разжёг костерок. Сам он уже согрелся, пока собирал дрова. Но как согреть палатку, в которой спит Аня? Сергей вспомнил, что ещё вчера видел неподалёку в лесу какие-то трубы.

Действительно, вдоль неглубокой траншеи, уходящей в сторону строящейся турбазы, лежали светло-серые трубы метра по три в длину. Вкопав один конец трубы в горловину печурки, другой конец трубы Сергей положил возле торцевой стенки палатки. Теплый воздух, выходя из трубы, начал согревать брезент. Ну всё. День начался, можно пойти искупаться.

Песчаная отмель, намытая течением, тянулась далеко, далеко, и чтобы дойти до глубины хотя бы по грудь, нужно было пройти шагов двести-триста. Зайдя на глубину, Сергей лёг на спину, полностью расслабившись. Этому приёму научил его отец. В принципе тело человека легче воды, но ненамного. И если просто лежать и дышать через нос, то так продержаться можно довольно долго. Лежать и представлять, что вокруг не воды Обского водохранилища, а тёплая волна Чёрного моря…

Вдруг звуки выстрелов и крики вернули Сергея к действительности, он повернулся лицом к берегу, и тут же поплыл скорее, как только смог. Почувствовав под ногами дно, он бежал, поднимая брызги, но бежать по отмели, по пояс в воде, быстро не получалось.

А на берегу, вокруг дымящейся палатки, неодетая, с криками бегала Аня, не понимая куда делся Сергей, и почему взрывается эта серая труба. Асбоцементная труба, раскалившись докрасна в пламени костра, трескалась со звуком выстрела и взлетевшие в воздух куски, падали на палатку. Треть палатки почернела, но брезент был пропитан антипиреном, и ткань не горела, а только обугливалась. Сергей, выбежав из воды, откинул трубу в сторону, обрушил песчаные стены печурки, разом погасив огонь, и кинулся успокаивать Аню.

Молодость бесшабашна. И через четверть часа Сергей и Аня уже сидели на обрыве берега, болтая ногами, и вспоминая недавний переполох. На горячих углях, оставшихся от костра, разогревалась тушёнка.

– Надеюсь, ты проколол крышку банки? – спросила Аня, – А то ещё взорвётся. Остались без палатки, останемся ещё и без тушёнки.

– Крышку проколол, – улыбнулся Сергей. – А вот тебя не уберёг. Испугалась?

– А ты бы не испугался? – улыбнулась в ответ Аня. Представь сам. Спишь, спишь и вдруг трах-бабах – сверху падает осколок и все горит.

Позавтракав и искупавшись, Сергей и Аня улеглись загорать под обрывом на нешироком песчаном пляже. День начинался, и вместе с новым днём оживала вокруг жизнь. На лесистом сосновом светлом берегу слышались голоса, по лесной дороге подъезжали авто, и новые отдыхающие понемногу заполняли берег. По Обскому морю сновали катера и моторные лодки, а далеко-далеко на середине акватории цепочкой растянулись белокрылые яхты. Там начиналась регата.

– Когда отправимся домой? – спросила Аня, глядя вслед белокрылому катеру, рассекающему синеву на фарватере.

– Я бы тронулся прямо сейчас, – ответил Сергей, оглядывая горизонт, – Часа два или три погода точно будет хорошая, а после непонятно. А нам ни дождь не нужен, ни ветер.

– Хорошо, продолжим загорать на нашем пляже, – согласилась Аня.

– Ты можешь загорать прямо в пути, заметил Сергей.

Минут двадцать-тридцать ушло на сборы. И вот, уложив в рюкзак остатки палатки, и прибрав за собой мусор. Сергей и Аня столкнули с берега лёгкую шпонку, на которой они прибыли накануне, и отправились в обратный путь. Грёб Сергей хорошо, размашисто. Его сильная спина ритмично сгибалась и разгибалась как пружина, а руки с сильными бицепсами как маховики крутили вёсла.

– Что это за островок? – спросила Аня, глядя чуть правее курса движения лодки. Сергей оглянулся.

– Это остров Хреновый, – ответил он, – говорят, если его обойти на веслах по кругу, то в этом году в жизни произойдет что-то важное, что-то изменится.

– К лучшему или к худшему? – уточнила Аня.

– Это уж кто, что заслужит, – улыбнулся Сергей.

– Давай поплывем вокруг, – улыбнулась ему в ответ Аня.

– Давай.

Обойти небольшой остров Хреновый особого труда не составило. Действительно, оправдывая название, на островке то тут то там были видны широкие нежно-зеленые листья хрена. Приглядевшись, можно было разглядеть шустрых ящерок, которые поджидая добычу грелись на песчаной почве.

Выйдя на фарватер, Сергей направил лодку в сторону острова Тайвань.

Аня дремала на корме, вытянув ноги, и изредка поглядывая по сторонам.

– О, какой большой красивый теплоход, – показала она рукой куда-то поверх головы Сергея.

Сергей оглянулся и ответил:

– Это самоходка. Самоходная баржа. Наверное, везёт песок. Укреплять пляж в Сосновке.

– А почему в Сосновке? – спросила Аня.

– Сосновка попала в программу укрепления берегов.

– Так там будет новый пляж?

– Не знаю, посмотрим. Хотя мне кажется, у нас пляжи чаще намывают, чем отсыпают привозным песком.

Сергей ещё раз оглянулся и вдруг нахмурился.

– Аня, надень спасательный жилет.

– А что такое? – удивилась Аня.

– Смотри, какая волна.

Самоходка и впрямь подняла огромную волну. Эта волна, казалось, растянулась от края до края моря, и тихой чёрной стеной приближалась к лодке.

– Это опасно? – спросила Аня, и добавила, – Вот тебе и обошли остров Хреновый. Вот и первое приключение.

– Посмотрим, – ответил Сергей. – Застегни жилет. Первую волну мы пойдём это точно.

– А сколько их всего?

– Не знаю, но точно будет не одна.

Сергей уверенно управлял вёслами, и точно поставил лодку носом к набегавшей волне. И вот она подкатила, закрыв полнеба, казалось, даже ветер стих перед её тёмной глубиной, накатывающейся на крохотную шпоновую лодку. Лёгкая как пёрышко, шпонка взлетела на накативший на неё гребень, и понеслась вниз – в разрез между первой и второй волной. Стояла жутковатая тишина. Сергей отчаянно работал вёслами, пытаясь выровнять корпус лодки после первого удара, готовясь ко второму. Второй приняли чуть под углом, но тоже успешно, а третья волна была уже значительно меньше первых двух.

– Что ж ты мне раньше не сказал, что это так страшно, – воскликнула Аня, уже успокаиваясь, но все ещё дрожа от воспоминаний пережитого.

Сергей, управляя лодкой, сидел спиной к носу, а Аня смотрела вперёд и видела обе волны.

– А что, было разве страшно? – улыбнулся Сергей.

– Страшней всего было на самом верху, когда мы подлетели на гребень. Я увидела куда мы падаем, вот тогда стало ещё страшней.

– Ну ладно, – Сергей все так же, улыбаясь, налегал на вёсла не сбавляя хода, и оставив по правому борту остров Тайвань, с его замечательной бухточкой, поросшей редким камышом, направил шпонку к лодочной станции, до которой оставалось ещё минут сорок хода.

Сдав лодку, Сергей и Аня собрались было ещё покупаться на центральном пляже, но усталость и голод пересилили, и, поднявшись по бетонной лестнице, они отправились до блинной на Морском проспекте.

– Проводить тебя, до дома, или сразу двинуть к себе домой? – размышлял Сергей, глядя в окно и допивая свой чай.

– Пойдём, проводишь, – ответила Аня. – Посмотрим. Родители вроде собирались отъехать на дачу.

Родители действительно уехали на дачу, оставив в кухне на столе записку, написанную маминой рукой: «Аня, суп в холодильнике и котлеты. Гарнир приготовь сама. Полей цветы. Мы вернёмся завтра к вечеру».

Прочитав записку Сергей прошёл к телефону, стоящему на полочке в прихожей, и набрал свой домашний номер.

– Мам, – начал он как можно более спокойным голосом, – я тут у Николая задержусь. Покажу ему пару задачек по алгебре.

– Если ты помнишь, Николай на той неделе уехал в Геленджик, – не менее спокойным голосом напомнила ему Клавдия Павловна.

– Вот и хорошо, что ты все понимаешь, мамочка, – Сергей завершил разговор и положил трубку.

– И что ответила мама? – спросила Аня когда Сергей вернулся из прихожей в кухню.

– Моя мама, ответила, что у тебя замечательная мама. И что я могу быть свободным до завтрашнего утра.

– А ты, правда, решил продолжить наш поход, до завтрашнего утра? – говоря это, Аня повернулась к окну.

– Решил, – ответил Сергей, обнимая Аню за плечи… – Можно ещё сходить на танцы в «Глагол» или в «Синий Бегемот».

– Нет, останемся дома, – решила Аня, – не так уж часто родители уезжают на дачу почти на два дня.

2

Пряничный домик на этот раз получился на славу. Сергей не стал дожидаться дня рождения.

– Останемся дома, – сказала Аня, прочитав ещё раз записку, оставленную её мамой, – поиграем во взрослых – я приготовлю гарнир, поужинаем, посмотрим телевизор, послушаем музыку.

– Я сделаю пряничный домик, – предложил Сергей.

– Ты испечёшь пряничный домик, – согласилась Аня, – а теперь слетай-ка в магазин, купи картошечки и что-нибудь из овощей.

Улица Жемчужная – одна из самых красивых улиц Академгородка, являясь его границей, чётко делит город и лес. Удачно вписанный в уголок реликтового соснового бора, входящего в группу знаменитых ленточных боров вдоль Оби, этот уголок городка являет собой удивительное сочетание комфортабельной городской среды, внедрённый в рекреационную зону. Летом, прогуливаясь по асфальтовой мостовой, можно любоваться ромашками на левой (правой) стороне улицы.

Исполненный сладострастных фантазий о предстоящем вечере и ночи, Сергей, выйдя из дома, сначала заглянул в сосновый бор и нарвал букет ромашек, а потом уже отправился в овощной магазин.

– Ой. Цветочки! – встретила Сергея Аня, и, расцеловав его, скомандовала, – Иди в ванную прими душ, а я пока все приготовлю.

– А как же пряничный домик?

– Вот вечером, когда уже совсем. Будем смотреть кино и будем украшать твой домик. Его же надо ещё украсить?

– Да, украсить обязательно, – согласился Сергей.

– Ну вот. Тогда давай. Я уже душ приняла…

На другой день, к обеду, вернулись родители.

Варваре Сергеевне – маме Ани, домик тоже понравился. Понравился ей и букет.

– У нас кто-то был? – спросила Варвара Сергеевна Аню, увидев в вазе на столе в гостиной букет из ромашек.

– Был Сережа, мы зашли после прогулки, чаю попить.

– А откуда это творение, кулинарного искусства? – Варвара Сергеевна кивнула на пряничный домик.

– Это Сережа сделал, – ответила Аня.

– Красиво, – похвалила Варвара Сергеевна, – хороший мальчик. Красиво. Жалко даже есть такое творение.

– Да ладно, мама, – улыбнулась Аня, – это всего лишь просто пряник. Кстати, довольно вкусный.

– Ты пробовала?

– Да, Сережа испёк ещё несколько маленьких пряничков. Мы с ними чай пили.

– Да ещё и постирушки устроили, – заметил отец Ани – Владимир Петрович, выходя из ванной и держа в руках футболку Сергея.

– Так, он у нас ночевал? – Варвара Сергеевна стала серьёзной.

– Какое это имеет значение? – вспыхнула Аня.

– Как это, «какое значение»? – Варвара Сергеевна сердилась не на шутку.

– Мама, я уже взрослая.

– Вот окончишь институт, поступишь на работу, научишься зарабатывать себе на жизнь, тогда будешь взрослая. – Варвара Сергеевна «рубила сплеча», – А пока, мама с папой за тебя в ответе!

– Эх, зачем я вытащил эту футболку, – сокрушался Владимир Петрович. – Лучше бы, я её спрятал. Сейчас был бы в семье мир и покой.

– А тебе не всё равно с кем спит твоя дочь! – кипела страстями Варвара Сергеевна.

– Мама! – пыталась урезонить её Аня.

– Ладно, девочки, – успокаивал их Владимир Петрович. – Давайте лучше сядем и поговорим спокойно. Дело-то житейское. Надо просто все разложить по полочкам.

– Вот звони этому Сереже и раскладывай.

– Варя!

– Вова! – Варвара Сергеевна была непреклонна. – Я не против Сережи. Я его знаю. Вон он домики пряничные печёт. Но пусть все делает как надо. А что крадучись-то, как вор?

– Мама! – воскликнула Аня.

– А ты на мать не кричи, – продолжала Варвара Сергеевна, – А если забеременеешь? Что будем делать? А?

– Ребёнка оставлю.

– А институт?

– Возьму академотпуск.

– Ладно, – Варвара Сергеевна вдруг смирилась, – хоть в этом-то ты правильно все рассудила. А если поженитесь, где жить будете?

– Мы ещё не думали, да и, вообще, об этом и речи пока нет. Мы просто сходили вместе в поход. На базу «Чайка». Хорошо провели выходные. А ты тут кричишь. Не надо мама. Всё образуется.

– Посмотрим, – Варвара Сергеевна обняла дочь и улыбнулась. – Может, уже и образовалось… Кто-то образовался. Внучок или внучка…

3

– Сверчки, привет! – громко говорила Аня, входя в мастерскую Сергея. Эта шутка относилась к сверчкам, освоившим помещение. Когда в мастерской становилось совсем тихо, откуда-то из глубины, из недр, из большого шкафа с подрамниками сверчок начинал свою песню. Иногда ему вторил другой.

Аня любила приходить к Сергею на работу. Она читала книги, готовила лёгкий ужин или спала на диване в маленьком уютном кабинете в конце мастерской за шкафами с картонами и подрамниками. Иногда она оставалась здесь до утра.

Эта игра в семейный быт стала возможна после того, как Сергей перешёл на новую работу.

Несколько лет назад, вылетев из института после первой сессии, Сергей поступил на работу в строительно-монтажное управление учеником столяра. Профессию он освоил быстро, но, отработав на объектах около полугода, решил испытать судьбу, и показал свои эскизы начальнику СМУ. Эскизы понравились. В скором времени, в другом – соседнем СМУ освободилась вакансия художника, о Сергее вспомнили, и порекомендовали занять это место. А ещё через пару лет его откомандировали в подшефную школу помочь учителям оформить информационные стенды, после традиционного летнего ремонта.

Сергей отнёсся к порученному делу с душой. Даже работал сверхурочно, вечерами, чтобы успеть сдать заказ к 1 сентября. Вот это его способность отдаваться работе без остатка и привлекла внимание директрисы школы. Она предложила Сергею работать в школе учителем рисования, а в качестве подработки взяться за оформительские работы.

– У меня же образования нет, – удивился Сергей предложению Валентины Николаевны.

– Ничего, – ответила она. – Тарифицируем тебя по начальной ставке. Потом напишем ходатайство в пединститут. Окончишь заочно.

На том и порешили. Так, в два приёма Сергей из рабочего парня сам того не ведая, «перестроился» в гуманитарии. По сравнению со СМУ, работа в школе была интересней, но и ответственность была высока. Однако в образ учителя, Сергей вошёл так же быстро, как и в образ строителя. А самым главным достоинством новой работы была эта мастерская.

Во всех типовых проектах зданий школ построенных в пятидесятых-шестидесятых годах, была предусмотрена квартира для сторожа – в несколько комнат с санузлом. Но Валентина Николаевна решила, что с охраной справится частное предприятие, а квартиру сторожа отдала под подсобную мастерскую. Сергей умел и дверь отремонтировать и замок исправить и разбитое окно застеклить, а главное – он выполнял всю наглядную информацию, стенгазеты и оформление актового зала к праздникам. То есть был по школьным понятиям человеком для школы важным.

Отведя уроки (на первых порах ему дали полставки в начальных классах), Сергей шёл сюда – в мастерскую. Не имея сколько-нибудь системного образования, он неплохо рисовал и писал маслом небольшие пейзажи. Пробовал и гуашью – крупные интерьерные. Позже понял, что мелкий прозрачный масляный мазок для него более близок. И если честно сказать, мелкие картины лучше продавались на уличных развалах и ярмарках. А теперь Сергею приходилось время от времени продавать свои картины, потому что учительской зарплаты на жизнь не хватало.

Раньше, когда Сергей работал в СМУ, все было просто. Отработав положенное рабочее время, можно было спокойно ждать дня выдачи зарплаты, а выходные и прочее свободное время проводить как свободное время – гулять на природе, ходить в кино, общаться с девушками или друзьями. Сейчас, когда свободного времени – времени не требуемого на проведение занятий со школьниками и работе по школе, этого времени стало больше, а денег стало ощутимо меньше, приходилось организовывать это свободное время так, чтобы больше заниматься живописью. Он пару раз даже подумывал вернуться обратно на стройку, но жизнь «свободного художника» после работы всё же втянула его и даже нравилась. Нравилась своей непредсказуемостью.

Можно было просидеть неделю голодом, а потом, вдруг встретив на улице «непуганого лоха», «впарить» ему картинку раза в три дороже, чем обычная стоимость таких работ. И недели на три уйти в «свободный полет». Это особенно ценно было летом, когда можно было заняться рыбалкой или просто валяться на пляже, поглядывая на хорошеньких девушек.

С появлением в его жизни Ани, «поглядывания» пришлось забыть. Аня, как-то по-свойски вписалась в его жизнь, став и подружкой и любовницей.

Она входила в его студию и приветствовала сверчков:

– Привет, сверчки!

И все становилось на свои места…

Но как-то по осени, Аня вдруг просто сказала:

– Нам скоро нельзя будет сексом заниматься.

– Почему это?

– А ты не догадываешься?

– Ты беременна?

– Да.

Новость не была совсем неожиданной, но своё будущее отцовство Сергей всегда видел где-то в отдалённой перспективе. И здесь не знал сразу, как отреагировать. Но он определённо ещё не рассчитывал так рано обзаводиться семьёй.

4

В тот день, когда Аня рассказала Сергею о своей беременности, они не обсуждали эту тему. У Сергея нашлись какие-то важные новости, связанные с его работой. Ему предложили организовать кружок для старшеклассников, и он увлеченно рассказывал Ане о новых перспективах, о новой зарплате… Он проводил её до дому. А на другой день не позвонил.

Не звонил он и в последующие дни. Аня тоже не стала звонить. Как-то однажды, очутившись по делам рядом со школой, в которой он работал, поддавшись внезапному порыву, вдруг захотела опять войти в его студию и крикнуть с порога «Привет сверчки!». Она взошла на крыльцо, слегка приоткрыла дверь… и услышала за дверью женский смех.

Вернулась домой и больше не пыталась звонить и напоминать о себе. О Сергее она прочитала в районной газете. Это был репортаж с выставки молодых художников. Его хвалили.

Как ни странно, тревогу по поводу разрыва с Аней первая забила мама Сергея.

– Скажи, пожалуйста, – спросила как-то утром Клавдия Павловна, – а чего это ты перестал встречаться с Аней? И она не звонит. И ты ей не звонишь.

– Не знаю, мама, я не готов сейчас говорить об этом.

– О чем, об этом?

– Я не готов жениться.

– А чего это? Что не так?

– Во-первых, у меня не такая зарплата, чтобы на нее можно было содержать семью.

– Ты человек творческий. Хорошие зарплаты только на производстве. Вспомни, когда ты работал на стройке…

– Я не хочу возвращаться на стройку.

– Я и не заставляю тебя. Мне просто жаль, если ты расстанешься с Аней. Мне она нравится. Добрая культурная девушка. И потом… Я уже хочу нянчить внуков.

Сергей так глянул на мать, что Клавдия Павловна забеспокоилась.

– Ну-ка скажи. Что там у вас? Она, поди ждет ребенка? А ты?

– Мама, я – художник. Мне сначала надо сделать карьеру. Встать на ноги. Купить квартиру, наконец.

– С такой работой как у тебя, ты квартиру не купишь никогда.

– Я пишу картины.

– И продаешь их на панели.

– А что такого? У нас страна с рыночной экономикой.

– Это позор для семьи.

– Для какой семьи?

– Для нашей. Я давно уже хотела с тобой поговорить. Чтобы ты не сидел там, на Ильича с этими картинками. Папе так стыдно, когда ему говорят знакомые, что опять видели тебя, что ты торгуешь.

– Я не торгую. Я продаю картины, которые нарисовал сам.

– Сережа. Картины настоящих художников висят в картинной галерее, в музее. А те сувенирные поделки…

– Мама, я не поделки, делаю. Хотя. Пусть даже и поделки. Но продаю плоды своего труда, своего таланта.

– Сережа это бесполезный разговор. Торгуй, чем хочешь, хоть курагой. Мне Аню жалко. Я ей, наверное, позвоню сама.

– Не надо, мама. Не решай за меня.