Текст книги "Обратная сторона океана"

Глава седьмая

Встал в 7.30. На улице дождь. Волнение баллов пять. Вылез к вахтенным и сменил Витю. Пять часов простоял за штурвалом. Вчера и сегодня почти ничего не ел. Надёргавшись с ускорением верёвок при смене парусов, ощутил опять тошноту. Правда, в этот день мутило и Артура. К обеду море успокоилось, появилось солнце.

– Вот, это ваш Посейдон нам вставил за вино с табаком. Думал, что всё, конец. Гляжу на Костю, а тот спокоен, ёлки-палки. Его уверенность и мне передалась, – неожиданно признался Артур, сипловато смеясь с, казалось, уже давно потерянным добродушием.

– А я больше за лодку переживал. Думал в какой-то момент, что попадём под гиганта и он раздавит яхту. Смотрю, люк открывается, а из него Витька с пятью кружками кипятка в одной руке вылезает… – засмеялся в ответ Костя.

Какое облегчение, когда все друг другу рады, жаль только, что для этого обязательно нужно разыграться внешней стихии.

Да, владыка вод устал – яхта почти дрейфовала, перекатываясь на больших длинных волнах Ионического моря. Курс – 264. В средине дня опять смена погоды – серая узкая туча моментом нагнала ветер. В смысле, она не догоняла его, а с избытком обрушила его на нас. Лодка хорошо идёт со скоростью 7 узлов к Мальте. Надо сказать, что прошедший шторм обнаружил преимущество конструкции «Аиры». Её совсем не спортивный корпус, из-за которого она проигрывала в скорости на тех же гонках, напоминал бочонок. А бочонку легче держаться на такой воде, чем узкобортной посудине, хоть его и прилично швыряет.

Старпом неожиданно вспомнил, что мы неправильно дышим.

– Кругом ведь курортная зона средиземноморья!

Все, утеплившись, высыпали на палубу и задышали глубоко через нос. Ветер своей силой сам выкуривает наши сигареты, оставляя нам её на две-три затяжки. У всех курящих автоматически выработалась привычка прятать сигарету в кулаке – так экономнее. Поймали по радио греческую музыку с каким-то пронзительно доминирующим национальным струнным инструментом с мыслью, что в наши лёгкие сейчас косяками летят пенки атмосферы лучших курортов.

За сутки штормования прошли 120 миль. Сегодняшний царский обед, картошка с тушёнкой, упал на пол. Такое бывает, когда яхту сильно бросает. Жаль только, что это случилось именно с тушёнкой и картошкой. Витя по личной заявке старпома нажарил к ним много лука, поскольку тот активно прорастал. Сколько пожарили, столько и «съели». Вдобавок Гене тяжёлой крышкой люка досталось по ноге. Обработав рану, наложили повязку. Обошлось одной большой шишкой, без перелома. Самочувствие нормализовалось. Помыв посуду от наспех приготовленного взамен царского блюда гороха, а мытье посуды входило в обязанности исключительно только матроса, ушёл спать. Кстати, надо заметить, что стамбульская вода отвратная.

Несём полную парусность в 74 квадратных метра – стаксель и грот. Курс бейдевинд, проходим Ионическое море, ветер 7–8 м/с.

Здесь поверхностные течения имеют скорость около 1 км/ч и образуют циклональный круговорот. Берега Ионического моря сильно расчленены, особенно в восточной части, в зоне Ионических островов. Это море, вероятно, получило своё название от древнегреческого племени, которое в XI–IX веках до н. э. колонизировало Ионию. В местных водах водится красный тунец. Самая крупная особь этого вида из ранее пойманных обладала весом почти семьсот килограммов, при длине чуть больше четырёх с половиной метров. Но главная особенность этого моря в том, что оно на всем средиземноморье имеет самую большую глубину – более пяти километров. В голове это плохо укладывается, но впадина сейчас как раз под нами.

Идём переменными курсами, ветер с запада, как раз куда нужно. Достаточно тепло. Команда на палубе занимается уборкой и ремонтом лебёдки. Примерно раз в неделю приходилось ремонтировать какую-нибудь из лебедок с полной разборкой и смазкой. Попробуй выдержи такие нагрузки. Просушили паруса. День солнца и великого перекура. Вспомнил про уже успевшую покрыться ржавчиной блесну – выбросил её за корму метров на сорок. Вскоре Гена закричал:

– Игорь, Игорь! Смотри!

Смотреть рванули все. Только Артур высказал недовольство:

– Наверное, дельфина поймал.

Ну что у него за манера испортить вдруг внезапно поднявшееся рыбацкое настроение. Можно подумать, что все остальные дельфинов любят меньше.

Но на поверхности воды обозначилось нечто плоское.

– Скат, смотрите! Точно скат! Плоская скотина! Гляди, как сопротивляется! – кричал Витька, – тащи его! Быстрее подводи, а то уйдёт.

Леска натянулась гитарной струной и резала не только ладонь, но уже и локоть, на который я её, рискуя повредить руку, наматывал. Улов сопротивлялся всем, чем мог. Ещё усилие, и мы увидели, что вместо ската на блесну попался огромный рыбацкий мешок.

– Ну, что, рыбак, где твоя рыба? – злорадствовал Артур.

– Рыба на камбузе, а здесь рыбалка, – ответил я недовольно, как истинный рыбак, делал акцент на отличие еды от процесса.

Впрочем, на этом рыбалка и закончилась – опять подул ветер. Он не помешал принятию солнечных ванн, бритью лиц отдельно взятых членов экипажа, давших слово растить бороду до Америки, и уборке кубрика. С утра появилось новое полотнище флага. Старое, изрядно потрепавшееся, старпом взял в починку. Сушим штормовые паруса. К вечеру ходу лодки стала мешать боковая волна. Лодка только-только начинала разгоняться, а её тут же, словно грубой подсечкой, сбивал очередной накат, разлетавшийся от борта в мелкие брызги. Удар – и нос лодки зарывается, второй – и она шарахается в сторону, третий – и лодка практически замирает на месте среди бурной пены. Нокдаун. Опять движение и опять нокдаун. Выматывает.

Сколько можно! Такое ощущение, что волны уже бьют не по лодке, а по твоим почкам, печени, желудку, взбивая все кишки с их содержимым. Впрочем, содержимого там мало – с таким морским гостеприимством есть совсем не хочется. А потом всегда думаешь о туалете. Куда девать переработанную организмом еду?! «Заседать» в шторм – это действительно проблема, из которой тоже нужно выходить достойно. Гальюн в плохую погоду на яхте не работает, им просто невозможно пользоваться – конструкторская недоработка её создателя. На всякий случай в кокпите всегда есть ведро, но пользоваться им на глазах и под носом, в буквальном смысле, команды, как-то не к лицу. Поэтому, как правило, организм сам всё понимает, взвешивает и отказывается от приёма пищи.

Вместо Мальты держим курс на Сицилию – идти по генеральному курсу не позволяет ветер. Если ничего не изменится, то сегодня ночью поздороваемся с коза нострой. Ба, Артур подошёл к плите! Сказал, что будут блинчики. Были оладушки – барское блюдо для местных широт. После насыщения ими меняем курс, теперь держим – 175. Сиракузы, так маняще приближавшиеся к нам, фактически остаются за спиной. Артур с Костей говорят, что теперь в лавировку будем идти до самого Гибралтара. По мнению штурмана, сопутствующий ранее попутный ветер был везением для нас. То есть до этого нам просто везло! С ума сойти!

– Пошли рваные облака. Будет усиление ветра, – предсказал Витя.

Синоптиками стали уже все. Глядя на своё волгоградское небо, каждый из нас умел предугадывать погоду. Но здесь над головой совсем другая картина, и мы только начинаем распознавать замысел неизвестного художника. Посмотрим, насколько Виктор прав, мнения по поводу его прогноза в экипаже разделились. Есть о чём поговорить. Общих тем не хватает.

С вахты – на лежанку. Надо поспать. Вот, после поворота изменился и наклон яхты. Теперь меня придавило к моему борту – это хорошо, не свалюсь на лежащего напротив Артура. Зато вода так журчит по борту, оказавшемуся подо мной, что мозг начинает очень сильно сомневаться в прочности металла. Странно вообще, что он ещё есть, не стёрт в порошок, не вымыт этой бешеной водой. У меня единственного в экипаже верхний ярус. Если придётся слететь со своей узкой шконки, то полёт будет более продолжителен, чем у всех остальных. Зато у меня есть гофрированная жесткая труба, которая вдоль стены уходит вниз к основной ёмкости для воды, соединяя её с горловиной на палубе. Если бы не она, то в прошлую непогоду я был бы не просто матросом, а матросом-лётчиком, причём пикирующим. Труба-спасительница. Теперь на автомате начинаю за неё держаться ещё до того, как моя голова коснётся подушки. Правая рука остаётся на ней даже во сне.

Пошли восьмые сутки после Турции, а такое ощущение, что намного больше. Та жизнь, которую вёл до плавания, осталась далеко и была… давно. Человек привыкает ко всему, жаль, что не сразу, а долго мучаясь, в процессе чего самым дорогим и родным для него оказывается небольшой отрезок трубы, которому только и можно довериться. Влажность царит и в окружающем пространстве, и в самой лодке. Чем дольше идём, тем сильнее ощущается и присутствие соли в твоей жизни. Если вам кто-то на берегу скажет, что морская соль полезна, то он, конечно, будет прав. Но посмотрел бы я на этого говоруна здесь. Соль постепенно проникает через поры кожи внутрь тебя. Иногда это раздражает, иногда мешает, иногда подавляет, но все эти «иногда» по очереди постоянно с тобой. Палуба, леера, ванты, руки, лицо, волосы, одежда – всё в соли, чувствуется её слой на теле под одеждой. Как она могла пройти сквозь одежду?! Теперь через поры она всасывается внутрь. Бр-р! На лодке всё больше стала проявляться ржавчина – соль разъедает и её. Скоро «Аира» перекрасится в рыжий цвет. Наверное, здесь так носят – пик сезона. Влажность и соль образуют неприятную липкость. Я липкое с детства не любил. Помню, если капнет на палец мороженое, пока не найду, где его помыть, так и буду ходить с вытянутой рукой. А тут мыть не мыть – ощущение липкости только усиливается. Ещё и свисающие паклей волосы стали неприятно влажно-жирно-солёными.

Звучащие из приёмника турецкие и греческие мелодии сменили на итальянские. Впереди – испанские. Но до этого ещё будет Мальта. Интересно, что слушают на Мальте? От Мариуполя до Валлетты – 1383 мили. Это если по прямой. Теперь я четко понимаю значимость этой маленькой поправки – в лавировку путь значительно длиннее и более выматывающий. Но не только физически. Да, конечно, ты больше устаёшь, но главное страдание идёт от осознания безысходности. Представьте, что вам срочно нужно сходить в магазин, а вы идёте из дома не по прямой и по асфальту, как это принято у нормальных людей, для которых, собственно, и положили этот асфальт, а с постоянными поворотами на грунтовку, то направо, то налево. Вы доходите до соседних кварталов и возвращаетесь обратно фактически к тому месту, с которого свернули. Ну, чуть дальше по ходу движения. До магазина рукой подать, а вы опять заворачиваете. Хорошо, если до его закрытия успеете. Идиотизм? Это суровые будни яхтенной жизни. А кто говорил, что будет легко?! С идиотизмом не только надо считаться, с ним нужно жить. Судя по всему, для яхтсменов магазин – это вообще не цель. Цель – сам путь к нему. Попахивает восточной философией. Кажется, у китайцев есть пословица, в которой говорится, что нужно идти по жизни не спеша, наслаждаясь её окрестностями. По сути, жизнь – это и есть некий путь, который нужно достойно пройти, двигаясь к поставленной цели любой: от малой до великой. Есть над чем поразмышлять на досуге. Но хотелось бы это сделать, по доброй русской традиции, через тот же магазин, в уютном месте с хорошей компанией. А лучше всего в бане! Сейчас! С веничками! Господи, где же эта Америка?! Когда же мы попадём домой, в баню?!

По расчётам старпома, весь путь занимает 6370 миль, это без лавировок. Так что, оказавшись на Мальте, мы пройдём не более одной пятой всего пути, а с учётом, что нам до этого «просто везло», ещё на порядок больше.

Глава восьмая

С 24.00 до 5 утра – вахта. Буквально облизываем маяки южного берега Сицилии. Он в огнях и море в огнях – движение здесь оживленное и манящее нас на свет, как мотыльков на лампу. Но ветер сегодня опять не наш, и мы в который раз меняем свой галс. Огни, притягивающие нас, огни солнечной Италии, остаются за спиной. В той стороне, где должна быть крохотная Мальта, теперь периодически вспыхивает далёкое зарево. Оно как свет от маяка, указывающий нам дорогу. Мы устремляемся к нему. Потянуло запахом земли. Надо же, прямо как дома, когда подходишь к набережной. Только там тянет приятной влажностью, а здесь – восхитительной сухостью.

Утро началось с эксцессов – у капитана демонстративно не было настроения. Наверное, что-то приснилось. Штиль. За завтраком всё улеглось. Вместе с гречневой кашей и кабачковой икрой – вкуснотища. Заполировали чаем с печеньем. Искупались. Хорошо! Очередное море – в копилку. Слушаем радио. Всё чаще и чаще ловлю себя на мысли, что временами гораздо приятнее слушать приёмник независимо от пойманной волны, чем до боли знакомые голоса. Поскольку все молчат, думаю, что в своих мыслях я не одинок.

Во второй половине дня показалась земля. За штурвалом в это время я был один – все обедали, и поэтому открытие Мальты досталось именно мне, как и оговоренный ранее бонус тому, кто первым увидит землю, – банка несладкого сгущённого молока. Бонус оказался заслуженным, а оттого ещё более вкусным. Два часа шли «под двигателем» – желание быстрей прийти заставило изменить парусам, не раздувавшимся как надо. Правда, двигатель пришлось очень скоро отключить, поскольку он опять забарахлил. Наверное, не только мы старались слушать ветер, но и он проявил интерес к нам, прислушался и, жалея, подхватил яхту. Буквально через час мы оказались под стенами Валлетты.

Порт оборудован у северо-восточного берега и состоит из двух гаваней: у северного берега и в вершине бухты Марсамхетт. Там она более удобная, поэтому идём туда. Первое впечатление, говорят, обманчиво. Но столица Мальты, даже если бы очень захотела, не смогла бы скрыть свою абсолютную всепоглощающую желтизну. Земля, здания – всё одного песчаного цвета. Чтобы завести здесь зелень, нужно сначала сюда завести землю. Это про Мальту. И ещё здесь нет ни одной речушки, ни одного озерца и даже ручейка. Но, как потом оказалось, жизнь здесь бьёт ключом. Дома невысокие, над каждым целая куча антенн. Их плотная паутина на крышах домов выглядит весьма дисгармонично. Дома, вырастающие из песчаника и стоящие здесь, такое ощущение, тысячелетиями, напялили на себя несуразные «головные уборы», пытаясь соответствовать духу времени. И шапки эти им не идут.

Расположились в марине поближе к офису, туалету и душу. Вечером пошли прогуляться, только Гена и Витя остались на яхте. Попали на какой-то фестиваль. Людей полным-полно. Оркестр, бесконечные фейерверки, очень много туристов. Если фейерверк нравится, то все удовлетворенно хлопают в ладоши, воздавая должное его автору, который трудился несколько часов ради нескольких секунд восторга. Множество фейерверков напоминает огромный выставочный зал красиво сгорающих на глазах зрителей «картин». По возвращении в три ночи выпили водки. Почему-то долго ломался Гена. Это на него не похоже: никакой реакции на предложение, которое старпом всегда готов был поддержать. Он явно не в настроении. Может, что-то у него внутри сломалось? Он сказал, что барахлит редуктор.

Последний день весны. Встали рано. С Костей прошлись по городу, пофотографировались. В воскресенье и понедельник в магазинах здесь выходные. Сходили в костёл, немного посидели, пытались ощутить атмосферу католического храма на островах. Почти у каждого места – молитвенник. На улицах пробую входить в контакт. Бабулька-болгарка была приятно удивлена, увидев здесь русских.

На Мальте нет светофоров – перейти улицу целая проблема. Нужно ждать доброй воли водителей, а её как-то мало на огромное количество плотно идущего транспорта. Стамбульская марина была, пожалуй, поцивильнее мальтийской. Познакомились с немцем, он пригласил завтра на свою яхту. Наткнулись на русскую речь. Её носителями оказались люди из посольства. Дали несколько ценных советов, а мы записали адрес кусочка земли на Мальте, над которым висит наш российский флаг. Вечером еле уговорил Костю сходить со мной на продолжение фестиваля – идти никто не хотел. Что за люди?! Не понимаю ребят, как может быть неинтересно раствориться в мальтийском самобытном фестивальном кураже?! Когда ещё такое случится?! Чего стоят только эти массовые шествия! Действительно, необычное и грандиозное зрелище. Изваяние Божьей матери несут на носилках восемь человек. Груз тяжёлый. В связи с этим правильнее его нести, синхронно слегка раскачиваясь, не сгибая при этом ног в коленях. Тем не менее, минута ходьбы продолжается пятиминутным стоянием. Дети зажигают пищалки с фейерверками по ходу процессии, хлопают ракетницами. Конфетти высыпают в таком количестве, что в определённых местах появляются бумажные сугробы. Бедные дворники! Как они успевают за утро разгрести эти завалы?! Толпы людей. Оркестр. Отряды священников в разных одеяниях, вероятно, соответствующих сану каждого. В костёле тоже целое представление. Деву Марию несут именно туда. Церемониал захватывает всех. Мы невольно из зрителей превращаемся в участников. Как и все, чтобы, как минимум, не привлекать к себе внимания, становимся коленями на мягкие подушки из красного бархата и по книжке пять куплетов подхватываем «Аве Марию». Узнаём, что такие фестивали здесь проводятся с 1535 года. Если раньше Мальта этим демонстрировала свою самобытность, то теперь всё ради туристов. Они с избытком платят за весь праздничный хаос. Пребывая в нём, возвращаемся на яхту. И уснуть хочется, не выходя из него.

Стоянка удобная и, что интересно, почти в центре города. Электрика, вода, топливо – всё под носом. Стоит 30 долларов в неделю, все заправки отдельно по счётчикам. Это не турецкие 26 за сутки.

Встали рано. Опять скандал – не поделили, кому идти в посольство. Надо же, какая проблема! Обиды зашкаливают. В итоге пошли Артур, Костя и я. Встретились с заведующим консульским отделом Владимиром Викторовичем Слащуком. Попросили отправить из посольства факс. Но тот постарался представить выполнение этой просьбы как архисложную задачу. Мы уж и не знали, как извиняться за неё. Одно слово – дипломат! И всё же небольшой текст ему оставили. Оставили и письма. На этот счёт, с его слов, проблем не было. Познакомились с Виктором Борисовичем Розмановым, местным коммерсантом. Он нам дал адрес своего турецкого знакомого. Если что, на обратный путь. Узнали, что у России после распада СССР большой долг даже перед этой каменистой Мальтой. Не так давно острова покинул единственный представитель российских СМИ – журналист ТАСС.

Поскольку на островах нет своей воды, то она вся опреснённая. Раньше воду здесь собирали во время продолжительных ливней в ямы, в которые бросали серебро, потом ямы сменили ёмкости в подвалах. Дожди на Мальте идут полгода, поэтому запастись водой времени хватает. Всеми остальными вода для супа или чая покупается в магазине в бутилированном виде. Полуторалитровая бутылка стоит несколько центов. В ней вода, пропущенная через мощные фильтры. Что интересно, в санузлах домов – морская вода, которая используется для смывов унитаза. Действительно, зачем опреснять воду, которую не нужно пить или чистить ею зубы?! Экономия! Только в подобных местах понимаешь, в какой богатейшей стране мира живёшь ты. У нас этой воды как грязи, а грязи…

Одна неконвертируемая мальтийская лира равна трём американским долларам. Эта страна в прямом смысле живёт за счёт туристов – какое удобное географическое положение! Как раз центр Средиземки, ничего не придумаешь лучше для транзитной стоянки. Цены за неё чуть ниже, чем в соседней более северной Сицилии. Поэтому основная перевалочная яхтенная база именно здесь, на маленькой Мальте, уступающей более чем в восемь раз по своей территории итальянскому благоухающему зеленью острову со своим собственным парламентом, который решил, что тихий, известный всему миру сицилийский семейный уклад жизни, насколько он может быть тихим у итальянцев, предпочтительнее многоликой международной транзитной тусовки. Когда-то Сицилия была очагом восстания римских рабов, может быть, поэтому благодатная земля острова сегодня пребывает в умиротворении под райскими садами чудной хурмы, в опьянении золотистой ароматной лозой бесконечных виноградников. Так что у Мальты в Средиземке особый статус, в определённом смысле благодаря и внутренней политике сицилийцев. Вэлком!

Позже о нас узнал Евгений Хромов, представитель ВАЗа на Мальте. Он яхтсмен, мастер спорта. Приехал к нам с дочерью, рассказал много интересного. На Мальте 150 тысяч машин. Наши 99-е «жигули» в экспортном варианте стоят в разы дешевле европейских аналогов. Но один миллион долларов в год нашей стране они дают. Преступности и разного рода ЧП на Мальте фактически нет. За год Евгений мог вспомнить случая три, один из которых – пропажа аквалангиста в море. Изнасилований нет. В Валлетте есть целый район Пачиви с куртизанками. 1 час – 15 долларов. В школах и колледжах ведётся пропаганда того, в каких местах детям не рекомендуется появляться. В колледжах преподают сразу несколько языков: мальтийский, английский, итальянский и французский. Изучается история мира, где фигурируют и наши события 1917 года. Даются только факты, выводы оставляют за учениками. Интересно, если ученикам скажут, что в страшной-страшной России произошла страшная-страшная революция, которая унесла много-много жизней, даже больше, чем дикие кровожадные медведи, которые бродят по улицам российских городов в поисках своей потенциальной еды, какие выводы сделают учащиеся? Интересно было бы послушать эти факты. Обучение платное: 150 лир в год – для мальтийцев и 300 – для приезжих. Одни сутки в местной больнице стоят 60 паундов.

Сама Валлетта – старенький городок с узкими улочками, обрамлёнными трех– четырехэтажными домами. Там же крепость. Город от города отделён не лесами и полями, которых здесь попросту нет, а улицами и мостами. Районы Валетты различаются по престижности. Состоятельные люди живут в районе Слита, очень богатые – в Аттарте, название переводится как «аромат лепестков роз». Красиво и понятно, о чём мечтают мальтийцы. Там особняки с большими бассейнами. В бедных районах, конечно, антисанитария. Центрального отопления нет. Самая низкая температура в году 5—10 градусов тепла. Греются электроприборами. Кто побогаче, строит дома с трёхслойными стенами. Они же спасают от жары. Жару здесь можно экспортировать. В жаркие месяцы мальтийцы почти совсем не обременяют себя работой, практически весь день – фиеста. Работают пару часов утром и пару вечером. Мальтийцы в принципе не приучены к стахановскому труду. Наблюдал за одним таким работником. Сидит у общественного туалета в марине с кассой. На кассе написана цена. Незнающие люди идут в туалет и бросают в эту кассу указанную сумму. Никто не догадывается поначалу, что туалет бесплатный. А какие претензии?!

Пришли наши новые знакомые с семьями. Слышу – за обедом женщины говорят между собой: «Ты можешь себе представить: едим волгоградскую картошку!» Гости пришли, конечно, не с пустыми руками. Был даже домашний тортик. Получился пир на весь мир. Хорошо посидели. Съездили за водой к нашим морякам. С ними связана вообще отдельная история. Прислали их за третьим океанским танкером, заказ на строительство которых в количестве восьми штук в своё время осел на Мальте. Так СССР решил поддержать это государство своим госзаказом. Теперь наша страна не может выкупить третий корабль. Заложены уже все суда, только они в разной степени готовности. Что будет с ними, вообще непонятно. За каждый пароход мы им платим по 9 млн долларов. Английские специалисты оценивают их в 7 максимум. А 17 моряков, прибывших для транспортировки судна из балтийского пароходства, живут уже здесь полтора года. Ютятся в казарме типа гостиницы по три-четыре комнаты на двоих. Ходят на рыбалку, в том числе и подводную. Пароходство им платит 1500 марок в месяц. Два раза в год командируют к ним жён. Остальное время моряки проводят по своему усмотрению, изредка появляясь на верфи. Просили о них не упоминать – не хотят лишаться рая на земле. По их общему мнению, так повезти может только один раз в жизни! Кроме моряков, на Мальте из постоянно проживающих было ещё 49 русских, включая посольских.