Текст книги "Махагон"

– Никто и не просит тебя взваливать. Если ты мне благодарна… продолжай! Это будет достойной платой. Не поднимаясь сделал глоток вина. Чуть жёстче, добавил. – Ну же!

Вернувшись на место, опустив голову, она продолжила говорить.

– Нам хватало, пока ко мне после работы, не подошёл неизвестный богатый господин и не начал приставать. Я ударила его, после чего его охрана преследовала меня, но я смогла убежать. Потом я узнала, что это был сенатор. Мне передали, что если я ему не отдамся, не получу больше в этом городе работу. Меня, это не устроило. Я вынуждена была продать всё, что у меня было, а после побираться.

– Как его зовут… этого сенатора? – спросил небрежно Гемион.

– Волонрай! – ответила Ианта не поднимая головы.

Обдумав, Гемион сказал. – Не беспокойся, я попробую поговорить с ним. А пока, ни о чём не переживай. Считай себя гостьей в моём доме.

* * *

Конец весны. Свежие ночи, не жаркие дни, но так похожи на летние. Погода была хорошей. В этот день Кира шла по улице нижнего города, одетая в одежду, не привлекающую внимания. Несмотря на вечер, на улице ещё было много горожан, которые расходились по домам. В двадцати шагах впереди неё шёл служащий. Соблюдая расстояние, она не заметно следовала за ним.

– Не торопись принимать решения. Обдумывай. Полагайся на свои инстинкты. Чувство самосохранения – есть малое из того, чем может удивить твоя жертва, – вспомнились слова мастера. Хорошие были дни, – подумала она, – которые тоже закончились, как и всё в этом мире.

Служащий, резко свернул за угол. Она дала ему отдалиться, не спеша последовав за ним. Не останавливаясь, осмотрелась. В переулке никого не было. – Глупый способ, который редко помогает уйти, – проговорила она вслух. Почти не прилагая усилий, она с лёгкостью перебралась через преграду и оказалась на параллельной улице. Инстинктивно и не паникуя, пошла вниз к лачугам в конце переулка. Не оборачиваясь по сторонам увидела его. Служащий стучал в дверь последнего дома этой улицы. Кира прошла мимо, незаметно наблюдая, что будет дальше. Некто, оставаясь в тени, открыв дверь запустил служащего в дом.

Сосредоточие, всегда помогало очистить разум для важного. Без истинных суждений, намеренья не важны, так же как информация, без которой можно сделать поспешные выводы. Пример, когда-то печального опыта. Свернув на другую улицу, обошла дом сзади. Пригнувшись, осторожно подошла к дому. Слегка приподнявшись, заглянула в окно.

Одежда одного, немного выглядывала через проём увиденного ей коридора, показавшегося в отдалении. Второй, как оказалось, стоял рядом. Они о чём-то говорили. Пробежала мысль, – нужно услышать, о чём они говорят. Отойдя осмотрелась. Увидев открытое окно на втором этаже взобралась по отвесу. Подтянулась и проникла внутрь комнаты с серыми стенами, в которых не было ничего примечательного. Осторожно приоткрыла дверь. Пригибаясь, подошла к перилам лестницы слушая разговор.

– Всё готово, не паникуй! Он профессионал! Сделает работу, тогда и уплатим оставшееся!

– Брат, для всех мы с тобой в ссоре и нас не должны видеть вместе. Нас повесят, если до них дойдёт, что мы в сговоре!

– Никто меня не видел, я несколько раз менял направление. Ладно…, я пойду выпью за упокой, встретимся на похоронах, – с усмешкой сказал служащий.

Первый вышел. Хозяин дома, быстро закрыл за ним дверь. Некоторое время он стоял неподвижно задумавшись. Услышав шум на втором этаже вбежал по лестнице, схватился за ручку и дёрнул на себя. Увидев, что в спальне стоит незнакомая девушка, остолбенел. Почувствовав, как пол уходит из-под ног, спросил. – Ты, кто?

– Не важно! – сказала Кира, наклонив вправо голову и пристально смотря на него. – В твоей крови яд. Если хочешь жить, скажи кто цель, когда и где будет передача.

Держась за стену, он сполз на пол. – Помоги… я не чувствую ног!

– Отвечай! – сказала холодным голосом, подойдя и наклонившись над ним, Кира.

Увидев в её глазах давящую решимость почувствовал неподдельный страх. Сердцебиение усилилось. Пробежало множество мыслей ища выхода.

– Яд… яд… у неё должно быть противоядие.

– Мне, ещё рано умирать! – выдавил он. Помотав головой, закрыл глаза с надеждой на то, что когда откроет, станет легче, а главное, что её уже здесь не будет. Вдруг, сердце стало ещё сильнее биться, как будто сейчас выпрыгнет из груди. Боль в голове, нарастая, была не выносима.

– Хорошо! Я расскажу! – выдавил он с мольбой. – Дай противоядие!

– Нет, – сказала она твёрдо. – Либо ты умрёшь, унося с собой задуманное, либо скажешь.

– Ладно…, хорошо, – сделав паузу, задыхаясь, медленно продолжил.

– Всё случится через два часа. Наш отец привезёт исправленное завещание к нотариусу. Моя идея заключалась в том, что один из нас будет видеть, как умирает отец. Жребий пал на брата. После этого, наёмник отдаст ему документы, а он ему оставшуюся часть денег.

Кира смотрела пристальным леденящим кровь взглядом на покаяние умирающего.

– Пойми! Отец меня вынудил. Я уважал его, но он хочет отдать своё состояние ей. Схватив Киру слабой хваткой за запястье, заумолял. – Дай противоядие, я расскажу где пройдёт встреча!

– Зачем мне знать, где пройдёт встреча?! Твой брат сам приведёт меня туда, а я прослежу, чтобы сделка прошла на высшем уровне и удостоила всех наградой.

Кира отцепила его пальцы со своего запястья, поднялась. Достала свёрток из кармана, развернув бросила ему семена. – Не жуй, глотай. Тебе станет легче.

Он схватился из последних сил за спасение и проглотил семена. Вкус он не чувствовал. После, пришёл всепоглощающий покой. Острая боль прошла.

– Помогает, – подумал он и закрыл глаза.

Кира перешагнула через мёртвое тело. Одев перчатки из плотной ткани, стёрла яд с ручки двери. Спустилась по лестнице и покинула дом через парадный вход.

Она шла по уже опустевшей улице в сторону ближайшей таверны. Вспоминала, как навестила посредника, того самого, что принимал непосредственное участие в убийстве родителей. Тогда она узнала, что заказчик уже мёртв. Несчастный случай! Но, исполнитель был, живее всех живых. Проблема была только в том, что он был издалека. Получив плату за убийство, уехал и больше не возвращался в столицу. Узнать его имя было ещё сложнее. Но он оказался не осторожен, взявшись за это дело. До желанной свободы, мести, которую она хранила для него, оставались считанные часы.

Её выдернул из раздумий, выпивший лишнего, стражник. Увидев симпатичную девушку решил приударить. Подойдя ближе, взяв её за талию, притянул со словами. – Ты, так молода! Давай не будем тратить время впустую.

– Твои действия, настолько предсказуемы! – сказала она, вдавив остриё в пах незнакомца. Он сразу почувствовал, что что-то идёт не по его плану, убрал руки.

– Всё хорошо… я пошёл! – сказал он, слегка надломленным голосом, сторонясь её и отойдя дальше, проговорил. – Вот, стерва!

Она нагнулась, подобрала небольшой камень и оценивающе взвесила его в руке. Легонько подкинула, поймала. Как только стражник отвернулся, камень взвился, полетев в голову незнакомца. От неожиданного удара по голове он обернулся.

– Стерва, но меткая! – проговорила она ему в след. – Если, ещё услышу в свой адрес подобное, это будет не камень, а наваха.

Ничего больше не произнося и потирая шишку на голове, он молча побрёл прочь.

Кира зашла в самую ближнею к тому дому таверну, в нижнем квартале. Немного перекусив нашла глазами горе заказчика. – Неужели сегодня, я покончу со своим прошлым. Мне безразличны жадные сыновья и их отец, который воспитал выродков. Моя главная цель приехала в золотой город, первый раз за столько лет. Осталось убрать последнего человека, который лишил меня счастливого детства.

Выйдя из таверны, она последовала за служащим. Время от времени он оборачивался, смотря не следит ли кто. Он её не заметил бы, даже если бы она была в красном. Её темп ходьбы менялся. Остановившись у бедняги лишившегося ноги, бросила ему немного монет, продолжила наблюдать, не смотря на удаляющегося служащего.

Увидела, как он остановился у кирпичного здания. Перешёл на другую сторону дороги, подошёл к дому, прислонился к стене закинув ногу на ногу.

Пройдя мимо него, Кира нашла удобное место для наблюдения. Заметив узкий переулок зашла и затаилась.

Через некоторое время подъехала карета. Медленно вышел небольшого роста, седой старик с тростью. Тот самый, которого должны были убить, догадалась она, с надеждой наблюдая за представлением.

Пожилой мужчина, одетый в богатую одежду, направившись вдоль дороги к воротам, повернув голову, увидел своего сына.

– Что ты тут делаешь, лентяй? Ты должен быть на службе, на которую я тебя с таким трудом устроил! – сказал он, поднимая свою трость.

В этот момент она увидела, как к нему спокойно подходит ряженый, тот самый не приметный господин, который сидел на вознице.

– Простите, вы забыли… – сказал он, всаживая в его грудь блестящее лезвие. Забрал пакет бумаг из руки умирающего, перешёл дорогу. Отдал служащему, взяв другой пакет.

В это время, старик медленно оседал, хватаясь всеми силами за жизнь. Увы, напрасно. Улица была пуста и никого, кто бы мог помочь. Сын направился к отцу. Опустившись над ним, он что-то ему сказал. Что именно он произнёс, она не услышала. После чего, отчаявшийся старик потерял последние силы и испустил дух.

Убийца, не сбавляя темпа ходьбы, отдаляясь от совершённой сделки, шёл вдоль домов. Кира вышла из переулка, когда он был ещё сзади. Как только он оказался почти рядом с ней, она подвернула ногу и упала на землю, загородив ему проход.

– Какая я неуклюжая! Не поможете мне подняться? Боюсь, я потянула лодыжку! – сказала она, протягивая руку. Сцена была настолько театральной, что даже самый безразличный человек не прошёл бы мимо.

– Конечно, мадемуазель! – сказал он, помогая ей подняться. – Вы одни в такой поздний час? В наши неспокойные дни развелось столько негодяев, что такой милой девушке как вы не пристало быть одной.

Позволите вас проводить? Обопритесь на меня, я помогу вам дойти.

Он не почувствовал боли! Орудие, тонкое лезвие, которым он только что убил несчастного, легко прошло сквозь него. Его капли крови ещё не успели коснуться земли, когда Кира прильнула к его уху. – Это за то, что ты лишил меня детства. Ты помнишь, как убил моего отца и мою мать, хладнокровно, пока они спали?

Понимая, что происходит расплата за то, что он когда-то совершил, попытался вывернуться. Но… увы, напрасно! Тонкое, блестящее когда-то лезвие, а теперь красное от крови, вышло. Наёмник содрогнулся. Твёрдо сжимая рукоять, в хрупких девичьих руках, остриё вновь пронзило его плоть.

– Позволь, я помогу тебе присесть! – сказала она, помогая ему дойти и облокотиться на кирпичное здание.

– Значит, всё-таки есть справедливость, расплата… для таких, как я!

– Конечно! А ты думал, что я не найду тебя? – спросила холодно, Кира.

– Я вообще не думал, что меня кто-то будет искать. Знаешь… у меня раньше было правило, не оставлять никого в живых. Тебе повезло, что я тогда не зашёл в детскую. Поторопился, – выдавил он садясь.

– От чего же? – сказала она, присаживаясь рядом. – К примеру, я не торопилась! В начале нашла посредника. Оставался, вот только ты. Ну и твоя смерть, уже совсем рядом. Она вынула тонкое лезвие ножа, позволив свободно бежать потоку крови на мостовую. Кира поднялась, оставив его умирать.

– Значит Волонрай, этот жирный урод жив…! – выдавил он последние слова и умер.

– Кто жив…? – Кира вернулась, опустившись над ним стала трясти убитого. – Кто жив? – повторяла она, снова и снова.

Её мольба и попытка вернуть его в мир живых, была напрасна. Ветром уносился по кварталу её крик. Если бы в этот час стража проходила мимо, услышав её зов, даже они не смогли бы её оторвать от бездыханного тела.

Эпизод второй
Первый среди многих

Сказание грядущее…

Там лик опущен и маска снята, яви свою волю желание зла. Он предан, отвергнут, в нём жажда исполнить, покуда невинный не будет убит. Начертанный прошлый завет предавался ему, не памятны лица разрушить его одному. Я высечен в пламени древних, воспет, не забытый в веках. О, где же ты, падший, мы ждём лишь тебя, тогда лишь исполниться воля моя?

Глава 10. Вещая конец

Изменчивость этой жизни наводит на мысль, что всё непостоянно. Сегодняшний день принёс немногим больше, чем вчера. Писать, что видишь и что ожидаешь, а что я могу ожидать? Что может лист, оторванный от ветви? Упасть во власти ветров, чтобы сгнить в земле. И в самом деле, листов мало, так что не буду их марать своим пустым размышлением о своей тщетной жизни.

Сегодня, как обычно я бежал по дороге, чтобы купить продукты и успеть доставить их повару, пока хозяин не проснулся и не впал в бешенство. Ха…, я бы сказал, что это его обычное состояние. Тёмные улицы были пусты и я успел, как раз к открытию лавки. Не буду описывать, что я купил. Это не интересно. Важно лишь, что я нёс две полные корзины. По этой причине, я передвигался медленно. В этом и заключается моя вина.

Новые улицы были, как и все, узкие, чтобы уместить, по моему мнению, как можно больше домов. Удобство для людей, что это? В наши времена, про это и не знают. Так вот… я отклоняюсь от темы, описанной мной далее.

Дорога, что идёт с главных ворот, пересекается с этой улицей. Как обычно, я распихивал людей и медленно передвигался всё дальше. Теперь конечно, я буду смотреть кого я толкаю. Сей ненормальный упал и разразился ругательствами. Он был не в себе! Что я мог?

Я вернулся в гущу толпы. А он продолжал…, он продолжал ругаться и искать меня глазами. Отойдя на безопасное расстояние, я заметил, что он не здоров. Полоумен! Угораздило же меня вляпаться в эту скабрёзную историю. Мало того, что он продолжал вертеть своей башкой и кричать, он начал кидаться на окруживших, пытающихся его успокоить. Кому нужно оказаться на дне казённой ямы?

– Эй, успокойся, тише! Идёт стража! – прокричал кто-то из толпы. В один миг, истерически настроенный, оказался один и рядом с ним никого, лишь приближающаяся стража. Меня сдавили и оттеснили ещё дальше, но я всё равно слышал и видел достаточно.

Так как я и многие, оттеснившись, оказались прижаты к стене, редкие конники воспользовались возможностью выбраться из этой узкой улицы. Первым выехал явно не из этих мест юноша, в тёмно-зелёной ливрее. За ним выбрался некто в грязно-сером. Скорее всего, это был священник и эта, когда-то белая одежда изменила цвет. Оба были молоды. Первый из всадников, по мне так слишком юный и стал жертвой помешанного.

Стража пришла вовремя. Один из них схватил умалишённого и оттащил, но он вывернулся и ударил стражника. Далее было не мыслимое. – Я знаю тебя! – закричал помешанный, обращаясь к молодому всаднику. – Из-за тебя прольётся кровь…, реки крови! Ты во всём виноват…, ты! Все увидят в тебе твоего отца! Ярость и кровь трёх лет, ты заменишь на век! Все твои враги преклонят перед тобой колено, а ты вырвешь их сердца и сожжёшь на курганах своей войны.

В этот момент, откуда ни возьмись, подбежали ещё двое стражников и заломав руки, почти лишили его прыти. – Будь проклят, твой выбор тьмы! А затем в судорожных потугах он начал плеваться и самое удивительное что попал. Молодой всадник ничего не ответил, проявив полное хладнокровие.

Не спеша приблизился главный стражник. Из-под его тоги появилось остриё. Вздев свой меч, рукоятью ударил одержимого по голове. Внезапно, наблюдающая толпа оживилась. – Так ему и надо, людей хороших позорить. Мы помочь хотели, а он кидается. Будет знать, как махаться.

– Проезжайте дальше, мы разберёмся! – сказал стражник всаднику. После обратился к толпе. – Расходитесь люди, всё закончилось, больше не на что смотреть.

Теперь мне стало легче от высказанного и наконец отступил утомляющий голод, терзающий мысли. Совет моего учителя меня не подвёл. На этом можно закончить, тем более мне рано утром в лавку, чтобы успеть сделать всё завтра, как вчера. Сегодня мне так и не удалось поесть, таково моё наказание за опоздание.

* * *

Мощёная дорога проходила вглубь домов, напоминая о величии города, когда-то независимого и свободного, теперь же являясь оплотом страха подающих и отчаяньем просящих. Носящиеся по своей жизни люди не думали, как позорно тратят свои годы, обогащая других.

– Где-то здесь, должна быть корчма. Я был в этом городишке, когда ещё был молод, лет десять назад, – сказал Финиган обернувшись, наблюдая за реакцией друга. Не дождавшись ответа, продолжил. – Как чувствует себя, оплёванный?

– Никак. Что ты хочешь услышать? – спросил, без интереса, Вар.

– Допустим гнев или злость, а может даже обиду. Священник, разведя руками, удивлённо присовокупил. – А, может ты ищешь кару?

– Ладно, я скажу, чтобы ты от меня отстал. Одержимый нёс какой-то бред, который меня задел, но это всего лишь бред и от этого никуда не деться. Неважно, он ненормальный! Вот ты, чего добиваешься? Чтобы я что… убил его за плевок или за оскорбление своей персоны, что…?

– Забудь, – легкомысленно проговорил священник. – Но, я бы не смог стерпеть такое унижение.

– Позволь узнать, как бы ты ему ответил, о достопочтимый? – иронизируя, спросил Вар. – Что бы сделал ты, на моём месте?

– Так-то лучше, хоть какая-то реакция. А вёл себя, как будто его слова тебя не тронули, вижу ты не каменный, друг мой. Не предавай значения его словам, просто забудь. Я знаю тебя давно, ты хороший человек, но я не ты. Знаешь…, я скажу, чтобы я сделал. Я бы достал свой меч и освободил этого недалёкого человека от такой печальной жизни. Заметь, это слова священника. Я бы назвал это, благом! Сказал бы так: Меня послал бог, чтобы облегчить муки этого человека в его нелёгкой жизни. И спал бы спокойно! Ты же судишь людей по-другому, – добавил Финиган, – и я горжусь этим. Я не ошибся в тебе, ты хороший человек! И забудь всё, что он тебе сказал. Чтобы, такой как ты, выбрал тьму? Это невозможно, друг мой. Ты – сам свет воплоти! Ну, где же эта корчма? Поедем по этой дороге, она мне смутно знакома. Не останавливаясь, Финиган продолжал говорить, ведя коня на пересекающуюся мощёную дорогу, ничем не отличающуюся от этой, с такими же домами и суетящимися людьми.

– А ты, когда-нибудь представлял себя правителем Империи? Ведь ты близок к этому, как никто. Представь, ты станешь Императором и что дальше…?

– Я не стану императором! На то, есть очень много причин.

– Удиви меня, я слушаю. И какие есть на то причины? Перечисляй, – подтолкнул священник.

– Хорошо. Первая, мой отец не допустит, чтобы императором стал я. Он скорее отдаст империю более достойному, по его словам. Во-вторых, власть – это не моё! Представь только, какой из меня будет правитель. Хотел бы ты жить, в такой стране?

– Нет! Не хотел бы! – ответил Финиган без промедлений.

– Позволь, почему? – опешил Варлеус.

– Просто представил, что будет, если ты стерпишь плевок в лице бунта или скажем толпы враждебно настроенных людей. Ты – добр! И это твоя слабость. Тебя спасает, только завышенное чувство справедливости, – ответил священник, ища глазами и пытаясь вспомнить дорогу.

– Спасибо за то, что оценил меня на весах справедливости и сказал, что я не достоин! – произнёс Вар.

– Всегда пожалуйста, – добавил на это Финиган.

Через несколько переулков они увидели, когда-то красочную надпись: «Вкусная пища, спокойный кров», с изображением блеклой кружки и подобие приготовленной крольчатины.

– Отведи мою лошадь в загон, а я пойду, узнаю, есть ли свободные комнаты. Встретимся там, – сказал Вар. Зайдя в таверну, он увидел девушку, которая подавала еду и напитки.

– Добро пожаловать, в «Пряный фландр»! – сказала она милым голосом, приветствуя. – Чем могу помочь?

– Мне нужны две комнаты на одну ночь, у вас есть свободные?

– Да! – сказала она, быстро говоря. – Если поднимитесь и подождёте, вторая комната освободиться через пару часов. Поднимайтесь и осмотритесь, а мне нужно работать. Чуть позже я… поднимусь и уберу первую, – добавила она и отошла.

Финиган поставил в конюшню лошадей. Достав из котомки щётку, потёр за мыленного уставшего мерина. Потом, повторил тоже самое с лошадью друга, а после положил охапку сена и пошёл в таверну.

– Добро пожаловать, в «Пряный фландр»! – сказала девушка приветствуя. – Чем могу помочь?

– Я, ищу своего друга! – произнёс священник. – Он зашёл пару минут назад, – ища глазами, продолжил. – Молодой… Чёрные короткие волосы, среднего роста…

– Простите, я не видела никого похожего, – сказала она, заметно нервничая.

– Позвольте, я осмотрюсь! – ответил Финиган, легко отодвинув девушку.

Она не успела ответить, как раздался жуткий вопль, а после звук разбившегося стекла на улице. Финиган вышел, чтобы узнать что произошло. Здоровый бугай скорчился в грязи, второй – пытался подняться. Священник, подняв глаза на разбитое окно, увидел стоящего на верху друга.

– Молодец! Тебе стало легче? – выкрикнул вверх священник.

– Ты даже не представляешь, как мне сейчас хорошо, – раздался торжествующий голос из выбитой ставни.

– Я рад за тебя! – сказал довольно священник. – Смотрю… лишних, ты выкинул, – опустил взгляд на побитых. Один из них успел уже подняться и смотрел с ужасом в глаза широкоплечему священнику.

– Что, есть грех? – спросил испытующе, подходя ближе Финиган, наводя всем своим видом на них страх.

– Не кради…! – сказал испуганный.

– Ты клянёшься своей жизнью, что больше не будешь красть?

– Да-да, клянусь, – выдавил он, почти беззубым кровавым ртом.

– Ни мне клянись! А теперь долой с глаз моих, и забери второго.

Двое грабителей медленно поплелись прочь.

– Поднимайся, комната освободилась! – сказал Вар.

– Уж лучше ты явись! – засмеялся Финиган.

В этот момент вышла прислужница. – Надеюсь, теперь все разногласия улажены, – выкрикнул, увидев её Вар. Она в шоке подтвердила, махнув головой.

Финиган зашёл внутрь, девушка последовала за ним, ничего не говоря. Через некоторое время, спустился вниз Вар.

– Позовите плотника, чтобы застеклил окно. Уверен, после всего, на ночь мы останемся за ваш счёт!

Хозяин – карлик, размахивая руками, подошёл к прислужнице и взял её за подол, утягивая и продолжая что-то причитать.

– Что произошло? – спросил священник. – Я в первые вижу тебя таким!

– Представь, меня хотели ограбить. Поднимаюсь в комнату без задней мысли. За дверью стоит этот увалень, замахивается на меня. Я естественно, пригибаюсь и ухожу от удара. Представь, у него так воняло изо рта, что я почувствовал эту вонь, ещё не зайдя. Пригнулся, он промазал, а результат ты видел.

– Не плохая схема, мне она сказала, что не видела тебя. Я бы пошёл искать и неизвестно, когда бы нашёл.

– Боюсь, что не нашёл бы! – ответил Вар. – Как я понял, они бы меня вырубили и вынесли куда-нибудь. Приковылял бы, как только очухался, а это было бы не раньше следующего дня. Кстати, я слышал здесь на свободных рынках, выручить монету можно за всё, даже за живых людей.

Положив руку другу на плечо, священник со вздохом проговорил. – В нашей империи рабов защищает закон, а здесь они никто!

– Это всё из-за того, что император умер, – сказал рядом сидящий незнакомец. – Империей якобы правит дочь императора, – с усмешкой придвинувшись, добавил он. – Ей всего было лет пять, когда он неожиданно скончался, а вот управляет империей совет регентов. Кстати, благодаря их неусыпному труду, свободные рынки полностью стали свободны от закона.

– Да, да… теперь ты скажешь: «просто они платят с каждого проданного раба налог и полностью могут нарушать закон». Знаем, помним! – сказал Финиган незнакомцу, так и не узнавшему его.

– А, что не так? Сегодня, ты свободен, а завтра не осторожный шаг, и ты очнёшься рабом.

Священник улыбнулся. – Рад тебя видеть, старый друг! Не думал, что такой как ты, проводит время в таких местах.

– Неужели, это ты? – приятель просиял. – А ты окреп… даже и не скажешь, что предо мной, тот юнец.

Пройдя за стол стоящий в глубине, где было меньше народу, Вар спросил. – Почему, никто не борется с этим устоем?

– Люди смирились! А что поделаешь… многие здесь живут уже давно, построили дома. В городах более или менее безопасней. Поселения же, находятся под покровительством сильных мира сего. Люди отдают им всё, что у них есть, а взамен они защищают от набегов.

– Откуда ты, столько знаешь про них? – спросил Вар.

– Расскажи ему свою историю, как когда-то мне! – попросил Финиган.

– Мою жену и дочь… увели в рабство, уже очень давно, – произнёс старый друг. – Это – моё горе!

– Ты, нашёл их?

– Да…, но для меня было уже поздно. Когда, я жену разыскал, она была свободна. Её освободил и взял в супруги, какой-то купец. Не плохая участь для неё, особенно после пережитого.

– А, что стало с дочерью? – спросил, проявив любопытство Вар.

– Это уже личное, а личное остаётся при мне! Тем более, насухо душу не изливают.

– Ну, это легко исправить! – сказал Вар. К столу принесли кувшин красного.

* * *

– Богатый думает, как увеличить своё состояние. Бедный, как прожить сегодняшний день. Если взглянуть со стороны, они похожи только тем, что каждый думает о себе. Думать о себе, это противоречит принципу, заложившему основание для ордена, ещё во времена царей.

Обрати внимание на тезис: «Мы целое одного древа. Корни махагони, переплетённые, составные части общего». Словами первого магистра: «Я есть целое с миром, и мир есть во мне», заключение к которому он пришёл, представляла его связь с миром полностью, исключая его как отдельную личность.

Смотря в целом на мир, в котором мы живём, приходим к следующему выводу: «Империям, нужны армии. Им в свою очередь, всегда нужен враг». Кроме мелких разборок, борьба с островами высокогорных берегов и защита от них была не маловажной.

– Гемион, ты слушаешь меня? – наставник обернулся, одёрнул ученика.

Туман рассеялся, очертание наставника стали чётче. – Да, учитель!

– Покажи, что ты успел записать. Гемион отложил перо, протянул наставнику листок. Учитель взглянул, покачав головой. – Медленно записываешь и не усваиваешь суть. Мне известны твои успехи в мастерстве, но теорию ты не воспринимаешь.

– Стратегия окончание боя заключается в чём?

– Чтобы одержать победу!

– Правильно, но не полностью. Победа может быть равна поражению, если ты не правильно оценишь обстановку, и прежде чем убить, сам будешь ранен. Запомни, рассчитывай свои движения. Лучше проиграть малое и уйти, чтобы вернуться и взять большее.

Гемион открыл глаза. Это был сон, опять сон! Туман из далёкого детства ушёл, придав уверенности в настоящем. Магистр поднялся возвращаясь в реальность. Сегодня не лёгкий день! Предстоит поговорить с тем, кто меня ни во что не ставит. Испытав презрение к этой падали, Гемион представил, как получает удовольствие, затаскивая его в пыточную. Нет, слишком явное представление, может испортить предстоящее. Поднявшись и приведя себя в должный вид, обнаружил, что все уже встали. Мало того, Перфаер распорядился накрыть стол. Все дожидались только его.

Сны беспокоят меня всё чаще. Плохой признак, означающий беспокойство духа. Когда дух в покое, сила равна интеллекту. Меня, что-то пугает… нет, меня учили ничего не бояться. Меня что-то пугает, – повторил голос в голове Гемиона второй раз, чтобы убедить самого себя. Беспокойный дух – это гибель для воина. Так продолжаться не может…! Нужно с этим что-то делать, как можно быстрее.

– Перфаер! – позвал Гемион. Его ждать долго не пришлось. – Сегодня все дела, кроме вечерней встречи, на тебе.

Восприняв всё с благодарность, Перфаер спустился. Конечно же, ведь с моей стороны, это полное доверие. Легкомыслие – портит старание. Закаливание духа, нужно поставить на первое место, а после уже займусь делами, – дав себе наказ, произнёс Гемион.

После лёгкого завтрака он вышел на аллею. Уйдя в лесок, сел на травянистый излюбленный им небольшой холм. Сосредоточившись на лесной тишине, остановил взгляд на избыток тени древа, что так удачно отбрасывала на этот холм.

Сделав короткий вдох и выдох, закрыл глаза, замедлил ровное дыхание, повторяя про себя:

– Кто я? Никто! Где я? Нигде! Тьма и свет – везде!

Достигнув полного единства с ветром, открыл глаза. Солнце, что восходило в начале дня, уже полностью стояло в зените. Это упражнение помогало собраться с мыслями и успокоить тревогу. Конечно временное решение проблемы. Во всяком случае, сейчас этого достаточно!

* * *

Пока все в предвкушении ожидали завтрака, статный хозяин дома наконец-то спустился. Господин даже не обратил свой взор в сторону гостьи, лишь небрежно поприветствовав присутствующих, занял центральное место у огромного стола. Все последовали его примеру, и в тот же миг слуги начали подносить кувшины с водой и полотенца. Следом, как по сигналу, внесли завораживающие красотой блюда.

Манерность хозяев попросту могла смутить гостью, но не смутила, вызвав лишь малозаметную скованность. Дочь, в отличие от благонравной матери, вела себя как дома, не опасаясь последствий, чем вынуждала Ианту бросать укоряющий взгляд, между тем вызывая ироническую улыбку у «правой руки» её благодетеля. Дабы не показать неуважение, Ианта опускала глаза, стараясь изо всех сил не смотреть на Перфаера. В то же время мельком заметила, что задумчивый покровитель Гемион не готов к разговору, на который она так надеялась.

Завтрак проходил в гробовой тишине. О чём она думала сейчас? – Чего добивается, этот господин от меня и от моего ребёнка? Зачем ему, это всё нужно? Ну, хорошо… я привлекательная женщина, которая не нашла в этой жизни своего места и не смирилась. Таких как я десятки, но это не основание помогать мне.

Ещё ночью, когда Ианта пыталась заснуть, она решила для себя. – Если он войдёт и будет требовать то, что ему «причитается»… я дам ему это. Нежная рука, сокрытая под покрывалом, сжала сильнее статуэтку, что стояла совсем недавно на столе. – А после, возьму дочь и убегу. Сбереги нас ночь, скрой облаками луну и погаси звезды! Не сумев уснуть, она поднялась в кромешной тьме и на цыпочках вышла из комнаты, что выделили для неё. Приоткрыла соседнею дверь. Малышка спала, лелея сладкие сны.

Когда сытный завтрак закончился, как будто по сигналу спустилась за дочерью, с виду заботливая няня, возможно, она и есть заботливая. Ианта укорила себя. – У тебя никогда не получалось оценивать людей по достоинству их характера.

Хозяин дома поблагодарил за завтрак и удалился, оставив её наедине со степенным господином, Перфаером. Ианта прокручивала в голове вчерашний вечер. Она не сказала, этому «поборнику справедливости и защитнику нуждающихся» одну, но существенную мелочь, что вначале принимала ухаживания сенатора за чистую монету. Когда же он начал позволять большее, решила его оттолкнуть, вызвав в нём безудержную ярость. – Сама виновата!