Текст книги "Государственно-правовая политика противодействия наркотизации российского общества"

Наркологическую помощь оказывает сеть лечебно-профилактических амбулаторных и стационарных учреждений. Резкий рост наркомании вызвал появление многочисленных служб, центров, клиник по профилактике и лечению наркомании, последующей реабилитации наркобольных. Некоторые из них были созданы местными администрациями, другие действуют как самостоятельные общественные организации, третьи видят в проблеме наркомании доходный бизнес.

Проблема включения новой антинаркотической практики в региональную социальную политику становится ключевой для понимания ситуации, сложившейся вокруг предотвращения наркомании. Ее появление заставило обратить внимание на то, что эффективное решение проблемы наркомании связано не только с теми, кто употребляет наркотики, но и с теми, кто пытается помочь им. Представляется необходимым провести анализ установок и приоритетов деятельности новых субъектов социальной политики, работающих по проблеме наркомании, характера их взаимодействия на региональном уровне с различными институтами государства и гражданского общества.

В стране действуют 162 наркологических стационара более чем на 16 тыс. коек, в том числе 10 крупных наркологических больниц. Работают 203 наркологических диспансера, 2060 наркологических кабинетов в районных (сельских), ведомственных и других больницах и поликлиниках (2002 год – 2000 кабинетов). Растет число подростковых кабинетов: в 1995 году их было 176, в 2000 году – 256, в 2002 году – 288. В структуру службы входят хозрасчетные кабинеты (их число колеблется от 30 до 70), кабинеты анонимного лечения – около 180, профилактической помощи – около 90.

Численность врачей-наркологов продолжает расти – от 4,3 тыс. в 1992 году до 5,3 тыс. в 2000 году и до 5,5 тыс. в 2002 году. Возрастает число работающих в наркологической службе специалистов различного профиля – психологов, психотерапевтов, социальных работников и др. Всего за 2002 год в наркологических стационарах получили помощь более 680 тыс. пациентов, из них – около 390 тыс. больных алкоголизмом, 160 тыс. – с алкогольными психозами, 92 тыс. больных наркоманией и 2,5 тыс. больных токсикоманией. Около 22,6 % наркологических больных поступало в течение года повторно.

Особое внимание уделяется в стране созданию реабилитационного звена системы наркологической помощи. В структуре Национального научного центра наркологии начал работу реабилитационный наркологический центр. В 36 регионах развернуто около 1100 реабилитационных коек, рассчитанных на 1,5–3-месячное пребывание больных. Всего в стране действует свыше 100 реабилитационных учреждений, из них половина – негосударственные структуры.

Осваиваются новые методы лечения больных наркоманией. Разработаны различные препараты, которые блокируют действие наркотиков и развитие абстинентного синдрома, а также средства, резко активизирующие иммунную защиту (иммуномодуляторы, аминокислотные и витаминные комплексы). Применяется система купирования острых, неотложных состояний у наркоманов на основе проведения интенсивной терапии и активации защитных сил организма, предлагаются новые средства для преодоления эмоциональных и поведенческих расстройств у больных наркоманией, подавления у них патологического влечения к наркотикам.

Реализация локализующего компонента выдвигает в качестве ближайших задач повышение качества специализированной наркологической помощи населению, внедрение программного (программно-целевого) принципа организации работы – с применением широкого спектра специальных групповых и индивидуальных программ, дифференцированных в отношении различных контингентов и в плане ориентации на различные конечные лечебные и реабилитационные цели. Разработаны специальные психотерапевтические программы как для наркологических стационаров, так и диспансеров, основанные на реконструкции личности больных, семейной терапии.

Рассматриваемый компонент направлен на локализацию распространения наркомании в допустимых или приемлемых пространственных и временных границах. Это достигается не только с помощью медицинских и превентивных мер, но и с помощью других средств (формирование негативного общественного мнения по отношению к употреблению наркотиков без назначения врача, духовно-нравственное воспитание граждан, создание условий для досуговой занятости подростков и молодежи и др.).

Стабилизирующий компонент. Как мы отмечали, развитие наркоситуации в различных регионах протекает с разной степенью интенсивности. Важной задачей государства является решение проблемы по стабилизации наркоситуации и поддержанию ее на минимальном уровне в том случае, когда полное преодоление невозможно.

Интенсивность, как и любой другой параметр, характеризующий общественное явление, имеет свой собственный механизм развития, объективные и субъективные составляющие в системе факторов и условий, ее определяющих, общие предпосылки и причины, действующие в каждом конкретном случае. Интенсивность развития наркоситуации определяется не только влиянием наркобизнеса, но и эффективностью соответствующей государственно-правовой антинаркотической политики, ее взаимообусловленностью с социальной политикой страны.

В официальных документах, формализующих стратегию социального реагирования на государственном уровне, задача противодействия наркотизации (комплекс профилактики, лечения и реабилитации, борьбы с распространением) определена в качестве самостоятельного и одного из важнейших направлений деятельности для различных органов федеральной и региональной власти. В различных постановлениях и программах отражается комплексный межведомственный подход к решению проблемы наркотизации общества. Характерно, что среди субъектов, участвующих в их реализации, наряду с государственными структурами, упоминаются и негосударственные организации, что не допускалось ранее. Однако основными исполнителями реализуемых программ являются государственные учреждения сферы образования, здравоохранения, правоохранительные органы всех уровней. Таким образом, на уровне официальных документов государство нередко исключает гражданское общество из арсенала значимых ресурсов решения общей проблемы противодействия наркотизации, что представляется не вполне корректным.

Анализ постановлений правительства и ведомственных приказов и инструкций показывает некоторое смещение акцентов в антинаркотической деятельности. В первых программах, посвященных противодействию наркотизации (1996–1998 гг.), превалировало ее понимание как борьбы с наркоманией, в связи с чем прежде всего внимание уделялось совершенствованию методов и результатов работы силовых структур. Им же отводилась роль координаторов межведомственной работы в рассматриваемом направлении. Первоначальные социальные реакции также были связаны с попытками медицинского решения проблемы, и, соответственно, одними из основных субъектов антинаркотической деятельности выступали учреждения здравоохранения. Содержание современных межведомственных программ свидетельствует об изменении приоритетов. Медицинский и силовой блоки уступают место профилактическому и образовательному направлениям.

Больше других ведомств и организаций на методическом уровне теперь представлена деятельность органов образования, что характеризует не только открытость образовательных учреждений, но и реальную активность данного субъекта. Прямым следствием этого является нынешнее преобладание психолого-педагогического направления в антинаркотической деятельности по стабилизации наркоситуации, ее сдерживанию.

Реализация стабилизирующего компонента осуществляется по следующим направлениям:

– нормативно-правовое обеспечение государственно-правовой антинаркотической политики на российском и региональном уровнях (в том числе, совершенствование действующего законодательства субъектов федерации, направленного на повышение ответственности руководителей и собственников социальных, культурно-досуговых и образовательных учреждений за распространение и немедицинское употребление наркотиков на вверенной территории);

– информационное и научно-методическое обеспечение государственно-правовой антинаркотической политики (создание единой компьютерной системы информационного взаимодействия субъектов антинаркотической деятельности, оптимизация информационных потоков в данной сфере, координация научно-исследовательской и методической работы, разработка и внедрение ценностно-ориентированных моделей антинаркотического воспитания);

– кадровое обеспечение государственно-правовой антинаркотической политики (подготовка квалифицированных специалистов в сфере противодействия наркомании, обучение родителей и волонтеров методам профилактики наркомании и работы с наркозависимыми гражданами);

– финансовое обеспечение за счет привлечения внебюджетных источников финансирования антинаркотических программ.

В последнее время статус субъектов социальной политики в сфере противодействия наркомании приобрели общественные организации и благотворительные фонды («Родители против наркотиков», Фонды борьбы с распространением наркотиков среди молодежи, «Нарконон» и др.). Наиболее ярко данный вывод иллюстрируется при анализе ситуации в Белгородской, Нижегородской, Самарской областях, где представители негосударственного сектора выступают не только исполнителями отдельных пунктов антинаркотических программ, но входят в состав антинаркотических комиссий.

Постепенно в эту деятельность на региональных уровнях включаются религиозные конфессии. Рост влияния религиозных деятелей на направления и формы работы отражается, в частности, в том, что важность активизации сотрудничества учреждений образования с конфессиями отмечается в официальных документах как федерального, так регионального уровней. Пример развития активного сотрудничества Управления образования и науки с религиозными конфессиями демонстрирует Белгородская область. Однако в межведомственных программах целого ряда регионов участие религиозных конфессий практически не отражено, их значительный воспитательный потенциал не используется, а религиозные организации не признаются активным субъектом антинаркотической деятельности.

Наметившаяся коммерциализация деятельности в области лечения и реабилитации больных наркоманией и, следовательно, появление новых социальных субъектов, пока не имеет документального отражения. Деятельность коммерческих организаций вообще и организацией медицинского профиля, в частности, совершенно не представлена в официальных документах, функционирующих в антинаркотической сфере. Они до сих пор не включены в число полноценных субъектов социальной политики.

Компонент контроля. Успешное достижение целей управления возможно только при наличии контроля за процессом деятельности. Поэтому контроль представляет необходимый элемент управленческой системы. Фактически контроль является механизмом обратной связи. Непрерывные методы контроля позволяют своевременно получать обратную связь в виде информации, которая служит для отслеживания текущей деятельности и любых отклонений, что позволяет предпринимать корректирующие меры. Таким образом, контроль за надлежащим исполнением запланированных мероприятий по противодействию наркотизации – это не просто изучение информации, но и помощь в организации их эффективного проведения, устранении выявленных недостатков.

В упрощенном понимании контроль представляет собой совокупность наблюдений и проверок процесса деятельности объекта с целью устранения его отклонений от заданных параметров. Сущность контроля в сфере противодействия наркотизации заключается в том, что соответствующие органы законодательной, исполнительной, судебной властей, используя организационно-правовые способы и средства, выясняют порядок и законность функционирования тех или иных правоохранительных органов, принимают меры к устранению недостатков и привлечению к ответственности виновных должностных лиц.

Эффективный контроль позволяет судить о фактическом положении дел, о том, как осуществляется исполнение законов и подзаконных актов, различных ведомственных инструкций и положений. Контрольная информация играет большую роль в организации деятельности правоохранительной системы, определении профессионального мастерства и юридической грамотности управленческих кадров, повышает их отдачу в организации противодействия наркотизации.

Важное значение имеет контроль как способ обеспечения законности в деятельности государственных органов. Данный процесс характеризуют следующие признаки:

– между контролирующим органом (должностным лицом) и подконтрольным объектом существуют отношения подчиненности или подведомственности;

– объектом контроля является как законность, так и целесообразность правоприменительной деятельности контролируемого органа, выполнение должностными лицами возложенных на них функций;

– контролирующий орган часто наделяется правом отменять решения контролируемого.

– в необходимых случаях контролирующий орган вправе применять меры воздействия к контролируемому за выявленные упущения и просчеты в служебной деятельности.

Следует обратить внимание на особую функцию социального контроля, которая заключается в воспроизводстве приоритетных общественных отношений и социальных структур (групповых или государственных). Во многих исследованиях личности отводится роль объекта контроля, а социальные структуры представлены в качестве субъекта управления и принуждения. На самом деле это не так, и подобное представление о механизме социального контроля чревато односторонностью. Взаимодействие объекта и субъекта контроля – более сложный процесс, чем силовое размещение индивидуальных качеств в «прокрустовом ложе» социального стандарта. Получая информацию о фактическом положении дел на местах, субъект управления и сам претерпевает существенные изменения, обусловленные необходимостью реагировать на имеющиеся в жизни реалии.

М. Мескон, М. Альберт и Ф. Хедоури называют контроль процессом «обеспечения достижения организацией своих целей»[49]49
  Мескон М., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента / Пер. с англ. – М.„1995. – С. 390.


[Закрыть], подчеркивая важность и сложность данной функции управления.

Основную цель контроля они видят в том, чтобы «добиться такого положения, при котором процесс управления организацией действительно заставлял бы ее функционировать в соответствии с планом». Для этого, по их мнению, контроль должен обладать несколькими важными свойствами:

– стратегической направленностью контроля (контроль должен отражать общие приоритеты организации и поддерживать их);

– ориентацией на результаты (конечная цель контроля состоит не в том, чтобы собрать информацию, а в том, чтобы решить задачи, стоящие перед организацией);

– соответствием делу (для того чтобы быть эффективным, контроль должен соответствовать контролируемому виду деятельности);

– своевременностью контроля (она заключается не в скорости или частоте его проведения, а во временном интервале между проведением измерений или оценок, который адекватно соответствует контролируемому явлению);

– гибкостью контроля (без достаточной степени гибкости система контроля будет не действенна в тех ситуациях, для которых она предназначалась);

– простотой контроля (наиболее эффективный контроль – это простейший контроль с точки зрения тех целей, для которых он предназначен).

Контроль оказывает существенное влияние на эффективность управления. Однако неудачно организованный контроль может привести к тому, что поведение сотрудников будет сориентировано не на достижение конструктивного решения, а на соответствие внешних поведенческих актов условиям контроля. Чтобы этого не произошло, управленческие воздействия должны обеспечиваться постоянным руководством, которое П. В. Худоминский полагает высшей интегрирующей функцией, возникающей в процессе социального управления. По его мнению, «руководство – процесс сугубо творческий, наиболее ответственная и сложная часть управленческой деятельности, которую нельзя полностью формализовать, алгоритмизировать, передать ЭВМ»[50]50
  Худоминский П. В. К вопросу о корректности употребления некоторых терминов теории управления в школоведческих исследованиях // Сов. педагогика. – 1978. – № 8. – С. 76.


[Закрыть].

Центральное место в руководстве всегда занимает работа с людьми, их воспитание, стимулирование деятельности, учет социально-психологических аспектов, личностных качеств. В деятельности руководителя органически должны сочетаться теория и искусство управления, основанного на комплексной реализации всех его функций.

Стимулирующий компонент реализуется в течение всего времени осуществления управленческих взаимодействий государства и общества. Без него содержание процесса противодействия наркотизации теряет свой смысл. Именно благодаря ему управление приобретает свойство целостности в организационном плане, обеспечивая взаимодействие субъектов управления как по поводу процессуально-содержательных компонентов, так и на уровне взаимных (личных) отношений. Проблема взаимодействия как инвариантной характеристики практически снимается при успешной реализации рассматриваемой функции.

Как отмечает Ю. А. Тихомиров, стимулы становятся органическим элементом многих правовых норм, а стимулирующие «средства» нередко охватывают и гипотезу, и диспозицию, как бы сливая их в синтезирующей структуре нормы. В этом случае у нормы существуют два элемента – стимулируемое поведение и поощряющий результат. Вместо привычного третьего элемента (санкции) прочное место занимает нормативно-фиксированное поощрение[51]51
  Тихомиров Ю. А. Закон. Стимулы. Экономика. – М., 1989. – С. 77.


[Закрыть].

В. В. Нырков рассматривает правовое поощрение как «вид юридического стимулирования, применяемый к субъекту за осознанное добросовестное исполнение им своих обязанностей (поступок) или за достижение социально-полезного результата, превышающего обычные требования (заслуга), целями которого является побуждение лица к дальнейшему правомерному поведению и совершению подобных деяний другими гражданами»[52]52
  Нырков В. В. Поощрение и наказание как парные юридические категории: Автореф. дис… канд. юрид. наук. – Саратов, 2003. – С. 9.


[Закрыть].

В формировании устойчивого позитивного восприятия стимулирующего воздействия, на наш взгляд, наиболее эффективен индивидуальный подход, обеспечивающий не только интеракцию людей, но и рубежный контроль их поведения на уровне обратной связи. Стимулирующий компонент предполагает усвоение и перевод на личностный уровень общественного опыта. Управление противодействием наркотизации, действуя посредством основного смыслообразующего мотива, не только стимулирует, но и придает личностный смысл антинаркотической деятельности государства.

Бесспорные возможности стимулирующего воздействия заключаются в той системе отношений, в которые включаются субъект и объект управления и которые определяют цели, мотивы и личностный смысл процессуальной стороны реализации государственно-правовой антинаркотической политики.

Способность личности выделять свое «Я» из окружающей социальной среды, соотносить себя как субъекта деятельности с субъектами воздействия, рефлексировать свои поступки, слова и мысли является важнейшей предпосылкой профилактики противоправного поведения. Правовое сознание личности обеспечивает устойчивость и интенсивность мышления, способствует социальной детерминации антинаркотической деятельности. Личностный смысл антинаркотической деятельности требует от человека высокой степени активности, умения не только подчиняться, но и управлять, регулировать свое поведение с учетом возможной юридической ответственности за неправомерные поступки.

По мнению А. В. Малько, «предметом правового стимулирования выступает «собственный» интерес субъекта, а характер воздействия сопровождается благоприятными юридическими условиями (свободой выбора, добровольностью, расширением возможностей и т. п.), способствующими его удовлетворению (достижению блага)»[53]53
  Малько А. В. Стимулы и ограничения в праве. Теоретико-информационный аспект: Дис… д-ра юрид. наук. – Саратов, 1995. – С. 55.


[Закрыть].

Сочетание предмета и характера воздействия в данном случае подчеркивает его направленность на развитие и стимулирование позитивной социально-правовой активности личности.

1.3. Принципы деятельности государства по противодействию наркотизации общества

Концепцией государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации еще в 1993 году определены принципы, с соблюдением которых должна была быть обеспечена ее реализация: сбалансированное применение воспитательных и принудительных мер, а также скоординированное проведение просветительных, лечебно-реабилитационных и правоохранительных мероприятий[54]54
  Концепция государственной политики по контролю за наркотиками в Российской Федерации: Утверждена постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 22 июля 1993 года № 5494-1 // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 32. – Ст. 1265.


[Закрыть].

Более развернутое определение принципы государственной политики нашли через несколько лет в ст. 4 Федерального закона «О наркотических средствах и психотропных веществах». В ней законодатель закрепил следующие принципы государственной политики в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и в области противодействия их незаконному обороту:

– государственная монополия на основные виды деятельности, связанные с оборотом наркотических средств, психотропных веществ;

– лицензирование всех видов деятельности, связанных с оборотом наркотических средств, психотропных веществ;

– координация деятельности федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления;

– приоритетность мер по профилактике наркомании и правонарушений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ, стимулирование деятельности, направленной на антинаркотическую пропаганду;

– государственная поддержка научных исследований в области разработки новых методов лечения наркомании;

– привлечение негосударственных организаций и граждан к борьбе с распространением наркомании и развитию сети учреждений медико-социальной реабилитации больных наркоманией;

– развитие международного сотрудничества в области противодействия незаконному обороту наркотических средств, психотропных веществ на многосторонней и двусторонней основе[55]55
  Федеральный закон от 8 января 1998 года № 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» // СЗ РФ. – 1998. – № 2. – Ст. 219.


[Закрыть].

Реализация государственно-правовой политики противодействия наркотизации общества предполагает и обусловливает наличие особого управляющего механизма в виде различных учреждений и организаций. Данный механизм представляет собой определенный комплекс социальной регуляции, располагающий специфическими стимулами, методами и средствами управления деятельностью государственных органов и общественных организаций. Он характеризуется системой мер, с помощью которых обеспечивается выполнение поставленных задач. В нее входят как юридические нормативы и административно-дисциплинарные меры, так и методы общественного воздействия. В этой системе складываются специфические управленческие отношения.

Научно обоснованное и эффективное управление социальным развитием общества входит сегодня в число наиболее перспективных направлений фундаментальных, а значит и поисковых междисциплинарных исследований. Несмотря на то, что фундаментальная наука непрерывно производит новое знание, адекватная взаимосвязь между наукой и обществом пока не сформировалась. Данное обстоятельство, отмеченное в обращении членов-учредителей Euroscience – открытой междисциплинарной Европейской ассоциации по содействию науке и технологиям (оно опубликовано в журнале Nature. 1996. – Т. 384. – С. 108), является немаловажным аргументом в пользу разработки системы управления процессом противодействия наркотизации общества.

Новое понимание принципов взаимодействия теории с практикой социального управления, основанное на приоритете человеческих целей и ценностей, является одним из характерных признаков управления противодействием наркотизации общества. Его объектом служит процесс управления, а задачи заключаются в разработке теоретических проблем и практических вопросов, в выработке научных рекомендаций по его совершенствованию.

Одновременно, управление – это не строгая регламентация, а обеспечение направленности развития личности на основе ее собственной активности. Именно такой подход находится в соответствии с основными задачами нашего исследования и позволяет рассматривать противодействие наркотизации общества как процесс государственного управления антинаркотической деятельностью.

Опосредующим звеном этой связи служит теоретический раздел формализации знаний, причем при моделировании рассматриваемых явлений формальный подход не угрожает науке потерей ее предмета, а напротив, на этом пути открываются перспективы сочетания качественных и количественных показателей в исследовании явлений и закономерностей, совершенствовании механизма правового регулирования рассматриваемой деятельности.

Без обеспечения эффективного правового регулирования любой сферы социальной практики невозможно достижение поставленных целей. С. С. Алексеев определяет сущность правового регулирования как осуществляемое при помощи правовых средств (юридических норм, правоотношений, индивидуальных предписаний и др.) результативное, нормативно-организационное воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения, охраны, развития в соответствии с общественными потребностями[56]56
  Алексеев С. С. Философия права: История и современность. Проблемы. Тенденции. Перспективы. – М., 1999. – С. 145–146.


[Закрыть].

В общем механизме правового регулирования оборота наркотических средств и психотропных веществ на территории Российской Федерации система противодействия наркотизации получает реализацию с учетом определенных тенденций, выражающих взаимообусловленный порядок причинной связи между компонентами процесса управления, при котором изменение одних параметров инициирует изменение других.

Если тенденции выражают существенные и необходимые связи между причиной и следствием, то принципы определяют стратегию и тактику управления. В принципах отражаются наиболее общие нормы деятельности, тогда как тенденция – это предполагаемая потенциальная, будущая закономерность или закон, неразрывная связь между явлениями и процессами, состояниями и свойствами, которая при определенных объективных условиях может перейти в категорию закономерностей.

Тенденция указывает на движение, устойчиво выраженное направление развития. При этом познание закономерностей осуществления процесса обеспечивает возможность своевременной коррекции.

По словам Н. И. Матузова, важнейшей задачей правоведения является раскрытие внутренней закономерности развития любой сущности, что предполагает выявление тенденций такого развития, каждая из которых воплощает различные возможности его дальнейшего хода, соотношение этих тенденций, борьбы их между собой. Под действительностью он понимает все реально существующее, то есть реализованную возможность[57]57
  Матузов Н. И. Актуальные проблемы теории права. – Саратов, 2003. – С. 15.


[Закрыть].

Еще ранее Д. А. Керимов указывал, что с помощью категорий действительности и возможности осуществляется проникновение в глубинные пласты сущности права, выявляются связи и зависимости развивающейся правовой системы, а это «способствует познанию закономерностей развития правовых явлений и процессов, целей и механизмов правового регулирования»[58]58
  Керимов Д. А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). – М., 2000. – С. 277.


[Закрыть].

Обращая внимание на иерархический характер взаимодействия закономерностей и принципов, В. А. Сластенин подчеркивает, что закономерности выступают как выражение существенной необходимой связи между причиной и следствием, а вытекающие из них принципы служат тем основополагающим началом, которое определяет общее направление процесса, основные требования к его содержанию, методике и организации[59]59
  Сластенин В. А., Мищенко А. И. Целостный педагогический процесс как объект профессиональной деятельности учителя: Учебное пособие. – М., 1997. – С. 289.


[Закрыть].

Принципы в научном смысле выполняют двоякую роль. Во-первых, принцип как центральное понятие распространяет свое действие на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован. Во-вторых, принцип выступает в качестве алгоритма действия – норматива, предписания к деятельности. В общем виде принципы, трактуемые в теории управления как устойчивые правила сознательной деятельности людей, обусловлены действием объективных законов.

Сформулировать систему принципов деятельности государства по противодействию наркотизации общества представляется затруднительным без обращения к принципам права, которым посвятили свои труды Н. Г. Александров, С. С. Алексеев, М. И. Байтин, Л. Я. Берченко, Г. А. Борисов, А. М. Васильев, В. М. Ведяхин, Н. В. Витрук, Н. Н. Вопленко, Л. И. Дембо, А. Ф. Ефремов, В. И. Зажицкий, Р. Л. Иванов, С. Н. Кожевников, Р. З. Лившиц, Е. А. Лукашева, Н. С. Малеин, Б. В. Шейндлин, Л. С. Явич.

Если регулятивное значение законодательно закрепленных принципов представляется общепризнанным, то нормативно-регулятивная роль принципов, которые в законодательстве не отражены, целым рядом ученых (С. С. Алексеев, В. И. Зажицкий и др.) отрицается.

Так, В. И. Зажицкий полагает, что никакие идеи, не получившие закрепления в законе, не могут считаться правовыми принципами[60]60
  Зажицкий В. И. Правовые принципы в законодательстве Российской Федерации // Государство и право. – 1996. – № 11. – С. 92.


[Закрыть]. Нам же более импонирует точка зрения З. С. Байниязовой, в соответствии с которой «такое понимание существенным образом умаляет объективное значение принципов в правовой жизни и правовой системе, судьба которых, их правовая роль в обществе, исходя из такой позиции, фактически зависят не от их правовой природы, а от воли законодателя, которая в некоторых случаях весьма субъективна»[61]61
  Байниязова З. С. Некоторые вопросы понимания функций правовых принципов // Актуальные проблемы правоведения. – 2004. – № 1. – С. 33.


[Закрыть].

Поэтому мы присоединяемся к мнению М. И. Байтина, А. М. Васильева, Е. А. Лукашевой, которые не связывают столь категорично существование и действие правовых принципов с их формально-юридической закрепленностью.

Это дает нам основания выделить принципы деятельности государства по противодействию наркотизации, под которыми следует понимать систему основных положений, определяющих важнейшие черты содержания рассматриваемого процесса и перспективы его развития в пределах системы общественных отношений.

Как указывает В. М. Полонский, «исследователь часто не в состоянии четко сформулировать полученные результаты, отнести их к определенному типу научного знания (концепция, закономерность, метод, классификация и т. д.)»[62]62
  Полонский В. М. Типология и уровни исследовательской проблематики // Педагогика. – 1997. – № 1. – С. 18.


[Закрыть], в связи с чем в самой науке нет единства в трактовке многих ее результатов.

По нашему мнению, управление процессом противодействия незаконному обороту наркотиков предполагает построение его процесса в соответствии с определенными тенденциями, в основе которых находится диалектика возможного и действительного. Было бы заманчиво выдвинуть и обосновать закономерности управления противодействием наркотизации, однако противоречивый характер его развития не дает нам веских доводов в пользу формулирования закономерностей, под которыми подразумевается объективно существующая связь явлений и процессов.

Вместе с тем, планируя свои цели с учетом не только организационных взаимодействий, но и влияния доминирующих социальных отношений, государственно-правовая политика получает возможность корректировать и оптимизировать процесс антинаркотической деятельности.

Исходя из этого, мы выявили тенденцию, раскрывающую зависимость эффективности государственно-правовой политики противодействия наркотизации общества от личностной самореализации и социально-правовой активности граждан.

Государственно-правовая политика не только обеспечивает основу самореализации, но и выступает ее средством. Потребность населения в личностной самореализации не должна подавляться государством, а напротив – постепенно становиться доминирующей ценностной ориентацией. Только в этом случае возможно активно-положительное отношение общества к государственно-правовой антинаркотической политике на базе развитого мышления и актуализированной потребности в постоянном самосовершенствовании.