Текст книги "Бои тяжеловесов. Глобальная политическая арена"

Путин против Путина

…Всего через несколько дней российские избиратели выберут нового президента. Хотя определение «новый» может быть не совсем точным, если расхожее мнение окажется верным: премьер-министр Владимир Путин, скорее всего, снова получит главный пост.

Как только Путина изберут, Россия будет выглядеть почти так же, как она выглядела до этого. Почему? Потому что в каком-то смысле Путин никуда и не уходил. Он управлял экономикой, он ежедневно управлял правительством. И хотя он и передал президентский пост и, тем самым, внешнюю политику Медведеву, это на самом деле было чем-то вроде фарса, он действительно в любом случае стоял за принятием большинства самых важных решений.

Если Путин победит на этих выборах, что он почти наверняка сделает, и если он победит на следующих выборах, в которых ему разрешено участвовать, он будет управлять Россией на протяжении уже более 20, а может быть, и 25 лет. Это дольше, чем правил Сталин.

Возникает вопрос: на самом ли деле Россия хочет, чтобы один человек – даже довольно компетентный и такой, к которому относятся как к человеку, восстановившему страну, – правил так долго? У меня есть ощущение, что, хоть протесты, которые мы видели на протяжении нескольких прошедших месяцев, были небольшими, они отражают некоторую степень общественного недовольства этой идеей пожизненного царствования.

Отдельно стоит вопрос об экономике. Российская экономика – это фактически нефть, природный газ, алмазы, никель. Это все природные ресурсы. Это настоящая сибирская Саудовская Аравия. И чтобы развиваться в экономическом и политическом плане, России необходимо иметь возможность диверсифицировать свою экономику.

Пока мало что указывает на это. Нужно сказать, что одна из причин этого, – возможно, то, что диверсификация экономики не слишком выгодна режиму. Чем экономика страны более диверсифицирована, тем больше возможностей утратить политический контроль. До тех пор пока существует, по большому счету, нефтяная экономика или экономика, основанная на природном газе или других природных ресурсах, все это очень обстоятельно контролируется властями. Теперь, когда Путин снова возвращается на самую верхушку власти, он захочет быть организатором сделок, будь то с Обамой или с европейскими лидерами…

Странная вещь, но Владимира Путина можно назвать очень проницательным аналитиком. Я встречался с ним несколько раз, и меня всегда поражали его чрезвычайно развитые аналитические способности. Например, он очень хороший спорщик, когда дело доходит до высказывания его позиции. Также он написал несколько аналитических статей, которые были опубликованы в различных российских газетах, где он проводил анализ ситуации в стране, затрагивая все ее проблемы – политические, экономические. Отсутствие демократии, например. И он провел этот анализ очень грамотно.

Но кажется, он не понимает, что именно он является источником многих проблем. Он является создателем всей этой системы. Здесь мы и сталкиваемся со странным самообманом: он не понимает, что именно он стоит за причинами, из-за которых Россия не может развиваться по тому пути, который он описывает.

Возможно, для него это станет своего рода откровением, когда он начнет понимать это, когда система начнет становиться более открытой, раскрепощенной. Но я в этом очень сильно сомневаюсь. Думаю, более вероятно, произойдет какое-нибудь резкое потрясение извне, чтобы он понял это.

2012 г.

Что делать в Сирии?

Недавняя поездка в Турцию и Россию убедила меня в том, что перспективы все же есть. На режим Башара Асада оказывается реальное и нарастающее давление; у него иссякают финансы, а теперь возникло настоящее военное давление со стороны Турции. Это давление может быть усилено и применяться в сочетании с умной дипломатией, а результатом может стать свержение Асада. Но это означало бы необходимость сотрудничества с российскими властями вместо нападок на них.

США нещадно критикуют Россию за то, что она обороняет Асада, нянчится со своим союзником ценой жизни людей и вооружает сирийскую армию. Отчасти это справедливо, отчасти – нет, и, в любом случае, здесь много преувеличения. Но если цель – сбросить Асада, ничто не поможет. Если только США не намерены обратиться за помощью к Ирану, Россия – единственная страна, имеющая какое-то влияние на сирийский режим.

Первое, что нужно осознать, – это ограниченность связей России с Сирией. Американские чиновники и значительная часть западных СМИ повторяют как заклинание, что режим Асада является одним из ключевых союзников Москвы. Это сильное преувеличение. Сирия была клиентом Советского Союза, но, как и в случае со многими другими союзниками СССР, эти отношения рухнули вместе с его распадом. Экономические связи слабы; Россия занимает лишь девятое место в списке крупнейших торговых партнеров Сирии, и на ее долю приходится всего 3 % сирийского товарооборота. Крупнейшими торговыми партнерами Сирии являются Европейский Союз, Ирак, Китай и Саудовская Аравия (которая торгует с Сирией втрое интенсивнее, чем Россия).

Не кажутся прочными и политические узы между Дамаском и Москвой. Свой первый визит в Москву Асад нанес через пять лет после того, как стал президентом – ключевые союзники так себя не ведут. Его первая поездка за пределы Ближнего Востока была совершена в Париж, который он посещает гораздо чаще. В следующем году он побывал в Лондоне. Он проводил отпуск с премьер-министром Турции на Черном море.

Часто говорят о стратегической ценности российской военно-морской базы в сирийском Тартусе. Однако русские не подтверждают ее особую важность ни словами, ни делами, ни наличными. Порт используется редко и постепенно приходит в негодность. Когда в начале этого года в него зашел в составе флотилии единственный боеспособный российский авианосец, его не смог принять ни один причал. Здесь не базируется ни один российский корабль.

Россия – главный экспортер оружия в Сирию и ежегодно продает режиму существенный объем военной техники. Российские чиновники говорили мне, что ежегодно экспортируется вооружения примерно на 150 млн. долл. Но, в любом случае, в прошлом году в Сирию Россия поставила в десять раз меньше оружия, чем в Индию, в четыре раза меньше, чем во Вьетнам, более чем в три раза меньше, чем в Китай и в два с половиной раза меньше, чем в Алжир. В Египет Россия экспортирует больше оружия, чем в Сирию.

Однако связи России с сирийскими военными реальны и могут быть очень полезными для Запада. Москва могла бы предложить сирийским генералам сохранение контроля над армией в той или иной форме, если они помогут свергнуть режим и перейти к демократическим рамкам. Именно это, по сути, проделали египетские военные, и, хотя революция там была неидеальной, она явно предпочтительнее долгой и кровопролитной гражданской войны.

Администрация Обамы ведет бессмысленную кампанию, призванную выставить русских в дурном свете – возможно, для того, чтобы возложить на кого-то вину за тот непреложный факт, что в Сирии нет хороших вариантов. 12 июня государственный секретарь Хиллари Клинтон открыто осудила российское правительство за направление в Сирию боевых вертолетов, которые «приведут к резкой эскалации конфликта». Оказалось же, что русские отправили назад три вертолета, купленные Сирией лет двадцать назад и прошедшие ремонт в России. Кому принесли пользу эти нападки?

Возможно, Россия останется к ним безразлична. Ее официальные лица параноидально относятся к западным интервенциям, ведущим к свержению непопулярных режимов, считая Панаму, Косово, Афганистан, Ирак и Ливию звеньями одной цепи. Но их также тревожит то, что может произойти после Асада – в стране, где доля меньшинств составляет 40 % – особенно если долгая межконфессиональная война активизирует группы джихадистов. Такие группы продолжают докучать России в южных и приграничных районах.

Если русских можно убедить в том, что Асад рано или поздно падет и что лучший способ предотвратить радикализацию – потребовать политической трансформации прямо сейчас, они, возможно, окажут содействие в такой трансформации. Сделать так, чтобы Москва превратилась из части проблемы в часть решения, – дело рискованное, но не невозможное. Попробовать, безусловно, стоит – пока война не расширилась и не углубилась.