Текст книги "Москва атакует"

– Чёрт подери, никто ничего путно сделать не может, – о том, что приказ послать в погоню первую попавшуюся роту отдан им самим, генерал умолчал. – Всё готово к ночному штурму?

– Так точно, господин генерал, – отчеканил Урмас и усмехнулся, видя, каким довольным выглядит его покровитель.

– Подкрепления?

– Вопрос неясен, пока что нам приказано обходиться собственными силами, но пятитысячная группировка из второй дивизии отказалась идти в лобовую атаку. С нашими проще, сейчас около трёх тысяч бойцов при поддержке танков и бронемашин выходят на огневой рубеж. Но поддержать атаку реактивных систем залпового огня мы не сможем, они либо уничтожены после авианалёта, либо остались без снарядов. Всё, что нам доступно, это два десятка самоходных орудий. Мы потеряли очень много техники. В войсках процветают панические, а чаще всего и провокационные: разговоры, касающиеся нашего вторжения на земли Владимирской области. Солдаты не хотят воевать.

Дверь распахнулась, и в штаб ввалился полковник Борисовский, командующий бойцами Второй ударной московской дивизии, с ним были два его порученца.

– Полковник, я слышал, вы не горите желанием выполнять приказ главкома? – едко поинтересовался генерал.

– Не горю, и вообще, мои люди никуда не пойдут, хватит этого бардака, – Борисовский подошёл к столу и оглядел собравшихся на КП офицеров.

Здесь не было грамотных бойцов – сплошь штабные крысы, прихвостни Зеленцова. Все грамотные командиры покинули штаб после гибели Дугина, отсюда и провалы предыдущих штурмов. Хотя следовало отдать должное и противнику, тот действовал с выдумкой.

– Полковник, это мятеж, я вынужден арестовать вас! – покраснев и раздувшись, заорал Зеленцов. – Охрана!

Двое мордоворотов, одним из которых был убийца Дугина, шагнули к полковнику, направив на него новейшие укороченные автоматы АШ-12.

– Вы арестованы, – начал один из них, – сдайте…

Закончить он не успел: в руках порученцев Борисовского, которые оказались как раз за спиной противников, появились короткие пистолеты с глушителями, и они синхронно выстрелили в затылки охранникам Зеленцова, после чего они быстро опустошили обоймы в стоящих вокруг стола офицеров штаба. Через секунду в живых остался только насмерть перепуганный радист. Борисовский переступил через труп генерала и подошёл к рации.

– Жить хочешь? – поинтересовался он.

Немолодой уже мужчина быстро закивал.

– Тогда делай, что говорят, и всё будет нормально. Ферштейн?

Радист снова часто закивал головой.

– Давай на связь к командующему ночной атакой, труби отбой. Пора заканчивать этот балаган. На запросы Москвы отвечай, что Зеленцов выехал на передовую, наметился успех. Ферштейн?

– Фер… ферш… ферштейн, – заикаясь, выговорил радист.

– Вот и молодец, – обрадовался полковник. – А чтобы ты фигню какую не учудил, с тобой побудет капитан Никифоров.

В этот момент дверь в штаб снова распахнулась, и на пороге вырос амбал в краповом берете с бесшумным автоматом «Вал» в руках.

– Охрана генерала ликвидирована, его собственная часть взята под контроль, остатки кавказцев и «Чёрной сотни» разоружены, товарищ полковник.

– Молоток, Ермолаев, заканчивайте. Всех духов и бандюганов вывезти куда-нибудь подальше, так чтобы их больше никто не видел.

– Сделаем, – козырнул амбал и скрылся за дверьми.

– Теперь всё будет зависеть от Москвы, – задумчиво и немного обеспокоенно произнёс Борисовский и вышел прочь, сопровождаемый порученцем.

Капитан Никифоров скинул со стула труп бывшего начальника разведки, поднял автомат охранника и, усевшись, стал заинтересованно крутить его в руках, изредка посматривая на бледного радиста.

Москва. Кремль. 28 июля 2015 г.

Киприянов метался в кровати, генералу уже несколько дней снился один и тот же сон: ему отрезали ногу, причем резали без наркоза обычной старой, ржавой пилой, а когда доктор заканчивал пилить и снимал маску, у него неминуемо оказывалось иронично улыбающееся лицо Феликса Дорохова.

В центре слежения, в который сходились сигналы со всех камер, было тихо, четыре оператора сонно наблюдали за экранами, пятый тихо спал в уголке, он был начальником смены и мог позволить себе подобные вольности. Операторы терли красные от напряжения глаза и изредка перебрасывались шутками, разгоняя сонливость. Никто из них не услышал, как «проснулся» старший смены, как, запустив руку под матрас, достал пистолет с глушителем. Только один из смены успел обернуться на короткие хлопки, остальные получили пули в затылок.

– Это Глаз, – достав маленькую рацию, сообщил стрелок, – центр слежения наш.

– Понял тебя, Глаз, мы начинаем.

Феликс посмотрел на сосредоточенных офицеров. План разрабатывался уже месяц. До последних дней кое-что не складывалось, у генерала не было людей в окружении диктатора. Но после убийства Дугина и кровавого штурма Владимира всё изменилось. Наконец у Дорохова на руках были все карты. Штурмовые группы через несколько секунд пойдут на штурм. Секретные переходы Кремля блокированы, спецназ с проводниками из уцелевших московских диггеров ждёт в условленных точках.

– Начнём, – решительно произнёс Дорохов. – Всем зеленый свет.

Тишина рухнула, офицеры принялись отдавать приказы, группы выдвинулись вперед. Не прошло и трёх минут, как Кремлевскую стену преодолел первый боец в краповом берете, за ним последовал ещё один и ещё, двое караульных рухнули вниз, снятые снайперским огнём. Все больше и больше бойцов проникали на территорию Кремля через различные потайные ходы в башнях, в Мавзолее, в Оружейной палате.

Самым сложным и опасным этапом операции была ликвидация расчетов пусковых комплексов «Искандер». Если ракетчики уцелеют, и Киприянов успеет отдать приказ на запуск, то десяток ракет устремится не только к военным базам мятежных генералов, но и к жизненно важным для города объектам. Киприянов рассуждал так – если не мне, то никому. Но работа была сделана. Группа бойцов ГРУ имела опыт ликвидации подобных угроз. Всё произошло очень быстро, хотя и не слишком аккуратно. Автоматные очереди разбудили спящий Кремль. Но всё это было уже неважно. Гарнизон гвардии Киприянова, поднятый по тревоге, блокировали в казарме. К этому времени почти вся территория, за исключением резиденции президента, устроенной в здании Сената, перешла в руки восставших. В ворота Кремля уже въезжали боевые машины. Гвардейцам было предложено сдать оружие. Те ответили отказом – знали, пощады не будет, слишком многих за последние месяцы они озлобили.

– Сдавайтесь! – крикнул в мегафон полковник Иванчук.

В ответ стекло казармы брызнуло осколками, разлетевшись от автоматной очереди.

– Огонь, ребята, – скомандовал полковник.

Тридцатимиллиметровые пушки трёх БМП-2 принялись крушить стены, со здания напротив их поддержали снайперы. Через двадцать минут группа зачистки доложила, что гарнизон полностью уничтожен, но человек десять сумели уйти через старый ход, о котром диггеры не знали.

– Они неопасны, – отмахнулся Иванчук.

Остался заключительный этап. Боевые группы пошли на штурм резиденции диктатора, но сопротивление оказалось очень вялым, двадцать человек из охраны просто сдались, открыв без боя главный вход. После этого предательства рухнула вся оборона. Феликс Дорохов подъехал к главному входу на «Тигре» и вышел из машины.

– Товарищ генерал, – подскочив к нему и отдавая честь, гаркнул Иванчук, – Кремль полностью у нас в руках. Потери – одиннадцать человек, противник полностью уничтожен, двадцать два человека сбежали, ещё тридцать восемь сдались в плен. Генерал Киприянов находится в своем кабинете под охраной.

– Молодцы, – пожимая руку, поблагодарил Феликс, – берите Кремль под охрану. Пора заканчивать с этим затянувшимся фарсом. Мир уже не будет прежним, надо строить его заново, налаживая отношения с соседями. Все как в четырнадцатом веке, мы всё начинаем с нуля.

Дорохов быстро поднялся по ступенькам и вошёл внутрь резиденции диктатора, здесь не было следов боя, только где-то на верхних этажах слышались редкие выстрелы, это спецназовцы добивали особо упёртых.

– Не буду желать тебе здравия, Семён Игоревич, – войдя в кабинет самозваного президента, превратившийся в больничную палату, произнёс Дорохов. – Слишком много ты наворотил, а мне теперь исправлять придётся. Что молчишь?

Бледный Киприянов полусидел на шикарном больничном лежаке и, обливаясь потом, молчал.

– Нечего тебе сказать? Да я, в принципе, и не жду ответа, – продолжал Дорохов. – Жаль, Ивана Михайловича рядом нет, он бы поддержал меня. Его смерть – моя ошибка, надо было ликвидировать тебя, кретина, уже давно, да боялся я твоих «Искандеров», не хотел новых жертв… А охрана твоя оказалась совсем паршивой… Что-то заговорились мы с тобой. Скажешь что-нибудь напоследок?

– Скажу, – разлепив пухлые губы, плаксиво произнёс диктатор. – Феликс Эдуардович, дай мне уйти как мужчине.

Дорохов задумался, но потом кивнул.

– Чёрт с тобой, не буду на себя грех брать. Я с безоружными не воюю, – он достал пистолет из кобуры, передернул затвор и выщелкнул обойму, потом положил оружие в ногах Киприянова. – Прощай, диктатор!

Дверь за ним закрылась, оставив жалкого сломленного калеку один на один с пистолетом, в котором был единственный патрон.

Через минуту за дверью грянул выстрел: не стало кровавого диктатора, а вместе с ним и имперских амбиций Москвы.

– Иванчук, – обратился Дорохов к замершему рядом полковнику, ожидающему приказов нового правителя Москвы, – связь с группировкой, а потом сразу с полковником Калюжным – пора мириться.

Эпилог

Тарановск. Сергей Ястребов. 30 июля 2015 г.

– Ну вот и всё, Сева, эта глава истории закончена, в ней поставлена точка. Киприянов мертв, Дорохов стал правителем Вольной Московской области. Когда-нибудь они вспомнят о нас, но не сейчас. Генералу придётся разгребать дерьмо, оставленное ему в наследство.

– Вы уверены, что он отказался от планов нападения, все-таки у него под рукой крупная группировка? – спросил Всеволод.

– Уверен. Мы говорили несколько часов, через неделю он прилетит к нам заключать союз. Ему нужен наш город, город нетронутый, город живущий. Сейчас тут настоящий наукоград, спасибо Тарану, что собрал здесь блестящие умы со всей страны. И мы заключим этот договор, и будем жить с ними в мире, пока они не задумают пакость, но к этому времени мы будем готовы.

– А «треугольник»?

– У «треугольника» своих забот хватает, – задумчиво произнёс Ястребов. – Я уже имел беседу с их лидерами, они тоже хотят союзный договор. Им меньше всех нужна война, а тем более на два фронта.

– С кем они собрались воевать?

– А что, в этом мире мало с кем можно воевать? Мир сильно изменился, сейчас он оправится от месяцев ужаса, избавится от последствий эпидемии и полыхнет в огне новой войны. Ушла эпоха финансовых и информационных войн, мир снова воюет по старинке каменным топором.

– А что с ядерным оружием, под чьим оно будет контролем?

Ястребов обернулся и пристально посмотрел на заместителя:

– Это очень сложный вопрос, Сева. Я не знаю на него ответа. А пока мы и дальше будем возиться с тобой в этой песочнице, строя песчаные замки. Что у нас на повестке дня?

Нижний Новгород. Игорь Корн. З1 июля 2015 г.

Игорь бродил как тень по пустой квартире, он постоянно натыкался на её вещи: то на забытую расчёску, в которой запутались золотые волосы, то на сумку. На самом деле у Ольги было мало вещей: кое-какая косметика с мародёрки, несколько украшений – и всё. Её труп сейчас приводили в порядок в городском морге. Генерал Строгов лично распорядился, чтобы Ольгой занялись вне очереди. Игорь взял ключи от «Нивы» и поехал в ритуальный зал. Там все уже было готово. Дорогой гроб стоял посреди зала, рядом с гробом неподвижно стоял Острог и смотрел на лежащую в цветах девушку.

– Почему мы с тобой не остановили её? – неожиданно спросил генерал, когда Игорь молча встал рядом.

– Потому, что её нельзя было остановить, – ответил Птах. – За это я Олю и любил. Она была живая, постоянно в движении, её нельзя было запереть в золотую клетку. Таран пытался, а она оказалась в моих объятиях.

– Не хотел сейчас спрашивать, но спрошу: что будешь делать?

– Острог, я не собираюсь уезжать, думаю, место для меня найдется… Только вот квартиру другую подобрать нужно… А теперь дай мне оплакать любимую женщину.

Генерал молча кивнул, обнял, слегка сжал за плечи, потом развернулся и вышел.

Игорь остался один. Он сидел и смотрел на Ольгу, лежащую в гробу, такую красивую и спокойную, такую, какой он её никогда не видел. Сколько часов прошло, Игорь не знал, он сидел и говорил с ней, долго говорил, он даже не помнил, о чём говорил. А потом тишина, нарушаемая только его голосом, прервалась. Двери в зал раскрылась, и внутрь вошли четверо мужчин, причем последний из них был на костылях. Старший из них подошел к Игорю и положил руку на плечо.

Птах узнал его, хоть и видел всего один раз: командир Ольги, её инструктор по стрельбе Страхов.

– Соболезную, капитан, – голосом, полным неподдельной тоски, произнёс пришедший. – Давай помянем покойницу. Хорошая была девочка, живая, настоящая.

Он сделал знак одному из мужчин, которые так и остались для Игоря безымянными, и тот, достав из пакета бутылку коньяка и шесть рюмок, быстро расставил всё это на столике, разлил всем, а шестую стопку накрыл коркой чёрного хлеба.

– Помянем, – чужим голосом сказал Корн.

Молча выпили. Четверо друзей Ольги постояли рядом с гробом, а потом, так же внезапно, как появились, ушли, оставляя Игоря один на один с его болью. Но теперь он знал, что очень много людей вместе с ним оплакивают смерть Ольги.

Просидев ещё какое-то время, Игорь наконец встал и поцеловал Ольгу в холодные губы.

– Прощай, милая, – склонившись и поцеловав девушку в лоб, шепотом произнёс Игорь, затем потормошил уставшего распорядителя церемоний, который задремал в кресле. – Начнём, я сказал ей всё, что хотел.

– Хорошо. Сейчас разожгут печь, – шёпотом произнёс распорядитель. – Мы один из первых частных крематориев на территории России, – вдруг добавил он, но, перехватив холодный взгляд Игоря, заткнулся и вышел. – Смотреть будете? – спросил ритуальщик, вернувшись.

– Что? – не понял Игорь.

– Можно посмотреть процесс кремации по телевизору.

Птах покачал головой.

– Просто принесите мне урну с пеплом.

Через час он уже стоял на высоком берегу Волги и смотрел, как вода несётся вниз по течению. Он открыл урну и резким взмахом высыпал пепел. Тёплый южный ветер подхватил его и понес куда-то вдаль на кроваво-красный закат.

Владимир. Вадим и Оксана. З1 июля 2015 г.

– И где нам теперь жить? – разглядывая руины дома, поинтересовалась Оксана.

– М-да, не ожидал такого, – задрав голову вверх и рассматривая хвост сбитого штурмовика, торчащего из окна его квартиры, озадаченно произнёс Токарев. – Нашёл место где упасть, не мог на десять метров дальше рухнуть, как раз бы в переполненные мусорные баки.

– Нам, брательник, кстати, тоже негде жить, – заметила Нина, обнимавшая одной рукой Илью, второй прижимая к себе Алину.

– На меня не смотрите, – буркнул Буратино, – мой дом вообще в пыль, бомба попала. У вас хоть хвост от «сушки» есть.

– Дядя Вадим, а зачем вы домой самолет затащили? – не удержалась от подколки Алина.

– Люблю модельки, – буркнул Токарев, но не выдержал и рассмеялся. – А вопрос с жильём мы сейчас решим. – Он достал из кармана телефон и набрал номер: – Товарищ военный комендант области, говорит боец Токарев. У меня из квартиры торчит хвост Су-25, подъезд разрушен, вследствие чего мне и нескольким хорошо известным вам людям теперь негде жить. Мы за вас кровь мешками проливали, с гвоздями на танки ходили, не оставьте, благодетель.

Стоящие за спиной Илья и Нина рассмеялись.

– Токарь, кончай клоунаду, – раздался из трубки раздражённый голос Калюжного, – теперь вся жизнь будет в центре, там возле торгового комплекса «Гранд» есть несколько новых домов, двигай ко мне, получишь ключи от квартиры.

– От двух… Со мной рядом моя сестра и Буратино.

– Хорошо, от двух, – согласился Калюжный. – А теперь, если это всё, мне нужно заняться делами.

– Всё, вопрос с жильем решил. Илья, пошли наверх сгоняем. Вдруг там что уцелело?

– Как думаешь забираться? – поинтересовался Буратино, глядя на обвалившийся подъезд.

– Давай обойдём, – предложил Вадим, – с той стороны фасад вроде не пострадал, может, и лестницы уцелели.

И точно, чёрный ход был цел. Вадим порылся в своей «Ниве» и достал топор. Автомат он передал другу, а сам принялся прорубаться через деревянную дверь. Минут через двадцать ему удалось войти. Удача была на его стороне – лестницы уцелели, обрушились только квартиры над входом. Взбежав наверх, Вадим достал ключ и отпер дверь.

– Надо сказать, круто повезло, – заметил догнавший его Буратино.

Штурмовик вошел под острым углом, уничтожив кухню и часть угловой спальни. Основной удар пришёлся на квартиру Нины.

– Давай сюда девчонок, – сказал Вадим, осматриваясь, – надо собрать вещи, с мебелью потом разберёмся.

Илья ушёл вниз, а Вадим первым делом собрал всё оружие и боеприпасы в доме, потом прошёл в коридор и снял со стены фотографии, особенно бережно уложил в рюкзак Димкину.

Через два часа сборы были закончены. Илья за это время смотался в администрацию и забрал ключи от квартир, за четыре ходки перевезли собранные вещи, которым посчастливилось пережить пандемию и гражданскую войну.

Вадим подхватил Оксану на руки и перенёс её через порог большой трехкомнатной квартиры нестандартной планировки. Сразу было видно, что квартира чистая, что в ней никто не умер, наверное, она была отделана и выставлена на продажу, но никто сюда так и не въехал.

– Вот мы и дома, – прошептала Оксана. – Мне нравится. – Она крепко поцеловала Вадима в губы.

– Дома, – согласился Вадим. – Ты выйдешь за меня? – неожиданно для самого себя спросил он.

– Конечно выйду, – обнимая его ещё крепче, произнесла знаменитая телеведущая. – А колечко у тебя есть?

Токарев рассмеялся и, поставив невесту на ноги, начал шарить по карманам, наконец нашел то, что искал, и показал чеку от гранаты.

– Милая, это единственное колечко, которое у меня есть.

Оксана царственным жестом протянула ему правую руку:

– Я согласна, для меня это колечко важнее, чем цацка с самым огромным брильянтом. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – ответил Вадим. – Только спать нам не на чем, – оглядев спальню, грустно произнёс он: в квартире вообще не было никакой мебели.

– Поэтому нам нужен насос и вот этот рюкзак, – улыбнулась златовласка, – я привезла его ещё из дома, даже не знаю сама, зачем взяла.

Вадим поцеловал Оксану и принялся накачивать двуспальный матрас.

Уже ночью, приподнявшись на локотке и заглянув любимому в глаза, она спросила:

– А что же дальше?

– Не знаю, милая, – честно сказал Токарев, – я просто не знаю.

Зазвонил сотовый телефон, Вадим тихо выматерился и взял трубку. На экране высветился личный номер Калюжного.

– Разбудил? – спросил военный губернатор.

– Нет, Анатолий Евгеньевич, мы не спим.

– Это хорошо. Собирай свою группу, Оксану тоже ждут на работе: банда дезертиров напала на поселок, требуется найти и уничтожить.

Вадим посмотрел на часы:

– Будем через двадцать минут в штабе.

– Жду, – резко произнёс полковник и отключился.

– Медовый месяц закончен, – целуя Оксану, шепнул Токарев. – Пора будить Илью и тех, кто уцелел, нас ждёт работа.

Владимир 2011–2014

Огромное спасибо моей жене Елене – без неё эта книга никогда бы не попала на стол издателя.

Спасибо Михаилу Левиту за то, что он читает всё, что я пишу, критикует и «пинает» меня, заставляя исправлять ошибки.

Спасибо Андрею Кузнецову, настоящему мужчине и солдату, который помог мне разобраться с финалом романа.

Спасибо Андрею и Гилян Демидовым, которые требуют от меня новых книг гораздо быстрее, чем я их пишу.

Спасибо Михаилу Картамышеву и его жене Юлии, которые сделали самую первую обложку для данной книги.

И конечно, огромное спасибо всем моим друзьям и всей моей семье, особенно – Деду, который все эти годы верил в то, что я – самый лучший.

Автор