Текст книги "Голован"

4. Голован по кличке Гекрс. Собачьи метки там и тут.

Если попугаить за народом людей, то стаи у них называются по-разному. Есть стаи побольше, а есть совсем маленькие. Та, в которой оказалась наша малая стая, попугаилась «ротой». Или «особой ротой анти-бронеходного заслона». Она входила в большую стаю – «батальон анти-бронеходного заслона». Где-то дальше по цепочке помёта, эта стая-батальон соединялась с другими стаями, скорее всего, похожими. Попугаилось это «бронеход-полк». Дальше, было уже что-то совсем огромное – «ударная бронеход-дивизия». И вроде бы, но в это никто из нашей стаи не верил, потом над сколькими-то стаями-дивизиями нависало нечто совсем уж невообразимое – чудовищная, неохватная круглой головой стая – «корпус центрового прорыва». В этом жутком образовании, раскиданном, правда, на большом, дивно ухоженном какими-то природными силами пространстве, наша маленькая стая-рота терялась как птичка бика на большом дереве фомату, на котором все птицы сельвы собираются раз в год на большое собрание народа пернатых. Умению народа людей создавать гигантские стаи могли бы позавидовать даже лесные муравьи-всееды.

Разумеется, народ людей понятия не имел, о том, что малая стая знает и понимаем все их названия. В этом смысле, народ людей очень странный. Поклонения богу Железа и богу Пламени сделало понимание людей односторонним. Они, например, умеют очень хорошо считать. Но делают это совсем не так, как круглоголовый народ, как-то совершенно по непонятному. Быть может, это потому, что память у народа людей разделена? Часть памяти у них, как и положено, в голове. Тоже, между прочим, почти круглой. А часть, вынесена на тонкие, ровные лисья, растущие на неизвестном истинному народу дереве. Листья белого цвета, и именно там народ людей всегда метит. Но не запахом, нет. Запах не имеет к листьям никакого отношения. Но в прямых листьях остается часть памяти не только всего народа людей, или стаи, но даже часть памяти отдельной людской сущности. Некоторые из народа поначалу не верили. Приходилось им доказывать. Проделывать эксперименты. Потом можно было с резвым интересом наблюдать, как народ людей мечется, ищет повсюду свою память. Тоже как бы игра такая. Только теперь правила навязывал народ голованов, а не народ людей. В общем, памяти их лишить проще простого. Благо для народа людей, что хоть кое-что они носят у себя внутри, как и все прочие существа.

Позже, когда моя шерстистая сущность попала в стаю под другим названием – «рота сбора данных», пришлось еще раз убедиться, как зависимы они от этих меченых листов, попугайно зовущихся «бумагой». И в том, что народ людей слеп, тоже пришлось убедиться. Стае-роту сбора данных, внутри нее самой, народ людей называл по-другому, «по-старому» – «рота фронтовой разведки». Вот в этой роте фронтовой разведки последние остатки уже нашей малой стаи обучали новому делу. Теперь нам не следовало залазать под «зубоскалы», а назначалось аккуратно их обходить, и пробираться далеко-далеко вперед от того места, где наши сущности снимали с ошейника. Каждую из четвероногих сущностей натаскивали на захват «рваного языка». «Рваный язык» – это такой же человек, с таким же мерзостным запахом, но только из другой большой стаи. Так вот, «рваные языки» мы захватывали вполне успешно. Но вот в чем противоречие. Ведь по наблюдению за народом людей совершенно понятно, что от плененного «языка» не бывает почти никакого проку, если у него нет с собой его собственной меточно-листовой памяти. То есть, вся канитель по его захвату и доставке почти лишена смысла.

Понятно, круглоголовый народ после обучения справлялся с захватом и доставкой превосходно. Но противоречие в том, что народ людей, если бы захотел, мог попробовать обучить малую стаю пониманию своей меточной памяти. Тогда бы, нас можно было использовать для добычи этих волшебных листов. Ведь ясно же, что от этого толку от стае-роты сбора данных было бы гораздо больше. Однако никто из народа людей до такого не додумался. Ну, а мы не подсказывали. Наш четырехлапый народ не собирался влезать в дела народа людей. Менять правила их игр. По крайней мере, тогда еще не собирался.

5. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Все-таки наукообразные сетования брата Каана о том, что в столь плотных древесных насаждениях никакие люди жить не могут, и следовательно – «это же невооруженным взглядом видно, сам посмотри» – любое племя вымрет здесь за несколько десятилетий максимум, то есть, за поколение-два, несостоятельны. Народ марайя существует, и мы на него уже наткнулись. Благо, они сейчас в той фазе из рассуждений Дьюка Ирнаца, кою можно именовать «благостной». Народ марайя жаждет общения. Правда, как выяснилось, встреченное нами племя само себя народом марайя не признает. Утверждает, что между ними нет ничего общего, и вообще, марайя – это дикие «древесные люди», даже полуобезьяны. А вот племя Поклонников Песочного Великана, оно пришло с севера и происходит от людей Светлой Кожи и Белых Волос Головы. Пока не наблюдал ни одного, не то что с белыми волосами, но хоть бы с чуть светлой кожей. Однако тыкать в сей казус смысла нет, мы тут не в Департаменте Науки, где за диспуты деньги платят. Тут за неправильное слово можно заработать в брюхо пулю, вернее, деревянное копье, а то и вообще обречь на смерть весь состав экспедиции. И потому Дьюка Ирнац – наш проводник, и наша надежда в данной местности – важно кивает, и вполне соглашается с вождем, что, мол, да, ребятишки племени Песочного Великана, естественно, является родней не только его самого, но даже главной Белой Головы – Жужа Шоймара. Разумеется, общаются собеседники на наречии марайя, никак не на старо-имперском.

Надо признать разведчики этих марайя-не-марайя поступили мудро. Они не свалились к нам на головы откуда-нибудь с деревьев, и не выскочили из-за стволом с гиканьем и размахиванием дубин. Наши собственные передовые наблюдатели после знакомства с острово-имперскими людоедами стали несколько нервными, впрочем, как и весь отряд в целом. Так что столь разухабистое здоровканье могло вызвать шквал автоматного огня. Плохое начало перед дружескими обнимашечками. Так что туземцы затянули некий – с их точки зрения, мелодичный – мотивчик еще не в пределах нашей видимости. Из чего следует, что нас-то они как раз уже видели, или слышали.

– Всем стоять! – тут же крикнул Дьюка Ирнац, имея в виду экспедиционный боевой авангард. – Оружие в сторону, а лучше на предохранитель. Собак тоже попридержите.

Затем он пропел – как бы пропел – что-то такое в ответ неизвестным. На его мотивчик отозвались. А вскоре из зарослей реализовались и сами аборигены.

– Это удача, – сообщил через некоторое время Дьюка Жужу Шоймару. – В племени этих марайя… Ну, они-то утверждают, что не марайя, но это фигня, не верьте… У них полно незанятых ничем мужчин – сбор орехов с пальм и булок с булочного дерева в этом году закончен. Многие с удовольствием подработают носильщиками, охранниками или проводниками.

– Пожалуй, на счет охраны я бы не рискнул, но в целом… – Шоймар был доволен. – Это ведь то, что нам требуется, так я понимаю, Дьюка? Отрядный народ устал тащить поклажу сверх меры.

– Они приглашают посетить их стоянку, – продолжил Ирнац. – Утверждают, что недалеко. Конечно, требуется быть на стреме. Мало ли, что у них на уме. Вдруг они наконец-то научились от цивилизации вероломности, так? Вам, профессор, советую быть не слишком щедрым. Щедрость сильно понижает цену нашим товарам. Мы ведь не деньгами с ними будем расплачиваться, а чем-то материальным, так? Само собой, чрезмерно много носильщиков брать нельзя. Не хватало организовать внутри отряда «пятую колонну».

– Понятное дело, – кивнул Шоймар. – Я полагаюсь на ваши советы. Но, как я понимаю, ошибок наделать я просто-напросто не смогу. Ведь нашего языка они не ведают, так что переговоры так и так пойдут через вас.

– А можно, я тоже поучаствую? – загорелся Имре Моль, наш экспедиционный переводчик и полиглот. – Страсть хочется попрактиковаться в языках первобытных народов.

– Такая инициатива только приветствуется, – снова кивнул Жуж Шоймар.

– Да и я буду под контролем, – добавил Дьюка Ирнац, подмигнув.

– Тоже верно, – согласился начальник отряда. – Послушайте, Дьюка, а может нам лучше остаться здесь, на месте. И пусть они ведут своих кандидатов в носильщики прямо сюда, к нам?

– Вариант был бы неплох, но там, на их территории, у нас будет больший выбор. Гарантирую. Сюда же припрутся только более старшие, а молодежь оттеснят. А мне как-то больше улыбается иметь смешанную команду. Молодые марайя будут куда работоспособней. Но старые пригодятся еще и на всякий случай. Вдруг мы встретим других марайя, которые окажутся в не столь благодушном настроении?

В общем, было все же решено, не отправляться за подмогой всем отрядом в целом. Отобрали достаточно боевитую команду во главе с Шоймаром. Остальным выпало счастье встать биваком. Старшим в лагере остался наш боевой ротмистр Маргит Йо. Мне, к сожалению, чести отдохнуть не выпало. Жужу Шоймару требовался врач для осмотра будущего контингента. Благо, что в гости к племени мы отправились налегке, разве что вооруженными до зубов. Очень хотелось надеяться, что оружие нам все же не пригодится.

6. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Некоторые думают, что мир познан. Даже базу рассуждения подводят типа того, что если все интересное в этом мире – это Сфера Мира как таковая, а размеры ее конечны, то значит рано или поздно человек напряжется и выявит все тайны. Особенно на суше, где ему самой своей породой положено жить поживать и добра наживать. Пожалуй, это могло бы быть так, если бы иногда – ну вот, как семь лет назад – кое-кто не смахнул все фигуры с доски, и не сказал: «А пошла лесом та прошлая партия. Не сыграть ли нам по новой?»

Вот именно потому мы теперь и прем лесом. На самом деле и без балды. Прем по тропическому лесу, девственно чистому не только от представителей бывшей Империи, а ныне Страны Неизвестных Отцов, но и вообще от людей с цивилизационной закваской. Быть может, тут таковых и ранее не водилось? Быть может. Но тогда тем более спрашивается, из-за чего надо было начинать махаться дубинками? Из-за каких таких не поделенных территорий? Тут, вокруг, тех территорий… Хватит уместить не одну страну участника, типа Королевства Ноюи, к примеру, которое уже сгинуло в большой дубиночной разборке, по крайней мере, никто о нем давно не вспоминает.

Ныне мир вокруг снова первозданно чист и не познан. Быть может, теперь он не просто «не познан», но и непознаваем в принципе. Разве не исключено? Очень даже может быть. Вот сгинет тут наша экспедиция без следа, прикончат ее какие-нибудь напасти. Допустимо, что очень даже известные, до тривиальности: клещ-кистепер, или муха черный хоботок. Однако, для внешнего мира, для Департамента Науки, мы просто исчезнем. Черта лысого его, в нынешней суетне, угораздит послать новую экспедицию на поиски сгинувшей. Да и кто гарантирует, что и экспедиция-2 выйдет из этой зеленой бездны целехонька?

Вот такие рассуждения, приблизительно. То есть, вместо получения ответов на кой-какие вопросы, наша вылазка в тропике лишь добавит новых. И в сущности, увеличит территорию непознанного.

Мир непознаваем, куда денешься.

7. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Вождь, или не вождь, а зам вождя, или как он там еще называется, он кое в чем не врал. Эти самые Поклонники Песчаного Великана, то есть, надо полагать, отстоящей на четыре суточных перехода отсюда дюнной аномалии, они и вправду очень смахивают на своих названный белых родственников. У них тут, пожалуй, уже не первобытно-общинный строй. Налицо явные признаки капитализма, но без империалистической стадии. Вот только денежных купюр еще не изобрели, и приходится обходиться бартером. Но предложений тьма. Не имея возможности следить за перипетиями переговоров непосредственно из-за применяемого языка, довожу в приблизительном отражении.

Вождь, не вождь, в общем, некто главный, с плохо выговариваемым и тут же забытым именем, витиевато и заходя через грубоватый словесный лабиринт, поинтересовался, зачем Люди Светлой Кожи пожаловали в земли Песчаного Великана? Если, как обычно, Люди Белых Волос Головы явились за рабами, то он, такой-то уполномоченный вождем и старейшинами, готов обсудить условия. Вовсе не стоит подвергать жизнь опасности, чтобы добыть каких-нибудь болезненных, древолазных марайя. Он готов предоставить этих же марайя, а можно и не-марайя, в неком количестве. Сколько пальцев двух рук, и в дополнение обеих ног, рабов требуется Людям Светлой Кожи? И какого пола, кстати? Конечно же, племя Поклонников Великана, готово предоставить носильщиков и даже надсмотрщиков за рабами, для похода вглубь леса, но не проще ли будет многоуважаемым пришельцам сразу прикупить искомое? Цена договорная! Но, разумеется, милые гости должны учесть, что явились без предварительной записи, так что товарную массу, если что, потребуется некоторое время подождать. Сложности в отделе доставки, так сказать. Однако племя Поклонников, готово в некотором роде компенсировать потерю дней и ночей. Гостям будут предоставлены максимально возможные условия комфорта. То есть, травяные гамаки, мази для отпугивания настырных пауков, и даже вахины племени. По последнему пункту, для вождя Белых Волос будет предоставлена самая полнобедрая женщина, так сказать во временный дар, а остальному племени Светлой Кожи по прейскуранту и на выбор.

В общем, нам стоило бы призадуматься. Однако, Жуж Шоймар привел нас сюда не по поводу работорговли. Этот этап остался в прошлом. Тем не менее, Шоймар с Инрацем уже на нашем языке обсудили что выгоднее. Прикупить рабов, или же просто нанять носильщиков. Выяснилось, что нанять носильщиков все же впятеро дешевле, а эффект будет тот же. То есть, никакой страховки за увечье, или вообще невозвращение, носильщикам в местных условиях не полагается. Управлять данными особями, в некоторых случаях придется под дулом пистолета, так же как и рабами. Словом, особой разницы нет, а экономический эффект налицо.

Так что начальники остановили выбор на носильщиках. А вот по количеству нанятых пришлось поспорить. Требовалось каким-то образом учесть возможный падеж. Тут опыт Дьюки Ирнаца в хождении по данной местности был просто бесценен. Кроме того, учли и выдвинутую когда-то Дьюкай аргументацию по поводу возможности «пятой колонны». Кроме того, выяснилось, что тутошние товарно-денежные отношение, развились все же не совсем – наличествуют недоработки. Например, почему-то не имелось скидок на оптовую наемку. Странно! Или опт тут начинался с цифр, не умещающихся в эквиваленте пальцев рук и ног одного человека? Все может быть, но мы ведь в результате наняли всего лишь пятнадцать носильщиков марайя. По прикидкам Дьюка этого должно было хватить.

А вот в отношении грузовых собак нас ждало разочарование. Как поведал нам временно исполняющий обязанности вождя, к сожалению, и его великому огорчению, с собаками последнее время нелады. По воле и повелению Песчаного Великана – а кого ж еще? – местные собаки народа Поклонников куда-то деваются. То с ума сходят, то с тоски окочуриваются, то убегают в лесные дебри навсегда. «Никто покуда не возвратился, – перевел для нас Ирнац, – но некоторых нашли. Правда, лишь в виде костей». Так что собак нынче в племени мало, и выделить гостям хотя бы что-нибудь не получается. «Может все же, прикупите пару-тройку марайя в рабство, или возьмете на работу добавочных грузчиков? Можем, кстати, махнуть что-то из названного на ваших собственных собак из страны людей Белых Волос Головы».

От такого предложения по обмену мы отказались.

8. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Конечно некоторые – те, что совсем без башки, или просто сильно ушибли ее при родах, могут спросить: а почему это у такой дюже серьезной экспедиции нет с собой доскональной карты раскинутой вокруг местности. Вот же придуры! Вы хоть раз были на экваторе Сферы Мира в полосе муссонных дождей? Ни единого разочка? Ну так, чего тогда нести околесицу из бессмыслицы? Приличных карт территории Топожвари-Мэш не имелось даже до Всеобщей Атомной. Но тогда хоть было более-менее ясно, где и с каким мест начинать отсчет границ бесконечной сельвы. Было четко известно, какие страны примыкают к границам. Теперь, всего через семь годков после начала БМАД, наступила полная непонятка даже в этом вопросе. Граничат ли джунгли хотя бы с какой-то оцивилизованной местностью, или там уже тоже полный швак? Осталась ли рядом хоть одна культура с уровнем более неолита? Полное незнание даже такой элементарщины. Ныне вполне можно, при наличие средств и желания, отправлять исследовательские группы уже не в сами джунгли, а в прилегающие территории. Будет не лишним. Конечно, главное не забыть радиационные дозиметры, а то границы непригодных областей спецбригады отметят собственными, неухоженными могилками.

Ладно, согласится все тот же настырный невежа, с сегодняшним временем все ясно-понятно. Тут, в границах самой бывшей Империи, не все утрясено с зонами заражения и наступлением новых пустынь. Но почему нет хотя бы сносных карт Топожвари-Мэш с прошлого времени? Вроде ж имелось когда-то что-то? Ага, имелось-наличествовало. Кто и когда те карты рисовал? Есть мнение, и даже бородатая шутка, о том, как те карты раскрашивались. Типа того, что зеленый летёха-топограф выводил заточенным фломастером, а толстый дядя-майор, коему вот-вот на дембель и в общем-то все уже до лампочки, но проявить начальственную вальяжность все еще хочется, тем более напоследок, заглядывал оному через плечо. И вот этот батяня-майор, но не ротмистр-комбат, а просто нач. отдела топографии, моргает на зеленую-зеленую однотонную раскраску и говорит, с зевком: «Слышь, служивый лейтенант, скуповато как-то с красками. Тебе чо? Жалко что ль? Наваргань тута или тута, например, чего-нибудь более светлое. Оазис какой в обратном смысле. То есть, тоже, но без дерев. А то глаз, правда, устает, убогость цветовой гаммы смотреть» – «А как же, господин штаб-майор? Оно же, цветность эта-разэта, она ж по инструкции и…» – «А плюнь ты, отрок двушевронный, на сию инструкцию, плюнь. Карта, она разлюбезная, должна глаз радовать, а не усыплять. Так, глядишь, а боевой командир заснет над ней, а ему, понимаешь, роту гвардейско-десантурную в бой вести, последний и решительный. Неужто честь и боеспособность роты десантурно-парашютовой не важнее инструкции? Тем паче, не всей, а только малого пунктика? Так что наваргань ты, служивый канцелярист – не штабная даже крыса еще, а так, мышоночек приштабный – чего-нибудь другим цветом. Вот тут пятнышко, и вот тут, допустим. Чтобы глаз мой, а особенно у ротмистр-комбата боевого радовался и раззадоривался при взгляде на ту карту… А, говоришь, что если он ошибется из-за этого художества твоего? Как же он ошибется, дурень ты молодо-зеленый? Кто и когда в нашей Империи замышляет вести боевую компанию в этом бессмысленно протяженном лесу? У нас свои территории еще совокуплять и совокуплять, а тут джунгли экваториально-субтропиковистые».

Вот именно так, согласно байке, крейсирующей среди географов, на карте Топожвари-Мэш, точнее, на «белом пятне» зеленой сельвы, и появились некие неясности, кои для юморка так и называют – «Оазисы неизвестного майора-картографа». Говорят, что если случайным образом добраться до этих бело-зеленых пятен, то там, и вправду, можно повстречать отдыхающего под белым тентом майора. Мол, на границе тех пятен лес неожиданно обрывается, как ножом срезанный, и не пересекает те границы ни один москит, а уж тем более, сухопутный крокодил-напузник.

Разумеется, полная бестолочь может поинтересоваться, а как же, понимаешь, аэрофотосъемка и прочие раскладушечные чудеса технической эры? Температуру давно мерили, товарищ? Вы вообще, на предмет съемки фотокамерой с летательных машин, когда-то до сего мига интересовались? Или хоть задумывались? В школо-лицее обучались, в конце-концов?

Самый безграмотный из безграмотных знает, чем, прежде всего, опасен высотный бомбовоз. Он вываливается откуда-то сверху неожиданно и вдруг, или даже не сам вываливается, а вываливает вам на голову что-нибудь увесистое. Типа трехтонной фугаски «ПОИ-3» – «Привет от императора трехтонный» – или «БПОИ-5» – «Большой привет от императора» понятного веса. Или, что разумеется не многим лучше, «КИК-1,5» – «Контейнер императорский кассетный полуторатонный». Рассыпается еще в воздухе, за счет чего разогнанный отталкивающей силой Мирового Света бомбовый горох покрывает большую площадь. Правда, в танке можно пересидеть, если не грохнется непосредственно на люк.

Так вот, вернемся к нашим копытным. Почему бомбовоз невидим до этого? Да потому, что он на большой высоте. А чем высота больше, тем с меньшей площади Сферы Мира она наблюдаема. Это ж элементарно, третий класс начальной гимназии, да и вообще жизнь. Выйдете на открытую местность, юноша, и задерите голову! Что вы наблюдаете-лицезрите? Так точно, поверхность Сферы Мира задирается к верху со всех сторон. Затем она смыкается с облачным слоем или с серебристой пылевой субстанцией, огораживающей Мировой Свет, и одновременно берегущей наши человеческие глаза от прямого лицезрения данного феномена. Линия, вдоль которой серебристая субстанция смыкается с Чашей Мира, и называется горизонтов. Ну и любому понятно, что чем выше вы поднимаетесь над поверхностью земли, то есть, над Сферой Мира или Чашей Мира, тем ближе к вам оказывается линия смыкания сфер, то есть, горизонт.

Именно потому, высотный бомбовоз становится наблюдаем непосредственно в момент атаки. Даже слышен он бывает раньше, чем видим, ну уж так устроен мир. Само собой понятно, тот бомбовоз вынужден наводится на цель и координировать атаку исключительно по приборам, без визуальной видимости. А хочешь видеть дальние дали – снижайся. Но тогда уж и сам станешь наблюдаем для всех глазастых. И именно потому, боевой аэро-разведчик обязан лететь как можно ниже, и тогда сможет обозревать сухопутную даль.

К чему весь этот ликбез? Но мы ведь о аэрофотосъемке, или как? С большой высоты фотосъемка не имеет смысла, потому что наблюдаемая площадь Большой Суши – мала, а с малой – джунгли Топожвари-Мэш обозревать не получается из-за постоянно подвешенного над местностью тумана. Вот таким вот образом Чаша Мира сохраняет свои тайны. Вырвать их по-простецки, с налета, не выходит.

И потому приходится топать на своих двоих. Что мы и делаем.