Электронная библиотека » Фелире Фернандес-Арместо » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 11 января 2024, 11:00


Автор книги: Фелире Фернандес-Арместо


Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Первый король правящей португальской династии именовался «Мессией Португалии». Колумб и другие придворные вовсю льстили арагонскому королю Фердинанду, уверяя того, что Бог отвел ему главную роль в новом веке: он должен возглавить крестовый поход, взять Иерусалим и разрушить Мекку. Колумб заявлял, что прибыль от его открытий можно использовать для завоевания Иерусалима и исполнения Божьего промысла в следующем веке. Францисканские монахи, поддерживавшие Колумба, верили в скорое наступление «века Святого Духа» перед концом света, и некоторые из них даже отправились в Новый Свет, где это наступление представлялось наиболее скорым[123]123
  Milhou A. Colón y su mentalidad mesiánica el ambiente franciscanista español. Valladolid: Casa-Museo de Colón, 1984; Phelan J. L. The Millennial Kingdom of the Franciscans in the New World. Berkeley: University of California Press, 2021.


[Закрыть]
.

Король Мануэл тоже был чувствителен к лести. Один из поборников путешествий на Восток уверял его: «Бог желает избрать Ваше Величество для покорения варварских королей и принцев Востока и взимания с них дани»[124]124
  Pacheco Pereira D. Esmeraldo de situ orbis / Ed. G. T. Kimble. London: Hakluyt Society, 1892. P. 16–17; Bouchon G. Trade in the Indian Ocean at the Dawn of the Sixteenth Century // Merchants, Companies and Trade: Europe and Asia in Early Modern Era / Ed. S. Chaudhury, M. Morineau. Cambridge: Cambridge University Press, 1999), 42–51, P. 48; Lettre de Baba Abdullah à D. Manuel (début 1519) / Ed. J. Aubin // Mare Luso-Indicum, 2.1973. P. 201–211.


[Закрыть]
. Те же цели преследовали и упоминания античных героев от Александра до Соломона. Августинский прелат брат Жил де Витербо видел в Мануэле «короля-мессию, который опрокинет ислам, реформирует церковь и установит всеобщую империю мира»[125]125
  Thomaz L. F. L’Idée impériale manueline // La découverte, le Portugal et l’Europe / Ed. J. Aubin. Paris: Fondation Goulbenkian, 1990. P. 35–103.


[Закрыть]
.

В начале правления придворные Мануэла разделились на две фракции: первая считала необходимым расширить реконкисту с Пиренейского полуострова на Северную Африку, вторая советовала вторгнуться в коммерческий мир Индийского океана. Таким образом можно было атаковать ислам с тыла, при этом значительно увеличив свои ресурсы и, возможно, заключив соглашение с христианами, которые, как уже было известно, жили на берегах Индийского океана, но почти не поддерживали контактов с европейцами: Васко да Гама, достигнув Индии, в свое время объявил, что ищет «христиан и пряности»[126]126
  A Journal of the First Voyage of Vasco da Gama / Ed. E. G. Ravenstein. London: Hakluyt Society, 1898. P. 48.


[Закрыть]
. Хотя христианских союзников обнаружить не удалось, а Мануэл никогда не отказывался от своих целей в Марокко, успех в получении доли в индийской торговле перцем со временем привел к перемещению амбиций короля к востоку. На карте 1516 года Мартин Вальдземюллер, великий картограф из Сен-Дье в Лотарингии, изобразил его плывущим в Индийский океан с флагом Португалии на спине кита.


Отправка Магеллана на восток шла в русле общей стратегии короля. Обучение кандидата в рыцари закончилось. Теперь начиналось практическое образование. Он не производил ни приятного, ни внушительного впечатления. «Его внешность, – пишет один наблюдатель, оставивший его описание, – не вызывала особенного почтения: он был невелик ростом и не казался способным на многое, поэтому люди считали, что могут использовать его благоразумие и смелость в своих целях»[127]127
  Las Casas B. de. Historia de las Indias / Ed. el Marqués de la Fuensanta del Valle, D. José Sancho Rayón, 5 vols. Madrid: Aguilar, 1927, 4. P. 376–378 (bk. 3, chaP. 101).


[Закрыть]
. Но внешность была обманчива: как показали дальнейшие события, он редко бывал благоразумен – впрочем, смелости ему хватало всегда. Гонсало Фернандо де Овьедо, теоретик рыцарской доблести и летописец карьеры Магеллана, отметил устремления, пронизывавшие всю жизнь путешественника с этого момента: «Он рассчитывал стать великим властителем»[128]128
  Fernández de Oviedo G. Historia natural y general de las Indias occidentales / Ed. J. Amador de los Ríos, 14 vols. 1851–1855; repr., Asunción: Guarania, 1944–1945, 2. P. 9.


[Закрыть]
. Те же устремления приписывали своему вождю моряки Колумба.

Магеллан отправился из Португалии в составе экспедиции Франсишку де Алмейды 25 марта 1505 года. Это было самое амбициозное на тот момент предприятие Португалии: в путешествии принимало участие более 20 кораблей, включая как минимум семь купеческих, 1000 членов команды, около 1500 солдат. Преследовались сразу четыре цели: показать португальский флаг в новых водах, устрашить врагов и соперников, обеспечить базы для получения доли в торговле, а в идеале – и для контроля над ней; создать основу для империи – сеть аванпостов во главе с Алмейдой.

Ганс Майр, представлявший во время экспедиции немецкие торговые интересы, оставил совершенно бесшабашное описание путешествия, согласно которому оно представляло собой пиратскую экспедицию вдоль побережья Восточной Африки; периодически он рассказывал о церемониях поднятия флага с криками «Португалия! Португалия!», которые предшествовали массовой резне и открытым грабежам[129]129
  De Lisboa a Cochim // Boletim da Sociedade Geografica de Lisboa 17 / Ed. G. Pereira, ed. 1899. P. 355–365.


[Закрыть]
. Предыдущие португальские экспедиции смутили и раскололи элиты берега Суахили: одни видели в новоприбывших угрозу, другие рассматривали их как потенциальных союзников и арбитров в спорах. Алмейда был решительно настроен на то, чтобы извлечь максимальную выгоду из противоречий местных племен и затруднить их сотрудничество. Он (или его подчиненные) назначил нового правителя и установил португальские гарнизоны в Килве и Софале. В Момбасе португальцев встретили пушечным огнем, и живший там христианский отступник предупредил их, что здесь «они не найдут людей с цыплячьими сердцами, как в Килве». Алмейда в ответ разграбил и сжег город. В Малинди, вероятно, испугались жестокости Алмейды и решили пойти на сотрудничество.

На побережье Индии португальский адмирал сперва испробовал ту же тактику устрашения. Зачем он решил похвастаться мощью, которую очевидно не мог поддерживать в дальнейшем на том же уровне, непонятно. Если он намеревался испугать торговые государства Индии, то достиг своей цели лишь частично. Каннанор, где Алмейда объявил себя вице-королем, покорился, хотя верить местным до конца было нельзя. То же самое произошло в Кочине. Каликут, однако, держался твердо. Этот результат был связан не с запугиванием со стороны Алмейды, а отражал местную политику: элиты этих городов ненавидели друг друга гораздо сильнее, чем боялись или презирали португальцев. В Каликуте, по словам Майра, Алмейда «не добился ничего» (fizeram nichil)[130]130
  Там же, 367.


[Закрыть]
. Но кое-что, судя по всему, произошло: вероятно, именно здесь Магеллан получил свою хромоту: через несколько лет собиратель историй о португальской Индии Гаспар де Коррейя писал, что будущий путешественник получил серьезное ранение в стычке, о которой раньше ничего не говорилось[131]131
  Correia G. Lendas da índia / Ed. M. Lopes de Almeida, 4 vols. Porto: Lello, 1975, 2. P. 28.


[Закрыть]
. В 1506 году Магеллан вернулся на берег Суахили в составе экспедиции по укреплению гарнизонов, которые оставил Алмейда, и решению вопроса о престолонаследии в Килве[132]132
  As gavetas da Torre do Tumbo, 12 vols. / Ed. A. da Silva Rêgo. Lisbon: Centro de Estudos Ultramarinos, 1960–1977), 10. P. 359.


[Закрыть]
. Данных о роли Магеллана в этой экспедиции не сохранилось, но, согласно другим собранным Коррейей рассказам, Магеллан принял участие в самой знаменитой кампании Алмейды – битве при Диу в феврале 1509 года, обернувшейся впечатляющим успехом португальского флота в сражении с превосходящим противником. Египетские корабли, посланные на подмогу единоверцам, соединились с флотами Каликута и Гуджарата, дабы поставить португальцев на место; но Малик Аяз перешел на сторону португальцев и смог задержать гуджаратский флот[133]133
  Aubin J. Albuquerque et les négotiations de Cambaye // Mare Luso-indicum: Études et documents sur l’histoire de l’Océan Indien et des pays riverans à l‘époque de la domination portugaise, 2 vols. Geneva: Droz, 1971, 1. P. 16; Subrahmanyam S. The Birth-pangs of Portuguese Asia: Revisiting the Fateful ́Long Decade’ 1498–1509 // Journal of Global History 2. 2007. P. 278.


[Закрыть]
. Победа Алмейды позволила посадить Малика Аяза в Диу, сделав его важным союзником, и укрепила присутствие Португалии в жизни западной части Индийского субконтинента.


Магеллан вернулся в Кочин в июле того же года, о чем свидетельствует сохранившаяся ведомость: часть жалованья он получил зерном[134]134
  Baião. Fernão de Magalhães: Dados inéditos. P. 306.


[Закрыть]
. Вероятно, в том же году по дороге из Кочина началась (или впервые отмечена) его дружба с товарищем по экспедиции Франсишку Серраном: вероятно, это путешествие имело целью исследовать не до конца изученные районы океана и убедиться в наличии на берегу Суматры золота, о котором шли упорные слухи. После этого флотилия отправилась в Малакку, чтобы заключить договор, который позволил бы португальским кораблям вести торговлю. Именно в этой экспедиции Магеллан почувствовал вкус к открытиям: ни один португальский корабль прежде не заходил так далеко на восток. В Малакке, согласно не очень правдоподобному мнению первых историков того времени, которое не подтверждается сохранившимися документами, он открыл (или по меньшей мере сделал об этом сообщение) заговор с целью похищения кораблей. В последовавшей схватке он спас Серрану жизнь.

История кажется чрезмерно литературной, но Серран, несомненно, был важной фигурой. Его происхождение неизвестно, но его будущее, как мы увидим, оказалось связано с Молуккскими островами: он стал первым их обитателем среди португальцев, доверенным лицом султана Тернате, активным участником торговли гвоздикой и источником информации о богатстве островов, которая помогла разжечь огонь вражды между Испанией и Португалией или подлить в него масла. Официальная придворная историография Португалии середины XVI века высказывалась в том духе, что дружба Магеллана с Серраном стала «источником большого вреда для нашей страны» (sucedeo muito damno a este Reyno), поскольку рассказы последнего могли разжечь алчность первого[135]135
  Barros J. de. Decadas da Asia, 24 vols. Lisbon: Regia Officina, 1777–1788, 4. P. 396 (Dec. II, bk. 4, chaP. 3).


[Закрыть]
.

К тому времени, как разведывательная экспедиция в Малакку вернулась на Малабарский берег, Алмейда неохотно передал власть своему вновь назначенному преемнику в роли губернатора (с 1515 года – вице-короля) Афонсу де Албукерке. Новый начальник стремился избавиться от ведущих сотрудников предыдущего режима. Вряд ли Магеллан был достаточно важным лицом, чтобы попасть в эту категорию, но он решил воспользоваться возможностью монетизировать свою службу и, как всякий удачливый конкистадор, отправиться домой в Португалию наслаждаться жизнью.

Сохранившиеся документы о его торговой активности в Индии начинаются только с октября 1510 года, когда он описывает себя как «человека, ведущего торговлю в этом городе [Кочине] с купцами, которым ссужает средства под законный интерес по обоюдному согласию и они, как правило, соглашаются выплатить ему половину доходов от заключенной сделки по ставке 10 процентов в год»[136]136
  Baião. Fernão de Magalhães: Dados inéditos. P. 307.


[Закрыть]
. Маловероятно, что первые четыре-пять лет в Индийском океане он отказывался от доступных коммерческих перспектив: слуги португальского короля вполне могли вести торговлю, никак себя не обесчестив. Записи о торговых делах сохранились в составе судебного иска, который он подал в Кочине и Лиссабоне, требуя компенсацию за инвестиции в два груза перца, один из которых он лично сопровождал в Португалию. Трудно удержаться от соображения, что именно этот груз и стал причиной его возвращения домой в 1510 году. В любом случае вскоре после отъезда Алмейды в 1510 году Магеллан сел в Кочине на корабль до Португалии. Он потерпел кораблекрушение у берегов Мальдивских островов.

Согласно одной из самых известных легенд о Магеллане, он принял командование тонущим кораблем, отправив в Каннанор на спасательной шлюпке всех остальных офицеров и дворян, что были на борту. Заручившись обещанием отъезжающих как можно быстрее прислать помощь, он остался на мальдивском мелководье, чтобы успокоить страхи простых матросов, которые считали себя брошенными[137]137
  Correia. Lendas da índia, 2. P. 28, 625; Lopes de Castanheda F. História do descobrimento e conquista da India pelos portugueses, 7 vols. Lisbon: Rollandiana, 1833, 3. P.17 (bk. 3, chaP. 5).


[Закрыть]
. Он раздавал пайки и утихомиривал возможные бунты с равным успехом на протяжении нескольких недель, пока не подоспела помощь. Эта история непроверяема, но не невозможна, поскольку Жуан де Барруш – летописец, чья враждебность к Магеллану будет все более очевидна на страницах этой книги, – ее подтверждает. «Если бы только, – отмечал он, – Магеллан проявил такую же верность своему королю и отечеству»[138]138
  Barros. Decadas da Asia, 4. P. 374–375 (Dec. II, bk. 4, chaP. 1).


[Закрыть]
. Судя по всему, после катастрофы Магеллан одумался, вернулся к исполнению долга, примирился с новым губернатором и дал ему обязательство вернуться к военной службе. С Мальдивских островов он отплыл не домой, а в Индию: вполне возможно, что потеря груза, в который он вложил и капитал, и все надежды, просто не оставила ему выбора. Тот факт, что губернатор в сентябре 1510 года, прямо перед грядущей новой кампанией, подарил ему подержанную военную экипировку, позволяет предположить, что в кораблекрушении Магеллан потерял свою[139]139
  Cartas de Afonso de Albuquerque, 7 vols / Ed. R. A. Bulhão Pato, H. Lopes de Mendonça. Lisbon: Academia de Ciências, 1884–1935, 1. P. 287–289; Garcia J. M. A viagem de Fernão de Magalhães e os portugueses. Lisbon: Editorial Presença, 2007. P. 22.


[Закрыть]
.

В следующем месяце он участвовал в совещании, которое губернатор созвал по поводу предложения о захвате порта на Малабарском берегу. Кочин и Каннанор служили полезными убежищами для португальского флота и моряков, но предпочтительнее было иметь крепость под полным португальским контролем. Целью стал город Гоа. Причины не совсем понятны, но защищать крепость было сложнее, чем Каликут, где Албукерке был отражен и ранен, а естественные преимущества для потенциального создания аванпоста мирового значения были примерно теми же. Первое нападение провалилось, но атакующие, судя по всему, остались довольны увиденным. Гоа выглядел как спелый плод – только срывай. И сам город, и прилегающие территории за предыдущие полвека четыре раза переходили от одного правителя к другому, причем те становились все более жадными. Налоги, которые в основном платили индуистские подданные исламским владыкам, были непомерны и взимались прямо с продуктов крестьянского труда. Часто проводились экспроприации земель в пользу тюркских воинов на службе местных султанов[140]140
  Pearson M. N. Goa in the First Century of Portuguese Rule // Itinerario 8. 1984. P. 36–57.


[Закрыть]
. Большая часть населения, скорее всего, не возражала бы против очередной смены режима. В результате Албукерке «призвал на службу всех – от местных танцовщиц и музыкантов до боевых слонов и наемников», а индуисты позаботились, чтобы отрезать мусульманам на суше пути для отступления и прибытия помощи[141]141
  Scammell G. V., Indigenous Assistance in the Establishment of Portuguese Power in Asia in the Sixteenth Century // Modern Asian Studies 14. 1980. P. 1–11.


[Закрыть]
.

Магеллан не упоминался в депешах: его имя отсутствует среди имен тех дворян, которых Албукерке отдельно выделял в своих отчетах португальской короне. На совете, состоявшемся перед кампанией, он выступил против мнения губернатора, но при поддержке большинства капитанов, считая, что торговые корабли нужно исключить из состава военного флота, чтобы не мешать коммерции. Возможно, дело было в том, что на кону стояли и его деньги[142]142
  Loureiro R. M. Los años portugueses de Magallanes // Vila Vilar, 28; Garcia, Viagem, 23.


[Закрыть]
. Губернатору пришлось прислушаться к совету офицеров, но вряд ли он запомнил с лучшей стороны тех, кто его дал.

Успех кампании преобразил перспективы португальцев. Для Томе Пиреша, главного аптекаря Португальской империи, государство Гоа было или стало «самым важным царством в Индии». Его завоевание свидетельствовало о том, что Бог готовит решающий удар по исламу в преддверии конца света[143]143
  The Suma Oriental of Tomé Pires and the Book of Francisco Rodrigues, 2 vols. / Ed. A. Cortesão. London: Hakluyt Society, 1944, 1. P. 55–57.


[Закрыть]
.

Внимание Албукерке обратилось на Малакку, куда «прибывало больше кораблей, чем в любое другое место на земле»[144]144
  The Travels of Ludovico di Varthema / Ed. G. P. Badger. London: Hakluyt Society, 1863. P. 224.


[Закрыть]
. Султан отвергал предыдущие предложения португальцев. А там, где не действовала дипломатия, можно было попробовать силу. Томе Пиреш, который некоторое время жил и работал в Малакке после того, как она перешла в руки португальцев, хорошо понимал, почему порт имел такое значение. «Золото здесь – самый дешевый товар», – отмечал он. Но не только богатство делало Малакку «более ценной, чем все Индии». Это был главный торговый узел всего Востока. Малакка контролировала пролив, через который на запад поступали все запасы мускатного ореха, мускатного цвета и гвоздики. Традиционные привилегии Венеции в торговле пряностями, уже пострадавшие, могли окончательно улетучиться и перейти к португальцам. «Властитель Малакки, – продолжал Пиреш, – держит руки на горле Венеции… Малакка – это золотое дно; нельзя забывать, что здесь ценят чеснок и лук (которые в Португалии стоили гроши. – Авт.) больше, чем мускус, ладан и другие драгоценные товары».

Здесь собиралась такая разномастная компания купцов, каждый из которых пользовался правом быть судимым по своим законам, что «Малаккой должен был управлять настоящий Соломон – и она того заслуживала»[145]145
  Cortesão. Suma Oriental, lxxv.


[Закрыть]
. Тогдашний же правитель Соломоном вовсе не был. Осада заняла всего шесть недель. Малакка пала в середине августа 1511 года.

Среди осаждавших были Магеллан и Франсишку Серран. Пиреш в каком-то смысле пал жертвой успеха португальцев. Он был избран португальским посланником в Китай – самую богатую и явно самую привлекательную страну из всех, что являлись объектом внимания Албукерке, желавшего после взятия Малакки продолжать двигаться на восток. Однако в Китае расценили захват португальцами бывшего китайского протектората как образчик наглости варваров, подвергли Пиреша и его спутников пыткам и посадили в тюрьму. Домой они так и не вернулись.


Как и в предыдущих случаях, деяния Магеллана оказались недостаточно важны, чтобы привлечь к себе особое внимание. Однако можно сказать, что в Малакке его жизнь вступила в новый этап, заключавшийся в дальнейшем стремлении на восток. Политика Албукерке, как и Алмейды до него, сейчас может показаться чрезвычайно рискованной. Да, захватить Гоа и Малакку оказалось сравнительно просто, но еще проще было бы потерять их, если бы коренные жители предпочли изгнать захватчиков. Он надеялся воплотить эсхатологические фантазии своего короля, повернув на запад, атаковав твердыни ислама и выйдя к Мекке. Захват Малакки он оправдывал не стремлением обогатить Португалию, а желанием задушить мусульманскую торговлю. «Я совершенно уверен, – писал он, – что если отобрать у них торговлю Малакки, то Каир и Мекка сразу же будут потеряны»[146]146
  Albuquerque: Caesar of the East. Selected Texts / Ed. T. F. Earle, J. Villiers. Liverpool: Liverpool University Press, 1990. P. 81.


[Закрыть]
. Он уже пытался закупорить Персидский залив и Красное море, построив крепости у их выхода в Индийский океан. В 1513 году он вместе с флотом вторгся в Красное море, похваляясь, что сожжет Мекку, похитит мощи пророка и потребует за них выкуп. Он вел безжалостную войну с Каликутом, пока наконец не сумел низложить местного султана, установив полную гегемонию португальцев над западным берегом Индии. Программа казалась даже чрезмерно амбициозной для небольшого количества португальцев (которые ни в один момент не могли выставить более 1000 воинов) и их кораблей, оказавшихся на другом конце света от дома, имевших проблемы с поставками и перевооружением и вынужденных контролировать огромный океан.

Однако Албукерке хорошо понимал и собственные слабости. К востоку от Малакки, где можно было вести выгодную торговлю и заниматься бизнесом, не прибегая к шантажу и бандитизму, он стал искать возможности заключить мирные соглашения и предлагать местным купцам хорошие условия за использование португальских торговых судов и портов. Захват Гоа и Малакки делал такую политику весьма привлекательной. В каком-то смысле нехватка ресурсов у Португалии, чтобы двигаться на восток от Малакки, делала Албукерке безопасным партнером для большинства тамошних стран. Посольство в Китай закончилось провалом, а вот на Суматре и в Индокитае португальских эмиссаров ждал хороший прием.

Наиболее привлекательным направлением для дипломатических усилий губернатора стали Молуккские острова, где было сосредоточено производство самых дорогих специй в мире. В том же 1511 году, скорее всего в ноябре, Албукерке воспользовался поездкой на острова малаккского купца Нехода Исмаэля, загрузившего свою джонку малайскими и яванскими товарами, чтобы обменять их на гвоздику на островах, где она выращивалась, и на мускатный орех и мускатный цвет на островах Банда. Губернатор отправил туда своего представителя с флотилией, одним из кораблей которой командовал Франсишку Серран. Барруш писал, что миссия «будет хорошо принята, поскольку эти люди опасаются нас»[147]147
  «Que fosse bem recebido, ca sendo o nosso nome era espantoso entre aquelles povos». Barros. Decadas da Asia, 5. P. 584 (Dec. III, bk. 5, chaP. 6).


[Закрыть]
. Однако путешествие преследовали неудачи.

Историки потратили много сил и энергии, пытаясь выяснить, какова была роль Магеллана в этой экспедиции, если он вообще в ней участвовал. Первые летописцы, которые родились еще при жизни Магеллана и порой даже знали его лично, знали или предполагали, что он находился на борту[148]148
  Castanheda L. de. História do descobrimento, 3. P. 257 (bk. 3, chaP. 52); Garcia. Fernando de Magallanes. P. 103–104; Le voyage de Magellan raconté par un homme qui fut en sa compagnie / Ed. P. Valière. Paris: Gulbenkian, 1976. P. 26–27. Фернандес де Овьедо (Oviedo F. de. Historia natural y general, 2. P.15) утверждает, что Магеллан на Молуккских островах купил себе раба-переводчика, который затем принял участие в кругосветном путешествии, но возможно, при этом путает «Малуку» с Малаккой. В другом месте (12) он утверждает лишь, что у Магеллана «было много сведений о Молуккских островах» (tenia mucha notiçia… de las islas del Maluco).


[Закрыть]
. Сам Абреу говорил, что Магеллан «может рассказать об окрестностях этих островов» (fôra testemunha, e tendo certeza onde aquelas ilhas jaziam), то есть был уверен в его участии в экспедиции[149]149
  Garcia. Viagem. P. 22–26, 266–267.


[Закрыть]
.

Реконструировать события сложно, так как сведения о них противоречивы. Малайские и яванские штурманы провели экспедицию вдоль северо-восточного берега Явы, по дороге сняв с мели корабль Серрана у Сапуди. Погода была так плоха, что пришлось провести зиму в Гулигули, где оставили корабль Серрана, потому что «он был уже старый» – или, возможно, потому что он пострадал при вытаскивании на берег[150]150
  Cortesão. ed., Suma Oriental, lxxxi—ii.


[Закрыть]
. В Амбоине они приобрели взамен судна Серрана джонку и нагрузили ее таким количеством мускатного ореха и гвоздики с Молуккских островов, что решили возвращаться в Малакку, не окончив предполагаемого пути, тем более что корабли сильно пострадали от непогоды и нуждались в ремонте.

Бурей джонку Серрана отогнало от остальной флотилии и вынесло на берег Лука-Пино – согласно одному из свидетельств, острова в составе архипелага Тартаругас примерно в 33 лигах (несистемная единица измерения, соответствующая где-то 5–6 километрам) от островов Банда. Другой источник утверждает, что путников забросило аж на остров Минданао. Это вряд ли возможно, но стоит об этом упомянуть в свете последующих событий, поскольку так Серран, а стало быть, и его друг и корреспондент Магеллан могли получить достоверные сведения о Филиппинах – островах, которые, как мы увидим, стали играть главную роль в его планах на будущее и куда его действительно привели амбиции в конце жизни[151]151
  Galvão A. Tratado dos descobrimentos antigos, e modernos. Lisbon: Ferreiriana, 1731, 2. P. 35–36; Cortesão. Suma Oriental, lxxxi.


[Закрыть]
.

Без еды и воды потерпевшим крушение мало что светило, особенно когда явились пираты, чтобы разграбить злополучный корабль. Но Серран оказался парнем не промах, захватил пиратский корабль и вернулся на Амбоину, где местные жители немедленно наняли его для борьбы с соседями из Веранулы – своими вековечными врагами. Он сделал многое для победы своих нанимателей, и те построили для него деревянный дом, который он украсил гербом Португалии и распятием. Его репутация, наряду с рекомендацией Нехода, привлекла внимание правителя Тернате Баяна Сируллы (португальцы называли его Кашилом Болеифом). Португальские источники утверждали, что в дело вмешалось пророчество. Услышав, что «с самого дальнего конца мира» прибудут железные люди, властелин «воздел руки вверх, воздавая хвалу Богу за то, что тот до его смерти показал ему этих железных людей, во власти которых находилась безопасность его королевства»[152]152
  «Levantou as manos dando louvores a Deos, pois lhe mostrára ante da sua morte os homens de fero, em cujas forças estava a segiuridade de sue Reyno». Barros. Decadas da Asia, 5. P. 593 (Dec. III, bk. 5, chaP. 6).


[Закрыть]
. Подобные рассказы нередко встречались в литературе конкистадорского периода: они служили обоснованием вторжения в другие страны и их захвата. Но Серран, судя по всему, действительно вошел в фавор при дворе Тернате, открыл торговлю с Малаккой и предложил построить португальский форт.

Серран прибыл в Тернате в 1512 году и оставался там, вероятно, до 1521 года, то есть до своей смерти. Письма, которые он отправлял в Малакку чиновникам и друзьям, включая Магеллана, не сохранились, но, судя по упоминаниям о них и уцелевшим цитатам, он воспевал острова и советовал португальцам активнее участвовать в производстве гвоздики или по меньшей мере закупать ее непосредственно у поставщиков[153]153
  Documentação para a história das missões do padroado português do Oriente, 1 / Ed. A. Basílio de Sá. Lisbon: Agência Geral do Ultramar, 1954. P. 80. Благодарю профессора Санджая Субрахманьяна за предоставленный экземпляр этой работы.


[Закрыть]
. Хотя его отчеты значительно преувеличивали привлекательность местности, португальцы в Малакке получили по ним лучшее представление о Молуккских островах. Барруш, возможно, руководствовался именно письмами Серрана, когда вносил поправки в «Географию» Птолемея – составленный во II веке н. э. текст, который до сих пор служил жителям Запада основой для представлений о мире. Птолемей, по словам Барруша, мало знал о землях за Суматрой, но «теперь мы знаем благодаря нашим исследованиям, что эти земли разделены на тысячи островов, которые покрывают большую часть окружности мира… и что в центре этого множества островов лежат те, что мы называем Малуко»[154]154
  «Sabemos per nossas navegacoes per mar e terra retalhada em muitas mil ilhas, que juntamente elle e ellas contem en si grande parte da redndeza da terra… e no meio deste gran numero de ilhas estam as chamadas Maluco». Barros. Decadas da Asia, 5. P. 564–565 (Dec. III, bk. 5, chaP. 6).


[Закрыть]
. Он указывал, что Молуккские острова находятся в окрестностях экватора или даже за ним. К подобным же данным имел доступ и Магеллан. Вопрос о том, как, когда и что именно он узнал о Молуккских островах, имеет чрезвычайную важность: ответ позволяет понять обстоятельства, при которых ему пришла в голову идея организации экспедиции к данному архипелагу. Однако ответить непросто. Барруш, имевший доступ к копиям писем Серрана, недвусмысленно сообщал, что Магеллан, будучи другом автора, эти письма получал, притом едва ли не в первую очередь. Барруш постоянно и настойчиво подчеркивал, как высоко Магеллан ценил дружбу Серрана «с того времени, как они вместе служили в Индии, особенно при захвате Малакки». С точки зрения португальского двора хуже всего было то, что Серран «стремился вызвать большее восхищение своим поступком, преувеличивая его сложность и перенесенные тяготы и вдвое увеличив расстояние до островов». Серран давал понять читателям, что «он открыл новый мир, который был еще обширней, еще более удаленным, еще богаче, чем тот, что обнаружил адмирал Васко да Гама», «подкрепляя свои утверждения множеством слов и загадок, представляя Молуккские острова чрезвычайно удаленными от Малакки, чтобы еще более возвысить себя в глазах короля Мануэла, как если бы он отправлял свои письма от антиподов или из другого Нового Света»[155]155
  «Ampliando isto com tantas palavras, e mysterios, fazendo tanta distancia donde estava a Malaca, por fazer de seu galardão ante El Rey D. Manuel, que parecia virem aquellas cartas de mais longe que dos Antipodas, e de outro novo mundo». Barros. Decadas da Asia, 5. P. 599–600 (Dec. III, bk. 5, chaP. 6), 622–623 (Dec. III, bk. 5, chaP. 8).


[Закрыть]
. К тому времени, как историк-гуманист Франсиско Лопес де Гомара в 1552 году составил компендиум истории открытий и завоеваний испанцев, представление о том, что Магеллана привлекли именно письма Серрана, уже укоренились у исследователей. Лопес упоминал «письмо от Франсиско Серрано [sic] с Молуккских островов, куда тот и предлагал Магеллану отправиться, чтобы быстро обогатиться»[156]156
  «Una carta de francisco serrano… escrita en los Malucos, en la qual le rogava que se fuesse alli si queria ser presto rico». López de Gómara F. Historia general de las Indias. Zaragoza: Miguel de Papila, 1555, fol. 45v, facs. ed. / Ed. F. Pease. Lima: Comisión Nacional del Quinto Centenario del Descubrimiento de América, 1993.


[Закрыть]
.

Неожиданным выводом из преувеличений в сообщениях Серрана стало представление, будто бы на острова легко добраться из испанских владений в Америке. Ведь чем дальше они от Малакки, тем ближе к Америке, а следовательно, и к Атлантическому океану. В результате «этот же Фернан де Магальяеш получил новые представления, которые приведут его к смерти, а его королевство – к некоторым неудачам»[157]157
  «Das quaes cartas começou este Fernão de Magalhães tomar huns novos conceitos, que lhe causáram morte, e metteo este Reyno en algum desgosto». Barros. Decadas da Asia, 5. P. 600 (Dec. III, bk. 5, chaP. 6).


[Закрыть]
. Иными словами, сознательные искажения в письмах Серрана породили у Магеллана идею добраться до Молуккских островов через Атлантику – разумеется, на испанской службе, то есть после предательства родной страны.

Серран, конечно, многое преувеличил, но подозреваю, что в том же можно упрекнуть и Барруша. Магеллан имел и другие источники информации о Молуккских островах: он общался со многими торговавшими с ним купцами; был знаком с данными Томе Пиреша (уже приведенными выше), которые тот изложил на бумаге в 1512–1515 годах, когда жил в Кочине и Малакке одновременно с Магелланом (последний уехал оттуда в 1513 году); возможно, получал сведения и от собственных рабов, включая знаменитого и порой очерняемого Энрике, которого он описывал как «мулата родом с Малакки». Происхождение Энрике, собственно, неизвестно. Пигафетта предполагал, что раб был родом с Суматры, а другие, возможно из-за понятной путаницы, помещают место его рождения на Молуккские острова[158]158
  Pigafetta A. Il primo viaggio intorno al globo di Antonio Pigafetta, e le sue Regole sull’arte del navigare / Ed. A. Da Mosto, R. Colombiana, pt. 5, vol. 3. Rome: Ministero della pubblica istruzione, 1894. P. 81, и The First Voyage around the World (1519–22): An Account of Magellan’s Expedition by Antonio Pigafetta / Ed. T. Cachey. New York: Marsiglio, 1995. P. 35.


[Закрыть]
. Однако он должен был быть полезен в долгом путешествии – вероятнее всего, как раз на Молуккских островах, в 1519 году. Перед отплытием Магеллан в своей последней воле и завещании пообещал Энрике свободу и значительное наследство в 30 000 мараведи, «потому что он христианин и может молиться за мою душу»[159]159
  Testimonio del testamento que otorgó Fernando de Magallanes en los Alcázares Reales de Sevilla, August 24, 1519, в Documentos para el quinto centenario de la primera vuelta al mundo: La huella archivada del viaje y sus protagonistas, transcribed by Cristóbal Bernal, 2019–2022.


[Закрыть]
.

В любом случае не вполне понятно, получал ли Магеллан известия от Серрана до отъезда из Индий[160]160
  Garcia J.M. Documentos existentes em Portugal sobre Fernão de Magalhães e as suas viagens, Abriu, 8 (2019): 24–25. Благодарю профессора Санджая Субрахманьяна за предоставленный экземпляр этой статьи.


[Закрыть]
. Отследить путь всех писем не представляется возможным. Первое из них попало в Малакку где-то в 1513 году, но в январе того же года Магеллан уехал в Кочин. Как мы знаем из сообщения Жорже де Албукерке, который доставил письма из Амбоины, где имел личный разговор с Серраном, другие письма прибыли только в 1514 году, когда Магеллан уже вернулся из Индии в Португалию[161]161
  Documentação para a história das missões do Padroado portugues do oriente: Insulindia, i. Lisbon, 1954. P. 79–80, цит. по: Garcia. Fernando de Magallanes. P.104.


[Закрыть]
.

Какую бы роль ни сыграли послания Серрана, возникают вопросы по поводу того, что Магеллан мог узнать в детстве и юности о космографии и текущей политике, а следовательно, и о местонахождении и спорном статусе Молуккских островов. Истоки идеи путешествия на острова через Атлантический океан нужно искать во множестве влияний, которые ощущались при лиссабонском дворе времен юности Магеллана. Там можно было почерпнуть характерные для той эпохи представления о размере мира, узнать о дипломатических спорах между Испанией и Португалией по поводу раздела сфер влияния и зон мореплавания и заразиться амбициями. Обратим же наше внимание на то, как сочетались все эти обстоятельства.


Нам нужно перенестись в 1493 год, обратно к португальскому двору еще до появления там Магеллана – к тому моменту, как Колумб вернулся с известиями об открытиях, которые совершил во время первого трансатлантического путешествия. Если доверять информации первого редактора и биографа Колумба (вероятно, осуществившего литературную запись его воспоминаний), то король Жуан II отреагировал на новости немедленно и страстно, выразив «печаль из-за того, что столь ценные возможности были упущены»[162]162
  Las Casas. Historia de las Indias, 1. P. 221–222, 266 (bk. 1, chaP. 38).


[Закрыть]
.


Карта 1. Магеллан на Пиренейском полуострове

1. Опорто – вероятное место рождения (скорее всего, в конце 1480-х годов); владел небольшим имением неподалеку; возможно, также имел собственность в Саброзе в 90 километрах вглубь суши; там же жили его сестра и зять.

2. Лиссабон – получал образование при дворе Мануэла I, вероятно с 1495 года; отбыл оттуда в Индийский океан в марте 1505 года; вновь посетил Лиссабон в 1515 и 1516 годах, подав судебный иск по поводу своих вложений в торговлю перцем; в последний раз – в 1517 году, когда король 15 апреля отказал ему в повышенном содержании.

3. Бургос – родина братьев Аро; торговый узел для купцов, интересующихся рынком пряностей в Лиссабоне, которые поддерживали Магеллана при кастильском дворе.

4. Вальядолид – беседа с великим канцлером в марте 1518 года; здесь же подписан договор с короной о путешествии на Молуккские острова (22 марта).

5. Медина-дель-Кампо – посетил по дороге в Вальядолид, январь–февраль 1518 года.

6. Сараус – верфь, где был построен корабль «Виктория».

7. Малага, Кадис, Уэльва – проводил набор рекрутов для путешествия, 1519.

8. Пуэнте-дель-Дуэро – заключает сделку с Хуаном де Арандой в январе 1518 года.

9. Севилья – отправился сюда в добровольное изгнание из Португалии в октябре 1517 года; до конца 1517 года здесь же женился; в феврале 1518-го – 1519 году собирал здесь флотилию; отведя корабли в Санлукар, продиктовал здесь завещание 24 августа 1519 года.

10. Санлукар-де-Баррамеда – поднял паруса в плавание к Молуккским островам 20 сентября 1519 года.

11. Барселона – посетил в мае 1519 года; дал показания относительно спора с Хуаном де Арандой.

12. Бильбао – тесть Магеллана в 1519 году покупал здесь порох для флотилии Магеллана.

13. Триана – принес клятву верности Кастилии в августе 1519 года.

14. Сьюдад-Родриго – здесь в 1519 году скрывался беглый раб Магеллана Антонио.

15. Марокко – участвовал в войнах на стороне Португалии в 1513–1517 годах; возможно, был ранен; оправдан по обвинению в растрате.


Теперь королю нужно было решить проблему раздела сфер влияния в океанских путешествиях со своим испанским соседом.

Португальским и испанским правителям уже доводилось согласовывать друг с другом право на отвоевание территорий, якобы узурпированных мусульманскими захватчиками у последних вестготских правителей полуострова.

Начиная с подписания в 1151 году Тудиленского договора, который периодически подвергался пересмотру, христианские пиренейские королевства старались воздерживаться от ссор друг с другом за сферы экспансии, находя себе потенциальных жертв среди мусульманских государств и присоединяя их в соответствии с предварительными договоренностями. Однако для раздела Нового Света это прецедентом стать не могло, потому что – если не брать в расчет малоубедительные фантазии о том, что в древности иберийские монархи уже правили в Америке (например, один летописец объявил, что Новый Свет некогда принадлежал не то мифическому королю Гесперу, не то вымышленному герою-кузнецу Тувалкаину, не то Геркулесу, а уже от них перешел в наследство королям Испании)[163]163
  Oviedo F. de. Historia natural y general, 1. P. 46–51.


[Закрыть]
, – права на завоевание, основанные на возвращении узурпированных территорий, на заокеанские земли распространяться не могли. Однако один принцип соблюдался и в океане, и на полуострове: Испания и Португалия могли договориться о демаркационной линии, традиционной для эпохи Реконкисты, которая должна была разграничить зоны экспансии обоих государств.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации