Текст книги "Бегущий по лезвию бритвы (Мечтают ли андроиды об электроовцах?)"

– Кажется, мне пора начать тестирование отобранной группы. Мы можем спуститься вниз?

– Мой дядя лично беседовал с вашим начальником, так что сейчас, возможно, он…

– Вы близкие родственники? – поинтересовался Рик. – Эта огромная корпорация – ваше семейное дело?

Продолжая начатую фразу, Рейчел произнесла:

– Дядя Элдон сейчас, возможно, уже подготовил и контрольную группу, и группу андроидов. Так что идите за мной.

Она направилась к лифту, засунув руки в карманы так же глубоко, как в тот момент, когда следила за парковкой Рика; она шла не оглядываясь, а он на секунду задержался, почувствовав приступ злости, но справился с собой и двинулся следом за девушкой.

– Почему вы настроены против меня? – спросил Рик, когда они спускались вниз на лифте.

Она откликнулась с заметным опозданием, как будто задумалась над ответом только после того, как он задал вопрос.

– Видите ли, вы… мелкий служащий Управления полиции, – с нарочитой любезностью ответила она, – оказались в необычной ситуации. Надеюсь, догадываетесь, что я имею в виду? – Девушка бросила на него косой презрительный взгляд.

– Скажите, какой процент от общего количества составляют сегодня андроиды с мозгом «Нексус-6»? – спросил он, не реагируя на ее отношение к себе.

– Сто, – ответила Рейчел.

– Я уверен, что мы можем определить их по шкале Войт-Кампфа.

– А если нет, то нам придется отказаться от продажи «Нексус-6» на рынке? – Ее темные глаза вспыхнули; она пристально смотрела на Рика до тех пор, пока кабина не остановилась, а дверцы не отъехали в разные стороны. – И все из-за того, что Управление полиции не способно справиться с элементарными функциями, возложенными на него, – обнаружить нескольких андроидов «Нексус-6», которые удрали от хозяев…

Мужчина – пожилой, но худощавый и энергичный – шагнул им навстречу; на его лице читалась откровенная озабоченность, как будто за последние несколько часов произошло нечто неординарное.

– Элдон Роузен, – представился он, пожал руку. – Послушайте, Декард, вы ведь понимаете, что мы не производим андроидов на Земле, верно? Мы не можем вот так запросто снять трубку видеофона и попросить принести нам наверх пару-тройку образцов текущей продукции «Нексус-6»; не поймите меня превратно, что мы не хотим или отказываемся сотрудничать с вами. Как бы то ни было, я сделал все, что мог. – Он быстро пригладил волосы слегка трясущейся рукой…

Рик приподнял портфель с эмблемой Управления, как бы обращая на него внимание:

– Я готов к работе.

Явная нервозность старика Роузена подбодрила Рика. «Они боятся меня, – внезапно понял он. – И Роузен-старший, и его племянница Рейчел. Видимо, это в моих силах – остановить производство моделей „Нексус-6“. Результаты теста скажутся на коммерческой деятельности корпорации. Несомненно, решение круто повлияет на будущее „Роузен Ассошиейшн“ как здесь, в Штатах и России, так и на Марсе».

Роузены – дядя и племянница – внимательно наблюдали за ним, и он почувствовал лживость их показных манер; явившись к ним, он принес с собой вакуум – пустоту и ужас экономической гибели. «Они контролируют чрезмерный потенциал, – подумал он. – „Роузен Ассошиейшн“ – один из столпов индустриальной мощи всей системы; действительно, производство андроидов неразрывно связано с процессом колонизации, и если прекратится первое, то придет конец и второму… Несомненно, в „Роузен Ассошиейшн“ отлично это понимают. Элдон Роузен, с момента как ему позвонил Брайант, только об этом и думает».

– На вашем месте я бы не беспокоился, – заметил Рик, шагая вместе с Роузенами по хорошо освещенному широкому коридору. Он чувствовал себя довольным. Такие мгновения жизни, как никакие другие, о которых он мог вспомнить, доставляли ему истинную радость. Отлично, они очень скоро убедятся, на что способно тестирующее устройство.

– Если у вас нет уверенности в объективности шкалы Войт-Кампфа, – заметил Рик, – возможно, ваша компания разработает новый альтернативный тест. Мы заранее обговорим условия, и ответственность частично останется за вами. О, спасибо.

В сопровождении Роузенов Рик свернул в небольшое, шикарно меблированное помещение с коврами, торшерами и вошедшими в моду приставными столиками к диванам, на которых лежали свежие номера журналов… и даже февральское приложение к каталогу «Сидни», которое он еще не видел. Строго говоря, он и не мог его видеть, поскольку февральское приложение должно поступить в продажу не раньше чем дня через три. Рику стало ясно, что «Роузен Ассошиейшн» имеет самые тесные контакты с «Сидни».

Рик раздраженно взял приложение к каталогу.

– Это оскорбление общественного доверия. Никто не имеет права узнавать изменение цен раньше установленного срока. – Рик попытался вспомнить соответствующую статью Федерального законодательства, но безуспешно. – Я забираю его с собой, – сказал он и, раскрыв чемоданчик, бросил журнал внутрь.

После минутной заминки Роузен произнес:

– Послушайте, офицер, не в наших правилах обращаться к кому бы то ни было с просьбой…

– Я не офицер, – поправил его Рик, – а охотник за премиальными.

Он выудил из портфеля тестер Войт-Кампфа, расположился за ближайшим столиком и начал собирать датчик самописца.

– Можете пригласить первого испытуемого – сообщил он Элдону Роузену, который выглядел еще более осунувшимся, чем в первые секунды знакомства.

– Я бы хотела посмотреть – сказала Рейчел, усаживаясь рядом. – Я никогда не видела, как проводят тест на эмпатию. Что фиксируют ваши устройства?

– Вот это, – Рик приподнял плоский адгезивный диск с переплетенными проводами, – фиксирует изменение расширения капилляров. Вам известно, что это простейший рефлекторный ответ, так называемый «стыд» или «краска смущения» – реакция на морально шокирующий вопрос. Она не контролируется силой воли так, как можно управлять электропроводностью почки, дыханием и частотой сердечных сокращений. – Он показал Рейчел тонкий, как карандаш, цилиндр с лампочкой внутри. – Это регистратор изменения внутриглазного давления. Одновременно с «краской стыда» почти всегда можно зарегистрировать слабое, но уловимое изменение глазного давления…

– Которое не регистрируется у андроидов, – досказала за него Рейчел.

– У них не возникает ответа на раздражающие вопросы. Биологически они существуют. Потенциально – нет.

– Начинайте тест с меня, – сказала Рейчел.

– Почему? – озадаченно спросил Рик.

В разговор вступил Элдон Роузен, он хрипло и громко произнес:

– Мы выбрали ее как первого тестируемого. Возможно, она андроид. Мы надеемся, вы уточните это для нас.

Он неуклюже опустился в кресло, достал сигарету, закурил и стал рассеянно наблюдать.

Глава 5

Рик прикрепил к щеке Рейчел Роузен адгезивный диск, а в левый глаз направил тонкий луч света. Внешне Рейчел выглядела совершенно спокойно.

Устроившись так, чтобы легко считывать показания стрелок двух индикаторов тестера Войт-Кампфа, Рик Декард произнес:

– Я попытаюсь обрисовать несколько жизненных ситуаций, а вы выскажете свое мнение на каждую из них, причем максимально быстро. Учтите, время между вопросом и ответом будет фиксироваться.

– Учту и то, – сказала Рейчел, голос ее прозвучал как бы издалека, – что качество ответов в расчет не пойдет. Ваш тест оценивает лишь реакцию глазных мышц и капиллярное расширение – параметры, которые вы используете в качестве основных показателей. Но я буду отвечать; я хочу пройти через все это… – Она на секунду замолчала. – Приступайте, мистер Декард.

Рик, выбрав вопрос номер три, прочитал:

– На день рождения вам дарят бумажник из телячьей кожи.

Оба индикатора, проскочив красный регистр, остановились в зеленом, стрелки бешено дернулись, но потом успокоились.

– Я не приму подарка, – ответила Рейчел. – И я сообщу об этом человеке в полицию.

Сделав короткую пометку, Рик продолжил, обратившись к восьмому вопросу профильной шкалы Войт-Кампфа:

– Ваш маленький сынишка неожиданно показывает вам свою коллекцию вместе с банкой, в которой умерщвляет насекомых.

– Я отведу его к врачу, – тихо, но твердо ответила Рейчел. Вновь стрелки-близнецы отклонились, но на этот раз не так далеко. Рик отметил это, сделав соответствующую пометку.

– Вы спокойно смотрите ТВ, – продолжил он, – и вдруг замечаете, что по вашему запястью ползет оса.

– Я убью ее, – сказала Рейчел.

На этот раз индикаторы остались практически спокойны: лишь слабо и на мгновение дрогнули. Он отметил реакцию и стал осторожно выбирать следующий вопрос.

– Листая журнал, вы наталкиваетесь на цветную развернутую фотографию обнаженной девушки.

Он запнулся.

– Это тест на наличие эмпатии, – резко спросила Рейчел, – или на гомосексуальные наклонности?

Индикатор никак не отреагировал. Тогда Рик продолжил:

– Вашему мужу нравится фотография. – Стрелки по-прежнему стояли на нуле. – Девушка, – добавил он, – лежит лицом вниз на большом и красивом коврике из медвежьей шкуры. – Индикаторы остались неподвижны, и он сказал себе, что это ответная реакция андроида. Она упустила главную деталь вопроса – шкуру мертвого животного. Ее – андроида – мозг сконцентрировался на других фактах.

– Ваш муж прикрепил картинку к стене в своем кабинете, – закончил он вопрос.

На сей раз стрелки двинулись с места.

– Никаких сомнений, я не разрешу ему, – ответила Рейчел.

– О'кей, – кивнул Рик. – Тогда подумайте вот над чем. Вы читаете повесть, написанную в далекие времена, еще до войны. Герои повести отправляются осмотреть Рыболовецкий причал Сан-Франциско. Проголодавшись, они заходят в ресторан, где все блюда готовятся из морских продуктов. Один из них заказывает омара, и шеф-повар подает его в сосуде с кипящей водой, и наши герои наблюдают…

– О боже! – воскликнула Рейчел. – Какой ужас! Неужели они так и поступали? Это порочно! Вы имеете в виду живого омара?

Индикаторы, как и следовало ожидать, не отреагировали. Формально – реакция адекватная. Но симулированная.

– Вы снимаете коттедж в горах, – сказал он. – На территории, все еще покрытой зеленью. Грубые сучковатые сосновые бревна, массивный камин.

– Да, – нетерпеливо кивнула Рейчел.

– По стенам кто-то развесил старинные карты, гравюры, а над камином прикрепил голову оленя, взрослого оленя-самца с крупными рогами. Люди, которые вас окружают, расхваливают внутреннее оформление коттеджа, и вы все вместе восхищаетесь…

– Но только не оленьей головой, – произнесла Рейчел.

Индикаторы отметили реакцию, но в пределах зеленого регистра.

– Вы забеременели, – продолжил Рик, – от человека, пообещавшего жениться на вас. Но он бросил вас и сбежал с другой женщиной, вашей лучшей подругой; вы делаете аборт и…

– Я бы никогда не сделала аборта, – ответила Рейчел. – В любом случае невозможно. За это приговаривают к пожизненному заключению, а полиция внимательно следит…

На сей раз обе стрелки резво скакнули на красное.

– Откуда вам известно, – с большим интересом спросил Рик, – о трудностях, связанных с проведением аборта?

– Об этом знают все – ответила Рейчел.

– Звучит так, будто вы говорите на основании собственного опыта. – Он внимательно следил за стрелками, которые вновь значительно отклонились. – Еще вопрос. У вас договоренность с мужчиной о свидании, и он приглашает вас к себе домой. Вы приходите, и он предлагает вам выпить. Вы стоите со стаканом в руке и заглядываете в спальню; она привлекательно обставлена и оформлена изображающими бой быков плакатами, которые вас заинтересовали. Вы входите в спальню, чтобы внимательнее рассмотреть плакаты. Мужчина входит следом за вами, закрывает дверь. Обняв вас, он говорит…

– Что такое плакаты с боем быков? – спросила Рейчел, перебив Рика.

– Рисунки, обычно цветные и больших размеров, изображающие матадора с плащом, быка, старающегося поддеть человека рогами. – Рик был озадачен. – Сколько вам лет? – спросил он. Возможно, ее вопрос вызван возрастом.

– Восемнадцать, – ответила Рейчел. – О'кей! Итак, мужчина прикрывает дверь, обнимает меня. Что он говорит?

Рик ответил вопросом на вопрос:

– Вам известно, чем заканчивался бой быков?

– Я думаю, он не заканчивался, пока кто-либо не получал ранения.

– Быка в конце каждого боя обязательно закалывали, – объяснил Рик, внимательно наблюдая за стрелками. Они слегка подрагивали, не более того. Ни одного значительного отклонения.

– Последний вопрос, – сказал Рик. – Двойной. Вы смотрите старое кино по ТВ, снятое до войны. Показывают сцену: банкет в самом разгаре, а гости наслаждаются сырыми устрицами.

– Брр, – передернуло Рейчел; стрелки резко качнулись.

– Основное блюдо за обедом – вареная собака, фаршированная рисом. – Стрелки двинулись и на этот раз, но реакция оказалась много слабее, чем от живых устриц.

– Живые устрицы более противны вам, чем блюдо из вареной собаки? Так оно и есть.

Он положил карандаш, выключил свет, снял со щеки Рейчел адгезивную пластинку.

– Вы – андроид, – сказал он. – Это вывод по результатам теста, – проинформировал он ее и Элдона Роузена, который с напряженным вниманием следил за Риком; лицо пожилого человека, как мягкая пластмасса, легко приняло выражение беспокойства и огорчения.

– Я прав, не так ли? – переспросил Рик.

Ответа не последовало. Роузены молчали.

– Послушайте, – рассудительно произнес Рик, – в этом нет никакого противоречия наших общих интересов; для меня важно, чтобы тест Войт-Кампфа работал, что не менее важно и для вас.

– Она не андроид, – ответил старший Роузен.

– Я вам не верю, – сказал Рик.

– Какой смысл ему лгать? – яростно подключилась Рейчел. – Если бы мы ставили целью обмануть вас, мы бы обманули.

– В таком случае, я настаиваю на проведении анализа вашего костного мозга, – объявил ей Рик. – С помощью биохимического анализа костной ткани мы определим с несомненной точностью, андроид вы или нет. Конечно, процедура длительная и болезненная, но…

– По закону, – уточнила Рейчел, – меня нельзя насильно подвергнуть анализу костного мозга. В любом случае, анализ на человеке – а не на усыпленном вами андроиде – займет много времени. Ваш чертов тест Войт-Кампфа имеет положительный результат только за счет специалов; их проверяют регулярно, и пока правительство не отказалось от идиотских проверок, вы, в ваших полицейских управлениях, смогли протащить тест для выявления андроидов. Лишь одно вы сказали совершенно правильно – данный эксперимент завершен.

Она поднялась на ноги, повернулась, сделала несколько резких шагов от Рика и замерла уперев руки в боки.

– Суть вопроса даже не в законности проведения анализа костного мозга, – хрипло произнес Элдон Роузен, – а в том, что ваш профильный эмпатический тест полностью провалился в отношении моей племянницы. Я могу объяснить, почему ее поведение и реакция напоминают таковые у андроидов. Рейчел родилась на борту «Саландер-3» и провела на космическом корабле четырнадцать – из восемнадцати – лет. Ее постоянно окружали девять взрослых членов экипажа; сведения о Земле она получала от них, да еще из библиотеки с магнитозаписями. Корабль, как вам известно, повернул обратно к Земле, пролетев одну шестую расстояния до Проксимы. Иначе Рейчел никогда не увидела бы Землю, в крайнем случае – лишь в преклонном возрасте.

– И вы могли бы шлепнуть меня, – добавила Рейчел, не поворачивая головы. – Попадись я в лапы полицейским, меня бы тут же усыпили как андроида. Я узнала о своей незавидной участи четыре года назад, и меня уже не в первый раз прогоняют по шкале Войт-Кампфа. Я покидаю здание корпорации лишь в самых редких случаях; риск слишком велик из-за полицейских кордонов на дорогах; и еще эти летающие патрули, которые вылавливают незарегистрированных специалов, они могут остановить меня в любой момент.

– И андроидов, – уточнил Элдон Роузен. – Хотя, конечно же, вслух об этом власти предпочитают не говорить; обычным людям лучше не знать, что андроиды просачиваются на Землю и живут среди них.

– Думаю, вы не совсем правы, – заспорил Рик. – Полицейские агентства и у нас, и в Советском Союзе вылавливают всех до единого андроидов. Население Земли сейчас незначительно, каждый житель рано или поздно попадает под случайную проверку.

Так, по крайней мере, звучала основная концепция ВПУ.

– У вас есть инструкции на тот случай, если вы определите человека как андроида? – поинтересовался Элдон Роузен.

– Это внутреннее дело Управления. – Рик начал складывать аппаратуру в портфель; Роузены молча наблюдали за ним. Рик пояснил: – Приказано прекратить тестирования, в случае если тест провалится. Не имеет смысла продолжать. – Он захлопнул портфель.

– Мы могли запросто обмануть вас, – сказала Рейчел, – и в случае со мной, и в отношении других девяти объектов, выбранных нами для тестирования. – Она объясняла, энергично жестикулируя.

– Мы просто решили, что чем быстрее вы разберетесь с сутью теста, тем лучше.

– Я должен был настоять на том, чтобы вы заранее предоставили мне список испытуемых, как и свои варианты ответов. В запечатанных конвертах. Тогда я мог бы сравнить их с собственными результатами, чтобы добиться соответствия…

«Теперь я понимаю, – заключил Рик, – что соответствия мне не добиться. Брайант оказался прав. Слава богу, что я не отправился на охоту за премиальными прямо из Управления. С таким тестом в качестве подспорья…»

– Я прикидывал, что вы, возможно, именно так и поступите, – сказал Элдон Роузен. Он оглянулся на Рейчел, девушка кивнула дяде в ответ. – Мы обсуждали данный вариант – неохотно добавил Элдон.

– Проблема неразрывно связана с принципами вашей производственной деятельности – заключил Рик. – Никто не вынуждал вашу корпорацию, мистер Роузен, доводить качество производимых вами андроидов до уровня, когда…

– Простите, но мы производим именно то, чего ждут от нас колонисты. И мы всегда следовали проверенному временем принципу, лежащему в основе всей коммерческой деятельности. Если бы наша фирма не разработала данный тип андроидов «Нексус-6», это сделали бы за нас наши конкуренты. Мы представляли себе все трудности и тот риск, с которым связана разработка нового типа мозга. Все дело в том, что ваш тест Войт-Кампфа был несостоятелен еще до того, как мы создали «Нексус-6». Если бы вы ошиблись, классифицируя «Нексус-6» как андроида, если бы вы подтвердили, что это человек… Но вы пришли к прямо противоположному выводу. – Голос Элдона Роузена стал жестким и неумолимо пронизывал собеседника. – Ваше Управление полиции – так же, как многие другие, – отправило на вечный покой, что вполне вероятно, много настоящих людей с недоразвитой эмпатической активностью. Таких, как моя простодушная племянница. Ваше положение, с точки зрения общественной морали, крайне незавидное, мистер Декард. Ваше, а не наше, понимаете?

– Иными словами, – настойчиво поинтересовался Рик, – вы не предоставите мне возможности провести тест на контрольном экземпляре «Нексус-6». Ваши люди предусмотрительно подставили мне эту шизофреничку.

«Мой тест разбит вдребезги, – решил Рик. – Мне не следовало, черт побери, идти у них на поводу. В любом случае, сожалеть о происшедшем поздно».

– Мы вас понимаем, мистер Декард, – спокойно произнесла Рейчел Роузен тихим уравновешенным голосом; затем она повернулась к нему лицом и улыбнулась.

Он не мог уяснить для себя, даже сейчас, как «Роузен Ассошиейшн» удалось заманить его в ловушку, причем с такой легкостью. «Мастера своего дела», – подумал он. Могущественная корпорация и вместилище опыта. Фактически корпорация обладает разновидностью группового разума. А Элдон и Рейчел Роузен лишь публичные – не более того – выразители идей этого огромного единого организма. Его ошибка – теперь она очевидна – заключалась в том, что он воспринял Роузенов как не связанных друг с другом людей. Ошибка, которую он больше не повторит.

– У вашего начальника, мистера Брайанта, – произнес Элдон Роузен, – возникнут серьезные вопросы, когда он начнет разбираться в том, как вы провалили тест до его начала. – Он указал на потолок, Рик увидел линзы кинокамер. Его оплошность, вернее серьезная ошибка, в ведении дела с Роузенами записана на кинопленку. – Думаю, самое правильное для всех нас, – улыбнулся Элдон, – спокойно присесть и… – Он жестом пригласил Рика к разговору. – Думаю, мы могли бы прийти к взаимному соглашению, мистер Декард. Нет никаких причин для волнений. «Нексус-6» надо воспринимать как свершившийся факт; мы, в «Роузен Ассошиейшн», определились в данном мнении, и, я надеюсь, вы тоже.

Рейчел, слегка придвинувшись к Рику, спросила:

– Ведь вы хотите иметь сову?

– Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу ее приобрести, – ответил Рик, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Итак, корпорация намерена заключить с ним сделку. Ситуация накалилась до предела; напряжение, коего он никогда в себе не предполагал, сковало все его мышцы. Оно взорвалось в нем и волной заполнило тело, захлестнуло мысли и затмило сознание.

– Но сова, – уточнил Элдон Роузен, – это то, что вы хотите. – Он озабоченно посмотрел на племянницу: – Я думаю, Декард чего-то недопонимает…

– Он отлично все понимает, – возразила Рейчел. – Он совершенно точно знает, к чему мы клоним. Не так ли, мистер Декард? – И она вновь придвинулась к нему, на сей раз чуть ближе, чем в первый, ближе настолько, что он уловил тонкий аромат духов и ощутил тепло тела.

– Практически мы уже заодно, мистер Декард. Считайте себя владельцем совы. – Элдону Роузену она сказала: – Он охотник за премиальными, помнишь? Так что теперь он останется без премиальных и будет получать одно лишь жалованье. Я правильно говорю, мистер Декард?

Рик кивнул.

– Как много андроидов сбежало на сей раз? – поинтересовалась Рейчел.

Через минуту он ответил:

– Восемь. Вначале. Двоих уже усыпил другой, не я.

– Как много вы получаете за каждого андроида? – спросила Рейчел.

– По-разному – откликнулся Рик, пожимая плечами.

– Если у вас не будет стопроцентного теста, значит, вы не сможете идентифицировать андроида. А если у вас нет способа идентифицировать андроида, у вас нет способа получить премиальные. Таким образом, если шкала Войт-Кампфа будет уничтожена…

– Новая шкала, – сказал Рик, – заменит ее. Такое уже случалось. – Трижды, чтобы быть точным. И новая шкала-более современное аналитическое приспособление – уже имелась, и запаздывания, как заявил Элдон Роузен, не существовало.

– Когда-нибудь, конечно же, шкала Войт-Кампфа выйдет из употребления, – согласилась Рейчел. – Но не сейчас. Мы довольны тем, что по ней можно отличить «Нексус-6» от человека, и мы хотели бы, чтобы вы отталкивались от этой основы в своей специфической работе.

Покачиваясь вперед-назад и плотно скрепив ладони, она напряженно вглядывалась в Рика. Пыталась постичь глубину его ответной реакции.

– Скажи ему, что он может забрать сову, – проскрипел Элдон Роузен.

– Ты можешь забрать сову, – повторила Рейчел, не сводя с него взгляда. – Ту, что ты видел на крыше. Скрэппи. Единственное условие: мы хотим спарить ее, если заполучим самца. Любое потомство принадлежит нам; это должно быть тебе абсолютно ясно.

Рик ответил:

– Мы поделим выводок.

– Нет, – четко произнесла Рейчел; позади нее Элдон Роузен покачал головой и произнес ей в поддержку:

– Вы не можете претендовать на единоличное владение всеми совами на ближайший отрезок бесконечности. И еще одно условие. Вы не можете завещать вашу сову кому бы то ни было; одновременно с вашей смертью сова возвращается в корпорацию.

– Звучит как приглашение для вас прийти и прихлопнуть меня. И забрать сову, – сказал Рик. – Я не соглашусь на таких условиях, слишком ненадежно и опасно.

– Ведь ты охотник за премиальными, – сказала Рейчел. – И знаешь, как обращаться с лазерным пистолетом – он у тебя и сейчас при себе. Если ты не в состоянии защитить себя, как ты собираешься усыпить шестерых анди «Нексус-6»? А ведь они на порядок сообразительнее, чем старые В-4 из «Гроцци корпорейшн».

– Но ведь я охочусь на них, – сказал Рик. – А в вашем варианте договора на владение совой будет предусмотрено, что охотиться станут на меня. – Мысль о том, что его начнут выслеживать, не понравилась Рику; он видел результат «игры» на примере андроидов. Даже им она придавала внешне заметные и необратимые изменения.

Рейчел согласилась:

– Хорошо, мы готовы пойти на уступки: ты сможешь завещать ее наследникам. Но мы настаиваем на получении выводка целиком. Если ты не согласишься, отправляйся обратно в Сан-Франциско и постарайся объяснить своему начальству из Управления, что шкала Войт-Кампфа, по крайней мере у тебя в руках, не в состоянии отличить анди от человека. А потом иди искать другую работу.

– Дайте мне немного времени, – попросил Рик.

– О'кей, – согласилась Рейчел. – Мы покинем тебя на некоторое время; в этой комнате удобно размышлять. – Она сверилась с часиками на запястье.

– Полчаса, – сказал Элдон Роузен. Он, а следом и Рейчел молча направились к дверям комнаты.

«Они сказали все, что им надлежало сказать, – сообразил Рик. – Мне остается только принять решение».

Когда Рейчел уже закрывала дверь за собой и своим дядей, Рик решительно произнес:

– Вам удалось утихомирить меня, подловив на ошибке и засняв на кинопленку; вы знаете также, что моя работа зависит от возможности использовать шкалу Войт-Кампфа; и еще вы владеете этой чертовой совой.

– Твоей совой, дорогой, – произнесла Рейчел. – Вспомнил? Мы прикрепим к лапке бирку с твоим именем и домашним адресом и запустим ее в Сан-Франциско; она уже будет ждать тебя, когда тебя выгонят с работы.

«Запустим… – подумал Рик. – Она собирается „запустить“ сову. Но сова ведь не…»

– Одну секунду, – попросил он.

Остановившись в дверях, Рейчел спросила:

– Ты уже все решил?

– Я хотел бы – начал он, открывая портфель – задать вам еще один, последний, вопрос по шкале Войт-Кампфа. Пожалуйста, присядьте.

Рейчел оглянулась на дядю, тот кивнул, девушка неохотно вернулась и села перед тестером.

– Что вы еще хотите? – сердито спросила она, брови приподнялись – раздражение и беспокойство. Он мгновенно и профессионально отметил и оценил ее мышечное напряжение.

Минуту спустя он уже направил луч света в ее левый глаз и прилепил адгезивную пластинку к ее щеке. Рейчел с готовностью уставилась на луч, выражение крайней неприязни не покинуло ее лица.

– Мой портфель, – говорил Рик, роясь в нем, выуживая листки с вопросами шкалы Войт-Кампфа, – прелестно выглядит, не правда ли? Нас обеспечивает такими портфелями Управление.

– Ну да, ну да, – согласилась Рейчел, голос прозвучал глухо и отстраненно.

– Детская кожа, – уточнил Рик и любовно погладил черную кожаную поверхность портфеля. – Стопроцентная натуральная кожа ребенка. – Он отметил, что стрелки индикаторов дернулись, как сумасшедшие. Но – после некоторой паузы. Ответная реакция имела место, но с явным запозданием. Рик знал время появления ответной реакции буквально до долей секунды, время появления естественной ответной реакции; его не должно было быть вовсе – периода времени между вопросом и ответом.

– Спасибо, мисс Роузен, – сказал он и начал складывать части прибора: он закончил повторное тестирование. – Теперь все.

– Вы уходите? – спросила Рейчел.

– Да, – ответил он. – Теперь я удовлетворен.

– А остальные девять испытуемых?

– В отношении вас шкала адекватна, – ответил он. – У меня достаточно материала для выводов; шкала по-прежнему эффективна.

Повернувшись к Элдону Роузену, который мрачно застыл около двери в комнату, Рик спросил:

– Она знает? – Во многих случаях анди не знали, кто они; ложные воспоминания вводились им в память – в основном с ошибочной надеждой на то, что их реакция на тестирование окажется противоположной.

Элдон Роузен сказал:

– Нет. Мы программировали ее полностью. Но думаю, что до самого последнего времени она подозревала. – Девушку он спросил: – Ты, наверное, догадалась, когда он решил задать тебе еще один вопрос?

Побледневшая Рейчел рассеянно кивнула.

– Не бойся его, – успокаивал Элдон Роузен. – Ты ведь не сбежавший андроид, нелегально проникший на Землю; ты собственность «Роузен Ассошиейшн» – рекламная модель для показа эмигрантам. – Он неторопливо подошел к девушке и положил ей руку на плечо, надеясь успокоить; от его прикосновения, как от резкой боли, девушку передернуло.

– Он прав, – сказал Рик. – Я не собираюсь усыплять вас, мисс Роузен. Счастливо оставаться. – Он двинулся в сторону двери, но резко остановился. Обоим «Роузенам» он сказал: —Сова действительно настоящая?

Рейчел бросила быстрый вопросительный взгляд на старшего Роузена.

– Он все равно уходит, – спокойно ответил Элдон Роузен. – Не имеет никакого значения; сова поддельная. Живых сов не осталось.

Рик кивнул, что-то пробормотал в ответ и рассеянно вышел в коридор.

«Роузены» молча смотрели ему вслед.

Все уже было сказано. «Вот так ведет себя самый крупный производитель андроидов», – сказал себе Рик. С такой хитростью и такими манерами Рику раньше не приходилось сталкиваться. Таинственный и закрученный, новый тип личности; ничего удивительного в том, что у сил, стоящих на страже закона, столько неприятностей из-за «Нексус-6». «Рейчел, – осенило его. – Она и есть „Нексус-6“! Я впервые столкнулся с андроидом данной модели. И, проклятье, они едва не взяли меня за горло; они подошли ужасно, чертовски близко к тому, чтобы уничтожить шкалу Войт-Кампфа – единственный метод, который у нас остался для того, чтобы вычислять их. „Роузен Ассошиейшн“ проделала хорошую работу – по крайней мере, предприняла серьезную попытку защитить свой товар. А мне предстоит столкнуться вплотную еще с шестью… – отметил он, – прежде чем я закончу свою работу».

Он получит свои деньги. Каждый цент.

Если сам останется жив.