Текст книги "Сезон охоты на кротов"

Глава 21. А как же Денис?

Краснодар, вторник

Жека позвонил около четырех вечера по внутреннему телефону:

– У себя? – зачем-то спросил. – Не уходи, дело есть.

И положил трубку.

Антон, отложил документы, закрыл сейф и встал. Подошел к окну. Больше информации от похитителей не поступало, и это было чрезвычайно странно – что они хотят?

Жека появился через пару минут, стремительно распахнул дверь и, захлопнув ее, пересек кабинет и с шумом устроился у брифинг-приставки Илантьева. Бросил на стол папку:

– Читай! – велел.

Илантьев неохотно вернулся к рабочему месту и открыл папку – внутри лежали объяснительные, написанные от руки, корявыми и затейливо-угловатыми подчерками. Все три – на его, Илантьева, имя.

– Это что? – перевел взгляд на безопасника.

Тот сделал широкий приглашающий жест:

– Ты читай-читай!

– Ты не можешь толком сказать?! – Антон Сергеевич плюхнулся в кресло, прочитал вслух: – Я, Василий Обаков, получил задание от генерального директора ЗАО «Империал» Тарасова Кантемира Андреевича… – Илантьев снова посмотрел на безопасника, поморщился: – Это что, Жень?

Жека взял из его рук листок, придвинул себе папку и вытянул из нее оставшиеся два листа формата А4, разложил их перед Илантьевым рядком.

– А это, Тоха, целая ячейка по промышленному шпионажу, вскрытая мною за прошедшие сутки.

Антон цокнул языком:

– Тебе покоя голливудская слава Джеки Чана не дает, да? Какой промышленный шпионаж? О чем ты?

Жека пренебрежительно фыркнул, ткнул указательным пальцем в тот листок, который начал читать Илантьев.

– Вася Оба́ков, начальник ай-ти службы, сливал все данные по твоей бухгалтерской и налоговой отчетности Тарасову. – Жека переставил указательный палец на соседнее признание. – Марина Лайм, та самая, в которой ты был уверен, потому что она не местная и не могла завести опасные связи, оказалась любовницей все того же Тарасова. Именно после ее «редактуры» аукционной документации для торгов мы не получили контракт по ремонту кровель в центре города. Отгадай, кто выиграл тендер? – Он ободряюще улыбнулся и сам ответил на вопрос: – Правильно, ЗАО «Империал», то есть контора все того же Тарасова… И, к слову, они с Олей Федотовой из отдела планирования, которая терлась в твоей приемной, очень дружны.

Он достал сотовый, нашел в галерее скрин-шоты с социальный сетей и продемонстрировал Илантьеву:

– Вот они обе на пляже, отдыхали на Пхукете этим летом…

Антон мельком взглянул на обнимающихся девушек в откровенных купальниках, поднял руку, желая остановить друга:

– Погоди, ты хочешь сказать, что Тарасов меня топил все это время?

– Мало того, что топил, он вполне может быть причастен к похищению Дениса, потому что – вот тут внимание – Тарасов готовил документы, чтобы баллотироваться на губернаторский пост!

Илантьев шумно выдохнул:

– Это надо сообщить полиции.

– Сообщим, но ты пойми, все, что у нас есть – это только связь, подозрение и мотив. Тарасов смело скажет, что ничего не знает, и что ничего противозаконного не совершал, а ты просто пытаешься очернить своего конкурента…

В дверь постучали, Антон хотел попросить, чтобы подождали, но та распахнулась, впустив в кабинет целую группу мужчин.

– Антон Сергеевич Илантьев? – спросил первый вошедший и достал из кармана бордовое удостоверение: – Вы задержаны по подозрению в убийстве Константина Игоревича Юрьева.

И положил перед ним постановление.

Жека встал:

– А на каком основании, интересно?

Следователь холодно смерил его взглядом:

– А вы кто?

– Начальник службы безопасности Евгений Евгеньевич Марков.

Следователь кивнул:

– Когда понадобятся ваши показания. Евгений Евгеньевич, мы обязательно с вами свяжемся. А сейчас не мешайте следствию.

Илантьев растерянно моргнул:

– А как же Денис? Что я смогу из СИЗО?

* * *

Неизвестная локация

Это были самые тяжелые дни.

Когда ты сидишь дома, то ничего не делать, валяться в кровати, скроллить новостную ленту в телефоне – это в удовольствие, можно протупить так весь день. Когда «ничего не делать» становится единственно возможным времяпрепровождением, оно начинает бесить. Денис изнывал.

После неудачной попытки побега, его содержание ухудшилось. Его перестали кормить – это главное. Он орал, он выл, он сорвал голос, зовя на помощь и пытаясь докричаться до соседей. Он встал ногами на стол и орал в закрытое круглое оконце, надеясь, что кто-то увидит его, кого-то привлечет его голос. Так часть двора, на которую выходило окно Дениса, упиралась в глухой забор и лес, никакого жилья за ним не было видно. А потому кричи-не кричи, Дениса никто не мог услышать.

Он устало опустился на кровать. От голода, безделья и безысходности сводило скулы. Живот схватывало судорогами. Чтобы как-то унять голод, Денис много пил – благо воду ему в наказание не отключили.

Голова кружилась. Мысли стали острыми, как иглы, и неразборчивыми – он никак не мог сосредоточиться хоть на какой-то из них. Чтобы отвлечься, Илантьев-младший открыл учебники. Нашел последний пройденный параграф по алгебре и принялся решать все подряд упражнения. Когда от цифр начала рябить в глазах, убрал алгебру, начал делать русский. И так до тех пор, пока солнечный свет окончательно не потускнел, впустив в комнату сумерки, а глаза начали слезиться от напряжения. Денис встал, прошелся по комнате. Внутри – будто бешеная кошка скреблась. Вертелась и пыталась разорвать насквозь живот, чтобы выскочить. Есть хотелось все сильнее.

Он подбежал к двери и начал барабанить по ней с такой силой, на какую еще был способен – дверь отвечала глухим трепетом.

– Выпустите меня?! Я жрать хочу! Вы что, хотите, чтобы я тут сдох?

Никто не отвечал. Денис отскочил от двери. Прошептал:

– Я так больше не могу…

Оглядевшись, он увидел свой ноутбук. Идея – безумная – возникла, словно полыхнула спичка впотьмах. Он включил ноутбук в розетку, схватил стаканчик с водой.

– Я сейчас устрою короткое замыкание, мало не покажется!

«Короткое замыкание – это вызов электрика, – надеждой играло в висках, заставляя сердце биться чаще. – А это не запланировано, значит, в доме будет посторонний. Я смогу докричаться до него, позвать на помощь!»

За дверью, кажется, послышалось движение.

– Не будь идиотом, – просипели за ней. Денис впервые попытался сообразить мужской это голос или женский. Не понял – он был тихим, искусственно приглушенным и искаженным. Но где-то в глубине сознания возникла мысль – он прежде слышал этот голос.

– Что, не продумали такой поворот? – Денис ликовал.

Опрокинув стакан с водой, он стал наблюдать, как от клавиатуры стал подниматься едкий пар, как загудело и заискрилось что-то внутри, будто в коробку забралось племя злых фейри. Денису стало страшно: сразу вспомнилось, что достаточно сделать всего парочку вдохов горящим пластиком, и легкие парализует. Это верная смерть – а он не планировал умирать.

– Помогите, – прошептал. И тут же. Обратившись к двери и тому, кто за ней прятался, заорал: – Помогите. Горю!

Дверь резко распахнулась – Илантьев-младший этого не ожидал, как и того, что из образовавшейся щели вылетел дротик, попав в руку парня.

– Что эт-то, – сознание мгновенно помутнело, закрылось.

Рухнув на пол, Денис видел, как в комнату кто-то зашел – видел синие джинсы и кроссовки. Видел, как этот кто-то выдернул дротик из руки и перевернул парня на живот, чтобы тот не видел лица вошедшего. Кто перешагнул через Илантьева – парень был бы раз схватить преступника за щиколотку, но ни руки, ни ноги не слушались его.

Похититель отсоединил дымящийся ноутбук, забрал его с собой. Присел над Денисом на корточки:

– Зря ты так, парень. Себе же хуже сделал. Но, с другой стороны, ты мне сильно услужил… «Помогите, горю!» – твой отец с ума сойдет, услышав эту запись.

Похититель мелко рассмеялся – будто рассыпал по комнатке мелкие стеклянные бусы, и вышел за дверь. В комнате остался висеть едкий запах пластика, краски, а Денис понял, что настоящие проблемы у него только начались – отцу отправят запись с его голосом, как он просит о помощи. Значит, это не отец его здесь удерживает. Значит, он не согласился на условия похитителей.

* * *

Краснодар, тот же день

Виктория как раз закончила проверять тексты заученных семиклассниками стихов известного поэта, которого пригласили для участия в библионочи, когда в библиотеку заглянула Александра. Дождавшись, пока школьники уйдут, а Тори раздаст всем указания по костюмам, она прикрыла дверь и повернулась к подруге:

– Ты слышала? Илантьева арестовали.

– За что? – Тори как стояла у стола, так и присела на его угол.

Александра пожала плечами:

– В новостях «Подслушано в Краснодаре» обсуждают. Якобы по подозрению в убийстве какого-то предпринимателя из Москвы. Вот так и подумаешь, крутить шашни с этими московскими олигархами. Все они – то ворье, а то и вон, хуже, убийцы.

Виктория уже собирала сумочку. На словах Александры застыла:

– Во-первых, если его и задержали, то еще не факт, что он виноват. Во-вторых, это вовсе не означает, что таковы все олигархи из Москвы или любого другого города, тебе это должно быть прекрасно известно. В-третьих, никто ни с кем шашни не крутит… Откуда у тебя вообще такие выражения пошлые?!

Александра язвительно скривилась:

– Ты смотри как взвилась, – она смерила Викторию взглядом. Если бы не было ничего, ты бы сейчас не паковала сумочку, чтобы к нему бежать.

– Я ни к кому бежать не собираюсь, – Виктория озадаченно села: в самом деле, куда, к кому бежать, если Антон арестован.

Александра скрестила руки на груди:

– Я о тебе забочусь, между прочим. Мало того, что весь город гудит о вашем с Илантьевым романе, так еще и сейчас выяснится, что он мафиози. Кто тебя к детям потом допустит?! Это же… черная метка!

Она выразительно закатила глаза и подняла к потолку указательный малец.

Виктория дернула замок и распахнул дверь из библиотеки:

– Знаешь, я очень тронута, что ты так заботишься о моей репутации, особенно если учесть, что именно ты являешься идейным вдохновителем и источником сплетен, но замечу, что о своей репутации я вполне способна позаботиться сама! А сейчас, пожалуйста, освободи библиотеку. Я должна ее запереть.

– У тебя еще полчаса до окончания работы, Василий Егорович тебя по головке не погладит, – Александра мстительно прищурилась. Тори отмахнулась:

– Переживу!

Она схватила Александру за рукав и буквально вытолкала из библиотеки, захлопнула дверь и бросилась по лестнице вниз.

– Сумасшедшая! – крикнула ей вдогонку Александра. – Он этого все равно не оценит… В впрочем, – она осеклась и пробормотала уже значительно тише. – Впрочем, может, именно это и оценит.

Виктория торопилась к выходу, складывая в памяти кусочки головоломки: если кто-то что-тои знает, то это Женя, тот самый безопасник, с которым они познакомились дома у Илантьева. Она не знала, сможет ли чем-то помочь, но знала, что должна хотя бы предложить Антону поддержку.

«Представляю, что он сейчас чувствует: его обвиняют в преступлении, он задержан и никак не может помочь сыну».

Глава 22. Полезная конкуренция

Краснодар, тот же день

Она влетела в здание «Мегастройинвеста», едва не столкнувшись с Марковым в дверях:

– Женя! – Крикнула.

Жека остановился.

– Добрый вечер. – Он оценивающе окинул ее взглядом, кивнул: – Ясно, вы уже в курсе. Информация тут поставлена на «отлично».

Виктория отступила назад, пропустив выходивших из здания сотрудников.

– Это правда? – спросила. – Про Антона?

Марков кивнул:

– Да, если вы о задержании.

– Но он ведь ни в чем не виновен! – не то воскликнула, не то спросила она, уставившись в безопасника внимательным взглядом – только намек на сомнение, и для нее это будет приговор.

Марков не отвел взгляд, посмотрел прямо, проговорив тихо и отчетливо:

– Не виноват. Я уверен.

Виктория кивнула. Осенний ветер – мягкий и по-южному ласковый – подхватил прядь ее волос, заставив рассеянно поднять руку, чтобы убрать ее с лица. Порыв подарил ей мгновение, чтобы собраться с мыслями:

– Женя, я понимаю, что это наверное, зря, но… я могу быть чем-то полезна?

Мужчина задумчиво посмотрел на нее, пробормотал:

– А почему нет… Виктория, – он потянул ее за локоть, – я сейчас еду к одному не самому приятному человеку. Есть надежда, что в присутствии дамы, он меня не убьет.

И он весело подмигнул девушке. Виктория высвободила локоть:

– Если это шутка, то неудачная.

Евгений рассмеялся:

– Не обращайте внимание. Мне правда, надо сейчас кое с кем встретиться, давайте, я как освобожусь, вам перезвоню?

Он направился к своей машине. Виктория, подумав, рванулась за ним:

– Я с вами! – она догнала его у машины: – Если это может помочь Антону, я с вами.

Евгений сел в машину. Перегнувшись через переднее пассажирское сиденье, открыл дверцу изнутри, выглянул:

– Ну, располагайтесь тогда, введу вас в курс дела.

Он резко стартанул, заставив колеса взвизгнуть.

– Тоху обвиняют в убийстве его бывшего партнера, с которым они работали в Москве. Тип скользкий и откровенно жуликоватый, но кто-то из его окружения стукану́л на Антона, а следствию надо кого-то задержать.

– А Денис?

– А в похищение Дениса следствие, как я понимаю, не слишком верит. Потому что похититель ведет себя не стандартно: денег не просит, не угрожает, за все время вышел на связь только единожды, и то отправив сообщение с голосом пацана. Тут или Дэн придуряется, трепя нервы папаше, – Жека многозначительно покосился на Викторию, – или сам Антон организовал, чтобы добавить себе очков в предвыборной компании, очернить конкурентов или отвести подозрение от себя в связи с убийством Юрьева.

– Некрасиво…

– Я согласен. Но следователя могу понять.

Виктория сосредоточенно слушала, на переносице пролегла глубокая морщинка.

– И что же теперь делать?

– А вот это вопрос резонный. Сейчас мы встретимся с Тарасовым Кантемиром Андреевичем, знаете такого? – Виктория рассеянно качнула головой. Евгений пояснил: – Это генеральный директор ЗАО «Империал», прямого конкурента «Мегастройинвеста». Именно Кантемир Андреевич организовал шпионскую сеть в «Мегастройинвесте» и активно подсиживает Илантьева. И он собирается баллотироваться на пост губернатора.

– И что мы хотим от него узнать?

– Мы хотим узнать, не его ли машина следила за Илантьевым накануне похищения Дениса. Потому что похожая машина замечена в день его похищения на автостанции.

Виктория понимающе кивнула:

– Вы хотите доказать, что похищение Дениса – не инсценировка?

Евгений посмотрел на нее, хмуро сообщил:

– Я хочу найти парня, чтобы у Антона голова работала над своим освобождением.

– А адвокат? У него есть адвокат?

Они подъехали к высотному зданию на окраине города, припарковались на служебной парковке. Евгений выдернул ключ из замка зажигания.

– Есть. Но как вы сами понимаете, Антон сейчас орет и мечется по камере в ожидании допроса и предъявления обвинения. И эта его нервозность не играет ему на пользу… Пойдемте, поговорим с господином Тарасовым, он как раз собирается отбыть домой.

Евгений дернул дверь, вывалился наружу. Очертя голову, бросился к пожилому мужчине, шедшему к автомобилю в окружении охранников.

– Кантемир Андреевич, я как раз к вам! – Жека резко остановился в паре метров от Тарасова, перед ним замер один из охранников. – Вы конечно, можете сбежать, но тогда всю информацию, которой я располагаю, будет располагать полиция.

Тарасов мрачно отмахнулся от охраны, шагнул к Евгению:

– Чего тебе?

Тот кивнул на охранников:

– Советую отослать их подальше, чтобы потом не сомневаться, кто слил информацию… Если мы, конечно, договоримся.

Тарасов бросил своим:

– В машину сядьте. – Он покосился на Викторию: – А это кто?

– А это свидетель, – не моргнув глазом соврал Марков. – У моего босса сын пропал. И я совершенно точно знаю, что за ним кое-кто пристально приглядывала в последние дни. Я хочу знать, зачем вам парень. И еще настоятельно прошу вернуть его домой.

Тарасов холодно уставился на него:

– Ты в своем уме? Я к этому делу отношения не имею. – Он развернулся и собрался уходить.

– Не стоит так торопиться, – Марков усмехнулся: – Я знаю все ваши контакты вокруг Илантьева. Как вы получали выкраденную у него бухгалтерскую и финансовую документацию, как перебивали клиентов и контракты. Целенаправленно и цинично топя конкурента…

– Во-первых, черта с два ты это докажешь. Во-вторых. Никакого криминала там нет…

– У меня есть показания вашей любовницы Марины Лайм, вашего информатора Василия Обакова и пособника Лавренкова. Илантьева сегодня арестовали, завтра все новостные порталы будут трубить о его деле, я могу устроить, что ваше имя будет стоять рядом, пусть по другому поводу…

Тарасов застыл, зло цокнул языком. Резко вернулся к Маркову, схватил за грудки:

– Ты мне угрожать задумал?

Марков широко улыбнулся:

– Я просто немного владею политтехнологиями… Быть упомянутым весте с подозреваемым в убийстве за несколько месяцев до выборов… Вы не успеете отмазаться.

Тарасов оттолкнул его.

– Я не знаю ничего про его сына! – рявкнул.

– Мне нужны доказательства. – Марков оправил куртку, откашлялся. – В их качестве готов принять видео и фотоснимки, которые вам передал Лавренков, установив слежку за Илантьевым.

Тарасов задумчиво посмотрел на него:

– Хорошо, я передам их тебе все… Я не причастен к похищению ребенка.

Он подошел к своей машине, дал короткие распоряжения через охранника и уехал, оставив Маркова и викторию на парковке «Империала», а через сорок минут к их машине подошел все тот же охранник и передал флешку:

– Кантемир Андреевич вам передал, – сообщил. – Здесь все за последние две недели.

Марков усмехнулся. Захлопнув машину, посмотрел вслед удаляющемуся охраннику:

– Вот жук, значит следил больше двух недель…

Виктория покосилась на флешку:

– Как думаете, там все?

Жека пожал плечами:

– Сейчас проверим… Какая-то машина следила за Антоном помимо Тарасова. Я надеюсь, что она попала в какой-то из кадров. Тогда мы найдем, кто мог похитить Дениса.

Виктория выдохнула с облегчением:

– Это хорошо… – Она с осторожностью покосилась на Маркова. – Я хотела бы встретиться с Антоном. Это возможно?

Марков не удивился:

– Сейчас это вряд ли получится. Антон ждет приезда столичного следователя, направившего постановление на его задержание. И первый допрос, который, возможно, завершится предъявлением обвинения, если следователь накопал что-то существенное… И только потом, вероятно, удастся устроить встречу, если вы представитесь его женой, например.

* * *

Марков позвонил своему старому товарищу – учились вместе. В соцсетях переписывались, Евгений знал, что Вадим стал успешным адвокатом и практикует в Краснодаре, вернувшись после ВУЗа в родной город.

Написал ему короткое сообщение, попросил связаться, как будет возможность. Вадим перезвонил через пятнадцать минут, говорил бодро. После короткого приветствия и обмена ничего не значащими любезностями про семью-погоду и пробки, Марков сказал:

– У меня к тебе работа есть.

Вадим сразу подобрался:

– Слушаю…

«Так, это дело, считай, решили», – выдохнул с облегчением: Вадим Соколов обещал взяться защищать Антона.

Марков вставил полученную от Тарасова флешку в компьютер – ребята подошли к вопросу творчески, наблюдали с нескольких ракурсов, поэтому на флешке Марков обнаружил четыре папки с видеозаписями с четырех камер, которые «вели» Илантьева. Судя по датам записей – когда по очереди, когда параллельно.

Марков запасся терпением, открыл первую папку и стал просматривать видео. Смотрел до тех пор, пока в глазах не начало рябить, а к горлу не подступила тошнота. Провидение, видимо, ждало именно этого момента – на очередном видео мелькнула темно-зеленая Тойота, старенькая. Ракурс был неудачный, номера оказалось не видно. Но теперь Марков точно знал, что ему искать дальше.

Глава 23. Свидетель… пока свидетель

Краснодар, среда

Обухов остановился в недорогой гостинице рядом с центром, быстро выпил кофе и позавтракал в ближайшем кафе. Около семи он уже был в отделении, где содержался Илантьев.

В допросную тот зашел, мрачно взглянул на Обухова, коротко кивнул.

– Я никого не убивал, – сообщил сразу, с порога.

Обухов жестом пригласил сесть напротив:

– Антон Сергеевич, у меня к вам вопросы, поэтому нам нужно очень хорошо и откровенно поговорить. Иначе я не смогу вам помочь.

Илантьев посмотрел на него, болезненно скривился:

– А вы мне хотите помочь, правда? – он подался вперед, проговорил: – Мне сына надо искать.

– По этому поводу нам тоже надо поговорить. Присаживайтесь.

Илантьев сел, положил руки на стол, перед собой. Медленно втянул носом тяжелый воздух – он пах железом, дешевым одеколоном и старой обувью. Прикрыл глаза.

– Я не убивал Костю Юрьева. – Сказал. – И не причастен к его убийству.

– Но у вас был мотив.

– Какой?

– Юрьев отжал у вас бизнес. Разве это не повод посчитаться?

Илантьев усмехнулся:

– И что? – он выпрямился и посмотрел на Обухова с сожалением. – Я вам сказал еще тогда, у себя дома: Костя повел себя как скотина, я знал о его махинациях с конкурсным, но у меня нет к нему претензий.

Обухов качнул головой:

– Пока не убедительно… Расскажите о банкротстве «Аллюр-строя» подробнее.

– На строительный рынок столицы зайти не просто. Костя попытался и не смог. Даже на плечах нескольких крупных контор. Поэтому… ему подвернулся я. Когда-то мы работали вместе, потом наши пути разошлись, Костя подался в чиновники.

– Именно тогда он женился?

– Да, вероятно. Когда мы встретились вновь, он уже был женат. Он предложил объединить наши усилия.

– А вам это было зачем, если у вас все было хорошо?

Илантьев пожал плечами:

– Ну как… У Кости связи в администрации, это всегда помогает. Представьте, администрация верстает бюджет примерно в марте-июне. Потом его утверждает, делает бюджетные росписи. Данные еще нигде не опубликованы, потому что это пока проект, план. Но если у тебя есть подходящие связи, ты уже знаешь, что через год, скажем, в марте, будет объявлен тендер и тебе, чтобы зайти на объект нужно столько-то миллионов обеспечения по контракту и еще столько-то на производство работ. Ты можешь спокойно, без спешки посмотреть объект, покумекать, на чем можно сэкономить, заказать материалы в несезон, по скидке. Это всегда не маленькие суммы, которые нужно или занимать у банка, или аккумулировать самостоятельно. Банк – это всегда дополнительные проценты, которые ложатся на стоимость квадратного метра. Это всегда расходы… Поэтому работать с человеком, владеющим информацией – выгодно. Удобно. Костя стал именно таким человеком.

– А в какой момент вы поняли, что предложение Юрьева – ширма для захвата вашей фирмы?

– Уже после суда по банкротству. Конкурсный очень ловко стал оспаривать сделки, в том числе по долевому участию, утаивая при этом бухгалтерскую отчетность: с одной стороны присваивал деньги дольщиков, с другой – перепродавал их квартиры по завышенной цене, строительство-то уже завершилось, коммерческая цена квадратного метра выросла в разы.

Обухов нахмурился.

– Расскажите подробнее, – попросил, надеясь разобраться.

Обухов посмотрел на него, словно желая убедиться в способности сложить два и два, проговорил неохотно:

– Дольщики защищены в случае банкротства строительной фирмы, но они должны подтвердить факт перечисления денежный средств на счет строительной организации. Если это делается через эскроу счета, то доказать перечисление денег просто. Если через банк, то чуть сложнее – нужно привлекать банк и фиксировать факт зачисления средств на счет строительной компании. Но тоже вполне реально. А если наличкой, в кассе предприятия, то… – Он замялся. – Конкурсный начал скрывать бухгалтерскую отчетность, утверждал, что «Аллюр-строй» денег не получал, а значит – суды стали квартиры дольщиков изымать, а конкурсный их заново продавать, чтобы покрыть долги перед кредиторами… Часть из которых – фирмы, принадлежавшие Юрьеву. Понимаете?

Обухов сверился с записями из своего блокнота, сделал еще несколько пометок:

– И много таких, которые наликом рассчитываются?

– Да немало, в основном приезжие, которые продали свои квартиры-дачи где-нибудь за Уралом и приехали покорять столицу. Опять же строительной фирме это выгодно – живые деньги во время стройки как воздух нужны, поэтому строители предлагают всяческие скидки за расчет в кассе предприятия. Людям экономия.

Обухов протяжно выдохнул:

– Нда, экономия… остаться потом без жилья. – Он сделал запись в блокноте, снова посмотрел на Илантьева: – У вас есть подтверждение?

Илантьев удивился:

– Ну, откуда, побойтесь Бога, я ведь не копировал первичную отчетность… Но вот у моего главного бухгалтера может что-то и сохранилось… Она-то мне и рассказала о том, что происходит в «Аллюр-строе», после моего отъезда, кстати. Там почти двадцать судебных исков с дольщиками только по дому в Капотне. Сделайте запрос…

Обухов лихорадочно соображал. Илантьев, между тем, продолжил, его голос звучал глухо:

– Когда у «Аллюр-строя» аннулировали лицензию, стало ясно, что Юрьев темнит. Я пытался вытянуть фирму, влил собственные средства, чтобы закрыть требования кредиторов. Были фирмы с хорошими, крепкими лицензиями и репутацией, я их успел быстро перевести сюда. На их базе появился «Мегастройинвест». – Он посмотрел на Обухова. – Да, Юрьев заранее все рассчитал, и да, я лишился бизнеса в Москве из-за него, но я его не убивал.

Обухов достал фото убийцы, положил его перед Илантьевым.

– Это Сергей Коркин, двадцать шесть лет, профессиональный киллер. Его тело обнаружили в селе Омино, в сорока километрах от Москвы, где он снимал дом…

– Это он убил Костю?

Обухов кивнул:

– Да. При каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

– Я с ним не знаком.

– Но вы с ним разговаривали по телефону, дважды. Один раз – за неделю до убийства Юрьева, и на следующий день после. Именно на него поступил последний зафиксированный звонок Коркина. А через два часа, согласно данным экспертизе, наступила его смерть.

Илантьев застыл:

– Я ему не звонил… Я не знаю, кто это такой.

Обухов резонно кивнул:

– И между тем… Как видите, у меня есть вполне серьезные основания, чтобы пока задержать вас в СИЗО… У вас есть мотив на убийство. Свидетели косвенно указывают на вашу причастность. А еще между вами и исполнителем убийства установлена связь.

Он встал, убрал блокнот во внутренний карман. Илантьев выглядел еще более растерянным, чем в начале их разговора.

– А как же Денис? Вы найдете его? – Илантьев беспомощно моргнул.

Обухов наклонился вперед, уперся кулаками в жесткую столешницу:

– Если ваш сын, действительно, похищен, то мы его найдем.

– Что значит «действительно похищен»?

– У меня есть основания полагать, что это сделали вы сами, чтобы запутать следствие. Или чтобы использовать этот факт в предвыборной гонке.

– Вы в своем уме?! – Лицо Илантьева покрылось красными пятнами, глаза потемнели.

Обухов выпрямился:

– Вполне. Конечно, пока это только рабочая версия, но правдоподобная. Чтобы ее доказать, мне придется посмотреть, что там за записи вы сохранили, которые так таинственно исчезли с вашего сотового телефона. Будьте уверены, я докопаюсь до правды, и если к этому причастны вы, это вам аукнется.

* * *

Антон метался по камере. Тесная комнатка с окрашенными синим стенами, узкой койкой, раковиной и унитазом в углу. На полке – пластиковый стаканчик с одноразовой зубной щеткой и крошечным обмылком. После разговора со следователем он сидел, уставившись в стену. Он ждал адвоката – Жека правильно сказал, что он ему все-таки потребуется.

«У меня есть основания полагать, что это сделали вы сами, чтобы запутать следствие. Или чтобы использовать этот факт в предвыборной гонке», – слова впечатались в мозг, будоражили кровь, заставляя ее кипеть. Клетка, в которой он оказался, безвыходность ситуации и невозможность помочь Денису вымораживали все мысли, любая попытка здраво мыслить, чтобы найти выход, упиралась в окрашенные синим стены и решетку на окне.

– Черт, – Илантьев ударил кулаком по стене, на костяшках пальцев остались розово-красные ссадины, а под штукатуркой посыпался песок – здание было старым и давно требовало ремонта.

Адвокат, шатен средних лет, отглаженный и щеголевато ухоженный, появился сразу после обеда.

– Я успел ознакомиться с материалами дела…

– А уже есть дело? – Илантьев удивился.

Адвокат поморщился, отмахнулся:

– Да там… смех один, тощая папочка… Но это пока я не видел всех материалов по делу Юрьева. Обвинение вам пока не предъявлено, и это хорошо само по себе.

– Чем именно?

– Как минимум это говорит о том, что следствие пока не обладает серьезными доказательствами вашей вины…

– Потому что я не виновен…

Адвокат замолчал. Он посмотрел на Илантьева серьезно, но с легкой иронией. Цокнув языком, качнул головой:

– Антон Сергеевич, я понимаю ваше настроение…

– Черта с два вы что-то понимаете, у меня сына похитили, а я сижу тут и ничем не могу ему помочь!

Адвокат чуть склонил голову к плечу:

– Помните порядок действий во время разгерметизации самолета? Сперва надеваете маску себе, потом ребенку, который с вами летит. Это не потому что авиаперевозчики такие жестокие, а потому что если вы умрете, вашему ребенку уже точно не выжить… Здесь примерно так же: сперва спасите себя, потом думайте о ребенке. Надеюсь, вы понимаете всю серьезность происходящего. Меня зовут Вадим Соколов, я ваш адвокат по просьбе вашего друга Евгения Маркова. Вы согласны с моей кандидатурой? Не желаете меня заменить на кого-то другого?

Илантьев отвел взгляд:

– Нет.

– В таком случае, займемся вашим спасением… Меня заинтересовало кое-что в протоколе допроса, который составлен по итогам вашего первого допроса следователем Обуховым. Вы упомянули про мошенническую схему конкурсного управляющего и убитого Юрьева с перепродажей квартир обманутых дольщиков. Давайте подумаем, где могут быть подтверждающие ваши слова бухгалтерские документы, хотя бы копии с датами платежей и печатями-подписями.

– Дане знаю я! – Илантьев вскочил.

– Спокойнее, Антон Сергеевич. Я – ваш адвокат, а не служба психологической помощи. И мне нужны конкретные данные. Подумайте о них. Это что-то вроде домашнего задания, обязательного к исполнению. Еще кое-что. Мне нужно понимать, кто мог совершить звонок с вашего телефона исполнителю убийства Коркину. Где вы оставляете телефон, кто мог воспользоваться аппаратом… Речь о вашем личном номере.

Илантьев покачал головой:

– Я его ношу с собой, в кармане. Если на переговорах, оставляю в кабинете. Туда имеет доступ секретарь. Ну, если она куда-то вышла и не заперла приемную, то любой из сотрудников.

– Марков сообщил мне о контактах нескольких ваших сотрудников с конкурентом по бизнесу и политике. Тарасовым.

Илантьев кивнул:

– Да, это могут быть те же люди, но… Вы же понимаете. Как это должно совпасть. Допустим, звонок с моего номера можно организовать, подкараулив, когда аппарат окажется без моего присмотра, но Обухов упомянул, что убийца звонил… Не могло же так совпасть, что я и в этот момент был далеко от аппарата и заказчик убийства точно знал это заранее.