Текст книги "Голован"

51. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Как говорится, кусок в горло не лезет. Еще бы он лез. Жуж Шоймар устроил цирковой трюк. Я и до того уж сто раз убеждался, что он авантюрист каких на Сфере Мира еще поискать, но сейчас попросту в ауте. Вначале мы более часа грузили на спины всю нашу поклажу. Со сдутыми лодками пришлось особо повозиться. Однако кое-как удалось. Правда, потом пришлось перераспределять нагрузку. Собаки-носильщики вязли лапами в песке. Пришлось снимать с животин лишнее и цеплять на себя и рабов. На гребень этой титанической дюны мы взбирались два с половиной часа. Чокнуться можно. Песок мелкий, попросту на диво. В других местах, допустим, на давно сгинувшем под бомбежкой Курорте, ему бы цены не было в старое время, когда в прибрежных водах туристкой жемчужины еще можно было купаться. А тут Выдувальщик Сферы Мира постарался – отгрохал пляжик себе под стать. Может, он и вправду тут загорал, миллиард или сколько-то там лет назад, когда устал от трудов выдувания-творения? А что? Разлегся тут на дюне, ножки в океан. Красота.

Мы купаться не стали. Благо, Шоймар хоть до этого не додумался. Видимо, мысль о цирковом представлении тогда ему в голову еще не явилась. А то право, почему нет? Надо б, следуя той же логике, еще устроить купание. Пусть бы команда белой субмарины полюбовалась издали, как нам здорово и безопасно у них под боком. Под защитой четырех спаренных стволов. Тем более, их собственная большая надувная лодка, что помогала нам с переброской добра, ещё далече не отошла, так что оттуда вообще было бы все видно совсем нищак.

Но ведь и сейчас ничем не лучше. Это мы, пешком и увязая, добирались до кромки дюны черти сколько. Снаряду башенного орудия достать до нас раз плюнуть. Лодка и так стояла километрах в двух от берега, но послать что-нибудь фугасное на лишние три, ей плюнуть и растереть. Я уж думал, теперь, дотащившись до вершины, мы так же, не останавливаясь, помаршируем книзу. Ведь всю дорогу, пока вверх лезли, думал не так о ногах увязающих, и о сбитой с отвычки дыхалке, как о покоящейся в зоне видимости белой жути. Ведь только Выдувальщик знает, что может прийти в голову их безбашенному циклон-коммандеру. Или даже не в голову. Вдруг, именно сейчас они, наконец, получили какую-то инструкцию из южно-островных штабов? А заодно доложились, что согласно указанию, примерно и без нареканий справились с поставленной задачей, по доставке к джунглям Топожвари-Мэш законспирированной группы шпионов-исследователей? И готовы, мол, к новым задачам Островного Адмиралтейства, только свисните.

Какая реакция будет у имперских островитян, и как отвиснут офицерские бакенбарды, когда вдруг выясниться, что никто на островах знать ни о какой разведывательно-ученой миссии не знает? Пожалуй, серия свежих воронок вдоль по пологому склону ненадолго украсит чудо-дюну. Песок месяца за два справится с этими оспинами. А заодно славно обработает наши раздробленные кости. Вышилушит их до блеска. Со временем, может, размельчит в песок. И станем мы частью этой титанической структуры, будем жить в ее неторопливом ритме: долгое путешествие через Большую Сушу нам гарантировано.

Однако вместо того, чтобы, дойдя до вершины, сваливать подальше, Жуж Шоймар устроил привал. А ведь большинству, наверное, так хотелось далее, в безопасность. Ибо все же, для канониров лодки есть разница – бить по цели в границах прямой видимости, или по закрытой песчаной горой. В конце-концов, «Южный Монстр» не линкор былых времен, у него может попросту не хватить снарядов, обработать досконально весь обратный скат.

Но Шоймар распорядился завтракать. Видимо, чтобы окончательно убедить, безусловно наблюдающих в подзорные трубы подводников, что мы свои в доску. Для чего, спрашивается? Неужели, мы собираемся пользовать этих бело-субмаринных людоедов еще когда-нибудь?

Словом, вот потому кусок в рот и не лезет. Завтракать сейчас, на виду у «Южного Монстра» – это просто цирковой трюк. У кого во время трюка пища не будет вываливаться назад? Хотя жрать-то должно хотеться, все же, в процессе всего прошлого путешествия мы пешком почти не ходили. Тем более, с поклажей. И уж тем паче, по песку.

52. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Вообще-то, здесь, на гребне гороподобной дюны, было бы вполне так ничего. Во-первых, как справедливо указал Жуж Шоймар: «Дышите морской прохладой, пока дышится, дальше – оно похуже будет». Во-вторых, виды такие, что поискать. Нам, разумеется, после тесноты атомной лодки, любая даль и без того в радость, но сейчас вокруг все же особые прелести. С одной стороны, в полутора километре под нами, песок врезается в джунгли, и потом это зеленое море вздымается вверх разом со Сферой Мира, пока не тонет в туманной дымке. С другой стороны все тоже бы красившее некуда, ибо тут уже океан настоящий, и тоже стеной вверх и гигантской чашей в стороны. Одно плохо: где-то в этом океане – не дюже далеко – лежит тяжелое белое бревно из железа, и орудийные расчеты, пользуясь случаем, отрабатывают нормативы по вращению пушек туда-сюда. Если Мировой Свет смилостивится, то может только вращением и вздергиванием вверх-вниз все и ограничится. Сколько дальность боя у островных башенных даже наши военные не совсем в курсе. Оно может и к лучшему, вдруг успокоение придет раньше, чем мы выйдем из зоны поражения.

Пока суть, да дело, да под термосный кофеек, Жуж Шоймар проводит нечто в виде короткого военного совета.

– Вам знакома местность, Дьюка?

– Признаю, непосредственно здесь на дюне ковырять песок не приходилось. Но я был примерно во-он в той стороне. – Дьюка Ирнац вскидывает руку и тычет пальцем куда-то вверх.

– Поменьше жестикуляции, мой друг, – с полным ртом консервированной гречки говорит Шоймар. – Очень сомневаюсь, что нас можно с такой дистанции расслышать хоть каким рупором. Но гарантирую, все телескопические линзы «Южного монстра» развернуты в нашу сторону. Циклон-коммандер Кридж-Жо любопытен.

– Главное, чтобы ему скучно не стало, – бурчит наш ротмистр Маргит Йо. Как все понимают, в смысле: «Хоть бы от этой скуки он не начал стрельбу по мишени «Завтракающие на краю пустыни туристы».

– Зачем пугаете личный состав, гвардии-ротмистр? Не педагогично, – указывает ему Жуж Шоймар.

– Пусть попужаются, – подмигивает Маргит. – В штаны наложат, будет легче идти по склону вниз.

– Кстати, профессор! Надобно предупредить парнишек, чтоб слишком вперед не рвались, сохраняли равновесие. Неважно, что песок – только кажется мягким. Шею на склоне сломать – нечего делать, – указывает Дьюка Ирнац и продолжает оборванную до того мысль. – Так вот, я бывал чуть севернее, да и южнее тоже. Здесь территория диких марайя. Их так называют – «дикие марайя», хотя оцивилизованых их вроде никто никогда и не встречал. В общем, надо зарядить «пушки». У марайя два состояния взаимоисключающих настроения. Или они до жути дружелюбны, и тогда от их гостеприимства просто проходу нет. Или они воинственны – в таком случае, будь на стреме, или перережут глотку, как только сомкнешь веки. Чем вызвано переключение с того на другое, я так и не выяснил, но длительность благодушия может доходить до недели и двух. С агрессивностью похуже будет – успокаиваются они долго. Ах да! Еще у них случается настроение, когда на все класть. В смысле, застенчивость какая-то снисходит. Тогда облазь хоть все деревья в Топожвари-Мэш, а на марайя не наткнешься.

– Нам бы лучше всего состояние «один», – констатирует Шоймар. – Надо бы проводников, да и носильщиков тоже.

– Все так, – кивает Дьюка Ирнац. – Надеюсь, и собачек удастся прикупить, а то я смотрю, наши застоялись – тяжко идут.

– Расходятся, думаю, – выражает надежду Шоймар.

– Да уж, с сухим песком в сельве туго, – соглашается наш проводник. – Правда, там кузнечик цапа и муха чёрный хоботок, а также…

– Тоже что ли решили нас попугать, да, Дьюка? Деморализуется людей, – делает замечание начальник отряда.

Я с ним полностью согласен. Отсюда сверху джунгли донельзя красивы, но насколько они проходимы в реальности? Я смотрю на вздымающуюся стену и прикидываю: за сколько мы дойдем – вон до той точки, к примеру. Все мои прикидки взяты с потолка и от фонаря. Но удалиться подальше от лодочных стереотруб будет все же приятно.

Часть вторая
Сельва

1. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Мы потеряны в лесном океане. Этого не может быть. Не может быть столько деревьев вообще, и на квадратный километр в частности. Очень смутно помнится, что где-то все же существует цивилизация. В то, что где-то существует хоть один квадратный метр земли без растительности, не верится вообще. Уже дважды приходилось пробиваться через абсолютно непроходимую территорию. Рубщики мечете, впереди, сменялись через каждые десять минут. Честно говоря, некоторые подозревали, что отряд заблудился. Читалось на лицах.

Компас. Он, конечно, что-то показывает. Но Господи – Выдувальщик Сферы Мира – только микроскопически тонкий слой лобного участка коры под черепом, да еще долгая дрессировка нейронов образованием и культурой, заставляет до сей поры верить в эту неяркую стеклянную погремушку. Тотем, полученный когда-то от цивилизации. Вера и в компас, и в цивилизацию как таковую испаряется с каждым пройденным километром. Если мы, конечно, их проходим, а не кружим в неком небольшом, конечной длительности, анклаве. Почему, собственно, нет? Черт знает, за какое время в этих тропиках джунгли залечивают сами себя. Уж за сутки точно вполне справляются. И тогда мы вполне способны нарезать тут кругаля до Схлопывания Сферы Мира. Что самое интересное, из-за полога растительности, мы даже не увидим, как оно началось.

Ладно, компас – он компас и есть. Всего лишь прибор. Он показывает направление, идти в этом направлении ему не надо, его донесут. Если и не донесут – ему все по барабану. Будет пялить стрелку на север по-прежнему. Есть вопрос более общего плана. Куда мы идем? Под «куда», вообще-то, подразумевается «зачем».

Где-то и когда-то, в непредставимо далекой, сказочной аудитории все представлялось понятным, ясным. О, и карта имеется! Однако толи на расстеленную карту раньше не сваливались древесные жуки, росточком и толщиной с ладонь; толи перед диспутом и тыканьем указками по рельефу не случалась бессонная ночь, когда в зарослях рядом двигается кругами нечто отсвечивающее странным сиянием, а по парности расположения это сияние подозрительно ассоциируется с глазами: вот только их размер... Значит, вроде бы, требуется дойти до предгорий Нетронутой Цепи, разведать местность на предмет… Чего там по списку первое? Ах да, почти у каждого в группе свои приоритеты первостепенности. Например, у Жужа Шоймара, как ни крути, но все же поиск затерянных городов народа рибукаров. Десяти, там, или всего одного, то уж дело, и вправду, десятое. Прямо он, конечно, в этом не признается. На словах для него главное, довести всех до цели, и всех же скопом вернуть. На деле же, он так часто пересказывает легенды о цепочке мёртвых городов, что любому ясно. Если бы можно было поменять половину, а то и две трети команды на успех нахождения развалин, Шоймар осуществил бы размен, не моргнув глазом.

Цели Ио Керталана ясны и без разговоров. Если, в преддверии Нетронутой Цепи, анализ грунта выявит урановые руды промышленной концентрации, он доберется назад за своей премией и корпоративными акциями босиком, и без мечете. Может быть, он даже пересечет вплавь полные пираний-кулебяк притоки Иррациональной, да и ее саму. Люди, занятые в большом бизнесе, несколько помешаны: все, кто с ними сталкивался вблизи, в курсе дела. Ио Керталан ученый новой формации. Только Выдувальщик Сферы Мира знает, откуда они взялись в нынешнее время. Ладно бы, до Всеобщей Атомной, еще куда ни шло. Но сейчас! Тогда хоть бизнесу было куда развиваться. Или это теперь, из нынешней неустроенности так кажется? Если бы бизнесу было куда развиваться – по крайней мере, Большому Бизнесу – тогда бы, может, и самой Большой войны не случилось. Ведь ясно же теперь и ежику, что послужило причиной катастрофы. Неуемная жадность корпораций и монополий. Что ж еще-то?

Маргит Йо совсем другой. Вот на кого надежда. Он не солдат удачи, ни в коей мере. И не наемник. Он просто выполняет порученную работу. Нет, не так. Более того! Он исполняет долг. Это человек слова. Если командование поручило, и он ответил: «Волю Неизвестных Отцов исполню!», то с пути он не свернет. Тут конечно, еще надо покумекать, что ему, в сущности, поручили. Ну, в смысле, если – «любой ценой обеспечить достижение целей экспедиции» – это дело одно. А вот если – «охранять каждого члена команды, как себя самого» – то тут дело несколько третье. Разница есть, как видим. Ибо в первом случае, так, через любого из нас переступят, но дело доведут до конца. В ядерной войне, как в ядерной войне, как говорится. А вот ежели в другом… Не, пожалуй, это я размечтался. Детский сад у нас тут что ли? Каждого доходягу беречь и пылинки стряхивать. Джунгли Топожвари-Мэш не то место, где отдельная человеческая жизнь ценится. Да и как-то после Большого Махания Атомными Дубинами, не слишком верится, что когда-то так было, и уж тем паче, будет. И все-таки, Маргита Йо не зря в отряде любовно зовут просто гвардии-ротмистр. Его несколько побаиваются, ибо есть за что. Но на него и надеются. В смысле, ежели сильно припечет, то тогда он выколупает нас из какашечек.

Вообще-то, нисколько не бравируя, я и сам где-то на подобной роли. До ротмистра-гвардейца мне далеко, но все же. Я ведь полевой врач экспедиции. Оттого уважение. Каждый, разумеется, надеется, что именно его Выдувальщик Сферы лично спасет от напастей, и всяческие мухи черные хоботки впрыснут свою внутреннюю, смертельную дрянь куда-то мимо его туловища, в соседа, например. Однако Выдувальщик Выдувальщиком, но он далеко, да и до конца неясно, присматривает ли он за нашим миром вообще? А доктор, тот рядом. Так что ценят, разговаривают, не то что с подобострастием, но сохраняя дистанцию. Есть чем гордиться. Не последний я винтик в этой машине, если рассматривать авантюру Шоймара с механистической точки зрения.

Тогда конечно так. Работают два механизма. Один – уникальные тропические джунгли Топожвари-Мэш, другой – наша экспедиция. Задача одной машины – сожрать и пережевать нас в труху, задача другой – остаться в чистом плащике, да еще и поиметь некую прибыль – вырвать у машины «один» некую тайну. И значит…

Делаем ставки, господа! Машина «один» существует миллион лет, и покуда не сломалась, машина «два» конструкция новая, только что склепали. Кто ставит на какую, господа хорошие?!

Я хочу…

Вас не спрашивают, вы лицо заинтересованное. Непосредственный участник.

Да ну ее! Массаракш с ней, с этой механистической моделью реальности. Вернемся в самделешний реальный мир. Вот, как раз и комарик. Воспользовался моим отсутствующим взором, и уже пробрался за первый слой москитной сетки. Благо, застрял. Все же это не комарик, это комарище. Такого пальцами сходу не раздавить. Крупный и крепкий, почти как орех. Сколько же он крови мог бы высосать, если б пробрался? Тут в джунглях не до философии, здесь каждую секунду требуется бороться за жизнь. Причем, в первую очередь, за свою собственную.

2. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Кто знает, вдруг Жуж Шоймар потому так уверен в себе, что уже бывал в этих местах? Нельзя ведь исключить. Пусть и не в составе подстрахованной госструктурой экспедиции, а с какой-то более хлипкой. В конце-концов, если разобраться, то в данной местности должно была побывать целая куча народу. Может, львиная доля, действительно, тут и сгинула, но ведь кто-то же возвращался. Причем, даже не с пустыми руками. Если подумать, то ведь откуда-то попадали в бывшую имперскую армию те же самые голованы? По слухам, да и специализированным справочникам «боевой зоологии», этот вид собачек предпочитает жить в пещерах, любит полумрак, охотится по ночам и «вроде бы» обитает даже в густых тропических лесах. Поскольку круглоголовых псов в пехотных частях сухопутных войск старой Империи была все же не одна рота фронтовой разведки, то «добыча» щенков была явно поставлена на поток. Вроде бы нынче это поток иссяк. Это косвенно подтверждает, что собачки были именно отсюда, с экватора. Ныне добраться до него проблематичней, чем ранее. В смысле, раньше мешали боевитые соседи, а нынче, опять же, сохранившиеся соседи по Большой Суше, но гораздо в большей мере свеженькая радиоактивная пустыня. Которая, кстати, продолжает идти в рост. Уверенно так идти. Кто знает, не распространится ли пустыня лет через двадцать на половину материка?

В общем, не исключено, что Шоймар попадал в эти края с какими-нибудь охотниками за леопардами, а то и рабовладельцами. А что? До Всеобщей Атомной все царства-государства прикидывались в край цивилизованными, гуманными даже. Порой и декларации какие-то подписывали. Что-то там о правах живого разумного существа на… Сколько там насчитывалось пунктиков-то? Уже и не вспоминается. Поблекли как-то те бумажки, повыгорели, после того, как по Большой Суше походила атомная дубина. Потрясла ее, как трясут и выбивают старый, запылившийся ковер. Заодно со всем прочим, повытряхивалось с того ковра и лицемерие тоже.

А то, в самом деле. Официально по бумагам и в телевизоре никакого рабовладения в помине нет, а на самом деле… На самом деле, на перифериях больших государств, и в фермерских хозяйствах, и в других областях человеческой деятельности, а уж на крупных плантациях так само собой, рабство использовалось вовсю. Опять же, из-за подписанных бумажек, пленных захваченных друг у друга конфликтующие по мелкому стороны использовали так не всегда. Все ж, декларация с печатями и подписями, почивших ныне императоров-королей. Но с туземцами всякими договоры-то не подписывались. Они, любезные, о тех декларациях прав «человеков» никогда не слыхивали, а расскажи им об этом, так все равно бы не поверили. Ну и значит, их можно. Помаленечку так, прикрыв глаза запотевшими очёчками, и загородившись бумагой с гербовыми знаками.

Короче, вполне может случиться, что Жуж Шоймар с одной из таких, невозможных, исходя из подписанных листиков, экспедиций за рабами тут и побывал. Ну что ж, лучше какой-то опыт у начальника похода, чем вовсе никакого. Или там, как у моего брата Каана, только теоретический, от кафедры с мелком.

3. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Джунгли завораживают. Кроме того, никак не проходит навязчивое ощущение, что за нами следят. Следит кто-то конкретный, или уже сами джунгли, тут не разобраться. Подобное ощущение не только у меня. У других тоже. По крайней мере, у тех, с кем допустимо говорить на подобную тему. Ведь не побеседуешь же с Жужем Шоймаром.

«Коллега Гаал, – скривится он на мои инсинуации, – ваша светлая голова мало загружена перебором лекарств и процедур, потребных каким-нибудь вероятностным потерпевшим, в случае укусов ядовитыми гадами? Выкиньте на фик отвлекающие факторы окружающей среды. Сосредоточьтесь!»

Или, допустим, наш военный гений Маргин Йо, если пожаловаться ему на то, что «кто-то и леса» на меня смотрит?

«Док, душечка! Слежение за ландшафтами не ваша забота. Доверьтесь мне, доктор, и копите силы для плохих времен, когда у нас появятся серьезно раненые. Только на ваше мастерство в кромсании скальпелем будем мы тогда уповать. А если нервы серьезно сдают, док, держите пистолет исключительно на предохранителе, и в застегнутом кобуре. Или лучше вообще передайте мне на хранение, вместе с боеприпасами. Ваша сила не в оружии, доктор Гаал, а именно в том, что вы врач. В конце-концов, даже здешние хищники должны понимать, что вы еще и ветеринар. Благо они жутко стеснительные и покуда не записываются к вам на прием».

Однако как ни крути, но джунгли на нас смотрят, изучают. Вопрос на засыпку: в каком плане? На предмет чистого любопытства или все же в качестве возможной пробы на зубок? Ответ не обнадеживает. Совершенно не обнадеживает.

Когда-то, в затерявшейся бездне времени, на инструктаже, рассказывали, что если птицы неожиданно замолкают – это нехороший признак. Ага, как же! Замолкнут они, жди. Ночью, конечно, наверху явно тише. Спит пташиное царство. Порой только по этой умолкшей какофонии и догадываешься, что уже наступила ночь. Хотя ведь и тогда кто-то там, наверху все едино поёт, правда, несколько по-другому. Кож Зола, наш штатный зоолог, утверждает, что древесные пальмовые жабы. Надо же!

А так… Тут внизу, под пологом леса, чаще всего вообще не понять, когда там затухает в своей сложной пульсации Мировой Свет. Птички – наш ориентир в суточной чехарде. Понятно, и наручные часы тоже. Но к ним, как-то, уже и особого доверия нет. Хотя, ведь не какие-нибудь «тяп-ляп, три-четыре – бомбовоз слепил в квартире». Настоящий фирменный хронометр, еще с имперским знаком качества. Шоймар, молодчага, где-то целую партию надыбал и всем, еще на палубе «Жебештьена Шо» вручил, как бы именные. Свои старые тоже, подсказал, не выкидывайте; пригодятся, мол, на случай обмена с туземцами, дабы таковые встретятся. Так что, часы на руке надежные. Фосфорят в темноте, не заблудишься во времени, разберешься, когда там, над пологом леса, день, а когда нежная, тихая ночь. Ну, это наверху может и тихая, потому как птички угомонились и сбившись в кучу храпят на ветке. Тут, внизу, у подножия стволов, как была темень, так и есть – глаз выколи. Однако кто-то, или, там, что-то в этой тьме еще зорче за нами грешными наблюдает. И явно не ангелы Выдувальщика Сферы Мира, нечто куда более зубастое, и на горе, из плоти и крови. Так что отдавать свой пистолет «меньхерт» гвардии-ротмистру – ни за какие коврижки.