Текст книги "Любовные хроники: Люк Маккензи"

От ярости у Хани перехватило дыхание и сами собой сжались кулаки.

– Господи, да вы – самое отвратительное существо из всех, кого я встречала! Вы – худший из самых гадких подонков! Вы же сказали мне в Сакраменто, что арестовываете меня!

– Ничего такого я не говорил, – заявил шериф. – Я лишь сказал, что беру вас с собой в Стоктон. Девушка в ярости топнула ногой:

– Это одно и то же!

– Я ни слова не говорил о том, что вы должны поехать со мной, – проговорил Маккензи.

– Нечего мне зубы заговаривать, вы обманным путем заманили меня сюда! – закричала Хани. – Ах, с каким бы удовольствием я врезала по вашей самодовольной физиономии!

– Этим вы нарушаете закон, мадам. По правилам, в нашем городе запрещено драться по субботам. Так что если вы готовы отдать мне мои деньги, то есть двести пятьдесят один доллар, я немедленно отпущу вас на все четыре стороны.

Хани поглядела на него сквозь решетку – ее голубые глаза сверкали от гнева.

– Вам отлично известно, что нет у меня двухсот пятидесяти одного доллара! Можете взять те двадцать шесть, что я заработала вчера!

– Боюсь, этого недостаточно, мисс Хани Бер, – усмехнулся шериф. – Кажется… – Он на мгновение задумался, производя в уме подсчет. – М-м-м… если вы отдадите мне двадцать шесть долларов, то ваш долг мне составит ровно двести двадцать пять долларов.

– У меня нет больше денег! – в отчаянии воскликнула девушка.

– Что ж, тогда у меня к вам предложение, – промолвил Маккензи.

Злость Хани сменилась холодным презрением.

– Полегче на поворотах, Маккензи, – проговорила она. – Встречались мне мужчины, которым вы и в подметки не годитесь.

– Уймитесь, леди. Что толку бегать вдоль забора, когда ворота распахнуты! – Он усмехнулся и, не дав Хани ответить, поспешил добавить: – Итак, мисс Хани Бер, могу я заинтересовать вас предложением заработать деньги, не попирая закона?

Девушка с подозрением поглядела на него:

– Валяйте, говорите, только не называйте меня «мисс Хани Бер».

– Я предлагаю вам поработать няней моего сына – тогда вы сумеете накопить недостающую сумму.

– Что? – Девушка была ошеломлена.

– Ну, знаете, м-м-м… Нужно просто учить его чему-то, бывать с ним рядом, разговаривать, короче, пожить в моем доме. Джош нуждается в женском обществе.

– И уж конечно, не только Джошуа, но и его папочка, – съязвила Хани.

– То, что вы предлагаете мне, леди, я могу получить куда дешевле чем за двести двадцать пять долларов.

– Я ничего не предлагаю вам, Маккензи. Я скорее сдохну в этой клетке, так что убирайтесь отсюда и оставьте меня в покое.

Люк направился в свой кабинет и уселся за большой дубовый стол, закрыв лицо руками. Она была его единственной надеждой. Маккензи так хотелось уговорить ее, но… ничего не вышло. Теперь придется отпустить ее – рассказ девушки подтвердился, и у него не было причин держать ее за решеткой.

Шериф подошел к окну. Лишь отчаяние заставило его дать объявление о поиске жены. К несчастью, план его провалился, и теперь пройдет еще не меньше года, прежде чем он найдет другую женщину, которая согласится стать его женой. А Джошу помощь нужна немедленно. Он сам, к сожалению, ничем не мог помочь сыну; Маккензи даже сомневался в том, что мальчик любит его.

– Шериф Маккензи!

Громкий окрик Хани оторвал Люка от невеселых размышлений. Взяв ключи от камеры, он направился в соседнее помещение.

Девушка устало смотрела на него сквозь решетку.

– Расскажите-ка мне поподробнее, что там у вас за предложение. Вы, кажется, сказали, что не будете приставать ко мне?

Хани увидела, какой надеждой загорелись глаза шерифа.

– Клянусь! – горячо проговорил он. – Я делаю это лишь ради сына! С тех пор как умерла его мать, Джош стал очень замкнутым ребенком. Точнее, он вообще не говорит и не отвечает на вопросы. Ему нужна мать. Поэтому я и искал себе жену, и вдруг на моем пути появились вы.

– Уж не предлагаете ли вы мне выйти за вас замуж? – встревожилась Хани.

– Да нет же, черт побери! Мне нужна порядочная женщина, которая сможет стать Джошу хорошей матерью.

Эти слова прозвучали для Хани как пощечина, но лишь легкий трепет ее ресниц выдал обиду девушки.

– Я дам другое объявление, но на это понадобится время, – продолжал Маккензи. – Я надеялся, что вы сможете лишь какое-то время заботиться о моем сыне.

– А вы не боитесь, что я испорчу его? Если даже недолго буду с ним? – насмешливо произнесла девушка.

Люку было не до насмешек.

– Но как же я буду жить в вашем доме, если мы не женаты? – продолжала Хани. – Вы не боитесь пересудов?

Маккензи понимал, что эта женщина не может стать хорошей матерью, равно как и хорошей женой, но выбирать не приходилось. Тяжелые времена заставляют людей принимать отчаянные решения.

– Если только это вас беспокоит, я готов жениться на вас, – заявил он, нисколько не смущаясь.

– Выйти за вас замуж? Да ни за что на свете, шериф Маккензи! – вскричала девушка. – Если уж мне придет в голову выйти замуж, то мужем моим станет человек, у которого денег больше, чем я смогу потратить! В этом я уверена, так что моим спутником по жизни не может стать несчастный шериф, который рыщет по стране в поисках матери для своего сынишки.

– Послушайте, леди, мне наше соглашение тоже не больно-то по нраву, – перебил ее Маккензи.

– Вот что я вам скажу, шериф. Если я соглашусь на ваше предложение, я повторяю – если, то вы должны выполнить одно мое условие: я не буду спать под одной крышей с вами.

– Мне не по карману устроить вас в гостинице, но поскольку мой дом совсем рядом, то я вполне могу спать в тюрьме, если вам так будет спокойнее.

– У меня есть еще парочка условий, – заявила пленница.

– Каких? – нетерпеливо спросил Люк.

– В субботние вечера я должна быть свободной.

– Именно в субботние вечера у меня больше всего работы. В город приезжает много людей, и в местном салуне собирается самая разношерстная публика.

– Вот поэтому я и хочу, чтобы в субботу у меня был выходной.

Маккензи хмуро поглядел на нее.

– Может, я и смогу что-нибудь придумать, однако сегодня уже слишком поздно. Какое еще условие вы хотите мне поставить?

– Я буду работать у вас ровно девяносто дней. А потом, как бы ни обстояли дела, я уеду.

– Как же я найду жену за девяносто дней?

– Точно так же, как я, по вашему замыслу, должна была заработать двести двадцать пять долларов, сидя в тюрьме. – Хани подняла глаза и встретилась с прямым взглядом шерифа. – Я. выполню все пункты нашей сделки, но если вы не сделаете того же, то я оставляю за собой право уехать в любое время. Вас это устраивает?

Щека Маккензи дернулась.

– Вы вертите мною, как вам вздумается, леди, но ради Джоша я готов на все. У меня нет иного выхода.

Оглядевшись вокруг и вспомнив, что находится в тюремной камере, девушка подумала о том, что и у нее выбор невелик.

– Что ж, Маккензи, идет! Считайте, что няня у вас в доме.

Глава 5

Выйдя из камеры, девушка обернулась, когда окованная железом дверь захлопнулась за ней. Хани надеялась, что побывала в тюрьме первый и последний раз – она бы не выдержала длительного пребывания за решеткой.

– Это было бы невыносимо, – пробормотала она.

– Что вы сказали? – спросил Люк, когда они вошли в его кабинет.

– Нет-нет, ничего, – торопливо проговорила девушка. – Я просто напомнила себе одну вашу фразу.

Тут Хани заметила в углу приемной узенькую кушетку – судя по размерам, это и было ложе шерифа, на котором он намеревался проводить ночи.

– А вы уверены, что сможете выспаться на этой кушетке? – спросила девушка. – По-моему, она маловата для вас.

– Мне уже доводилось ночевать здесь, – сообщил Маккензи. – К тому же я могу спать где угодно. Армейская привычка, знаете ли.

Спорить было бесполезно – Хани вспомнила, как шериф дремал в неудобном, трясущемся дилижансе.

Люк забрал у бывшей пленницы ее сумку и гитару, они вышли из тюрьмы и направились к соседнему деревенскому домику. К двери вело крылечко из трех ступенек. Открыв дверь, шериф отступил в сторону, пропуская Хани.

В домике было две спальни и небольшая гостиная, отделенная от кухни столом и четырьмя стульями. Обстановка крохотных комнат была весьма скромной, но в доме царил порядок. Признаться, Хани не ожидала увидеть такую чистоту в жилище холостяка.

– Где же ваш сын? – спросила она, удивившись тому, что мальчик не выбежал отцу навстречу.

– Он у Нельсонов. Доктор с женой были настолько любезны, что согласились приютить Джоша, пока я был в Сакраменто.

– Но почему вы не взяли его с собой? Уверена, он был бы рад поездке с отцом в другой город.

– Я же не развлекаться туда ехал, а сопровождал опасного преступника. Я не имею права подвергать опасности жизнь моего сына, мисс Бер.

У Хани появилось такое чувство, будто ее поставили на место.

Маккензи прошел мимо нее в одну из спален.

– Я пока перенесу свои вещи в комнату Джоша, а потом мы заберем его у Нельсонов. – Люк торопливо вытащил одежду из ящика старого комода и отнес ее в другую комнату.

– А вам не кажется, что лучше пойти за Джошем без меня? Ведь вы не видели сына несколько дней. Может, он захочет побыть с вами наедине?

Девушка заметила, как изменилось лицо Люка.

– Когда вы увидите Джоша, вы поймете, что все не так-то просто, – промолвил шериф. Лишь на миг Маккензи потерял обычную уверенность и невозмутимость, однако быстро взял себя в руки и опять превратился в прежнего самоуверенного шерифа Маккензи. – К тому же мальчик должен привыкнуть к вам. И чем быстрее это произойдет, тем проще вам будет пробиться к его душе.

– Уж это от меня не уйдет, Маккензи, – не без грубости заверила шерифа Хани. – Я еще не встречала особи мужского пола, которая осталась бы равнодушна к моим чарам, – кокетливо добавила она.

– Надеюсь, вы не собираетесь обольщать шестилетнего ребенка? – насмешливо проговорил Люк, направляясь к входной двери.

На мгновение девушка замерла, не зная, что ответить на замечание этого самодовольного типа, но затем она поспешила вслед за ним.

На соседней улице, куда они направлялись, дома были более богатыми и внушительными. Окруженные белым частоколом или чугунной оградой газоны пестрели пышными цветами. Тут и там поднимались причудливо подстриженные кустарники. Некоторые дома были двухэтажными, с куполообразными крышами и узкими стрельчатыми окнами.

Проведя всю жизнь в каком-то фургоне да в дешевых номерах постоялого двора, Хани и представить себе не могла жизни в подобной роскоши.

Остановившись перед одним из самых скромных домов, Люк открыл калитку. На крыльце сидел худенький маленький мальчик. Ребенок молча наблюдал за ними, но и не подумал встать и пойти навстречу отцу. Объяснений не требовалось – Хани без слов поняла, что мальчуган и есть Джошуа Маккензи. Паренек был очень похож на отца – те же высокие скулы, тяжеловатый подбородок и темные волосы. Джош печально смотрел на них огромными синими глазами – точно такими же, как и у Люка.

– Сразу видно, как он счастлив видеть вас, Маккензи, – проговорила вполголоса девушка.

– Я же предупреждал, что он с опаской относится к людям, – ответил на ее замечание шериф.

– Но я не думала, что это касается и его отца. Люк присел перед сыном на корточки.

– Привет, Джош, – весело сказал он. – Как дела? Мальчик молчал.

– Джош, это мисс Бер, – продолжал шериф. – Она поживет у нас некоторое время.

Джошуа даже не взглянул на девушку.

«Господи, – подумала Хани, – да они ведут себя, как незнакомцы!»

Девушка присела рядом с Маккензи.

– Привет Джош! Я очень рада познакомиться с тобой. – Ребенок не ответил, и Хани сделала еще одну попытку растормошить его: – Джош, называй меня, пожалуйста, Хани. Знаю, что это странное имя, но меня назвали именно так, никуда не денешься.

Мальчик невидящим взглядом смотрел мимо нее.

Тут дверь дома со скрипом отворилась и на пороге показалась привлекательная темноволосая женщина. Просторное платье и фартук уже не могли скрыть беременности.

– Рада видеть тебя, Люк, – приветливо проговорила она.

Шериф широко улыбнулся.

– Привет, Синтия. Надеюсь, с Джошем было не много хлопот?

Женщина потрепала мальчика по головке:

– Хлопот? Господи, нет, конечно! – Она тяжело вздохнула. – Признаюсь, мне бы даже хотелось, чтобы твой малыш доставлял нам хлопоты. – Женщина бросила любопытный взгляд на Хани. – Здравствуйте! Меня зовут Синтия Нельсон.

– Ох, Синтия, прости, пожалуйста, – встрепенулся Люк. – Познакомься: это мисс Бер. Она приехала, чтобы позаботиться о Джоше.

Синтия Нельсон заулыбалась:

– Добро пожаловать в Стоктон, мисс Бер. Нам здесь очень нужна учительница.

– Боюсь, в этом я ничем не смогу вам помочь, миссис Нельсон. Я не учительница.

Лицо Синтии выразило недоумение, но она не стала вдаваться в подробности.

– Узнал что-нибудь о своей будущей невесте, Люк? – обратилась она к шерифу.

– Да, к сожалению. Мисс Фентон передумала ехать на запад. И мне придется начинать поиски сначала. Синтия сочувственно покачала головой.

– Прости, пожалуйста, Люк, я не знала. Ты ведь так ждал ее приезда. – Женщина повернулась к Хани. – Не представляю даже, как это такой красавец, как наш шериф, не может найти себе жену!

– Вот и я тоже не представляю, – в тон ей промолвила Хани, заставив себя улыбнуться. – Наверное, все дело в его работе.

– Знаете, пожалуй, нам, женщинам, следует взяться за это дело, – заявила Синтия, с надеждой взглянув на Хани. – Вы приехали сюда на время или собираетесь поселиться в Стоктоне, мисс Бер?

Из этого вопроса Хани заключила, что Синтия быстренько включила ее в список предполагаемых невест для Люка Маккензи, но девушка решила сразу же развеять надежды миссис Нельсон:

– Нет, я пробуду в этом городе совсем немного.

– Очень жаль. Вы остановитесь в отеле?

– Нет, жить я буду в доме шерифа Маккензи, – смело произнесла Хани, надеясь поставить Люка в неловкое положение.

– Синтия, спасибо тебе еще раз за то, что ты позаботилась о Джоше, – быстро проговорил шериф, протягивая мальчику руку. – Пойдем, Джош.

По глазам мальчика невозможно было понять, представляет ли их разговор для него хоть какой-то интерес. Ребенок послушно подал отцу руку и пошел вслед за ним.

Хани понимала, что Синтия Нельсон пришла в изумление от ее слов, но жена доктора сумела скрыть свои чувства за приветливой улыбкой.

– Рада была познакомиться с вами, мисс… Мне показалось, что вы назвались Хани, когда разговаривали с Джошем? – спросила Синтия.

– Да, к несчастью, меня зовут именно так.

– Называйте меня, пожалуйста, Синтия, – попросила женщина. – Надеюсь, вы сумеете помочь мальчику. Он так одинок. У меня сердце разрывается, когда я вижу его печальное личико.

Синтия обняла девушку и, многозначительно заглянув ей в глаза, промолвила:

– Нам непременно надо поговорить еще, Хани.

– Да, Синтия, с радостью, – заявила Хани.

Улыбаясь, девушка поспешила за Люком и Джошем. Хани не любила женщин – вечно они совали свой длинный нос не в свое дело. «Но кажется, эта Синтия Нельсон совсем не такая», – подумала мисс Бер. Синтия понравилась ей. Не потому ли самодовольный шериф постарался поскорее убраться из дома молодой жены доктора?

– Вы умеете готовить? – спросил у Хани Люк, когда они вернулись в его дом.

Девушка с досадой подбоченилась.

– Я что же, еще и готовить вам должна?

– Так да или нет? – нетерпеливо спросил шериф.

– Ну-у, вообще-то готовить я умею, – протянула девушка в явном замешательстве.

– Надеюсь, ваши кулинарные способности не уступают вашему вокальному дарованию – съязвил Маккензи.

– Да я готовила с двенадцати лет! Мама всему успела научить меня. А вскоре ее не стало. – С сумкой в руках девушка направилась в одну из спален. – Я буду спать здесь? – спросила она.

– Да. Чистое белье найдете в комоде, а мне пора возвращаться к работе. Можете пойти в лавку и купить все что нужно для ужина. Попросите Джеба Гранджа записать расходы на мой счет.

– Кажется, это означает, что сегодня я буду готовить ужин?

Нахлобучив шляпу, шериф направился к двери.

– Там посмотрим, – бросил он через плечо.

Сидевший на крыльце Джошуа вскочил, услышав шум открываемой двери, и оказался лицом к лицу с отцом.

– Сынок, мне пора на работу, – ласково проговорил Маккензи. – Слушайся мисс Хани. К ужину я вернусь. Завтра суббота, так что после церкви мы сможем пойти на речку удить рыбу. – Потрепав мальчугана по голове, шериф ушел.

Хани слышала, что пообещал Люк. Как бы она ни относилась к шерифу, его печальный сын тронул ее сердце. Подождав, пока Люк скроется из виду, девушка вышла на крыльцо и уселась рядом с Джошем. Она обняла ребенка за худенькие плечи и тут же почувствовала, как содрогнулось тельце мальчика.

– Знаешь, Джош, готова биться об заклад, что ты чувствуешь себя испуганным и одиноким. Во всяком случае, я именно так чувствовала бы себя на твоем месте. Ты меня совсем не знаешь, но я очень хотела бы стать твоим другом. Надеюсь, что и ты захочешь подружиться со мной. – Мальчик словно не слышал ее слов. – Поверь, я натерпелась страху не меньше тебя. Мне никогда не доводилось бывать в городе, да и так далеко на запад я еще не заезжала. Ты уж не оставляй меня без помощи, иначе без тебя я пропаду. Ты согласен, Джош?

Ребенок по-прежнему молчал, и девушка продолжила более легкомысленным тоном:

– Кстати, чего бы тебе хотелось на ужин? Я с радостью приготовлю все, что ты захочешь. Если только смогу… – весело добавила она.

Джош стряхнул с плеча ее руку и отодвинулся.

– Что ж, если ты ничего не хочешь, тогда я приготовлю мое любимое блюдо. – Хани поднялась, беря мальчика за руку. – Вот что, Джош. Пойдем-ка вместе в лавку и нанесем удар по счету твоего папы.

Хани как будто не замечала усталого взгляда ребенка.

Вернувшись вечером домой, Люк оторопело застыл в дверях. Его ноздри щекотал приятный аромат еды. В раковине громоздилась целая гора грязной посуды.

Джошуа стоял на табуретке возле кухонного стола и раскатывал тесто. Личико и руки ребенка были в муке; мукой оказались засыпаны даже его волосы.

Хани, обвязавшаяся белым полотенцем вместо фартука, склонилась над мальчиком.

– Ну вот, малыш, так достаточно тонко, – говорила она. – А теперь возьми стакан и надави на тесто. – Девушка показала Джошу, как вырезать из раскатанного теста кружочки. – Ну вот, печеньице готово. Осторожно возьми его и положи в горячую куриную подливку. Видишь, как просто? А теперь сам вырежь кружочек из теста, – предложила Хани, протягивая мальчику стакан.

Люк не сводил с них глаз. Он заметил, что личико его сына стало еще серьезнее, чем обычно, когда он попытался вырезать кружочек. Сначала у Джошуа ничего не вышло, и он с тревогой посмотрел на стоящую рядом Хани.

– Ага, вижу, – весело прощебетала девушка. – У тебя тесто приклеилось к краю стакана. Нужно лишь посильнее нажимать. – Хани взяла у Джошуа стакан и вдавила его в тесто. – Вот так! – удовлетворенно улыбаясь, сказала она. – Понимаешь, все дело в том, что надо покрутить попкой. – И Хани показала как.

Шериф усмехнулся, когда Джош завертел своей тощей попкой, пытаясь подражать Хани. Маккензи еще некоторое время наблюдал за ними, а потом, наконец, шагнул в дом.

Услышав его шаги, Джош с Хани обернулись.

– Что здесь происходит? – спросил Маккензи. – У комнаты такой вид, словно по ней ураган прошелся.

Испугавшись, Джошуа соскочил с табуретки и выбежал из комнаты, оставив за собой шлейф поднявшейся в воздух муки.

– Отличная работа, Маккензи, – язвительно заметила девушка. Забывшись от злости, она схватилась за раскаленную ручку печной заслонки. – Ох! – закричала она от боли, сунув в рот обожженные пальцы.

– Ты сильно обожглась? – бросился к ней Люк.

– Не стоит беспокоиться, – пробормотала девушка и, используя подол своей юбки вместо прихватки, открыла заслонку, чтобы сунуть в печь сковородку.

– Ради Бога, мисс Бер, дайте мне посмотреть! – вскричал шериф, хватая девушку за руку. – Какая глупость – хватать горячее без прихватки, – заметил он, осматривая ее пальцы. Его прикосновения были на удивление нежными и осторожными. – В следующий раз будьте аккуратнее.

– Я поступила не глупее, чем вы, когда ворвались сюда и принялись кричать на сына. Вы испугали его до смерти! – возмущенно воскликнула Хани.

– Я вовсе не хотел пугать его.

– Нельзя так вести себя с маленьким, запуганным ребенком, который боится доверять людям. – Хани вырвала у Люка руку.

Шериф снял шляпу и повесил ее на крючок.

– А что мне делать, леди? Топтаться у входа или, может, стучать в собственную дверь?

– Да не в этом дело! Кстати, вы могли бы лучше меня знать, как вести себя со своим сыном. Вам никогда не приходило в голову поставить себя на место Джоша и представить себе, что он ждет от вас? – Опустив голову, девушка стала вытирать стол. – Но раз уж мы заговорили о том, что вы без предупреждения вошли в дом, вы не скажете мне, где ключ?

– У меня никогда не было ключа – с тех пор, как я сюда въехал.

– Уж не думаете ли вы, что я тоже буду спать в доме с незапертой дверью?

– Большинство людей в этом городе никогда не запирают дверей. Можете не волноваться – вы в полной безопасности. Я же буду в соседнем доме.

– Вы думаете, именно это меня тревожит? – поинтересовалась Хани.

– Не беспокойтесь, – засмеялся шериф. – А может, вы надеетесь, что я не сдержу слова?

– Если бы это было у меня в голове, шериф Маккензи, то я не стала бы спрашивать вас о ключе.

Раздраженный ее загадками, Маккензи бросил в таз для мытья посуды несколько тарелок.

– Чем, черт возьми, вы здесь занимались, перепачкав всю посуду в доме?! – закричал он.

– В следующий раз можете сами готовить вашу чертову еду! – огрызнулась девушка, швырнув в воду полотенце. – Ужин будет готов через пятнадцать минут, а вам бы лучше отправиться на поиски Джоша.

Люк сорвал с крючка шляпу и выскочил из дома.

«Что за парочка! – вертелось у него в голове. – Одна все время злится, другой пугается, и у обоих ни капли доверия ко мне!»

Не прошло и десяти минут, как Люк вернулся в дом с сыном. Оба умылись в бочке с дождевой водой, и теперь с их одинаковых темных волос капала вода.

– Садитесь, ужин готов, – сообщила Хани.

– : Позвольте мне, – сказал Люк, когда девушка стала открывать заслонку. Шериф схватил полотенце, открыл заслонку и вытащил из печи шипящую сковороду. Поставив сковороду на стол, он уселся. – Если не спешить, то пальцы окажутся целыми, – назидательно проговорил он.

Покосившись на Джоша, Хани промолчала. Не годится маленькому ребенку слушать их препирательства за столом. Девушка еще не забыла, как вечно ругались за обедом ее мать с отцом.

– М-м-м, кажется, вкус не хуже, чем аромат, а, Джош? – весело промолвил шериф, накладывая в тарелку порцию горячей курицы и протягивая ее Хани, затем Люк положил кусок птицы сыну и в последнюю очередь наполнил свою тарелку.

– Джош, а какое вкусное печенье получилось! – заметила Хани, откусывая кусочек теста, сваренного в горячем соусе вместе с кусочками курицы, моркови, зеленым горошком и маленькими луковицами.

– Джош, а ты разве помогал готовить? – спросил отец.

Мальчик ничего не ответил, а Хани поспешно вставила:

– Он не только тесто раскатывал и печеньица вырезал, но еще целую горку гороха налущил!

– Надо же! Да ты, малыш, похоже, скоро сможешь готовить еду вместо меня – воскликнул Маккензи.

Хани надеялась, что мальчик хоть как-то отзовется на похвалу отца, но его худенькое личико оставалось равнодушным. Джош продолжал молча есть, едва, впрочем, притрагиваясь к пище.

Когда с ужином было покончено, Люк с Джошем отправились за дровами. Девушка хотела было вымыть посуду, но мыло все время выскальзывало из обожженных пальцев, так что она решила оставить грязные тарелки на завтра.

Когда Люк стал укладывать сына спать, Хани вышла из дома подышать воздухом. Она очень устала за этот долгий, суматошный день. Ведь еще утром она была в Сакраменто и спорила там с шерифом, а кажется, что с тех пор прошла целая вечность. Да и общение с Джошем порядком утомило ее.

Может, она перестаралась? Похоже, этого мальчика ничем не пронять. Джош слушался ее, но не проронил ни слова. Да что ей! Он не разговаривал даже с собственным отцом! Хани всем сердцем сострадала ребенку – ей и самой пришлось немало пережить.

На глаза девушки навернулись непрошеные слезы. Джош всколыхнул горькие воспоминания, таившиеся в глубине ее души. Лучше бы их совсем не было…

– Я и не говорил, что это будет легко, – раздался за спиной голос Люка.

Хани вздрогнула – она не слышала его шагов. Быстро утерев слезы, она повернулась к шерифу.

– На него смотреть больно, – прошептала девушка. – Джош еще так мал.

– Да, и, к несчастью, слишком мал, чтобы помнить свою мать, – вымолвил Маккензи.

– Может, ему так проще? Пожалуйста, Люк, не поймите меня превратно – да, с вашей женой случилась страшная трагедия, но раз уж Джош не помнит смерти матери, то он хоть не скучает по ней. Моя мать умерла, когда мне было двенадцать, и мне до сих пор больно думать о ней…

Девушка подняла голову, и шериф увидел слезы, блестевшие в ее глазах. Неожиданно ему захотелось взять ее за руки и прижать к сердцу, но Маккензи тут же напомнил себе, кем был он и кем была она. Он ничего не добьется, поддавшись минутной слабости.

Почувствовав неловкость, Люк откашлялся:

– Пожалуй, мне лучше вернуться к работе – в субботние вечера в городе появляется самый разношерстный люд. – Он направился было к калитке, но по том обернулся к няне своего сына: – Ах да, ключ! Если вам так удобнее, я попрошу сделать ключ специально для вас.

– Не стоит, думаю, это не так уж важно. Я же не задержусь здесь надолго.

Маккензи ушел, а Хани еще долго стояла возле дома, пытаясь разобраться со своими чувствами к этому человеку. Она проклинала судьбу, приведшую ее в Стоктон. Интуиция подсказывала девушке, что из этой переделки ей не удастся выпутаться с такой же легкостью, с какой она обычно выходила из подобных ситуаций.