Текст книги "Москва атакует"

– Так не разбегутся?

– Не разбегутся, – улыбнулся Вадим. – Главное, чтобы мир не перевернулся.

– Мир подождёт, – шепнула Оксана. – Когда говорит любовь, пушки молчат, – переврав крылатую фразу, провозгласила она и, ухватив Токаря за руку, потащила к домику, игнорируя понимающе-восхищенные взгляды солдат.

За двадцать минут уложиться не вышло, спустя час Вадим волевым решением прекратил вакханалию. Быстро оделись и привели себя в порядок, Оксана кое-как расчесала волосы, скептически оглядев себя в зеркале, ловко заплела косу. Вадим проводил её до «газели», в которой терпеливо ждали оператор и водитель.

Едва они подошли, как с бэтээра сопровождения спрыгнул недовольный сержант.

– Оксана, вы, видимо, решили, что мы ваши личные телохранители, и вы можете нами распоряжаться как вам заблагорассудится.

– Сержант, что за фамильярность? – одёрнул его Вадим. – Если хотите обратиться, обращайтесь по форме.

– А ты что за хрен с горы? – Сержант бросил быстрый взгляд на сержантские погоны, которые Вадим ещё не успел сменить.

– Для начала сбавьте тон, вы говорите со старшим лейтенантом, – снова одёрнул его Вадим. – Если хотите подать жалобу, то не забудьте сказать полковнику Калюжному, что поцапались с Вадимом Токаревым.

Сержант мгновенно вытянулся по стойке смирно.

– Виноват, товарищ старший лейтенант, не узнал. Но у меня приказ.

– Вот и выполняйте его, – произнёс Вадим. – Если что, валите всё на меня или поступите проще, скажите, что съемки затянулись. Всё, сержант, дайте нам ещё три минуты и можете трогаться.

Сержант кивнул и отвалил.

– Тебе и вправду пора, да и мне нужно возвращаться на базу, Милованов уже отчалил.

– Хорошо, – положив голову на плечо Вадиму, тихо сказала Оксана. – Я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю. – Длинно и страстно поцеловав её в губы, Вадим распахнул дверь микроавтобуса.

Оксана бросила прощальный взгляд и прыгнула в машину, которая тут же тронулась с места, пристраиваясь в хвост бэтээру.

Вадим некоторое время смотрел вслед колонне, затем, быстро выкурив сигарету, полез в вернувшийся «Тигр». Окинул взглядом раздолбанные тлеющие дома, лужи крови. Странно, ещё два часа назад здесь шел бой, а потом появилась Оксана, и они занимались сексом фактически на поле боя. Тут гибли люди, а они… «Наверное, это цинично, – подумал Вадим. – Да, цинично, – согласился он сам с собой, – но, когда цивилизация в руинах и каждый день может стать последним, начинаешь ценить подобные моменты, как бы дико они ни выглядели».

– На базу, – приказал он.

Стас, севший на место убитого водителя, кивнул и вырулил на грунтовку.

Нижний Новгород. Тренировочная база.

Ольга. 30 июня 2015 г.

Бригаду, в которую была зачислена Ольга, уже на следующий день перекинули в тренировочный центр, расположенный в Гороховце. Из двух тысяч добровольцев женщин оказалось чуть больше тридцати, им выделили отдельную казарму. Ольга бросила сумку с вещами возле койки и осмотрелась: пружинная кровать, тумбочка и больше ничего. Соседки посматривали на неё искоса, почти все они были связистками. Ольга была единственной в казарме, кого направили в боевое подразделение.

На пороге появился мужик лет тридцати пяти. Ольга совершенно не разбиралась в погонах и не смогла определить звание. Игнорируя остальных, мужчина направился прямо к ней:

– Ольга Курбатова?

Ольга кивнула.

– Вас приписали к моему взводу. Поскольку вы женщина, то жить будете здесь. Я старший лейтенант Леонид Страхов. – Он несколько секунд смотрел Ольге прямо в глаза пристальным немигающим взглядом. – Бойцы между собой называют меня Страх, – добавил он после слегка затянувшейся паузы.

Ольга пожала плечами, не зная, что на это ответить.

– Вы не хотите узнать, чем будете заниматься?

– Я буду воевать.

Лейтенант усмехнулся:

– Ваши результаты в стрельбе поразили воображение военкоматовского начальства, вы зачислены в отдельный взвод снайперов. Перед тем как мы займемся вашей подготовкой, я должен предупредить: больше всего солдаты ненавидят снайперов-баб, и в плен вам лучше не попадать. Если не передумали, то следуйте за мной.

– Товарищ лейтенант, я не баба, и лучше вам запомнить это с первой попытки.

Страхов иронично приподнял бровь.

– А ты всегда ершистая? Вот тебе позывной – Гордая. Следуй за мной.

Уже на следующее утро Ольга с головой окунулась в службу, в которой не оказалось ничего романтического. Больше всего это походило на нудную, однообразную работу. Полоса препятствий, теория, стрельбище, снова теория, ознакомление с различными типами винтовок, сборка-разборка, зазубривание наизусть баллистических таблиц. В первый день Ольга едва доползла до своей койки и вырубилась раньше, чем голова успела коснуться подушки. На следующий день всё повторилось, и на следующий… Потом стало легче.

Спустя неделю Ольга задумалась, а на хрена она всё это затеяла? Искупление вины? Попытка доказать, что она тоже может быть солдатом, и не просто солдатом, а снайпером? Ну доказала она, что может метко стрелять, доказала лейтенанту, остальным мужикам, которые в первый день ухмылялись. Один даже пробовал распускать руки, польстившись на видимую беззащитность, после чего весь остаток дня ходил широко расставляя ноги и вызывая у сослуживцев сочувствующие взгляды. Ему было около сорока, лысый, как бильярдный шар, хотя и сложен неплохо, высокий и довольно симпатичный.

Но что изменилось, что она этим доказала? Да ничего. Всё шло своим чередом. Ольга осваивала штатную СВ-98, которыми вооружили их взвод. Винтовка ей понравилась, во всяком случае, она была получше СКС, из которого Игорь учил её стрелять.

Игорь… Его батальон перебросили в Ковров в тот же день, что и бригаду Ольги, но он был гораздо ближе к войне. Из Владимира приходили тревожные новости, область наводнили диверсионные группы, каждый день случались стычки, в которых гибли люди, охота за диверсантами шла с переменным успехом. Сообщалось и о зверствах. Террор – страшное оружие. Обезглавленные трупы, солдаты и гражданские, развешанные вдоль дорог, иногда боевики бросали перед блокпостом несколько обезображенных тел для устрашения. Счёт погибшим шёл на сотни.

Большой отряд боевиков пытался захватить в Коврове больницу, но был обнаружен и уничтожен. Страхов говорил, что это первый этап войны: парализовать инфраструктуру противника, запугать, подавить возможность к сопротивлению. Если подобного удастся достичь, то это уже половина успеха. И кое-чего боевикам удалось добиться – сообщение между городами почти прекратилось: просто не осталось самоубийц, решавшихся без серьёзной охраны преодолеть полсотни километров. Теперь по дорогам области передвигались только военные, и то большими группами, одинокий БТР рисковал стать легкой добычей и пополнить печальную статистику.

– Курбатова, не спи, – окрикнул задумавшуюся девушку Страхов. – Бегом на огневой рубеж.

Ольга схватила свою СВ и побежала к подстилке. За размышлениями она пропустила инструктаж, но вряд ли лейтенант говорил что-то новое. Она становилась солдатом, могла спокойно спать с умным видом на занятиях, кемарить в наряде или дремать на утреннем построении.

Ольга легла на подстилку и поудобней устроила винтовку, посмотрела в прицел. За эту неделю она научилась определять расстояние до цели без всяких приборов с ошибкой всего в несколько метров. Страх называл это даром, Ольга не возражала.

Сегодня мишень установили ещё дальше – семьсот метров, почти предел для данной винтовки. Хотя какой предел? Пуля из СВ-98 летит на пять километров, прежде чем потеряет убойность. Виртуозы, типа лейтенанта, поражали мишени на расстоянии до семисот пятидесяти метров.

– Изготовиться к стрельбе, – раздалась команда за спиной снайперов.

Отовсюду слышался лязг затворов.

Ольга передернула свой и приникла к прицелу. Мысли долой, сосредоточиться, успокоить дыхание, почувствовать удары сердца, поймать паузу и плавно потянуть за спусковой крючок.

– Огонь.

Ольга слегка согнула палец, винтовка аккуратно толкнула её в плечо. Потом ещё и ещё.

– Курбатова, шестьдесят два очка, – подвел итог лейтенант. – Неплохо, очень неплохо.

Ольга и сама знала, что неплохо, подобные дистанции давались ей тяжело, нужно было учитывать слишком много параметров, начиная от ветра и кончая сопротивлением воздуха.

Она на секунду вспомнила первое занятие и первые слова Страхова:

– Запомните, снайпер чаще всего воюет в одиночку и умирает в одиночку. Кто не готов к этому, лучше покиньте класс сейчас.

Никто не вышел, но всем стало страшно, а Ольге стало страшно особенно: если она умрёт в одиночку, то Игорь этого не узнает, человек, который снится ей каждую ночь, не узнает, как погибла его любимая женщина…

Игорь примчался в Гороховец спустя два дня после того, как девушка прибыла на базу, ему кто-то сообщил, что Ольга вступила в ряды добровольцев.

– Ольга, отступись, – обнимая девушку, попросил он. – Ну зачем тебе это?

– Просто я знаю, что должна. Страдают люди… И я отчасти виновата в их страданиях, пора перестать заботиться только о себе.

– Милая, здесь опасно.

Ольга усмехнулась.

– Ты тоже не остался в Нижнем, – резонно заметила она. – Никто тебя не тащил насильно, сам пошёл, а мне запрещаешь. Что мне делать в этой пустой квартире, зная, что ты где-то рискуешь жизнью? Я так не могу.

– Ольга, я сейчас же позвоню Острогу, и тебя отсюда погонят пинком под твой прекрасный сексуальный зад.

– Ты не посмеешь, – зашипела на него девушка. – Ты не сделаешь этого.

– Поверь, сделаю.

– Если только попробуешь, между нами всё кончено.

Игорь замер с открытым ртом, уставившись на неё.

– Что? – не веря своим ушам, переспросил он.

– Ты слышал, я люблю тебя, но не позволю решать за меня, это мой выбор. Может, он неправильный, но он мой. Если ты меня действительно любишь, то дай закончить начатое.

Игорь несколько минут стоял неподвижно, словно статуя, потом поднял руку и провёл ладонью по её голове.

– Мне очень жаль твои золотые волосы, – тихо сказал он. – Прости меня.

– Волосы отрастут, – тихо прошептала Ольга и, обняв Игоря, быстро и страстно поцеловала его.

В казарме было пусто, все были на занятиях, Страхов пошёл Игорю навстречу, отпустив Ольгу.

Одежда полетела на соседнюю кровать… Кто-то заглянул в дверь, но быстро прикрыл её с другой стороны.

Игорь уехал под вечер, попросив её ещё раз всё хорошенько обдумать, хотя в глубине души был уверен, что его любимая не изменит своего решения.

За всё время обучения в тренировочном лагере Ольга так ни с кем и не сблизилась, в казарме её сторонились, на КМБ, как называл лейтенант их обучение, она перекинулась с соседками от силы десятком предложений. И это за две недели. Бабы за глаза называли её Гордая и тихо бросали завистливые взгляды на идеальную фигуру. Ольга про это знала и даже привыкла, позывной постепенно вытеснял её имя. Странно, но девушка, закончившая МГИМО, побывавшая любовницей самого богатого человека России, обедавшая в самых шикарных ресторанах, носившая украшения стоимостью в двухкомнатную квартиру, стала совершенно другим человеком. Это произошло всего за полтора месяца, и это слегка пугало Ольгу, но ещё больше девушку пугало то, что перемены обещали сделаться в ближайшее время её образом жизни.

Владимирская область.

Игорь Корн. 6 июля 2015 г.

– Командир, вам бы в санчасть, – тронул Корна за плечо заместитель, когда два бэтээра уже въезжали во двор городского УВД.

Игорь опустил глаза на свою ногу. Как всегда, царапина, мелочь, а кровищи вылилось…

– Оставь, – отмахнулся Корн, – Женька хорошо перевязал, просто пожрать надо и отдохнуть, стар я стал для подобных приключений.

Бойцы, спрыгивавшие с брони, весело заржали.

– Отставить смех, – одёрнул их Игорь. – Или забыли, скольких ребят сегодня потеряли?

Все виновато замолчали.

– Так, привести бэтээры в порядок, отмыть от крови и отдыхать, – скомандовал Корн, затем посмотрел на часы, которые показывали семь утра. Прошли ровно сутки с обстрела блокпоста и начала погони. – Всем отдыхать.

Бойцы снова заулыбались – справедливый у них капитан.

– Старшего лейтенанта Ванина ко мне. Я пока в столовую, пусть сразу туда двигает.

– Есть, – вскинув руку к каске, отчеканил заместитель и убежал в здание.

В столовой было суетно, как всегда, там собралось много народа. Оставшаяся в городе полиция перемешалась с армейцами и добровольцами плюс нижегородцы. Бригаду раскидали по городу, а вот разведроту оставили в УВД, дабы всегда находилась под рукой.

Игорь занял только что освободившийся столик и, бросив на него бандану, означавшую, что объект захвачен, пошёл к раздаче. Толстая тетка быстро налила полную тарелку горохового супа, положила гречки и две котлеты. Рот наполнился слюной, Игорь, прихватив четыре куска чёрного хлеба, не очень свежего, но вполне съедобного, быстро вернулся за столик, где его уже ожидал старший лейтенант с заместителем. Фамилия у лейтенанта была Ванин, мало того, звали его Иваном, а отчество было Иванович. За глаза солдаты звали его последним русским.

– Здорово, Ваня, – поприветствовал Игорь, – завтра по городу дежурят второй и третий взвод. Доведешь до командиров. Вернее, до одного я уже довел, тебе останется довести до Жданова. Первый взвод сутки не трогать, я отосплюсь и сразу на КП.

– Есть, – вставая, по уставному отчеканил лейтенант, который раньше командовал разведвзводом в софринской бригаде.

– Поешь, – предложил Игорь.

Старлей покачал головой:

– Недавно завтракал. Ладно, ешьте, не отвлекаю, а то остынет. Кстати, вам бы доктору показаться.

– Никитка, засранец, – пробормотал Корн, – уже трепанул. Нет там ничего, всё нормально, рвануло осколком от «ВОГа», сантиметровая царапина, Женька зашил и обработал, послезавтра заживёт.

– Жарко было? – спросил Иван.

– Пришлось попотеть, – кивнул Игорь. – Дрались они классно, трое из пяти – грузинский спецназ, все воевали в Абхазии, тёртые мужики, ещё двое дагестанцы, тоже с опытом. Ладно, старлей, давай командуй, а я поем.

Иван кивнул и ушел, а Игорь принялся за еду, вкусную, горячую, а потом в душ и спать, оружие почистил ещё в лагере, пока броню ждали. Экономика должна быть экономной, как говорил Брежнев, вот Корн и сэкономил время. Перед душем Игорь забежал к Ерохину, который был уже у себя в кабинете, свежий, выспавшийся, с выбритыми до синевы щеками.

– Благодарю, капитан, хорошая работа, мне уже доложили, – пожав Игорю руку, поздравил полковник.

– Плохая, – скривился Игорь, – людей потеряли. Пятеро у меня и двое на блоке. Семь к семи, плохой расклад.

– Что делать? Киприянов пустил в дело одну из самых боеспособных частей. Хотя, скорее всего, этот надутый амбициями идиот никакого отношения к данной идее не имеет. Тут явно прослеживается рука Дугина. Это его почерк.

– Вот результат допроса Дато, – Птах выложил на стол флешку.

– Изучим, – с ловкостью фокусника подхватывая флешку, ответил Ерохин. – Идите отдыхайте, капитан, и чтоб в ближайшие часы я вас здесь не видел. И зайдите в санчасть.

– Вас понял, – отрапортовал Игорь и, отдав честь, вышел. Всё, теперь в душ и спать.

Когда он зашел в казарму, первый взвод, вернее, его половина храпела в обе дырки.

– Спать, – скомандовал он сам себе и устало рухнул на кровать.

Бесконечный день остался позади. Семь часов преследования по лесу, хоть и не тайга, а все равно не шоссе, а потом сразу бой. Противник своё дело знал, обстреляли блокпост и сразу отошли. Игорь, получив приказ, рванул следом двумя отделениями на двух бэтээрах, рассчитывая нагнать противника, пока тот не успел оторваться, но командир группы диверсантов тоже понимал, что спасение в скорости. Птах увидел только замыкающего, который скрылся в густом ельнике.

С блокпоста сообщили, что нападавших не больше семи. Вместе с Игорем, если не считать водителей-механиков, было восемнадцать человек, броню пришлось оставить на дороге, ещё четверо в охранении, итого четырнадцать, если добровольцы не ошиблись в подсчетах, то двукратный перевес обеспечен. Но преследование превратилось в опасную игру, противник всячески пытался оторваться, оставляя в высокой траве растяжки, которые чудом успевали заметить. Чтобы сберечь людей, снизили скорость. И сразу налетели на засаду, на одинокого автоматчика, оставленного своими в заслон. Сел он удачно на выходе из большого оврага с отвесными стенами высотой больше четырех метров. Головной дозор полег моментально, сгрудились, как дети, у обнаруженной растяжки. Группой руководил грамотный боевик, оставил прикрывающему АКМ с ПБС. От уничтожения группу спасла случайность, видимо, главарь посадил в овраге не самого умелого бойца, по ходу избавился от балласта. Боевик выдал себя, меняя позиции, и был буквально сметён шквалом огня. Вернее, шквал прижал его к земле, остальное сделали подствольники.

Диверсантов нагнали в сумерках возле пионерского лагеря. При штурме потеряли ещё двоих, зато взяли главаря. Им оказался Дато Иараджули, один из командиров грузинского спецназа, отличавшихся особой жестокостью, именно он расстреливал миротворцев, попавших в плен. Дато выдали России после грузинской революции в 2014-м, сразу после казни Михаила Саакашвили.

Контуженого грузина Игорь взял сам. Допрос провели на месте военно-полевыми методами, с помощью подручных инструментов. Дато раскололся быстро, от него ожидали большего упорства. Данные, которые он сообщил, имели большую ценность, и сейчас, пока Игорь отсыпался в казарме, в штабе шло интерактивное совещание между Калюжным и полковником Ерохиным, командующим гарнизоном Коврова. В итоге было решено провести полномасштабную войсковую операцию против банды Кадоева, бывшего полевого командира Чеченской Республики. Группа, укрывшаяся в лесном массиве, насчитывала почти сотню человек, её задачей было отрезать Ковров, снабжающий группировку боеприпасами, и не дать нижегородцам подтянуть к Владимиру подкрепление.

Игоря разбудили около полудня.

– Капитан, вас ждет полковник Ерохин, – быстро говорил сержант из второго взвода, тряся Корна за плечо.

– Передай, через десять минут буду, – пытаясь продрать глаза, сонно пробормотал Игорь.

Он не выспался и чувствовал себя совершенно разбитым, а ещё ему снилась Ольга. Последняя их встреча в казарме три дня назад была бурной и полной страсти, но Корну так и не удалось убедить её бросить дурацкую затею и вернуться в Нижний. Его план рухнул, как карточный домик. Он ожидал, что, надавив, сможет заставить Ольгу отказаться от идеи службы, тем более службы на передовой, но не вышло. Девушка открылась Игорю с совершенно неожиданной стороны. То, что Ольга стальная, он знал, но то, что она готова ради идеи отказаться от него, стало сюрпризом. И капитану пришлось отступить. Если бы он продолжил давить, то потерял бы её навсегда. Игорь слишком расслабился, когда она согласилась никуда не лезть, а ведь мог, мог через Строгова надавить на всех военкомов Нижнего, чтобы близко её к службе не подпускали, но не сделал этого и теперь кусает локти. Теперь она солдат… снайпер. Что ж, наверное, это судьба. Всем предстоит тянуть свой жребий. Кому-то жить, кому-то умереть. И Ольга будет тянуть, и Игорь будет… Может, действительно пора платить? Как в стихотворении Визбора: «А то, что за всё придётся платить, так это, пойми, потом». Видимо, настало это «потом».

Ледяная вода привела его в чувство. Быстро вытершись и натянув чистый камуфляж, Игорь поспешил к Ерохину. Если тот его дернул, не дав доспать, значит, случилось что-то серьезное.

– Вызывали, Леонид Дмитриевич? – с порога спросил Корн.

– Слушай задачу, капитан, – выложив перед Игорем карту области, приказал полковник. – Твоя рота и первый батальон должны окружить вот этот квадрат. – Длинный узловатый палец Ерохина уперся в точку на карте. – Там, на берегу Клязьмы, дом отдыха, в котором разместились боевики Кадоева. Да что я тебе рассказываю? Ты же эти данные и принес. Ставлю задачу: выдвинуться к данному квадрату, разведать местность и, окружив санаторий, уничтожить отряд. Выдвигаетесь сегодня в семнадцать ноль-ноль, к восьми часам будете километрах в десяти, дальше по вашему усмотрению. Я не тороплю, но банда должна быть уничтожена быстро и полностью. Если получится, бери Кадоева в плен. Вопросы?

Игорь несколько минут смотрел на карту, прикидывая:

– Техника?

– Много не дам, – тут же ответил полковник. – Твои девять бэтээров и в батальоне пять бээмпэ, восемь бэтээров и три танка плюс минометная батарея, правда неполная, всего три миномета, но что есть. Командует майор Слонов.

Игорь улыбнулся, со Слоном он уже успел познакомиться и знал, майор ему палки в колеса вставлять не будет, даст работать как надо.

– Хорошо, думаю, этого будет достаточно. Жаль, что мы не десантники.

– Почему? – удивился Ерохин.

– Мне бы вместо «саней» пару «нон», и вопрос снят.

– Чего нет, того нет, – отозвался полковник.

– Да ладно, повоюю тем, что есть, – сказал Игорь. – Слонов уже получил инструкции?

– Да. Мы с ним всё обговорили, мешать не будет. Удачи, капитан.

– Спасибо, Леонид Дмитриевич, – пожимая протянутую руку, ответил Игорь и быстро вышел, ему предстояло сделать многое. – Ванин, поднимай роту, – едва войдя в кабинет, скомандовал Игорь. – Идём все, с броней, берем двойной боекомплект. Стоп. Отставить двойной, берём тройной. Быть готовыми к шестнадцати ноль-ноль.

– На Кадоева идём? – вскочив, спросил старлей.

– На него, родимого. Эта падла зажилась на свете, пора ей заканчивать небо коптить. Когда-то сучёныш ушёл от меня в Чечне, прорвался вместе с телохранителем и ушёл, на этот раз я его дожму.

Ванин быстро схватился за внутренний телефон и принялся нажимать кнопки.

– А не маловато нас для такой операции? Дато сказал, что с Кадоевым почти сотня боевиков. Умоемся кровью, если вообще одолеем.

– А я что, не сказал? – вертя в руках сигарету, спросил Игорь. – Мы идём с первым батальоном Слонова. Мы – разведка, он – ударная сила. Так что на их сотню у нас есть почти что шесть – сомнём. Главное, чтоб неожиданно, тогда потерь меньше будет, всё-таки это Кадоев, а не хрен собачий, с ним матерые боевики, а не призывники, пободаться придётся, лёгкой победы не будет.

Пока рота готовилась к выдвижению, Игорь успел в столовую, он знал, что на старлея можно положиться и не контролировать каждый его шаг. Золотистые локоны девушки на раздаче вдруг напомнили Игорю про остриженные Ольгины волосы. Как бы ему хотелось, чтобы она была рядом. Всего один звонок – и через два часа она будет здесь, такая близкая и родная. Но Игорь точно знал, что никогда не сможет послать её в бой, а она не захочет отсиживаться за спинами других. Голову можно сломать… Нет уж, пускай всё идёт как идёт, жребий брошен, Рубикон перейдён, пусть всё решают судьба и воинская удача.

Ровно в четыре из ворот внутреннего двора выехало девять бэтээров и три «шишиги», в машинах сидело по десятку человек. Остальные расположились на броне.

На выезде из города, возле того самого обстрелянного блокпоста, их ждала огромная колонна из двух десятков единиц бронетехники и тридцати грузовиков с солдатами.

– Здорово, капитан. Повоюем? – выпрыгнув из бронированного «газика», поинтересовался майор Слонов. – Каков план?

Он действительно чем-то напоминал слона: ростом под два метра и весом под полтора центнера, массивный мужик, когда-то командовал батальоном горной бригады, но был списан по ранению, а теперь, как и многие, опять был в строю.

– Повоюем, – согласился Игорь. – План набросаем на месте. До санатория почти семьдесят километров, мы идём впереди, вы за нами с отрывом минут в двадцать. – Игорь быстро расстелил на капоте карту. – Доходим сюда, – он ткнул пальцем в точку, рядом с которой было написано: «Каменское». – Отсюда до места всего пять километров. Это было большое село, кто там сейчас, я не знаю. Дальше разведка и разработка плана.

– Принято, – согласился майор. – Давай, Птах, двигай вперёд, мы следом, только проверь село, сил у тебя достаточно. Кадоев – опытный боевик, я сам за ним полтора года гонялся, тогда он ещё не был полевым командиром. Но со своей диверсионной группой попортил нам крови. Он мог оставить в селе наблюдательный пункт, ведь оттуда берёт начало единственная дорога, ведущая к его базе.

– Проверю, – согласился Игорь, хотя майор говорил вполне очевидные вещи и вообще лез не в свою епархию.

Заметив в голосе Игоря иронию, майор дружески хлопнул его по плечу:

– Не злись, капитан, я так сказал не подумав. Ты птица стреляная, так что я тебя учить не буду и в твою кормушку не полезу, делай как умеешь, только результат дай.

– Проехали, майор, – отмахнулся Корн. – Давай двигаться, нам поспешать надо, до темноты далеко, но и дел до чёрта.

Игорь махнул рукой, и головной БТР подъехал к нему, капитан ловко вскарабкался на броню.

– Встретимся в Каменском, майор.

– Ни пуха ни пера, – пожелал Слонов и, прикурив, облокотился на капот специального бронированного «уазика», или, как правильно он назывался, десантно-штурмового автомобиля «Гусар». Это остался все тот же УАЗ, только с противопульной броней и устанавливаемым тяжелым вооружением, хорошая машинка, похуже «Тигра», но лучше, чем обычный УАЗ.

Через полтора часа первый взвод под командой Игоря подошёл к селу, с другой стороны скрытно подобрался Ванин со своим взводом, отсекая возможных наблюдателей от основной базы. Слон оказался прав, наблюдатели имелись, вот только разведчиков Игоря они проморгали, видимо, не ожидали, что кто-то подберется к ним с тыла, обойдя село. Позицию выбрали грамотно, но уж очень предсказуемо: колокольня, господствующая над местностью и имеющая прекрасный обзор. Трое бывших альпинистов скрытно взобрались на башню и скрутили двоих дозорных при пулемёте, снайперке и радиостанции «Северок».

– Время связи, позывные, когда проходит смена наблюдателей? – спросил Игорь стоящих перед ним на коленях боевиков.

Первый гордо вскинул голову и, сверкнув глазами, пролаял что-то на своем языке.

– Командир, он тебя на хер послал и обещал голову отрезать, – перевёл один из бойцов.

– Не трудись, я понял, – отмахнулся Игорь и, вскинув пистолет, выстрелил точно между глаз. – Повторяю вопрос, – повернулся он ко второму.

– Все скажу, только не стреляй, – повалился в ноги боевик. – Не убьешь меня, много расскажу. Помогать буду, только не убивай.

– Чечен?

– Нет, я осетин, Алан Алцагоев, в Абхазии воевал, Цхинвал защищал, доброволец, меня из изолятора вытащили, сказали, либо в отряд, либо к стенке.

– Сидел за что?

– Убийство, в драке брата убил.

– Хрен с тобой, живи, – решил Вадим. – Но учти, если вскроется, что обманул, легкой смерти не жди, – предупредил Игорь. – Вопросы помнишь или повторить?

– Помню. Позывной наш – «Джохар», связь каждый час, следующий сеанс через десять минут, а сменят нас завтра в семь утра. Мы сутки сидим.

– Поможешь – будешь жить. Проведёшь сеанс, скажешь, что все в порядке. Понял?

Кавказец быстро закивал.

– Федя, проследи.

Сержант, командир первого отделения, кивнул и, достав нож, приставил лезвие к паху пленника.

– Не трепыхайся, – предупредил он, – или отправишься к Аллаху без причиндалов, а кому ты там нужен без них? Веришь в Аллаха?

Пленник кивнул:

– Мамой клянусь, все сделаю.

– Ты делай, – согласился сержант, – а я проконтролирую.

Игорь вышел наружу, пора было приступать к основной задаче.

– Иван, останешься здесь, встретишь Слона, потом ждёте нас, ничего не предпринимать, если, конечно, мы не влипнем. Этого товарища говорливого берегите, он должен сохранять у Кадоева иллюзию, что все в порядке.

Старлей кивнул.

– Удачи, капитан.

– Удача пригодится, – отозвался Игорь и, махнув рукой пятерым разведчикам, которых отбирал лично, неспешно двинулся по краю дороги в сторону санатория.

– Хорошо «бородатые» окопались, – заметил Семён, подползая к командиру. – Дато про такое ничего не говорил.

– Скорее всего, не знал, – разглядывая территорию в бинокль, предположил Игорь, – это реакция на уничтожение группы. Вывод разумный – группа не вернулась, значит, либо захвачена, либо уничтожена, а если есть пленный, то рано или поздно его расколют.

Семён кивнул. Бывший разведчик хорошо знал своё дело. Несмотря на все предосторожности, предпринятые Кадоевым, бойцы Игоря легко миновали три караула и один секрет, укрытый неподалеку от дороги (вглубь территории Игорь забираться запретил). Его дело разведка – посчитать боевиков, обнаружить огневые точки. А дальше пусть у Слона голова болит. Хотя Птах прекрасно понимал, что этим их работа не ограничится, майор непременно припашет их вскрывать оборону, и они будут бесшумно снимать часовых, чтобы вывести его карандашей на ударную позицию. У Игоря в голове уже наметился план операции. Если осетин не попробует играть в героя, то Кадоев и его боевики будут оставаться в неведении, что их база окружена, и можно будет подолбить здания санатория из минометов и бронетехники прямой наводкой. А потом в дело вступят штурмовые отряды.

К лёжке подполз последний разведчик, задачей которого было выявить охранение со стороны реки.

– Командир, – зашептал он, – там одна пулеметная точка, двое с пэкаэмом. Устроились хорошо, в небольшом окопчике, весь пляж как на ладони. Если их вальнуть тихо, не выдав себя, то противник туда прорываться будет. Одной роты хватит, никто не уйдёт. Я всё записал, хорошую снарягу нам Строгов подкинул, эти бинокли с видеозаписью просто класс.

– Всё, мужики, поползли обратно, – скомандовал Игорь. – Данные есть, план намечен, дело за малым – реализовать.

Под штаб выбрали брошенный коттедж из красного кирпича. Мародеры уже навестили его, вытащив всё ценное, но оставили стулья и большой стол.

– Скорее всего, местные жители вскрывали, – указав на две могилы в саду, заметил Слон. – Чужие бы оставили трупы гнить.

Игорь пожал плечами, из УАЗа майора приволокли ноутбук и перекинули на него данные с биноклей, внимательно просмотрели все записи по нескольку раз.

– Хорошо сработали, – похвалил майор. – Есть план?

– А не надо ничего мудрить, – усмехнулся Корн. – Теперь губернаторы и борцы за права террористов все в Москве остались. Работаем от души. На записи видно, что периметр санатория окружён проволочной оградой. Чтобы не портить вид и не смущать богатых клиентов, её провели по лесу. Забор не охраняется, только на воротах пост из двух боевиков и крупнокалиберный пулемёт.

– Ага, у них КПВТ на треноге, он из бэтээров решето сделает, – подал голос капитан Ролин, командир первой роты.

– Снимем… Без проблем, – пообещал Игорь, – духи блиндажик вырыли, замаскировались типа… Когда начнётся атака, двое моих ребят со «Шмелями» займут позицию метрах в сорока, там где кусты. Короче, за пулемет можете не волноваться. Начнём синхронно, и все будет как надо. Первыми пойдут мои люди, они снимут охрану: пулеметчика на крыше и двоих боевиков у входа. С тыла зайдёт второе отделение, они устранят пулеметную точку со стороны пляжа.