Текст книги "Сезон охоты на кротов"

Глава 25. Бухгалтер старой закалки

Краснодар, квартира Илантьева, тот же день,

вторая половина дня

Она солгала – прошлой ночью она осталась в доме Илантьева, с Бонифацием. Осталась в гостиной, спала, укрывшись пледом, лабрадор сопел в спущенную с дивана ладошку и плакал – вздыхал протяжно и тоскливо. Тори гладила его макушку, чесала между лопатками, удивляясь преданности и самоотверженной грусти бедного пса. «И ведь не объяснишь, что его не бросили, а просто не могут вернуться», – сокрушалась, заглядывая в несчастную мордаху.

Утром выгуляла, покормила и выскользнула за дверь, пообещав, что скоро-скоро вернется.

И сейчас бежала в чужую квартиру, к чужому порогу – к ставшему родным псу.

Она влетела в лифт, разве что не подталкивая его ехать быстрее. На выходе, на лестничной площадке, столкнулась с блондинкой средних лет, невысокой и моложавой. Заметив, что Тори побежала к квартире Илантьева, остановила ее:

– Девушка, вы знакомая Антона Сергеевича? Как у него дела?

Виктория остановилась, посмотрела на женщину, не зная, что и главное как ответить. Та пришла ей на помощь.

– Мы с мужем совсем не верим в то, что говорит пресса, уверены, что Антон справится со всеми проблемами, передавайте ему от нас с Игорем привет ему и пожелания скорейшего разрешения этой неприятной ситуации.

Виктория улыбнулась, сообразив, наконец, что познакомилась с соседкой, Натальей, о которой недавно говорил Илантьев. Кивнула:

– Да, обязательно передам.

– Если нужна помощь, заходите! – махнула рукой Наталья, уже скрываясь в кабине лифта.

Виктория слышала, как сопит за дверью Бунька, как вздыхает и скребется о порог. Поторопилась отпереть.

– Бонифаций, Буня, это я! – она снова просунула ладонь с щель. Лабрадор уткнулся в нее, вобрав с ладони все тревоги этого дня и посмотрел вопросительно. – А папа еще не может приехать, пока только я. Но зато я вся твоя!

Она наклонилась и обняла собаку. Тот вильнул хвостом, сел у порога.

Виктория сбросила куртку, обувь и прошла в глубь квартиры.

Она только теперь ее разглядела. Простая и лаконичная, без пафоса и показной роскоши, очень удобно и со вкусом обставленная, по-мужски сухо и немногословно. Стального цвета окрашенные стены, светло-серый мрамор на полу, кое-где отделка белым и хромом. Белые тюль в пол. Круглые напольные светильники на темно-серых подставках. Рассеянный свет. Двери в тон стен.

Квартире не хватало тепла. Она была словно с картинки модного интерьерного журнала – выхолощенная и чистая. В ней могли жить манекены.

Виктория толкнула первую дверь и оказалась в комнате Дениса – ее тоже прибрали и приготовили к появлению хозяина, но то, что он есть. Было видно невооруженным глазом – по исцарапанному столу, оранжевому пятну на шторе, оставленному, очевидно, акварельной краской. Дверца шкафа немного покосилась, плед на кровати явно принадлежал другому интерьеру, был ярко-желтым и изрядно потрепанным. В углу, у стола, Тори заметила заношенные, но отмытые до блеска, кроссы.

Виктория вышла, прошла в следующую комнату. Ею оказалась спальня Антона. Большая кровать, застеленная по-спартански аккуратно черным покрывалом. Темная мебель, ни одного зеркала. Через приоткрытую дверь в ванной проникал приглушенный свет из окна в ванной. Эта комната говорила о хозяине только то, что он иногда спит. Антон не жил, вытравив свою жизнь до безликого серого цвета. Виктория открыла шкаф, провела рукой по вывешенным в линейку пиджакам – темно-серым и серо-синим, галстукам – синим и черным, рубашкам – исключительно белым. Она попыталась вспомнить, во что был одет Илантьев в лень их первой встречи и потом, когда они работали над программой библионочи. Всегда выходило, что он был в сером или серо-синем костюме с галстуком и белой рубашкой. А она никогда не замечала. Ей было важнее, как улыбались его глаза. Образ Илантьева – улыбчивого и немного смущенного, а на фоне – солнечный день, аромат кофе и шелест бумаг, ощущение общего дела и отсутствия преград – всплыл в памяти. ОТ него стало тепло в груди. Бунька, перемещаясь за гостьей по квартире, норовил везде прилечь на ноги, стоило только остановиться. Вот и сейчас, пока Виктория стояла посреди хозяйской спальни, собака свернулась «калачиком» на ее ногах. Тори наклонилась, погладила пса по спине:

– Зато ты его прекрасно характеризуешь, – улыбнулась она.

В дверь позвонили: Женя Марков привез телефон и рабочий ноутбук Илантьева. Бунька, подскочив, побежал к двери, запыхтел в замочную скважину.

– Я принес! – громогласно возвестил Марков, вваливаясь в квартиру и мгновенно занимая собой все пространство. – Сегодня в офисе сплошные разборки, сослуживцы охотно топят друг друга, сообщая о коллегах все новые и новые подробности. Господин Тарасов, как оказалось, – не единственный охотник за нашей документацией, планами и прочим.

Виктория прошептала:

– Нашли езе «кротов».

– Целое стадо! – Марков уже подсоединял ноутбук и вводил код для подключения к домашнему интернету. – Или как там обозначаются кротовьи семейства.

– А что можно похитить у простого предпринимателя? – поймав на себе озадаченный взгляд Маркова, Тори присела за стол, подперла кулаком щеку. – Нет, ну правда. Что такого можно своровать у простого предпринимателя. Антон ведь не долларовый миллиардер, на сколько я знаю. Или да?

Евгений коротко хохотнул и вернулся к настройке ноутбука, достал из сумки компьютерную мышку, подключил к USB-порту.

– Вы, Виктория, словно с другой планеты… Это московский предприниматель, который претендует на кусок местного пирога, при том – технологично претендует… Чуете?

Он щелкнул пальцами, словно фокусник, и снова вернулся к подключению ноутбука, подключил его к сети.

– Я из другого мира, – девушка пожала плечами. – В моем мире сведения не воруют.

– Ага, в вашем мире воруют ценные издания и забывают вернуть в библиотеку книжку… – Он выпрямился и принялся загибать пальцы: – Угоняли клиентов, базу данных поставщиков, перебегали дорогу с контрактами, сливали планы и концепции продвижения… И это только то, что я выяснил за эти дни, прикиньте. У меня такое ощущение, что я разворошил осиное гнездо. Брр.

Его передернуло.

– Так, ноут настроен. Почту и прочее мне помогла Галина найти и выписала, – он похлопал себя по карманам и вытащил сложенный вчетверо листок, распрямил его и положил на стол.

Виктория придвинула его к себе, проверила, все ли символы написаны разборчиво.

– Женя, а что мы ищем, вы знаете? – спросила.

Евгений отодвинул стул, шумно сел. Положил локоть на стол.

– В общих чертах. Тохе инкриминируют убийство его бывшего партнера, скотины, к слову, редкостной. Следствие считает, что у Антона злость взыграла и за отжатый бизнес он решил отомстить… У них были терки в связи с московской фирмой, это правда. Юрьев – бывший партнер, который убиенный – мутил что-то хитрое на пару с конкурсным управляющим. И бывшая бухгалтерша Антона несколько месяцев назад звонила ему, сообщала, что творится в фирме нечто очень нехорошее. Он не стал вникать – считал, что дела «Аллюр-строя» его больше не касаются, и чтобы бывшая сотрудница от него отстала, попросил отправить по почте данные, о которых она говорила. Тут надо понимать, что бухгалтер у Антона была дамой в возрасте, старой закалки, дотошная. Не поняв намека Илантьева, она отправила ему файлы. Он смотреть, понятное дело, не стал. А вот сейчас они могут ему очень помочь. Поэтому точно сказать, что в том письме, я не могу, но содержание примерно прикидываю. – Он активировал сотовый Антона, соединил его с ноутбуком. – Вот, смотрите, Виктория: вам нужно найти в телефоне Антона номер бывшего бухгалтера. Телефонный аппарат у него новый, поэтому придется сверяться с базой, сохраненной в облаке. И по номеру искать письмо.

– А позвонить бывшему бухгалтеру и поспросить снова прислать сообщения нельзя? – спросила она, уже себя ругая за очевидность.

Марков вздохнул:

– Конкурсный ее уволил, она уехала в родне не то на Алтай, не то в Хабаровск. Ее контакты утеряны. Мы ищем, конечно, но это займет время и не гарантирует, что у нее сохранились эти документы.

Тори понимающе кивнула:

– Да… А просто просмотреть входящие за определенную дату нельзя? Мне кажется, так проще.

Марков сделал приглашающий жест:

– Попробуйте. Тут порядка семиста писем, если не считать спама и рекламных рассылок от партнеров, который почтовый сервер сразу маркировал спамом и помещал в отдельную папку.

Виктория тоскливо вздохнула:

– Я-ясно.

– Да, поэтому придется покреативить… А я побежал дальше раскапывать кротов и искать концы с похищением Дениса, – он сорвался с места и, потрепав Бонифация по холке, направился к двери. Виктория остановила его:

– Женя! А что делать, если Антону кто-нибудь позвонит?

– Не брать трубку, потом по всем неотвеченным я поработаю и перезвоню.

Тори сглотнула, проговорила с трудом:

– А если это будет похититель?

Евгений замер, посмотрел на Викторию с тревогой:

– Не брать. Если будет сообщение, откроете и перешлете мне. Или даже лучше – позвоните. Я сразу примчу.

Тори кивнула.

Закрыв за Маковым дверь, вернулась к ноутбуку.

Открывать его файлы и искать что-то в нем – это словно читать чужие письма: что-то личное и запретное. Устроившись за столом. Виктория еще какое-то время сидела перед монитором – на нем горело окно запущенной Марковым синхронизации. Через пару мгновений, появился ответ на запрос – мобильный номер бывшего бухгалтера Илантьева. Виктория выписала дату и время звонка, принялась искать в почтовом ящику вручную, просматривая корреспонденцию за нужно число.

– Ничего нет, – рассеянно пробормотала. – Хорошо, попробуем твоим методом.

Она вбила в поисковую строку найденный номер и активировала фильтр – снова ничего.

– Хм. И что теперь?

* * *

В почтовом ящике Антона было полно самой разной корреспонденции – рекламные буклеты, предложения, сообщения о торгах, переписка с коллегами и сотрудниками-начальниками отделов и руководителями проектов. Все это было более-менее рассортировано по папкам, но и в основной ветке входящих писем оставалось очень много. Очевидно, это были письма, которые Илантьев не знал, куда сохранить, но и удалить не мог. Виктория вбила в поисковую строку «Аллюр-строй» и тут же пожалела об этом – писем оказалось больше тысячи. Она уточнила запрос, оставила даты, в которые звонила бухгалтер плюс пара дней. Поставила флажок, что письмо должны быть с вложением, но потом удалила его – письмо могло содержать ссылку на диск, а значит, как вложение оно не отобразится. Стала смотреть по темам писем. Потратив чуть больше получаса, поняла, что нужно письма нет.

Набрала Маркову:

– Женя, а может быть другой почтовый ящик? Ну не знаю, корпоративный? Потому что в этом нет.

– Не может быть, – Марков был озадачен.

– И между тем. Я по-всякому смотрела, нет письма.

Марков устало и как-то обреченно вздохнул:

– Вот черт… неужели он его все-таки удалил…

– А если удалил, это можно восстановить?

– Не знаю. Не уверен, по-моему нет. – Он торопливо попрощался: – Хорошо, я понял, будем думать.

Виктория еще какое-то время держала у уха трубку, надеясь услышать что-то еще. Но трубка молчала.

– Хорошо, – девушка вздохнула и поднялась из-за стола.

Что-то не отпускало ее, не позволяло далеко отойти от ноутбука. Она вернулась к нему, снова села за стол, положила голову переплетенные пальцы и посмотрела на экран. Перевела взгляд на записанную дату.

«Если он знает, что получил письмо и что в нем было вложение, то…»

Она свернула окно браузера и открыла проводник папок. Нашла папку «Загрузки», прокрутила колесико компьютерной мыши вниз, найдя архивные папки, скачанные в нужные даты. Их было много, но не тысячи. Виктория стала их методично открывать, одну за другой. Счета, отчеты, рекламные буклеты, презентации. Одно письмо, помеченное красным флажком, на которое Илантьев не ответил. В окошке выскочило начало письма: «Я проклинаю тебя, Антон, за все, что ты…». Тори поскорее отвела «мышь», чтобы не читать столь личное. Мысль, что кто-то может так осмысленно ненавидеть другого человека, вводила в ступор – сама Виктория никогда таких сильных чувств не испытывала. Она заставила себя вернуться к теме своих поисков – лезть в столь личную переписку она не планировала.

Но ничего, касающегося «Аллюр-строя».

– Да что ж такое…

Она свернула папку загрузки и открыла корзину, надеясь, что Илантьев был не настолько педантичен, чтобы чистить ее своевременно. Открыв, с грустью выдохнула – самый ранний сохраненный документ датировался сентябрем. Бухгалтер Ладошкина Алена Борисовна писала Илантьеву летом.

Виктория просмотрела перечень сетевых дисков, свернула все окна и уставилась на рабочий стол – уютный деревянный дом с панорамными окнами и просторной верандой в окружении вековых сосен. Мягкий золотой свет, синий шелк ночного неба. Идиллия, о которой мечтает Илантьев. Вечер дома, в уюте и тишине, вдали от хлопот и городского шума. Тори прикрыла глаза, легко представив, как она спускается со второго этажа, мягко ступая по теплому деревянному полу, как рука скользит по гладко отполированным перилам. А внизу, в гостиной, где второй свет и красивая люстра, спускающаяся с потолка, у ног Антона лежит Бунька и смотрит через окно как падает снег. Девушка легко вообразила запах этого дома, физически примерив на себя его уют и комфорт. Она хотела бы, чтобы этот дом был ее.

«Глупости, этого не может случиться никогда», – она распахнула глаза и снова посмотрела на заставку рабочего стола и потянулась, чтобы захлопнуть крышку ноутбука.

Взгляд упал на ряд папок в районе крыши дома. Она их еще не смотрела. Виктория, особенно ни на что не рассчитывая, стал их открывать.

– Не то… Не то… Не то… – она открывала и, убедившись, что папка не содержит нужных документов, закрывала их. – Стоп. А это что?

Ноутбук издал резкий системный сигнал, уведомляя, что сохраненная в папке информация не доступна – она хранится на другом диске. Дата создания этой папки совпадала с датой звонка бухгалтера. Тори вгляделась в имя папки. «Посмотреть позже».

«Господи, ну, конечно – он их открыл, но не читал, а просто сохранил на видном месте, чтобы ознакомиться, когда будет время».

Он создал ярлык на рабочем столе, но по рассеянности сохранил документы не на жестком диске, а на флешке. Теперь нужно было найти нужный внешний диск или флешку. Тори огляделась – ей нужен был кабинет Илантьева. А если она не найдет ничего подходящего дома, то озадачит Маркова – пуст обыскивает кабинет, машину шефа – где-то же должна быть эта папка!

…Нужный диск нашелся в кармане пиджака Илантьева – серебристый накопитель во внутреннем кармане. Виктория нашла его уже в полночь. Она набрала номер Маркова, тот отозвался хрипло, но довольно бодро – не спал. Спросил без приветствия:

– Нашла?

– Да.

– Не выпускай из рук, утром заберу.

Глава 26. Ирина

Пригород Краснодара, автостанция, утро пятницы

Евгений Марков шумно выдохнул и растрепал волосы – ничего у него не получалось, Денис словно сквозь землю провалился. Повторный опрос продавцов на рынке, водителей автобусов, ничего не дал. Бывшие школьные друзья о Денисе ничего не знали, полиция Москвы подключилась, опросила всех по списку, с родителями – сын Илантьева у них не появлялся и не звонил. Волонтеры прочесывали окрестности, опрашивали местных жителей, прохожих, пока никаких следов. Местная полиция проверяла дорожные камеры.

– Денис. Ну где тебя черт носит, а?

Марков сидел в машине у трехэтажного многоквартирного дома, выбрав место на парковке около нужного подъезда, и наблюдал. Он приехал сюда еще вчера, сразу после того, как подключил к поиску документов Викторию. Странная, провокационная мысль, никак не отпускала его. И он хотел ее проверить.

Дом проснулся около шести утра – зажглись первые окна, в них замелькали неторопливые силуэты служащих и школьников, собирающихся на работу и на занятия. То и дело кто-то вываливался из подъезда. Кто-то неторопливо и важно направлялся к своему автомобилю на парковку, кто-то нырял в такси, кто-то шел пешком. Марков наблюдал за всеми, но ждал только одного человека.

Он появился около десяти утра, когда основной наплыв жильцов, торопящихся на работу или учебу, схлынул. Женщина, не отрываясь от экрана сотового, вышла из подъезда. В руках несла пакет с мусором. Дойдя до контейнеров, выбросила и направилась в сторону продовольственного супермаркета. Марков дождался, когда женщина отойдет подальше, вышел из машины и подошел к контейнеру с мусором. Синий пакет с зелеными завязками лежал сверху. Марков огляделся по сторонам, вытащил из кармана строительный нож, выдвинул лезвие и вспорол им набитое брюхо мусорного пакета. Уголком лезвия отодвинул край полиэтилена. Бытовой мусор, кожура от банана, несколько огрызков, использованные пакетики чая, упаковка макарон, пара баночек йогурта. Марков двумя пальцами, чтобы не испачкаться, приподнял угол пакета таким образом, чтобы содержимое рассыпалось. Пригляделся к баночкам йогурта: без сахара питьевой, диетический с ванилью.

– Не знала, что у тебя до такой степени идут плохо дела, что ты ковыряешься в мусоре, – язвительный голос застал его врасплох, строительный нож выскользнул из пальцев и укатился на дно мусорного контейнера.

– Черт…

Марков резко обернулся – перед ним, презрительно скривившись, стояла Ирина, первая жена Антона Илантьева. В руках она перекладывала пакет молока – Марков не подумал, что женщина может так быстро завершить покупки. Он еще раз чертыхнулся, пробормотал:

– Напугала…

– Какой пугливый, – Ирина мрачно хмыкнула. – Что ты у меня забыл, Женя?

Они никогда не ладили, еще во времена, когда она была женой Илантьева, а Женя только-только делал карьеру в его конторе в отделе безопасников. Как-то сразу не сложилось.

Марков не стал отпираться:

– Да вот, хотел посмотреть, не у тебя ли втихаря пришвартовался Дэн…

– Ты сдурел? – Ирина посмотрела исподлобья. – Я первая забила тревогу…

– Ну, предположим, не первая, я прекрасно осведомлен о ситуации, – Марков смотрел на нее внимательно и осторожно, считывая невербальные сигналы, надеясь, что женщина оступится и проговорится.

Ирина шагнула к нему больно толкнула кулаков в грудь, едва не опрокинув на мусорные баки:

– Ты на что, сволочь, намекаешь?!

– Я не намекаю, я проверяю. – Он аккуратно отодвинул ее и оттеснил к проходу. – Ты думаешь, я поверю, что ты ничего не видела, ничего не знаешь? Полиция везде ищет Дэна, кругом его ориентировки, а на домашний номер Илантьева поступает аудио запись с голосом Дениса, на которой он ругается, угрожает и просит о помощи. И ни требований от похитителя, ничего. Не странно ли?

Ирина вытаращила глаза, побледнела.

– Ты что, намекаешь, что Денис все это время у меня находился?! У меня Антон был, между прочим, мы вместе его искали, я волонтеров подключала…

Марков желчно отозвался:

– Я тебя умоляю… Тебе перечислить, сколько раз в работе уголовного розыска убийца всячески сам изображает страдания и содействует поиску жертвы…

Ирина остолбенела:

– Это ты сейчас меня в убийстве собственного сына обвинил, мне не показалось?

Марков откашлялся, поняв, что переборщил. Сунул руки в карманы брюк:

– Слушай, Ир… Я считаю, что Денис вполне может скрываться у тебя, и, согласись, у меня есть основания предполагать, что ты могла помочь ему разыграть эту комедию.

– Идиот…

– Вот напрасно ты так… – Марков беззлобно улыбнулся: – Поэтому хочу проверить. И проверил, – он кивнул на мусорный бак.

Ирина поджала губы:

– Каким образом, интересно…

– Ничего интересного. Если бы Денис был у тебя, то мусора было бы больше. Какая бы ты не была никакущая мать, сына бы ты с голоду не уморила. А у парня хороший детский аппетит. Его на двух баночках йогурта не продержишь.

Кривая усмешка застыла на губах женщины:

– То есть с меня подозрения сняты, – Ирина прищурилась, уставившись на Маркова.

Тот кивнул:

– Будут сняты, если дашь осмотреть квартиру.

– Еще чего!

– Тогда я сообщу полиции, пусть посмотрят они. – Он достал из кармана сотовый. – А чтобы вы не переместились и не спрятали Дениса, я буду стоять тут и не спущу с тебя глаз. Как тебе такая перспектива?.. Звоню?

Ирина закатила глаза, фыркнула:

– Господи, комиссар Катани краснодарского разлива, – она шагнула к подъеду, сделала приглашающий жест. – Иди, смотри. Я предупреждаю только, у меня не прибрано, гостей я не ждала.

– По барабану.

Они прошли в ее подъезд, поднялись на этаж. Ирина достала из кармана ключи, открыла дверь и распахнула ее перед Марковым:

– Проходи, проверяй!

Тот ослепительно улыбнулся и пригласил женщину войти первой:

– После тебя…

Ирина сперва не поняла, потом у нее округлились глаза. Женщина презрительно протянула:

– О господи, насмотрелся голливудских фильмов?! Типа я тебя втолкну в квартиру с трупом Дениса, а сама запру тебя и ударюсь в бега?! – Она шагнула за порог. – Ты параноик, Марков! Я всегда об этом говорила Антону, ты его до добра не доведешь!

– Пока ты в этом лучше преуспела, – Марков запер за собой дверь, осмотрелся.

Квартира в самом деле давно не убиралась – на полке для ключей скопилось немного пыли, не проветривалась. Шторы в комнатах еще не были распахнуты, и в квартире царил сонный полумрак. Ирина стянула кроссовки, бросив их посреди коридора, прошла в кухню. Хлопнула дверца холодильника, зашелестел пакет. Ирина вышла из кухни, прислонилась к стене, в руке у нее был простой бутерброд с сыром на белом хлебе. Откусив сразу половину, женщина жевала его, с издевкой наблюдая за Марковым.

– Ну что, нашел?

Мужчина отодвинул Ирину, прошел на кухню, через минуту вышел, прошел в следующее помещение прямо по коридору – зал. В нем царил холостяцкий хаос, на диване валялся скомканный плед, на кофейном столике – грязная чашка с остывшим кофе, пульт от телевизора валялся на ковре. Марков вернулся в коридор и толкнул дверь спальни с еще не заправленной кроватью, ворохом распечаток в углу, на прикроватной тумбе. НА столике стояла косметика, на пуфе пристроился домашний халат, который Ирина могла позволить себе надеть только если ее никто не видел – необъятный махровый в бордовую клетку. Евгений пересек комнату, отдернул занавеску и выглянул на балкон.

– Все еще никого? – вздохнула Ирина. Она даже не пыталась скрыть сарказм. – Мигни, если кого найдешь. Я еще не завтракала, пошла омлет делать.

Марков сделал вид, что не услышал ее. Заглянул в шкаф и под кровать, все больше соглашаясь с тем, что он – параноик. Зашел в санузел – там тоже обнаружил лишь женские принадлежности.

Поборов неловкость, вернулся в кухню. Ирина стояла к нему спиной, помешивала лопаткой омлет.

Заметив Маркова, кивнула:

– Успокоился?

Марков пересек кухню, сел за стол.

– Куда он мог подеваться? – пробормотал. Он покосился на женщину. – Ты, как я погляжу, не слишком беспокоишься?

– Беспокоюсь, – Ирина развернулась к нему, прислонилась бедром к столешнице. – Я просто уверена, что он жив и скоро мы его найдем…

– Уверена или тебе просто так удобнее? – Марков встал. – Знаешь, Денис – иногда не самый приятный подросток, но если с ним что-то случилось и он не вернется живым, я не знаю, как Антон будет…

Ирина посмотрела на него спокойно:

– Он вернется. Я чувствую, что он жив.

Марков качнул головой:

– Ну, дай-то Бог…

* * *

Он вышел из квартиры, набрал номер Виктории:

– Тори, ты сейчас где? Диск с тобой? – Он спустился вниз, завел машину.

Виктория отметила, что он снова перешел на «ты», подала плечами:

– Прямо сейчас я кормлю Бонифация.

– О, я боялся, что ты в школе.

– У меня отгулы, я говорила вчера.

Марков кивнул – в самом деле говорила.

– Еду к тебе за диском, никуда не убегай.

Едва он успел нажать кнопку «отбой», как сотовый снова разразился трелью.

– Алло!

Это был Обухов.

– У меня к вам парочка вопросов.

Марков нахмурился – хотелось бы сперва посмотреть, что там за файлы, обсудить с адвокатом, а уже потом передавать следователю.

– Я сейчас не в городе, – это была почти правда. – Буду часа через три.

– Хорошо, я подъеду в офис «Мегастройинвеста».

Марков мысленно перестроил маршрут, согласился. Дождавшись, когда следователь сбросит, набрал адвоката:

– Вадим Андреевич. Это Марков. Виктория нашла файлы, я сейчас еду к ней, чтобы смотреть. И со мной хочет встретиться следователь, говорит, пара вопросов у него.

– Хорошо, где встречаемся?

– У нас в офисе. Обухов подъедет к трем часам, я там буду примерно через сорок минут, если пробки не будет.

Соколов усмехнулся:

– Отлично, значит, я тоже выдвигаюсь.

Маркову пришлось звонить Виктории и просить приехать в офис.

– Ладно. Мне все равно нечем заняться.

Виктория вложила в сумку диск и его телефон, вызвала такси и уже через полчаса была в фойе «Мегастройинвеста», когда сотовый в сумке разразился незнакомым звоном. Виктория свернула к диванчикам, поставила сумку на столик и достала из внешнего кармашка сотовый Илантьева – на не успевшем погаснуть экране горела иконка принятого сообщения. Тори беспомощно огляделась. Руки дрожали, когда она доставала из кармана пиджака свой телефон и набирала Маркова.

– Я уже паркуюсь, – вместо ответа отозвался безопасник.

– Женя, тут сообщение пришло! На сотовый Антона. Что делать?

Марков бросил:

– Ничего не делай! Я бегу!

* * *

Человек досмотрел местные новости, удовлетворенно вздохнул – сплетни не врали, Илантьев все-таки в тюрьме.

– Так тебе и надо, скотина, – пробормотал человек и выключил телевизор.

Правда, задержание несколько меняло дело, но, если подумать. даже добавляло ему остроты. Человек встал, взял со стола сотовый и активировал его. Вытащил из верхнего ящика стола упаковку с сим-картами, выбрал верхнюю и вставил в аппарат. Потом нашел в галерее нужную запись и, введя номер по памяти, отправил запись.

– Так даже пикантнее, – отозвался с довольной ухмылкой, снова вытаскивая сим-карту из телефона и отключая аппарат. – Так даже пикантнее.

Глава 27. Ты ему доверяешь?

Марков смотрел на телефон Илантьева, не решаясь активировать экран.

– Если мы сейчас зайдем в мессенджер, похититель будет знать, что сообщение получено, и может сразу удалить его.

– А если переслать на другой номер? – адвокат Илантьева тоже смотрел на телефон. – Я в этом не соображаю, не смотри на меня.

Виктория тоже торопливо добавила:

– Я тоже. А у кого-то из айтишников «Мегастройинвеста» спросить?

Марков болезненно поморщился, будто у него внезапно заболел зуб или свело скулы:

– Тут не знаешь, на кого положиться, чтобы не слил… – Он перевел взгляд на адвоката: – Считаю, надо подключать Обухова. Он сможет зафиксировать с процессуальной точки зрения. Некоторые программы при копировании и пересылке сохраняют метаданные – координаты съемки, имя отправителя, аппарат, с которого сделана запись… Дату.

Адвокат посмотрел на него серьезно:

– Только если ты действительно уверен, что там, – он кивнул на сотовый Илантьева, – данные, которые ему не навредят.

Марков набычился, засопел.

– Ты хочешь знать, верю ли я Антону, что похищение сына – не ширма? – он буравил взглядом щеголевато одетого адвоката и сейчас напоминал обиженного щенка, бросившего защищать своего товарища.

Адвоката, однако, этим не смутить, за свою практику он приобрел железные нервы и научился дожидаться ответов даже на самые неудобные вопросы. Более того, он был мастером задавать такие неудобные вопросы, считая, что лучше это будет он, чем следователь или судья.

– Именно.

Марков кивнул:

– Я верю.

– Тогда звони Обухову. Если отправитель не хотел, чтобы его засекли, он может держать телефон выключенным, а значит караулить момент получения не сможет, но мог подключить функцию автоматического удаления сообщения через какое-то время.

– Черт, я об этом не подумал. – Марков уже доставал свой телефон. Набрав номер следователя, сообщил: – Я знаю, что вы не слишком заинтересованы усложнять себе жизнь киднеппингом, но на сотовый Илантьева пришло новое сообщение от похитителя.

Обухов отозвался лениво:

– И что в нем?

– А мы как раз хотим, чтобы вы это увидели вместе с нами.

Обухов усмехнулся:

– Так уверены в том, что там не «Спасибо, папа, я отлично отдыхаю?».

Марков хмыкнул:

– Именно так, – и перевел взгляд на адвоката. Тот пожал плечами.

– Хорошо, я уже подъезжаю.

* * *

Перед глазами все плыло, в висках отбойными молотками звенела кровь. Было жарко и одновременно холодно – щеки горели, будто их отхлестали, а ноги и кончики пальцев сводило от холода. Денис уставился в потолок, но увидел лишь разноцветные круги, расплывавшиеся по светлой известке. Хотелось спать. Он отвернулся к стене, укрывшись с головой тощим одеялом. Чтобы согреться, подтянул колени к подбородку.

Он не просил о помощи – знал, что никто не услышит.

Он не надеялся выбраться. Сейчас хотелось просто спать, отгородившись от последних жней, проведенных в душной, пропахшей его потом комнате.

Денис прикрыл глаза и забылся, вслушиваясь к тому, как отбойный молотой бьет по вискам.

* * *

Обухов появился через десять минут. Кивнул адвокату, холодно взглянул на Викторию.

– Ну, давайте, показывайте.

Он поманил к себе охранников:

– Вы – сотрудник ЧОПа или «Мегастройинвеста»? Документы с собой?

– ЧОП, а что такое?

– Будете понятыми. Сейчас при вас мы откроем присланное на этот аппарат сообщение, вам нужно будет зафиксировать этот факт и содержание сообщения. – Обухов посмотрел на Маркова. – Нам нужно помещение, где нам никто не будет мешать.

Марков кивнул, направился вглубь фойе, в переговорную.

Это было светлое помещение-аквариум, отгороженное от фойе стеклянными панелями в потолок. Марков, зайдя внутрь, задернул жалюзи, чтобы обеспечить приватность и притворил двери за всеми вошедшими. Положил телефон на стол.

– Загружайте. – Обухов включил запись, озвучил на нее время, дату и место записи, из папки достал бланк протокола и быстрым неразборчивым почерком набросал шапку.

Марков нажал кнопку прослушивания сообщения.

– «Помогите, – тихий, будто удивленный голос Дениса. И через мгновение раздирающий душу крик – Помогите. Горю!».

Обухов посмотрел на Маркова:

– Вы узнаете голос?

– Да, это сын Антона Илантьева, Денис. Я уверен. – Он уставился на следователя: – Вы понимаете, что он в опасности?

Обухов уклончиво качнул головой:

– Возможно. Это нужно проверить.

– Да что поверять! Тут на записи отчетливо слышно – он горит!

Адвокат, все это время стоявший чуть в стороне, посчитал нужным напомнить:

– Господин следователь, как адвокат господина Илантьева, я буду наставать на более активном участии полиции в поиске мальчика. Считаю, данная запись отчетливо свидетельствует, что ребенок в опасности. Бездействие полиции может привести к непоправимому.