Текст книги "Путешествие длиной в три века…"

Путешествие длиной в три века…
Евгения Морозова

© Евгения Морозова, 2016

© Любовь Третюк, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Мои дорогие и уважаемые читатели! Эта книга написана для вас.

Мой статус – пенсионерка уже более двадцати лет. Теперь появился еще один статус-начинающая писательница.

Мой возраст – 72 года, и он как раз и подразумевает максимальную занятость творчеством. Дети взрослые, у них своя самостоятельная жизнь. Помощь мамы им уже не требуется.

Прожитые годы – это копилка жизненного опыта, который я просто обязана передавать младшему поколению.

Судьба моя во многом похожа на судьбы моих сверстников, родившихся во время Великой Отечественной войны. Но среди нас были и «счастливчики», которые не потеряли своих родителей в огненном котле войны. А я осталась полной сиротой в возрасте двух лет.

Мои корни из алтайского села с необычным названием Лосиха. За три года до войны моя мама ушла в город Сталинск пешком… Было ей в тот момент 14 лет, она была рослой крепкой девушкой. Поэтому ей удалось устроиться в ФЗО (фабрично-заводское обучение) и получить работу на металлургическом комбинате. Ей так хотелось учиться! Она даже сдавала кровь, чтобы как-то свести концы с концами, потому что ее мама жила в деревне и мало чем могла помочь дочке.

Разразилась Великая Отечественная война. Моя мама тут же пошла на курсы медсестер. Перед самой отправкой их группы на фронт случилась ужасная диверсия на металлургическом комбинате: обед в столовой комбината оказался смертельным более чем для полутора тысяч человек.

Моя мама выжила, но жизнь ее оказалась недолгой. Она умерла в свои двадцать четыре года, уже после войны. Вскоре умер мой отец. Диагноз их смерти был одинаков – язва желудка, в результате я осталась сиротой в возрасте двух лет. Родителей заменила моя бабушка. Росла я здоровым и жизнерадостным ребенком. Хотя завидовала всем детям, у которых были и папа, и мама…

Жизнь моя не была праздником. Было много горя и потрясений. Но сибирские корни, крепкие сибирские гены помогали пережить все, что выпало на мою жизнь.

Так сложилось, что из-за слабого здоровья нашего малыша мы неоднократно меняли регионы проживания. И вот уже совсем недавно мы с мужем выбрали место под солнцем – олимпийский Сочи. Нас привлекли не столько величественные олимпийские объекты, сколько мощная энергетика этих мест. На дне Черного моря находятся затопленные античные города, волны выносят на берег совершенно необыкновенные камни с рисунками… Живописные горы, покрытые густым непроходимым лесом, богатая история этих мест… Хотелось бы знать, какие люди смотрели на эти же горы пятьсот или тысячу лет назад…

В период перестройки невозможно было расслабиться. Надо было выживать в сложных экономических условиях. И только с выходом на пенсию я почувствовала полную свободу выбора занятий по душе.

Я увлеклась астрологией, хиромантией и другими интересными вещами. Начала рисовать, писать стихи. Иногда я слышала мужской голос, который обращал мое внимание на события, которые как в калейдоскопе мелькали перед моим мысленным взором. И тут же появлялись слова, которые складывались в четверостишия. Потом появились рассказы в прозе.

Я с огромным интересом училась в разных эзотерических школах, училась искусству медитации, работе с шаром Каллиостро и другим интересным вещам. Как-то, находясь в Израиле, я попала на антикварный рынок – шук Пишпишим, расположенный в окрестностях Тель-Авива-Яффо.

Я неспеша проходила между рядами всякого старья. Тут была и старинная мебель, и книги, да чего там только не предлагали! На каждый товар – свой покупатель…

И тут я случайно увидела старинную вазу с узким длинным горлом. На ней была изображена жар-птица и внизу были едва заметны буквы. Запись сделана на неизвестном языке, точно уж не на иврите… Металл тоже был странный. Не совсем медь, и не железо…

Одним словом, с этой вазой я расстаться не могла. Она и до сих пор стоит в моем доме на самом видном месте.

Почему-то с того момента я стала жить как бы в двух измерениях. Помимо моей воли я уходила мыслями в те края, где эта ваза была изготовлена, кто держал ее в руках, какие события происходили…

Перед моим мысленным взором мелькали кадры. Один за другим. Я не понимала, кто мне все это показывает… А вазу я часто держала в руках. Через два месяца поняла, что неведомые силы меня просто заставляют сесть и записать все видения. Мне хотелось понять, а где же в тех событиях я сама?

Я нашла себя… Это была Фатима – тетка султана Омара, заменившая ему мать. И увидела одну из своих прошлых жизней. Появилась потребность записать все увиденное и передать это людям. Вот так и родилась моя первая книга «Путешествие длиной в три века…».

Настолько четко я видела жизнь и судьбы людей, их радости и горе. И была я в той жизни тетей султана Омара, ответственной за порядок в святая святых – гареме султана…

Находясь в 21 веке, проживая жизнь россиянки, я не могу сказать с уверенностью, что все это случилось на самом деле со мной… Но… ничто так не близко к действительности, как фантазии!

Сегодня, когда я готовлю к публикации свою первую книгу, у меня уже готовы следующие три книги, которые будут опубликованы в ближайшее время. Это две книги с названием «Варварино счастье» книга первая и книга вторая и третья книга «Из завтра – во вчера». Это трилогия о жизни российской женщины Варвары.

Тема реинкарнации человеческой души меня волнует всю жизнь. Есть над чем подумать, сделать выводы о кармических событиях, о добром отношении ко всем людям, о вечной жизни души. Тело – бренно, а душа – вечна. Она в процессе многих жизней совершенствуется и выходит на уровень Творца, чтобы в конце концов находиться в высшем измерении, рядом с Творцом.

Дорогие мои читатели! Я заранее благодарна вам за внимание к моим мыслям, к моим героям. Желаю вам всего самого доброго, здоровья!

Рецензия

Автор книги «Путешествие длиной в три века» Евгения Морозова рассказала мне интересную историю. Несколько лет назад она побывала в Израиле, вот тогда и появилась у нее идея написания этой книги.

Израиль был и остается уникальной страной, местом, куда стекаются паломники, где намоленные тысячелетиями памятники старины несут сильнейшую энергию.

Одним из таких чудесных мест, хоть и не намоленных, оказался местный рынок, где продаются всякие антикварные предметы разного назначения.

Там и приобрела Евгения один старенький кувшин с древними надписями. Кто знает, чем ее привлек этот сосуд, но его энергия не отпускала. Стоило Евгении прикоснуться к нему, как кувшин, будто чувствуя ткпло ее рук и энергию души, начал открывать дверцу в ее подсознании.

С появлением в ее доме древнего кувшина жизнь Евгении уже не могла быть спокойной. Картины из прошлых жизней лились в ее голову рекой. Кувшин стал проводником между прошлым и настоящим. Его энергия открыла знания о прошлых жизнях Евгении, о душах родных и близких ей людей, которые воплощались с ней и переплетались в разных жизненных ситуациях из поколения в поколение.

Каково же было мое удивление, когда Евгения написала книгу, которая готовится к публикации. Для меня это очень приятный и радостный сюрприз. Потому что хочется еще раз окунуться в эту удивительную и уникальную историю.

Российская студентка Лина – главная героиня книги, реальная девушка. С момента поездки в туристическую поездку в Израиль с ней стали происходить удивительные события. Она по-другому начинает смотреть на все, что происходит в ее жизни, потому что теперь Лина видит не только настоящее, но и свое прошлое. Начинают проявляться все тонкости переплетения прошлой жизни и настоящей. Как не поверить в происходящее?

Даже самый заядлый скептик задумается, бывает ли так много не только случайных совпадений, но и конкретных фактов взаимосвязи прошлого и настоящего…

Все мы являемся душами, имеющими свой богатый опыт, мы неоднократно приходим на землю. С нами постоянно есть группа близких и любимых людей, которые переходят с нами из поколения в поколение… Эта история – великий урок для нас всех. Она еще раз дает понимание того, что человеческие тела временны и только душа, наша любовь и тепло друг к другу передаются из жизни в жизнь. Мы еще раз можем убедиться, что только добро и любовь могут быть такими сильными!!

Любовь Третюк

(США, Калифорния)

Глава 1. Ура!! Мы летим в Израиль!…

Лина неслась домой с такой скоростью, ей казалось, что ветер свистел в ушах. Как будто невидимые крылья за ее спиной рассекали воздух, каблучки светлых туфелек едва касались тротуара, а длинная густая коса цвета спелой пшеницы успела расплестись и теперь пшеничная волна волос разметалась у нее за спиной. Щеки раскраснелись, она прерывисто дышала… Ее глаза буквально искрились. Если бы она летела домой вечером, то наверняка бы оставляла за собой искрящийся след, как летящая по небу звездочка. Зрелище редкое, не каждый день людям удается увидеть такой летящий сгусток радости и счастья…

Девушка влетела на второй этаж, где они жили вдвоем с мамой в небольшой квартирке еще сталинской постройки. Она не могла вытерпеть и минутки, чтобы достать свои ключи и открыть ими дверь. Лина начала стучать в дверь кулачками и кричать:

– Мамочка, открывай скорее! Мамочка!…

Оксана Николаевна, мама Лины, едва услышала громкие крики дочери, испугалась настолько, что чуть не потеряла сознание. Такие крики дочери могли означать нечто ужасное. Дочка всегда вела себя спокойно, была рассудительной не по годам. Иногда Оксане Николаевне казалось, что они постепенно меняются ролями. Дочка так опекала маму, и проявляла недетскую зрелось в суждениях, что мать начала привыкать к тому, что все свои планы и дела сверяла с мнением дочки.

И вдруг… Такие крики… Может, на ребенка напал какой-нибудь маньяк? Но тут же подумала, какой же маньяк, на улице полдень, ее девочка – студентка последнего курса университета, да к тому же с младших классов занимается самбо. С такой не очень пошутишь, отключит любого маньяка одним ударом. Так что же могло случиться?

Все эти мысли промелькнули у Оксаны Николаевны в две секунды, но испуг ее оказался настолько сильным, что надо было быстро открыть дверь и впустить Лину, а ноги не повиновались. Наконец, мать едва доползла до двери, отворила и тут же присела на маленькую табуреточку, стоящую в прихожей. Ей показалось, что грудную клетку сдавил кто-то сильной безжалостной рукой, она пыталась вдохнуть полной грудью воздух, но ничего не получалось.

Лина вбежала такая взбудораженная… Но увидев мать, которая не могла прийти в себя, и только беспомощно смотрела на дочку, пытаясь вдохнуть полной грудью. Девушка бросила сумочку на пол, и тут же принялась звонить в скорую. Не прошло и пяти минут, как в квартиру поднимался врач.

– Хорошо, что мы оказались рядом с вашим домом, возвращаемся с вызова. Что у вас случилось? Давайте-ка, девушка, вашу маму перенесем на диван. А потом уж посмотрим, как облегчить её состояние.

Врач быстро привел в чувство Оксану Николаевну и через десяток минут уже мама с дочкой остались одни. Оксана Николаевна еще не могла толком выговорить и пары фраз, а только вопросительно смотрела на дочку, предлагая ей озвучить причину такого шумного вторжения в дом. Потом тихим голосом спросила:

– Линочка, что же случилось?

Лина уже могла снова радоваться, маме стало легче, опасность приступа миновала, она пришла в себя. Девушка выхватила из сумочки какой-то разноцветный бланк и пританцовывая перед матерью, лежащей на диване, нараспев произнесла:

– Мамуль, представляешь, а Пашка купил две путевки в Израиль, в страну моей мечты! Мы туда с ним полетим до свадьбы. Вот это мой будущий муж постарался! Я, видимо, так часто говорила ему о своей мечте побывать на земле Обетованной, что он сегодня примчался ко мне в университет, встретил меня и вот, смотри, две путевочки на две недели. Мамочка, ураааа!! Я так счастлива! И Лина закружилась по комнате, зажав в руке драгоценную путевочку…

У Оксаны Николаевны прямо груз с души свалился, да и укол возымел облегчающее воздействие, она улыбнулась и попросила дочку помочь ей сесть на диване. Лина подложила подушечку маме под спину и продолжала без умолку трещать, поэтому матери невозможно было вставить свои два слова, чтобы сказать, что она тоже рада подарку будущего зятя.

– Мамочка, свадьба будет 25 августа, а мы 15 июля улетаем. Возвратимся в начале августа и будет достаточно времени на подготовку к свадьбе. Израиль – необыкновенная страна, мамочка, а я так мечтала хотя бы одним глазком посмотреть на древние места, где происходили события, описанные в Библии, ради этого стоит так радоваться! Мамуля, а в следующий раз мы с тобой туда слетаем вдвоем, после того, как я защищу диплом.

Оксана Николаевна уже окончательно успокоилась, она уже попыталась встать, чтобы покормить дочку горячим обедом. Лина не разрешила маме даже с диванчика встать и строго сказала:

– Оксаночка, девочка моя, сиди спокойно, сейчас пойду накрою стол и потом отведу тебя в кухню. Хорошо?!

Всё, дочка вошла в руководящую роль настолько, что мама превратилась в дочку. Оксана Николаевна заулыбалась, махнула рукой, показывая, что полностью согласна с отведенной ей ролью.

После обеда Лина расстелила на столе карту и они с мамой начали рассматривать, где же находится это государство Израиль, которое на большой карте выглядит как крохотный кусочек суши, прилегающий к берегу Средиземного моря. Продолговатые очертания, желтая пустыня, кое-где зеленые массивы, и море… Вот он, Иерусалим на карте. А вот и Тель-Авив! Вечер казался преддверием в огромный праздничный поход по сказочным историческим местам. Лина была в эйфории, да и сама Оксана Николаевна радовалась не меньше дочки, она бы тоже поехала, но пусть сейчас путешествует молодежь. Всё правильно! Зато для нее дочка сделает сотни фотографий и видео.

Глава 2. Сон или видение?

До отъезда в Израиль оставалось чуть более недели. Как только Лина выдержала эти несколько дней, ее эмоции зашкаливали. Чемодан был собран уже в первый вечер, когда Павел принес своей невесте путевки в Израиль. Девушка сдавала сессию, это требовало много сил, но она все делала как на автопилоте. Сдавала все экзамены и зачеты, в зачетке стояли оценки «Отлично», с любимым своим встречалась каждый день… Она отмечала в своем календаре каждый день, приближая дату вылета.

До вылета оставалось три дня. В этот вечер радостное настроение Лины было омрачено звонком Павла.

– Линочка, солнышко мое, у меня проблема, наша поездка может не состояться.

У Лины телефон выпал из рук.

– Павлик, что случилось? Говори быстрее!

– Маму забрала скорая, сейчас еду вместе с ней в больницу. Сказали, требуется срочная операция. У нее и так сердечко прихватывало частенько, а сегодня приступ был ужасный и врач скорой помощи сказал, сколько лет он приезжает к маме, но в таком состоянии видит ее первый раз. Не исключена срочная операция. Переживаю очень за маму, папа ей не может быть помощником, сам болен, значит, я не смогу поехать.

– Ой, какое несчастье… Ну, может быть, все обойдется. Не торопи события. Есть еще день-два. В какую больницу вы едете, я сейчас там буду. – И Лина в ту же минуту выскочила из дома.

Ситуация оказалась действительно сложной, и маму Павлика, Наталью Ивановну, сразу начали готовить к операции. Молодые люди уже не думали ни о какой увлекательной поездке, все внимание обращено на маму. Наступила ночь, Наталья Ивановна была в реанимации, к ней невозможно было войти, ждали прибытия профессора, чтобы начать операцию.

Ни Павел, ни Лина не были настроены пессимистично, они верили в положительный исход, и решили остаться тут же, в больничном коридоре, подождать до окончания операции. Доктор прибыл только к утру, и Наталью Ивановну тут же повезли в операционную. Лина хоть и волновалась, но успокаивала Павла, убеждая его в том, что их мама будет еще на свадьбе веселиться и плясать, операция пройдет успешно и все будет отлично. Она действительно была в этом уверена, жаль, что поездка, такая долгожданная и обещающая столько радостей, не состоится. Ну ничего, состоится на следующий год.

Операция продолжалась уже третий час. Слишком серьезная проблема у его мамы с сердцем. Такие операции делает в Смоленске только один доктор Веселов Анатолий Иванович – профессор, на него вся надежда… Павлик обнял Лину, она ужасно хотела спать, но старалась бодрствовать, положила голову на плечо жениху, и моментально отключилась, как ей показалось, всего лишь на несколько минут.

Какие-то видения мелькали перед ее глазами. Картины были настолько ясные, в ярких цветах, она вдруг увидела караван, идущий по пустыне, синее небо без единого облачка, яркое солнце, неспешно идут верблюды, нагруженные тюками. На одном из двугорбых верблюдов Лина увидела крепление, к которому прикреплены две корзины, в которых сидят люди, всего два человека.

Лине показалось это даже смешным, люльки покачиваются в такт шагов верблюда и покачиваются люди, головы у них поникли, видно, жаркое солнце не дает бодрствовать, тут бы впору думать о выживании, а не о радостном бодрствовании. Или путь у них долгий, что люди уже устали. Некоторым людям, правда, было еще хуже: они шли пешком, следуя друг за другом. Весь караван продвигался очень медленно. Лина поняла, что видит движение каравана немного сверху, а не с позиции людей, идущих пешком вслед за верблюдами.

– Странное видение, – подумала Лина, что же это все значит? – А я где нахожусь, если вижу всех сверху? И тут же поняла, что она-то сидит как раз в той люльке, которая закреплена на спине двугорбого верблюда. Боже мой! Ничего себе картина! Кто сейчас разъезжает по пустыне на верблюжьем горбу? Самолет преодолеет за час любую пустыню мира!

Лина насчитала в караване семнадцать верблюдов, все они были загружены тюками и только один верблюд, на котором сидела она в своей качающейся люльке, на спине держал живой груз. Корзины были прикреплены с обоих боков верблюда. Она с юмором подумала, все, бедняги, идут пешком, а я как королева восседаю на троне! Ее одолело любопытство, кто же еще едет на этом верблюде? Она повернула голову вправо и увидела молодую девушку, которая, очевидно, была не в лучшем своем состоянии, головка ее моталась из стороны в сторону при каждом шаге верблюда. Лицо прикрыто белой тканью. Она прерывисто дышала. Лина решила окликнуть свою соседку и обратилась к ней со словами, которые ее саму весьма удивили, так как она обратилась не на русском языке, а на английском:

– Мисс, я могу вам чем-то помочь? Вам плохо? Мисс, отзовитесь, я тревожусь!

На всю эту тираду незнакомка не прореагировала никак, даже не повернула головы к Лине. И девушка взволнованно подумала:

– Надо оказать ей помощь, видно моя соседка потеряла сознание!

И Лина громко крикнула, обращаясь сразу ко всем и ни к кому в отдельности, она тут все равно никого не знала.

– Помогите, помогите, девушке плохо, она может умереть!

Очевидно, столько мольбы и тревоги было в крике Лины, что караван тут же остановили и несколько человек бросились к их верблюду. Два смуглых ловких парня сняли с верблюда люльку вместе с двумя девушками, поставили аккуратно на песок, к ослабевшей и потерявшей сознание девушке тут же подошел мужчина. Лине показалось странным то, что как только мужчина коснулся руками белой накидки, прикрывавшей лицо незнакомки, все мужчины тут же отвернулись и быстро отошли в сторону.

Лина была удивлена до крайности. Что так испугало молодых парней при виде лица девушки, пока еще прикрытого накидкой. Они побоялись увидеть ее лицо? Она хотела получить ответ у мужчины, который, скорее всего, был доктором, потому что он отвернул ткань на рукаве, обнажил запястье незнакомки и начал считать пульс, потом приоткрыл ее веки. Успокоенно вздохнул, девчонка была жива…

Лина хотела поговорить с доктором, адресовать ему несколько вопросов. А именно: что это за караван, как она здесь оказалась, кто такая незнакомая девушка, сидящая в люльке на этом верблюде… Вопросы нанизывались один на один, их количество увеличивалось с каждой секундой… Но произнести вслух не решилась, потому что видела, что доктору сейчас не до разговоров, он спасал девушку.

Вначале он отлил в кувшинчик воды из бурдюка, смочил девушке лицо, она открыла глаза, и он накапал ей несколько капель какой-то красноватой жидкости из маленького флакончика причудливой формы, в виде змейки с поднятой вверх головой. Заставил девушку выпить эту жидкость, и дал запить простой водой. Незнакомка глубоко вздохнула и осмотрелась вокруг. Видно то, что она увидела, повергло ее в новый в шок и она опять отключилась. Ну, до разговоров ли было теперь Лине, она просто молча наблюдала за происходящим.

Доктор брызнул в лицо незнакомки водичкой, взял ее руку и начал массировать ей пальцы в определенных местах, причем делал это каким-то камешком в форме маленького молоточка, а та часть камня, которая непосредственно касалась пальцев девушки, была как бы сборная, там были некрупные камни разных пород, и они были неправильной формы, с острыми гранями. Такое приспособление для массажа Лина видела впервые. Она подумала, что эти камни имеют определенное воздействие на человека, потому что девушка открыла глазки, окончательно придя в себя, посмотрела на доктора, потом на Лину и горько заплакала.

Лина была потрясена горем девушки, ей самой захотелось также разрыдаться, слезы покатились градом из глаз, и она пыталась вытереть слезы, но вдруг поняла, что ее лицо точно также закрыто такой же белой тонкой накидкой. Она попыталась сорвать с лица этот ненужный платок, как обратила внимание на парней, стоявших поодаль и рассматривавших ее довольно внимательно.

Едва она попыталась снять платок с лица, они мигом отвернулись и сделали вид, будто рассматривают барханы. Лине стало смешно, но общая картина ситуации была грустной, что расхотелось смеяться. Девушка поняла, что настало время ей все-таки вступить в разговор с доктором.

А сам доктор только что вернул к жизни незнакомку, он заканчивал массаж ее пальчиков. Он пытался было с ней поговорить, но она ничего не отвечала и не реагировала. Лина слышала его вопросы на английском. Поскольку девушка не реагировала, то стало ясно, что незнакомка не владеет английским. Тогда доктор попытался заговорить на другом языке, девушка обратила свой взор на доктора. Но и тут не ответила ничего. Доктор отошел в сторону и крикнул кому-то в сторону стоящих поодаль мужчин. От группы людей отделился молодой человек, светловолосый и голубоглазый. Он был совершенно не похож на других смуглых, черноглазых и черноволосых парней. Доктор обратился к парню на английском языке:

– Саид, подойди ко мне. Я тебя прошу поговорить вот с этой девушкой. Она плохо себя чувствует. Потеряла сознание. Но я не могу с ней поговорить, она не знает ни английского, ни арабского. Попытайся поговорить с ней на русском языке. Спроси, что у нее болит, чего она хочет и постарайся успокоить ее. Скажи ей, чтобы она не волновалась. В будущем ей не придется нервничать и никто ее не обидит.

Саид помялся и тихонько спросил доктора:

– Она также, как и вторая девушка, предназначена для гарема султана?

Доктор нахмурился и с раздражением произнес:

– Это тебя не касается, не советую рисковать своей головой. Я думаю, она тебе ведь не мешает на плечах?

Саид кивнул, не мешает.

– Тогда иди к девушке и поговори на русском. И держи язык за зубами.

Саид подошел к девушке, которая так и сидела в люльке, сплетенной из гибких стеблей. Удобное креслице для дальних переездов. Незнакомка не обращала ни на кого внимания, и не открывала глаз. Саид приблизился к девушке, присел перед ней на корточки и тихонько произнес на русском языке:

– Сударушка, как тебя зовут? Ты меня понимаешь?

Девушка отреагировала моментально. Она попыталась резко подняться, но сил оказалось маловато и бедняжка бессильно опустилась в свое плетеное кресло.

Незнакомка подтвердила кивком головы, что понимает Саида.

Саид участливо смотрел на незнакомку, у него прямо слезы наворачивались на глаза, он ведь понимал, куда везут девушку. Она должна быть в гареме султана. Понятно, девушка русская, но как она попала сюда. Где ее похитили?

– Как тебя зовут? Как ты себя чувствуешь? Где болит? Доктор просил меня выяснить, чтобы он мог помочьтебе. В пустыне условия суровые, даже здоровые люди могут не выдержать такого пути. И я хотел бы узнать, как ты попала в эти места. Где ты жила раньше? Говори аккуратно, без слез, чтобы доктор не понял, о чем мы с тобой говорим. Иначе не сносить мне головы.

Девушка едва сдерживала слезы, но вспомнила, что Саид категорически запретил ей плакать. И она, глядя на него своими синими заплаканными глазами, тихо произнесла:

– Меня зовут Елизавета Скороходова. Я жила со своими родителями в нашем поместье под Смоленском. Мой отец имел большие земельные угодья, торговал пшеницей. У нас была большая дружная семья. Кроме меня у моих родителей еще два сына и дочка. И все росли здоровыми, кроме меня. У меня слабая нервная система, я часто впадала в тоску и депрессии. Тогда отец решил повезти меня в Крым, подлечить на минеральных водах, поддержать мое здоровье. Мы приехали в Ялту, отец нашел самого известного врача, который обещал вылечить мои слабые нервы.

Елизавета горестно вздохнула, Саид погладил ее руку и попросил продолжать рассказ.

– Доктор в Ялте предписал мне морской воздух, морские прогулки. И однажды предложил моему отцу вывезти меня в открытое море, чтобы встретить закат, посмотреть, как солнце опускается в волны. Море было спокойным, бояться было нечего и некого. Никакой войны не было. Мой папа спросил меня, хочу ли я прогуляться на небольшом весельном кораблике в море, в бухточку. Я согласилась. На веслах сидело двенадцать гребцов, судно двигалось быстро, с нами на небольшой палубе находился врач. У всех нас было отличное настроение. К тому же, доктор обещал, что гребцы отвлекутся немного и наловят нам рыбы. А вечером мы должны были прибыть к доктору на ужин. Так что ничего не предвещало горя.

Были расправлены паруса, и наше суденышко летело по волнам как по зеркальной дороге. Несколько гребцов устроились с сетью, чтобы закинуть и поймать рыбы. Время пролетело настолько незаметно, что уже и солнце погрузилось в море, небо подернулось туманной дымкой и резко начало темнеть. Судно повернуло к берегу. И никто не заметил, как из вечернего тумана появилось парусное судно, раздались выстрелы. Это чужое судно приблизилось вплотную к нашему и чужаки перепрыгивали с борта своего судна на нашу палубу. У них в руках были кривые сабли, а у некоторых – ружья, которые они использовали по назначению. Почти все мужчины были убиты, кто погиб от сабли, а кто – от пуль неизвестных бандитов. Это оказались настоящие пираты. Говорили они на чужом, непонятном мне языке.

Когда они увидели на палубе меня, то никто не бросился ко мне, чтобы убить. С борта чужого судна их капитан подал бандитам знак, и они аккуратно взяли меня под руки и передали на борт пиратам. Как будто я была живая кукла. Мой отец бросился на пиратов, но не успел он сделать и шага, как взмахом кривой шашки был рассечен вдоль тела и умер мгновенно. Все это я увидела уже с борта чужого судна. Это был самый ужасный момент моей жизни. На моих глазах погиб мой отец, я увидела сразу много смертей. Все гребцы были убиты и выброшены за борт. И тело моего отца тоже отправили на дно морское.

Я лишилась чувств и больше ничего не помню. Сколько времени прошло с тех пор, я не знаю. Иногда сознание возвращалось ко мне, и я видела чужие лица, чужие разговоры, тут же сразу вспоминала жестокое убийство моего отца, мозг отказывался воспринимать действительность, и я впадала снова в беспамятство. Вот и сейчас не знаю, где я, куда меня везут и что со мной будет дальше.

И руки девушки бессильно опустились на колени. Саид не мог сдержать слез, он пытался успокоить девушку, но что он мог ей сказать. Он никогда бы не смог сказать, глядя ей в глаза, что она будет рабыней турецкого султана. А ведь именно турки выкрали девушку и сейчас обращались с ней бережно, как с хрустальным сосудом. Иначе головы всех сопровождающих караван слетят с плеч по кивку султана.

Лина сидела рядом с Елизаветой в своем плетеном креслице, она слышала весь ее рассказ, всё до последнего словечка… Конечно, многое из рассказа было так странно и неожиданно, какие-то пираты, гребцы на веслах, потом судно распустило парус, пираты с кривыми саблями… Девушка была потрясена рассказом незнакомки. Правда, теперь она узнала, что имя незнакомки – Елизавета.

Услышав историю Елизаветы, Лина невольно подумала о себе, а что же тут делает она? Она-то кто сама? Ее мозг начал напряженно вспоминать, чтобы зацепиться мыслью хоть за какое-то событие, от которого можно было бы оттолкнуться и идти дальше. Но ничего не вспоминалось и голова была совершенно пустой. Ей стало очень страшно за себя. Она даже пыталась выскочить из своего кресла, в котором она сидела на спине верблюда рядом с русской девушкой Елизаветой. Но когда она попыталась выскочить и убежать из этого ненавистного плена, ей кто-то не давал убежать и чьи-то сильные руки крепко держали Лину за плечи. Она пыталась громко закричать и сбросить чужие руки со своих плеч, но мужской голос, почему-то очень знакомый, взволнованно произнес:

– Линочка, куда ты бежишь? Не волнуйся, я с тобой! Не надо никуда спешить! Я же рядом, все хорошо!

Девушка открыла глаза и увидела Павла… И коридор больницы… Она сидела на диване в коридоре, рядом с ней был ее жених Павел… А где же Саид и Елизавета? Жаркая пустыня, верблюды и ее легкое плетеное кресло, в котором она удобно сидела на спине верблюда…

Лина взволнованно спросила Павла, повернувшись к нему и крепко держа его за руки:

– Паша, где Саид?

– Какой Саид, кто это?

– А Елизавета? Где они? И доктор где?

У Павла был такой растерянный вид, он не мог понять, о каком Саиде говорит его невеста Лина.

Но Лина настойчиво продолжала спрашивать жениха, где караван и люди, его сопровождающие. Павел ничего не мог ответить, Лина потерялась в своих видениях. Неужели это был сон? Но он ярче любой действительности! А возможно, она попала в другое временное измерение и там заблудилась?

В этот момент дверь операционной открылась, и на каталке оттуда вывезли маму Павла, Наталью Ивановну, она крепко спала, к ее запястью были прикреплены тоненькие трубочки медицинских систем подпитки послеоперационных больных. Две медсестры аккуратно и осторожно везли больную, а следом за ними шел профессор-хирург Веселов Анатолий Иванович. Павел с Линой видели, что мама спит, вроде с ней все в порядке, но теперь надо посмотреть в глаза доктору и станет понятно, все ли хорошо с их мамой.