Текст книги "Андрей Миронов: баловень судьбы"

В течение следующих пяти дней Миронов в съемках не участвовал. 16-го он играл в «Дон Жуане», 19-го – в «Интервенции». Свободное время он проводил на даче своих родителей на Пахре, причем не с Егоровой, а в компании другой девицы. Славно отдохнув, он 20 августа снова явился на «Мосфильм». В тот день на территории киностудии должны были снимать натурные эпизоды. Однако из-за пасмурной погоды работы велись всего лишь час (с 13.00 до 14.00). Были сняты эпизоды: Горбунков выбегает из ворот автостанции и напарывается на Графа; Лелик и Граф выбежали из ворот.

Утром 22 августа Миронов и Егорова проснулись в доме на Петровке, 22. Миронов включил радио, причем не советское, а «Свободную Европу», и услышал неожиданную новость – советские войска вошли в Прагу, чтобы подавить «бархатную революцию». Егорова была в ванной, когда туда ворвался потрясенный Миронов и буквально завопил: «Танька, наши танки в Праге! Это не страна, а держиморда какая-то! Тут всех пересажали, теперь за чехов взялись!» Однако долго обсуждать эту новость у обоих не было времени: Миронову надо было на съемку, Егоровой – на репетицию. Но вечером они договорились встретиться и все хорошенько обсудить.

В тот день в «Бриллиантовой руке» были сняты очередные «ресторанные» эпизоды: Граф и Горбунков за столом в ресторане, Граф заказывает водку, коньяк и пару бутылок пива, после чего произносит фразу-пароль: «Феденька, и хорошо бы дичь».

Вечером Миронов и Егорова отправились на квартиру к Игорю Кваше на улице Немировича-Данченко, где собралось не менее двух десятков человек, чтобы обсудить последние события в Праге. Собравшиеся бурно возмущались происшедшим, однако дальше слов дело не пошло: послать возмущенную телеграмму советскому правительству, как это сделал Евгений Евтушенко, никто не решился.

Кстати, пражские события самым прямым образом коснулись киношной карьеры Миронова. Весной этого года был закончен фильм «Урок литературы», где он играл одну из ролей – внука известной писательницы Феликса. Фильм был широко проанонсирован в печати, в Доме кино состоялся его предварительный показ для избранной публики. Однако после пражских событий Госкино приняло решение запретить фильм к прокату. В нем не было никакой политики, однако цензура все равно придралась к сюжету – в нем главный герой (его играл Евгений Стеблов) совершал попытку хотя бы один день прожить без вранья. Это, собственно, в новых условиях и было сочтено как крамола. «Урок литературы» лег на полку, повторив судьбу еще нескольких фильмов, которые за год до пражских событий тоже были признаны идеологически неправильными: «Скверный анекдот» Александра Алова и Владимира Наумова, «История Аси Клячиной» Андрея Михалкова-Кончаловского, «Комиссар» Александра Аскольдова, «Похождения зубного врача» Элема Климова, «Короткие встречи» Киры Муратовой, «Ангел» Андрея Смирнова, «Родина электричества» Ларисы Шепитько, «Интервенция» Геннадия Полоки. Премьеры всех этих фильмов состоятся спустя 20 лет – в конце 80-х.

В этот же список угодил еще один фильм с участием Миронова – «Любить» Михаила Калика. В нем цензура разглядела крамолу в документальных кадрах, где простые советские люди размышляют о любви. Картина за спиной Калика была изуродована цензурными ножницами до такой степени, что режиссер потребовал убрать его фамилию из титров. В поисках справедливости Калик обращался в суд, в ЦК КПСС, но все было напрасно – фильм был запрещен. Более того: чтобы наказать Калика за строптивость, была дана команда картину смыть. К счастью, ассистент режиссера Инесса Туманян сумела сохранить у себя дома одну из копий. Благодаря этому спустя двадцать пять лет Калик сумеет восстановить первоначальную версию фильма. Правда, Андрей Миронов до этого дня уже не доживет. Но вернемся в год 68-й.

23 августа Миронов играл в «Клопе», 25-го – в «Бане».

27 августа Миронов снова снимался в «Бриллиантовой руке». В 6-м павильоне были сняты эпизоды: Граф подходит к Борису Савельевичу (А. Хвыля) и произносит фразу-пароль: «Я заказал Феде дичь»; к столику Горбункова подходит незнакомец-амбал (Роман Филиппов); Горбунков мечется в поисках телефона; Горбунков в телефонной будке; Горбунков отказывается пить водку, но Граф незаметно делает ему «ерша».

Вечером того же дня Миронов вышел на сцену Театра сатиры в образе Дон Жуана.

Утром 28 августа Миронов снова был на съемках. В павильоне № 6 «Мосфильма» снимали следующие эпизоды: Граф в телефонной будке; незнакомец подсаживается к Горбункову: «Я тебя тоже не сразу узнал. Ты зачем усы сбрил?» «Что? – удивляется Горбунков. „Я говорю, зачем усы сбрил, дурик?“. – „У кого?“ – продолжает недоумевать Семен Семеныч. Тут к столику возвращается Граф. Незнакомец представляется: „Ладыжинский Евгений Николаевич – школьный друг этого дурика. Вы не знаете, зачем Володька усы сбрил?“ Граф обращается к Горбункову: „Сеня, быстренько объясни товарищу, почему Володька сбрил усы – у нас очень мало времени“. Ладыжинский смеется: „Вы уж простите – обознался. Вот усы вам – вылитый Володька Трынкин, вы-ли-тый“. Граф его торопит: „Товарищ, у вас когда самолет?“ „Да, пора, – соглашается Ладыжинский. – Ну, будете у нас на Колыме, милости просим“. От этих слов Граф поперхнулся водой: „Нет уж, лучше вы к нам“; планы посетителей ресторана.

28 августа в Театре сатиры состоялась премьера спектакля «Последний парад» А. Штейна. Миронов в спектакле занят не был, но он приехал посмотреть на Егорову, которая играла одну из ролей. На премьеру приехал также и Владимир Высоцкий, песни которого звучали в спектакле. До этого он полтора месяца снимался в Сибири, в фильме «Хозяин тайги», и только вчера специально прилетел в Москву, чтобы присутствовать на «Параде». Остался он и на банкет, который состоялся сразу после представления в фойе Театра сатиры. Там произошел неприятный инцидент. Егорова, которая догадывалась, с кем и как Миронов провел последние выходные на Пахре, решила ему отомстить – стала флиртовать с Высоцким. А тот, взяв гитару, стал петь одну песню за другой, всем своим видом показывая, что песни эти предназначаются ей, Егоровой. Миронов, естественно, это заметил. И когда после очередной песни Высоцкий взял тайм-аут, Миронов попросил Егорову выйти с ним в коридор. Девушка пошла, поскольку даже в мыслях не могла предположить, что ее там ожидает. А ожидало ее ужасное. Едва они оказались в коридоре, как Миронов развернулся и со всей силой заехал ей кулаком в лицо. Из носа Егоровой хлынула кровь, заливая ее белоснежную кофточку. Увидев это, Миронов мгновенно опомнился. Он схватил Татьяну за руку и поволок ее в мужской туалет. Там смочил платок в холодной воде и приложил к больному месту. Кровь остановилась. Поскольку возвращаться в зал было уже нельзя, они незаметно покинули театр. Их путь лежал на Петровку, 22, в дом родителей Андрея, которые были на очередных гастролях. И уже там случился еще один эпизод, на этот раз из разряда забавных. В пять утра Миронову позвонила одна из актрис Театра сатиры, которая сообщила, что готова ему немедленно отдаться. Актер воспринял это заявление всего лишь как шутку чрезмерно перебравшей на банкете женщины. Каково же было их с Егоровой удивление, когда эта дама действительно возникла на пороге их квартиры. Правда, ее присутствие длилось считаные секунды: увидев Егорову, нежданная гостья с диким воплем бросилась прочь.

29 августа съемки «Бриллиантовой руки» продолжились. Снимали эпизоды: Горбунков взбирается на сцену; Горбунков поет «Песню про зайцев»; Граф приседает у фонтана; Горбунков поет. Вечером того же дня Театр сатиры закрыл сезон в Москве, показав «Интервенцию» (после этого сцена театра на время была отдана под гастроли Ленинградского театра комедии). «Сатировцы» разъехались кто куда, но не Миронов: он остался в столице, поскольку продолжал сниматься у Гайдая.

Съемки Миронова возобновились 2 сентября. Все в том же 6-м павильоне «Мосфильма» были сняты эпизоды: крупный план Горбункова, сидящего за столом в ресторане; Шеф рассказывает друзьям, куда он собирается потратить деньги, полученные за сданный государству клад; Граф кусает Горбункова за гипс; Федя приносит дичь; Федя смотрит на сцену; Горбунков поет; Граф встает и направляется к сцене.

3 сентября (павильон № 6) – пачка «Беломора» на полу; лицо Анны Сергеевны; Граф подходит к сцене; Горбунков танцует и бьет ногами Графа; Горбунков разбивает стулом стекло (последнее на репетиции не билось, поэтому боялись, что во время съемки оно тоже подкачает, а если разобьется, то может поранить актеров, однако все получилось с первого же дубля); Шеф, Лелик и Граф в салоне «Москвича».

9 сентября (павильон № 6) – ведущая открывает показ мод: «Авторский коллектив: художник – Маргарита Семенова, архитектор – Рогалия Левицкая, главный конструктор – Альберт Мудрик». На подиум выходит Граф в белом костюме. Ведущая продолжает: «Летний комбинированный костюм „Универсал-69“. Поощрительная премия на областном форуме современной одежды в Житомире. Оригинальное конструктивное решение позволяет вам легко превратить пиджак в куртку. Но это еще не все. Легким движением руки брюки превращаются…» На одной из штанин внезапно заела «молния», и Граф никак не может с нею справиться. Ведущая тянет время: «Брюки превращаются… Превращаются брюки… – Наконец не выдерживает и заканчивает: —…в элегантные шорты. Простите, маленькая техническая неувязка»; следом за Графом на подиум выходят девушки в пляжных бикини; среди зрителей сидит Лелик, который что-то пишет в блокноте.

12—13 сентября группа переезжает в Баку для съемок эпизодов «за границей» (по сценарию это одна из арабских стран).

Съемки начались 17 сентября. Снимали эпизоды: улицы заграничного города; Горбунков щелкает фотоаппаратом; уличная проститутка (в этой роли снялась не профессиональная актриса, а филолог по образованию, работавшая в библиотеке, В. Островская, которую сосватала режиссеру невеста Леонида Каневского, игравшего одного из аптекарей-контрабандистов) затаскивает Горбункова в дом, но он выбегает через другую дверь; Граф идет по улице после посещения аптеки; уличная проститутка приглашает Графа зайти в дом, тот пропускает даму вперед, а сам убегает. Съемки шли с 7 утра до пяти вечера.

18 сентября – гид (в этой роли снялась жена Юрия Никулина Татьяна) просит Горбункова не отставать от экскурсии; экскурсия идет по городу; проститутка хватает за руку Горбункова и пытается затащить его в дом. При этом она лопочет на непонятном языке: «О, айбьеха набаден, томас каророналь, вьенораде колоссален муджарит погорелло, лунда хабаден, цигель, цигель, ай-лю-лю». Тут на помощь приятелю прибегает Граф, который вырывает Горбункова из рук девицы, приговаривая: «Ай-лю-лю потом. Нон, нихт, ни в коем случае». Горбунков все еще не понимает, что происходит, поэтому спрашивает: «Почему, может, ей что-то надо?» – «Что ей надо, я тебе потом скажу», – заявляет Граф, после чего вновь обращается к девице: «Леди, синьора, фрау, мисс, к сожалению, ничего не выйдет: руссо туристо, облико морале. Ферштейн?» И уводит Горбункова от девицы.

19 сентября – Граф мечется в лабиринте (сняли четыре кадра его плутаний, в том числе и последний – где он поднимает голову вверх). Сниматься Миронову было трудно: на улице жарко, а он облачен в дорогой докроновый (японская ткань) костюм, купленный в валютном магазине, и белую водолазку. Вот что рассказывает свидетель съемок Ф. Аликперов:

«На съемках Миронов очень нервничал. Некоторые его состояние принимали за заносчивость. Но на самом деле его уже тогда мучила экзема. Он все время гримера вызывал и требовал, чтобы тот постоянно был рядом. А оператору говорил: „Делай скользящий свет“. Диету соблюдал: „Фикрет, я выпью, может быть, до утра посплю“: кожа у него зудела. А грим ему вредил. Только вода морская помогала. А как без грима сниматься? Вот и мучился…»

20 сентября – Горбунков фотографирует город со смотровой площадки; Граф мечется в лабиринте (сняли начальный кадр, середину и конец – Граф в окружении детей выбирается из лабиринта).

21 сентября – экскурсия заканчивается, Граф хочет убежать от Горбункова, но тот его догоняет; у аптеки ждут двое (Леонид Каневский и Григорий Шпигель). Между ними происходит следующий диалог, который переводится закадровым голосом диктора: «Ну где же он?» – «Спокойно, должен прийти». – «Пароль старый: „Черт побери!“? А он точно с теплохода „Михаил Светлов“?» – «Нам сообщили так». – «Но теплоход через час уйдет». – «Заткнись». И вот тут герой Леонида Каневского выдает иноземное ругательство, которое состоит из 73 букв. Вот оно: «Поркомадоннадиумбестопербакокастеладимембранасхимарин чесарвест-итхамдураля». Переводчик переводит его коротко: «Простите, погорячился».

Как мы помним, герой Каневского в фильме был с обнаженным торсом. О том, почему он снимался именно так, сам Л. Каневский вспоминает так:

«Знаменитый портной „Мосфильма“ Затирко сшил мне роскошный серый костюм с искрой. Я надел его с белой рубашкой, вышел. Гайдаю понравилось: „Красота!“ Но тела-то не видно – а вообще-то я достаточно смуглый для юга… Гайдай загорелся: „Давай посмотрим!“ И я снял этот роскошный костюм, надел белые брюки и вышел практически голым. Гайдай был в восторге: „Это лучший костюм Затирко!“

В Баку все мы жили в одной гостинице. После съемок ходили гулять по городу, вместе ужинали… А местные буквально носили на руках, угощали нас шашлыками и вином.

Сытые и довольные, глубокой ночью мы расходились по номерам. Но спать не всегда удавалось. Вот в три часа ночи – стук в дверь. Никулин: «Ты спишь? Я вспомнил потрясающий анекдот! Ты послушай!» Приходилось вставать и слушать… Уже тогда Юрий Владимирович обожал анекдоты и в любую секунду был готов выдать по поводу… Жизнь казалась сплошным праздником…»

А теперь вновь вернемся на съемочную площадку.

22 сентября – Горбунков выходит на улочку, ведущую к аптеке (это старая бакинская улица Малая Крепостная); аптекарь замечает Горбункова; Горбунков падает, поскользнувшись на арбузной корке (актер падал на матрас). В этот же день сняли кадры, когда возле аптеки падает Граф. В отличие от Никулина, Миронову матрас не понадобился – он упал на обе руки и мягкое место.

23—24 сентября – выходные дни за работу 21–22 сентября.

25 сентября – Граф убегает от Горбункова в лабиринт; улицы заграничного города (в съемках последних эпизодов были задействованы: пять велосипедистов, один верблюд, пять ослов, один мотоцикл, пять иномарок).

27 сентября – снимали эпизоды из пролога фильма: улицы заграничного города; Миронов бежит по лабиринту.

28—29 сентября – выходные дни.

30 сентября – съемочная группа уезжает в Москву.

2 октября – речевое озвучание фильма.

Между тем параллельно со съемками в «Бриллиантовой руке» Миронов в эти же дни включился в еще один съемочный процесс. На киностудии имени Горького режиссер Яков Сегель снимал киноальманах из двух новелл под названием «Две улыбки». В одной из новелл – «Бабушка и цирк» – и начал сниматься Миронов, получивший роль дедушки в молодости. Съемки фильма начались еще в конце августа, однако работы велись в экспедициях: в Брянске, Казани и Киеве (чуть позже в Риге). И только в конце сентября съемки сосредоточились в павильоне, куда и был вызван Миронов, чтобы отсняться в своей, в общем-то, не самой большой роли (всего шесть съемочных дней). Соответственно размеру роли была и его зарплата: при ставке в 25 рублей в день он удостоится гонорара в 369 рублей (для сравнения: актриса Лилиана Алешникова, игравшая бабушку в молодости, получит 579 рублей).

Тем временем 2 октября Театр сатиры открыл свой очередной сезон в Москве. В тот день была показана «Баня». Затем шли: 3-го – «Интервенция», 5-го – «Клоп».

Выходные дни (5–6 октября) Миронов провел с Егоровой. Днем они гуляли на Воробьевых горах, а вечера коротали в Волковом переулке. Именно там Егорова и узнала об отношениях ее возлюбленного с КГБ. Вышло это случайно. В коридоре зазвонил телефон, Миронов поднял трубку и мгновенно изменился. Минуту назад он был веселым и общительным, а тут его лицо буквально окаменело, фразы стали какими-то механическими. Заметив это, Егорова сразу после звонка стала допытываться, в чем дело. И Миронов не удержался – рассказал ей о том, что с весны его преследует КГБ, уговаривая согласиться сотрудничать с ним. «Что мне делать, Таня? – спрашивал Миронов. – Они обещают, если я не соглашусь, порушить мою карьеру». «Нечего было приставать к бабам!» – огрызнулась поначалу Егорова. Но потом сменила тон: «Чего ты боишься? Они же вместо тебя не придут на сцену играть Фигаро? И в „Бриллиантовой руке“ тоже не снимутся. Они просто пугают». Но Миронов ей не верил. Да и сама она, честно говоря, тоже мало верила себе, поскольку понимала – при желании КГБ может сделать с человеком все что угодно.

7 октября съемки «Бриллиантовой руки» возобновились. В 9-м павильоне снимали эпизод, где Граф и Горбунков знакомятся в каюте. Граф: «Это каюта 16, или, пардон, я ошибся?» – «Шестнадцатая», – подтверждает Горбунков. – Вы тоже здесь едете?» – «Да. Будем знакомы: Козадоев Геннадий Петрович». – «Очень приятно. Горбунков Семен Семеныч… А вы какие-нибудь сувениры с собой берете?» – «Нет, нет, нет». – «А я взял» – «Водку?»

8 октября Миронов играл в «Дон Жуане». На следующий день принял участие в озвучании «Бриллиантовой руки».

В эти же дни Миронова стала активно зазывать к себе в гости его партнерша по «Бриллиантовой руке» Нонна Мордюкова. Незамужняя актриса положила глаз на фартового Миронова еще во время съемок в Сочи и однажды даже попыталась обольстить его прямо на пляже. Но Миронов в ее случае оказался крепким орешком. Ему, как мы помним, нравилась совсем другая партнерша по фильму – Светлана Светличная. Но романа с ней у него тоже не получилось. Что касается Мордюковой, то она от своих попыток в отношении Миронова не отреклась. И, уже будучи в Москве, стала названивать ему и приглашать к себе в гости. Когда Миронову это надоело, он решил покончить с этим раз и навсегда. В один из дней, когда Мордюкова в очередной раз ему позвонила, он принял ее приглашение. Но, вместо того чтобы прийти одному, взял с собой… Егорову. Когда Мордюкова увидела их на пороге своей квартиры, она поначалу опешила, а потом… пригласила обоих за стол. И они весело провели время за вкусным и сытным обедом. После этого звонки Миронову прекратились.

Между тем 10 октября съемки «Бриллиантовой руки» продолжились. В 9-м павильоне сняли эпизод: Граф и Лелик в костюмерной. Граф волнуется: «Что случилось, почему Шеф здесь?» – «Все меняется, операцию будем проводить у Белой скалы», – сообщает Лелик. «Почему не на Черных камнях?» – удивляется Граф. «Там днем слишком людно». – «Но у Белой скалы нет клева». – «Клев будет – это я беру на себя. Клевать будет так, что клиент позабудет обо всем на свете». «Дальше все идет по плану?» – спрашивает Граф. «Все так, как условились. Ты слегка оглушаешь его…» – и Лелик передает компаньону металлический костыль. «Лелик, но это же неэстетично», – замечает Граф. «Зато дешево, надежно и практично. Быстренько сымаем гипс и смываемся». – «А мое алиби?» – интересуется Граф. «Ты остаешься со следами насилия на лице, так же, как и жертва нападения неизвестных». – «Лелик, только я тебя прошу, чтобы…» – «Не беспокойся, Козладоев». Граф поправляет напарника: «Козадоев». Но Лелик стоит на своем: «Козладоев. Буду бить аккуратно, но сильно. Ха-а-а…»

11 октября (павильон № 2) – снимали инфракадры: Шеф, Лелик и Граф летят по воздуху в «Москвиче», при этом у Графа истерика, а Лелик горланит песню и философски изрекает: «Спокойно, Козладоев, сядем все…»

12—13 октября – выходные дни. Миронов и Егорова провели их на даче на Пахре. Причем он уехал туда утром, а она приехала только к вечеру, отыграв спектакль. Миронов встретил ее на веранде: он сидел в кресле, а на руках у него были… маленькие щенки. Он нюхал их и восторгался: «Ты посмотри, какая прелесть! Они так замечательно пахнут!» Потом они до двух часов ночи репетировали «Фигаро». На следующее утро отправились гулять на Пахру. Погода была пасмурная, но это их не остановило: они облачились в плащи, вооружились зонтиками и отправились дышать свежим воздухом. Гуляли почти два часа.

В понедельник 14 октября в павильоне № 2 «Мосфильма» снимали инфракадр (2,5 метра) для «Бриллиантовой руки»: Горбунков вываливается из багажника «Москвича», парящего в небе. Миронова на съемках не было, поскольку вечером он играл в «Дон Жуане», а утром следующего дня впервые в жизни выехал в короткую заграничную командировку в одну из капиталистических стран – в Японию, сроком до 23 октября (он отправился туда вместе с режиссером Соколовским). А в «Бриллиантовой руке» в период с 15 по 21 октября шел монтаж фильма.

21 октября состоялся худсовет объединения по отснятому материалу. Как обычно, приведу отрывки из некоторых выступлений, где речь идет о герое нашей книги:

Соколовская: «Очень пластичен Миронов, обаятелен Никулин, интересен Папанов…»

Скиданенко: «Беготню по тупику Миронова необходимо сократить…»

Э. Рязанов: «Картина получается, стало много смешного, но у меня ощущение, что затянуто все, почти каждый эпизод. Не очень мне нравится сцена на пароходе, где поют Миронов и Никулин (Горбунков пел под гитару кусочек „Песни про зайцев“, этот эпизод из фильма вырезали. – Ф. Р.). Зритель еще к этому не готов. Сюжет должен развиваться стремительно, идти быстро к арбузной корке. Надо сократить гида и метания Миронова по лабиринту…»

23 октября Миронов вернулся из Японии. По этому случаю Егорова в тандеме с Александром Червинским приготовили ему роскошное блюдо, вычитанное в старинной поваренной книге – курицу с гречневой кашей. Из напитков раздобыли дефицитный джин с тоником. И когда Миронов ввалился в свою квартиру в Волковом переулке, роскошный стол был уже накрыт и ждал путешественника. Тот был уже подшофе (тяпнул с Соколовским в аэропорту) и с толстой сигарой во рту. Соответственно внешнему виду было и поведение хозяина квартиры: «Где мои гейши? – спросил он, не вынимая изо рта сигары. – Снимите мне ботинки!» А чуть позже: «Что это за дрянь? Кому пришло в голову набивать курицу гречкой? Я ее терпеть не могу!» Гулянка продолжалась до поздней ночи, поскольку Миронов никак не мог остановиться и буквально захлебывался впечатлениями от своей поездки.

Утром следующего дня прекрасное настроение Миронова было испорчено телефонным звонком. Звонил тот самый чекист, который пытался завербовать его весной. Разговор был коротким: чекист назначил артисту свидание завтра у зоомагазина на Кузнецком мосту. «Суки!» – произнес в бешенстве Миронов, едва на том конце провода раздались короткие гудки. Но делать было нечего – надо было идти. Знай Миронов, что произойдет во время этой встречи, наверняка перенес бы ее на другое время. А произошло вот что. Егорова решила отвадить КГБ от своего возлюбленного и выбрала для этого самый простой пособ. Подкараулив чекиста, когда он подошел к Миронову, она выскочила из магазина и стала бить бойца невидимого фронта… серебряным подсвечником. При этом она оглашала улицу истошными криками: «Держи вора! Ах ты, педерас безглазый! Я тебе руки вырву, если ты еще раз к нему подойдешь!» На чекиста это нападение произвело такое впечатление, что он бросился бежать восвояси. Однако и самого Миронова происшедшее потрясло не менее сильно. Как итог: в тот же день он сделал Егоровой предложение руки и сердца. Она его с радостью приняла. И утром следующего дня они отправились в ЗАГС Краснопресненского района, что на Хорошевском шоссе. Регистрацию брака им назначили на 15 декабря.

25 октября Миронов снова предстал перед зрителями, пришедшими в Театр сатиры: в тот вечер давали «Клопа». На следующий день он играл в «Бане».

Тем временем близились к завершению съемки «Бриллиантовой руки». 28 октября на территории «Мосфильма» сняли эпизоды: Горбунков выбегает из гаража и встречает Графа; Горбунков в яме; Лелик и Граф выбегают из гаража. Вечером того же дня Миронов играл в «Интервенции».

29 октября был последний съемочный день у Гайдая. В павильоне № 7 сняли следующие эпизоды: крупный план бриллиантов; Лелик и Граф корпят над планом операции под названием «Дичь». Лелик: «Шеф дает нам возможность реабилитироваться. Местом операции под кодовым названием „Дичь“…» – «Как?» – удивляется Граф. «Дичь», – повторяет Лелик, – он определил ресторан «Плакучая ива». Строго на север порядка пятидесяти метров расположен туалет типа «сортир», обозначенный на схеме буквами «мэ» и «жо». Асфальтовая дорожка, ведущая к туалету, проходит мимо пыхты, где буду находиться я. Такова наша дислокация. Твоя задача: ты приводишь клиента в ресторан, доводишь его до нужной кондиции и быстренько выводишь освежиться. Убедившись, что клиент следует в заданном направлении, со словами: «Сеня, я жду тебя за столиком», быстренько возвращаешься на исходную позицию. Твое алиби обеспечено. Клиент, проходя мимо пыхты, попадает в мои руки, а дальше вопрос техники. Ясно?» «Да, да, я вот только боюсь, как его довести до кондиции: он мало пьет», – волнуется Граф. На что Лелик отвечает: «Как говорит наш дорогой Шеф: „На чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники“. Ха-а-а!»

30 октября Миронов играл в «Бане».

Ноябрь начался с «Интервенции» (1-го). Затем 7-го Миронов играл в «Бане». Все остальное время Миронов посвящал озвучанию своей роли в фильме «Бриллиантовая рука» (1– 12 ноября).

16 ноября Миронов играл в «Дон Жуане», 17-го – в «Бане», 19-го – в «Интервенции», 22-го – в «Дон Жуане».

26 ноября худсовет объединения «Луч» смотрел готовый фильм «Бриллиантовая рука». Приведу отрывки из некоторых выступлений:

А. Столпер: «У меня радостное настроение. Материал меня настораживал, картина же получилась очень интересной. Чувствуется, что ее делали талантливые люди: это чувствуется в каждом кадре. То, что делает Миронов, – удивительно. В стриптизе Светличной, к сожалению, этого не хватает…»

Агранович: «Мне очень понравилась картина. Безумно смешная. Наш кинематограф давно такого не видел. Это огромный шаг вперед по сравнению с предыдущей картиной Гайдая…»

Э. Рязанов: «Картина отличная, большого мастера. Помимо того, что фильм прекрасен по своей сути, он еще великолепно оформлен и подан, продуманы до мелочей подробности… Мне не очень нравится номер Миронова на пароходе – это чисто вставной номер. Пробеги Миронова в лабиринте – длинноваты…»

27 ноября Миронов играл в «Клопе».

29 ноября «Бриллиантовая рука» была принята генеральной дирекцией «Мосфильма».

Согласно бухгалтерским документам, смета фильма составила 435 тысяч рублей. Однако съемочная группа израсходовала 426,5 тысячи рублей, тем самым сэкономив почти 9 тысяч. Зарплата создателей фильма распределилась следующим образом:

Л. Гайдай – 4949 рублей плюс 2000 за сценарий, Ю. Никулин – 5188 руб., Н. Гребешкова – 792 руб., А. Миронов – 1920 руб., А. Папанов – 2288 руб., С. Светличная – 346 руб., С. Чекан – 1395 руб., Н. Мордюкова – 1531 руб., Н. Романов – 658 руб., Л. Каневский – 122 руб., Г. Шпигель – 482 руб., В. Островская – 26 руб., А. Лисютина – 257 руб., Д. Николаев – 257 руб., А. Файт – 290 руб., Т. Никулина – 131 руб.

После приема картины дирекцией ее смотрела вся съемочная группа. Среди приглашенных была и Татьяна Егорова. Вот как она сама вспоминает о том дне: «В маленький зал втиснулось много зрителей, среди которых были и Папанов, и Никулин, и Мордюкова. Гайдай сидел отдельно ото всех, в последнем ряду. И сейчас, через тридцать лет после премьеры этого фильма, от экрана, когда показывают этот шедевр по телевидению, невозможно оторваться! А тогда! В танцах, в пьянстве, в авантюрной заморочке всеми гранями блистал не укладывающийся ни в какие рамки, талантливый и причудливый дар русского человека. Андрей в сцене на палубе – „весь покрытй зеленью, абсолютно весь…“ – заряжал всех такой энергетикой, что, казалось, выпадал с экрана.

После просмотра мы шли по территории «Мосфильма», и я говорила:

– Тебя бог любит! Ты выиграл популярность, жизнь и свою неприкосновенность! Этот фильм – твоя охранная грамота. Что бы они ни делали, эти кагэбэшники, они уже опоздали. Они могут многое, но запретить любить тебя не могут. А после этого фильма ты уже любим всей страной…»

Праздновать премьеру вюбленные отправились в дом своих хороших знакомых – актрисы Театра сатиры Лилии Шараповой и ее мужа Павла Пашкова. Туда набилось много народу. Застолье продолжалось где-то до трех ночи, после чего началась хохма – гости стали на спор – кто быстрее вылезет – лазить в форточку на кухне. Победил Миронов, который умудрился пролезть в оконное отверстие, будучи в свитере.

2 декабря Миронов играл в «Интервенции», 4-го – в «Дон Жуане», 7-го и 13-го – в «Бане», 16-го и 20-го – в «Интервенции», 21-го – в «Клопе», 24-го – в «Дон Жуане», 28-го – в «Интервенции».

В эти же декабрьские дни в семье Миронова случилась беда – у Александра Менакера был инфаркт. Его госпитализировали в больницу, а Миронов срочно переехал на Петровку, чтобы поддержать мать. Егорова поняла – свадьбы, скорее всего, не будет. Так оно и вышло. Однако, несмотря на это, наступление нового 1969 года Миронов и Егорова встречали вместе – в Доме актера. Публика там собралась изысканная, но самым экзотическим гостем была конечно же дочь генсека Галина Брежнева.