Текст книги "Лекарство доктора Сажина"

Глава 4

«Какие водители сегодня подозрительно добрые!» – подумала Катя, сворачивая с боковой улицы на оживленную магистраль.

Она, было, замешкалась, уступая дорогу, но автобус остановился, а парень широко улыбнулся и махнул рукой: проезжай. Катерина возвращалась домой. Конечно, к сыну она не ездила. Что она скажет мальчику? Как объяснит ситуацию? Да и кто из здравомыслящих людей поверит в эту чушь, называемую омоложением? Как быстро все изменилось. Она возвращается в опостылевший дом и придумывает, что соврет человеку, с которым прожила всю жизнь и которого когда-то любила…

Вчера Катя лишь отъехала от дома, а потом, свернув в ближайший переулок, положила голову на руль и заснула. А утром брызнувшее летнее солнце заставило Катюшу забыть о проблемах.

– Почему бы нет? – сказала себе девушка и махнула на ближайший водоем.

Она достала из багажника ни разу не надетый купальник и нырнула в тяжелую прохладную воду. «Сто лет так не плавала!» – подумала с наслаждением, и ей захотелось кричать во все горло и петь от счастья. Она растянулась на теплом песке, ощущая страстную радость бытия.

– Можно рядом с вами разместиться? – раздался рядом теплый бархатный голос, но Катюша даже не оглянулась.

– Мне не хочется выглядеть глупо, – спокойно ответила девушка.

– Почему? – удивился незнакомец.

– Ну, как же: на глупый вопрос что можно ответить?

– Ах, это? – засмеялся мужчина, и Катя скосила глаза, чтобы взглянуть на весельчака.

Мужчина был вполне импозантен, но в Катюшины планы не входило знакомство на пляже.

Она отвернулась и снова закрыла глаза, слушая обычный пляжный гомон. Мужчина, впрочем, больше не докучал. Но внимательно наблюдал за девушкой, когда она уходила в воду. Это ей льстило: фигуру рассматривает, что ли?

На круглом, как тарелка, озере людей было немного. Сначала берег уходил под воду длинной пологой губой, потом начинались обрывы. Катя два раза заплыла на маленький каменный островок, торчавший посреди голубой глади. На нем не было ни кусточка, зато тут и там – островок украшали крохотные замысловатые гроты. Каждый раз, возвращаясь, Катюша не видела своего соседа по песку. Он появлялся позднее, блестя капельками воды на солнце.

– Девушка, а не слишком ли вы далеко заплыли? – услышала она рядом с собой чужой голос, который заставил ее насторожиться.

Катя повернула к берегу, но путь ей преградил другой парень, который развязно сказал:

– Не бойся, мы тебя спасем!

– И сделаем искусственное дыхание на острове, – второй парень цинично захохотал.

Он схватил ее за талию и притянул к себе, Катя испугалась и закричала.

– Не дергайся! Хуже будет! – прошипел парень.

Катя успела толкнуть его ногой, как раздался громкий возглас:

– Ребята, что вам нужно от моей жены?

Легко выбрасывая руки в брассе, к ним торопился незнакомец.

– Жены? – спросил один из парней. – Так бы и сказал!

Только когда они вместе вышли на берег, девушку начал колотить нервный озноб. Она едва удержалась, чтобы не заплакать. Заметив, что Катя собирает свои вещи, мужчина несмело спросил:

– Вам помочь?

– Не знаю, как вас и благодарить? – ответила Катя.

– Скажите ваше имя, и я буду бесконечно благодарен, – ответил интеллигентный собеседник.

– Меня зовут Катей, но ведь вам этого мало, а телефон свой я назвать не могу.

– Но вы хотя бы пообещайте, что позвоните мне сами, – умоляюще воскликнул незнакомец. – Я дам вам свой телефон. Меня зовут Мишей, то есть Михаилом, – парень совсем смутился и замолчал.

Катя засмеялась, забыв на время неприятный инцидент.

– Давайте ваш телефон, – просто сказала она, – не обещаю, что позвоню, но номер в урну не выброшу.

Девушка легко пошла к видавшему виды «Жигуленку», а незнакомец по имени Михаил остался стоять на песке. Она не знала, что после ее ухода он вскочил на мотоцикл и бросился за ней, прячась за проходившими машинами.

Глава 5

– Вот как это бывает! – сказала тетя Тоня, закрывая холодильник и вставляя висячий замок в дужку замка. – Человек спокойно ложится спать, утром ему на работу идти, а позавтракать и нечем. Ты бы хоть в полицию написал на них, что ли? Или припугнул? Может, у меня, Стасик, продукты возьмешь?

О, немалые богатства таил в себе Тетитонин холодильник. Соседи так и называли его уважительно – «Тетитонин». С вожделением поглядывали они на его пузатую дверцу, на его горделивые бока.

– Хозяйка! – одобрял дядя Паша, рассматривая замок и ощупывая толстенькие дужки.

Дядя Паша хоть и выпивал иногда, но он любил порядок и всегда подметал пол в густонаселенном коммунальном коридоре.

Замок на холодильник тетя Тоня приварила не из-за соседей – они и так ее боялись. А из-за сына, которого тетя Тоня безуспешно воспитывала некоторое время, да потом бросила.

– Может, у меня продукты возьмешь? – еще раз спросила тетя Тоня.

– Обсуждаете вопрос питания? – спросили выползший на кухню Вован, трезвый по случаю утреннего пробуждения.

– А можешь у меня полакомиться! – Вован заржал и широким жестом открыл свой холодильник, который мамочка ему купила по случаю.

Стас, зная один из приколов парня лоботряса Вована, все равно смеется. На единственной полке его холодильника стоит пара единственных ботинок.

– Ты бы их помыл, что ли? – даже не улыбнувшись, произносит тетя Тоня.

– Зачем? Я же их надену сейчас! – возражает сын.

– Чтобы полку не пачкать! – в сердцах кричит его мама и уходит в свою комнату, хлопнув дверью.

– Пойду в магазин сбегаю, – сказал Стас.

Алкоголики уже проснулись. Томимые жаждой, они почковались возле небольших ночных магазинчиков, переползая из кучки в кучку в надежде на опохмелку. Но сегодня Стас ничего не замечал. В его душе все поет. «Ах, как же она золотисто смеется! А как капризно надувает губки!»

Очередей не было. Продавец, едва взглянув на Стаса, потеряла к нему всякий интерес. Ее любознательность спотыкалась либо на солидных господах средних лет, либо на пьющих – и те, и другие были неожиданно щедры.

– Ирочка! – сердце Стаса вздрогнуло сладкой негой.

– Ирочка! – бубнил рядом стоящий покупатель испитого вида. – Солнышко! Ну последний разочек! Ты же знаешь, я всегда отдаю…С получки, вот те крест, чесс-слово отдам, – мужик истово перекрестился.

– С какой получки? – лениво пререкалась продавец. – Ты же не работал никогда! Отойди в сторону, Вася! Что вам угодно? – холодно-вежливо спросила она у Стаса.

Прижимая продукты к груди, и мимоходом пожалев и Ирочку, и выпивоху, Стас стрелой помчался домой, до работы оставалось полтора часа.

– Стас! Опять ты кладешь продукты в холодильник? – спросила тетя Тоня. – Ты бы его в комнату переставил.

– Ха, комната! – восхитился Вован. – Удивляюсь я вам, маменька. Одно движение Светкиного плеча – и нету двери!

Действительно, Стас видел, как лихая Светка вышибает дверь плечом. У него как-то раз ключ заело. Веселая девушка без промедления пришла на выручку – разбежавшись, она прыгнула, как пантера на дверь, и та мгновенно вылетела.

– И опять ты жаришь яичницу, Стас? Жениться тебе надо, вот что!

– Ага! – заржал Вован. – Обязательно! И привести жену сюда! В этот тараканий гадюшник! – с чувством воскликнул он. – А что? Где ж еще рай, как не в шалаше?

– Девушки нынче так избалованы, им все богатых подавай! – вздохнула тетя Тоня, не обращая внимания на дурацкие выходки сына.

– Не все, не все… – смеялся Вован, показывая на заспанную Светку.

Потягиваясь и вытирая глаза, Светка направлялась в туалет, как всегда в расстегнутом халате. Она как будто не замечала мужчин, потом долго объясняла, почему она не ожидала здесь никого встретить и лишь впоследствии запахивала халат, скрыв под ним худые ноги в синих пятнах.

Светка была из сильнопьющих. От какого-то гормонального дисбаланса у нее на лице густо росли волосы. Но, несмотря на это, к ней часто заглядывали мужчины. В такие дни мать ночевала на маленьком кухонном диванчике: у них с матерью была одна комната на двоих. Жалея мать, соседи не сердились на Светку.

Гораздо хуже было, когда Светка сама вместе с мужиком ночевала на кухне – почему-то приходила ей в голову такая фантазия. В такие дни она ощущала себя на полную катушку гулящей дамой и всю ночь напролет хихикала. Только тетя Тоня, отодвинув табуретку, которой подпирали дверь, отваживалась входить в помещение и ругать непутевую женщину.

Светка лениво огрызалась, лежа с сигаретой на маленьком диванчике.

– До чего же я все-таки добрая! – слышался хриплый ее голос. – Сколько мне ни делают зла, я все равно людям одно добро… одно добро…

Светкин монолог не встречал поддержки, и она черпала вдохновение в себе самой:

– Нет, до чего же я все-таки добрая! Вот вчера подруга увела у меня мужика. Что я сделала, теть Тонь? Нет, ты спроси, теть Тонь!

– Еще чего, буду я спрашивать! – возмущалась тетя Тоня.

– Вот и я говорю, что добрая. Я ей морду бить не стала, нет, не стала, вот я какая добрая! – торжественно заключает Светка, ожидая аплодисментов.

Но тетя Тоня со зверским видом закрывает кран и отчаливает в свою уютную норку.

Рассеянно слушая кухонный гомон, Стас густо посолил яичницу и, думая о своем, почему-то сказал:

– Вот как это бывает!

– Вот именно! – тут же подхватил тему Вован. – Я тебе расскажу, как это бывает. Помнишь очереди за водкой? Ну, когда у нас виноградники вырезали, выпендриваясь перед мировым сообществом?

– Помню, помню, – ответил Стас, чтобы остановить неуправляемый словесный поток Вована, но это еще больше того раззадорило:

– Стою я как-то в очереди. Давали тогда по два пузыря, а у меня кодла на улице, что нам литр? Очередь подошла, я заплакал и говорю продавщице: «Жа-алко!» Она спрашивает: «Кого?» «Папаню в шахте завалило…» – говорю, а сам реву навзрыд. Она сама чуть не плачет, тихонько спрашивает: «Сколько?» «Десять,» – отвечаю. Она бутылки в сумку складывает и спрашивает: «Куда же ты, горемычный?» Я слезы вытираю: «Пойду папаню откапывать!» – И Вован заливисто хохочет.

Стас уносит яичницу в комнату и возвращается за чайником, он представляет Ирочку в этой грубой обстановке и ужасается: «Нет-нет и нет! Это значит нет – никогда!»

Начинался рабочий день, и город спешил в столицу. На месте работали немногие – в основном, в гигантском подземном институте. «А кстати, чем она сама занимается? С виду похожа на школьницу. Почему я раньше ничего не слышал о племяннице из Минска?»

Улицы закончились и дальше вились лесные тропинки, Стас выбрал одну из них и зашагал в сторону института. Здесь когда-то шумел густой лес, но сейчас он поредел. Подмосковному городку отводилась роль легких огромного мегаполиса, но он справлялся с ней плохо. Лес все еще был зеленым, но он погибал, как старый больной человек: деревья ложились на землю и медленно умирали.

Именно под этим лесом находились подземные лаборатории, а не под самим городом, как иногда говорили. Бывшее оборонное предприятие 10 лет назад отдали науке. Тогда и пришел в институт Станислав Громов. Ассистент профессора Сажина – это звучало громко. Стас многому научился у этого нелюдимого человека: его увлеченности наукой, его исследовательскому терпению, его умению легко перешагивать через неудачи.

– Неудачи нужны человеку, как воздух, – любил повторять в те годы Сажин, – они закаляют, они создают стимул, они ведут человечество к прогрессу!

Уже в те годы Сажин был маститым ученым. За 10 лет они не один пуд соли съели, но и сейчас Громов признавался себе, что профессор – закрытая книга для окружающих, и даже для него.

Сворачивая на короткую тропу, Стас вдруг споткнулся: «Закрытая книга? Или ему есть что скрывать? Теперь вот еще и Ирочка!» Часто бывая в семье Сажиных, Стас хорошо знал обоих сыновей, был особенно дружен с Екатериной Сергеевной, не раз помогал ей в бытовых вопросах, но он впервые задумался: знал ли он самого доктора?

Глава 6

– Саша! Ты приготовил питательный раствор для биоферментов?

– Конечно! Александр Степанович! Только у нас кончаются пшеничные отруби.

– Я понял! Заявку подавал?

– Уже давно! Но толку нет! – ответил молодой лаборант Александр Кузьмичев, которому доктор Сажин всецело доверял.

– Я поговорю со снабженцем, – ответил профессор. – Видно, он не боится потерять место работы!

– А кто у нас дорожит местом? – спросил, входя в лабораторию, Петр Петрович. – На нашу зарплату не проживешь.

– Какая разница? – ответил доктор Сажин. – Ты бы лучше, Петр, мне сказал: как ведут себя трансферазы? В последних опытах они что-то бунтовали.

– Все нормально! – ответил ученый. – Мы изменили их количественное содержание в составе биофермента, и масса перестала вспухать, как тесто.

– Напрасно, – жестко ответил доктор. – Сначала надо было проверить действие именно этого состава на живых организмах. Как же вы сделаете научное открытие, если не проверите случайный результат?

– У нас все культуры в работе, – сухо возразил Петр Петрович и сел за микроскоп.

– Всем привет! – уверенным шагом спортсмена в лабораторию вошел Стас. – О чем спор?

– Спор у нас, как всегда, научный, а ты, как всегда свеж и подтянут! – с удовольствием ответил Петр Петрович. – Девушки не докучают?

– Вон кому докучают! – Стас показал на лаборанта, который только что выглянул из личной лаборатории доктора Сажина.

– Александр Степанович! – услышали они голос Саши. – Не могли бы вы пройти в свой кабинет?

Секретные разработки, на которые доктор Сажин имел право, как профессор и завлаб, разглашению не подлежали. Свободный доступ к опытным образцам в личной лаборатории имелся лишь у лаборанта Кузьмичева, но он не владел системой разработок. Доктор был настолько уверен в преданности отрока от науки, который и ночевал частенько возле своих сосудов и ванн, что не испытывал беспокойства за свои исследования.

– Вот, посмотрите-ка, Александр Степанович, на эту культуру, которую мы условно назвали «Катюшей». Две ночи назад она вела себя необычно. Я не стал звонить вам домой – вы же болели!

– А что с ней?

– Биомасса сильно волновалась, если можно так выразиться: то надувалась, то опадала, то пузырьки появлялись…

– Долго?

– Часа два. И цвет у нее поменялся. Видите, сейчас изумрудно-прозрачный, а был темно-зеленым, как море в бурю. Да вы посмотрите на видеозаписи, я все снял.

– Молодец! Обязательно посмотрю, – доктор Сажин отложил кассету в сторону, – но не сейчас.

Доктор потерял интерес к исследованиям – он уже знал результат. Именно «Катюшу» принимала его жена целый месяц. А потом у него возникла спонтанная мысль – дать ей критическую дозу. Сейчас это решение Сажина уже не слишком радовало. Конечно, эксперимент прошел удачно, но что-то тревожило доктора Сажина: как будто жизнь его продолжается, но вроде как без Катеньки. А это ему не нравилось.

Саша занялся фильтровкой компонентов, а профессор отправился в дирекцию. Ему требовалась ходьба, чтобы поразмышлять.

– Саш! – в лабораторию позвонила лаборантка Верочка. – Мы с Натальей в в обеденный перерыв в городское кафе идем! Ты с нами?

– Не знаю! Посмотрим!

– Ну звони, если что!

Пройдя быстрым шагом две аллеи, доктор Сажин вспоминал и сопоставлял результаты эксперимента. Что-то его тревожило и мучило! Науке известны шесть классов ферментов. Лаборатория «Биологические катализаторы» выращивала живую биологическую ткань – основу для приготовления чудо-препаратов. Экспериментируя с одним из ферментов, доктор Сажин случайно создал уникальное по своей активности поле. Он замкнул поле вокруг биоткани и длительное время наблюдал, что происходит. Оно резко менялось. Биоткань, обработанную полем, он вживил мышам и заметил, что у них меняется биологический возраст. Дальше надо было проследить, как меняется генетическая программа животных, но это было связано с длительными наблюдениями. Требовалось подключать другие лаборатории – а именно этого доктор Сажин не хотел. Это означало рассекретить исследования.

Поэтому-то научная совесть профессора была не вполне чиста: он не знал конечных результатов эксперимента. Он и сейчас не мог предвидеть дальнейших последствий. Он задавал себе вопросы: идет ли дальнейшее омоложение организма Кати? На сколько она помолодела? Что с ней может произойти дальше? Он даже не мог с уверенностью сказать: будет ли она жива?

Одним словом, доктор Сажин жалел о своей неосмотрительности и торопливости. Это его тревожило и беспокоило.

В лабораторию заглянул мужчина в рабочих джинсах.

– А-а, никого нет? – спросил он. – Тогда я войду!

– Да входи ты! – рассердился Саша. – Чего боишься?

– И ничего я не боюсь! Просто начальство не люблю!

– Сам же начальство возишь, а не любишь! У нас рангом поменьше начальство…

– Ладно, ладно, не шуми, – примиряюще пробурчал мужчина. – Я тут тебе чебуреков принес. Мать вчера стряпала. Жалуется опять, что ты пропал со своей наукой!

– Давай, я есть хочу как раз! – ответил Саша. – А ты, пап, чего в обед будешь делать?

– Да какой у меня обед? Пока директора отвезу, пообедаю наспех и назад. Ты б, Саша, домой пришел, мать, поди, скучает…

– Приду, приду сегодня, пап! Ты же знаешь, что на выходной я всегда остаюсь в лаборатории.

В научном институте биохимических разработок и исследований (сокращенно – НИБРИ) было не принято совать нос в чужие дела. Традиция осталась еще с прежних времен, когда учреждение принадлежало оборонке. Часто даже соседние лаборатории не знали, чем занимаются за стеной. О разработках доктора Сажина не знал никто, кроме Саши Кузьмичева. Вообще-то Саша уже давно был младшим научным сотрудником, но по привычке его называли лаборантом. Все близкое Сашино окружение было совершенно уверено, что Кузьмичева кроме науки ничто на свете не интересует.

В обед ребята веселой гурьбой отправились в любимое кафе. Надо было обойти небольшое озеро, которое здесь называли карьером. Окрестности всего городка были покрыты такими карьерами. Много лет здесь добывали ценный песок на экспорт – очень белый и очень мелкий. Оставшиеся после разработок ямы заполнились водой.

– Мы купаемся в золотых песках, – шутили жители, но на самом деле купаться здесь было опасно из-за неровного дна и большой глубины.

Тот карьер, что находился рядом с институтом, был поистине сказочным местом. Высокие сосны обступили ровную голубую гладь. Белые валуны несколько разбавляли сентиментальность пейзажа.

Вышагивая ровной походкой, впереди шел Стас. На него заглядывались женщины. Он тоже всех одаривал любезным вниманием. Но все в институте знали, что Стасу нравятся маленькие хрупкие блондинки – «типаж солнышка», как шутил сам Стас.

Внезапно из леса выскочил джип и помчался на них. Отчаянно завизжав, девчонки бросились врассыпную, а упавший Саша погрозил вслед промчавшемуся автомобилю кулаком. Джип, не сбавляя скорости, описал круг по песку возле воды и скрылся в лесу. Через минуту машина вновь вырвалась из зарослей и направилась прямо на толпу людей возле воды.

– Он что, пьян, что ли? – закричали люди, бросаясь врассыпную.

Падая на землю, люди кричали и хватали детей, которые подняли рев. Не сбавляя скорости, джип врезался в воду и, проехав по инерции десяток метров, начал тонуть в воде. В толпе злорадствовали:

– Так ему и надо!

– Как он сюда проехал? А еще полиция на въезде стоит!

– Будет знать, как пьяным ездить! Утопил машину!

Однако, прошло время, а водитель не выныривал. На поверхности плавала лишь пластиковая бутылка. Все ошеломленно смотрели на это место, ожидая, когда же появится голова пловца.

– Он же утонет, – пролепетала Вера.

Через несколько минут на воде появились лодки, а в них – деловитые люди. Они суетились, махали руками, и все снимали на камеру.

– А-а… Опять кино снимают, – разочарованные зрители стали расходиться.

Вскоре пластиковую бутылку вытянули на берег, к ней привязали канат и неизвестно откуда взявшийся трактор, тоже какого-то киношного вида, потянул за канат. Вынырнувший джип шел из воды неохотно, тяжело, весь в тине. Передних стекол в машине не было, вероятно, водитель выбрался через них. Изо всех щелей выливалась вода. Машину медленно тащили к берегу – зрители потеряли интерес. По лесу и по карьеру разнесся запах бензина.

– Все-таки настоящее зрелище трагедии волнует куда больше, чем созданное, пусть даже рукой мастера, – задумчиво сказал Стас.

Ребята уже дошли до кафе, а Наталья все не унималась:

– Какое право они имеет так пугать людей, эти киношники!

– Как ты не понимаешь: им же нужна реальная мизансцена с реальным испугом, – объяснял Саша.

– А если они на кого-нибудь наедут?

– Там же каскадеры профессиональные работают…

И вдруг Саша увидел маленькую богиню: с длинными русыми волосами, в белом платье, в широкополой шляпе, одинокую. Она прошла через веранду и села в уголке. Она никого не ждала, но уголки губ ее подрагивали, как бы готовясь к улыбке. Саша замер на полуслове, держа трубочку от коктейля во рту. Стас, проследив за ним взглядом, усмехнулся:

– Это племянница Сажина – Ирочка. Мы вчера познакомились!