Текст книги "Коронованный череп"

– Я так и не нашел своего старого приятеля сэра Ганнибала, – насмешливо объявил он. – Иначе я рассказал бы ему о нашем разговоре. Но я заеду завтра. Еще раз доброго вам вечера.

И, развернув машину, он уехал – его гудящий автомобиль напомнил девушке огромную пчелу.

Дерика посмотрела ему вслед, но не нашлась, что сказать. Потом она вместе с Фордом отправилась на поиски отца, но тот как сквозь землю провалился.

Сложно было сказать, что думал господин Боуринг о том, почему девушка отказалась его слушаться. Он сидел рядом с водителем, глубоко задумавшись, мрачная улыбка то и дело кривила его губы, и он то и дело сдвигал брови. Шофер, тихий молодой человек по имени Дональд, уверенно вел машину. На полной скорости она вылетела на центральную улицу Санкт-Эвалдса, а потом понеслась вперед по мостовой. Многие останавливались посмотреть ей вслед. А потом, что уж было и вовсе чудно, автомобиль понесся вверх по склону холма, словно муха, карабкающаяся вверх по стене. Однако все горожане хорошо знали Боуринга и его машину, и многие завидовали его богатству, которое позволяло ему иметь авто – редкость в этих краях.

Когда крутой подъем остался позади, машина полетела по ровной дороге, пока не добралась до следующего склона и не скользнула вниз по наклонной кривой, которая уходила назад в долину.

После опять начался подъем, и автомобиль вновь пополз вверх, выплюнув облако черного газа.

Теперь со всех сторон тянулись голые пустоши, заросшие вереском и дроком. Тут и там лежали серые валуны: словно великан рассыпал камешки из кармана. По обе стороны поднимались пологие холмы, увенчанные кромлехами с фиолетовыми прожилками. На западе расцвели яркие краски заката: розовые чуть ниже зенита и золотые у самого горизонта. Слева маячили мрачные пригорки, справа темно-синей равниной раскинулся холодный океан, и волны взбивали белую пену среди черных острых камней. Боуринг отлично знал этот пейзаж. Но он никогда не обращал внимания на такие пустяки, как восходы и закаты. Богач думал о многих вещах, возможно, о прошлом, которое, если верить сплетням, было не слишком безоблачным. И еще он думал о сказочной фее, которая отважилась отказать его настоятельной просьбе. Как такая хрупкая девушка может быть столь упрямой? Дерика была бы великолепной женой для безумного Моргана. Она принесла бы свежую кровь в семью. Тогда он, Джон Боуринг, миллионер, мог бы спокойно умереть, зная, что будущее его рода в твердых руках.

А пока старик предавался мечтам, его автомобиль скользил по дороге, взлетая на подъемах. Словно живое существо, он несся по серпантину с уровня на уровень. Примерно в трех милях от Санкт-Эвалдса был участок дороги, идущий вниз, и Дональд решил воспользоваться им, чтобы прокатить хозяина с ветерком. Двигатель взревел, и машина понеслась вперед, словно снаряд. Свежий воздух резко ударил в лицо шоферу и пассажиру, и авто громко загудело перед длинным спуском. Внизу был резкий поворот, а дальше дорога шла по пустошам.

Господин Боуринг дремал, в то время как Дональд лихо проскочил поворот. Но тут водитель неожиданно увидел прямо на дороге перед собой огромную каменную глыбу. С воплем ужаса он резко ударил по тормозам, но было уже слишком поздно. Машина на полном ходу врезалась в гранитный обломок, и двое мужчин вылетели из груды смятого железа и стекла.

Это было похоже на ночной кошмар. Шофер, словно пробка, вылетел из кабины и упал на мягкую поросль вереска, едва не задев головой огромный камень, который убил бы его. Пролежав какое-то время и еще не придя окончательно в себя, Дональд с трудом поднялся и вернулся на дорогу. Словно во сне, он увидел разбитую машину. Его хозяин тоже пытался подняться на ноги. Боуринг встал, выпрямившись, и закачался из стороны в сторону. В тот же миг с обрыва спрыгнул какой-то человек. Подскочив к старику, он приставил пистолет к его уху. В следующий момент раздался выстрел, Джон рухнул наземь, а Дональд, задыхаясь от ужаса и ослабев от потери крови, потерял сознание. Со стороны могло показаться, что он мертв, точно так же, как и старый миллионер.

Но выстрел привлек еще чье-то внимание. Убийца услышал крик и без колебаний полез вверх по склону, а потом исчез в долине пурпурного вереска. Едва он скрылся, из-за поворота дороги выбежало несколько рабочих. Они вырубали камни в старом карьере, который принадлежал сэру Тревику, неподалеку от места аварии. Увидев, что случилось, каменотесы испуганно вскрикнули. Сначала они решили, что произошла всего лишь автомобильная катастрофа. Да и что они могли подумать, увидев разбитую машину, бесчувственного человека и огромную гранитную глыбу посреди дороги?

– Но как же выстрел? – сказал один из мужчин, поднимая тело Боуринга. В следующую секунду рабочий с ужасом отшвырнул его. – Посмотрите! – закричал он, указывая на голову миллионера.

– Да это убийство! – воскликнул один из его спутников, и каменотесы стали испуганно переглядываться.

Потом раздался шум колес, и из-за поворота выехала коляска, из которой выбрались господин Пенриф и мисс Стретгон.

– Что тут происходит? – поинтересовался Пенриф. – Мы услышали выстрел и вернулись.

– Господин Боуринг мертв, – объявил один из рабочих. – Его застрелили.

– Мертв! Застрелили! – охнул Ральф, в то время как его спутница вскрикнула. Тем временем Пенриф выпрыгнул из коляски с перекошенным от ужаса лицом. – Позвольте мне посмотреть.

Повернувшись, он взглянул на Энн Стреттон, тоже выбравшуюся на дорогу. Она была бледной как мел, ее губы дрожали. Рядом с телом Джона лежал конверт. Протянув руку, девушка подняла его с земли и надорвала.

– Может быть, из этого письма можно узнать, кто убийца, – сказала она, все еще вздрагивая. – Возможно, убийца оставил его здесь.

– И что там? – спросил Ральф. Чиркнув спичкой, он подсветил мисс Стреттон, чтобы та могла прочесть письмо. Вокруг них сгрудились рабочие.

И Энн медленно прочитала:

– Сегодня вечером, прежде чем вы доберетесь домой, вы будете убиты!

Наступила мертвая тишина. Все собравшиеся уставились на распростертое на земле тело. Пророчество исполнилось.

Глава III
Странная улика

Жестокое убийство Джона Боуринга превратилось, что было вполне естественно, в огромную сенсацию. И не только потому, что подобные преступления очень редко происходили в этой части страны, но и из-за положения в обществе и богатства жертвы. Известие о случившемся, словно лесной пожар, промчалось по району, и местные журналисты, как стервятники, слетелись к трупу. Но сведения, которые они получили, оказались весьма скудными: полиция имела очень мало улик и не спешила ими делиться. Никто не знал, почему был убит господин Боуринг. Но хладнокровие, с которым было совершено это преступление, говорило о том, что убийца решил: миллионер непременно должен умереть. Иначе преступник ограничился бы тем, что сбросил гранитную скалу, а не стал бы выскакивать на дорогу с револьвером, чтобы закончить дело. Для того чтобы поступить подобным образом, у него должен был быть очень сильный мотив, ведь он серьезно рисковал – практически засовывал голову в петлю палача!

Потом стало известно про запечатанное письмо. Может быть, проболтался один из рабочих, при которых мисс Энн Стреттон его читала. А может, всё разболтала сама Софи Уорри, похваляясь своими силами. Но в течение суток в округе почти не осталось людей, которые не слышали бы о странном исполнившемся пророчестве, и вторжение потусторонних сил выделило это преступление среди прочих, сделав его из ряда вон выходящим.

Тело убитого было перенесено в особняк Грандж Тревик, который располагался в нескольких милях от места катастрофы, среди корнуолльских пустошей. Это был бесформенный двухэтажный дом из грубого серого камня, крытый голубоватой черепицей и обросший обычными в этих местах плющом и лишайником. Особняк окружали деревья, а фасад его выходил на изменчивые воды Атлантики, которые выглядели живописно, но необычайно мрачно. Впрочем, такими были большинство богатых домов на вересковых пустошах. На протяжении веков Тревики обитали там, но когда финансовые дела семьи пошатнулись, особняк был передан в аренду Джону Боурингу, а сэр Тревик переехал в маленький дом в Санкт-Эвалдсе. Тело миллионера, при жизни царившего под этой древней крышей, уложили в гостиной. Дом погрузился в траурную атмосферу, которая соответствовала его зловещему внешнему виду.

Конечно, сэр Ганнибал, узнав об убийстве, был просто потрясен. Они с погибшим не были добрыми друзьями, но хорошо знали друг друга. Они вместе прошли через множество приключений в Южной Африке. Сэру Тревику показалось ужасным, что этот человек, полный жизни, здоровья и амбициозных планов, так внезапно и таким ужасным образом отправился на тот свет. Кроме того, Ганнибал понимал, что потерял своего лучшего арендатора. Никто больше не станет платить ему такие деньги за съем особняка. Грандж Тревик в принципе было тяжело сдать даже по умеренной цене из-за его отдаленного месторасположения. И хотя его хозяин, эгоист по натуре, очень жалел о гибели Джона Боуринга, много больше ему было жаль себя. Так он и сказал, когда общался с полицией вместе с Дерикой и госпожой Уорри. Гадалку пригласили для дачи показаний в полицию исключительно потому, что следователь хотел выяснить, каким образом она сделала такое точное предсказание. А мисс Тревик поехала в участок, чтобы поддержать свою гувернантку и отца. Софи была очень ей благодарна. Никаких неприятностей она не ожидала, напротив, ей не терпелось похвастаться своим умом, и она была рада, что воспитанница будет рядом с ней в момент славы.

По дороге рядом с ними спешили всевозможные коляски, автомобили, велосипеды. Все они ехали в Грандж, и большинство пассажиров просто хотели удовлетворить свое болезненное любопытство. Место преступления превратилось в подобие ярмарки: зеваки исследовали дюйм за дюймом, а некоторые господа попредприимчивее установили поблизости палатки для продажи напитков. Камень пришлось взорвать, потому что он препятствовал движению, перегораживая машинам путь. С дороги ясно было видно место, откуда скатился этот обломок – четкий след на склоне, поросшем вереском. Некоторые мудрецы настаивали, что скала скатилась на дорогу сама по себе, так как ветер и дождь подмыли основание, на котором она стояла. Однако трава вокруг того места, где раньше лежал камень, была утоптана, и было совершенно очевидно, что достаточно сильный мужчина с ломом легко смог бы сбросить огромный камень на дорогу.

– Кто же, черт побери, мог это сделать? – размышлял сэр Ганнибал, проезжая мимо толпы, собравшейся на месте трагедии.

– Мы об этом не узнаем, пока следствие не закончится, – отозвалась Дерика.

– А может, и вовсе никогда не узнаем, – вздохнула ее гувернантка. – Когда произошло убийство, на дороге никого не было. Никаких свидетелей.

– Карьер где-то рядом, – заметила мисс Тревик. – Может, кто-то из мужчин, работающих там, что-то видел.

– Ну, если уж об этом зашла речь, – ответил ее отец, – то Дональд, шофер, видел убийцу, хотя и не узнал его. В сумерках что-либо разглядеть было трудно. Да еще представьте себе его состояние!

– А были ли у господина Боуринга враги? – простодушно поинтересовалась мисс Уорри.

– Огромное количество, – ответил баронет. – Впрочем, как и у любого достаточно богатого человека. Но я не понимаю, что кто-то из них мог бы выиграть, убив его. Я полагаю, Боуринг все свое богатство завещал сыну?

– Этому недоумку? – тут же воскликнула Дерика.

– Да, но на самом деле он не такой уж безумный, как считает большинство, – заметил сэр Тревик.

– Но достаточно безумный, чтобы я никогда не вышла за него замуж, – возразила она.

– А, вся эта ерунда закончилась со смертью Боуринга, – отмахнулся баронет. – Он, кажется, предлагал мне нечто в таком роде.

– И вы из-за этого очень рассердились, – заметила Софи совершенно невинным голосом.

Тревик резко обернулся к ней:

– Почему вы так говорите?

– Я заходила в дом, когда вы были в библиотеке с господином Боурингом, и я слышала, как вы громко ругались, – ответила предсказательница.

– Точно. Да, я разозлился, когда господин Боуринг предложил, чтобы его сын женился на моей дочери, – не стал отпираться ее хозяин. – Мало того что Морган из тех, кого шотландцы называют «лунатиками», так он к тому же ни по рождению, ни по происхождению не подходит на роль моего зятя.

– Но теперь он станет очень богатым, – возразила мисс Уорри, опустив взгляд.

– Будь у него хоть миллион, я все равно не вышла бы за него замуж, – воскликнула Дерика.

– Но у него и правда есть миллион, – пробормотала гувернантка.

Сэр Тревик тревожно взглянул на дочь, а потом, откашлявшись, для чего-то принялся объяснять:

– Мы с Джоном были не то чтобы друзьями, – медленно проговорил он. – Если честно, то в нашу бытность в Южной Африке он обошелся со мной очень плохо. Тем не менее он был хорошим арендатором, и его смерть, – тут он снова покосился на гувернантку, – очень плохо отразится на моем финансовом положении.

– Да уж не сомневаюсь, – кротко пробормотала Софи.

Однако сэр Ганнибал не выглядел довольным.

– Видите, что это за место? – указал он кнутом на живописную серую массу Гранджа. – Больше я таких денег за этот дом никогда не получу. Боуринг был идеальным арендатором.

– Почему? – быстро спросила мисс Уорри.

– Потому что ему очень понравился этот дом, – резко сказал владелец особняка. – Я как раз собирался сказать об этом, когда вы меня перебили…

– Извините, сэр Ганнибал.

– Так вот, я как раз хотел сказать, что никто не станет платить такие же деньги за аренду, и к тому же так аккуратно. Смерть господина Боуринга большой, очень большой удар для меня, мисс Уорри. Дерика, ты согласна со мной?

– Конечно, – ответила его дочь, удивленная тем, как многословно ее отец взялся объяснять то, что и так всем было известно. – Однако, думаю, Морган может остаться тут, а миссис Крент, их экономка, будет за ним ухаживать.

– Мне не нравится миссис Крент, – нахмурившись, проговорил баронет. – Она интриганка и очень навязчивая женщина. Боуринг привез ее из Африки. Боюсь, она попробует женить Моргана на своей дочери Дженни.

– Если так, то мне очень жаль Дженни, – спокойно ответила мисс Тревик. – Она слишком красивая девушка, которая погубит свою жизнь, если свяжется с этим безумным чурбаном.

– Морган богат, – объявил сэр Ганнибал, когда их экипаж проехал по аллее к дому. – А у Дженни за душой нет ни гроша. Для нее это был бы замечательный выход из положения.

– Нет, это был бы грех! – воскликнула Дерика.

Ее отец пожал плечами:

– Не понимаю, что так возмущает тебя, моя дорогая. Морган болезненный человек и долго не проживет. Его вдова сможет заключить второй выгодный брак. Я почти жалею, что ты отказалась от этого союза, – с улыбкой произнес он. – Потом, когда Моргана похоронили бы рядом с отцом, ты могла бы в старости поддержать своего отца и возродить былые традиции Тревика.

Когда старый аристократ произнес эту речь, Софи подняла на него взгляд:

– Нельзя так шутить с такими серьезными вещами, как брак, сэр Ганнибал.

– Я же сказал, «почти жалею», – рассмеялся баронет, но прозвучало это как-то фальшиво.

Сама же Дерика от возмущения не находила слов для ответа.

– Я лучше умру! – воскликнула она, наконец, когда экипаж остановился перед крыльцом особняка. – Морган – опасный сумасшедший!

– Нет! Нет! – запротестовал сэр Тревик. – Он совершенно безобидный. Господин Боуринг заверил меня…

– Господин Боуринг лишь пытался подсластить пилюлю, – парировала его дочь. – Я утверждаю, что этот Морган опасен для общества. Говорят, у него случаются припадки ярости. Глупая шутка, папочка!

– Возможно, это была вовсе не шутка, – хихикнула мисс Уорри.

– Всего лишь шутка, хотя, признаю, бестактная, – фыркнул баронет.

– Полностью с тобой согласна, – холодно объявила мисс Тревик. – Тем более что я помолвлена с Освальдом.

– Но я не давал на это согласия, Дерика, – напомнил ее отец.

– Придется, папа, – совершенно спокойно ответила девушка. – Я выйду замуж по любви, а не за деньги.

– Тем не менее тебе стоило бы знать цену деньгам, – заметил сэр Ганнибал, скрываясь в доме.

Глаза Дерики вспыхнули сапфировым огнем. До визита Боуринга сэр Тревик полностью одобрял ее выбор, хотя Форд был простым адвокатом без гроша за душой. Но после разговора с миллионером и предложения руки и сердца от имени его больного сына мнение ее отца, казалось, изменилось. Весь этот разговор лишь подтвердил подозрения Дерики, что в тот злополучный вечер сэр Ганнибал дал согласие на ее брак с безумным Морганом. А слова мисс Уорри лишь усилили это впечатление.

– Ваш отец жалеет, что потерял доход, – прошептала Софи, пока они шли к комнате, где должно было проходить слушание. – Почему бы вам и правда не выйти замуж за Моргана Боуринга? Когда он умрет, вы как богатая вдова стали бы супругой господина Форда…

– Выйти замуж… за это создание? – зло прошептала мисс Тревик, кивком указывая на слабого на вид мужчину, рядом с которым сидели полная, пожилая женщина и красивая девушка с кукольным личиком. – Вы в своем уме, Софи?

Мисс Уорри нервно захихикала, как всегда, когда не находилась, что ответить, и покорно села на стул между господином Ганнибалом и его дочерью.

Мечущийся взгляд Моргана Боуринга остановился на вновь прибывших. Он кивнул сэру Тревику, потом с безразличием посмотрел на сидящую рядом с ним гувернантку и уставился на прекрасное лицо Дерики. Его неподвижный взгляд был похож на звериный. Но мисс Тревик, как уже было сказано, имела очень сильный характер и нисколько не собиралась смущаться из-за того, что ее рассматривал сумасшедший. Она бросила на него взгляд, полный гордой уверенности в себе, и его лицо изменилось. Словно увидев что-то ужасное, безумец всхлипнул и схватился за руку толстой пожилой женщины, которая, без сомнения, была их экономкой, миссис Крент. Женщина сразу повернулась, чтобы успокоить его, и сердито посмотрела на Дерику. Однако мисс Тревик уже отвернулась от безумца к следователю, который начал слушание.

– Мы уже осмотрели тело, – начал коронер. Внешне он чем-то напоминал овцу. У него были мутные глаза и вид не слишком умного человека. – Сейчас мы выслушаем выводы, к которым пришел наш эксперт в результате этого осмотра. Инспектор Куилл.

Сидевший рядом с ним инспектор рассказал, как обнаружили тело и как был убит господин Боуринг. Он в подробностях рассказал об уликах, найденных на месте падения камня, вернее, об их отсутствии. Куилл настаивал на том, что камень специально был сброшен со скалы, однако, по его же словам, ни один из рабочих, занимающихся добычей камня, не мог указать на того, кто это сделал. Не видели рабочие и подозрительного человека, который ходил бы по окрестностям. Потом он предложил вызвать свидетелей, и первым из них был шофер Дональд, единственный, кто хотя бы мельком видел преступника.

Дональд все еще выглядел больным и мало что смог сказать по делу. Он ехал привычной дорогой, а которой внезапно оказался камень, и машина в него врезалась, а потом, когда попытался встать, краем глаза заметил какого-то человека, однако после этого ноги его подкосились, он вновь упал на землю и потерял сознание. Дональд даже не мог сказать, был ли тот человек низким или высоким, блондином или брюнетом, худым или толстым. Он лишь понял, что произошло что-то ужасное, и лишился чувств. По словам шофера, он до последнего мгновения не видел упавшего обломка скалы.

Потом выступил местный практикующий врач, которого вызвали, чтобы он осмотрел доставленное в Грандж тело. По его словам, господин Боуринг получил лишь незначительные травмы, когда его автомобиль врезался в скалу. Он больше пострадал от шока, чем от столкновения, и через пару дней полностью бы оправился. Другое дело – револьверная пуля. Ствол пистолета был так близко к голове мертвеца, что выстрел опалил волосы. Смерть была мгновенной, пуля прошла сквозь череп и улетела в сторону пустошей. Ее вряд ли можно теперь найти. Так что в этом направлении разгадку преступления искать было бессмысленно.

Следующей выступила миссис Крент. Она рассказала о том, что вместе с Боурингом приехала из Африки и до сих пор служит экономкой и медсестрой при его сыне, не способном жить самостоятельно. Насколько она знала, у убитого не было врагов и он никого не опасался. Он покинул Грандж в приподнятом настроении, уехав на праздник в дом сэра Тревика. И миссис Крент больше других была удивлена тем, что домой привезли мертвое тело.

Сэр Ганнибал Тревик подтвердил, что знал Джона Боуринга еще со времен путешествий по Африке. Он был не согласен с госпожой Крент в том, что у покойного не было врагов, хотя не мог указать ни на одного из них, кого подозревал бы в убийстве. Боуринг побродил по ярмарке и уехал в хорошем настроении, собираясь перезвонить ему, сэру Тревику, на следующий день.

Насколько было известно баронету, его давний знакомец не думал о возможной скорой смерти, и потому он вынужден заверить следователей, что не может никак пролить свет на эту загадочную трагедию. А потом, в очередной раз заметив, что сильно сожалеет о потере столь хорошего арендатора, аристократ передал слово следующему свидетелю.

До сих пор никто не мог высказать разумного предположения о причинах убийства Боуринга, никто не мог даже предположить, кем мог бы быть этот таинственный, жестокий убийца. Зрителям стало скучно, так как им рассказывали то, что все они и без того знали. Однако все присутствующие оживились, когда вызвали мисс Уорри. Все хотели услышать правду о пророчестве гувернантки. Если говорить честно, то ради этого туда и пришла основная часть слушателей.

Софи заявила, что покойный зашел в ее палатку, настроенный абсолютно скептически. Он бросил ей вызов и потребовал доказать, что в ее предсказаниях есть хоть капля истины. Она посмотрела на ладонь господина Боуринга и заглянула в магический кристалл. Вдаваться в детали мисс Уорри отказалась, потому что непосвященные все равно бы ее не поняли. Да, она предсказала, что господин Боуринг умрет прежде, чем доберется до дома. Это пророчество – гадалка называла его именно так – она записала на листке бумаги и, запечатав в конверт, передала господину Боурингу. После его смерти конверт вскрыла мисс Стреттон, и тогда сила магического искусства стала очевидной. Коронер и многие из жюри присяжных слушали мисс Уорри с глубоким благоговением. Они были готовы принять мисс Уорри в качестве второго Нострадамуса.

– Вы же не считаете, что мы примем за истину этот фокус-покус, – раздраженно сказал следователь.

– Я и не ожидала, что вы мне поверите, – совершенно спокойно заметила Софи.

– Было ли что-то, что могло заставить вас подумать, что на обратном пути господин Боуринг попадет в аварию? – уточнил коронер.

Предсказательница задумалась:

– Все дело в Мертвой голове, – задумчиво протянула она. – Он, несомненно, боялся Мертвой головы.