Текст книги "Невидимый человек"

Первая часть

1

Сверкая мощным корпусом в последних лучах заходящего солнца, воздушный лайнер начал плавное снижение. Утомленные долгим перелетом, пассажиры, одни – предвкушая скорое завершение полета, другие – радость близкой встречи с родными, засуетились‚ засобирались, как это обычно происходит в конце путешествия.

И только молодой человек, сидевший достаточно далеко от выхода, прильнул к иллюминатору, как будто хотел слиться с ним, и неотрывным взглядом уставился на землю. Э-эх, как долго ждал он этот день, не один раз перебирая оставшиеся листки календаря, воображал себе картину предстоящей встречи, отдаваясь при этом сладостным мечтам… Разве мог он предположить, что все полетит вверх тормашками?!

Неделю назад Айвар выехал в командировку на северные нефтяные промыслы. Он надеялся управиться с делами дня за три, однако им не было конца-краю. Вот сегодня уже суббота, а Айвар, только-только закончив дела, возвращается домой. Он мог бы так сильно и не расстраиваться, но тут еще, как назло, опаздывал самолет. Если бы окружающие его люди знали, насколько важен для него этот день…

Еще три часа назад Айвар должен был позвонить в квартиру, где проживала семья Элизы. Сидя перед вылетом в душном помещении аэропорта, он раз за разом мысленно прокручивал одну и ту же сцену. Вот он нажимает два раза подряд на кнопку звонка. В правой руке у него – пламенеющие розы, в левой – небольшой, но весьма ценный подарок. Слышно, как Элиза не то что бежит, а прямо-таки летит к двери. Она распахивает дверь, целует Айвара в щеку. Тонкий аромат духов щекочет ноздри молодого человека. В воздушном голубом платье девушка кажется птицей, готовой воспарить в небеса.

…Непрерывно представляя себе это видение, Айвар уже сморился было от духоты в зале ожидания, как тут объявили посадку. Однако неясно по какой причине, до самого прибытия в Уфу он не мог избавиться от этой назойливой картины. Как навязчивый сон, она так и мелькала перед его взором.

Дорожные тяготы, бессонные ночи забылись, стоило ему лишь ступить с трапа на землю. С легкой дорожной сумкой на плечах он бросился в сторону такси.

Элизе сегодня исполняется двадцать лет. Они договорились в этот день просить благословения ее родителей. Девушка пыталась было переубедить его, мотивируя тем, что ей осталось учиться в университете еще два года, но Айвар ее все-таки уговорил. «Эти руки созданы для того, чтобы кого-нибудь защищать», – сказал он полушутя, поигрывая мускулами. Девушку это убедило. Какой женщине не понравится чувствовать себя под защитой… Молодые люди уже не представляли жизни друг без друга. Вот уже три года, как они вместе.

…Тогда Айвар пришел на день ее рождения со своим другом. Эта лучезарная девушка очаровала его с первого взгляда. Даже удивительно, как это он столько лет мог жить без Элизы!

Сейчас уже прошел ровно год после того, как Айвар закончил институт. За это время он уже успел прослыть способным специалистом.

Погруженный в свои мысли, Айвар очнулся оттого, что машина плавно остановилась. Такси стояло напротив дома, где жила Элиза. Расплатившись, он, как мальчишка, бегом поскакал к дому. День клонился к вечеру, наверняка, и гости уже разошлись. Но Айвар должен зайти, чтобы хотя бы поздравить, а завтра утром он придумает что-нибудь особенное.

Выскочивший из-за угла дома парень, оторопев, застыл на месте. Буквально в двух шагах от него стояла Элиза и беседовала с молодым человеком. Айвар прижался к стене дома, чтобы понять, что же здесь на самом деле происходит. Усталость охватила его. Не веря своим глазам, он еще раз посмотрел в ту сторону. Однозначно: это была Элиза – ею можно только любоваться. А что касается парня… Это же точь-в-точь сам Айвар! Парень, все еще не веря своим глазам, ущипнул себя… и ощутил боль. Он хотел выскочить, чтобы разобраться лицом к лицу с этим типом, но почувствовал резкую боль в голове. Что-то не пускало его туда.

Айвар застыл, словно споткнувшись, на том же месте и еще раз, соблюдая крайнюю осторожность, стал разглядывать незнакомца: тот был одет в точно такую же, как у него, рубашку с короткими рукавами, узкий черный галстук, на нем были такие же аккуратные брюки.

Увиденное не умещалось в его голове. То ли от овладевшей им усталости, то ли от избытка чувств Айвар сполз по стене на землю. Он не помнил, сколько времени пребывал в таком состоянии и очнулся от удивленного голоса девушки:

– Айвар! Как, ты вернулся снова?

Парень приоткрыл глаза:

– Что значит «снова» ? Разве я приходил сюда?

Элиза от удивления не знала, что сказать.

– Но я же тебя только недавно проводила.

– Меня? А когда я приходил?

– Часов в семь, а сейчас одиннадцатый… Айвар, а может, ты заболел? -

Лицо девушки омрачилось выражением озабоченности.

– Не знаю… Не знаю… Элиза, а ты меня ни с кем не путаешь?

– Как это путаю? Ты в своем уме?

– Я же только что приехал на такси. Самолет опоздал на три часа. В семь часов я находился в совершенно другом городе, Элиза.

У девушки округлились глаза, губы задрожали, из глаз брызнули слезы.

– Ты… Ты… Как ты можешь такое говорить? Сегодняшний день был для меня самым счастливым. И мои родители уже благословили. А ты после всего этого сам же испортил все… – Девушка закрыла лицо ладонями, отвернулась и бросилась от него прочь. Айвар остался сидеть на земле. Он ничего не соображал. «Либо я спятил, либо этот мир сходит с ума…»

2

День приближался к обеду. Айвар, удивляясь, что он так долго пребывал в забытьи, вскочил на ноги, но снова бессильно опустился на пол. Голова раскалывалась от боли, сердце выпрыгивало из груди. Он пощупал лоб – горячий. Значит, температура. Да это заметно и по дыханию – будто внутри все горит.

Айвар отчетливо помнил вчерашнее происшествие. Сказать, что все это ему померещилось – но ведь он же разговаривал с Элизой. Кажется, даже обидел ее, только за что – так и не смог понять.

Все это было крайне непонятно. И болезненное состояние, в котором он сейчас находился, представилось ему каким-то кошмаром, куда он нечаянно попал. Пытаясь что-то понять, парень осмотрелся вокруг. Одежда имела жалкий вид. На черных брюках красовался «сюрприз» – следы от побелки стены, к которой он вчера прислонился. Значит, все это происходило на самом деле. Парень заметно приуныл. И поделиться тягостными мыслями ведь не с кем. Маленькая квартирка, где он проживал один, была очень уютненькой. А теперь убежал бы отсюда, куда глаза глядят.

Только спустя три дня Айвар смог выйти на работу. А поскольку у него, как назло, и мобильный телефон куда-то запропастился, Айвар не сумел даже сообщить о своих злоключениях на службу. Парень направился в свой рабочий кабинет в подавленном состоянии духа. Он чувствовал себя неважно и, во-вторых, нужно было как-то объясниться с заведующим отделом по поводу прогулов в течение этих дней.

В кабинете, кроме неугомонного Димы и плешивого Сана Саныча, неизвестно по какому поводу сидел и заведующий отделом. Айвар, со смешанным чувством радости и тревоги, даже забыв поздороваться, сразу обратился к нему.

– Арсен Вадимович! Я…

– Потом… потом…

Дверь с грохотом захлопнулась. Дима едва удержался, чтобы не разразиться громким хохотом.

– Ты что, старина, всех на уши поставил да еще к Арсену Вадимовичу ринулся?! Ладно еще, за бывшим шефом не водится крокодильих повадок, не то он использовал бы одно из твоих ушей для закуски. Ха-ха-ха!!!

– Не понял… А что тут, собственно, происходит?

Дима поднялся со своего рабочего места, обошел раза два вокруг Айвара. Айвар уже давно привык к его неординарным выходкам и даже видел в Диме, зная его бесшабашный характер, склонный к авантюрам, более близкого приятеля‚ чем в остальных коллегах по работе. Возможно, из-за того, что они с ним были моложе всех в отделе, а, возможно, причина была в том, что рядом с Димой всегда весело и вокруг него звучит смех. Как бы то ни было, с первого дня совместной работы они крепко подружились.

– Нет, вы только посмотрите, он, видите ли, ничего не понимает! Уважаемого и достойного Арсена Вадимовича с кресла-то – тю-тю! А ты ожидал, что он встретит тебя с распростертыми объятьями, господин начальник? Вот, полюбуйся, если не веришь! – Дима сунул ему в руки какую-то бумагу.

Это был приказ директора института Левашова. На бумаге черным по белому было написано, что Арсен Вадимович освобожден от должности заведующего отделом, а на его место назначен Айвар. Тот, прочитав документ, шлепнулся на стул, не веря своим глазам, еще несколько раз прочитал бумагу. Что же это такое творится? За какие такие заслуги его утвердили начальником отдела? Если начнешь выяснять, подумают, что дурачком прикидывается. Внезапно он вспомнил о последней встрече с Элизой. Видимо, и здесь что-то приключилось. Что делать? Самое разумное – не задавать лишних вопросов. Постепенно все встанет на свои места. Иначе как пить дать – в дураках останешься.

Пришлось-таки парню, мучаясь сонмами сомнений, принять на себя обязанности завотделом. Он уважал Арсена Вадимовича. Старик, хотя уже и достиг пенсионного возраста, мог еще тянуть воз. Айвар знал нескольких людей, которые только и ждали дня отставки начальника, метили на его место и постоянно крутились возле директора. Поэтому такое внезапное назначение явилось для него громом среди ясного неба.

Этот день, когда волею судьбы он стал начальником, прошел для него относительно спокойно. Он с деловым видом рылся в бумагах, а сам исподволь впитывал информацию, которая исходила от сотрудников отдела. Если судить по их реакции, получалось, что он вовсе не провалялся дома эти три дня. Он, оказывается, каждый день чуть свет являлся на работу («Айвар Ансарович, вы за последнее время превратились прямо-таки в раннюю пташку, еще и семи нет, а вы уже на рабочем месте»‚ – это слова пожилого охранника), а в понедельник на каком-то совещании вверг в удивление весь институт («Айвар Ансарович, мы возлагаем на вас большие надежды, а северные нефтеразработки с этого дня возьмем под неусыпный контроль»‚ – это слова директора института Левашова), мало того, сегодня утром, когда он трясся в автобусе, озабоченный тем, как ему выкрутиться на работе, он будто бы с кем-то даже разговаривал в коридоре.

Новости, которые ежеминутно сваливались на бедную его голову, так измотали, что к концу рабочего дня он стал то и дело поглядывать на часы. Хорошо еще, что у него был отдельный кабинет, а иначе с каким лицом он ходил бы перед сотрудниками?!

В течение одного дня он так устал от людей, что, не дожидаясь конца рабочего дня, запер свой кабинет и направился вниз. Дима, который, пожалуй, обрадовался столь быстрому продвижению друга по службе больше, чем сам виновник, намеревался было склонить его к тому, чтобы хорошенько обмыть сие высокое назначение в ресторане, но лишь облизнулся – того и след простыл.

– Тоже мне начальничек… Надо бы ему в первую очередь научиться пустить пыль в глаза и дожидаться, пока не разойдутся остальные сотрудники… – ворчал про себя Дима, недовольный тем, что ему пришлось повернуть оглобли назад.

Тем временем Айвар, к которому постепенно возвращался рассудок после потрясений, уже успел сделать для себя первый разумный вывод. В этом ему помогли слова старого охранника. «Еще и семи нет, а ты уже на рабочем месте…» Старику и в голову не могло прийти, что в этот самый час Айвар досматривал сладкий сон о своей возлюбленной.

Да, он должен встретиться с ним! Кто же он, черт бы его побрал? Почему никто не может отличить настоящего Айвара от невесть откуда взявшегося двойника? Кто бы он ни был, судя по всему, можно предположить, что это птица высокого полета. Иначе не стал бы весь институт с почестями чуть ли не на руках носить сотрудника, который прогулял три дня. А это еще больше осложняло ситуацию. Сейчас он оказался в положении пастуха, который бог весть за какие заслуги был возвышен до ранга царского зятя.

И сейчас не время предаваться философским размышлениям – он понимал, что каждую минуту мог быть выставлен на посмешище.

Исходя из этих соображений, он на другой день ровно в семь часов утра с решимостью человека, принявшего столь неожиданный вызов, распахнул двери института.

Будь что будет!

– Доброе утро, Афанасий Федорыч!

– Здравствуй, здравствуй, сынок! – Пожилой охранник, потерев заспанные глаза, потянулся за ключом на стенде. – Батюшки, да ты же их только что взял. А я, старый хрыч, забывать начал, кому и что отдаю. Да и ты хорош гусь, если здороваешься по нескольку раз…

«Значит, он здесь…» Айвара охватила непонятная тревога. Решительности у него тотчас поубавилось. Несмотря на это, он, собравшись с духом, отправился на четвертый этаж.

В институте царила пустота. Нигде ни души! Жутковато, когда один шагаешь в неизвестность…

Стоп! Добравшись уже до четвертого этажа, Айвар резко остановился – наверху кто-то ходил. Чтобы не повернуть назад, Айвар усилием воли поборол гнетущее чувство тревоги и, стиснув зубы, буквально заставил себя шагнуть вперед.

Поднявшись на этаж, он дошел до поворота в коридор и заметил, как захлопнулась дверь его кабинета. Будь что будет! От резкого рывка дверь распахнулась, парень ворвался в кабинет. Но там никого не было. На столе лежал ключ от комнаты.

Айвар бессильно опустился на стоявший рядом стул.

3

Все выходные Айвар обычно проводил с Элизой. Их последняя встреча закончилась странно и непонятно, и надо было как-то загладить вину. На его сообщения девушка отвечала сдержанно, а позвонить ей и начинать оправдываться было уже неуместно. Лучше встретиться и поговорить – так будет гораздо лучше.

Дверь, как всегда, открыла сама Элиза. Айвар опасался, что девушка все еще сердится. Однако вопреки ожиданию получилось как раз наоборот. Элиза, приветливо улыбаясь, приняла букет цветов, предназначенный ей, после чего легонечко погладила нежными пальцами густую черную шевелюру парня.

– А я тебя ждала…

– Элиза, я хочу попросить у тебя прощенья. Прошлый раз…

– С каких это пор у тебя появилась привычка по нескольку раз просить прощенья за один и тот же проступок? А-а, я поняла, современному руководителю быть бестактным не при-ста-ло. – Девушка звонко засмеялась.

«Э-эх, и тут он меня опередил…» Но слабинку показывать ему было нельзя. Поэтому Айвар поспешил перевести разговор на шуточный лад.

– Смена северного климата на южный, кажется, неблагоприятно отразилась на мне, моя милая. Вот увидишь, при следующей встрече для большей убедительности я еще раз извинюсь перед тобой.

– И, действительно, иногда я тебя едва узнаю и удивляюсь, с чего это такой милый парень вдруг превратился в загадочного господина.

Беседуя на ходу, они прошли в зал. Если бы Элиза знала, какие бури бушуют в душе у Айвара, который только и делал вид, что у него прекрасное настроение. Теперь-то он всеми фибрами души ощутил, в каком положении находится. Оказывается, ни институт, ни коллеги по работе, по сравнению с Элизой, не представляли для него такого большого значения. Айвар не мог оторвать взгляда от стройной фигурки девушки, от ниспадающих на плечи мягких волос, от ее лучистых глаз. Он даже не мог представить себе, чтобы кто-то другой мог называть такую прелестницу «моя милая». Вероятность навсегда потерять девушку, которая с такой нежностью относилась к нему, с каждой минутой все больше угнетала его. Как ни старался Айвар сохранять бодрость духа, продержаться долго в этом состоянии ему не удалось. Языком он продолжал нести всякую чушь, между тем лицо его омрачилось печатью невыразимой тоски. Самое разумное в такой ситуации – распрощаться и уйти. И впервые за три года он заторопился домой.

С лица девушки, которая наблюдала с балкона за удаляющимся Айваром, постепенно сошла улыбка. По всему было видно, что за последнее время парня будто подменили. Хотя она интуитивно, женским сердцем уже давно почуяла это, признаться себе в этом было нелегко. Тем более, что она поняла – счастливая пора закончилась во время той встречи, неделю тому назад…

Элиза зарыдала, прикрыв лицо ладонями. Хорошо еще, что родители сейчас ее не видят. Если начнутся расспросы, что она им ответит? Полным ходом идет подготовка к свадьбе, все остальное отодвинуто в сторону. А сегодня Айвар о свадьбе даже словом не обмолвился.

– Не плачь, красавица моя…

Элиза вздрогнула от неожиданности. Голос был знакомый, но почему-то ей было боязно оглянуться. Тут же чья-то сильная рука погладила ее растрепанные волосы.

– Не плачь, не надо…

Девушка, осмелев, обернулась на голос и увидела: на балконе, прислонившись к окну, стоял Айвар.

– Айвар… Ты зачем вернулся сюда?

– Почувствовал, что тебе грустно, милая моя. Почему ты плакала?

– Так… От избытка чувств… А как тебе удалось так бесшумно проникнуть снова в дом? Я же закрыла дверь на замок?!

– …Элиза, давай лучше я тебе новость сообщу?

– Я тебя слушаю.

– Во-он, видишь тот элитный дом? С великолепными лоджиями?

– Да, вижу.

– Там во втором подъезде, на четвертом этаже, в сорок второй квартире проживает одна семья. Очень скоро эта квартира будет принадлежать мне.

– Тебе? Как?

– Так. Я ведь еще завотделом, кроме того… Впрочем, если рассказывать сразу обо всем, будет неинтересно. Тем не менее запиши адрес уже сейчас, ведь этот дом будет твой тоже.

Элиза невольно потянулась за своим мобильником.

– Да ты не трудись искать, вот, держи. – Айвар протянул девушке листочек из блокнота. На нем действительно на скорую руку было что-то написано.

– Так ведь жить в таком доме, наверное, недешево стоит? Разве что обеспеченные люди могут себе это позволить. А я еще даже свою учебу не закончила.

– Ну, это уже не твоя забота, малышка. Ты все равно не теряй этот листок, хорошо? Ладно, мне пора идти, моя милая…

Девушка, которая в это время отвлеклась, пытаясь отыскать взглядом окно квартиры на четвертом этаже, которую имел в виду Айвар, не придала особого значения последним словам парня. Когда она обернулась, намереваясь сказать ему что-то, на балконе уже никого не было. И лишь листочек из блокнота в ее руке свидетельствовал о том, что разговор между ними на самом деле состоялся.

4

Когда разрисованный красно-белыми полосками автобус тронулся с места, Айвар некоторое время простоял на остановке в неподвижной позе. Сошедшие вместе с ним пассажиры, радуясь, что наконец-то доехали, поспешили по домам. У парня было подавленное настроение. По дороге односельчане пытались разговорить его, но, услышав ответы невпопад и поняв его угнетенное состояние, оставили в покое. Потом, видя что он в растерянности остался стоять на дороге, с удивлением оглядываясь на него, расходились в разные стороны.

– Счастливчики… – пробормотал невольно Айвар. – Каждого кто-то ждет, и никто не посягает на их жизнь.

Ноги непроизвольно повели его к отцовскому дому. Месяцами пропадая на чужбине, соскучившись по милому сердцу родному дому, он раньше как на крыльях спешил сюда. Правда, в последнее время приезжал домой все реже и реже. Прошли беззаботные студенческие времена, и водоворот жизни его уже бесповоротно втягивал. А сейчас, хотя он не был в родительском доме уже три месяца, Айвар без особого желания приехал сюда.

Раньше, бывало, он уже издали приветствовал каждого встречного, справлялся о его здоровье, а, распахнув калитку, со двора кричал: «Бабушка!» Однако с некоторых пор его стали смущать слова «ты же только вчера сказал об этом» или «эй, сынок, ты же только что с нами здоровался».

Раздираемый противоречивыми чувствами, Айвар переступил порог родного дома. Он вошел без стука, прокрался бесшумно, будто кошка, в комнату. Его бабушка сидела на нарах и сучила пряжу. Она оторопела при виде внезапно появившегося Айвара, засуетилась, не зная за что взяться:

– Эй, сынок! Я все глаза просмотрела тебя ожидаючи. В последнее время и звонков-то от тебя нету. Я сама давеча пыталась, но ты не отвечаешь.

– Здравствуй, бабушка! – Айвар обнял ее. Парень расчувствовался – к самому дорогому на свете человеку неизвестный его двойник еще не добрался. От этой мысли настроение его немного поднялось. В то время как бабушка хлопотала на кухне, готовя на стол, Айвара, будто молния, пронзила мысль. Да, конечно, так оно и есть! Ведь за последнюю неделю ему ни разу ни наяву, ни во сне не приходили мысли о родных местах. Не в этом ли кроется причина того, что двойник еще не добрался сюда?!

От неожиданного открытия Айвар плюхнулся на стул. Марвара‚ заметив, как изменился внук в лице, растревожилась.

– Сынок, уж не захворал ли ты? Вон, с лица сошел. Что с тобой стряслось?

– Нет, бабушка, ничего со мной не происходит. – Парню ничего не оставалось делать, как изобразить на лице вымученную улыбку. Однако через некоторое время он на самом деле успокоился. – Я недавно малость приболел, видно, это еще дает о себе знать. – Постепенно, окончательно придя в себя, он осмотрелся в комнате. – Ладно, сама-то как живешь? Не хвораешь?

Марвара успокоилась и начала разливать чай по чашкам.

– Третьего дня звонила твоя мать. Они уже не хотят насовсем вернуться в родные края, говорит, здесь и работы подходящей для них нет. – Бабушка замолкла. Она знала‚ что внук болезненно воспринимает такие вести.

– Знаю, бабушка, знаю. Не так часто, но созваниваемся. И когда я был в командировке на Крайнем Севере, побывал у них. Олеся уже повзрослела. Отец в это время был в отъезде по делам. – Айвар подошел к окошку. Будучи еще мальчонкой, он подолгу простаивал здесь, с нетерпением ожидая возвращения отца. В те времена на Крайнем Севере дошкольных учреждений не было, и девать Айвара было некуда. А когда подрос, и сам не захотел. Вот так и получилось, что он рос при живом отце, практически не видя его. Будучи подростком, Айвар очень переживал из-за этого. Так он и оказался сыном родителей, которые в поисках счастья были вынуждены променять родные края на холода Крайнего Севера.

Хорошо еще, что у него есть бабушка. Она ведь почти заменила ему мать. Именно поэтому утрата бабушки и Элизы, которая уже наполовину стала его судьбой, была бы для него равносильна смерти.

Таким думам предавался парень, сидя на крылечке и наблюдая за своеобразной жизнью подворья. Вон, куры с кудахтаньем клюют себе пищу и нет им дела до всего остального. Любимица Олеси – рыжая кошка, растянувшись, греется на солнышке. Вот уж кому вольготно – она сейчас весьма довольна тем, что имеет, и к тому же никто не посягает на ее жизнь.

Эти мысли вновь ввергли парня в состояние уныния. Странные все-таки существа эти люди: когда дела идут на лад, они даже не замечают кур, путающихся у них под ногами, и лишь когда их лодка упрется в песок, они начинают завидовать мизерному куриному счастью…

Когда Айвар вернется на работу, он уже не сможет не вспоминать бабушку и родную деревню. Иначе говоря, если его догадки верны, двойник доберется и сюда. Что же делать? А если уехать далеко-далеко, откуда возврата уже не будет?

Нет, вряд ли он сможет жить, не встречаясь с людьми, которые ему так дороги. С другой стороны, нет ведь и гарантии, что можно спастись бегством в дальние края.

А если… От вспыхнувшей мысли у него зашумело в голове, сердце забилось учащенно. Хотя он и не курил, рука его сама собой потянулась в грудной карман, где и сигарет-то не было. А что, если он совсем уйдет из этой жизни?! Ведь никто же не заметит его ухода! Тогда перестанут сваливать на него, Айвара, вину за проступки, которых он вовсе не совершал. С какой стати он должен все время жить как на острие иглы, пребывая в состоянии страха? Он же не сделал ничего плохого!

Когда он приехал назад в город, эта мысль стала навязчивой, и он уже начал думать о том, как бы скорее и без особых проблем претворить ее в жизнь. При этом он старался не думать ни о любимой, ни о бабушке. «Они и не заметят, что меня не стало», – уже успел он подумать про себя в тоске. Чтобы они не ощутили тяжесть утраты, лучше всего исчезнуть как иголка в стоге сена. Именно так!

С такими мыслями парень ступил на крыльцо дома, где жил. По обыкновению он посмотрел на окно своей квартиры и вздрогнул – там горел свет. Исключено, чтобы он забыл выключить свет – он совершенно отчетливо помнил, как нажал на выключатель. Значит… Это его двойник!

Парню, которому из-за этого незнакомца пришла мысль покончить счеты с жизнью, терять было нечего – он стремительно бросился наверх. Айвар буквально ворвался в квартиру. Там, в комнате, за столом сидел некто и что-то писал. Парень не смог разглядеть его лица, увидел лишь со спины. И в тот же момент рухнул без сознания на пол.

Когда Айвар пришел в себя, стояла уже полночь. В квартире, кроме него, никого не было. Дверь полуоткрыта. А на столе… на столе лежала какая-то бумажка. Осторожно ступая, он приблизился к столу, набравшись смелости, взял записку. В ней его же почерком было написано:

«Не спеши уходить из жизни. Ведь я – тот же ты. Покончив с собой, ты ничего не решишь. Внемли мудрости добрых людей…»

5

– Ого-го, старина, перед твоим гением склоняет голову все человечество, и я как член этого самого общества возлагаю большие надежды на то, что Ваше Высочество достигнут огромных успехов в области науки. – Дима, как обычно, в своем амплуа: изгибаясь всем телом, отвесил поклон и устроился в кресле напротив стола, за которым сидел Айвар‚ зарывшись в какие-то бумаги. – Слушай, с тех пор, как ты стал начальником, в кабинете скукотища зеленая, ей-богу! Плешивый Сан Саныч дни и ночи копается в бумагах. Да и секретарша не из тех, как принято у нормальных людей. Из породы пенсионерок, фу-у…

– У вас ко мне какой-то вопрос, Дмитрий Евгеньевич?

Тот сначала подумал, что ослышался, а затем, предположив, что Айвар шутит, пытался изобразить на лице подобие улыбки. Диме, который не терялся ни в каких ситуациях, этакая неприступность шефа показалась более чем странной. Однако тот, не дрогнув ни одним мускулом, не мигая, продолжал буравить взглядом сидящего напротив сотрудника.

Наконец, Дима пришел в себя, пробормотал что-то невнятное наподобие извинения и счел за благо удалиться.

– Вот тебе на, – повторял он про себя, крайне удивленный такой выходкой Айвара. – Мало того, что этот начальник разучился улыбаться, так он еще и вчерашних друзей не узнает. Да-а, ну и дела…

6

Походив целую неделю по раскаленным углям, взгляните на себя в зеркало. Вид у вас будет, прямо скажем, неважнецкий. Вот и Айвар сам себя не узнает: щеки поросли щетиной, глаза ввалились, взор потухший.

Сегодня к утру он принял окончательное решение. Довольно, нельзя все пускать на самотек! Должен же он что-нибудь предпринять ради собственной судьбы!

Первый вопрос – с какой целью двойник оставил ему записку? Понятное дело – он каким-то образом, загодя чувствует его душевное состояние. Одно остается неясным – то ли Айвар помешал ему, то ли он надеется в его способность понимать с полуслова. Добрые люди… И кто же они – эти добрые люди? Кого ни возьми, всяк погружен в свои заботы. Можно ли перед кем-нибудь раскрыть без опаски свою душу? Более того, еще боком может обернуться.

Во-вторых, почему каждая встреча с двойником заканчивается помутнением сознания? В то же время Айвару не удается разглядеть его лица, он тут же исчезает – растворяется, как туман.

Айвар взглянул на часы: время около девяти. В этот час он обычно уже был на рабочем месте. А сейчас ни к чему не лежит душа, и он, как потерянный, бродит по тесной квартирке. Наверняка, сейчас его двойник сидит, нахохлившись в его кабинете. От этой мысли парню стало невыносимо тоскливо. Он никому не нужен, никому… А ведь коллеги променяют его, Айвара, вполне нормального земного человека, который вступил в пору зрелости со своими достоинствами и недостатками, на какого-то неизвестного гения – двойника. Глазом даже не моргнут…

И тут парня, который растерянно ходил из угла в угол, вдруг осенило. На групповой фотографии, висевшей на стене, его внимание привлек друг-однокурсник.

Они в годы учебы в институте во время каникул вместе работали на строительстве детского садика. Айвар до сих пор помнит одного чудаковатого человека, который проживал в маленькой деревушке недалеко от этого поселка. Это был мужчина неопределенного возраста по фамилии Аскаров, знахарь, человек, которого знала, что называется, каждая собака в округе. Люди относились к нему по-разному: кто с непомерным восхищением, а кто с чувством страха. Было немало и таких, которые при упоминании его имени криво усмехались. Его так и звали – знахарь Аскар. Откуда он явился в эти края, где обитал раньше – никто толком не знал. Ходили слухи, будто он в свое время, получив хорошее образование‚ занимал высокие должности. Несмотря на моложавый вид, он был седой как лунь, и во всей его сути проглядывала некая таинственность. С сельчанами особо не общался‚ но также не сделал людям ничего, кроме добра. Говорили, будто с его женой и дочерью приключилась какая-то беда, после чего Аскаров уехал из родных мест за тридевять земель и таким образом оказался в этой местности.

За две недели работы в строительном отряде Айвару надоело чуть ли не каждый день слушать эти россказни, и, руководствуясь принципом «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», они с приятелем задумали навестить странного отшельника. Однако знахарь Аскар не встретил незваных гостей с распростертыми объятьями. Уважительно-вежливое приветствие ребят не вызвало у него особого энтузиазма.

– Знаю, что вы пришли ко мне из простого любопытства, ребята, но я ведь не музейный экспонат. Если же у вас возникнут проблемы, то я к вашим услугам. А пока – до свиданья!

Парням ничего не осталось, как попрощаться и уйти несолоно хлебавши. И вот сейчас, спустя три года, он, кажется, оказался действительно в затруднительном положении. Куда ткнуться Айвару со своими сомнениями и бедами? В больницу, к психотерапевту? Ну, пропишут таблетки. Посоветуют больше находиться на свежем воздухе. Или ему обратиться к друзьям или руководству? А что они могут сказать? Вот и получается, что за разрешением странных проблем необходимо обратиться к необычному человеку. А остальные против всего этого просто бессильны.

Надо сегодня же отправляться в путь-дорогу. С каждым днем дело принимает все более серьезный оборот, тут надо поспешить. Айвар торопливо начал собираться в дорогу.

Но вот только с работой как быть? Если еще и двойник по его примеру отправится в путешествие, тогда, считай, брат, дело худо. Поэтому хотя бы по телефону следует известить кое-кого… Диму нужно попросить, чтобы он придумал подходящий повод. У Евгеньича мозги в этом направлении хорошо работают.

Айвар нашел в своем телефоне его номер и не успел сказать пару фраз, как послышался крайне встревоженный голос Димы: