Текст книги "Братья Карамазовы. Роман в четырех частях с эпилогом. Части 1, 2"

Морально-этический, гражданский, философский, религиозный пафос решения «вековечных» вопросов в романе не только соответствует задаче автора выразить «стремления и характеристику своего времени» (Т. 20. С. 29), но и придает изображенному художественному миру символическое значение, способствующее его актуальности на протяжении почти полутора веков. «Роман читают всюду, пишут мне письма, читает молодежь, читают в высшем обществе, в литературе ругают или хвалят, и никогда еще, по произведенному кругом впечатлению, я не имел такого успеха», – писал Достоевский о реакции современников на «Братьев Карамазовых» (Т. 30. Кн. 1. С. 132).

Противоречия и крайности убеждений главных персонажей Достоевского, конечно, обусловлены не только особенностями личного опыта писателя. Они связаны и вызваны общим ходом истории России. Писатель запечатлел в своих произведениях современную ему жизнь, с ее бытовыми приметами и общественными проблемами. Как вспоминала вдова писателя, «Федор Михайлович ужасно любил вставлять в свои романы кусочки действительности, какие нам с ним встречались на жизненном пути». В.В. Розанов, который цитирует эти слова А.Г. Достоевской в статье «О происхождении некоторых типов Достоевского», добавляет: «…и тут сперва должна сотворить матушка-природа, а потом уже человеку дано срисовать ее и украсить срисованным свое человеческое произведение». Исследователи продолжают искать эти «кусочки действительности» в творчестве Достоевского до сих пор, рассматривая возможных прототипов героев, обнаруживая события реальной жизни, вошедшие в художественный мир в качестве сюжетных мотивов или схем.

Пока специалисты спорят о творческом методе писателя – реализм это или нет, а если реализм, то какой: критический ли, христианский ли, социалистический и т. д., – Достоевский поражает читателей ясным пониманием реальности человеческих отношений, материальной основы жизни, зависимости человека от того мира, в котором он живет. Актуальной остается даже самая, казалось бы, преходящая часть содержания романов – их политическая тенденциозность, попытки автора критически осмыслить многие проблемы внутренней жизни России, в частности суды, судебное делопроизводство, деятельность прокуроров и адвокатов. Глубоко освещены и социальные проблемы, писатель размышляет о трагическом и всеобщем разобщении людей – разъединении семей, оторванности интеллигентских кругов от «почвы», народной жизни. Особый интерес у писателя вызывает разночинский слой – ведь то, что в крупных поместьях в определенной степени объединяло бар и крестьян – национальный уклад, традиции и обычаи, – все это для выходцев из мещанства, мелкого чиновничества и духовенства подчас было чуждо и подлежало отрицанию.

В этой среде, в отрыве от национальных основ жизни, в которой определяющее значение имеет православие, и формируются идеи героев Достоевского. Главная из них – ненавистная писателю «арифметика», понимаемая как упрощенное, рассудочное суждение о сложных социальных и психологических явлениях. В свою записную тетрадь Достоевский заносит такие слова: «Порассказать толково то, что мы все, русские, пережили в последние десять лет в нашем духовном развитии, – да разве не закричат реалисты, что это фантазия! А между тем это исконный, настоящий реализм!

Это-то и есть реализм, только глубже, а у них мелко плавает!» (Т. 28. Кн. 2. С. 329). «У меня свой особый взгляд на действительность (в искусстве), и то, что большинство называет почти фантастическим и исключительным, то для меня иногда составляет самую сущность действительного. Обыденность явлений и казенный взгляд, по-моему, не есть еще реализм, а даже напротив» (Т. 29. Кн. 1. С. 19).

Известно, что литературные произведения постигаются глубоко только в «большом историческом времени», раскрывают для каждого поколения читателей разные грани своего содержания. Характерной особенностью диалога о Достоевском в критической и исследовательской литературе является постоянное расширение обсуждаемой проблематики. Если современников Достоевского восхищала особая «гуманная мысль», «поразительная истина в изображении действительности» (В.Г. Белинский), то позже в его произведениях находили богатый материал для развития религиозно-этических идей. На похоронах писателя в феврале 1881 года прозвучала речь выдающегося философа В.С. Соловьева. В дополненном виде она легла в основу его работы «Три речи в память Достоевского» (1881–1883). Здесь критик и религиозный мыслитель, с которым в свое время писатель делился замыслами романа «Братья Карамазовы», не только определенно и четко сказал о религиозности творчества Достоевского, но и высоко оценил эту особенность его произведений как признак их прогрессивности и непреходящего значения. В этом смысле Достоевский назван им «предтечей нового религиозного искусства». Имея идеал «грядущего Царства Божия», Достоевский мог стоять «выше господствующих течений». Знание этой высокой цели давало возможность писателю «судить уклонения от нее». Вера в Бога и сознание своей греховности – самое ценное, самое нравственное, что может быть в человеке. Даже «худшие люди из простого народа» – каторжники, описанные в романе «Записки из Мертвого дома», сохраняли «религиозное миросозерцание», «верили в церковь», «не отвергали государства».

Как значительное явление культуры творчество Достоевского получило освещение в одном из самых авторитетных изданий – в Словаре Брокгауза и Ефрона. Статья о Достоевском написана историком русской литературы А. Кирпичниковым, она отражает особенности литературоведения той поры и в известной мере полемична. Но единство и согласие в понимании противоречивой личности великого русского писателя и его творчества не достигнуто до сих пор. Эти разногласия – лишь частность, подтверждающая несомненную истину, что художественное наследие Достоевского – живой символ и гордость русской культуры.

Г.И. Романова