Текст книги "Империя смотрящего"

Ну и дела!

Глава 11
КТО ТЕБЯ ПОСЛАЛ?

Маркелова не оставляло чувство тревоги. Посмотрев в зеркало заднего вида, он заметил припаркованный «Ниссан». Точно такая же модель следовала за ним по Кутузовскому проспекту. А может быть, все-таки показалось? Едва Захар отъехал, как машина увязалась следом, держась на значительном расстоянии. Прибавив скорость, он перестроился в соседний ряд и посмотрел опять. «Ниссан» продолжал тащиться на прежней скорости, пропуская вперед другие автомобили. Маркелов облегченно вздохнул – значит, все-таки показалось, и, посмеявшись над собой за мнимые страхи, свернул на тихую улочку и порулил к дому. Вспомнилось, что холодильник совершенно пустой и что следовало бы прикупить что-нибудь на ужин. По пути к дому находился небольшой магазин, и Маркелов решил заскочить туда. Взяв колбасы, хлеба, несколько банок консервов, он вернулся обратно к машине. Осмотрелся. Ничего настораживающего, не считая «Ниссана», стоящего у подъезда. Неужели тот самый?

Странное дело, но его по-прежнему не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. Такое чувство у него появилось после того, как он повстречал эту богатенькую дамочку, выслеживающую неверного мужа. Хотелось бы верить, что он обманывается и эта его подозрительность не что иное, как результат накопившейся усталости. Но когда он приблизился к дверям своей квартиры, тревога вновь овладела им.

Маркелов остановился, положил сумку у порога и прислушался. Тишина. Но ощущение опасности не оставляло его. Захар привык доверять своим чувствам, которые никогда не подводили его. Он уже давно подчинялся своим инстинктам, развитым благодаря усиленным тренировкам, будто у хищного матерого зверя. И вот сейчас он осознавал, что опасность находится совсем рядом, возможно, на расстоянии вытянутой руки. Она была настолько осязаема, что до нее можно было дотронуться кончиками пальцев. Маркелов способен был увидеть даже цвет угрозы (только безнадежные глупцы способны утверждать, что опасность нематериальна), стоит только этого захотеть и постараться настроиться на нужную волну. И сейчас Захар увидел опасность, которая застыла над дверью в виде темно-зеленой дуги. По ее краям он даже различил ярко-красную кайму. Он знал, что достаточно сделать шаг, и полоска начнет расширяться и густеть. Вот тогда берегись! Искушая судьбу, Маркелов чуть шагнул и, вытащив из кармана «вальтер», навернул на ствол глушитель, после чего неслышно вставил в замочную скважину ключ.

Повернув ключ дважды, Захар открыл дверь и медленно прошел в комнату. Принюхался. Обычно так делают собаки, когда входят в незнакомое помещение. Сначала они изучают витающие в воздухе запахи и, уловив в них опасные чуждые флюиды, удаляются прочь. Но даже если опасность отсутствует, зверь никогда не поступает беспечно и первые его шаги всегда очень осторожные. С первых же секунд он начинает строить дальнейшую тактику поведения, примериваясь, как следует поступить далее: вцепиться зубами в горло обидчику или пуститься наутек.

Точно так же, всецело доверившись инстинктам, в минуты опасности поступал Захар. Прижав пистолет к корпусу, Маркелов неслышно вошел в комнату. О присутствии в помещении постороннего говорят чужие запахи, даже если квартира пуста, они все равно чувствуются еще несколько часов кряду. Каждый человек пахнет по-своему, и его запах неповторим, как отпечатки пальцев. Мужчины и женщины также пахнут по-разному, женщина – острее. Оно и понятно, ведь она должна вскружить голову самцу.

Захар слегка постучал пальцами по ноздрям и втянул воздух. Он мгновенно уловил чужой запах, который показался ему необычайно неприятным. В квартире был мужчина – это точно! Его агрессивный дух витал в воздухе, Захар мог с уверенностью утверждать, что это был человек действий, не склонный к компромиссам.

Темнота сгустилась. И в этот момент Захар вдруг отчетливо осознал, что его не убьют, словно сумел заглянуть судьбе через плечо. Он еще не увидел своего врага, но уже твердо знал, что тот прячется в правом дальнем углу комнаты за растущей в кадке пальмой. В этот момент он не сумел бы объяснить себе, откуда у него взялась такая уверенность, но знал, что интуиция его не подводит и, мгновенно повернувшись, дважды надавил на курок. Послышался сдавленный предсмертный крик, а потом раздался грохот падающего тела. Включив свет, Захар подскочил к раненому. Из раны на шее пенилась кровь. Встряхнув умирающего за шиворот, Маркелов закричал ему в лицо:

– Кто тебя послал?

Мужчина захрипел, пытаясь что-то сказать.

– Кто?! Герка Маклай?!

Кровь неровной струйкой затекла в ложбинку на шее и стекла вниз, заливая паркетный пол. Мужчина попытался что-то ответить, но звуки раздавались невнятные, неприятно шипящие. Наконец глаза его закатились. Конечности забились в мелкой судороге, вытряхивая на свободу зацепившуюся душу, а еще через секунду тот вытянулся и безвольно свесил голову набок. Взгляд Маркелова остановился на широких кистях убитого. На пальцах были выколоты «перстни». Гость наверняка был частым обитателем тюрьмы.

Заметив лежавший на ковре «браунинг», Захар сунул его за пояс. Затем обшарил карманы убитого. Во внутреннем кармане было что-то плотное. Он вытащил блокнот. Тщательно полистал его. Минимум записей, только номера телефонов без фамилий и имен. Все очень профессионально. Не придерешься. Следовательно, человек, заявившийся к нему в гости, был большим специалистом. Впрочем, иного ожидать было бы трудно. Захар перевернул покойника на спину. Так оно и есть, за воротом обнаружился еще один пистолет, совсем крохотный, предназначенный для ближнего боя. Маркелов взял и его, не пропадать же добру!

Однако крепко Гера взялся за него! А может, все-таки это привет из его прошлой жизни?

Поднявшись, Захар подошел к холодильнику, вынул бутылку со спиртом, намочил им тряпку, а остатки щедро расплескал вокруг трупа. Затем чиркнул зажигалкой. С минуту он зачарованно наблюдал за синим пламенем, а потом решительно поднес огонек к проспиртованной тряпке. Материя вспыхнула мгновенно, отбросив облачко копоти под потолок. Маркелов швырнул тряпку под окно. Некоторое время он с тоской созерцал свое последнее пристанище, желая сохранить в памяти все до мельчайших деталей. Грех жаловаться, нора была неплохой, и здесь ему было хорошо. Жаль, что все закончилось так печально.

Пора уходить, скоро здесь будет жарко по-настоящему.

Захар подошел к двери. Прислушался. Кажется, за последние пятнадцать минут не произошло никаких перемен. На лестнице, как и прежде, тишина. Никто не собирался захватить его врасплох. Удостоверившись в безопасности, он неслышно распахнул дверь. В подъезде было темно, и это ему очень не понравилось. Внизу слегка скрипнула дверь, и порыв ветра принес запах табака, замешанный на каком-то лосьоне. Чужеродный запах, прежде здесь такого не встречалось. Стараясь не шуметь, Захар поднялся к лестнице, ведущей на чердак. Прислушался – и не уловил ни малейшего шороха. Значит, здесь его не ждут. Порывшись в кармане, он достал ключ и отомкнул дверцу, ведущую на крышу.

Вот теперь вы меня не достанете!

Выбравшись на крышу, он закрыл дверь и припер ее с внутренней стороны подвернувшимся черенком от лопаты. Подкравшись к краю крыши, он увидел стоящий у подъезда «Ниссан». Выходит, что интуиция его все-таки не подвела, автомобиль оказался здесь далеко не случайно. Из салона вышел мужчина. Несильно хлопнув дверцей, он пошел в сторону подъезда, но неожиданно остановился. Немного постояв, посмотрел на верхние этажи, после чего вернулся в машину.

Захар прошел по крыше, юркнул в дверь и оказался в соседнем подъезде. Убедившись, что здесь тихо, стал быстро спускаться вниз. Выглянув из подъезда, он убедился, что «Ниссан» стоит на прежнем месте. Дверца чуть-чуть приоткрыта. Медлить далее рискованно. В три больших прыжка он приблизился к джипу и выстрелил в лоб водителю. Тот повалился на бок, неловко подогнув под себя татуированную кисть. За мгновение до выстрела Захар успел рассмотреть на лице водителя гамму чувств: недоумение, смятение и животный страх. Трусов убивать всегда легче.

Перевернув убитого, Маркелов вывернул у него карманы. Документов при нем не оказалось, что и не удивительно.

Захар захлопнул дверцу и неторопливо направился к своей машине. Сняв автомобиль с сигнализации, Маркелов юркнул в салон. Прежде чем запустить двигатель, он взглянул на окна своей квартиры. Огонь жадно пожирал занавески, бросая алые блики на темный асфальт.

Покружившись с полчаса по городу, Маркелов зашел в кафе и, устроившись у окна, заказал ужин. Идеальное место, чтобы собраться с мыслями, а заодно посмотреть, не зацепил ли он «хвост».

Как будто все спокойно. Его «Фольксвагеном» никто не интересовался, кафе не оцепляла группа захвата. И вообще все выглядело в высшей степени культурно и очень благопристойно. Официантка была обходительна и улыбчива, как будто предлагала не кусок жареного мяса, а собственное тело. Надо признать, что формы у нее действительно были очень аппетитными, и если бы не адреналин, продолжавший гулять в крови, то ее можно было бы заказать на десерт.

Ему показалось, что он навсегда порвал со своей «прежней» жизнью, сменив место жительства, имя, намертво обрубив все концы. И вот сейчас прошлое напоминало о себе гнойными метастазами.

Аккуратно отрезав кусок шницеля, Захар сунул его в рот. Мясо оказалось необыкновенно острым – тысячи мельчайших игл обожгли небо, вцепились в язык. Сильное ощущение, надо признать!

Достав из кармана мобильный телефон, Захар после некоторого раздумья набрал нужный номер.

– Лука?

– Да.

– У меня к тебе есть разговор.

– Давно ты меня не тревожил. Что-нибудь случилось?

– Случилось… Я к тебе подъеду через полчаса. Приеду, все объясню.

– Давай через час…

– А что такое?

– В общем, я не один.

Маркелов усмехнулся:

– Понимаю.

Кафе понемногу заполнялось народом. Посетителей было немного, они рассредоточились у стен, оставляя незанятым центр кафе. Инстинкт умер, ничто не говорило о том, что милые молодые люди, забившиеся по углам и мирно попивающие красное вино, могли причинить ему какие-либо неприятности.

Подошла официантка и, приятно улыбнувшись, поинтересовалась:

– Может быть, вы хотите заказать что-нибудь еще?

Вблизи она выглядела не так свежо. Да и улыбка ее теперь показалась Маркелову чрезмерно вымученной. Бедное создание, это сколько же раз нужно улыбнуться, чтобы получить на чай?! Несмотря на молодость, под глазами у нее наметились морщинки. Наверняка девушка провела бессонную ночь в обществе пылкого любовника, который не позволил ей сомкнуть глаз даже на пару часиков. И вот теперь, после этой пытки бессонницей, она должна простаивать на ногах целую смену.

– Нет, спасибо, я уже ухожу.

Маркелов положил на стол деньги, щедро расплатившись за ужин.

Если бы он обернулся, то увидел бы удивленный взгляд официантки. Так за второсортный ужин может расплачиваться только человек, не знающий цену деньгам.

В чем-то она была права.

Осмотревшись и не заметив ничего подозрительного, Захар сел в автомобиль. Поплутав немного по улицам, он убедился, что телефон запеленгован не был и что ни в одном из переулков не подцепил «хвост». Только после этого направился по нужному адресу.

Проехав по Варшавскому шоссе, Захар свернул на Нагатинскую, проскочил дворами и остановился у типового панельного дома. Лука жил во втором подъезде. Все логично: в первый подъезд, как правило, частенько заходят случайные люди, в следующие – в подавляющем большинстве свои или те, кто пришел в гости. Еще одно преимущество – дом находился недалеко от дороги, Лука всегда был рационален, что проявилось даже в выборе квартиры.

В стае он был «бета».

Закрыв машину, Захар поднялся на третий этаж. Даже в выборе этажа проявился характер Луки. Третий этаж он считал наиболее благоприятным. Как он утверждал, энергетически насыщенным, а кроме того, его привлекала и практическая сторона. В случае опасности он мог прыгнуть с балкона на клумбу. К подобным подвигам Лука готовил себя с малолетства и, надо сказать, весьма преуспел в этом.

Поднявшись, Захар позвонил, как было условлено: первый звонок длинный, а второй – совсем короткий, вроде точки.

Через несколько секунд Захар почувствовал биополе, которое было настолько мощным, что с легкостью преодолело даже металлическую преграду. Ничего удивительного – «альфа» и «бета» способны чувствовать друг друга даже на значительном расстоянии. А кроме того, Лука, постоянно развивая собственную энергетику, справедливо считал, что она не только средство защиты, но инструмент нападения. Но как бы ни укреплял он свое биополе, Луке никогда не стать «альфой», не дано. Так рассудили звезды. И порой Захару казалось, что тот смирился со своей ролью быть вечно вторым.

Приоткрыв дверь, Лука застыл у порога, рассматривая гостя. Маркелов слегка усмехнулся. Он прекрасно понимал, что его персона мало чем интересовала Луку, в первую очередь тот разглядывал его ауру, которая в минуту возбуждения высвечивалась над головой особенно ярко.

Сейчас Лука прикидывал, так ли «альфа» крепок, как хочет выглядеть.

Маркелов не торопился входить в квартиру, давая Луке оценить его состояние. Пусть знает, что он не растерял своей энергетики с момента их последней встречи, а даже, наоборот, приумножил ее.

Со стороны, для непосвященного, подобная встреча выглядела весьма странной: стоят себе молчаливо два мужика с неподвижными серьезными физиономиями и пристально разглядывают друг друга. Но непосвященному не дано было знать, что в это время каждый из них примеривался к силе партнера. Все очень просто – оба были из одной северной охотничьей общины, за нормы поведения взявшей образ жизни волчьей стаи, и порой трудно было сказать, когда человеческие отношения перетекали в звериную плоскость. Волки, задрав морды, всегда обнюхивают пространство, тем самым оценивая силу потенциального противника. Им не грешно ткнуться носом в шею вожака, признавая собственную слабость. У людей стаи отношения схожи с волчьими, а иерархия не менее строгая. Силу полагалось уважать.

Открыв внутреннее видение, Захар с интересом всматривался в ауру Луки. Безусловно, с момента их последней встречи тот заметно окреп. Окантовка у головы сделалась насыщенно-желтой и выглядела почти золотой. Но даже этого недостаточно, чтобы стать «альфой».

У макушки Луки тонкими, едва заметными лучиками блеснули три красные полоски. Красный цвет – цвет страха и опасности. А следовательно, Лука успел сделать для себя вывод, безоговорочно признав первенство «альфы».

– Проходи, – наконец дружелюбно сказал он, отступив в сторону.

Надо признать, у Луки было немало качеств, чтобы сделаться в стае первым. Но при всем том не хватало главного – боевого интеллекта.

А это уже природа!

Захар уверенно прошел в комнату. В норе Луки ничего не изменилось: мебель и обои были выдержаны в темных тонах, а вот диван и кровать – оранжевые. Оно и понятно – этот цвет согревает. Его можно легко ощутить даже в темноте, стоит лишь притронуться пальцами к ткани.

Маркелов едва заметно улыбнулся – окно было распахнуто настежь. Лука хотел схитрить, пытаясь стереть запах женщины. Но он не знал, что ее дыхание останется в виде едва уловимого облачка в углах комнаты. Стоит только сделать несколько шагов в сторону, чтобы почувствовать его и оставить в памяти навсегда.

– У тебя ко мне какое-то дело? – как можно безмятежнее спросил Лука, присаживаясь за стол и жестом указывая на свободный стул.

Трюк не удался. Захар сделал вид, что не заметил приглашения, и как бы случайно сделал несколько шагов в глубину комнаты.

– Меня хотели убить, – спокойно сообщил он.

В лице Луки что-то переменилось:

– Вот как? И кто же?

Захар вздохнул, наполнив легкие воздухом, и явственно ощутил присутствие незнакомой женщины. Молода, красива – так благоухать способны только очаровательные особы, – к тому же необычайно сексуальна. Не более двадцати двух лет. Но общее благоприятное впечатление перебивал запах едкой парфюмерии.

Запах человека, как и отпечатки пальцев, уникален. Захару достаточно вдохнуть его однажды, чтобы запомнить на всю жизнь. Но этот запах не представлялось возможным запомнить, его сущность перебивалась дымом и горечью табака.

Впрочем, ничего удивительного нет, даже собаки пасуют перед запахом табака…

– Я могу только догадываться, – Захар сел за стол. – Но человек, который хотел меня убить, был мне незнаком.

Лука согласно кивнул.

– А это не связано как-то с нашим прошлым делом?

– Не знаю… Честно говоря, я думал об этом. Может, у тебя есть какие-то предположения? Ты ничего не замечал в последнее время?

Лука включил электрический чайник, который тотчас энергично загудел.

– Нет, – покачал он головой и спросил: – Чай будешь?

– Хорошо, налей, – согласился Захар.

Лука достал две чашки и в каждую из них сыпанул по две ложки заварки, после чего залил крутым кипятком. Все правильно, чай – источник энергии, подпитывающий все органы чувств. Поколебавшись, в одну из чашек он положил кусок сахару – себе. Следовательно, перед Захаром у него должно быть преимущество: в ограниченном количестве сахар добавляет силы. Маркелов усмехнулся: вот еще одна причина, по которой Луке никогда не стать «альфой». Впрочем, жалеть не стоит, в этой жизни все закономерно и сбалансировано. Ведь не могут же все быть первыми! Всегда кто-то должен быть ведомым.

Захар отпил крохотный глоток.

– Знаешь, в последнее время у меня как-то притупились все чувства. Это, наверное, от слишком спокойной жизни.

– Ты уверен, что в прошлый раз никого не осталось?

– Никого, это точно! – убежденно ответил Лука.

– Среди них была женщина… кажется, она тебе нравилась. Один раз она видела меня и могла запомнить. Ее тоже нет в живых?

– Да, – уверенно кивнул Лука. На лице его не дрогнул ни один мускул. – Расскажи, что произошло.

Захар подробно, стараясь как можно точнее передать свои внутренние ощущения, рассказал о встрече с Леной. Ему нужен был дельный совет, и Маркелов был уверен, что Лука не откажет. Их было трое, собственно, ничего удивительного в этом нет. На Руси всегда уважали цифру «три» – это и языческий Треглав, и три богатыря, застывшие на перепутье. Так что цифра «три» была не просто числом, а символом. Нет, даже не символом, а верой. Лука был вторым. Но, лишенный лидерства, он сполна компенсировал его мудростью, а потому не зазорно было спросить у младшего брата совета.

– Все это не случайно, – наконец сказал он. – Так не бывает. Ты нужен этой женщине, но вот только непонятно зачем. Может, она тебя проверяет?

«Альфа», «бета» и «гамма» – неразделимая тройка. Нечто подобное есть и в христианстве: Отец, Сын и Святой Дух. Отними хотя бы одну из составляющих единосущной троицы – и гармония будет утрачена. Ведь невозможно представить огонь без света и тепла. Так и их совсем недавно невозможно было представить друг без друга. Но их осталось двое. «Гамма» отошел или почти отошел. Впрочем, он всегда был таковым. В последний год каждый из них шел по собственной дорожке. Они все более отдалялись друг от друга. Чем сильнее они расходились, тем слабее становились общинные связи. Круг, который их связывал сравнительно недавно, вдруг разомкнулся ломаной линией. Похоже, что община, стая, начинала распадаться.

Захар уже давно не испытывал к Луке прежней привязанности, а мнение Луки для него теперь значило куда меньше, чем каких-то полтора года назад. Он мог бы спокойно обойтись не только без его совета, но даже и без общения с ним, и только заповедь старца Григория Панкратова, все еще имевшая силу, заставляла его следовать вековым традициям.

– Я приму ее предложение, – просто сообщил Захар, задержав взгляд на переносице Луки.

– Оставь ее телефон мне, – попросил Лука. – Я тебя подстрахую. Мало ли чего, – неопределенно пожал он плечами. – Нужно выяснить, что это за женщина.

Сказано все это было просто. Безо всякого внутреннего напряжения. Что, в свою очередь, значило многое. Лука по-прежнему оставался бойцом, который больше всего на свете ценит поединок и для которого мерилом доблести оставалась голова врага. Ратоборец в нем не умер, и Маркелов был уверен: случись с ним беда, то на его тризну Лука принесет немалое количество вражьих голов.

– Договорились, – поднялся Захар.

Подъезд был холодным и пустым. Но опасности здесь не чувствовалось. Маркелов не сразу направился к машине. Некоторое время он осматривал окрестности. Аккуратно, будто сканером, прочесывал взглядом каждую мелочь и, убедившись, что все тихо, заторопился к машине. Если не брать в расчет колышущиеся кроны деревьев, то можно было сказать, что его окружает абсолютное безмолвие. И еще один приятный момент – холод! Угроза всегда излучает тепло, а равнодушие – оно спокойное и холодное, как валун. Нечто подобное Маркелов ощущал и сейчас. Приподняв голову, он пытался уловить враждебное излучение. Но двор был спокоен и тих.

Устроившись в машине, Захар посмотрел на окна Луки. Свет в них не горел, но если всмотреться, то можно было разглядеть едва заметное колыхание занавесок: Лука наблюдал за ним.

Окраина будто вымерла. Отдельные пешеходы, освещаемые фонарями, только подчеркивали пустынное безлюдье. Впрочем, это ненадолго, уже с рассветом улицы по-прежнему закипят деловой жизнью.

Маркелов гнал машину, получая от езды по пустынному городу немалое удовольствие. Остановился он у того дома, где высадил Елену. Посмотрев на дом, Захар увидел, что светилось всего лишь четыре окна, причем на разных этажах. Захар не знал, где именно проживает его пассажирка, но каким-то неуловимым чувством, которое ни разу его не подводило, осознал: три верхних окна – это полуночники, для которых ночное время в радость. А вот то окно, в углу второго этажа, – это нечто иное. Он уже не сомневался, что именно за этим окном и находится квартира Елены. Набрав по памяти номер ее телефона, Захар терпеливо принялся считать гудки.

– Слушаю, – прозвучал женский голос после четвертого сигнала.

– Я согласен выполнить твое задание.

На некоторое время в трубке повисла тишина. Явно она испытывала чувство, схожее со смятением. Во всяком случае, она не ожидала его звонка.

– Я не ожидала столь быстрого ответа, – ответила она тем не менее спокойно.

– На это и рассчитано, – задиристо отозвался Маркелов. – Я люблю действовать нестандартно.

– А вот этого ты мог бы мне и не говорить, – вздохнула она с некоторым укором. – Я уже это заметила. Когда ты готов обговорить суть вопроса?

– Если это возможно, то сейчас!

– Однако ты нахал! – выдохнула женщина.

– Я этого не скрываю, – скромно ответил Захар. – В моей работе это необходимое качество.

– Ну хорошо, – согласилась Елена после некоторого колебания. – У нас в подъезде домофон, нажимай на двадцать пять. Я открою дверь. Надеюсь, что ты не из тех людей, которые хотят подзаработать на женщине, да еще и затащить ее в постель?

– Не беспокойся, я из тех мужчин, которые никогда не путают деловые отношения с личной жизнью.

– Тогда милости прошу!