Текст книги "Любовные хроники: Люк Маккензи"

Глава 1

Сакраменто, Калифорния

Август 1868 года

– Крадется, как пантера, – вполголоса пробормотал Мордекай Фишер, не сводя глаз с человека, который с кошачьей грацией пробирался сквозь толпу.

У незнакомца был такой вид, словно он всю свою жизнь положил на борьбу за справедливость. «Надо же, – заметил про себя Мордекай, – прямо ко мне направляется. Можно не сомневаться».

Мордекая встревожило, что у незнакомца на боках висели внушительных размеров кобуры, в которых, без сомнения, лежали револьверы.

Человек остановился перед Фишером, и тот облегченно вздохнул – на отвороте жилета вооруженного незнакомца виднелась полураскрытая звезда шерифа.

– Вы хозяин этого каравана?

Мордекай кивнул:

– Меня зовут Мордекай Фишер. Чем могу быть полезен, шериф?

– Я Люк Маккензи, шериф Стоктона, – представился незнакомец, пожимая Фишеру руку. – Я привез сюда одного заключенного и попутно хотел спросить, не ехала ли в вашем караване мисс Абигайль Фентон?

– Ехала, а как же! Отличная девка, доложу я вам, шериф! У нее неприятности?

– Не знаю, во всяком случае, мне ничего об этом не известно. Если только вы не считаете, что выйти за меня замуж – серьезная неприятность.

Несмотря на шутливое замечание, глаза шерифа были невеселыми. Фишер решил, что представитель закона не привык улыбаться.

– Да что вы говорите, шериф! Примите мои поздравления! Надо сказать, вы выбрали себе очаровательную невесту! Пойдемте, я отведу вас к ней.

Мужчины пошли мимо повозок, блеющих и мычащих животных, мимо бегающих повсюду детей и женщин, кричавших что-то друг другу на прощание. Многие путешественники покидали караван после пятимесячного пути, а кто-то устраивался на ночь, только собираясь пуститься в путь.

Мордекай замер на месте и смущенно огляделся вокруг. Тут один из фургонов отделился от остальных.

– Эй, постой! – закричал Фишер кучеру. – Куда это ты направился с фургоном мисс Фентон?

Возница стегнул запряженных в фургон мулов, но, заметив стоявшего рядом с Фишером Люка, остановил животных, бросив испуганный взгляд на сидевшую рядом женщину.

– Мы не делаем ничего дурного, шериф. Я, правда, купил фургон и мулов у какой-то леди. У меня даже ее чек есть. – С этими словами он вытащил из кармана и помахал в воздухе сложенным листком бумаги.

– И куда она отправилась? – спросил Мордекай.

– Чего не знаю, того не знаю, – ответил возница. – Она велела мне отнести ейные пожитки в здешнюю контору, говорит, зайдет за ними позже. А потом куда-то поспешила. У ей с собой была лишь дорожная сумка да гитара.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Мордекай.

– Можно взглянуть на этот чек? – попросил Люк.

Возница протянул ему бумажку, на которой торопливым почерком было написано, что Абигайль Фентон действительно продала этому человеку фургон и мулов за пятьдесят долларов.

– Прошу прощения за беспокойство, – сказал Люк, возвращая фермеру чек. – Мадам, – повернулся он к женщине, вежливо приподнимая шляпу.

Когда фургон уехал, Мордекай задумчиво почесал голову.

– Ничего не пойму, – повторил он.

– Наверняка она пошла в отель. Пойду посмотрю, – заявил Люк.

– Я, пожалуй, с вами, шериф, – вызвался Фишер.

Мордекай поспешил за шерифом, который с привычной ловкостью пробирался в уличной толпе. Когда-то здесь был форт, а теперь вырос городишко, вставший на конечном пункте Орегонского тракта.

Трехэтажный отель находился в самом центре города. Стоявший за стойкой молодой человек поприветствовал входящих мужчин и кивком головы указал им на перья и бумагу.

– Доллар в день, – заговорил он. – Ванна входит в плату. Платить вперед. Никаких чеков от конфедератов и бумажных дел от юнионистов[1]1
  Юнионисты поддерживали федеральное правительство США во время Гражданской войны в США 1861-1865 гг. Юнионисты-северяне выступали за отмену рабства против конфедератов-южан.


[Закрыть].

Люк быстро проглядел журнал, куда записывались все постояльцы. Имени Абигайль Фентон в нем не значилось. Последней подписалась некая миссис Б. Шарп.

– Сюда не заходила молодая женщина? – спросил шериф, царапая в книге собственное имя.

– Такая светловолосая, голубоглазая девица? – быстро добавил Мордекай.

Клерк подмигнул.

– Дорогие мои, да здесь за все два года, что я тут работаю, не было ни одной смазливой женской мордашки.

– А как же миссис Шарп? – спросил Люк. – Кажется, она записана прямо передо мной.

Молодой человек удивленно посмотрел в книгу.

– Вот уж не знаю, шериф. Я только что вернулся с ленча. Спросите-ка лучше у Эрни – он подменял меня.

– А где найти этого Эрни? – поинтересовался Люк.

– Ваша комната номер семь, шериф… – Клерк покосился на регистрационный журнал. – …Шериф Маккензи, – договорил он. Неожиданно лицо его оживилось. – Маккензи! – вскричал молодой человек. – Так вы тот самый шериф, что вступил в перестрелку с братьями Уолден в Стоктоне?

– Ну я, – сухо подтвердил Люк.

– Слыхал, вы пристрелили Бо Уолдена, а Билли Боба привезли к судебному исполнителю? – благоговейно проговорил молодой человек.

– Так где мне найти Эрни? – с ноткой нетерпения переспросил Люк.

– Люди говорят, что Чарли Уолден был не больно-то рад, узнав, что случилось с его младшими братьями.

– Меня это не волнует. Мне платят за то, чтобы я наводил порядок, – заявил шериф.

– Слыхал, вы арестовали Билли Боба, потому что он пристрелил игрока в покер. Это правда, шериф?

– Игрок был не вооружен. Где мне найти Эрни?

– А за что вы прикончили Бо? – не унимался распираемый любопытством клерк.

– Он вздумал остановить меня. – Люк сердито осмотрелся вокруг, а потом твердо повторил: – Так вы скажете мне, наконец, где найти Эрни?

Клерк словно не слышал его.

– А че эта девица такого наделала? – снова спросил он. И, облокотившись на стойку, он прошептал драматическим шепотом: – Поди, закон нарушила, да?

– Я этого не говорил. – Терпение Люка истощилось.

Клерк выпрямился. Он явно был разочарован: похоже, ему не узнать свеженькой сплетни.

– В баре, – буркнул он, кивнув головой в сторону бара.

– Спасибо. – Люк положил на стойку доллар и подхватил ключ от номера, который клерк метнул ему через прилавок. Затем шериф в сопровождении Мордекая направился в бар.

Еще не бывало случая, чтобы Люк Маккензи входил куда-нибудь, не привлекая всеобщего внимания. Вот и сейчас четверка картежников бросила игру и уставилась на высокого человека, появившегося в дверях; два ковбоя, стоявшие у стойки бара, предпочли убраться в угол комнаты. Замер даже пианист, наигрывающий веселую мелодию.

Могучий бармен тут же выставил на стойку два стакана.

– Виски? – предложил он.

Кивнув, шериф сказал:

– Я ищу Эрни.

– Что он натворил? – невозмутимо поинтересовался бармен, наполняя стаканы.

Люк одним глотком выпил виски.

– Надо бы задать ему парочку вопросов, – сообщил он.

– Он играет на пианино, – кивнул бармен в сторону пианиста.

– Налейте мне виски и дайте еще один стакан. – Подождав, пока стаканы будут наполнены, Люк взял их и направился к пианисту.

Шериф молча поставил перед Эрни стакан. Тот, глядя на него, сосредоточенно жевал резинку.

– Здорово, шериф, – наконец промолвил он. – Чем обязан? Может, хотите, чтобы я спел вам что-нибудь?

Люк вынул из кармана карточку.

– Я разыскиваю эту женщину. Ее зовут Абигайль Фентон. Вы не видели ее сегодня?

Пианист внимательно посмотрел на фото Абигайль, которое та посылала Люку.

– Нет, не видел. Никогда не видел, – добавил он.

– Вы уверены? Может, на ней просто не было очков, когда она встретилась вам?

– Нет, шериф, я ее точно никогда не видел, – уверенно промолвил Эрни, возвращая карточку Люку.

– Что ж, и на том спасибо.

– Жаль, что не смог быть вам полезным, шериф.

– Ну как? – спросил Мордекай, когда Люк вернулся к стойке бара.

Шериф покачал головой:

– Нет, он не встречал ее.

Взяв стакан с виски, Эрни тоже подошел к стойке.

– Дайте-ка мне еще разок взглянуть на портрет, – попросил он. Приглядевшись внимательнее, он вздохнул и вернул карточку шерифу. – Эта девочка не больно-то хороша собой, скажу я вам.

– Не больно-то хороша? – возмутился Мордекай. – Да ты, видать, совсем слепой, приятель. Покажите мне портрет! – попросил он Маккензи. – Вот те на! – воскликнул он. – Неудивительно, что вы так сказали. Нет, в моем караване не было никакой Абигайль Фентон. Девушка, которая ехала со мной, была на редкость хороша собой, с волосами цвета спелой пшеницы и глазами как техасское небо. И я не припомню, чтобы она носила очки.

– Послушайте, девчонка, которую вы описываете, очень напоминает мне ту вдовушку, что поселилась сегодня в отеле, – спохватился Эрни. – Такой милашки я в здешних местах и не встречал.

– А как ее зовут? – с интересом спросил Люк.

– Ее фамилия Шарп. – Эрни выразительно закатил глаза. – Хороша необычайно.

– Расскажите-ка мне об этой вдове, – попросил шериф.

– Она говорила, что здесь проездом. Бедняжка потеряла мужа – он погиб на войне. Она даже говорить о нем спокойно не могла – только вспомнит муженька – тут же в слезы! И вся дрожит, вот так-то. Она едет к его родственникам. Полагаю, этот парень был круглым идиотом, уехав и оставив такую красавицу одну!

– Что ж, спасибо за помощь, Эрни. И вам тоже, Мордекай. Рад был познакомиться с вами обоими. – Шериф бросил на стойку два золотых доллара. – Бармен, я угощаю!

Сказав это, Маккензи направился к клерку.

– В какой комнате поселилась миссис Шарп? – спросил он.

Молодой человек заглянул в регистрационный журнал.

– М-м-м… В шестом номере, шериф, – сообщил он. – Как раз рядом с вами. Это в конце коридора на втором этаже.

Люк пошел в указанном направлении, провожаемый полным любопытства взором клерка.

Лежа в ванне, Хани блаженно закрыла глаза, наслаждаясь теплом и горячей водой. За последние пять месяцев ей удавалось ополаскиваться лишь в ледяных ручьях на небольших озерах, встречавшихся каравану на пути, поэтому девушка дала себе клятву, что как только приедет в Сакраменто, первым делом примет горячую ванну.

Блаженствуя в горячей воде, она вспоминала долгое путешествие. После участия в медицинском шоу ей показалось совсем нетрудным править фургоном и мулами. Однако, опасаясь лишних вопросов, она избегала разговоров со своими попутчиками, а вечерами старалась держаться поближе к своему фургону.

Хани в который уже раз подумала, что должна благодарить Бога за вещи, доставшиеся ей от Абигайль. Не желая привлекать к себе внимания, молодая библиотекарша оставила караван, прихватив с собой лишь одежду, а несколько ящиков с книгами и шкатулка с фальшивыми драгоценностями остались у Хани.

Хани коротала бесконечные дни и вечера в компании Джен Эйр, Алисы в Стране чудес и Робинзона Крузо. А чтобы дать отдых глазам, девушка часами перебирала яркие брошки, серьги и сверкающие бусы, Она теперь стала гордой обладательницей двух жемчужных ожерелий и четырех камей.

Более того, к тому времени, когда они приехали в Сакраменто, Хани умудрилась прочесть первую часть «Войны и мира» и почти все десять томов «Домашней энциклопедии». Конечно, она устала от чтения, но книги изменили ее.

Девушка удовлетворенно улыбнулась. Отличная мысль – называться именем Бекки Шарп, героини романа Теккерея «Ярмарка тщеславия». Она с удовольствием прочитала эту книгу: ей казалось, что автор удивительно точно передал ее собственные мысли о лицемерии общества, в котором человек без денег и высокого положения – в точности как она сама – далеко не всегда может позволить себе быть честным и чистеньким.

Однако, несмотря на радости, которые дарили Хани книги, она утомилась от долгого путешествия и была рада, что оно осталось позади. Ночь еще понежится в мягкой постели, а наутро отправится в Сан-Франциско.

Стук в дверь оторвал ее от размышлений.

– Пора выходить, мадам, – сказала горничная. – Мне надо приготовить ванну для следующего постояльца.

– Хорошо, – промолвила Хани.

Выбравшись из ванны, девушка поглядела на себя в зеркало. Волосы так и остались заколотыми на макушке: замечтавшись, она совсем забыла вымыть их. Быстро натянув на себя ночную рубашку и накинув халат, она отперла дверь.

Приветливо улыбнувшись горничной, Хани направилась в свою комнату. Открыв дверь номера своим ключом, девушка проскользнула внутрь, снова заперла дверь, обернулась и испуганно вскрикнула.

В углу, вытянув ноги и сложив на груди руки, сидел какой-то мужчина.

Первым делом девушка подумала, что это убийца, которого подослал к ней Джейк Симмонс, все-таки умудрившийся выследить ее.

– Кто… кто вы? – запинаясь пролепетала она. – Что вам нужно? – Ее голос дрожал.

Люк был доволен, что уселся, прежде чем она вошла, иначе вид этой девушки мог бы запросто сбить его с ног. Стало быть, Мордекай и Эрни не преувеличивали – она и в самом деле была на редкость хороша. Правда, немного выше, чем он представлял.

Ее свободный халат был сшит из какой-то очень мягкой ткани – все женщины любят такую. Впрочем, его многочисленные складки не смогли скрыть манящих округлостей и изгибов ее стройного тела.

Взгляд шерифа скользнул по едва прикрытой кружевами рубашки груди девушки, видневшейся из-под распахнутого халата. Одежда липла к ее влажной после недавнего купания коже, подчеркивая тонкую талию и изящные бедра. Люк почувствовал знакомую тяжесть в паху.

Он заставил себя перевести взгляд с груди и бедер незнакомки на ее лицо в облаке светлых локонов, выбивавшихся из небрежно заколотых на макушке пышных волос. У нее были высокие скулы, прямой носик и очаровательный подбородок. Лицо девушки вмиг залила краска. А рот, какой у нее был рот! Ее губы могли соблазнить кого угодно. «Черт!» – выругался про себя Маккензи. Не школьник же он, в самом деле! Люк заставил себя вернуться мыслями к цели своего прихода.

Их глаза встретились. Хани удалось взять себя в руки; казалось, теперь ее страх сменился любопытством.

Девушка догадалась, что если этот человек и послан Симмонсом, то он точно не игрок. У мужчины не может быть такой развитой грудной клетки и таких широких плеч, если большую часть времени он проводит за игральным столом в прокуренной комнате.

На незнакомце были белая рубашка, замшевый жилет и голубые джинсы. Рукава рубашки были закатаны почти до локтей, оставляя открытыми сильные руки с длинными пальцами. Хани пришло в голову, что раньше она никогда не замечала, какими привлекательными могут быть мужские руки.

Несмотря на небрежную позу, немного ленивую, от этого человека исходила могучая сила, которая удивительно красила его. Лицо незнакомца было бронзовым от загара. Квадратная челюсть говорила об упрямом характере и самоуверенности, а морщинки в уголках глаз свидетельствовали о зрелости этого человека. На другом лице его нос мог бы показаться слишком длинным, а рот – чересчур широким, однако эти крупные черты прекрасно гармонировали со всем грубоватым обликом мужчины. Ковбойская шляпа незнакомца была лихо заломлена на затылок, из-под нее на лоб выбивалась темная прядь волос.

Встретившись взглядом с его голубыми завораживающими глазами, Хани внезапно почувствовала, как страх ее исчезает. Человек с такими глазами не способен на преступление.

Легко поднявшись, мужчина подошел к ней.

– Миссис Шарп? – В его голосе звучала неприкрытая насмешка.

У Хани вдруг появилось странное чувство, по спине побежали мурашки. Она подумала о том, что встретила свою половину. Но что, черт возьми, этот человек делал в ее номере.

Глава 2

Хани застыла под пристальным взглядом незнакомца.

– Кто вы? – наконец спросила она, стараясь говорить спокойно.

– Я задал этот вопрос вам, – возразил мужчина. – И задал его первым. – Он говорил совершенно серьезно.

– Не понимаю, о чем вы. Если вы немедленно не уберетесь отсюда, то я закричу и потребую позвать шери… – Она осеклась, заметив звезду на его рубашке. Девушка перевела взгляд со звезды на лицо незнакомца. Оно не дрогнуло.

«Итак, закон наконец настиг меня», – испугалась Хани. Ей надо было собраться с мыслями и придумать, как выпутаться из этой ситуации.

– Ах так, вы, оказывается, шериф и есть, – заговорила она, глядя на мужчину невинными глазами. – Что случилось, сэр?

– Я и сам хотел бы это знать, – проговорил он. – Кто вы такая, черт возьми?

Хани удивленно уставилась на него.

– Боже мой, шериф, как вы смеете употреблять бранные слова в присутствии леди? – Изобразив на лице негодование, девушка подошла к двери. – Меня зовут Бекки Шарп, и я оскорблена вашей грубостью, сэр. Прошу вас немедленно покинуть мою комнату.

Она хотела театральным жестом распахнуть двери и уже было взмахнула рукой, да вспомнила, что сама только что заперла замок.

– Ну вот! – вскричала она. – Я сломала ноготь! И все из-за вас!

– Вы зря тратите время, леди. Я хочу знать правду.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Хани сунула палец со сломанным ногтем в рот.

– Если бы вы и в самом деле были такой невинной, как прикидываетесь, то закричали бы сразу, едва увидев в своей комнате чужого.

Девушка подумала, что ей, пожалуй, надо приступить к делу с другого конца.

– Ох, шериф, не будьте таким злюкой, – кокетливо промолвила она. – Хотя я и вижу вас впервые, но сразу же обратила внимание на то, как вы привлекательны.

Люк прислонился к стене, скрестив на груди руки.

– Я тоже заметил, что вы очень хороши собой, мисс Фентон, – заявил он. – Именно мисс Фентон, а никакая не миссис Шарп, не так ли?

– М-м-м… Вообще-то вы правы, шериф, – вынуждена была признать Хани. – Видите ли, я путешествую одна и подумала, что… безопасности ради лучше зарегистрироваться под именем замужней женщины…

Маккензи медленно кивнул.

– Да, признаюсь, такой хорошенькой девушке, как вы, небезопасно путешествовать в одиночестве. Что привело вас в Калифорнию, мисс Фентон?

Его дружеский тон немного успокоил Хани.

– Видите ли, шериф, я приехала на Запад, чтобы выйти замуж. – Девушка помолчала. – Я направляюсь в Стоктон, чтобы выйти замуж за мистера Люка Маккензи.

– Да что вы? – воскликнул шериф. – Я неплохо знаю этого Маккензи. Больше того, думаю, никто не знает его лучше меня. Похоже, он счастливчик! – Он оглядел ее с головы до ног. – Вы просто красавица, мисс Фентон.

– Благодарю вас, шериф. Вы так добры. Решив больше не притворяться, Люк выпрямился.

– Должен сказать, мисс Фентон, в жизни вы куда лучше, чем на портрете. – Маккензи вытащил из кармана фотографию и протянул ее девушке.

Хани уставилась на изображение Абигайль Фентон, а затем перевела взгляд на Люка и робко улыбнулась.

– Хм, интересно, откуда у вас моя карточка?

– Вы сами послали ее мне, мисс Фентон.

– Что? Я ее послала вам? Не представляю даже, зачем я это сделала! Я так плохо чувствовала себя, когда меня фотографировали и… – Девушка замолчала в замешательстве. – А что вы хотели сказать?.. Как это – послала вам? Я? Вам?

– Мое имя – Люк Маккензи.

– Вы – Люк Маккензи? – Хани оторопело уставилась на него. – Абигайль не сказала мне, что вы шериф!

Девушка была в смятении. Надо же, она столько усилий приложила для того, чтобы избежать встречи со служителями закона, а тут сама по доброй воле бросилась одному из них в лапы!

– Так, черт возьми, кто же вы такая, леди?

Хани глубоко вздохнула.

– Признаться, это очень долгая история, шериф. Как вы могли догадаться, я вовсе не Абигайль Фентон. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

– Неужели? – язвительно произнес он, подбоченившись.

Хани нередко приходилось выпутываться из самых немыслимых историй, поэтому она решила, что без труда сумеет заговорить зубы какому-то шерифу, подыскивающему себе жену с помощью объявлений. А как только она улизнет от него, то сразу же соберет вещички – и поминай как звали.

– Видите ли, шериф, меня и в самом деле зовут Бекки Шарп, – заговорила она. – Мы с Абигайль – подруги, обе жили в Сент-Луисе и вместе работали… в библиотеке. – Помолчав, она посмотрела в его пронизывающие глаза. Пожалуй, ей будет не так уж легко облапошить его. Откашлявшись, девушка продолжила: – Абигайль надоело быть старой девой, вот она и решила ответить на ваше объявление через брачную контору. У нее были самые честные намерения, шериф, клянусь вам, но в последний момент она испугалась и решила отказаться от своей затеи.

– Следует ли мне понимать, что вы приехали сюда выйти за меня замуж вместо мисс Фентон?

– Нет, не совсем так, – поспешила оправдаться Хани. – Абигайль попросила меня убедить вас, что она не обманщица какая-нибудь. Она просто струсила. Вот я и согласилась помочь ей – приехать сюда и все вам объяснить.

– Весьма великодушно с вашей стороны, мисс Шарп. Черт возьми! По лицу этого человека невозможно было догадаться, что у него в голове.

– Нет, шериф, честно говоря, у меня тоже была своя выгода. Видите ли, мистер Маккензи, я просто спасаюсь от нежелательной помолвки.

– Ну что ж, тогда быстрее покончим с этим делом, мисс Шарп. Если ни вы, ни мисс Фентон не собираетесь за меня замуж, то попрошу вас вернуть мне те триста долларов, что я послал ей, и я уйду.

– Абигайль истратила эти деньги на фургон, мулов и провизию.

– Леди, мне немало пришлось потрудиться, чтобы заработать эти деньги. Не думаете же вы, что я позволю вам просто так забрать у меня приличную сумму, словно я бездельник какой-то, бросающий доллары на ветер! Или вы вернете мне эти деньги, или я арестую вас за мошенничество.

– Я не брала ваших денег! – с негодованием вскричала девушка. У нее не было ни малейшего желания спорить с представителем закона, и она уже пожалела о том, что так много рассказал ему. – Будь у меня деньги, я с радостью отдала бы вам ваши триста долларов.

– Значит, вы поспешили, продавая фургон и мулов так дешево, – заметил он.

– Откуда вам это известно? – удивилась она.

– Я еще не то вам скажу, мисс Как-Вас-Там. Думаю, никакой Абигайль Фентон в природе никогда не существовало. Полагаю, вы просто выколачиваете из мужчин деньги, посылая им фотографию и называя себя этим именем.

– Но если это так, то зачем же я, по-вашему, приехала сюда?

– Не знаю, может, у вас просто выхода иного не было. Наверняка вы еще от кого-нибудь убегали, – предположил Люк.

Подозрения шерифа были очень близки к правде. Хани поняла, что ступила на скользкую дорожку.

– Послушайте, шериф Маккензи, клянусь, у меня и в мыслях нет обмануть вас. Я просто воспользовалась возможностью приехать на запад, чтобы избежать замужества, вот и все! Я отдам вам все мои деньги.

– Непременно, – заявил молодой человек. – И не меньше трехсот долларов.

– У меня нет такой суммы. Все мои деньги в сумке.

– Надеюсь, вы достанете из нее именно деньги, а не револьвер, – бросил Маккензи, наблюдая за тем, как девушка роется в содержимом большой дорожной сумки.

Смерив его испепеляющим взглядом, Хани выудила из недр сумки свой кошелек.

– Вот, возьмите. Это все, что у меня есть. Похоже, вы не испытываете мук совести, оставляя без гроша бедную женщину. Кажется, кавалеры у нас перевелись с разгромом конфедерации. – Хани, услышав техасский акцент в речи шерифа, предположила, что во время войны он сражался на стороне южан. Поэтому она решила сыграть на этом, надеясь, что ее собеседник сменит гнев на милость. – Папочка всегда предупреждал меня, что янки помешаны на деньгах. Ни один джентльмен-южанин не смог бы спать спокойно, зная, что отобрал у девушки последний доллар!

– Леди, поверьте, по ночам я сплю как младенец. – Пересчитав деньги, он окинул Хани пристальным взглядом. – Кстати, судя по вашей одежде, вы не очень-то стеснены в средствах.

Хани почувствовала непреодолимое желание вцепиться ему в физиономию, но вовремя овладела собой, понимая, что сейчас лучше защищаться словами.

– Здесь всего сорок девять долларов, – заявил Маккензи, пряча деньги в нагрудный карман. – Печальное воспоминание о трех сотнях…

Хани вдруг осознала, что с этим человеком будет нелегко сладить, однако попыталась сделать еще одну отчаянную попытку.

С убитым видом девушка подошла к своей сумке и принялась шарить в ее содержимом, пока рука ее не наткнулась на одну из брошей. Со слезами на глазах повернулась она к шерифу.

– Ну хорошо, берите и это. Это все, что у меня осталось. Бабушка подарила мне брошь перед смертью.

– И что, по-вашему, я должен с нею делать? – спросил Маккензи.

Уж она бы сказала ему, что он должен делать с этим украшением, жаль только, такие вещи порядочные дамы вслух не произносят, поэтому Хани лишь сконфуженно прошептала:

– Вы сможете продать ее. Это очень ценная вещь.

Люк опустил брошку в карман. Хани с облегчением наблюдала, как он направился к двери, но вдруг, к ее ужасу, шериф вытащил из замка ключ и отправил его вслед за деньгами и камеей.

– Что вы делаете?! – встревоженно вскричала она. Маккензи посмотрел на нее, и у девушки внутри все оборвалось. – Не… не смейте приближаться ко мне, иначе я такой шум подниму, что вы не обрадуетесь, – пригрозила она.

Схватив девушку за руку, Маккензи подошел к двери, которая вела в соседний номер, и толкнул ее. Дверь легко отворилась. Хани была озадачена – она точно помнила, что эта дверь не открывалась, когда она направлялась в ванную.

В ответ на ее ошарашенный взгляд Люк пояснил:

– Узнав, что наши комнаты рядом, я спустился к портье и взял у него ключ. Вы не выйдете отсюда, пока я не пошлю телеграмму в Индепенденс и не получу оттуда ответа, подтверждающего ваш рассказ.

– Вы не имеете права запирать меня здесь, – заявила девушка.

– Выбирайте – здесь или в тюрьме. Только подумайте сначала: кровать здесь, пожалуй, помягче. Так что вы предпочитаете?

Подбоченившись, Хани посмотрела ему в глаза:

– И что же мне делать, запертой здесь, как преступница?

Люк издевательски подмигнул ей:

– Думаю, я мог бы найти кого-нибудь в баре, кто согласится прийти сюда, чтобы составить вам компанию.

Сомневаться в его словах не приходилось. Хани рассвирепела.

– Сводничество – это одна из ваших обязанностей, шериф? – спросила девушка.

– Признаться, я сам испытываю сильное желание уложить вас в постель, что едва сдерживаюсь. Сумеете неплохо подзаработать, если мы сможем поладить, – заявил Люк.

Выпрямившись во весь рост, девушка вскричала:

– Да я скорее обнимусь со змеей, чем пересплю с вами!

– Вот черт! – прикидываясь раздосадованным, воскликнул шериф. – А мой брат Флинт всегда утверждал, что именно так завлекает девиц! – Маккензи усмехнулся, а по спине Хани поползли мурашки – она поняла, что он просто смеется над нею. – Ну ладно, рад был провести с вами вечер. – Шериф поклонился, дотронувшись рукой до полей шляпы, и исчез за дверью, соединяющей их комнаты.

Девушка услышала, как в замке поворачивается ключ.

Осатанев от злости, Хани подбежала к двери, дернула ее несколько раз, а затем поддала ногой как следует, причем так сильно при этом ушиблась, что едва смогла доковылять до единственного окошка. Выглянув, она поняла, что выпрыгнуть не удастся, а летать она пока еще не научилась. Хани скрестила на груди руки и принялась ходить взад-вперед по комнате. Больше всего она боялась, что ее имя связано с убитым Шелдоном Петерсом и что шериф Маккензи узнает об этом. На город уже спустилась ночная мгла, когда девушка, наконец, улеглась в постель.

Через некоторое время Люк отпер замок и заглянул в комнату пленницы. Хани спала, освещаемая светом, лившимся из его номера.

Маккензи вошел в комнату и поставил на стол поднос с ужином, а затем вновь задумчиво посмотрел на девушку. Во сне та была еще прекраснее. «Что заставило эту женщину с ангельским лицом пуститься в одиночестве в опасное путешествие? – спрашивал он себя в который раз. – Наверняка у нее был выбор. Ведь она так красива».

Маккензи молил Господа, чтобы хотя бы часть ее рассказа оказалась правдой. Но виноватое выражение ее прекрасных глаз говорило об обратном. Нет сомнений, она убегала от чего-то более серьезного, чем нежелательное замужество. Нет сомнений…

К тому же ее появление спутало все его планы. Пройдет не меньше года, прежде чем он сумеет найти себе еще одну невесту по объявлению, если, конечно, удача не улыбнется ему и он не встретит суженую где-нибудь недалеко от дома. До сих пор ему не везло. Да и вообще найти невесту в их краях было почти невозможно: порядочные молодые женщины были нарасхват, даже вдовы, не успев погоревать о потерянном муже, снова оказывались замужем.

«Бедный Джош», – с грустью подумал шериф, вспоминая печальное личико своего шестилетнего сына. Мальчику так нужна мать! Только из-за ребенка Маккензи решился дать объявление о поиске невесты. Джошу становилось хуже с каждым днем. Мальчуган отказывался говорить, редко улыбался и никогда не смеялся. Хотя чего еще можно было ожидать после того, как у ребенка на глазах убили мать и бабушку…

Люк постарался отогнать от себя воспоминания о том, как погибли Сара и его мать, но это никогда не удавалось ему. Он не должен был оставлять их без помощи после рождения Джоша, особенно когда его братья Флинт и Клив ушли на войну вслед за ним. Ему следовало вернуться домой и охранять свою семью. Чувство вины не покидало Люка. Он еще отомстит. Маккензи твердо решил: женившись и оставив Джоша на попечении любящей женщины, он выследит убийц, и они дорого заплатят за свое преступление.

Вдруг шериф почувствовал, что пленница смотрит на него с постели. Глаза их встретились, и они долго смотрели друг на друга. Внезапно Люк понял, что спросонья она совсем другая – в ее глазах не было ни хитрости, ни лживости. Нет, взгляд их был чистым и доверчивым – как у Сары.

Господи, как же ему хотелось лечь рядом с нею и прижать ее к себе! Сжав руки в кулаки, Маккензи резко повернулся и вышел из комнаты. Его пальцы дрожали, когда он запирал замок.

Комната опять погрузилась в темноту. Хани не шевелилась, раздумывая о шерифе. Проснувшись и увидев его в своей комнате, она не испугалась. Более того, в течение нескольких коротких мгновений она чувствовала явную симпатию к этому человеку! «Но почему? – спросила она себя, приподнимаясь на локте. – Почему мне вдруг понравился этот тип, который запугивает меня?»

Хани зажгла свет и увидела на столе поднос. Девушка быстро налила себе кофе и принялась расхаживать по комнате, держа в одной руке чашку, а в другой – куриную ножку.

Итак, у этого Люка Маккензи была ахиллесова пята! За этими упрямо сжатыми челюстями и продубленной кожей пряталась ранимая душа. Вспомнив грустное выражение его лица, девушка на мгновение остановилась. Какие тайны хранило сердце этого человека?

Хитро улыбнувшись, Хани откусила еще кусочек нежного мяса.