Текст книги "Магия беды"

Глава седьмая

Веки Хантер царапали глаза словно наждачная бумага, когда она моргала. Слез больше не осталось. Она не знала, что такое возможно. Не ведала до прошлой ночи. Или все случилось утром? Она прикрыла глаза рукой и, прищурившись, подняла взгляд к серому, затянутому тучами небу. В предрассветные часы прошел дождь – единственное подтверждение того, что мир потерял великую душу Эбигейл Гуд.

Сетчатая дверь со скрипом приоткрылась, и из дома вышла Мерси. Она шаркающей походкой прошла по крыльцу и спустилась по ступенькам. Издала звук – нечто среднее между стоном и вздохом – и плюхнулась на нижнюю ступеньку рядом с Хантер.

Хантер поморщилась, проведя пальцами по кровоточащей ране на руке. По крайней мере, она не потеряла способность чувствовать.

Мерси положила телефон на пространство между их ногами и опустила голову на плечо Хантер. Из раскованной молодой девушки Мэгс превратилась в уставшего, придавленного проблемами, словно стальной наковальней, взрослого человека. В этом и заключался феномен горя. Как одних он превращал в сильных и независимых, а других – в растерянных и неузнаваемых. Хантер потерлась щекой о волосы Мерси. Все-таки здорово, что сестра была рядом и не позволяла ей сорваться в пропасть.

Завибрировал телефон Мерси, и она подняла его с камня.

Хантер отвела взгляд от экрана. Ей было невыносимо читать соболезнования о своей матери. Они были слишком весомыми, слишком необратимыми.

– Кирк? – спросила Хантер, и большие пальцы Мерси запорхали по экрану.

Ее сестра кивнула, и телефон вновь пиликнул.

– И Эмили?

Еще один кивок.

Хантер накрутила на палец кончик своего хвоста.

– Они скоро будут здесь. – Это был не вопрос. Он и не требовался. Если сестрам нужны были друзья, они всегда находились рядом. В кармане Хантер звякнул телефон. Джекс. Она знала, что Мерси сообщила ему о случившемся. Даже в трауре ее сестренка могла быстро разнести весть.

Бело-золотистая патрульная машина шерифа свернула с Центральной улицы, направляясь к их дому. Хантер поднялась на ноги, когда машина остановилась, и заместитель шерифа Картер выбрался с водительской стороны, поправляя на голове коричневую ковбойскую шляпу, без которой не выходил из дома. Мерси встала рядом с Хантер, словно ее зеркальное отражение. Заместитель жестом попросил шерифа Дирборна присоединиться к нему.

Ботинки Картера скрипели по мокрой траве, пока они вместе с шерифом направлялись к близнецам и кроваво-красному крыльцу, не сумевшему защитить их мать.

Заместитель, сняв шляпу, потер большим пальцем ее поля и посмотрел на Хантер и ее сестру. Эмили часто вспоминала заместитель шерифа Чейза Картера и то, какой он очаровательный с его округлыми серыми глазами и губами, застывшими в вечной полуулыбке. Но сегодня не было повода для улыбок. Все мальчишеское обаяние Картера смыло дождем.

– Девочки, я соболезную. Мы все любили вашу маму. – Он сделал паузу и, прочистив горло, подтолкнул шерифа локтем.

Шериф проворчал и снял солнцезащитные очки.

– Да, вашу маму. Мы любили ее. Она была… э-эм, женщиной. – Взгляд карих глаз Дирборна скользнул по Хантер, и уголок его губ дернулся. – Ныне покойной.

У Картера вырвался сдержанный лающий кашель, и он вернул свою шляпу на голову, спрятав коротко подстриженные волосы.

– Мне очень неприятно это делать, но мы должны в последний раз пройтись по трагическим событиям прежде, чем закрыть дело Эбигейл. – Из нагрудного кармана он достал ручку и небольшой блокнот и, перелистнув несколько страниц, добрался до нужной. – Мерси, именно ты позвонила в 911.

Волосы Мерси рассыпались по плечам, когда она кивнула. Девушка заправила локоны за ухо и пробормотала какое-то слово, но ни звука не сорвалось с их губ. Она не разговаривала с тех самых пор, как они вернулись домой. Слов не находилось, чтобы можно было описать чувства каждой из них. А если и были бы, то Хантер не желала их слушать.

Кадык Картера дернулся, когда он напряженно сглотнул.

– Я прошу прощения за то, что вам приходится заново это переживать. – Он постучал ручкой по блокноту.

Хантер переплела пальцы Мерси со своими. Вместе они становились сильнее, а сейчас Хантер как никогда нуждалась в поддержке.

– Вы втроем отправились на пикник. – Он снова взглянул на свои записи. – Верно?

– Верно, – в унисон произнесли близнецы.

Хантер проигнорировала шерифа, беспокойно дергавшегося в стороне, и обратилась непосредственно к заместителю Картеру.

– Полуночные пикники – наша семейная традиция. Мы устраиваем их на каждый день рождения.

По бледной щеке Мерси скатилась слеза, и сдавленный всхлип вырвался из груди.

– Мы устраивали пикник каждый год.

Хантер крепче сжала руку сестры в своей ладони. Она была достаточно сильной ради них обоих.

– Именно поэтому у нас с собой были свечи и благовония… Это часть традиции. – Мурашки пробежали по ее рукам, и девушка вздрогнула. Тот волк сделал все, чтобы у сестер Гуд больше никогда не было настоящего праздника.

Нахмурив брови, заместитель что-то записал на листе бумаге.

– Это именно те свечи, из-за которых разгорелся пожар? Пламя которого…

Всхлип Мерси взорвал пространство между ними.

– Она мертва!

Хантер напряглась, пытаясь удержать оседающую на землю сестру. Мерси не была создана для горя или травм. До этого момента это бремя всегда ложилось на плечи Хантер.

Шериф, дыхнув на очки, протер линзы концом не заправленной рубашки и вновь подул на них.

– Ее смерть не будет напрасной, если вы после случившегося получите деньги. – Он взглянул на облака сквозь линзы, а потом водрузил очки на свой широкий нос. – Вы можете подать в суд. Разве не так поступают люди?

Желудок Хантер завязался в узел, и она посмотрела на свое отражение в очках-авиаторах шерифа Дирборна. Она никогда не желала ту злую и темную магию, которую многие люди за пределами Гудвилля считали частью колдовской практики. Но сейчас она мечтала о ней. Ее кулон обжег грудь девушки. Не имело значения, что шериф ошибался в том, как их мать встретила свой конец. Хантер хотела призвать силы космоса и послать всю звездную галактику, чтобы разорвать его на части. Ей не нужны были деньги. Ей нужна была мать.

Картер похлопал старшего офицера по спине.

– Вы простите шерифа. Он уже давно на ногах. Это немного выводит его из себя.

Шериф сдвинул очки на кончик носа.

– Ты бы испугался, как девчонка, если бы увидел то, что видел я. Мертвеца, старика Томпсона, без глаз. – Средним и указательным пальцами он изобразил, как выкалывает себе глаза.

Хантер крепче сжала руку Мерси, пока шериф шевелил воображаемыми глазами перед ними.

– Которые были выдраны прямо из головы, а затем они «пу-у-уф» и бесследно исчезли. – Он вскинул в воздух руки. – Видать, кто-то их поглотил.

Со сдавленным смешком заместитель Картер потянул за край своей шляпы.

– Как я и сказал, он потрясен увиденной сценой на Квакер-Роуд около старого оливкового древа.

– Не рядом с оливой. Она тут совсем ни при чем! – Шериф Дирборн смахнул бисеринки пота, выступившие на лбу. – Девочки, у вас есть что-нибудь выпить?

Хантер отпустила руку Мерси.

– Я принесу.

Щенячий взгляд застыл на лице Картера, пока он одними губами прошептал извинения. Но Хантер не смогла даже выдавить подобие вежливой улыбки в ответ, только наклонилась к сестре и прошептала:

– С тобой все будет хорошо. – Это был не вопрос. Скорее напоминание.

Слова заместителя шерифа застали Хантер врасплох, когда она, пошатываясь, поднималась по ступенькам к парадной двери.

– Мы… эм… Мы также должны обсудить вопрос опекунства. – Он вздохнул. – У вас, девочки, случайно нет других близких родственников?

Хантер не могла не оглянуться на близнеца, которая продолжала молчать, пока Картер мягко выпытывал детали их семейного древа.

Мяукнув, Зена стукнула пушистой лапой о сетчатую ширму, привлекая внимание Хантер.

– Хочешь выйти? – спросила Хантер, открывая дверь. Мейн-кун покружил между ног девушки и прижался к лодыжкам, вынуждая ее зайти внутрь. Хантер закрыла от посторонних глаз ширму и, споткнувшись, вошла в дом. Ухватившись за перила, она присела на корточки у подножия лестницы, ведущей в комнаты ее и Мерси.

Хантер провела пальцами сквозь шерсть Зены.

– Я знаю, это тяжело. Я тоже по ней скучаю. – Слезы наполнили глаза. И почти сразу же хлынули по ее щекам, словно жемчужные нити.

Зена мурлыкнула и стала выписать восьмерки между ног Хантер.

– А теперь нам придется покинуть дом. – Девушка опустилась на деревянный пол и притянула колени к груди. – Как бы мне хотелось, чтобы мама была здесь. – Она прижала опухшие веки к коленям и зарыдала в свое церемониальное платье. Платье, которое она собственноручно окрасила и выбрала для особо дня, который должен был ознаменовать начало ее новой жизни, – ее счастливой жизни.

Громко рыкнув, Зена придавила своими массивными передними лапами лодыжки Хантер. Девушка фыркнула и приподняла голову, уперевшись подбородком на свои влажные колени. Усы Зены коснулись щек Хан, когда кошка склонилась вперед. Янтарные радужки обрамляли расширенные зрачки Зены, когда она издала несколько отрывистых мяуканий и чихнула прямо в лицо Хантер.

– Ну и гадость, Зена… – пробурчала Хантер, вытирая лицо воротником платья.

– Прости за это. Всегда чихаю от заклинаний.

Хантер отпустила ворот платья и уставилась в точку перед собой, где до этого находилась кошка. Но теперь там стояли стопы – человеческие стопы, переходящие в человеческие ноги и далее в человеческий торс. Хантер попятилась назад и вздрогнула, спиной уперевшись в лестницу.

Стоящая перед ней обнаженная женщина пригладила рукой свои взлохмаченные черно-белые волосы с рыжими прядями.

– Ты как будто никогда кошку не видела.

– Зена?

Женщина провела когтистыми ногтями по своим обнаженным формам и улыбнулась.

– Во плоти.

Глава восьмая

После ухода Хантер в воздухе повисла некомфортная леденящая тишина. Обычно в подобных ситуациях, когда взрослые слонялись вокруг, потерянные и смущенные, Мерси с легкостью бы развеяла напряжение и вовлекла обоих офицеров в непринужденную беседу.

Но Мерси не волновала их неловкость, и она не думала, что когда-либо сможет испытать чувство радости.

Поэтому молчание продолжалось.

– Эй, Мерси? Ты ведь Мерси, а не Хантер, правильно?

Мерси оторвала взгляд от экрана телефона и встретилась с глазами Картера. Прочистив горло, она уже начала произносить «да», но решила, что будет достаточно и кивка.

– Ладно, хорошо, Мерси… Как я и спрашивал у твоей сестры, есть ли у вас близкие родственники или…

– Пить! – вмешался шериф. – Мне действительно нужно выпить. – Он несколько раз прочистил горло и вытер рот желтовато-оранжевым рукавом. Мерси поморщилась, увидев отвратительную белую субстанцию, стекающей из уголков его губ.

Злость заклокотала в груди Мерси, и сдерживаемые до этого слова вырвались наружу.

– Извините, но у нас нет домашнего лимонада, которым мы обычно вас угощали, с тарелкой печенья и парочкой сладких заклинаний. Видите ли, наша мама, Ведьма кухни, которую все горячо любили, умерла. Трагической смертью. Прошлой ночью. В данный момент мы не можем в полной мере исполнять свои социальные обязанности. Но, эй, давайте пройдем в дом. Хантер, видимо, свернулась калачиком на кухонном полу и рыдает. Я уверена, она не будет возражать, если кто-то начнет подгонять ее, потому что кто-то – о ужас! – хочет пить.

Мерси отряхнула подол платья и развернулась, чтобы подняться по ступенькам. Злость ощущалась прекрасно – лучше, чем отчаяние. Лучше, чем горе, которое казалось такой глубокой пропастью, что там терялись слова. Остановившись перед широкими дверями, она оглянулась через плечо. Шериф уже следовал за ней по пятам, а заместитель переминался с ноги на ногу, теребя полы своей шляпы.

– Собираетесь остаться на улице? – выпалила Мерси. Теперь, когда она наконец-то вновь обрела власть над речью, слова буквально вырывались из нее.

– Ну. Эм-м… Нет. Мэм. Я зайду и…

Она не стала дожидаться окончания его раздражающего и предсказуемого ответа. Она вошла в дом, не придерживая за собой двери, и столкнулась с высокой женщиной – почти ровесницей ее мамы, – которая была облачена в цветастый махровый халат Эбигейл. Ее густые черно-бело-рыжие волосы струились по спине. Женщина сузила необычайно янтарные глаза.

– Прости, Мерси! – Вместо того чтобы пошатнуться, женщина грациозно отступила назад.

– Какого черта…

– Шериф! Заместитель! Прошу извинить меня за задержку. – Хантер выбежала из кухни, неся в руках два граненых стакана чая со льдом. – Меня отвлекла наша тетя Зена.

– Наша кто? – Мерси казалось, что ее голова вот-вот взорвется.

Хантер пристально посмотрела ей в глаза, одарив Мерси тем самым взглядом. Которым сестры обменивались с тех самых пор, как научились формулировать целые предложения. Взглядом, который буквально означал: «Подыграй, а вопросы задашь потом».

– Тетя Зена, – повторила Хантер, протискиваясь мимо Мерси и незнакомки, чтобы передать мужчинам чай. – Ты спала, когда она несколько часов назад приехала сюда. Я думала, ты знаешь о том, что она здесь. Столько всего произошло. – Хантер потерла виски и поморщилась, будто испытывала невыносимые мучения от головной боли, после чего продолжила: – Шериф, заместитель, не желаете присесть? – Жестом девушка указала на диван.

Шериф большими глотками пил чай, поэтому ответил заместитель:

– Нет. Спасибо. Мы не задержимся здесь. У вас очень много дел. Итак, эм-м, Зена? Вы приехали, чтобы взять опекунство над девочками?

С изящной грацией Зена подошла к пустому дивану и присела на подлокотник, старательно прикрывая обнаженные ноги халатом. Тыльной стороной руки пригладила волосы и произнесла:

– Да. Конечно. Больше никто не сможет защитить наших девочек.

Мерси уставилась на женщину – на разноцветную копну волос и выразительные янтарные глаза, – и ее желудок совершил кульбит.

Заместитель шерифа сделал пометку в своем маленьком блокноте.

– Я не знал, что у Эбигейл есть сестра.

– О, у нее нет сестры, – быстро вмешалась Хантер. – На самом деле Зена – мамина троюродная сестра с востока. Просто мы всегда называем ее тетей.

– Хорошо. Понятно. Вы планируете остаться здесь, в Гудвилле, с девочками? – поинтересовался заместитель Картер.

– Я всегда буду рядом с девочками Гуд, – ответила Зена. Взглянув на свою руку, она нахмурилась и слизнула крупинку со своих длинных острых ногтей.

– Нам пора, – произнес шериф, передавая Мерси пустой стакан. – Много дел теперь после этого убийства, и все такое…

Заместитель вытер бровь рукавом рубашки.

– Девочки, мы будем рядом, если вам потребуется помощь. И, пожалуйста, позвольте выразить свои глубочайшие соболезнования. Ваша мама была прекрасной женщиной. – Он поставил нетронутый стакан с чаем на кофейный столик и почтительно кивнул девочкам и Зене, а затем последовал за шерифом, который уже стоял на крыльце за дверью.

Уперев руки в бедра, Мерси повернулась к женщине, изящно балансирующей на подлокотнике дивана.

– Кто она?

– Ну, веришь или нет…

– Мерси Энн Гуд, ты знаешь меня с той непростой ночи, в которую ты появилась на свет на три минуты раньше своей сестры. Я понимаю, что ты не Ведьма кухни, какой была твоя мать, но не могла бы ты, милая, заварить мне огромную чашку обезболивающего чая Эбигейл с большой порцией меда? У меня трещит все тело после того, что прошлой ночью со мной сделал ужасный Фенрир. – Ей пришлось сделать паузу, и она прижала руку к идеально изогнутым губам, чтобы подавить всхлип, и тихим шепотом продолжила: – Я так скучаю по моей милой Эбигейл.

Мерси подошла и встала прямо перед Зеной. Она посмотрела ей в глаза, медленно протягивая руку, чтобы дотронуться до ее пышных волос.

– Божетымой, Зена?

– О, чудесные сосочки Бастет! Конечно, это я. Знаю, что ты не глупа, поэтому спишу твой шок на горе.

Мерси перевела взгляд на Хантер.

– Как?

Хантер пожала плечами.

– Не уверена, но она забрызгала меня слюнями после заклинания.

– Ты знала, что она была человеком в кошачьем обличье?

– О, перестань! Я и есть кошка. Фамильяр, если быть точной, который сопровождает семью Гуд из поколения в поколение. На данный момент меня можно считать кошкой в человеческом обличье. – Она облизала тыльную сторону ладони и провела ею по восхитительно непослушным волосам.

– Мне нужно присесть. – Мерси рухнула на диван.

– О, нет-нет-нет. – Зена ловко встала, схватив Мерси за запястье, и потащила ее на кухню, а Хантер последовала за ними. – Тот зверь сильно меня ранил. Во-первых, мне нужен восстанавливающий чай. И пока я застряла в человеческой шкуре, не отказалась бы отведать несколько трюфелей из сушеных цветков кошачьей мяты, которые ваша мама хранит в морозилке. – Когда девочки молча уставились на нее, добавила: – Что? Они лечебные. А во-вторых, нам нужен план. У нас много дел, девочки.

Оцепеневшая Мерси исчезла в просторной кладовой Эбигейл и с легкостью отыскала нужный обезболивающий чай, подписанный аккуратным почерком матери. Остановившись на мгновение, девушка вдохнула витавший там аромат и зажмурила глаза, не позволяя слезам политься по щекам. «Делай только одно дело зараз. Сначала разберись с одним вопросом, потом переключайся на следующий. Станет легче – не лучше, но легче. Должно стать».

Она вышла из кладовой и увидела Хантер, сидящую за кухонной стойкой и пристально наблюдающую за Зеной, которая восседала на кухонной стойке – ее длинные босые ноги раскачивались, свисая со стола, пока она внимательно рассматривала свои ногти.

– Эбигейл знала, что ты можешь менять свой облик? – выпалила Мерси, наполняя новомодный электрический чайник матери и щелкнув на кнопку, чтобы вскипятить воду для травяного чая.

– Да, конечно. Моя Эбигейл знала все. Она была великолепной ведьмой.

Мерси почувствовала, как все внутри разваливается на части. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, держа старый деревянный сотейник с медом над кружкой, в которую стекала вязкая золотистая жидкость. Она пыталась разобраться во многочисленных вопросах, крутившихся в голове, когда Хантер озвучила единственный, который волновал их больше всего.

– Значит, мама знала, что ты останешься рядом и позаботишься о нас, была уверена в том, что нам не придется покидать отчий дом. Она… она умерла, зная, что с нами все будет хорошо. – Хантер с трудом произнесла последние слова и быстро вытерла щеки.

Наклонившись вперед, Зена нежно погладила Хантер по темным волосам.

– Да, котенок. Эбигейл никогда бы не покинула своих девочек, но прошлой ночью ей пришлось пожертвовать собой, чтобы спасти вас, – спасти всех нас, – и она умерла спокойно и, должно быть, отправилась в объятия Афины, зная, что я присмотрю за вами и помогу справиться со всеми трудностями, что ждут вас на пути. – Она смахнула слезу со своей щеки. – Моя Эбигейл была неистовой защитницей.

Электрический чайник издал короткий звук одновременно с дверным звонком, заставляя троицу подпрыгнуть на месте. Зена понюхала воздух.

– Это мальчик. Тот, чей запах носила Мерси прошлым вечером.

– Кирк! Я, хм…

Хантер встала и забрала у сестры чайник.

– Впусти его. Я приготовлю Зене чай.

Зена грациозно соскользнула со столешницы.

– Эмили и Джекс скоро будут здесь. Мы поприветствуем их, примем соболезнования, а потом избавимся от них. В предсмертных словах ваша мать подсказала, что нужно сделать в первую очередь: ты должна осмотреть деревья, и нельзя терять время даром.

Мерси и Хантер уставились на нее.

– Но наши друзья… – начала Хантер.

Она пренебрежительно взмахнула пальцами с острыми ногтями.

– Они не так важны, как деревья. Как единственный взрослый человек в этом доме я скажу им…

– Зена, они не должны знать, что ты кошка, – воспротивилась Мерси.

– Поддерживаю, – согласилась Хантер.

– Конечно, нет! – Зена усмехнулась, отмахнувшись от близняшек. – Я ваша тетя.

В парадную дверь раздался настойчивый стук.

– У нас нет выбора, – ответила Мерси Хантер и поспешила к двери. Ее тело ощущалось странным, бесчувственным и сверхчувствительным одновременно. Если ей не нужно было открывать двери и разговаривать с людьми, она бы замерла на месте. И смотрела вперед. Всем сердцем желая отмотать время на двадцать четыре часа назад, чтобы обнять маму и никогда не отпускать.

Она открыла двери и увидела своего парня-квотербека – с влажными и взъерошенными волосами, как будто он только что вышел из душа, – готового вновь постучать.

– О, детка! Иди сюда. – Кирк шагнул в дом и притянул ее в свои объятия. Мерси зарылась лицом в его грудь и закрыла глаза, надеясь, что его запах и теплое тело сотрут все остальные чувства, пусть даже на несколько ударов ее израненного сердца. Затем он выпустил девушку из рук и направился вперед, к Хантер, которая как раз входила в гостиную.

– Хантер, не знаю, что еще сказать, кроме того, что мне очень жаль. – Он заключил близнеца Мерси в нежные объятия и похлопал по спине. – Мне действтельно очень жаль. Я буду здесь для тебя – для вас обеих. Для чего угодно. Для вас я сделаю все, что в моих силах.

– Парень, ты обнял не ту сестру.

Кирк отпустил Хантер и сделал шаг назад, когда Зена чашкой чая и трюфелями в руках проскользнула мимо него в гостиную, где вновь устроилась на подлокотнике дивана.

– Я… знаю, – заикаясь, пробормотал он. – Я лишь выражаю Хантер свои соболезнования. Кто вы?

Мерси взяла Кирка за руку и повела к дальнему концу дивана – подальше от Зены – и произнесла:

– Это наша тетя Зена… с Восточного побережья. – Она села рядом с Кирком, который обнял девушку, притягивая ее ближе и даря утешение.

Хантер согласно кивнула и села в один из нескольких кресел, стоящих рядом с диваном в их большой уютной гостиной, в которой все располагалось напротив огромного камина, обрамленного витиеватой резьбой с узором из тройной луны.

– Мы позвонили тете Зене прошлой ночью, и она ночным рейсом добралась до Чикаго. Она только что приехала к нам.

Плечи Кирка поникли.

– Значит, вы переезжаете на Восточное побережье? – Ни Хантер, ни кто-либо другой не мог не заметить искреннего огорчения на его лице.

– Нет! – в унисон произнесли три женщины.

Раздались два быстрых стука, и дверь резко распахнулась, и в комнату ворвались Эмили и Джекс.

– О бог мой! Я просто… просто не могу. Не могу! – Эмили промчалась через всю комнату и рухнула на диван по другую сторону от Мерси, взяв лучшую подругу за руку. Ее глаза опухли и покраснели, а тушь размазалась от текущих по щекам слез. – Что я могу сделать? Как я могу помочь?

Мерси вцепилась в ее руку.

– Одно твое присутствие помогает.

Джекс подошел к Хантер и приподнял с кресла. Молча занял ее место и усадил девушку к себе на колени, прижав к своей груди, а ее голова откинулась ему на плечо. Его голос был хриплый, а глаза блестели от непролитых слез.

– Я не понимаю. Что случилось?

Мерси заставила себя сесть прямо. Вытерла лицо о плечо. Кирк держал одну ее руку, а Эмили сжимала другую. Она пыталась черпать из них силы – пыталась сформулировать правильные слова. «Какую же они с Хантер историю придумали?» Гнев на черствость шерифа и затем шок от превращения Зены в человека направляли ее вперед и заставляли мыслить рационально, но все мысли улетучились в ту же секунду, как Кирк притянул ее в свои объятия. Теперь ее сознание помутилось, будто она пыталась думать сквозь вязкую тину.

– Случился пожар. Дорогая Эбигейл отвела девочек в безопасное место, но огонь поймал ее в ловушку и убил.

Все повернулись к Зене.

– Привет, – произнесла человек-кошка. – Эмили и Джекс, рада познакомиться с вами официально. – Чуть склонив голову вперед, она быстро осмотрела Кирка. – Я тетя близнецов, Зена.

Кирк пристально наблюдал за Зеной, нахмурив брови.

– То есть как их кошку?

– Да, в точности как их милую домашнюю кошечку.

– У Эбигейл есть сестра? – задал вопрос Джекс.

Хантер соскользнула с его колен и присела на широкий подлокотник стула, не отпуская руку парня.

– Нет, Зена – кузина мамы. Мы упоминали о ней раньше.

– Прости, я не запомнил. – Джекс кивнул Зене. – Приятно познакомиться с вами, мисс…

– Зови меня тетушкой или просто Зеной.

– О, подождите. Это вас навещала Эбигейл, когда приезжала в Салем? – поинтересовалась Эмили.

– Да, – одновременно солгали три женщины.

– Я останусь здесь, в Гудвилле, с нашими девочками, – сообщила Зена. Она доела трюфель и принились начисто вылизывать свои пальцы.

– Так значит, вам не придется уезжать? – спросил Кирк, пока Эмили вытирала слезы со своих щек.

– Мы никуда не собираемся, – ответила Хантер. – Мама не хотела бы этого.

Зена кивнула, и ее густые волосы рассыпались по плечам.

– Женщинам семьи Гуд здесь самое место. – Поднявшись на ноги, она поставила свою полупустую чашку с чаем на столик и затем вяло потянулась, выгнув спину и подняв руки над головой, будто на занятии йогой приветствовала солнце. Затем встряхнулась, тыльной стороной ладони разгладила волосы и, наконец, повернулась лицом к группе подростков, уставившейся на нее.

– А теперь, котятки, вам пора уходить. Вы можете вернуться позже, возможно, даже сегодня. Девочки с помощью своих телефонных устройств сообщат вам наиболее подходящее время для визитов.

Джекс, Эмили и Кирк переводили взгляд от Зены к близнецам: девочки лишь пожали плечами и согласно кивнули.

– Ну ладно. Мы понимаем, – произнес Кирк.

Эмили осторожно сказала:

– Но отец просил передать, что поможет вам разобраться, ну вы понимаете, со всем для Эбигейл. – Она замолчала, прижав одну руку к груди и быстро моргнув. Ее другая рука сжимала ладонь Мерси, словно тиски.

– Спасибо, Эм, – поблагодарила Мерси. – Мы с Хантер заглянем к вам. Попозже. Передай своему отцу, ладно?

– Напиши нам, когда он будет готов, – добавила Хантер.

Эмили кивнула, прикусив нижнюю губу.

– Да, конечно. – Затем она обняла Мерси и прошептала: – Я не знаю, что еще сделать.

– Я знаю, Эм. Я тоже. Я тоже, – пробормотала она.

Эмили встала, вновь вытирая лицо рукавом.

– Я нарисовала особенную суми-э в честь твоей мамы. – Она полезла в свой блестящий клатч от Кейт Спейд, висящий на плече на длинной металлической цепочке, и достала оттуда оригинальную акварельную работу размером с почтовую открытку. На ней была изображена серебристо-серая сова в полете, а над ее широко раскрытыми крыльями красовалась полная луна.

– Я знаю, как сильно Эбигейл любила сов.

Взяв картинку, Мерси сквозь слезы посмотрела на свою подругу, талантливую молодую художницу.

– Эбигейл оценила бы ее. Она любит… то есть любила твои работы. – Мерси остановилась, и всхлип сорвался с ее губ. – Так тяжело говорить о ней в прошедшем времени. Я просто… – Поток ее слов прервался, вновь заглушенный невообразимым горем. Трясущимися руками она положила акварель с совой на кофейный столик, прислонив ее к одной из статуэток Афины, которые принадлежали Эбигейл, от чего казалось, что сова парит в воздухе.

– О, детка, иди сюда. – Кирк обнял девушку и прижал к своей груди.

Джекс стоял, все еще держа руку Хантер в своей.

– Мои родители тоже хотели передать, что будут рядом с вами. Мама уже готовит для вас одну из ее фирменных запеканок, но вегетарианскую, потому что я напомнил ей, что вы не едите мясо. Она сказала, что «дочери Эбигейл не должны беспокоиться о еде», и начала обзванивать остальных матерей из церкви.

– Я буду тут и приму все подношения для девочек, чтобы они смогли оплакать свою потерю, – сказала Зена, жестом указывая на дверь.

– Спасибо, Джекс. – Голос Хантер звучал тихо, будто слова причиняли ей боль.

– А теперь вам нужно уходить, – сообщила Зена.

Кирк встал и помог Мерси подняться на ноги. Обняв ее одной рукой, они последовали за Джексом, Хантер и Эмили к двери.

– Эм, увидимся позже, – произнесла Мерси. Она высвободилась из рук Кирка, чтобы вновь обнять подругу.

Эмили шмыгнула носом и кивнула.

– Хорошо, увидимся. Напиши, если я понадоблюсь тебе. Ты заметить не успеешь, как я окажусь здесь. – Она быстро обняла Хантер и вышла за дверь.

Джекс сжал руку Хантер.

– Это касается и меня. Я тоже рядом. Как и мои родители. Что бы тебе ни понадобилось. В любое время.

Хантер кивнула и вытерла лицо от слез, а парень присоединился к Эмили, медленно и уныло плетущейся по дорожке к их припаркованным автомобилям.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы я уехал? – спросил Кирк, вновь притягивая ее к себе.

– Да, – ответила Зена.

Мерси кивнула ему в грудь.

– Я напишу тебе позже.

Он нежно поцеловал ее, прежде чем повернуться к Хантер.

– Все, что тебе будет нужно, любой из вас. Просто скажите мне. Обещаете?

Хантер кивнула.

– Спасибо, Кирк. Мы ценим это.

Кирк вышел за дверь, но приостановился и обернулся, приоткрывая свой рот, чтобы что-то сказать. Зена ловко шагнула вперед, загораживая Мерси своим телом, и вздернула бровь и зашипела.

Кирк сделал несколько шагов назад.

– Ох, эм, дерьмо! Прошу прощения.

– Как и должно быть, мальчик. Когда тебя просят вежливо уйти, ты уходишь. – Зена плотно закрыла дверь. – А теперь… – Она повернулась к девочкам, ладонью приглаживая свои волосы. – Какое дерево вы хотите посетить первым? – Но прежде, чем близнецы успели ответить, из-за двери вылетел мотылек, взмыл вверх и пронесся мимо Зены, которая с кошачьей ловкостью устремилась за ним.

Мерси встретилась взглядом с Хантер.

– Это странно.

На мгновение показалось, что Хантер готова улыбнуться.

– К сожалению, я думаю, что тетя Зена – наименее странная вещь, с которой нам придется столкнуться.

Мерси почувствовала, как ее плечи поникли.

– Итак, деревья?

Хантер кивнула.

– Деревья. Разве шериф не говорил, что обнаружил тело старика Томпсона недалеко от оливкового дерева?

– Да, кажется, да.

– Тогда нам стоит начать оттуда, – твердо сказала Хантер.

Мерси сосредоточилась, пытаясь протолкнуть мысли сквозь туман скорби, застилающей ее разум.

– Ты… ты же не думаешь, что смерть мистера Томпсона как-то связана с деревом, да?

– Я не знаю, Мэгс. Эту часть истории нам придется выяснить самостоятельно. – Она придвинулась ближе к сестре и вынудила Мерси встретиться с ней взглядом. – Мне нужно, чтобы ты взяла себя руки. Если врата повреждены, нам придется выяснить, как все исправить… и я не смогу сделать это в одиночку.

Мерси постаралась заставить свой разум работать.

– Хорошо. Я помогу. Обещаю.

– Итак, ты согласна отправиться сначала к греческоему дереву?

Собрав все силы, Мерси попыталась приподнять плечо.

– Конечно. Если вы с Зеной думаете, что так будет лучше. Я подожду здесь, пока ты переодеваешься. – Ее ноги подкосились, и она опустилась на диван, уставившись на погасший камин.

Хантер сжала руку на плече сестры.

– Я спущусь через минуту и принесу тебе сменную одежду.

Слова вновь перестали литься, и Мерси утомленно кивнула, безразлично перебирая руками вышивку, украшающую испачканное травой рваное платье, и продолжила смотреть на пепел, который когда-то был теплым, ярко горящим пламенем.