Текст книги "Варадеро не будет"

Глава 9. Курс молодого кузнеца

Сразу после ходовых испытаний лодки на воздушной подушке Пашку плотно оккупировали дети. Обычно они собирались стайками по пять-десять человек, врывались к путешественнику, совершенно не обращая внимания на то, может он говорить, или нет. С собой в качестве переводчика маленькие маскоги вели смущённого Антона, Дашу, реже Марата. И вот окружит такая свора Моторина и начинает его на десяток голосов, перекрикивая друг друга, убеждать. А красный от волнения Антон, бросив бесплодные попытки утихомирить этот обезьянник, поясняет:

– Паша, они все хотят у тебя учиться. Говорят, что не пойдут с племенем на юг, а останутся здесь, чтобы к весне, когда маскоги вернутся, стать мастерами по электричеству и железу.

Моторин уже десять раз говорил, что выучиться за зиму, тем более не зная языка, невозможно, что сам он учился много лет, но детям было этого не понять.

А через месяц, за день до отправления племени в путь, к нему в землянку забрался сам Бизон Седой Хвост. Он держал за руку, как маленького, Марата. Вождь молча подождал, пока занятый намоткой статора путешественник обратит на него внимание, затем коротко кивнул мальчику. Марат смущённо объяснил:

– Паша, вождь говорит, что оставит с тобой до весны десять детей десяти лет, чтобы ты научил их работать с железом и электричеством. – И, увидев возмущённое лицо Моторина, тут же извиняющимся тоном добавил. – Я всё ему говорил, но Бизон не хочет меня слушать.

Вождь что-то спросил на индейском, и мальчик тут же перевёл:

– Вождь спрашивает, не осталось ли у тебя того волшебного зелья, которое помогает понимать чужие языки.

Моторин молча вздохнул, отодвинул станок для намотки, и полез за последней бутылкой.

– Ну ты молодец, Бизон, – без предисловия начал он после второй рюмки. – Значит, когда я мальцам объясняю, что не прокормлю зимой такую ораву, это ничего не значит. А зато вождь командным решением… А! – он огорчённо махнул рукой.

Старый индеец недоуменно посмотрел на собеседника, затем на бутылку. Стало понятно, что коньяк презентационных функций не выполняет. Пришлось подключать молодое поколение и повторять то же самое Марату.

– Паша, а что такое «ораву»? – спросил юный переводчик.

– Подумай, – зло ответил Моторин.

– Не прокормлю ораву… – мальчик пытался воспринять смысл на слух. Потом совсем по-взрослому хлопнул себя ладонью по лбу. – Это много людей, да?

– Очень много…

После следующей рюмки присутствие переводчика уже не ощущалось. Бизон склонился к самому лицу Моторина и доверительно проговорил:

– Ты что же думаешь, Седой Хвост дурак? Или решил, что у меня дети лишние? Ведь они все мне как родные, понимаешь? И я не хочу, чтобы они зимой умерли от голода и холода. Сейчас…

Он, пошатываясь, вышел из землянки, и почти сразу вернулся. Следом за ним тихонько, как мыши, проскользнули, шесть смущенных девушек. В одной из них Пашка с удивлением узнал Таню.

– Ты почему здесь? – пьяно спросил он.

Девушки молчали, ожидающе глядя на вождя. Тот встал, торжественный, как маршал на параде, одним движением руки выровнял девичий строй, и с силой хлопнул Моторина ладонью по плечу.

– Такому великому шаману, как ты, нельзя без женщины, – пафосно начал Бизон. – И ты прав. Не годится тебе ограничивать себя одним родом волка. Дети, бывшие Сапа, теперь Моторины, рассказали, что твоё родовое имя означает ту силу, которая двигала твою волшебную лодку. И это тоже правильно.

Пашка удивлённо смотрел на разговорившегося индейца, подмечая, что понимает его речь почти без помощи Марата. А вождь вещал, как с трибуны:

– Поэтому я хочу, чтобы все рода племени маскоги добавили в свои имена кроме тотемных животных ещё и твоё родовое имя. Эти шесть девушек – каждая достойная дочь своего рода. И теперь они останутся с тобой. Каждая из них родит тебе сына, и ты научишь их всему, что знаешь. И тогда маскоги больше не придётся откупаться от злобных ироку, наши люди не будут терять охотников на своём сезонном пути, не страшны станут болезни и чёрное колдовство. У всех будет железное оружие, самоходные лодки, которые одинаково плавают по воде и по земле…

– Стой, Бизон, – прервал его Моторин. – Это ты мне что, шесть жён привёл что ли?

И не дождавшись ответа громко расхохотался. Он смеялся так долго и заливисто, что индейцы, даже не зная причины, заразились его весельем. Путешественник вскочил с табуретки, сложил ладони под подбородком, и, извиваясь нижней частью туловища, противным голосом запел:

– Если б я был султан, Мухаммед Абдул, я б имел триста жён и детей аул. Но в советской стране при таких делах сколько лет бы дали мне, ой, спаси, Аллах.

Никто, даже Марат, не понял ни слова, но последним тактам все уже прихлопывали и подвывали.

– Я рад, что ты веселишься, брат Пашка, – по-своему понял смех Бизон. – Поэтому повторю. С тобой остаются шесть жён, десять детей и три охотника.

– Решил на меня лишние рты спихнуть? Да чем я их всех кормить-то буду?! – взревел Моторин. – Электричеством? Оно же как огонь – дарит тепло и свет, помогает готовить еду, но нельзя есть сам огонь!

– Как хорошо сказал! – чмокнул губами в восхищении индеец. – За это надо выпить!

И тут же отвесил смачный подзатыльник принюхивающемуся к коньяку Марату.

– Не смей даже нюхать, – строго наказал он. – Только когда сам станешь вождём.

И чуть смягчившись, добавил:

– Или после того, как твой ребёнок пройдёт обряд инициации. Но не раньше.

Седой Хвост поманил Моторина рукой и негромко, так что за пределами лагеря почти не было слышно, пояснил:

– Когда мы пили это зелье в прошлый раз, я был сам не свой. А на следующий день много думал.

Понятно, с похмелья часто появляются философские мысли, вспомнил Моторин, но вслух ничего не сказал.

– Так вот. Все вы знаете, что, когда Великий дух создал человека, он поместил в него частицу своей души. Через неё он с небес смотрит на людей, оценивает их поведение и подсказывает, как в какой ситуации поступить.

Индейцы дружно закивали.

– А это зелье спрятало меня от Великого духа. И тогда моим разумом завладел тотем. Хорошо, что у меня это бизон, а если был бы волк, или росомаха? Тогда всем вокруг пришлось бы худо.

– Подожди, – отмахнулся рукой Моторин. – Ты скажи, чем мне такую толпу народа кормить? У нас и на пятерых-то еды не хватит.

Бизон важно надул грудь, посмотрел на Пашку сверху вниз, несмотря на то, что ростом был чуть ниже, и проговорил:

– Я не оставлю своих людей голодать. Поэтому даю на всех пять мешков плодов земли, зелёных поросят, три мешка маиса, трав для вкуса…

После его слов в землянку принесли кожаные мешки с провизией. Моторин тут же влез внутрь и убедился, что «плоды земли» – это мелкая, со сливу, картошка, а «зелёные поросята» – кабачки цуккини. Вождь же тем временем плотно вошёл в роль благодетеля и поучал:

– Мясо вам добудут охотники, я для того их и оставляю. Им надо построить жильё. А ты за холодное время, – его палец повелительно упёрся в грудь Моторину, – научишь мальчишек делать железные вещи, а ещё сделаешь на каждого мужчину племени по ножу и ещё одну волшебную лодку.

Пашка сделал твёрдый шаг вперёд и Бизону пришлось убрать нагло торчащий палец.

– Забирай своих людей и свои продукты, – сквозь зубы отказался он, – и проваливайте. Я тебе что, подчинённый?

Он схватил замершего в удивлении вождя за плечо и с силой развернул в сторону выхода. Седой Хвост очнулся и начал сопротивляться, но Пашка взял его на болевой и потащил наружу против воли. На ходу обернулся и молча махнул головой несостоявшимся жёнам, мол, тоже проваливайте. Девчонки невероятным финтом протиснулись между вождём и стеной, и торопливо затопали босыми пятками по деревянным приступочкам.

Бизон рычал, вырывался, но каждое движение вызывало боль в вывернутом локте. Только возле двери он упёрся левой в притолоку и напрочь отказался выходить. Поупиравшись, противники остановились. Индеец вывернул голову и посмотрел на русского почти трезвыми глазами.

– Никогда больше не угощай меня своим зельем, – еле слышно сказал он.

Как ни странно, Моторин понял всё без перевода. Он согласно кивнул и выпустил локоть старого охотника.

– Сейчас я попрошу принести травяного отвара, – продолжал вождь. – Мы сядем, попьём и поговорим, как следует двум мудрым мужчинам.

Он высунулся наружу, с секунду покрасовался, скорее всего, чтобы все видели, что их вождя никто не победил. Затем поговорил с девушками, которые стайкой толпились у двери. Те дружно прыснули в сторону.

За чаем Моторин начал первым.

– Ты думаешь, что варить железо очень просто, – без обиняков начал он. – А для этого надо сначала много чему выучиться. И, прежде всего, читать.

Последнее слово он произнёс по-русски, и Бизон тут же удивлённо поднял брови.

– Ну… – замялся Пашка. – Это значит, разбирать знаки на бумаге так же, как ты видишь следы в лесу.

Моторин достал тетрадку, в которую мальчишки записывали новые слова, нюансы металлургии и прочие наблюдения. Когда-то он их приучил вести что-то вроде словаря, который со временем разросся почти до дневника. Пашка открыл его на первой попавшейся странице. Это оказался неумелый, но уже с размерами, чертёж судна на воздушной подушке. Очень удачно. Моторин показал рисунок вождю.

– Узнаёшь?

Тот долго вглядывался, но потом всё-таки покачал головой.

– Ну как же? – удивился путешественник. – Вот борта. Вот три мотора сверху.

– Это твоя лодка?

Моторин кивнул.

– А зачем эти закорючки?

Вождь ткнул в размеры, почти правильно вынесенные Антоном за границы кривой, но узнаваемой, изометрии.

– Это и есть знаки, о которых я говорил. И мальчишки их читают так, как ты следы. И сами же пишут, чтобы потом снова прочитать и вспомнить. И этому надо учить всех, кого ты хочешь здесь оставить. А ещё моему языку. А ещё счёту, а ещё физике, химии, да много чему. Я сам учился наукам дольше, чем ты живёшь.

Бизон замер, внимательно вгляделся в глаза собеседнику. Его взгляд перескакивал с одного зрачка Моторина, на другой, наконец, он удовлетворённо кивнул.

– Ты выглядишь моложе большинства моих охотников. Как ты мог так долго учиться?

Моторин некоторое время подбирал слова, затем пояснил:

– Великий шаман прислал вам старика, но сделал его снова молодым.

Бизон важно кивнул, и еле заметно улыбнулся.

– Значит всё-таки шаман, – сказал он. – Я так и знал.

– Ладно, – махнул рукой путешественник. – Оставляй ребятишек на зиму. Обещать не буду, но курс молодого кузнеца им устрою. Что успеют, то и сделают.

Итогом разговора всё-таки стали не только три мальчишки, но и все шесть девушек. Моторин уже прикинул, как научит их трепать местную крапиву, которая росла здесь на каждом шагу, вить нити и ткать из неё лёгкую и дышащую одежду на лето. Детей же решил понемногу учить всему, что знает. Что делать с охотниками, он не представлял. А главное, как успеть построить троим взрослым мужикам дом?

– Настоящий мужчина сам всегда сможет поставить свой вигвам там, где ему будет удобно, – пояснил вождь. – Так что пусть занимаются домом сами. Опять же, без мяса вам холода не пережить, так что чем им заняться, охотники найдут.

Моторин только отмахнулся. Небось, не маленькие. Мысли тут же свернули в сторону размещения и питания женщин и детей.

Глава 10. Об иерархии в мужском социуме

Отношения с охотниками у Моторина не сложились. Точнее, с одним из них. Что касается остальных, то давно, а один даже многократно, женатые, отцы семейств, они восприняли задание вождя спокойно, примерно, как сам капитан Моторин в период службы воспринимал командировки. Надо, так надо. Поэтому двое мужчин среднего возраста за пару часов возвели вигвам, до вечера его обжили, а к утру прошла уже первая поставка мяса к общему столу. Молодая антилопа. Женщины с радостью её приготовили, а эти двое даже за одним со всеми столом умудрились выдерживать некую автономию.

Третий охотник, возможно, в силу молодого возраста, не вписался ни в мужской, ни в детский коллектив. Вместо этого он в первые два дня неотрывно следовал за Моториным и его учениками. Пашка даже сначала порадовался, вот, мол, взрослый уже, а заинтересовался подготовкой глины для печи.

Но на следующий день молодой охотник не проявил к учёбе никакого интереса. Вместо этого он крутился возле девушек, пытался давать им советы, совершенно не разбираясь в вопросах изготовления керамики. Молодой человек громко смеялся, чаще всего, один, то и дело лез руками в заготовки, иногда портя их…

Когда второй день начался, как и предыдущий, Моторин не выдержал. Он подошёл к заносчивому молодому человеку и вежливо попросил его не мешать.

– Ты меня побьёшь? – с наигранным испугом, явно рисуясь перед девушками, закрыл руками лицо охотник.

Пашка только огорчённо махнул рукой. Молодой ещё, что с него взять. А вокруг уже начали толпиться бросившие занятие дети. Поэтому путешественник вернулся к прерванному обучению. Как оказалось, зря. На следующий день дисциплина в группе студентов резко пошла на спад. Молодёжь не проявляла больше рвения к знаниям, более того, всех троих мальчишек Моторин так в течение дня и не увидел. Только под вечер Марат рассказал, что эти бездельники крутились у взрослых охотников, уговаривали взять их с собой на большую охоту, на бизона.

Бизон в племени был не просто тотемом вождя. Он был даже большим, чем верблюд для арабов или конь для казахов. Бизон означал жизнь. Эти величественные звери давали всё. Вкусное и питательное мясо, тёплую и большую шкуру, из которой индейцы успешно выделывали кожу разной толщины и мягкости. Жир бизона широко использовали в кулинарии, жгли в светильниках. Из бизоньих жил получалась отличная тетива для луков.

Поэтому каждый охотник в своей жизни должен был иметь большую охоту. Для подростков она оказывалась чем-то вроде обряда инициации, для взрослых – хорошим шансом поднять свой статус в племени. Но десятилетним мальчишкам там было точно нечего делать.

На бизонов выходили не меньше, чем втроём, и это при условии, что заранее успеют подготовить ловушки. Делали их просто – выкапывали два-три десятка ямок, глубиной с полметра, внутрь вставляли пяток колышков с уклоном вниз. Из бегущего многотысячного стада несколько особей обязательно влетали в ямки, некоторые из них ранили себе ноги. Таким бизонам было сложно следовать за остальными, они, как и было задумано, отставали, а через несколько километров и вовсе не могли продолжать двигаться. Тут их и добивали копьями. Стрелы с каменным наконечником против подобного зверя были бессмысленны, не пробивали толстую, покрытую густым мехом, кожу. А если и пробивали, застревали в слое подкожного сала.

Эта добыча была сопряжена с определённым риском, куда большим, чем при охоте на оленей или антилоп. Готовить ловушки на пути много тысячетонного стада очень опасно. Известно же, что «…не остановить бегущего бизона». А раненые, эти звери оказывались способны на самые непредсказуемые рывки. И уж в любом случае, не собирались просто так сдаваться человеку с несерьёзным деревянным копьецом. Племя почти каждый год теряло охотников на добыче бизона.

Моторину было непонятно, какая необходимость потянула на этих зверей троих умудрённых опытом промысловиков, но лезть не в своё дело молодой человек не стал. Да и не до того было. Тут как раз пиролиз берёзы затеяли, уголь нужен, да и от скипидара он бы не отказался. Так что надо им, пусть себе охотятся.

Мальчишки за неделю показали себя с хорошей стороны. В основном, если не считать пары инцидентов. Так что оставалось надеяться, что лекцию о важности затеянного обучения они воспримут серьёзно.

Может быть так бы и было, если бы, например, местным юкагирам не удалось добыть ни одного бычка. Но, увы, всё случилось наоборот. Уже через сутки после ухода звероловов в городок прибежал самый молодой охотник и, не предполагая отказа, потребовал, чтобы все немедленно шли за ним, помогать тащить троих подбитых бизонов. Срочно, пока мясо пропадать не начало.

Здесь Моторин совершил серьёзную ошибку – не говоря ни слова, он собрал детей и пошёл за молодым индейцем. А потом так же безропотно тащил обратно гружёную мясом волокушу. В тот день весь лагерь, поголовно, был занят на разделке мяса. Урок оказался сорван, но главное, просто так прогорело заготовленное дерево.

Когда заготовка мяса была закончена, Моторин подошёл к самодельной установке для пиролиза, посмотреть, что осталось. Он печально ворошил куски расколовшейся от избыточного жара глиняной печи, ерошил золу, когда перед ним встал смущённый Марат.

– Бегучий и Прыгучий к Тане пристаёт, – непонятно заявил мальчик.

– Что? – не понял Пашка.

– Бегучий и Прыгучий пристаёт к твоей Тане. Я ему говорил, но он послал меня копаться в земле вместе с моим учителем, земляным червём.

Мальчишка с трудом выжимал из себя слова, он густо покраснел и прятал от Моторина глаза. Бегучим и Прыгучим звали того самого молодого неугомонного охотника. Был он, как ни странно, из того же рода Волка, что, однако, не мешало ему проявлять симпатию и к Тараниопу. Впрочем, юнец старался облечь своим вниманием всех девушек.

– Они называли тебя земляным червяком, – противным голосом проворчал Пашка.

– Да. – Еле слышно подтвердил не видевший этого мультика Марат.

Махнув про себя рукой, путешественник решил сперва сделать дело, а потом уже ставить на место не в меру ретивого выскочку. В кострище пришлось провозиться несколько дольше, чем рассчитывали, зато нашли много вполне подходящих для металлургии углей. А в самом низу, под остатками дров, обнаружился спёкшийся с золой до полупрозрачного состояния песчаник. Это позволяло задуматься о глазури, каменном литье, и, кто знает, может даже об изготовлении стекла. Так что обратно Моторин вернулся только ближе к вечеру, грязный, но довольный и гружёный интересными находками.

– Разве должен настоящий мужчина ковыряться в грязи, вместо того, чтобы заниматься по-настоящему мужским делом? – прозвучал недовольный голос со стороны деревьев.

Паша остановился и посмотрел в полумрак дубовой рощи. С освещённой заходящим солнцем поляны было почти ничего не видно, он, прищурясь, всматривался, дожидаясь, пока глаза привыкнут к скудному освещению. От ближнего дерева отделился Бегучий и Прыгучий и сделал шаг навстречу. В руках он держал за короткие хвосты двух подстреленных сурков. Охотник подошёл к путешественнику ещё на пару шагов и решительно протянул руку.

– Дай нож, – требовательно сказал он. – Мне нужно освежевать мою добычу.

Моторин внимательно посмотрел на молодого индейца, затем перевёл взгляд на висящий на ремне нож. Совсем хомячки распоясались, пронеслось у него в голове. Он аккуратно сложил свою ношу под куст, чтобы потом не искать, и ехидно спросил:

– А на спинку тебе не пописать, чтобы морем пахло?

– Зачем? – задал идиотский вопрос наглец. Вид у него при этом был совсем дурацкий.

– Говорю же, чтобы морем пахло.

– Червяк! – громко вскричал охотник, распаляя себя. – Ты не мужчина и не достоин иметь столько жён. Настоящий мужчина добывает зверя, а не ковыряется в грязи. Бизон недаром оставил меня кормить женщин и детей, а значит, женщины принадлежат мне!

Вокруг как-то незаметно собралась толпа, в основном мальчишки и девчонки. Они с изумлением глядели на раскричавшегося молодого человека. А Бегучий и Прыгучий, похоже, совсем потерял берега.

– Ты не мужчина! – В полный голос, явно играя на публику, повторил он и кинул в Моторина обе сурчиные тушки. Тот легко уклонился.

– Ты чего продуктами кидаешься? – недовольно спросил Пашка.

– А твоё какое дело? – продолжал неистовствовать индеец, – Это я их добыл, а не ты. Я – охотник. А ты ловишь только земляных червей.

– Значит, по-твоему я не умею добывать зверя? – с ехидной улыбкой переспросил Моторин.

– Да!!! И поэтому Бизон оставил здесь меня, чтобы мои женщины не умерли от голода.

– А я думаю, зря он тебя оставил. Сурков и Марат с Антоном легко настреляют. Если только на бизона? Так ты, небось, и телёнка не добудешь.

– Я не добуду?! – взвился Бегучий и Прыгучий. – Это ты не добудешь! А я… Да я хоть всё стадо перебью!

– Поспорим? – спокойно парировал путешественник. – Кто первый добудет бизона, тот и прав.

– Да!!! Тому и все женщины, – яростно подтвердил охотник. Но тут же оговорился, – но только без твоих шаманских штучек. Посмотрим, каков ты на настоящей охоте.

– Неужели даже без ножа? – улыбнулся Моторин.

Индеец рефлекторно глянул на свой пояс, на котором в раскрашенных кожаных ножнах висел большой чёрный каменный нож, тронул его рукой.

– Нож можно, – гораздо спокойнее разрешил спорщик. – И копьё, – подумав, добавил он.

– Ну уж нет, – возмутился на этот раз Пашка. – Только без твоих охотничьих штучек.

После этой фразы Моторин радостно услышал смех за спиной. Судя по голосам, смеялась Таня и волчата. Он обернулся и ободряюще улыбнулся им. Все четверо ответили улыбками, даже Марат, хоть мальчик и стоял бледный, как моль.

– Итак, выходим завтра, – резюмировал Пашка.

Бегучий и Прыгучий несколько опешил. Он завертел головой, ища поддержки остальных охотников, но те дружно отвернулись. Наконец, молодой индеец несмело сказал:

– Бизона бьют втроём. И с копьями.

– Значит, сдаёшься? – поддел его Моторин.

– Ты сдавайся! Тебе ни за что не добыть зверя.

– Значит, выходим завтра утром.

Путешественник, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл мыться. До завтра было ещё много дел.

Прежде всего Моторин отправился за крапивой, благо, росла она повсюду. Уже на третьем кусте к нему присоединилась Таня. Следом за ней подошёл Марат, а ещё через пару минут две из оставленных Бизоном девушек. Они ловко приподняли подолы платьев, просунули под них руки, и начали так шустро рвать длинные стебли крапивы, что сразу же догнали остальных.

– Паша, зачем это? – выдержав минуту вежливого молчания, спросила Тараниопу.

Марат почти одновременно с ней предложил:

– Хочешь, я с тобой пойду? Никто не узнает.

Моторин помотал головой мальчику, отказываясь от предложения, и повернулся к Тане.

– Буду ловить бизонов верёвкой. Сплетёте?

Сказано было по-индейски, поэтому закивали все три девушки.

Пока шестеро потенциальных жён разминали, варили, и трепали крапиву, плели непривычно толстую верёвку, путешественник занялся приманкой. Он истолок в муку часть кукурузы, добавил немного мёда, воды, от души соли, и замешал густое пресное тесто. Разделил на части, раскатал на доске до толщины картона и пожарил на раскалённом камне. Получился этакий кукурузный лаваш, очень солёный и хрустящий.

Вот теперь можно и на бизона, измеряя получившуюся верёвку, довольно подумал Моторин.

Утром его у шалаша поджидал Марат.

– Я иду с тобой, – безапелляционно заявил мальчишка.

– Я тебе надоел, и ты хочешь от меня избавиться? – с наигранным удивлением спросил Моторин.

Мальчик поднял на него удивлённые глаза.

– Ну что ты так смотришь?

– Но ты же один! Никому не добыть бизона в одиночку. Бегучий и Прыгучий тоже не добудет. Но если ты придёшь без добычи, он заставит тебя отказаться от Тани и от нас. А я так не хочу.

Мальчишке было не отказать в логике. Вот только продумывать следующий шаг он ещё не умел. Ну, ничего, подумал путешественник. Я его научу. Какие его годы…

– А что будет, когда люди узнают, что ты мне помогал? – задал он наводящий вопрос.

– Откуда они узнают? Я никому не скажу.

– И не надо. Проснётся Антон, спросит, где Марат. Что ему ответят?

– Ну… – мальчик впервые задумался о подобном развитии событий. – Я не знаю.

– А я знаю. Тогда Бегучему и Прыгучему и не надо будет никуда идти. Он просто скажет всем, что Паша настолько слаб, что забрал с собой мальчика, потому что один не справится. И всё, он уже победил.

– Но ведь это неправда!

– Почему? Я же не один пойду, а с тобой. А значит, охотник прав. Он победил, – повторил Моторин.

– Но… – мальчик замялся. Потом решительно встряхнул вороным чубом и сделал шаг назад. – Тогда я не пойду.

Несколько секунд он переминался с ноги на ногу, нерешительно глядя то в землю, то в глаза старшему товарищу, наконец отважился, и спросил:

– Паша, а ты сможешь убить бизона один? У тебя же даже копья нет, не то, что самострела.

– Не волнуйся, всё продуманно. В любом деле главное – что?

Мальчик вопросительно вскинул подбородок. Кроме русских слов, которые молодые индейцы использовали гораздо активнее родных, в их обиход вошло множество русских жестов. Антон, например, на вопрос об улове каждый раз уверенно проводил ладонью по подбородку. Даша на вопросы с удовольствием кивала, или наоборот, энергично мотала головой, чем ставила в ступор непривычных к таким ответам соотечественников. Вот и сейчас индейский мальчик настолько органично вскинул подбородок в истинно русском жесте, будто всю жизнь именно так и делал.

– В любом деле главное – продумать. Если действовать продуманно, тогда можно и бизона одному поймать.

– А ты продумал? – прозвучал истинно детский вопрос.

– А как ты думаешь?

– Ты очень умный. И если бы ты не знал, как убить зверя в одиночку…

– То я бы ни за что не стал заставлять Бегучего и Прыгучего делать это.

– Так этот спор… – пришёл к шокирующему выводу мальчик.

– Да, Марат. Я сделал это специально.