Текст книги "Который кот подряд"

– В журнале работаю.

– Ух ты! Журналистка?

– Не совсем. Рекламой в женском журнале занимаюсь. Не хочу об этом говорить. Это не очень интересно. И вообще, мне, наверное, пора. Спасибо тебе за всё. Сколько я должна?

– Эй, эй. Подожди. Ничего не должна. Я угощаю.

Анна наполнила рюмки.

– За наше здоровье и долгую счастливую жизнь без Филиппа!

Они чокнулись, облив нетронутую селёдку. Даша под взглядом Анны выпила до дна.

– Ты мне ещё не рассказала, что ты тут делаешь. Ты дом купила?

– Нет, я просто живу и слежу за хозяйским котом.

– Хорошо же ты за ним следишь, раз он у тебя постоянно болеет.

– Нет, просто в первый раз мы с ним под дождь попали, а потом он объелся рыбой. Другое не ел. Подавай, говорит, тунца, и всё тут. Я ему объясняю, что последняя банка осталась, а он, типа, иди ещё покупай, я корм есть не буду. Хамит, издевается.

Анна нахмурилась.

– И давно это у тебя?

– Кот? Недавно.

– Понятно, – как-то неопределённо хмыкнула Анна.

* * *

Глубоким вечером Анна взяла такси и по дороге из ресторана завезла Дашу на Тополиную.

Даша с трудом преодолела путь от калитки до дома: снова напоролась на торчащий из земли прут. Долго ковырялась с замком и наконец ввалилась в коттедж.

Василий тут как тут сидел под вешалкой.

– Алкоголичка, – резюмировал он, когда Даша с третьей попытки закрыла за собой дверь.

– Что значит алкоголичка? Ты меня осуждаешь? Не-е-ет, не осуж-ж-ждай. Низя. У меня за пчелами… челпами, тьфу, плечмами чудесное спасение. Или это ты меня стлол… столкнул? Да? Это ты?

Нетвёрдой походкой Даша дошла до гостиной и рухнула на диван.

– Пьяный бред! Я дома сидел, только на свидание сходил и сразу вернулся, тебя ждал. Сижу в прихожей, волнуюсь, а тут, здорово живёшь, такие обвинения на ночь глядя. Эй! Ты слышишь меня? Спит! Ну, спи, спи, трезвей.

Воскресенье,
8 июня 2014 года, Тярлево

– Подъём!

Даша с трудом разлепила глаза. Над ней нависла морда кота.

– Уйди!

– Не уйду! Меня нужно покормить. Подъём!

– У тебя достаточно корма.

– Недостаточно, я вчера на свидание ходил. Не с пустыми же лапами, в самом деле.

– Я считала, что у котов всё как-то по-другому, – простонала Даша и закрыла глаза. Голова раскалывалась.

– Подъём!

– Уймись, а?

– Сначала уйми свой телефон. Я думал, ты улей приволокла, всё про пчёл бормотала. Сумка жужжит и жужжит.

Даша вытащила телефон. Тридцать шесть пропущенных вызовов! Звонила мама, бывший шеф, папа, два раза Филипп и тридцать один вызов от Кирилла! Ничего себе!

Телефон снова зажужжал. Кирилл.

– Слава богу, дозвонился! Что случилось? Я собрался к тебе ехать.

– Уже всё в порядке. У меня просто телефон был на беззвучном режиме, я забыла.

– Ну ты даёшь! Сама просила перезвонить, а трубку не берёшь.

– Извини.

– Что ты хотела сказать?

– Уже ничего, я передумала.

– Ну, знаешь!..

Обиженный Кирилл отключился.

Мама.

– Мы с папой летим в Испанию, поймали горящий тур. Всё, больше не могу говорить, мы уже в самолёте. Обнимаю.

Бывший шеф.

– Хорошо, что перезвонила. Если помнишь, я теперь руковожу другим изданием. Набираю команду. Тебя новый отправил в отпуск? У него всё плохо. Обратно не возьмёт, так что приходи ко мне. Милости просим.

– Спасибо, Анатолий Маркович, я подумаю.

– Подумай, подумай! Но недолго. Будешь писать репортажи. Ты же хотела? Вот. Есть шанс.

– О чём?

– Недвижимость, девочка моя.

– Но я об этом ничего не знаю.

– Думаешь, я что-то знаю? – хохотнул шеф. – Решай, Оленева. Но недолго. После праздников сообщишь.

– Каких праздников?

– Э-э-эх, Оленева. Стыдно.

Шеф отключился.

Филипп. «Сам перезвонит. А я не отвечу».

В дверь позвонили. Кот запрыгнул на подоконник и прижал нос к стеклу.

– Явился не запылился. Что-то давно его не было.

– Кто там?

– Доктор.

– Филипп?

– У тебя много в Тярлево знакомых докторов?

– Два.

– Ничего себе. Ты времени даром не теряла.

В дверь снова позвонили.

– Иди открывай. Вдруг он корм захватил?

Даша нехотя поплелась к двери, даже не взглянув в зеркало. Пусть увидит её во всей красе, разочаруется и больше не приходит.

– Дарья, Даша! Извини, что без предупреждения. Я не вовремя?

– Нет, почему же? Мы как раз с котом завтракать собираемся.

– Завтракать? Но уже полчетвёртого!

– Да? Надо же.

– Мне Аня всё рассказала, нам нужно поговорить!

Даша посторонилась, приглашая войти. Кот шмыгнул под стол. Даша плюхнулась в кресло. Гость сдвинул уютно свитое гнездо из подушек и пледа и устроился напротив на диване.

– Анечка мне всё рассказала! – повторил он.

Даша хмыкнула.

– Тебе нужна помощь!

– И что же рассказала Анечка? – хриплым голосом поинтересовалась Даша.

– Я знаю хорошую клинику, в которой выводят из такого состояния. Правда, удовольствие недешёвое, но я знаю, с кем поговорить.

– Так, стоп! – У Даши прорезался голос. – Из какого состояния? Что тебе сказала твоя прекрасная Анечка?

– Во-первых, она не моя. Во-вторых, не стоит говорить в таком тоне о человеке, который спас тебе жизнь!

– Однако… уже интересно.

– Аня мне рассказала всё. И как ты вчера пыталась броситься под поезд, а она тебя вытащила, и как заставляла её пить с тобой водку, и о бреде, который ты потом несла.

– Вот так, значит? – Даша вскочила с кресла и заметалась по гостиной.

– Успокойся, всё решаемо.

– Что именно?

– Анечка говорит, что ты напала на Родиона Игоревича. Это агрессия на почве алкоголя. Тебе кажется, что Родион убил Николая, ты бредишь, считаешь, что произошло то, чего не могло произойти, – виной тому та же пагубная привычка. Что тебя ждёт? Ты же молодая девушка!

– Нет у меня никаких пагубных привычек! Ты не думаешь, что твоя Анечка врёт?

– Не кричи, говори спокойно, сядь рядом.

Больше всего на свете Даше хотелось запустить в этого напыщенного болвана чем-нибудь тяжёлым. Она с трудом сдерживалась.

Филипп похлопал рукой по дивану, словно она собачка и должна запрыгнуть рядом.

– Ты сама мне говорила, что подружилась с дедом Николаем и он отдал тебе дневники. Наверное, выпивали вместе? Тебе нужно перестать сочинять небылицы.

– Пошёл вон! – прорычала Даша и сверкнула глазами. Неведомым образом торшер, стоявший возле дивана, рухнул как подкошенный. Филипп едва успел отскочить.

– Кот, – развела руками Даша.

– Конечно, – хмыкнул кот из-под стола.

– Отдай мне бумаги Николая. Они не доведут тебя до добра.

– Нет у меня никаких бумаг!

– Аня сказала, что они лежат у тебя в сумке, ты вчера их показывала и даже зачитывала вслух.

– У меня их нет.

– Где же они?

– Я отдала их почитать одному человеку.

– Когда же ты успела?

– Он приезжал сегодня утром. Это Кирилл, он мой близкий друг. – Даша посмотрела на Филиппа.

– Ты не говорила мне, что у тебя есть друг.

– Почему я должна была об этом сообщать? Ты мне кто?

Даша подошла к двери.

– Уходи.

– Ладно, я сейчас уйду. Но ты подумай, если вовремя взяться за лечение, то ещё не поздно всё исправить. – Он попытался дотронуться до её ладони, но Даша отдёрнула руку и смерила его ледяным взглядом.

Филипп вышел, она с силой захлопнула за ним дверь. Подкова, висевшая над дверью, шлёпнулась на пол.

– Ничего себе страсти! У тебя такой вид, не хватает только маракасов.

– Отстань.

– Или бубна!

Даша посмотрела на себя в зеркало. Волосы торчком, опухшие веки, через всю щёку след от подушки.

– Я сейчас тебе дам по маракасам, а потом в бубен, – взъерепенилась она.

– Фи, как неинтеллигентно, – фыркнул кот и запрыгнул на спинку дивана, готовясь в случае опасности сигануть в другую комнату. – Здорово ты его торшером! Талант!

– Сама не ожидала. Я в душ, потом придумаю, чем тебя покормить!

– Как скажешь, – как-то очень быстро согласился кот.

Даша чувствовала, что позавчера, вчера, сегодня, сейчас происходит что-то странное и важное одновременно, что должно было произойти давным-давно, чего она долго ждала, сама того не зная. Ощущения были довольно необычные, если учесть, что накануне она действительно пила с Анной, а только что выгнала человека, который пытался наставить её на путь истинный. Будто весь мир проснулся, и именно в этот момент она начинает жить. А может, стоит послушаться Филиппа и бросить пить? Она рассмеялась. Тут же в дверь ванной постучали.

– Эй, я, конечно, всё понимаю, но есть очень хочется.

– Иду!

Даша потянулась за полотенцем. Из-за полотенец, показался пакетик с кормом. Она открыла дверь.

– Что у меня есть?

– Ой, – сказал Вася, – заначка. Спрятал и забыл.

– Это что! – В Даше проснулось веселье, ей захотелось болтать без умолку. – Знаешь, один мой коллега после ухода гостей так заначку потерял. Чуть друзей не лишился. На всех по очереди подумал. Потом вспомнил, что перепрятывал. Но вот куда?

Даша наклонила голову и принялась вытирать полотенцем волосы. Кот потрошил пакет с кормом.

– Все курить пошли, он пепельницу гостям выдал, под ней заначка была. Он заначку перепрятал. Куда – не помнит, был далеко не трезв.

Девушка бросила полотенце на спинку стула, подошла к плите, взяла чайник и налила в кружку воды.

– Мучился бы, наверное, очень долго, если б не жена, которая через месяц обвинила его в том, что он с кем-то на стороне завёл ребёнка. А у них на тот момент трое мальчишек-школьников уже было. Оказалось, его видела подруга жены с книгой «Первый год жизни малыша» в тот самый момент, когда он заначку там прятал.

– Нашёл?

– Нашёл. Но это не всё. Они спустя год двойню родили. Тоже мальчишек.

– Я понял, корм лучше не терять.

* * *

Пока Василий наслаждался заначкой, Даша решила, не тратя времени, дочитать дневник. Слишком много вокруг него возни. Возможно, последние страницы прояснят, зачем дед Николай отдал его ей.

Даша достала из сумки немного потрёпанные листы.

– Ага, вот…

…Не пишу. Потом, всё потом…

Вторник, 28 июля 1914 г., Харьков

Не могу вспоминать о произошедшем без ужаса. Ика с синим лицом и вывалившимся языком висел на ремне над письменным столом.

Кот сидел рядом и не мигая смотрел на этот кошмар. Весь стол был залит какой-то мерзостью. Прошка орала так, что сбежались соседи. С Наташей случился глубокий обморок. Я не знала, что делать. Если бы не помощь дорогих соседей, мы бы не перенесли эту ночь. Я не видела, как снимали Ику и как уносили. Меня отстранили от этого, чтобы рассудок остался при мне. Но достаточно увиденного. Каждую ночь снится он.

Дачу продать не получается. Слухи расползаются слишком быстро. Оставила распоряжения Наташе. Ключи и прочее тоже у неё. Она вернулась на Перекупном. В Тярлеве после нашего отъезда не была.

Мы с Прошей подались в Харьков. Прошка к брату. Как будто нашла уже работу. Я сняла угол. Денег мало, хватит не более чем на месяц при условии жёсткой экономии. Но ехать обратно пока не решаюсь. Хожу на базар. Здесь недалеко, на Конной. Город немного похож на Петербург, это, несомненно, утешает меня от грустных мыслей.

Суббота, 1 августа 1914 г., Харьков

Война! Что будет? Возвращаюсь в Петербург!

Вторник, 4 августа 1914 г., Харьков

С отъездом ничего не выходит. В городе какое-то сумасшествие. Буря!

…

Вчера я видела на базаре Ику. Бежала за ним. Он шёл не останавливаясь, я не успела догнать, помешала телега, он скрылся за углом. Я кричала, но он не слышал. Потом появился кот. Не один. Ходит и ходит. Кот этот. Тот самый. Он всё смотрит. Сказала Прошке, она что-то ответила в довольно грубой форме о Сабуровой даче.

…

Я поняла! Их двое! Это шайка! Ика подговорил кота меня убить, и они пришли за мной, но ничего у них не выйдет. Пусть колотят в дверь! Я не слышу! Варю варенье! Только сахар. Забыла, нужен ли сахар.

…

Коты повсюду. Я занавешиваю портьеру – он сидит. Я сплю – он пробирается и душит. Нет мне спасения! Прошка обещалась прийти и не приходит. Всё время кто-то колотит в дверь. Они умышленно сводят меня с ума. Ика хорошо придумал натравить на меня это исчадье. Устала спать в кресле, не могу на кровати, под ней кот.

Харьковская губернская земская психиатрическая больница.

Изъято из вещей больной Е.С. Марковой, ист. бол. № 2139.

Пациентка сконч. 10.10.1914.

«Зачем дед Николай желал, чтобы я прочитала эти записи? Ясно, что Филиппа и Родиона интересует ожерелье. Но зачем они охотятся за дневником, если, по их словам, все в посёлке его читали? Или читали, но не сам дневник, а только отдельные выдержки из него? Они же не думают, что там изображено точное местонахождение драгоценностей? Будь оно так, за сто лет всё давно перекопали бы. Вот если бы у кого-то был план старого дома или фотография. Насколько я понимаю, тайник находился где-то в оранжерее. Сейчас оранжереи в доме нет. И вокруг дома ничего похожего. Да и дом стал меньше, потому что количество помещений и входов, описанных Еленой Сергеевной, явно не совпадает с сегодняшним расположением. Надо узнать у Василия».

Даша обошла дом, но кота нигде не было. Не откликнулся он и во дворе. Зато у забора нос к носу она столкнулась с соседкой.

– Привет! Ну и шороху ты навела! Мне звонил Родион и орал как потерпевший.

Даша беспокойно оглянулась на дом.

– Его сейчас нет, можешь не бояться. Уехал в лес к своему откопанному таланту, как его там, тьфу, слово всё время забываю, абстракционисту, вот.

– Света, я хотела с вами поговорить, можно я зайду?

– Нет, прости, не получится, Родион велел не пускать тебя на порог. Ох, как он орал! – с восторгом повторила Света. – Я сама сейчас приду. Хочу узнать подробности.

Даша поставила чайник, достала чашки и определила сладкую соломку в стакан, на манер букета.

Следом за соседкой появился Василий.

– Толстячок пришёл!

Даша кивнула. Кот с независимым видом прошёл в кабинет и устроился там на столе.

Света села за стол. Даша заварила чай.

– Зелёный? Нет? Ай, ладно, можно и не зелёный. Рассказывай, что у вас произошло?

– Ох, долго рассказывать.

– Ничего, у меня есть время, Родион только завтра вернётся.

– Света, скажите мне, а кто такой ваш Родион?

– Не поняла…

– Ну, чем он занимается? Вы сказали, что предметами искусства. Я слышала, что он занимался раскопками с дедом Николаем, – это правда?

– Да это давно в прошлом, а к чему такие вопросы?

– Вы спрашивали меня о подробностях, так вот мы подрались с ним именно из-за этого. Он почему-то рассвирепел, когда узнал, что я была в его кабинете и что я видела его в доме деда Николая.

– В кабинете? Дашенька, ещё бы, ты проникла в святая святых. Даже я там бываю нечасто.

Даша разлила по чашкам чай и села за стол.

Пока она рассказывала о своём разговоре с Родионом и последующей потасовке, соседка слушала открыв рот, то и дело подсыпая сахар в чашку. В особенности её потрясло, что Муму ел утку в апельсинах. Света принялась напряжённо размешивать сахар.

– Бедный пёсик, у него же будет понос! – резюмировала она, когда Даша закончила рассказ.

– Вы уверены, что раскопки в прошлом? Я видела у него в кабинете череп человека, ржавые гильзы и мину.

– Ах, это, они ненастоящие. – Света отодвинула сахарницу, отхлебнула чай и поморщилась: – Господи, почему такой сладкий?

– Безумное чаепитие, – буркнул кот из кабинета.

Даша усмехнулась, взяла другую чашку и налила в неё чай.

– Возьмите эту, а сладкий я вылью.

– Нет, допью этот, следующий буду пить без сахара.

– Безумное! – раздалось из кабинета.

– Что-то толстячок твой всё мяукает? Может, есть хочет?

– Может, и хочет.

– Так покорми! Кыс-кыс!

– Не такая уж она и безумная, – изрёк кот, появляясь на кухне.

Даша насыпала корм и поставила миску на пол. Не за стол же кота приглашать при посторонних-то! Василий принялся громко хрустеть.

– Голодный. Набегался с нашей Мурой.

– С какой Мурой?

– Кошка моя. Она так и живёт за домом, никуда не ушла, пока я в спа моталась.

– Да, я всё собиралась спросить: вы так внезапно исчезли, что случилось?

– Релакс и немного косметических процедур. Видишь изменения?

Даша покачала головой.

– Ты меня просто плохо знаешь, а вот Родику точно придётся по вкусу. – Света наклонилась ближе к Даше: – Я сделала губы, пятнышки кое-какие убрала.

Света собрала губы уточкой, демонстрируя новые губы.

– Очень красиво, – произнесла Даша.

– Я и грудь себе пару лет назад сделала. Хочешь, покажу?

– Не нужно, я вам верю.

– Ещё тату хочу!

Света выскочила из-за стола, повернулась спиной и приспустила джинсы.

– Вот здесь! Ящерку! Правда, шикарно будет?

Вася поперхнулся кормом.

– Блеск! – подтвердила Даша.

– Вот и я говорю, а Родик не разрешает.

– Почему? – Даша обрадовалась, что разговор снова зашёл о соседе.

– Ну, он говорит, что всё это для молодых хорошо. А я типа уже не первой свежести. Я-то вижу, как он на молоденьких смотрит. Полину, соседку, что до тебя здесь жила, всё мне в пример ставил. Типа она поухоженней, и волосы у неё блестят, а у меня солома. Теперь и у меня блестят. Я в растворе ромашки полощу. Я тебе говорила про ромашку?

Даша кивнула.

– Хорошо, что Полина уехала. С глаз, как говорится, долой…

– А почему она уехала?

– А я почём знаю? Родик говорил, что вроде Полина за границей теперь живёт, с бизнесом проблемы, скрывается или что-то типа этого, я не очень разбираюсь. Он с ней больше общался, она картину у него хотела купить. Не купила. Подожди, а почему ты спрашиваешь? Ты же вроде у Полины гостишь?

– Да, только я её никогда не видела, мне ключи поверенный отдал, я просто живу и за котом слежу.

– То-то я смотрю, что морда твоего кота мне знакома. Полина не говорила твоему поверенному, когда вернётся?

– Мне кажется, она не вернётся. Вроде дом продавать будет.

– Что ты говоришь! Надо же! Никто в доме надолго не задерживается, проклятье какое-то! Несчастливое место.

– А кто здесь до Полины Петровны жил?

– Ну, я всех, конечно, не упомню, мы здесь лет двадцать живём, до этого в другом конце посёлка жили. Знаю, что дом старый, тут что-то вроде коммуналки было, всех расселили, последняя старушка ни в какую съезжать не хотела, но она умерла как-то быстро, а дом купили, переделали, перестроили. Пьянчужка Николай тут всю жизнь живёт. Он рассказывал, что в войну в усадьбе немецкое командование останавливалось. Но дом всё равно пострадал, когда Ленинград освобождали. Поговаривали, что в нём немецкий генерал на чердаке повесился. Мужчины вообще в этом доме не выживают. Все, кого видела, вроде благополучные, но кто-то пил, как не в себя, кто-то умом тронулся. Не знаю, место ли виновато, – соседка с опаской покосилась на Дашу, словно проверяя, не наговорила ли лишнего, – или люди сами от денег шалеют. В общем, пара лет проходит, и продают усадьбу. Вот и Полина хоть женщина, но, видать, тоже не выдержала.

– Странно, я ничего такого не замечала. Дом как дом. Очень даже уютный.

– Да, дом хороший. Может, и не в доме дело, я же говорю. Ты Николая спроси, он тебе расскажет, что тут да как. Он много чего знает.

– Как, вы разве ничего не знаете?

– О чём не знаю?

– Его же убили!

– Как? Как убили? – Света побледнела и с грохотом опустила чашку на блюдце.

– Разве вам Родион не говорил?

– Нет, я ничего не знаю. Мы последнее время всё больше ругаемся. Когда же это произошло? Я же видела его прямо перед поездкой на процедуры.

– Несколько дней назад. Его нашла я, полицейские сказали, что он упал на камень, но мне кажется, его толкнули.

– Кто же его толкнул?

– Мне кажется, – Даша замялась, – кажется, это сделал ваш муж.

– Родион?! Что за чушь!

– Я видела, как после убийства он что-то искал в доме деда.

– Мало ли, Николай раньше помогал ему с оценкой, наверняка Родик просто искал что-то своё. Зачем ему убивать этого алкоголика?

– Раньше помогал?

– Теперь реже, Николай после инсульта, вы же знаете. Заговариваться стал, всякую чушь порол.

– Не заметила. Он что-то хотел мне рассказать и погиб, так и не рассказав.

– Я думаю, что Родион тут ни при чём. Мало ли что могло случиться.

– Родион от вас что-то скрывает, а вы ему верите.

– Что он может от меня скрывать, милочка? – Видно было, что этот разговор раздражает соседку.

– Например, что к нему приходит Анна.

– Какая ещё Анна?

– Помощница доктора Келлера.

– К моему Родику? Ах ты, чёрт старый!

Света расстроилась. Даша была не рада, что заговорила об Анне, и попыталась сгладить неловкость.

– Она приносила ему какой-то пакет, Анна говорит, что там был скипидар. Ему нужен для работы.

Лицо соседки просветлело.

– Да, да, для работы. Ничего, увидит мои новые губы, всех медсестёр забудет!

– А череп в его кабинете, – не сдавалась Даша, – чей? Остался со времён раскопок? Почему он его держит в шкафу? А ржавые гильзы и мину?

– Говорю же, череп ненастоящий! Что ему скрывать? Раскопками он сто лет не занимается! Мне ли не знать?! Все эти патроны, ручные и ружейные гранаты, мины, артиллерийские снаряды – это было раньше. – Света явно неплохо разбиралась в увлечениях мужа.

– Если он это скрывает, вы это рано или поздно узнаете. А вот череп настоящий или нет – легко проверить сейчас.

На самом деле Даше было всё равно, чей там череп, настоящий он или нет, она просто хотела попасть в кабинет Родиона, пока того нет дома, и, если повезёт, заглянуть в тетрадь, похищенную у деда Николая. Она помнила реакцию Светы на поиски челюсти и настаивала на том, что Родион хранит в кабинете настоящий человеческий череп.

– Ты хочешь сказать, что я живу в доме, в котором хранятся чьи-то останки?

Кажется, Даша попала в цель. Девушка кивнула.

– Хорошо, мы сейчас же пойдём к Родику в кабинет и убедимся, кто прав – ты или я.

– Мне же нельзя у вас появляться.

– И правда, у Родика в телефоне весь двор как на ладони. Увидит, что я с тобой пришла, примчится и убьёт. Сначала тебя, потом меня.

Света посмотрела в окно.

– Я знаю, как мы поступим. Устроим маскарад. Ты наденешь Юлькину шляпу. Юлька заходила сегодня и оставила. Пройдёшь в шляпе под камерами, будто это она.

Соседка вернулась через десять минут со шляпой в руках.

– Ничего не получится. Я забыла, Юлька-то беременная. Лицо мы спрячем, а живота у тебя нет.

– Живот можно приделать. Всего и дел: ножницы, скотч, подушка и какая-нибудь цветная простыня с дыркой. У вас есть?

– Найдём. – Глаза соседки загорелись.

Она объявила, что у неё имеется шикарная плюшевая бабушкина скатерть с дыркой: бабушка оставила включённым кипятильник в чашке, а сама решила вздремнуть, вода выкипела, чашка треснула, прожгла скатерть, стол и немного пол, получилась знатная дыра. Дорогую сердцу скатерть не выкинули. Уже и бабушки сто лет как нет, а скатерть жива и дырка в ней тоже.

Живот получился что надо. Даша с помощью Светы примотала подушку скотчем, а сверху, как пончо, напялила скатерть, поскольку на новую фигуру никакая одежда не налезла бы. Скатерть оказалась красивая – аж глазам больно. Розы примостились в самых неожиданных местах.

У Василия при виде Даши случилась истерика, он чихал от смеха и навязался идти вместе с ней.

Надвинув шляпу практически на глаза, Даша чинно прошагала под камерами в дом соседей. Василий не отставал.

Кабинет оказался запертым. Света подняла напольную вазу с камышами и достала оттуда ключ.

– А здесь камер нет? – на всякий случай осведомилась Даша.

– Нет, камеры только у входа и на участке.

Даша, задев дверь животом, вошла за Светой в кабинет. Кот прошмыгнул следом. На столе ровной стопкой лежали какие-то бумаги и больше ничего, тетради нигде не было видно. Зато череп из шкафа никуда не делся. Света залезла на стул, открыла шкаф, взяла череп в руки, осторожно спустилась со стула, держа добычу на вытянутых руках, подошла к окну. За черепом тянулся провод.

– Теперь видите? – спросила Даша. – Зубы передние выбиты, а здесь скол. Это не муляж.

Даша потянула за проводок и вынула из черепа крошечную камеру.

– Всё-таки камера есть.

Света взвизгнула и брезгливо швырнула череп на подоконник.

– Как же он мог? Человека же похоронить нужно! Зачем он его здесь держит? Это ненормально! – Вид у соседки был растерянный и рассерженный одновременно. – Он двуликий анус!

– Кто? – растерялась Даша.

– Родик. – Света тяжело вздохнула. – Столько времени прятать череп какого-то несчастного! Ладно, занимался раскопками, я уже простила! Я же родная жена! А он, значит, выкопал человека и любуется! И ещё камеру туда запихнул? Меня снимать? Фу! Я решила! Заведу кошку!

– Кошка-то тут при чём? – не поняла Даша.

– Как при чём? – воскликнула Света. – Раз он делает что хочет, я тоже буду делать что хочу. Пусть только попробует мне что-нибудь возразить! Правда, котик?

Василий сидел на подоконнике и, закрыв один глаз, посматривал на Дашу. Света снова перевела взгляд на череп, и её передёрнуло.

– Эту несчастную голову похороним с почестями! Где-то должно быть тело этого бедолаги! Не может же он быть похоронен частями?! Наверняка остальное лежит в сейфе.

Даша всегда верила в своё везение. Останки вряд ли там хранятся, а вот тетрадь! Света метнулась к книжному шкафу, отодвинула одну из панелей, и девушка увидела громадный сейф.

– Конечно, я, по мнению Родика, глупа и недогадлива, но пароль от сейфа, как пить дать, дата рождения нашего Муму.

Даша хмыкнула.

Света набрала нужные цифры.

– Ну, что я говорила?

Она нырнула в сейф.

– Кости могут лежат в коробке, – послышался её приглушённый голос. – На вот, подержи бумаги. – Света пихнула Даше в руки объёмистую папку и нырнула в сейф за коробкой.

Из папки выпорхнули листы. Даша с трудом наклонилась и подняла их с пола. Какие-то счета, рабочие бумаги. Накладной живот отчаянно мешал наклоняться. Подняв бумаги, она выронила папку, рассыпав её содержимое по полу. Зато сразу увидела ту самую тетрадь из дома деда Николая. Она быстро спрятала тетрадь под подушку на животе. Затем, встав на четвереньки, принялась собирать разбросанные по полу бумаги в папку.

– В коробке костей нет. Зато здесь целый боевой арсенал. Ты была права. Ладно, это наше дело. Я с ним разберусь. Ты, пожалуйста, никому. Поняла? Обещаешь?

Света помогла Даше подняться на ноги и взяла у неё из рук папку.

– Кстати, ты видела такую фотографию? – спросила она, кивнув на картинку на стене. – Это Тярлево начала прошлого века. Родиону кто-то на продажу принёс, он увидел родные места. Увеличил и на стену повесил. История!

Неожиданно кот оказался под ногами.

– Хочу на ручки, – мяукнул он.

– С чего вдруг?

– Без очков не вижу, что там на фото.

– Не нужны тебе очки.

– Мне? – удивилась Света.

Даша поняла, что забыла об осторожности, переговариваясь с котом.

– Нет, просто я вслух подумала, что такие фотографии лучше разглядывать в очках.

Даша взяла на руки кота, и они оба с интересом принялись разглядывать фотографию. Посёлок изменился, конечно, столько времени прошло.

– Это станция, – объяснил кот. – Раньше поезд совсем рядом останавливался. Если тебе интересно, то Нил упал здесь. Но я его и лапой не тронул. Он дёрганый был. Сам упал.

Даша не успела ничего сказать. Раздался гудок домофона.

– Выходим, выходим, – заторопилась соседка, закрывая сейф и придвигая обратно панель с книгами. – Родик примчался!

Света захлопнула сейф и вытолкала Дашу с котом из кабинета. Ловкими движениями повернув ключ, она спрятала его под напольной вазой.

– Тьфу, напугала, это не Родик, а Юлька! Зачем пришла? Ах да, за шляпой, наверное.

Света нажала кнопку домофона. Калитка во дворе запищала, пропуская во двор глубоко беременную Юлю.

– Что мне делать? – растерялась Даша. – Две беременные Юли – это перебор.

– Придётся лезть через забор.

– Я не полезу.

– Я тоже, – мяукнул кот, спрыгивая с рук. – Хочу посмотреть, как ты выкрутишься.

– Тогда без паники, сейчас что-нибудь придумаем.

Юля, словно дирижабль, плавно покачиваясь, вплыла в дом. После подъёма по лестнице в несколько ступенек она тяжело дышала.

– Света, я у тебя свою шляпу не оставляла?

– Оставляла. Вот она.

– Ой, здравствуйте. – Юля увидела Дашу, скромно стоящую в сторонке между напольной вазой и котом. – У вас тоже будет малыш?

– Здравствуйте! – откликнулась Даша. Ей было неловко от всей этой ситуации. – Будет. Когда-нибудь обязательно.

Юля не придала Дашиным словам особого значения и затараторила:

– Ой, а какой у вас срок? У меня 39 недель и четыре дня. Вот-вот. Мы сначала не хотели узнавать пол, а потом я всё же у доктора спросила, когда муж вышел, чтобы он не знал, что я знаю, а я буду знать, но ему не скажу. Но потом он всё равно узнал, что я знаю, и теперь мы оба знаем, но никому не говорим, что это девочка, хотя все только и спрашивают, кто будет, будто им не всё равно, это нам должно быть не всё равно, но даже мы ничего у доктора не спрашивали, ну, это мы так говорим всем, кто спрашивает…

Даша слегка обалдела от такой тирады. Ей было ужасно жарко от привязанной подушки и балахона из скатерти. Тетрадь впилась в рёбра.

– Девочка – это прекрасно, – выдавила она.

– Ой, а как вы узнали? У вас тоже будет девочка? Или мальчик? Или кто?

Даша почесала подушку и помотала головой.

– Пока у меня только кот.

Вася задумчиво шевелил усами. Унылая корова с картины «Голос Америки» смотрела с упрёком.

– Всё, мне надоело. Пора рожать. – Даша засунула руку под балахон и попыталась выдернуть подушку. Живот съехал на бок. Даша дёрнула липкую ленту, скотч свернулся и превратился в узкую струну, которая ни за что не хотела поддаваться.

– Подожди, – попросила Света, – сейчас принесу ножницы.

Юля с выпученными глазами наблюдала за происходящим. Когда Света залезла Даше под балахон и предупредила, чтобы та не двигалась, а затем перетащила огромный живот ей на спину, настоящая беременная не выдержала и плюхнулась на стул.

– Не переживай, – из-под покрывала выкрикнула Света, – сейчас отрежем, и дело с концом.

Наконец подушка вместе с тетрадью шмякнулась на пол.

– Ой, – сказала Юля. – Кажется, у меня отошли воды. Мамочки, ой, мамочки.

– Звони в скорую.

– Не надо в скорую, звоните мужу. Он меня заберёт. Я без него не буду рожать. Ой, мамочки. Мне страшно. Я сама ему позвоню. Мамочки.

Юля прислонила телефон к уху.

– Алло, Масик, кажется, началось. Да, я у Светы. Скорую? Я не хочу в больницу без тебя! Пробка? В Сосново? А когда ты приедешь? Нет, я буду ждать тебя.

Она нажала отбой и несчастными глазами посмотрела на Свету.

– Он сказал, что в Сосново пробка, воскресенье, все с дачи едут. Он сегодня к родителям поехал, они люльку для малыша купили. Ой, мамочки. А вдруг я рожаю?

– Как пить дать! – ответила Света. – Надо ехать в роддом без Масика, сколько часов ему добираться?

– Нет, я дождусь. Я всё знаю: когда воды отходят – это не страшно, сначала схватки должны быть. Тем более я первый раз рожаю.

– Ну, как знаешь, только имей в виду, я сама не рожала и подсказать тебе ничего не могу. Она тоже.

Даша, напуганная не меньше Юли, энергично закивала.

– Ой, кажется, схватка. Ой, ой, ой, ой…

Через полчаса стало понятно, что никакого Масика алчущий появиться на свет младенец не дождётся и нужно срочно ехать в роддом. Немного обалдевший кот из-под стола наблюдал, как Юля носилась от одной стенки к другой, задевая картины. Она скулила, завывала, приседала, потом, одумавшись, высовывала язык и дышала, словно изнывающий от жажды пёс.