Текст книги "Сбывшееся ожидание"

Глава 16

Мирное созерцание величия господня не было свойственно натуре Иосифа Григорьевича Давиденко, бывшего начальника областного ОБЭП, а ныне заместителя генерального директора компании «Волга-Трансойл» по юридическим вопросам. Но настал день, когда ему потребовалось если не обращение в веру, то хотя бы участие и поддержка со стороны человека, способного направлять умы. Давиденко щелкал людей как орешки, поэтому психологи и разные штатные жилетки для плакания не годились – не тот калибр. Друзья – тоже не то, слишком уж щекотливая проблема. Необходим был мощный, и в то же время надёжный конфидент, который, впустив признание в себя, похоронит его вместе с собой.

Иосифу Григорьевичу изменила жена, и разноцветный мир, изобилующий необычайными вещами, показался серой пустыней. Казалось невероятным вскрыть обман после 25 лет совместной жизни. И хороший подарок на пятидесятилетие! Это произошло не в молодости – время, когда играют страсти, а сейчас, когда его Ларисе 48. Впрочем, её роман с Малышевым Дмитрием, военкомом, тянется уже давно. Доподлинно неизвестно, когда всё началось, возможно, с молодых лет. Вне всякого сомнения – многие знали, и, как водится, молчали. Как говорится, муж узнаёт последним. Классический, как по книге, или по фильму, сценарий – бывший однокурсник, с которым не виделись лет тридцать, будучи проездом из Архангельска в Геленджик, разыскал его, и предложил встретиться. Давиденко пригласил его в гости, и, когда Лариса вышла, тот поинтересовался: а что, она развелась с Малышевым? Давиденко удивился – она никогда не была за ним замужем. Тогда сослуживец поведал, что лет десять назад в Москве на afterparty в Минобороны видел эту женщину в компании волгоградского военкома Дмитрия Малышева. Было какое-то совещание в министерстве, на котором присутствовали только военные, а вечером в гостинице «Россия» устроили сабантуй, куда Малышев явился с дамой. Они не скрывали своих отношений а также то, что проживают в одном номере. И вот сейчас приезжий опознал в Ларисе Давиденко ту самую даму. У него даже фотографии сохранились. Вернувшись с отдыха, он отсканировал их и отправил обманутому мужу по электронной почте. Давиденко уже подключил свои полицейские возможности и убедился, что показания разоблачителя соответствуют действительности.

Сказать, что он сильно расстроился – ничего не сказать. Его потрясение было сопоставимо со схождением Земли с орбиты – своё семейное положение он считал чем-то незыблемым, раз и навсегда установленным. Поскольку сам никогда не изменял, то считал абсолютно невозможным, что могут изменять ему.

У него не возникло сомнений, как нужно поступить. К сожалению, не было никакой возможности всем участникам событий оперативно поменять гражданство на иранское – справедливый иранский суд приговорил бы изменницу к закидыванию камнями до смерти, а её любовника – к 99 ударам розгами (после чего не все выживают). Но у себя в Волгограде Давиденко кое-что предпринял: военкома Малышева сняли и возбудили уголовное дело по факту растраты казенных денег, а адвоката Ларису Давиденко обвинили в даче взяток ряду должностных лиц. И это не всё – Иосиф Григорьевич поклялся себе, что будет мстить до последнего, пока не выживет обоих прелюбодеев из города. Развод это само собой, жена Малышева также подала на расторжение брака. 23-летний Георгий, общий сын Иосифа и Ларисы, проживает отдельно в собственной квартире, и волен сам выстраивать отношения с обоими родителями.

Враждебное преследование жены и её любовника отняло много времени, сил и средств. Но месть не успокоила его. Иосиф Григорьевич не находил себе места ни в одном из опустевших жилищ – ни в четырехкомнатной квартире по улице Краснознаменской, ни в загородном доме. Раздел имущества никак не предполагался – у изменницы есть какая-то конура, доставшаяся от её родителей, пусть туда проваливает вместе с любовником. По принципу «пусть у меня сдохнет корова, но и у соседа тоже» бывший начальник ОБЭП был намерен потратить сколько угодно, лишь бы превратить жизнь бывшей супруги в ад.

Иосиф Григорьевич искал успокоения, но нигде не мог найти. Напрасно он старался охладить мысли, разгоряченные жаждой мести. После долгих раздумий он пришёл к выводу, что в атеистических координатах эта задача неразрешима.

Впервые архиепископа Гедеона он случайно увидел по телевизору. И подумал, что человек, облеченный таким высоким саном, управляющийся с целой епархией, наверняка чего-то стоит и у него обширный опыт общения с прихожанами, обращающимися с самыми различными проблемами.

«Начну издалека, – решил Давиденко. – Если увижу, что он мне подходит, расскажу всё».

Он договорился заранее – приехал лично в храм, передал через священника визитку и на словах передал, что ему нужна аудиенция у архиепископа. И посыльный, сходив и вернувшись, сообщил дату и время встречи.

В назначенный день Давиденко прибыл в церковь, благочестиво отслужил молебен, после чего диакон отвёл его в притвор. Стены, покрытые белой штукатуркой, отполированной под мрамор и украшенной узорчатой позолотой, походили на дорогой китайский фарфор. С потолка свисала огромная хрустальная люстра. В ослепительно-белом облачении и митре, опираясь на посох, стоял возле алтаря архиепископ Гедеон. Золотым крестом он благословил склонившегося перед ним полковника. Протянув туго набитый конверт, Давиденко попросил принять даяния для нужд храма и не оставлять его без пастырского благословения и мудрых советов.

Архиепископ, растроганный не столько щедростью прихожанина, сколько его волнением, твёрдо обещал просить за него перед богом, и да поможет ему господь.

Потом, преклонив колено в исповедальне, Давиденко, как и было задумано, начал с событий, которые не занимали его так сильно, как измена жены. Прежде чем открыть глубину пережитых им чувств, рассказал о способах достижения целей, кратчайшие из которых, как правило, сопряжены с силовым давлением на тех, кто сопротивляется. На третьем эпизоде он прервался:

– Не утруждаю ли я вас, ваше святейшество, повестью о неспокойной жизни милицейского чина?

– Мой благородный друг, я душою слушаю тебя, и если бы обладал второй жизнью, хотел бы прожить подобно тебе.

Давиденко заметно успокоился.

– Не торопитесь, есть в моей жизни и тёмные пятна.

– Даже на луне существуют пятна только в четырнадцатый день её рождения. Мой Иосиф, удостой меня доверием.

Архиепископ улыбнулся, и лицо его стало круглым и добрым. Давиденко понял, что Гедеон заслуживает доверия, и перешёл к главному. Подробно, не пренебрегая деталями, он рассказал обо всём – и об измене, и о том, что сделал в плане наказания и что планирует сделать ещё.

– … но нет уверенности, святитель, что отомстив, обрету я покой. Что делать?

Гедеон пристальным взглядом измерил худощавую, не лишенную элегантности фигуру полковника Давиденко.

– Не сподобил господь бог наш видеть тихую жизнь. Увы, всевышний послал нам изменников в наказание за грехи наши! Прислужники ада вольности много себе дозволяют. Неблагочестиво! Сатане на утеху! Да будет над их головами пламя и пепел!

Архиепископ минуту молчал, а Иосиф Григорьевич не осмелился нарушить раздумье владыки. И вдруг зазвучал голос. Нет, это не был голос наместника бога на земле, – нежнейшие звуки лютни разливались в воздухе. И казалось, ангелы, легко взмахивая крыльями, услаждают правоверных сладчайшим ветерком.

В смятении Иосиф Григорьевич откинулся к стене. Он моргнул раз, другой. Да прославится имя господа! Бледный, с трясущимися руками внимал он неземному голосу.

– Ты верно поступил, обратившись за советом к богу. Но устремив свой взор к сияющему престолу, ты не замечаешь, что творится на земле. Ты ослабил свою длань. Кроме солнца, есть тьма. Ад состоит из семи пространств. В джегеннеме есть ущелье, в нём семь тысяч зданий, в каждом здании семь тысяч келий, в каждой келье семь тысяч черных змей, в желудке каждой змеи семь тысяч кувшинов, наполненных ядом. И всё это вместилось в одной чёрной душе Ларисы Давиденко… кое-что перепало мирянам, работавшим на тебя. Паства твоя разбрелась аки непослушное стадо.

Иосиф Григорьевич вздрогнул. Странный озноб охватил его, ноги подкашивались, и глаза приковались к озаренному ласковой улыбкой лицу архиепископа. И таким близким и родным вдруг стал святой отец… ближе родителей, ближе жизни… и безудержно захотелось распластаться у подножия кресла и в рыданиях, в горячем признании искупить грехи. Он подался вперед:

– Сколь ты сведущ, святой отец! Восхищаюсь всё больше тобой и горжусь, ибо умом ты прославляешь православную веру!

Помедлив, архиепископ Гедеон продолжил:

– Не грешен, сын мой, занят я одними делами церкви. И на благо, ради укрепления её мощи и власти, ради обогащения дома божьего, не отрываю мысли свои от дел мирских… Вижу, снедают тебя грехи малые и большие. Кайся сын мой, кайся!

Торжественно возвысив голос, он совершил плавный и незаметный переход в разговоре от трансцедентных поисков к делам насущным. Ему необходим земельный участок в собственность под постройку новой церкви, находящийся на улице Елисеевской в центре густонаселенного жилого массива, рядом с супермаркетом «Пятерочка». И чем скорее, тем лучше, нужно оформить в комитете по имуществу все бумаги, согласовать проект, и приступить к строительству. Кандидат в мэры Евгений Ищенко уже доказал преданность небесному трону и воздвиг несколько церквей, готов и сейчас не только оформить землю, но и построить новую церковь возле принадлежащего ему супермаркета «Пятерочка». Видит Николай Угодник, что если это сделает кандидат в мэры, то с амвона будут прославлять его, а не кого-то другого. С такой поддержкой он не останется вечным кандидатом-неудачником.

Словно обкуренный, выслушал Иосиф Григорьевич подробный наказ Гедеона, и, пробормотав невнятные обещания, откланялся.

Всю дорогу до дому он был словно в трансе, и только оказавшись в квартире среди привычных вещей, очнулся. Волшебный дым испарился. Зачем, спрашивается, «старый седой полковник» потащился к этому пройдохе в рясе, который вместо конкретных рекомендаций или хотя бы душеспасительной беседы дал эзотерическое описание изменницы-жены и за это затребовал услугу, которая стоит как минимум тридцать тысяч долларов!? Да еще замахивается на постройку церкви – еще несколько раз по столько же! У Ищенко деньги куры не клюют, вот пускай строит церкви. Посмотрим, помогут ли небеса, когда его выведут из здания городской администрации в наручниках.

Через несколько дней Иосиф Григорьевич снова прибыл к архиепископу Гедеону, который принял в том же притворе, и смиренно поведал, что готов помочь церкви. Отблески синих и малиновых лампад падали на пол, как подкрашенные льдинки. Гедеон разгладил бороду, поправил крест на шелковой рясе и такое начал:

– Я много темных часов провёл, созерцая звёзды, рассеянные богом для умиления непосвященных и беспокойства мудрецов, которые, проникнув в тайны вселенной, раскрыли избранным книгу решений божьих. Иосиф Григорьевич, мы благосклонно принимаем твою помощь.

– Мудрость святого отца озаряет меня! – восхитился Иосиф Григорьевич. – Увы, святой отец, за срок твоих созерцаний звёзды изменили свой путь. Не далее как сегодня Гетманов Афанасий Иванович из Госкомимущества доложил о невозможности передачи в собственность желаемого участка, так как приоритетное право оформления земли принадлежит владельцам расположенной рядом автостоянки.

Воцарилась тишина, тяжелая, как медная гора. Брови архиепископа сошлись в одну черту, а на губах промелькнула насмешка:

– С какого изменчивого часа отважный полковник не держит слова?

Ничуть не смутившись, бывший начальник ОБЭП попросил благосклонно выслушать его слова, ибо в щедротах своих бог начертал его благополучие, удостоил лицезреть ниспосланного всевышним наместника вселенной.

Склонив голову, Иосиф Григорьевич смиренно закончил свою речь следующими словами:

– Ты, владыка, насыпал в мои уши бирюзу, и я, словно у порога рая, слышу слова, подобные кристаллам золота, и вижу сквозь пламя восторга, как благословенный тобой зодчий…

Тут он еле сдержался, чтобы не выругаться в адрес будущего мэра.

– … воздвигнет узорчатой кладкой храм. Ты подобен морю, а я – капле, но твоё снисхождение подняло меня до самого солнца, твои глаза отражают вселенную, у тебя ключи к сокровенным тайнам, ты видишь души правоверных!

Архиепископ Гедеон пристально вглядывался в начальника правового отдела компании «Волга-Трансойл»: не иначе как бывший милиционер в ночь на воскресенье наглотался изречений Ветхого Завета.

– Бог в своём милосердии неизменно благославляет труд каменщиков…

На мгновенье Гедеон смешался, сбитый с толку нарядными речами полковника, но быстро нашелся и громко сказал:

– … и всех, кто им платит, ибо они помогают всевышнему украшать созданную им землю. Они вкладывают свой, угодный богу труд в стены церквей, часовен, прочих святых обителей. И в минуту раздумья я, наместник бога, удостоился услышать его благоухающий шёпот: «Воззри милостиво на стоящего у твоего священного алтаря, и пусть его слова, подобные камню, будут правдивы и крепки!»

Закончив торжественное присловье, Гедеон более спокойным голосом изложил святую просьбу: наехать на владельцев автостоянки, чтобы они отказались от своих притязаний на участок и уступили его церкви; а также продумать способ, как без готового проекта протолкнуть вопрос в Госкомимуществе.

Иосиф Григорьевич с трепетом и восхощением отважился произнести такие слова:

– Богу было угодно, всесведующий отец, чтобы я нёс своё бремя на своей службе и не вкладывал труд в стены церквей, часовен, и прочих святых обителей. Я тяну лямку на службе, у меня есть скромный угол, где я смиренно коротаю ночи, есть куда приткнуться чтобы утешиться… Выше этого моя обыденная душа не поднимается, а разум не ведает за постройки и не задумывается…

Едва сдерживаясь, чертыхаясь в бороду, Гедеон криво перекрестил святого раба Иосифа и скорее прогнал, чем проводил с богом:

– Ступай, и да пребудет с тобой бог, ибо сказано: кто владеет собственным адом и раем, тому ни к чему задумываться.

Глава 17

Андрей удивился, узнав, что ему, такому белому пушистому, хотят проломить голову. Это кровожадное намерение высказал Марьян Хмарук, менеджер московской компании «Пауэр Интернэшнл», в телефонном разговоре с Игорем Быстровым. Дословно это прозвучало так: «Я сщас пойду найму братков и вашему Разгону проломят череп!».

Основание – отрицательный ответ налоговой инспекции № 10 города Волгограда на запрос из московской ГНИ, в которой зарегистрирован Пауэр. Хмарук отвечал за возврат НДС по экспортным поставкам, он подготовил документы и послал в налоговую инспекцию. В рамках встречной проверки налоговики отправили запрос по месту регистрации ООО «Экссон», который отгружал аккумуляторные батареи на «Пауэр Интернешнл». А волгоградцы сообщили, что такой фирмы не существует.

Это был правильный ответ, – в конце прошлого года Андрей ликвидировал предыдущее ООО из-за многочисленных бухгалтерских недочетов, допущенных еще предыдущим бухгалтером, Юлей Чуприной. Действовали по старой схеме – знакомый юрист сделал слияние с левой фирмой, Андрей вышел из состава учредителей, и все обязательства перешли на новое юрлицо и нового учредителя (бомж или труп, в общем неодушевленный предмет). Экссон снялся по месту прежней регистрации (собственно в результате слияния он перестал называться Экссоном) и перешёл на учет в другую налоговую инспекцию. Что там дальше, Андрея уже не касалось – это проблема юриста, получившего за услугу $1500.

И вот теперь экспортер «Пауэр Интернэшнл» не может вернуть из бюджета экспортный НДС. Пострадал конкретный менеджер – Хмарук (на Пауэре была материальная ответственность исполнителей).

Игорь Быстров, услышав такое, немного смутился. Рассказывая об этом остальным компаньонам, он выглядел стушевавшимся.

– Надо было предупреждать – я всем делаю нужные ответы из налоговой… – сказал как ни в чем не бывало Андрей, имея в виду аналогичный случай с Николаем Руденко, директором «Торгового дома Электро-Балт».

– Это неважно! – не дав договорить, возмутился Артур. – Какого хуя он нам угрожает, как он сказал, Игорь, «пойду найму братков»?

И он потянулся к телефонному аппарату.

Все отлично понимали, что когда хотят что-то делать, то делают без предупреждений, а подобные наезды – глупый блеф. Но данный просчет работника Пауэра, чьи сотрудники давно достали своими придирками, нужно было использовать по максимуму.

Когда соединили с Хмаруком, Артур начал по-простому:

– Ты в курсе, что среди пацанов принято отвечать за базар? Ты хотел «нанять братков», «проломить череп», таковы твои намерения? Ну давай, ахтунг, малыш!

Хмарук быстро сник. Раздувшиеся яички иссохлись, пиписка хмуро опустилась. Минута переговоров, и Хмарук согласился ждать сколько угодной долго нужного ответа из волгоградской налоговой. Владимир продублировал, позвонив гендиректору Пауэра и пожаловашись на агрессивного сотрудника. Если солидная московская компания работает с ОПГ (=оргпреступная группировка), то надо как-то передоговариваться, устраивать встречи «крыш». Гендиректор принялся заверять, что Пауэр не работает с ОПГ, и что чересчур импульсивный Хмарук получит выговор.

– Да у них у самих помойка на помойке, – заметил Андрей, когда все умолкли. – У нас хотя бы есть живой учредитель и гендиректор, одно юрлицо, а у них куча поганок и левых учредителей. А директора и менеджеры действуют по доверенности от Васи Бритозалупкина.

Владимир скептически на него посмотрел:

– Помойка на помойке… ты расскажи, почему им пришёл такой ответ, который им не позволяет получить возврат НДС.

Ансимовы и Быстровы – Алексей, Артур, Владимир и Игорь – вопросительно воззрились на Андрея.

– А что возврат… – уклончиво начал Андрей. – Всяк сиротку обидит. И вообще, мы всех предупредили, что меняем юрлицо, разослали письма. Я, зубр бухгалтерии и джедай экономики…

Он вспомнил, каких трудов ему стоило объяснить компаньонам, зачем это делается. Им было в общем безразлично, но смена ИНН была сопряжена с проблемами у клиентов, которых часто проверяют (в первую очередь аккумуляторный завод Электро-Балт), и экспортеров. По хорошему, с такими организациями необходимо поддерживать плотный контакт, периодически спрашивать, не намечаются ли экспортные сделки, или аудиторские проверки. Рядовым сотрудникам обычно на всё наплевать, они никогда ничего не помнят и спохватываются, только когда возникает проблема.

Вот с Руденко удалось уладить аналогичный вопрос. Он договорился со своей налоговой инспекцией, чтобы отослали новый запрос в ту налоговую инспекцию, в которой зарегистрирован правопреемник Экссона, а Андрей через своего юриста договорился с последней, чтобы дали нужный ответ. Правда, это было сложно, юриста долго обрабатывали (фирмы-то все давно похоронили, по некоторым ведутся уголовные дела) и пришлось заплатить.

Андрею удалось перевести стрелы на Хмарука, но Владимира не очень устроил такой ответ. Он приказал «сиротке» и «зубру бухгалтерии» связаться с Хмаруком, договориться насчет нового запроса из московской налоговой, соответственно договориться с волгоградцами, и держать это дело на контроле – поскольку из-за распиздяйства исполнителей дело может сорваться на любом этапе.

– Как поживает Таня? – сурово поинтересовался Артур, когда закончили обсуждение возврата НДС для Пауэр Интернэшнл.

– А что Таня… – машинально переспросил Андрей.

То был не случайный вопрос – четыре пары глаз снова пытливо сверлили его. Выходило так, что компаньоны обсуждали его личную жизнь за его спиной.

– В чем дело, при чем тут Таня?

Артур моментально расслабился, Владимир уткнулся в блокнот со своими расчетами.

– Да всё в порядке, – широко улыбнулся Артур. – Ты взрослый «сиротка» и сам разберешься со своими бабами.

– Он может, – усмехнулся Алексей.

– Покоритель вагин, – хмыкнул Игорь.

– Сто вагин и он один, – оторвавшись от расчетов, прибавил Владимир.

– Только подумай, зачем тебе вторая семья? – напористо продолжил Артур. – А Танька получается как вторая жена тебе. Интересно – это когда бабы каждый день разные, а какой смысл зацикливаться на одной? У тебя дома жена, и ты идешь на свидание с такой же, считай, женой, которую ты давно знаешь и которая тебе давно надоела. Объясни, в чем фишка? Может у Таньки там поперек, лучше чем у других? Где логика?

Никто не поддержал Артура, но и не остановил. Четыре сперматозавра сговорились чтобы прочитать мораль своему товарищу. Алексей с Игорем продолжали разглядывать Андрея. Владимир, закончив с расчетами, встал из-за стола и направился на выход, бросив через плечо, что едет «на дорогу» (имелось в виду управление Октябрьской железной дороги на Фонтанке, 117).

– Да… мы просто встречаемся, не понимаю в чем дело… – проговорил Андрей неуверенно.

Он не мог понять, чем вызван такой пристрастный допрос – ревностью Артура (он неоднократно говорил, что если бы Таня была его девушкой, он бы не раздумывая женился на ней, бросив жену), или же всеобщей боязнью, что Андрей потеряет голову и это скажется на работе. (такое уже бывало причем не с кем-нибудь, а с тем же Артуром, который сейчас читает нотации – когда он, работая еще у Фарида на «Базис-Стэп», сошелся там с одной сотрудницей, и у него сорвало крышу, он на целых полгода забил на работу – ездил на курорты, или сутками напролет зависал с подругой на квартире. Кое-как вышел из коллапса, Владимир уже не знал, что с ним делать).

– Или пускай не берет её на отдых вместе со всеми, – вмешался Игорь. – Она смотрит с осуждением, как мы снимаем тёлок – точно как жена.

И добавил строго:

– Не бери её больше с нами в Сочи – ездий один и снимай тёлочек как все.

Артур снова взял слово, – он принялся на все лады убеждать Андрея, как это неразумно жить на две семьи, а если так приперла Таня, то надо разводиться, жениться на ней, и ездить в Сочи «как все». Игорь ему поддакивал. Алексей многозначительно молчал.

Андрея возмутило такое вмешательство, но огромное количество факторов не позволяло ему вступить в открытую полемику с компаньонами. К тому же они встали на сторону Мариам, его законной жены, матери его ребенка.

– Что значит «на две семьи»? – с деланным возмущением сказал он. – Таня не жена мне вовсе, так, видимся иногда.

Позже, размышляя над состоявшейся в офисе беседой и над её продолжением в фитнес-клубе, Андрей отметил, что компаньоны ставят Таню на уровень главбаб, то есть жён. Тактико-технические характеристики остальных девушек обычно разбирали холодно и строго, в таких выражениях, как например «широкий багажник», «невьебенный развал», «рабочий рот», «бритая пилотка», «грамотный станок», «стоячие сисяндры» и так далее. Обсуждать внешние данные жен, их вкусы, и интимные вопросы считалось табу. По негласному уговору обсуждались только отношения со своими вторыми половинами.

(исключение – Владимир, он иногда что-то рассказывал в своей обычной полушутливой манере, но он был такой человек, который может сначала сказать одно, а через минуту – диаметрально противоположное, и подвести научную базу под оба утверждения, поэтому все его выкладки нуждались в тщательном анализе: делить ли это на два, или умножать на десять).