Текст книги "Международное частное право. Общая часть: курс лекций"

Как поступать в отношении государств, которые по-прежнему исходят из доктрины абсолютного иммунитета?

Национальные законы и судебная практика не могут автоматически распространяться на суверенные государства. Нужно их согласие, но это возможно и без доктрины ограниченного иммунитета. Исходя из принципа суверенного равенства государств национальным законом можно ограничить собственный суверенитет, но никоим образом не суверенитет иностранного государства.

Каким образом может быть исполнено судебное решение, вынесенное против государства?

Здесь также существуют разные подходы. Наиболее обстоятельно они решены в Европейской конвенции (гл. III). Так, в части 1 ст. 20 Конвенции отмечено: «Договаривающееся государство должно привести в исполнение судебное решение, вынесенное в отношении его судом другого Договаривающегося государства при наличии условий, предусмотренных ст. 1—13 Конвенции, или оно (решение) не может или более не может быть опротестовано исходя из условий, предусмотренных ст. 16». В части 2 данной статьи перечислены условия, при наличии которых судебное решение не может быть исполнено.

В статье 21 Конвенции зафиксирована ситуация, когда государство, против которого вынесено судебное решение, не приводит его в исполнение. В этом случае заинтересованная сторона вправе обратиться в компетентный суд данного государства с просьбой о вынесении решения о том, следует ли привести в исполнение судебное решение, причем суд государства, против которого вынесено судебное решение, не вправе предпринимать какое-либо изучение по существу вынесенного судебного решения.

Как показывает анализ гл. III Конвенции, исполнение вынесенного против государства иностранного судебного решения может происходить в рамках достаточно длительной и сложной процедуры, эффективность которой ограничивается целым рядом оговорок и условий, но, тем не менее, сам факт наличия такой возможности можно считать знаменательным явлением.

В вышеизложенных национальных законах об иммунитете иностранного государства процедура исполнения судебного решения, вынесенного против иностранного государства, отдельно не прописана, но анализ текстов законов позволяет сделать вывод, что эта процедура аналогична процедуре, принятой в соответствующей стране с учетом определенных особенностей. Так, например, в ст. 1606 американского Закона говорится о том, что иностранное государство несет ответственность в такой же форме и степени, как и частное лицо в сходных обстоятельствах, но иностранное государство, за исключением его агентства или представительства, не несет ответственность по штрафным убыткам; в ст. 1611 дан перечень видов имущества иностранного государства, которое пользуется иммунитетом в исполнительном производстве. К таким видам имущества закон относит:

имущество тех организаций, которые внесены в список, утвержденный Президентом США;

имущество, которое принадлежит иностранному центральному банку или органу казначейства и находится на их собственных счетах;

имущество военного предназначения или контролируемое военным ведомством или органом обороны.

В настоящее время можно говорить о достаточно широком распространении доктрины ограниченного иммунитета государства, закрепленной как в международно-правовых актах, так и в национальном законодательстве и судебной практике.

Только в декабре 2004 г. была одобрена ГА ООН и открыта для подписания универсальная международно-правовая конвенция по данному вопросу (Резолюция ГА ООН от 2 декабря 2004 г. № 38/59).

Отсутствуют четкие критерии разграничения частноправовой и публичноправовой (суверенной) деятельности государства.

Существует значительная группа стран, отрицающих возможность ограничения суверенитета или, если быть точнее, иммунитета государства в сфере частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом.

Далее рассмотрим правовое положение иностранного государства по российскому законодательству.

Советское законодательство на протяжении всего времени существования государства исходило из доктрины абсолютного иммунитета государства. Эта практика последовательно применялась внутри страны, и того же самого представители СССР требовали от других государств. Любые попытки ограничить иммунитет СССР встречали решительный отпор со стороны советских должностных лиц. Единственное, в чем «уступало» Советское государство, – на основе двухсторонних соглашений допускалось предъявление исков к торговым представительствам СССР, но только в отношении сделок, совершаемых торгпредством на территории соответствующего государства[95]95
  Закон СССР от 3 августа 1989 г., утвердивший Положение о торговых представительствах СССР за границей, а также торговые договоры СССР с иностранными государствами. В соответствии с Постановлением Правительства РФ от 27 июня 2005 г. № 401 «Об оптимизации системы торговых представительств Российской Федерации в иностранных государствах» за пределами РФ должно остаться 50 торговых представительств.


[Закрыть]. В ряде случаев ограничение иммунитета СССР в частноправовой сфере допускалось на основе двухсторонних договоров о судоходстве и защите капиталовложений[96]96
  См., напр.: Договор между Правительством СССР и Правительством Аргентинской Республики о морском судоходстве 1974 г.


[Закрыть].

Ограничение государственного иммунитета допустимо в силу ст. 23 Федерального закона от 6 декабря 1995 г. № 225-ФЗ «О соглашениях о разделе продукции», где говорится: «В соглашениях, заключаемых с иностранными гражданами и иностранными юридическими лицами, может быть предусмотрен в соответствии с законодательством Российской Федерации отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного (арбитражного) решения». Не следует, однако, забывать, что подобный отказ от иммунитета возможен при заключении конкретного договора РФ с иностранным физическим или юридическим лицом, т. е. на основе так называемой арбитражной оговорки.

Несмотря на отмеченные исключения, в целом советское, а затем и российское законодательство исходили из доктрины абсолютного иммунитета на территории РФ, «защищая» его тем самым от возможных исков со стороны российских физических и юридических лиц в российских судах.

Такое положение вызывало серьезную критику как со стороны участников частноправовых отношений, так и со стороны научных кругов. Еще в 1998 г. под эгидой Центра частного права был подготовлен проект закона об иммунитете иностранного государства, который так и остался в проекте. В 2000 г. в рамках Центра торговой политики и права был подготовлен новый проект, о содержании которого будет сказано ниже.

Что касается действующего законодательства, то первая «брешь» в доктрине абсолютного иммунитета была «пробита» принятием в 2002 г. новой редакции Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ), в ст. 251 которого закреплено, что иностранное государство пользуется иммунитетом в отношениях, находящихся в компетенции государственных арбитражных судов, только в случае, если оно выступает в качестве носителя власти. Таким образом, если иностранное государство участвует в предпринимательской или иной экономической деятельности на территории РФ и вступает при этом в правоотношения с физическими или юридическими лицами в качестве, используя формулировку одного из решений английского суда, «торговца», то иммунитетом оно не пользуется.

К сожалению, данный подход не удалось отстоять при подготовке гражданского процессуального кодекса. Принятый в 2002 г. и вступивший в силу с февраля 2003 г. ГПК РФ (от 14 ноября 2002 г. № 13 8 – ФЗ), по-прежнему исходит из доктрины абсолютного иммунитета иностранного государства (ст. 401), хотя законодатель оставляет возможность непризнания иммунитета иностранного государства, указывая, что «…если иное не предусмотрено международным договором Российской Федерации или федеральным законом».

Очевидно, что российское законодательство, основанное на принципе абсолютного иммунитета иностранного государства, нуждается в изменениях.

В связи с этим под эгидой Центра частного права в 1998 г. был разработан проект российского закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности»[97]97
  Норма права: Приложение к газете «Экономика и жизнь». 1998. № 36 (38).


[Закрыть]. Переработанный вариант этого документа под названием «Проект федерального закона «Об иммунитете государства» был подготовлен в 2000 г. в рамках проекта Центра торговой политики и права.

При подготовке проекта были учтены законодательные акты по вопросам иммунитета иностранного государства таких стран, как Австралия, Великобритания, Канада, Пакистан, Сингапур, США, ЮАР, а также судебная практика Австрии, Греции, Италии, ФРГ, Швейцарии и других стран. Принимались во внимание и результаты кодификационных работ, предпринятых в рамках международных органов и организаций, таких как Комиссия международного права ООН, Организация Американских Государств, Ассоциация международного права.

После нескольких лет уточнений и дополнений текста в январе 2005 г. законопроект под названием «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности «был внесен на рассмотрение в Государственную Думу РФ и принят в первом чтении 11 марта 2005 г. (per. № 127618-4).

Как отмечается в пояснительной записке к законопроекту, «проект базируется на концепции ограниченного иммунитета иностранного государства и его собственности, будучи направлен на уточнение сферы действия принципа иммунитета иностранного государства с учетом современных реалий. Проект исходит из необходимости защиты соответствующих физических и юридических лиц, вступающих в отношения с иностранным государством».

Проект исходит из того, что «иностранное государство пользуется в Российской Федерации юрисдикционным иммунитетом, за изъятиями, установленными» им. Введение нормы о возможности предъявления исков к иностранному государству (его органам) без его согласия ликвидирует ситуацию, когда для предъявления в российском суде иска к иностранному государству необходимо во всех случаях получить согласие этого государства.

В международно-правовой доктрине, международной практике признано, что иностранное государство вправе отказаться от юрисдикционного иммунитета. Поэтому проект (ст. 3, 4) предусматривает, что иностранное государство не пользуется юрисдикционным иммунитетом, если оно выразило согласие на осуществление юрисдикции российским судом в силу: а) международного договора; б) письменного соглашения, не являющегося международным договором; в) заявления в суде или письменного уведомления в рамках конкретного разбирательства.

В проект (ст. 5) включено положение о презюмируемом отказе иностранного государства от юрисдикционного иммунитета. В частности, проект закрепляет презумпцию того, что «иностранное государство добровольно согласилось на отказ от судебного иммунитета», если оно: а) явилось стороной разбирательства, возбужденного по его инициативе в российском суде; б) вступило в разбирательство существа дела или предприняло какое-либо иное действие по существу дела. Сходные положения закреплены в законодательных актах Великобритании (п. 2 § 2), Сингапура (п. 3 § 4), Пакистана (п. 3 § 4), Канады (п. 2 § 4), Австралии (п. 6 § 10) и др.[98]98
  Хлестова И.О. Вопросы иммунитета государства в законодательстве и договорной практике Российской Федерации. Проблемы международного частного права/ Под ред. докт. юрид. наук И.М. Марышевой. М.: Юрид. фирма «Контракт», 2000. С. 81.


[Закрыть]

Вместе с тем в проект включена норма (п. 2 ст. 5) о том, что «иностранное государство не рассматривается как отказавшееся от судебного иммунитета, если оно вступает в разбирательство в российском суде или предпринимает какое-либо другое действие с единственной целью: а) сослаться на иммунитет; б) привести доказательства своего права в отношении имущества, которое является предметом разбирательства.

Законодательство стран, воспринявших концепцию ограниченного иммунитета, исходит из того, что осуществление государством торговой деятельности, совершение им торговых сделок ведут к утрате государством юрисдикционного иммунитета. Законы Пакистана, Великобритании, Сингапура под торговой сделкой понимают: а) контракты о поставке товаров или предоставлении услуг; б) договоры займа и другие сделки финансового характера, гарантии, поручительства; в) сделки или деятельность торгового, промышленного или подобного характера, в которую государство вступает или с которой государство связано иным образом, чем при осуществлении суверенных функций. Такой же позиции придерживается проект Комиссии Международного права (ст. 10) и Европейская конвенция об иммунитете государства от 16 мая 1972 г.[99]99
  Там же. С. 82.


[Закрыть]

Учитывая, что в российском законодательстве отсутствует определение термина «торговая (коммерческая) сделка», а ГК РФ (ст. 2) лишь содержит понятие «предпринимательская деятельность», проект (ст. 9) устанавливает, что «иностранное государство не пользуется в Российской Федерации судебным иммунитетом по спорам, возникшим при осуществлении этим государством предпринимательской деятельности». В качестве ограничительного признака такой деятельности, влекущей утрату права на юрисдикционный иммунитет, в Проекте использован критерий осуществления суверенных функций (п. 2 ст. 9).

Проект также особо выделяет ряд других разбирательств, в отношении которых юрисдикционный иммунитет иностранному государству не предоставляется. К числу таких изъятий относятся разбирательства относительно находящегося на территории России недвижимого имущества и обязательств, связанных с ним (ст. 11), трудовых споров с участием работников, являющихся российскими гражданами, и работников, имеющих постоянное местожительство на территории России (ст. 14), споры о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью, а также вреда, причиненного имуществу (ст. 12), споры в области интеллектуальной собственности (ст. 13), споры относительно государственных торговых судов (ст. 15) и некоторые другие.

В проект внесено следующее положение: если иностранное государство заключило в письменной форме арбитражное соглашение (арбитражную оговорку), то признается, что оно добровольно согласилось на отказ от юрисдикционного иммунитета по вопросам, касающимся осуществления российским судом функций в отношении арбитража (ст. 7).

Проект содержит нормы, специально посвященные обеспечительным мерам и исполнительным действиям в отношении имущества иностранного государства. Включение этих норм в текст законопроекта обусловлено тем, что и доктрина, и судебная практика различных стран признают возможность и самостоятельность правового режима судебного иммунитета, иммунитета от принятия мер по обеспечению иска и иммунитета от исполнения судебного решения.

Проект предусматривает, что иностранное государство пользуется иммунитетом от наложения ареста на имущество, являющееся его собственностью, иммунитетом от обращения взыскания на такое имущество, за исключениями, установленными им. К таким случаям относятся (ст. 16): «а) когда иностранное государство прямо выразило согласие на отказ от указанных видов иммунитета; б) иностранное государство зарезервировало или иным образом обозначило имущество на случай удовлетворения требования, являющегося предметом разбирательства в суде; в) находящееся на территории России имущество иностранного государства используется и (или) предназначено для использования им в целях иных, чем осуществление суверенной власти государства».

В проекте федерального закона определены виды имущества иностранного государства, являющегося его собственностью, которые пользуются полным иммунитетом от применения обеспечительных мер и исполнительных действий (ст. 17): «а) имущество (включая денежные средства, находящиеся на банковском счете), используемое или предназначенное для осуществления функций дипломатических представительств иностранного государства или его консульских учреждений, специальных миссий, представительств при международных организациях, делегаций иностранного государства в органах международных организаций либо на международных конференциях; б) имущество военного характера или имущество, используемое либо предназначенное для использования в военных целях; в) культурные ценности или архивы, не выставленные на продажу или не предназначенные для продажи; г) имущество, являющееся частью экспозиций выставок, которое представляет научный, культурный или исторический интерес, и не выставленное на продажу либо не предназначенное для продажи».

Дела с участием иностранного государства рассматриваются российскими судами по правилам судопроизводства Российской Федерации, включая правила о подсудности, действующие в отношении юридических лиц, в частности иностранных юридических лиц, если иное не предусмотрено данным Федеральным законом или другими федеральными законами (ст. 18).

Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены данным Федеральным законом, применяются правила международного договора (ст. 25).

Специалисты Исследовательского центра частного права, разработавшие данный законопроект, предлагают во избежание ситуаций, подобных спору с корпорацией «Нога Трейдинг С.А.», следующее:

дополнить Федеральный конституционный закон «О Правительстве Российской Федерации» нормой о том, что Правительство РФ вправе заключать внешнеполитические сделки с иностранными физическими или юридическими лицами только при наличии заключений Министерства иностранных дел и Министерства юстиции Российской Федерации;

установить четкий порядок заключения таких сделок и перечень лиц, которые могут отказываться от иммунитета РФ (в этот перечень, по мнению авторов, должны входить Президент РФ, Председатель Правительства РФ, министр иностранных дел РФ);

вменить в обязанность Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ дачу заключений по данным сделкам еще на стадии подготовки.

§ 2. Юридические лица как субъекты международного частного права

Юридические лица являются основными субъектами международного частного права. При рассмотрении вопросов, связанных с правовым статусом данного вида субъектов МЧП, необходимо иметь в виду, что при их изучении основополагающим критерием является разделение всех действующих на территории конкретной страны юридических лиц на две группы: «свои», или принадлежащие к данному государству, и «чужие», т. е. принадлежащие к иностранному государству. Отечественные юридические лица являются предметом правового анализа в первую очередь гражданского права и примыкающих к нему иных отраслей. Так, например, в Гражданском кодексе РФ гл. 4 целиком посвящена вопросам, связанным с понятием и видами юридического лица, объемом гражданской право– и дееспособности и т. д. Титул пятый книги первой Гражданского кодекса Квебека содержит аналогичные положения. В государстве Израиль в 2000 г. принят специальный закон о компаниях[100]100
  Об истории возникновения, теоретических основах и иных вопросах, связанных с институтом юридических лиц см., напр.: Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учеб./Отв. ред. Е.А. Васильев, А.С. Комаров. 4-е изд., перераб. и доп. В 2-хт. Т. 1. М.: Междунар. отношения, 2004. С. 129–146.


[Закрыть].

Для международного частного права характерен интерес к иностранным юридическим лицам, что не случайно, ибо законодательство всех без исключения стран содержит положения, особенным образом регулирующие правовой статус и деятельность иностранных юридических лиц на своей территории, что связано в первую очередь с защитой экономических интересов соответствующего государства. Нормы, содержащие данные положения сосредоточены в основном в актах публично-правового характера. Кроме внутреннего законодательства нормы, определяющие вопросы деятельности иностранных юридических лиц, могут быть сформулированы и в международно-правовых документах, таких как резолюции Совета Безопасности ООН, решения иных международных организаций. Это происходит, к примеру, в случае введения санкций в отношении государства-правонарушителя. При отмене санкции соответственно прекращается действие и тех норм, которые затрагивали частноправовую деятельность юридических лиц соответствующего государства.

Можно выделить ряд конкретных причин, побуждающих выяснять национальность юридического лица (далее – НЮЛ)[101]101
  Как отмечал Л.А. Лунц«…под “национальностью” применительно к юридическим лицам принимают как личный закон (личный статут) организации, так и ее государственную принадлежность» (Лунц Л.А. Указ. соч. С. 364).


[Закрыть].

Во-первых, этот вопрос возникает при допуске к определенным видам деятельности. Например, в РФ иностранные юридические лица не вправе иметь в собственности земли сельскохозяйственного назначения (ст. 3 Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения») и земли, расположенные в приграничных территориях (п. Зет. 15 Земельного кодекса РФ 2001 г.).

Во-вторых, в ряде стран, в том числе и в РФ, существует особый порядок регистрации иностранных юридических лиц. В соответствии с ч. 2 ст. 20 Федерального закона № 160-ФЗ от 9 июля 1999 г. «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»: «Юридические лица, являющиеся коммерческими организациями с иностранными инвестициями, подлежат государственной регистрации в органах юстиции в течение одного месяца…» В соответствии с п. 46 ст. 7 Положения о Министерстве юстиции РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. № 1313, Министерство юстиции РФ «…выдает в соответствии с законодательством Российской Федерации разрешение на открытие представительств иностранных юридических организаций.» Федеральная регистрационная служба Министерства юстиции РФ, действующая на основе Положения, утвержденного Указом Президента РФ от 13 октября 2004 г. № 1315, осуществляет регистрацию иностранных некоммерческих организаций.

В-третьих, принадлежность юридического лица имеет значение при распространении на его экономическую деятельность того или иного правового режима (национальный, наибольшего благоприятствования или привилегированный).

В-четвертых, этот вопрос имеет значение при решении вопросов налогообложения, а также порядка и условий перевода денежных средств (валюты) за границу.

В-пятых, НЮЛ уточняется при допуске к судебной или арбитражной защите.

В-шестых, НЮЛ играет роль в случае объявления экономических и иных санкций в отношении какого-либо государства, которые в этом случае распространяются и на его физических и юридических лиц, и при введении индивидуальных санкций, например, реторсиях (ст. 1194 ГК РФ).

И наконец в-седьмых, при осуществлении дипломатической или консульской защиты также требуется уточнение НЮЛ.

Этот перечень можно продолжить, но уже вышесказанное говорит о важности решаемого вопроса, т. е. вопроса национальности юридического лица.

Первым важным аспектом, относящимся к правовому статусу юридических лиц в международном частном праве, является вопрос о государственной принадлежности. «Многообразие форм иностранных инвестиций приводит к возникновению организаций с различными видами «иностранных элементов». Компания может иметь правление в одной стране, устав, зарегистрированный в другой стране, торговую или промышленную деятельность в ряде стран, а акционерами ее могут быть лица самого различного гражданства и различного домицилия»[102]102
  ЛунцЛ.А. Указ. соч. С. 365.


[Закрыть]. Сложность проблемы усугубляется наличием различных подходов к определению государственной принадлежности юридических лиц, о чем подробнее будет сказано далее. На важность определения государственной принадлежности юридических лиц указывает Е. А. Дубовицкая: «Для того чтобы лицо могло пользоваться свободой учреждения (на территории стран – членов ЕС – примеч. автора), необходимо, чтобы оно находилось в определенной правовой связи с ЕС. Для компаний используется эквивалент категории гражданства, состоящий из двух условий, которые должны выполняться одновременно:

1) компания должна быть создана в соответствии с правовыми предписаниями одного из государств-участников;

2) уставное местонахождение, штаб-квартира или главное отделение компании должны находиться на территории Сообщества»[103]103
  Дубовицкая Е.А. Европейское корпоративное право: Свободы перемещения компаний в Европейском сообществе. М.: Волтере Клувер, 2004. Серия «Гражданское и экономическое право Германии и Европы». С. 7, 8.


[Закрыть].

Но решения одного этого вопроса недостаточно. Выяснив, к примеру, что та или иная организация (компания) принадлежит определенному государству, в частности она зарегистрирована его компетентным органом, необходимо рассмотреть содержание материальных норм гражданского права этого иностранного государства, которые определяют: а) является ли данная организация юридическим лицом; б) каков его организационно-правовой статус; в) объем гражданской право– и дееспособности; г) порядок и условия образования, реорганизации и ликвидации; д) объем и характер ответственности; е) ограничение прав и обязанностей и другие вопросы, которые в совокупности получили название «личный закон (статут) юридического лица». Категория личного статута (закона) чрезвычайно важна для юридического лица также при решении вопроса о том, вправе или не вправе оно осуществлять коммерческую деятельность за пределами отечественной юрисдикции, каковы условия, формы и специальные требования, предъявляемые в этом случае.

Следовательно, вторым аспектом, регламентирующим правовое положение юридических лиц в международном частном праве, является личный закон (статут) юридического лица.

Оба аспекта правового положения юридических лиц позволяют сделать важный вывод: на них воздействуют минимум две правовые системы – национальное право и право той страны, где юридическое лицо действует или предполагает действовать. Стоит иметь в виду, что в рамках этих правовых систем можно выделить три вида норм:

1) материальные нормы государства, которому принадлежит юридическое лицо, определяющие его личный статут;

2) коллизионные нормы страны, где действует «чужое» юридическое лицо, определяющие его государственную принадлежность;

3) материальные нормы страны, где действует «чужое» юридическое лицо, определяющие порядок и условия деятельности «чужих» юридических лиц на территории этой страны.

Помимо вышеназванных норм национальных правовых систем необходимо учитывать положения двух– и многосторонних договоров, регулирующих данные вопросы.

Как отмечал Л.A. Лунц, «личный статут юридического лица должен, казалось бы, отражать государственную принадлежность, «национальность» юридического лица, но как раз на пути определения понятия государственной принадлежности юридического лица в современных условиях капитализма (напоминаем, эти строки были написаны в конце 50-х гг. прошлого столетия примеч. автора) встречаются значительные трудности..» и, продолжая, добавлял: «Вопрос о соотношении категорий личного статута и государственной принадлежности юридического лица и вопрос о признаках, определяющих эти категории, является спорным в теории и практике Запада (в настоящее время и для других стран, в том числе и для РФ примеч. автора): не выработано единого критерия для определения личного статута и «национальности» юридического лица; эти вопросы по-разному разрешаются в праве различных стран; кроме того, для определения государственной принадлежности юридического лица в разных целях в одном и том же законодательстве выдвигаются разные критерии, разные признаки»[104]104
  Лунц Л.A. Указ. соч. С. 198, 367.


[Закрыть].

Относительно личного статута юридического лица в теории и практике международного частного права сложился ряд общих правил:

все вопросы статута имеют общую коллизионную привязку – подчиняются одному и тому же законодательству[105]105
  В пункте 2 ст. 1202 ГК РФ перечислены 8 важнейших, относящихся к личному статуту юридического лица вопросов. Этот перечень в основном зафиксирован в гражданском законодательстве других стран(см., напр.:ч. 2ст. 25 Закона 1995 г. № 218 «Реформа итальянской системы международного частного права»).


[Закрыть];

каждое юридическое лицо имеет личный статут, подлежащий признанию за рубежом, т. е. обладает экстерриториальным действием;

содержание личного статута определяется исключительно внутренним законодательством.

Национальный характер законодательства, посвященного личному статуту, приводит иногда к тому, что одно и то же образование, признаваемое в одной стране юридическим лицом, не считается таковым в другой. К примеру простое товарищество в ФРГ, Швейцарии не является юридическим лицом, а в других странах признается (ст. 69–81 ГК РФ). Возникает закономерный вопрос: как определять личный статут такого объединения? В российском праве (ст. 1203 ГК РФ) определяющим является право страны, где эта организация учреждена. В Законе Австрийской Республики 1978 г. содержится иное положение (§ 10): «Личным законом юридического лица или какого-либо объединения лиц или имуществ, которое может быть носителем прав и обязанностей, является право того государства, в котором этот носитель прав имеет фактическое местонахождение своего главного органа управления». В Законе Лихтенштейна 1996 г. «Об изменении регулирования о лицах и обществах» (п. 6 ст. 235) говорится, что «если иностранное объединение согласно применимому к нему праву не является право-, дее– или деликтоспособным, но является [таковым] согласно местному [лихтенштейнскому] праву, то последнее действует в отношении его местной [лихтенштейнской] сферы деятельности». Несмотря на большие сложности при определении содержания личного статута юридического лица, надо признать, что они, несомненно, несопоставимы с теми, которые существуют в выборе признаков для определения этого личного статута, т. е. при решении вопроса государственной принадлежности. Ранее уже приводилось суждение Л.А. Лунца, но и сегодня проблема является достаточно актуальной. Как отмечают В.П Звеков и Н.И. Марышева, «значение коллизионных норм, относящихся к деятельности иностранных юридических лиц (компаний, фирм, предприятий, организаций), возрастает, в частности, в связи с участившимися случаями образования их в «удобных», с точки зрения налогообложения, странах, переноса органов управления из одной страны в другую, слияния компаний из разных стран»[106]106
  Звеков В., Марышева Н. Новая кодификация норм международного частного права //Хозяйство и право. 2002. № 3. С. 14.


[Закрыть]. Различие подходов к определению государственной принадлежности объяснимо также традициями стран.

В современном международном частном праве выделяют три основных подхода и один дополнительный по определению государственной принадлежности юридического лица.

Теория инкорпорации означает, что личным законом юридического лица признается закон страны, в которой юридическое лицо учреждено и зарегистрировано в соответствии с принятой в данной стране правовой процедурой. Принято считать, что данный подход был впервые применен в США, а в настоящее время свойствен странам общего права (США, Великобритания, государства Британского содружества наций, т. е. бывшие английские колонии и доминионы[107]107
  С 1947 г. Содружество – объединение независимых государств, возникших в результате распада британской колониальной империи, действует на основе Вестминстерского статута 1931 г. (уточнен в 1947 г.). В состав Содружества входит 51 государство (30 республик и 21 монархия).


[Закрыть]). Закреплен данный принцип и в ст. 2 Международной конвенции о правосубъектности юридических лиц в международном частном праве, заключенной в рамках Организации Американских Государств (ОАГ) в г. Ла-Пас (Боливия, 24 мая 1984 г.) Вместе с тем ряд стран континентальной системы права также зафиксировали рассматриваемый признак в законодательстве (Беларусь, Казахстан, Китай, Нидерланды, Россия, Словакия, Чехия, Швейцария и др.). Данный подход имеет варианты.

1. В законодательстве скандинавских стран содержится норма, в соответствии с которой компания (юридическое лицо) подчиняется праву страны, в которой была сделана первая запись о ее регистрации (была занесена в реестр).

2. В пунктах 2–4 § 18 Указа Президиума Венгерской Народной Республики от 31 мая 1979 г. № 13 сформулированы генеральная (п. 2) и две субсидиарные (п. 3–4) коллизионные нормы, решающие вопрос о принадлежности юридического лица: в качестве основного правила указано право страны, где юридическое лицо было зарегистрировано. При невозможности применения данного правила при наличии указанных в п. 3, 4 условий, применению подлежит либо право местонахождения юридического лица, указанное в уставе, либо право государства, на территории которого находится центральный орган управления юридического лица. На наш взгляд, подход, избранный венгерским законодателем, позволяет избежать возможных и – увы! – часто встречающихся сложностей при определении государственной принадлежности юридического лица. Кстати, аналогичный подход отражен в Гаагской конвенции 1956 г.