Текст книги "Пропаданец"

– Не просто убиты, – сказал я. – И не просто исчезли. Тут темное дело, Франног.

Аскет молча смотрел на меня, красавца.

Я принялся ходить по камбузу, катая горячую кружку между ладоней. Мотивы Рикера по-прежнему были не ясны.

– Мамаша Тэль… – Я опустил взгляд, пытаясь подобрать слова. – Вот когда я ее увидел, вот тогда во мне зашевелились сомнения. И подозрения…

Франног кашлянул, облизнул пересохшие губы.

– Подозрения? – эхом откликнулся он.

Я кивнул.

– Мамаша Тэль была убита метательными ножами. Острыми такими ножами, в палец лезвие… Знаете, такие штучки с кожаными рукоятками…

– Постой, подожди! – Мудрец ринулся встать, но я придержал его ладонью. – Ты говоришь: дело нечисто, метательные ножи… Ты что… ты хочешь сказать… ты намекаешь на Рика?

– Дьявольщина! Это не намеки! – Я наставил на Франнога палец и прорычал: – Я обвиняю! Я говорю вот что: это Рикер лен Крочо Валорн, сводный брат Нэйты, навел пиратов на корабль!

Глава девятая (страшная)
Ж.О.П.А.: Жутко. Опасная. Принудительная. Акция[11]11
  Да уж, меня взяли за жабры. Мне? Выручать? Нэйту? Да пошел он, старый п… придурок! Да еще и хитрый, как тысяча чертей! Надеюсь, свидимся в следующей главе, если только я не прикончу старика.
  P.S. Вы видите, что название главы написано с точками? А? Круто!


[Закрыть]

В народе и среди ревнителей НЛП бытует «теория розовых очков». Дескать – на мир надо смотреть как на самое обалденное место на земле, доброе, чистое и светлое – и окружающая вас действительность такой и будет. Самое парадоксальное, что до поры все действительно так, теория работает, но затем – в какой-то миг – судьбе надоедает с вами играть и она выносит вас на берег жестокой реальности каким-нибудь особенно изощренным ударом. Ваш нафантазированный самый прекрасный на свете мужчина внезапно оказывается лжецом (для примера, ну вы же на Земле, гляньте клип Генри Роллинза «Layer») и изменщиком. Честные и неподкупные полицейские избивают вас до полусмерти и отбирают все деньги. Дружелюбные собачки стаей окружают и рвут на куски по-живому. Улыбчивые и радостные индийцы в каком-нибудь Гоа похищают и сдают на органы. Но сторонник теории розовых очков будет защищать ее до последнего вздоха. А на последпоследнем вздохе – начнет доказывать, какое все-таки говно окружающий мир, хотя на самом деле – мир-то ни в чем не виноват, он многолик, виноваты лишь такие вот построители всевозможных инфантильных теорий.

Просто помните: в окружающем вас мире с вами может произойти все что угодно и щепотка паранойи – всегда кстати.

Ну а Франног нацепил розовые очки и ринулся в бой.

– Побойся Шахнара! Что ты плетешь, Олег? – Мудрец негодующе затряс распатланной бородой. – Тэль убита ножом Рика? Ну и что? И на основании этого ты сделал вывод – несомненно ошибочный! – что Рикер – кровавый убийца и предатель? Да ты понимаешь… да как ты смеешь! Да он же…

Я не слушал. Старик все схватывает на лету, даром, что недавно был пьян, как портовый грузчик. И не просто схватывает. Сейчас он начнет доказывать… ох!

Так оно и случилось. Франног с места в карьер разразился тирадой о глупости моих подозрений, о том, какой прекрасный парень Рик, как он любил Тэль, жизнь за нее готов положить, и начал терпеливо, как желторотому школяру, объяснять, почему Рикер не мог – понимаешь, дурья твоя башка? – не мог быть причастным к похищению госпожи Нэйты, Нэйти, крошки моей, услады очей, маленькая моя, цветочек мой, они тебя похитили, забрали, увезли…

Глаза мудреца увлажнились, губы задрожали, он захлюпал носом и, наконец, разрыдался в три ручья, громко, аж печка задребезжала.

– Уреш… – Я нахмурился, потер тяжелый подбородок (такие подбородки обожают все женщины без исключений!). Я прагматик и считаю, что для женщин слезы – вещь неизбежная, но мужчине, тем более мужу, умудренному годами (старому пердуну, то есть), рыдать не пристало, а лучше бы заняться делом – например, лечь поспать.

– Гы-ы-ы-ы-ы… Кро-о-ошка! Мале-е-енькая моя-а-а-а!

У меня возникло необоримое желание «случайно» плеснуть на мудреца горячей водички, но в этот миг Франног сдернул с гвоздиков халат и громко высморкался в рукав:

– Бх-у-у-у-у!

Он рыдал и сморкался, утирал нос, глаза и снова рыдал. И я, несмотря на свою подлую сущность и общую черствость, вдруг понял, что рыдает он не столько по госпоже Нэйте, сколько от всего случившегося. И, конечно, в его плаче была и Мамаша Тэль, и Карух – безобидный, в общем, увалень, и Рик, в чью виновность Франног отчаянно отказывался верить, и он сам, седобородый мудрец, чья жизнь до недавнего времени текла тихо, размеренно. Штудии древних фолиантов в королевской библиотеке, споры в Академии с такими же маразма… эх, фанатиками-учеными, уверенность в завтрашнем дне и, конечно, баронские дети, которых Франног обучал различным наукам. Обучение Нэйты перешло в настоящую опеку над девушкой. Мудрец потому и отправился с нею в Фалгонар, что полюбил ее как родную дочь.

– Бху-у-у-у! Гы-гы-гы… Гы-ы-ы-ы-ы… Моя де… девочка… малютка-а-а-а…

Нэйта и правда была сокровищем – редкостный сплав красоты, ума и… гм… непорочности, которая сквозила в каждом жесте, в каждом взгляде. Я даже слегка завидовал фалгонарскому принцу: субтильному типчику, который смог очаровать неглупую девушку каким-то загадочным образом. Брак, конечно, был политическим, нафиг Тендалу женщины, если он любит мужчин? Хм-м… Знали ли об этой его особенности при дворе Барнаха? Я-то вызнал от Вандоры, все спрашивал у нее удивленно – а что это принц оказывает мне какие-то знаки внимания, которые, скажем так, настораживают. Не поймите меня неправильно (а лучше – поймите правильно, да) – мне все равно, каковы сексуальные предпочтения у взрослого человека. Это, скажем так, его личное дело. Но совсем другое дело, если человек оставляет эти предпочтения, цепляет маску и начинает играть чувствами другого человека ради какой-либо выгоды.

А Тендал, похоже, именно это и делал. Общество в этом мире не настолько продвинуто, чтобы дойти до идеи заключения гомосексуальных браков, и наследнику престола, достигшему тридцати лет, нужна супруга – иначе в народе пойдет молва, да и прочие августейшие особы начнут коситься. Ну и потом, у будущего всевластного владыки Фалгонара тоже должны быть наследники.

Смекаете? Вы не в пропаданческом раю, где куча благородных рыцарей во главе с могучим магом-пропаданцем сражается со злобными колдунами. Сейчас вы имеете редкую возможность наблюдать реальный мир пропаданца. Наверняка он неприятен многим из вас: он злой, жестокий, парадоксальный, не очень дружелюбен, да еще эти девиации… И я не буду чесать ваше эго, когда вы наблюдаете мои похождения, не-а, не буду. Все будет так, как будет, а будет оно жестоко. О, я вижу, вижу – ваши ряды поредели, и в камбузе стало просторнее. Что ж, зато, кажется, девушек прибавилось? Подходите ближе, не стесняйтесь. Тут жарко, снимите блузки… Да и лифчики тоже можно снять.

Внезапно перед глазами встала галера… Пиратская галера с рострой в виде головы дракона все дальше уносит баронскую дочь… Может, сейчас с нею забавляются пираты? Не-е-ет! Она – девственница, а это товар, который можно быстро и очень выгодно продать. Неужели его будет продавать… Рикер? И почему я испытываю прилив злобы, когда думаю о нем?

– Чертов сукин сын.

Франног вдруг убрал ладони с лица. Глаза у него опухли и стали как щелки. Он высморкался и отпил из кружки воды.

– Вздор все это, – буркнул старик. – Вздор и разговаривать тут не о чем.

Я не отозвался. Пусть сомнения, посеянные в душе аскета, дадут всходы и заколосятся. А это случится быстро: Франног все же настоящий мудрец, а не выживший из ума старикашка.

Между тем, мудрец подковылял к бочке, черпнул воды и застыл, глядя в свое мутное отражение. Затем взял фонарь и поднес к бочке, всмотрелся как следует…

– Сын мой!

– Ась?

– Я зрю у себя на лбу странные знаки! Три странных знака, неведомых мне… Вот эти косые поперечины… Уж не колдовские ли се письмена?

Я кивнул:

– Колдовские. Заклятие на удачу из моего м… моей страны. Единственное, какое я знаю. В моем мире его наносят на стены домов и даже на заборы. Пока вы спали, я не удержался и написал его у вас на лбу, дабы вас, как и меня, постигла ныне удача, и глядите – так и оказалось: госпожа Нэйта жива.

– Ох-ох-ох! Тц-тц-тц!

– Уже можно смыть. Но начертание запомните – когда вас преследуют неудачи, когда на душе скребут кошки – просто начертайте это заклятие на ближайшей стене и счастье не замедлит явиться.

Франног сказал, что запомнит. Долго всматривался в начертание загадочных рун, затем протер лоб. Эх, страна непуганых идиотов!

Я смял лоскут рубахи и окунул в кастрюльку. Черт, как не хочется… Франног тут же кинулся помогать, хоть его и качало. Молча усадил меня на рундук, сполоснул руки, осторожно и со знанием дела стал промывать рану на предплечье. Я вздрагивал, иногда матерясь сквозь зубы: меч Грануаль вспорол плоть на ширину пальца, рана спеклась и адская боль пронзала тело всякий раз, как мудрец раздвигал ее края.

Наконец Франног промыл рану и туго перевязал предплечье.

– Надо бы зашить, – сказал он. – Обязательно надо смазать целебной мазью и зашить, иначе будет гноиться. Я сведущ во врачевании и должен сказать…

– Вы же чародей, вот рана – промытая, заговорите ее. Иголок для штопки у нас нет.

Франног посмотрел на меня виновато.

– Сын мой, у меня совсем не осталось сил… Сегодняшнее заклятие, кое я на тебя наложил, выпило меня до дна.

– Тьфу ты… Дурацкое заклятие удачливости!

Франног вдруг смутился и притворно закашлялся.

– Ну да, ну да…

– Что «ну да»? Так и говорите: ослаб, врачебное заклятие прочитать не могу!

– Ох-ох, сынок, твоя правда…

Я встал и усадил мудреца на свое место.

– Ладно, спасибо за заботу, Франног.

Вымыв кастрюльку, я поставил ее на плиту с новой порцией воды. Головная боль унялась, однако пробудился зверский аппетит.

Я захрустел сухарем, не глядя на мудреца. Он выбрал верную тактику – молчание. Франног смотрел в пол и прихлебывал из кружки. И думал.

– Ты что-то там увидел, – сказал он наконец. – Что-то увидел в каюте. Что-то такое, что натолкнуло тебя на мысль о виновности сводного брата Нэйты. Что? Его метательные ножи в груди Мамаши Тэль? И на основании этого ты решил, что Рикер – кровавый убийца? Ерунда, чушь, не верю. Ты не столь глуп, хотя иногда и кажешься круглым болваном, особенно когда беседуешь с госпожой Нэйтой… Это только надо видеть твое лицо!.. Естественно, ты понял, что ножи могли воткнуть эти проклятущие меркхары. Тогда что же заставило тебя… Постой, я сказал – ножи?

– Сказочно! – подтвердил я, понимая, что мудрец выбрался из леса на дорогу.

Франног вскинул голову, в его глазах загорелась искра понимания.

– Ножи… – пробормотал он. – Ножи, так… Дело в количестве ножей… Олег, ты хочешь сказать, что увидел три ножа?

Я кивнул.

– Не больше и не меньше.

– Святые небеса! – откликнулся Франног. – Но все равно, это еще ничего не доказывает!

– Зато вызывает подозрения… Уреш, кому я вру: я просто уверен!

– А я – нет! Надо все обдумать, взвесить!

Я издал губами неприличный звук.

– Взвешивать будете на базаре. Три ножа – три смертельные раны. Сердце, горло, глаз.

Франног подумал, оглаживая бороду тонкими пальцами, спросил угрюмо:

– Ну и зачем ему это?

Я дернул здоровым плечом.

– Зачем? Кабы я знал! Между прочим, я пытался это выяснить у вас! Ведь кто-то же должен был нацелить пиратов на «Выстрел»! А после такой улики, как ножи, сложить два и два проще простого… Мы снаряжались тайно, тайно, понимаете?.. Сами знаете: пошли барон «Выстрел» в сопровождении эскадры, Меркхар еще верней атаковал бы нас! Пираты просто с ума посходили за последние годы… Мы надеялись проскользнуть… И на тебе! Но где тут мотивы Рика – я не могу сообразить. Драхл, как мне хочется вина! Хоть того шмурдяка, что пили матросы!

– Ни слова о вине, Олег!..

– Уреш, я и забыл, что вы запойный! Ну, тогда хотя бы пива!

– А я бы испил чаю со смородиновым листом… Ох, как все это странно… Все-таки надо было отправить Нэйту через горы Абнего, хоть там и бушуют горцы Фарама…

– Пока горцев не прижмут к ногтю, через перевалы хода нет, вам это известно, Франног.

Чудодей мелко закивал.

– Ох-ох-ох… Ладно, я признаю, что нас предали. Если выстроить все известные нам факты в логическую цепочку…

– Давайте обойдемся без цепочек, ладно? Да, предали. А почему – это я пытался выяснить у вас.

– Ну да, ну да…

– И не выяснил. Рикер – на пиратской галере. Нэйта с ним. Все. Точка. Подпись. Печать. Ночь расспросов закончена. Пора спать.

Франног взглянул на меня жалобно и растерянно:

– Но как же… Как быть с Нэйти?

Я посмотрел в проем окна – звезды мерцали на гладкой поверхности моря. Как быть? Да никак… Пусть плывет себе… с попутным ветром!

– Советую за нее помолиться. – «И забыть». Но это я вслух не произнес.

– И… и все?

– А что еще мы можем сделать, Франног?

Мудрец даже привстал в негодовании.

– Догнать! Отбить! Захватить!

– Гнаться за пиратами на корабле без руля и ветрил? Вы оригинал.

Франног тяжко осел на рундук.

– Ох… Прости, сынок, но я должен употребить все силы для ее спасения!

– Без меня.

– Как?.. Как так – без тебя? Почему? Ведь Барнах назначил тебя ответственным за ее жизнь!

– Да плевал я на Барнаха.

– Но присяга! Долг!

– Чихал на них обоих. Я, если помните, вообще драпаю из Селистии в Фалгонар, ибо совратил женку герцога.

Франног даже привстал в негодовании.

– Как… как же так… мастер Ков! Олег! Твои люди погибли! Хотя бы ради них ты должен отомстить пиратам с Меркхара!

– Они взрослые ребята. Со своей головой на плечах. – Кое-кто, правда, уже без головы. – Знали, на что шли.

– О боги! О Шахнар! Я знал, знал что с тобою не чисто, я подозревал!

Я облокотился о косяк, меряя чародея взглядом.

– Да я вам больше скажу, Франног. У меня сейчас душа нараспашку. Я трус и подлец, каких поискать. И мне глубоко плевать на всех, кроме самого себя. Я знаю, что на Меркхаре госпожу Нэйту ожидает страшная участь, но мне, Франног… мне абсолютно плевать.

– Лжешь! Лжешь, мелкая сявка!

Картинка, замри! Я вижу, как вытянулись ваши лица. Кое-кто спешно покинул камбуз. Девушки заохали. Субтильный парнишка в футболке с надписью «Меня зовут Климушка» выпрыгнул в окно. Да елки-моталки. Ну вы же с самого начала видели, кто я и что собой представляю! Подумайте крепко: вы хотите следовать за мной дальше? Дальше будет еще хуже, и мне не раз придется проявить свой характер: трусливый, как у зайца. А в финале… ну, в финале вы будете удивлены, даю слово. Впрочем…

Лицо мудреца исказилось в гримасе. Он вскочил и сгоряча хватил кулаком по раскаленной плите, обжег кулак и опрокинул кастрюльку. Вскипевшая вода разлилась по камбузу. Изрыгая проклятия, я на цыпочках запрыгал к выходу, чувствуя кончиками пальцев нестерпимый жар.

Франног с необычайной резвостью забрался на рундук с ногами.

– Я ведь знал, знал, Олег, что с тобой что-то не так! Ах ты тля поганая, сучий ты потрох!

– Разбойный жаргон из ваших уст уместен так же, как бабочки, выпадающие из задницы слона, да и откуда вы его знаете?

– Я понял с самой первой нашей встречи, что ты… ты…

– Да уж, и потому принесли самый дешевый букет.

– Что?

– Ничего. Уже поздно, день был тяжелый, потому давайте спать.

– Нет! Нет, Олег! – Франног привстал на рундуке, макушкой касаясь низкого потолка камбуза. – Нет! Стой, я сказал, мелкая сявка!

Я медленно развернулся в дверях.

– Не заставляйте говорить вам бранные слова, Франног. Не стоит. Я иду спать.

– Я знал, что с тобою что-то не так! И потому сегодня… нет, уже вчера, да-да, да-да, прочел заклятие! Стой! – Голос мудреца сорвался на визгливое рычание. – Ты думал, это простое заклятие на удачу? О, нет! Это кваэр. Он связывает две жизни в одну! Жизнь того, на кого заклятие направлено, и жизнь того, кто заклятие произнес! Теперь, если что-то случится со мной – ты умрешь тоже. И эта опасность будет висеть над тобой до тех пор, пока я не сниму заклятие. Но я не сниму его, пока ты не поможешь мне освободить Нэйту! Ты слышишь, Олег? – Франног вопил, глаза его швыряли молнии, борода распалась на космы. – Ты меня слышишь?

Я его слышал.

Меня взяли за одно место и принудительно хотели сделать героем.

Теперь вы понимаете, почему эта глава так называется? Старый хрыч решил проникнуть на остров и вызволить девицу!

Только с моей, с моей помощью!

Глава десятая (смирительная)
Я познаю дзен[12]12
  А что мне еще остается делать?


[Закрыть]

Каким-то образом я сразу понял, что мудрец не лжет. Вал ярости, готовый захлестнуть с головой, тут же схлынул. Не люблю бушевать попусту. Презираю истериков, которые публично выясняют отношения с воплями и криком, особенно со своими дамами. Франнога, конечно, даже с закрытыми глазами не примешь за даму, но я учитываю, что мы не одни – кое-кто видит и слышит все, что происходит на камбузе.

Вы.

Мудрец тоже успокоился, да так быстро, что я заподозрил в нем актера классом повыше, чем Харатьян.

– Без ножа меня режете, Франног.

– Это как?

Блин, все время забываю, что местному миру неизвестны наши идиомы. Кое-что я насадил, но большинство саженцев не захотели приживаться. Если я скажу в местном обществе про «блин», все решат, что я хочу есть.

– Вы ставите меня в условия, при которых я становлюсь вашей пешкой.

– Пешкой, сынок?

Забываю, в этом мире не знают шахмат.

– Марионеткой!

– Ма… как?

Блин. (Но есть я не хочу!)

– Я попал к вам в рабство, но клоуном у пи… у паршивого чародея работать не буду!

Мудрец тут же выставил перед собой сухощавые ладони:

– Нет-нет, сынок, что ты! Я глубоко презираю тех, кто использует магию для власти над человеком!

– Бросьте вашу политкорректную чушь.

Когда я волнуюсь, бывает, у меня прорывается слишком много слов из моего прошлого мира.

– Я вам нужен, чтобы выручить Нэйту. И я понимаю, что в вас хватит фанатизма устроить себе бо-бо, если я заартачусь!

Франног мелко закивал.

– Ты все верно понял, Олег… Сынок, если ты попробуешь сбежать… или пропадешь надолго… я убью себя, и ты погибнешь тоже. Жить без моей воспитанницы, зная, что она страдает… я не смогу, пойми! Мы либо выручим ее… либо погибнем, исполнив предначертанный нам героический долг!

О боже мой, как же он омерзительно велеречив!

– Вы старый… старый, обросший мохом пень! Вам и так немного осталось. А если вы скопытитесь от инфаркта по пути на остров?

Франног взглянул на меня – в глазах сама невинность:

– Что такое инфаркт?

– Удар. Сердечко, знаете, прихватывает, может пополам лопнуть от стрес… от страданий.

– У меня отменное для моих лет здоровье!

– А если вас прирежут?

– О… Шахнар… Значит, ты, мастер Ков, должен будешь оберегать мою жизнь до тех пор, пока мы не вернем госпожу Нэйту!

– А халвы на лопате не хотите?

– Как я понимаю, сынок, это очередное твое ерничество, а вовсе не предложение старику подкрепиться…

– Вы чрезвычайно догадливы, мой седовласый друг.

Черт возьми, когда заклятие соединяет тебя узами с прекрасной девственницей, это… ну-у-у, терпимо, и потом, всегда есть шанс отбросить копыта на ложе любви от взаимного протяженного оргазма. Но вот этот мелкий старый пень, оказавшийся вдобавок шантажистом!.. И я соединен с ним узами… И он решил сделать из меня героя!.. Ну сами посудите – какой из меня герой? Если получится каким-то образом снять заклятие – я драпану. Драпану даже с Меркхара, когда до освобождения Нэйты останется один шаг.

Если получится снять заклятие.

– Однако ж, Олег, помогать ты мне не отказываешься.

– Я вынужден, Франног! Я буду вам помогать, буду вас опекать, потому что вы не оставили мне выбора! Кстати, вы не голодны? – Я прошлепал по остывшей луже к столу, склонился над грудой объедков. – Вам нужно хорошенько пропитаться, тьфу, питаться! Халвы, к сожалению, нет, и лопаты нет. Вот, возьмите яблоко! Жуйте хорошо! Жуйте, кому говорят! Сон – не менее восьми часов! В вашем возрасте – лучше десять. Витамины и циннаризин найти, к сожалению, не смогу. Будем исходить из того что есть. Сон. Питание. И никакого секса! Если я увижу, что вы косите глазом на какую-то молодку – дам вам по рукам!

Мудрец дернул себя за бороду – этот жест свидетельствовал о смятении мыслей.

– Ты, сынок, снова ерничаешь…

– О нет, Франног, я серьезен как никогда!

Я сграбастал левую руку старика и начал слушать пульс.

– Сердечко у вас и впрямь боевое.

Дай мне только добраться до твердой земли, старый козел, найти мага и применить контрзаклятие! Я свяжу тебя, положу в безопасном месте, а сам дерну к магу, да, вот что я сделаю, ха-ха-ха!

Старый аскет вырвал запястье, взглянул на меня неожиданно твердо.

– Ты будешь делать все, что я скажу, чтобы выручить Нэйти.

Я отступил на шаг и скрестил руки на груди.

Все? Да как бы не так!

– Я не марионетка, Франног. И если подписался участвовать в спасении вашей девульки, то только на равных условиях!

– Равных? Как же это?

– Мы обсуждаем все. Решения принимаются коллегиально. Либо так, либо – вон окно, топитесь. Даю слово – когда вы будете, захлебываясь, просить меня забрать вас обратно на борт, я даже не почешусь.

– Ну да, ну да… в твоих словах есть резон… Наверное, я должен буду согласиться. Да-да, я согласен, Олег!

– Но предупреждаю, тесное общение со мной может дурно отразиться на вашей репутации!

– Э-э?

– Многие знатные дамы Селистии видели меня без панталон!

– Ох, сынок, снова неуместные шутки… А ведь я могу немного прозревать будущее… и знаю, что этот путь… к освобождению Нэйти пойдет и тебе во благо.

Хм, сдается мне, ты врешь. Если бы прозревал, то понял бы, что я намерен снять заклятие и сбежать.

– Но действовать надо быстро…

– Очень быстро, Франног!

Еще бы не быстро – если с Нэйтой что-то сотворят на Меркхаре, сердце старого козла не выдержит!

– Обратимся к принцу Тендалу! Его всемерная помощь…

Я бесстыдно расхохотался.

– Франног! Вы вроде уже порядочно пожили на этом свете, а иногда такое несете, ну как ребенок! Я вам скажу, какую помощь нам явит принц Тендал! Помощь в быстром отделении голов от тела. Для начала он, конечно, поместит нас в спортивно-оздоровительный лагерь. Там мы побудем перед освежающей процедурой декапитации. Тендал… он, как бы вам сказать… мужик умный, но нравом – типичный король. Король с детства. Король-рецидивист. А типичные короли – это такая дрянь, от которой надо держаться подальше, если ты накосячил. Власть им мозги выносит. Я Тендала видел и даже перемолвился с ним кое-какими словами. Он, конечно, нас выслушает. А потом… чик! – Я провел пальцем по шее. – Очень, очень серьезный тип, наш мелкий скипетроносец.

Мудрец вскинулся, гневно встопорщил бороду, и… бессильно упал на рундук.

– Да… Да, такое может случиться, – промямлил он, пряча глаза.

– Уреш! Меня-то он точно прихлопнет! Ведь кому была доверена охрана его невесты? А? То-то же, мне! Он справедлив, на свой, королевский, манер. Сделал дело – получил конфетку, провалил дело – тебе шейку проветрят. Ну а вы… клянусь шнобелем Драхла, вы тоже не отвертитесь! Нет, не хочу загадывать… Может, он меня казнит, а вас помилует… все же седины… Отправит, что ли, на какую-то особую стариковскую каторгу… Будете там вместо камней таскать тюки с гусиным пухом. Всем известно: в силу объективных причин фунт камней тяжелее, чем фунт пуха. Ну, ну, не смотрите такими глазами – я пошутил. Мне вот что интересно: а что сделал бы папа нашей Нэйты, барон Крочо? Нет, до него, конечно, шестьсот миль, но все же?

На лицо мудреца легла угрюмая тень. Он начал теребить бороду, потом молчком дотянулся до исподней рубахи, сдернул с гвоздей и напялил, хоть та и была еще влажной.

– Что ж, я отвечу… Шахнар, как у меня вдруг загудело в голове!.. Крочо… да… попытается спасти Нэйту – деньги, власть, все при нем. А нас… Ох, он даже не станет слушать оправданий! Кол, смазанный бараньим салом или жаровня с угольками… Быстрая казнь не для барона. Он хочет, чтобы приговоренные мучились на глазах простого народа. И на его глазах.

– Тьфу, пропасть! И такое мурло…

– Он никого не казнит просто так! Он… справедлив. На его землях… ой, кажется, на меня снова накатило… на его землях казнят только… настоящих злодеев. Душегубцев, насильников, предателей. Исподлившихся мэров и судей. Способ казни выбирает барон. С судей, например, сдирают кожу… Ты знаешь, сынок, судьи обычно люди в теле, и кожи от одного хватает, чтобы обить небольшое кресло… Но уже давно не было… все… стали честными… по принуждению… страх…

Он начал было задремывать, но вдруг вскинулся, остро взглянул на меня:

– Тогда… как мы освободим нашу крошку? Как?

– Поправка: крошка она ваша, не моя. Да не такая уж она и крошка – ест хорошо, упитанная, кровь с молоком!.. Для начала – доберемся до побережья Фалгонара. Однако задачка не из легких: рулевое весло разбито, паруса порваны, компас разбит.

– Ох, но тогда нам конец! Одни… на корабле без рулей и ветрил! Брошены на волю волн посреди безбрежия вод!

– Что-то вроде того, да только не совсем. Я могу определяться по солнцу и звездам – раз. Я слегка сведущ в морском деле – два. И три: мы живы и здоровы, и у нас есть цель – спасти госпожу Нэйту. – Пой, птичка, пой! Я даже сам заслушался: никогда бы не подумал, что у меня такое прекрасное сопрано, я бы сказал: сопрано-брехунец. – Мы не погибнем, Франног. До фалгонарского берега не более двухсот миль – так мне Зарраг вчера сказал. А еще сказал, что вскоре задует попутный ветер. Какие-то особые морские приметы… У нас есть рваные паруса – мы починим их. Иголок нет, но имеется ваш нож. Уж как-нибудь сварганим один парус. Такелаж, конечно, здорово пострадал, но я уверен, что смогу поставить парус… ну, хоть бы и на бушприт. Придется смастерить из обломков рулевое весло… Единственное, чего нужно опасаться – это шторм.

– Да-да, сынок, ты прав! Здесь я целиком полагаюсь на твое умение!

– Угу. Мы пойдем в сторону фалгонарского берега, высадимся в какой-нибудь бухте и попробуем толкнуть эту лохань.

– Толкнуть?

– Продать! Ну, за исключением румпеля и парусов – она все еще в хорошем состоянии и стоит денег… А вот тогда уж, имея нормальные деньги, решим, как пробраться на остров… и все такое прочее. – Я подумал, что «все такое прочее», пожалуй, звучит чересчур незатейливо. Нужно было добавить: и все такое прочее, прежде чем нас изловят и выпустят кишки, если я вовремя не сниму заклятие и не смоюсь, конечно. – Соваться туда нахрапом – это глупо. Даже его величество Барнах Четвертый не сумел… А ведь флот у него, говорят, был немалый.

– Да-да, то было величайшее поражение Селистии! Но как… как мы проникнем на Меркхар, сынок? Как освободим Нэйту[13]13
  Ради исключения сделаю сноску внутри главы и, забегая вперед, скажу прямо: если вы думаете, что дальше все пойдет по сюжету тысяч писак и закончится счастливым освобождением Нэйты с пиратского острова – вы очень ошибаетесь.


[Закрыть]?

– Инфильтрация и эксфильтрация.

– Что-что, мастер Ков?

– На цыпочках войдем, сделаем грязное дело и так же выйдем, предварительно вымыв руки! Ну, как бы вам объяснить попроще-то… Нам стоит прикинуться такими же гадами-пиратами, зайти, вызнать, где держат Нэйту, вызволить ее и сбежать.

Ну, вы слышали, что я плету старому ослу, сочиняя на ходу? На словах звучит просто. Проще пареной репы. Но я-то ему вру, вы же понимаете, наматываю такие мотки лапши, что он вовек не распутает. Усыпляю бдительность. О, уже нечего усыплять: пожилой шантажист уснул.

Его голова поникла, и он захрапел, сбившись в комок на рундуке.

Я чуть слышно хмыкнул. Старый аскет, конечно, здорово намаялся сегодня. И натрескался как сапожник. Аж завидно! Вот я за три недели плавания так ни разу не пил – чтобы с песнями, да еще ползком, когда в глазах двоится, а выпитое просится наружу. Что поделать – работа!

А верней – поручение, которое я провалил.

Но нужно будет запомнить: магия плюс алкоголь дают неслабый приход.

Я пробрался к печке и подбросил в нее угля – тепло нужно старику, чтобы он не простудился. Потом уложил аскета на бок и прикрыл халатом. Франног был погружен в глубокий сон, храпел с присвистом, и от него все еще разило вином.

Сграбастав одежду, я притушил свечи и взял с собою фонарь.

«Выстрел», поскрипывая шпангоутами, лениво раскачивался на мелких волнах. Спекшаяся кровь навела глянец на палубу.

В такую погоду матросы обычно выбирались из кубрика, дрыхли на свежем воздухе… Да и мои ребята тоже. А теперь тут только кровь.

И скрипы шпангоутов, словно стоны неупокоенных душ.

Настоящий корабль-призрак.

Я поежился. Мерзкое дело… Нет, раз уж боги меня сберегли – в этом есть какая-то цель и смысл какой-то есть. Может, действительно пробраться на Меркхар и навести там шороху?

Хо-хо! Ищите дурака! Я – крыса. Обычная трусливая крыса.

Я поставил фонарь на планшир и облокотился о борт, скаля зубы в кривой усмешке.

Я знаю, что вы видите со стороны. Вам кажется, что мое лицо исказила болезненная, какая-то безумная гримаса. Подсвеченное снизу, оно постепенно превращается в дьявольскую маску, с которой глядят совершенно безумные, льдисто-синие глаза. Запомните: так выглядит лицо человека, который труслив до безумия, прекрасно это сознает и не делает себе поблажек. Он просто трусливая крыса. Довольно крупная, впрочем. Но крыса. Запомните меня таким.

Итак, я отправлюсь на остров и сгину.

Да, проще сразу кинуться на меч, чем соваться на остров. Даже зная, что там меня ждет Грануаль – секс-бомба и затейница.

Бежать, сынок, бежать! Как только найду мага, который снимет заклятие.

– Эрт шэрг да марг! – я брякнул под нос похабнейшее селистианское ругательство.

А затем, с топором в одной руке и фонарем в другой, направился к носовой части корабля, стараясь обходить самые густые кровяные пятна.

Пираты своротили дверь в каюту Заррага, внутри был разор, однако пахло не кровью – вином. Капитан любил выпить – в меру.

Я вытянулся на ободранной койке, положив кулак под голову. Затушил фонарь. И мгновенно уснул, словно в черную яму провалился.