Текст книги "Без ума от тебя"

Глава 14

– Как… вы там оказались?

Кэл произнес это полупридушенным голосом – судя по всему, отчаянно пытался найти правильную формулировку для совершенно банального вопроса.

– Меня пригласили фотографировать.

– Вы – свадебный фотограф?

– Да.

– А мне сказали, что просто фотограф.

– Так и есть. Но я много фотографирую свадьбы.

– А ты не знал, что Харриет позвали фотографом на твою… на свадьбу? – удивился Сэм, и Кэл посмотрел на него так, точно готов разораться в любую секунду.

– Нет. Мы раньше не встречались, – выдавил он из себя. – Всего один раз поговорили по телефону на прошлой неделе, насчет комнаты.

Наметившаяся в разговоре пропасть углублялась, пока присутствующие прикидывали, каким образом смягчить мучительное падение. Вдалеке залаяла собака, фургон с мороженым подал сигнал – жизнь за стенами дома шла своим чередом.

Как правило, совпадения – это что-то буднично примечательное, а не катастрофически конфузное. Харриет и Кэл избегали встречаться взглядами, внутренне стеная: КАКОВА, БЛИН, ВЕРОЯТНОСТЬ?!

Но Харриет напомнила себе, что ответственность за этот бардак целиком и полностью лежит на Кэле – и «мне сказали, что просто фотограф» тут ни при чем. Фамилия Кэла фигурировала в гребаном плане свадьбы, который сохранился у нее в ноутбуке, но Харриет была важна только Кристина. Невеста, которая берет подготовку свадьбы в свои руки, обычно оттесняет жениха на второй план. Когда мероприятие отменилось, Харриет больше не пересматривала свои записи. Спонтанная договоренность насчет жилья, не говоря уже о спонтанном уходе с собственной свадьбы – в обоих случаях инициативной стороной стопроцентно был Кэл Кларк.

– Ну, по-моему, обсуждать тут больше нечего, – наконец сказал Сэм.

Харриет изобразила натянутую улыбку, а Кэл, чей хмурый вид свидетельствовал о явном дискомфорте, был слишком озабочен и не способен даже на это.

Пока он показывал ей кухню и сад, ограничиваясь односложными комментариями, Харриет размышляла. Ее первым порывом было применить «метод первичной медицинской сортировки», как выразился бы Джон, – сказать, что это была досадная ошибка, что она не поспешила занести вещи, что такова жизнь, которая вечно строит козни. Умей она, как, например, Лорна, вести трудные разговоры, она именно так и поступила бы.

Еще Харриет не хотелось стать предательницей по отношению к собственному полу и платить аренду пресловутому Сбежавшему Жениху, – если он так обошелся со своей невестой, разве ему можно доверять? Кроме того, она была уверена, что ходячее напоминание о том дне, обосновавшееся на его территории и осуждающее его своим мизандрическим молчанием по ходу приготовления на ужин пасты с песто, ему без надобности.

Тем не менее, мысленно сформулировав основания для мирного расторжения договоренности, она поняла, что лучше умрет, чем вернется к Джону с просьбой приютить ее еще на несколько недель, пока снова найдется жилье. Джон будет торжествовать, а Лорна и Рокси могли предложить ей лишь место на диване. Харриет было тридцать четыре года, и у нее был набитый барахлом «Фольксваген Гольф». Заставить себя по-студенчески кантоваться на диване было выше ее сил.

Если Кэл не выставит ее прямо сейчас, хотя он казался глубоко травмированным подобным оборотом дела, вряд ли он пойдет на такой шаг, – поэтому будет лучше, если она въедет и сразу начнет искать другой вариант. Складывалось впечатление, что Кэл более чем охотно пойдет на расторжение договора.

– Мы готовы помочь вам с разгрузкой, – сказал Сэм, когда экскурсия подошла к концу.

В ответ на это следовало выразить признательность, хотя Харриет тошнило при мысли о том, как убого выглядели ее пожитки, упакованные в мусорные пакеты.

Втроем они управились в мгновение ока, маршируя вверх и вниз по лестнице, покрытой циновками из водорослей, и в какой-то момент Харриет и Сэм, столкнувшись, обменялись потрясенными взглядами – бывает же такое! Сэм, к ее радости, производил впечатление человека адекватного и приятного. Возможно, в какой-то момент он объяснит, что происходит, – интересно, что дружба этих двоих выстояла. Должно быть, у него вагон терпения. Хотя Харриет не была уверена в том, что расширенная версия случившегося на свадьбе ей интересна. Основные сюжетные линии она уловила.

– Мы собираемся выпить пива в саду, вы присоединитесь к нам?

Кэл задал вопрос предельно вежливо, учитывая, что последнего ему хотелось меньше всего.

Харриет изобразила улыбку.

– Спасибо, но хотелось бы разобрать вещи.

Кэл сдержанно кивнул – в его взгляде читалось облегчение пополам с неприязнью.

Харриет закрыла дверь просторной комнаты и внутренне обмякла. В двери торчал ключ – она повернула его и, услышав щелчок, непонятно почему испытала облегчение. Маловероятно, что Кэл будет искать ее общества.

В комнате был лакированный паркет цвета меда, стены оттенка «нильской воды» – что есть такой, Харриет уяснила за время работы на свадьбах – и большой бумажный абажур, похожий на осиное гнездо. Судя по всему, перед ее приездом все поверхности были тщательно протерты. Оказываясь в помещении с непривычными запахами, Харриет всегда испытывала детскую тоску по дому. Она достала из сумочки шкатулку и поставила ее у кровати.

Потом порылась в вещах, нашла две фотографии в рамочках и поставила их на подоконник. На одной был запечатлен дедушка в халате, стреляющий из светящегося водного пистолета по голубям на крыше. На другой – они с Лорной, когда были подростками: юные, задорные, в диско-париках и с дешевой помадой. У Джона фотографии были под запретом, он молча убрал их с глаз долой и на вопрос почему сказал:

– Не сомневаюсь, что они тебе дороги, Хэтс, но, выставляя их на видном месте, мы производим впечатление немного чокнутых, ты так не считаешь?

Харриет любила эти фотографии, – глядя на них, она мгновенно переносилась в тот день, когда они были сняты. Слышала довольный гогот дедушки, когда выстрел попадал в цель, чувствовала на языке привкус вишневой газировки, которую пили они с Лорной. Рокси присоединилась к их компании позднее, в старшем классе, когда на смену газировке пришел алкопоп.

Харриет сбросила «Док Мартинсы» и легла на стоявшую у окна двуспальную кровать. Из гостевой комнаты Джона она перекочевала в гостевую Кэла.

Лежать было очень удобно, подушки казались облаками – нужно отдать должное бывшей Кэла. О господи, его бывшая – это же Кристина. Харриет мысленно представила миниатюрную женщину с блестящими черными волосами в свадебном люксе, попивающую шампанское «Поль Роже» и не подозревающую о том, что ее поджидает в будущем. И ей пришлось покинуть этот прекрасный дом? Кэл прогнал ее палкой при содействии адвоката?

Харриет чувствовала себя предательницей. Видела бы ее сейчас Кристина. Со стороны могло показаться, что она воспользовалась несостоявшейся свадьбой, чтобы обстряпать свои делишки.

– Что это было, мать твою? – голос Кэла прозвучал за окном приглушенно, но совершенно отчетливо. – Ущипни меня!

– Так вляпаться мог только ты, – ответил Сэм. – Похоже, ты решил превратить свою жизнь в ситком.

– В ситком? Скорее, в фильм ужасов.

Харриет села, снедаемая чувством неловкости. Судя по тону, разговор не предназначался для ее ушей. Сейчас она слышала радостный хохоток – он явно исходил не от Кэла.

– Это не смешно! Это полный мрак.

– Как тебя угораздило подселить к себе свадебного фотографа и не поинтересоваться, кто она такая!

– Это не я ее нанимал, а Кит.

– Допустим. А она что, не в курсе, кто ты?

– Как я уже сказал, мы встретились только сегодня. Меня настолько травмировал Голозадый Нед, что я подумал, хрен с ним, положусь на удачу. Она позвонила, как только вышло объявление, и я подумал, опыт с Недом доказывает, что чуваков с тараканами в голове, «принцем Альбертом» в члене и с татушками на заднице я в упор не вижу, а значит, можно рискнуть.

Харриет на мгновение подумала, а может, предполагалось, что она подслушает, и это такой изощренный способ заставить ее свалить? Но более вероятно, что Кэл никогда не спал в гостевой комнате и ошибочно рассудил, что Харриет находится в доме наверху, а он – в саду, внизу. Хотя на самом деле их разделяли три метра и оконное стекло.

– По-моему, она славная. Участливо отнеслась ко мне, успокоила и проводила до машины, – сказал Сэм.

– СУПЕР, – с явным сарказмом прошипел Кэл.

– Что?

– Тогда она точно в Команде Кит.

– Все, кто находился там в тот день, – в Команде Кит. Двух команд быть не может. Как говорится, надеюсь, она не из тех, кому не нравится Дарт Вейдер.

– А ты мог бы поменьше радоваться!

– Дружище, я за тебя получил по морде. Мне до сих пор снится в кошмарах, как ее папаша обзывает меня «Второстепенным Бобом-мудаком». Так что я буду радоваться, сколько захочу, – пауза. – Харриет славная и подходит…

– Нет! Исключено!

С внутренним содроганием Харриет расценила его восклицание как решительный отказ разделять симпатию Сэма. Она представила, как возникнет в окне наподобие Кэти из «Грозового перевала», только по другую сторону стекла, и напугает их.

– Не зли меня еще больше, – продолжил Кэл.

– Тебе известно, что недотроги – мой конек.

– Даже не думай! Это и так черт знает что, и твоих похождений мне только не хватало. Потом ты замутишь с ней, внедришь ее в мою жизнь и будешь действовать мне на психику.

– Если тебя это так достает, может, скажешь ей съехать?

– Не могу, у нас договор на полгода. Черт. За это время я рехнусь, – Кэл понизил голос до шепота, но Харриет по-прежнему все слышала. – И почему у нее так мало вещей? Это как-то странно, да? Ведь ей тридцать четыре.

– А что, существует правило, по которому к тридцати четырем годам нужно нажить определенное количество имущества?

– Нет, но… тридцать четыре! К этому возрасту моя мать уже родила меня и была беременна Эрин.

– Хочешь сказать, что женщина за тридцать без мужа и детей – это отклонение?

– Да нет же. Я хочу сказать, что иметь четыре мусорных пакета с одеждой, кучу фотоаппаратуры и коробку с обувью – это не в порядке вещей. Такое ощущение, что она бежит от чего-то. Или от кого-то.

Харриет вздрогнула, точно от удара. Она не просила помощи с вещами, и вот, пожалуйста, – ее осуждают, над ней потешаются. В то же время это было сокрушительно проницательное суждение. Именно поэтому, живя у Джона, она не обросла барахлом. Чтобы было легче удрать. Ну конечно.

Далее, судя по всему, они отвлеклись на что-то в телефоне Сэма, после чего разговор возобновился.

Харриет положила на наволочку полотенце, чтобы не запачкать тушью, сняла очки, уткнулась лицом в подушку и беззвучно заплакала.

Позже, утирая слезы, она уставилась мутным взглядом на стену, где на уровне ее глаз виднелись четыре слова, написанные тонким карандашом:

Я ненавижу Кэла Кларка.

Ей очень хотелось под ними подписаться.

Глава 15

Харриет не удивилась тому, что, с точки зрения Рокси, случившееся никоим образом не характеризовало личность домовладельца. Лорна тихонько присвистнула, а Рокси, незадачливая сваха этого адского свидания вслепую, сохраняла невозмутимость.

– Ты в чем-то облажалась на свадьбе?

Она опустила ложку в банку «Килнер», до краев наполненную пломбиром с хлопьями, клубникой и маршмеллоу, – это было похоже на какой-то съедобный террариум.

Они решили в воскресенье сходить в кино на «Топ Ган: Мэверик» – продолжение прославленного фильма, которое приятно смотреть с похмелья. Это было именно то, в чем Харриет так нуждалась, – чувство товарищества, бархатные сиденья, просекко на встроенном столике. Обстановка – как в салоне первого класса, но без джетлага и подспудного страха, что самолет спикирует в горную гряду.

– Просто присутствовала.

Рокси облизала ложку.

– Вот пусть он и переживает, а ты наслаждайся комнатой с ванной.

– …Да, пожалуй.

Харриет вздохнула. Роль нежеланной квартирантки ее напрягала.

– Опять создаешь себе проблемы из-за чувств других? – сказала Лорна.

В этот момент Харриет пришло сообщение от Джона: «Скинешь адрес?» Она не помнила почтовый код.

– Я подслушала его разговор с лучшим другом – судя по всему, теперь он меня на дух не выносит, – она включила на телефоне бесшумный режим. – Кроме того, он заподозрил, что я – бродяга: мебели нет, а годков-то мне много.

– А ты поинтересуйся, почему у него, в его-то годы, нет жены, – сказала Лорна.

– А дом хороший? – спросила Рокси.

– Хороший. В этом смысле я очень довольна.

Ей не хотелось показаться неблагодарной, хотя благодарности она не чувствовала.

Одно было ясно: если переезд состоится, она не станет обращаться к Рокси – сообщит ей об этом позже и как можно тактичнее.

В те выходные Харриет почти не видела Кэла, после того как он препирался с Сэмом в саду. Заметив ее тостер для сэндвичей, он сказал, что видел такой в детстве, из чего следовало, что бытовая культура у нее на уровне замшелой пенсионерки.

– Я люблю сэндвичи с нутеллой, – сказала она, и он поморщился.

А в остальном они обменивались вежливыми, лаконичными репликами, де, не хотите ли чаю или кофе, я как раз собираюсь сделать (в ответ всегда следовал отказ).

Глядя на Кэла, она всякий раз слышала его голос, сказавший: «За это время я рехнусь». И снова чувствовала озноб.

Когда свет погас, к их ряду, согнувшись в три погибели, пробрался мужчина – так перемещаются монтировщики, заметив на сцене что-то нежелательное, в то время как концерт уже начался. Очевидно, срабатывает логика: если согнусь, меня не будет видно.

– Лорна! Лорна Эверетт! Я знаю, это ты! – сказал он, присаживаясь перед ними на корточки.

Ему было тридцать с небольшим, привлекательный, с оттенком небрежности: каштановые волосы средней длины откинуты с лица, трехдневная щетина, джинсы с потрепанным низом.

– …Гетин? – Лорна со стуком опустила бокал на столик. – О боже! Ты как?

– Спасибо, хорошо. Сто лет не виделись – с того несчастного случая.

– Когда я провалилась в люк, сломала ногу в трех местах и коленную чашечку до кучи?

– Ага! Уф. Надеюсь, нога срослась?

– С Королевским балетом пришлось попрощаться, но ходить могу.

– Черт, бывает же такое. Мы тогда зажигали вместе, и я ужасно переживал.

– Настолько, что даже не навестил меня в больнице, – фыркнула Лорна.

Хм. Должно быть, Лорну это сильно задело, потому что она не из тех, кто сводит счеты.

– Я навещал тебя, – Гетин нахмурился.

– …Что?

– Я приходил к тебе в палату!

– Как же, черта с два!

Харриет и Рокси прихлебывали просекко, широко раскрыв глаза.

Гетин понизил голос – уже шла реклама.

– Ты была не в себе. Тебя накачали морфием. Ты назвалась Екатериной Арагонской, первой женой Генриха Восьмого. Обвинила меня в том, что я без ума от Анны Болейн и задумал тебя обезглавить. Потом ты потребовала у медсестры еще «того сиропчика» и сказала мне проваливать.

Харриет и Рокси едва удерживались от хохота, а Лорна на время впала в ступор и молчала, что было для нее нехарактерно.

– А… – произнесла она после паузы. – Очевидно, что королевой из династии Тюдоров я не была, хотя, будь я Екатериной, а ты – Генрихом, это было бы логично.

– Ты лежала в больнице общего профиля в Лидсе, но твои познания в истории шестнадцатого века впечатляли. Я писал тебе сообщения, но телефон разбился при падении, а потом, я полагаю, ты сменила номер, да? Или заблокировала меня. Из-за намерения убить жену.

О боже. До Харриет стало доходить, что айтишник Гетин, который, по бытующей версии, сначала позорно уклонился от траха, а потом – от забот о больной, возможно, был неправильно понят. История требовала внесения коррективов.

– Ох… какая лажа, – слабо проговорила Лорна.

– Говорят, ты управляешь рестораном. Если честно, я слежу за тобой в «Твиттере».

«О-о», – подумала Харриет.

– Ага, – свет был тусклый, но Лорна… неужели она покраснела? – Он на Отли-роуд, в Хэдинли. Называется «Дивертисмент».

– Круто. Ресторан твой? Ты – владелица?

– Владелица в долгах, но да, он мой.

– Вау! А я по-прежнему тружусь айтишником на корпорацию. А ты осуществляешь свою мечту.

– Заходи! С женой и детьми.

– Я не женат, детей нет. Живу с дружком по имени Бабблз Хуссейн.

– Это ласковое прозвище твоего пениса?

Харриет и Рокси вцепились в ручки кресел.

– Это мой чихуа-хуа, взятый из приюта. Отчасти отрада старых дам, отчасти свирепый диктатор.

– Ну, тогда заходи вместе с Бабблз Хуссейном.

– За мной не заржавеет! Рад был повидаться.

– Я тоже, – сказала Лорна.

И Гетин уполз на свое место.

Последовавшая напряженная тишина не имела никакого отношения к трейлеру леденящего психологического триллера года, который в этот момент демонстрировался на экране.

– Очень мило с его стороны подойти и поздороваться, учитывая, как все обстояло на самом деле, – громким шепотом сказала Харриет.

– Нет. Это была пассивно-агрессивная предъява, замаскированная под привет, ты как, – хрипло прошептала в ответ Лорна.

Харриет ухмыльнулась. Лорна кривила душой.

– Да, знаю, я была под кайфом, но не помнить, что были посетители?! Да провались она пропадом, эта Национальная служба здравоохранения! Кто-то должен за это ответить!

– Поначалу ты была совсем неадекватная, – сказала Рокси. – Все спрашивала нас с Харриет, спасли ли твою ногу, а когда мы указывали на нее, ты говорила: «А где другая?»

– Невероятно, – фыркнула Лорна.

Харриет подозревала, что она лихорадочно обмозговывает альтернативную версию событий, изложенную Гетином.

– Слава богу, что обе мои конечности при мне. И пригодны для использования, – прошептала она Харриет, потому что Рокси сидела дальше, а повышать голос уже не следовало. – Хотя не уверена, что это правильный прикид.

Так Лорна признавалась в том, что мужчина ей интересен, – только намеками.

– Мне нравится этот аутфит, он у меня из любимых.

На Лорне было черное платье с воротником-стойкой, колготки в черно-белую полоску и красные туфли – это была отсылка к образу Злой Ведьмы из «Волшебника страны Оз».

– «Это ласковое прозвище твоего пениса?» – повторила Харриет и снова затряслась от смеха. – Бедный Гетин.

– Знаю, мне следовало сбросить обороты по меньшей мере на двадцать шесть процентов, но я растерялась.

Харриет порадовалась за подругу. Уже давно представитель противоположного пола не вызывал у нее подобного смятения, и, судя по всему, Гетин был достойным спарринг-партнером.

Когда фильм начался, на WhatsApp беззвучно пришло еще одно сообщение от Джона.

Прочитала и не ответила. Ты что, избегаешь меня?

Харриет нахмурилась и в порыве раздражения отключила мобильник. С чего вдруг этот противный, обиженный тон?

Она перестала понимать Джона. Возможно, никогда его не понимала.

Глава 16

– Думаешь, я идиот?

– Я вообще о тебе не думаю, дружище, я тебя впервые вижу.

– Я тебе не дружище.

– Нет, блин!

Выйдя из такси у дома Кэла, Харриет услышала громкие мужские голоса – они были относительно близко и настораживающе знакомыми. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что входная дверь открыта и на пороге полным ходом идет скандал. Джон блокировал дверной проем, за его спиной виднелся Кэл.

– Джон?

Он повернулся.

– О, слава богу, – сказал при виде нее Кэл.

– Джон, что ты здесь делаешь?

– Привет, дорогой! Я дома, – пропел Джон. Он нетвердо держался на ногах. Даже с такого расстояния Харриет видела, что он под мухой. – И когда ты собиралась сказать мне, что переехала к другому мужику, о котором мне не говорила? Или нет, дай догадаюсь сам – ты не собиралась.

– Он – домовладелец! Я плачу ему аренду!

– Ага, и остальное.

Глаза Кэла распахнулись от негодования, а Харриет чуть не сгорела со стыда. Вряд ли на следующее утро Джон вспомнит о том, что приезжал сюда, но это не утешало. Еще эта сцена разыгрывалась на глазах у настроенного предвзято Кэла Кларка. Да чтоб оно все прахом пошло! Другого варианта не было, кроме как собрать в кучу себя и остатки собственного достоинства.

– Я понимаю, ты злишься, но это уже ЗА ГРАНЬЮ. Пошел вон отсюда.

– У вас тут любовное гнездышко.

Джон гадко усмехнулся. Остатки сочувствия, которые Харриет испытывала к бывшему бойфренду, испарились без следа.

– Ты слышал? Мы с ней не спим, – сказал Кэл и тихо добавил: – Бывший на грани нервного срыва.

Видимо, недостаточно тихо.

Джон повернулся на каблуках, выбросил кулак и ударил Кэла по лицу. Кэл охнул от неожиданности, пошатнулся и то ли осел, то ли шлепнулся на крыльцо. Харриет, не веря своим глазам, потрясенно вскрикнула. К счастью, Кэл был скорее изумлен, но агрессии не выказывал и драться с Джоном не собирался.

– Какого хрена, Джон! – заорала Харриет. Она была настолько ошарашена происходящим, что не боялась спровоцировать новый приступ агрессии. – Что ты творишь?

Ошеломленный, Кэл поднес руку ко лбу. Из-под ладони сочилась кровь.

– Вы в порядке?

Кэл повел в ее сторону видимым глазом – в нем читалось: «Сама как думаешь?»

Джон смотрел на нее остекленевшим, торжествующим, расфокусированным взглядом. Так смотрят в состоянии временного помешательства и полного охренения.

– Я говорил, что буду драться за тебя.

Харриет подскочила к нему, схватила за рубашку и оттащила от порога. От него пахло спиртным, но даже в таком состоянии он вряд ли бы поднял на нее руку.

– Ты хоть понимаешь, что совершил нападение? И то, что был пьян, тебя не оправдывает?

– Если ты с ним не спишь, тогда зачем скрываешь, где живешь?

Харриет передернуло от этого прямого обвинения, высказанного в присутствии Кэла. Что до соседей, то у них этим тихим летним вечером была вечеринка.

Сейчас Харриет легко восстановила события, предшествовавшие этой сцене. Джон часок-другой изводил себя ревнивыми подозрениями, которые – при содействии содержимого винного погреба, – наконец, превратились в холодную уверенность. Тогда он решил разыскать ее (и его), уличить и разоблачить. Поймать с поличным. Но откуда он взял ее адрес?

– Я не скрываю. Я съехала два дня назад. Ты совсем рехнулся!

– Ты не говорила, что переезжаешь к мужчине!

– А это имеет значение?

– А разве женщины переезжают к незнакомым мужчинам?

– А я вот переехала.

– Вероятно, очень хотела от меня избавиться!

– Ума не приложу почему, – пробормотал Кэл.

Джон тотчас крутанулся на каблуках:

– Что ты сказал?

Харриет успела притворить дверь, прежде чем он снова полез в драку.

– Поезжай домой и проспись, – она помедлила. – Телефон у тебя с собой?

Джон рассеянно похлопал себя по карману брюк.

– Ага.

– Тогда отойди в сторонку и вызови такси.

– Харриет.

– Что?

– Я тебя люблю.

– Вали к черту!

Джон отсалютовал, приложив пальцы к голове, так что получилась латинская буква «V», посмотрел на Кэла, маячившего за спиной Харриет, и нетвердой, механической походкой пошел прочь.

Когда Харриет вернулась в дом, Кэл был на кухне – обрабатывал ссадину бумажным полотенцем. Сегодня он был чисто выбрит: вероятно, слова Сэма возымели действие.

– Черт, мне ужасно жаль. Вы как?

– Бывало и лучше, – резко отозвался он, давая понять, что ее сочувствие неуместно.

Харриет скривилась. Джон, ты – законченный мудак. Она отмахнулась от тягостных мыслей: как она могла так ошибаться на его счет? Почему снова вляпалась? Что с ней не так? Она по опыту знала, что на это будет уйма времени. Чтобы проникнуться отвращением к себе.

– Объясни вы свои обстоятельства, я бы не стал открывать ему дверь. Он барабанил так, точно за ним гнался медведь. Знай я, что над вами нависла такая угроза, я бы держал дверь на запоре.

– Честно говоря, я шокирована не меньше вас.

– Без обид, но сомневаюсь. «Мы расстались» как-то не очень вяжется со всем этим. «Расстались по-плохому» – уже какой-то намек.

– Мы не расставались по-плохому, в том-то и дело.

– Так я вам и поверил.

Харриет не сразу осознала, что ее бьет озноб, тогда же это дошло до Кэла.

Он оценивающе присмотрелся, сузив глаза. Затем, явно подчиняясь необходимости, поинтересовался:

– Вы в порядке?

Харриет кивнула. Она стояла, обхватив себя руками, зуб на зуб не попадал. Это была паническая атака – бей или беги, – и она по опыту знала, что ее нужно пережить.

Кэл поморщился – ход его мыслей отразился на лице, точно в новостной бегущей строке: О господи, я словесно напал на НЕЕ из-за того, что сделал ОН! Ну и мудак!

– Забудь, Харриет. Я брякнул не подумав. Ясно, что это не твоя вина. Вообще.

Она кивнула – дрожь слегка унялась. Джон спровоцировал у нее приступ паники, которого не случалось уже давно.

Кэл бросил бумажный лист и взял ее за плечо.

– Все в порядке. Он ушел.

Потом, после секундного колебания, он обнял ее, и Харриет подчинилась, думая о том, какой сюрреалистичной стала ее жизнь. Кэл был очень теплым, вероятно, вспотел от шока. Она была признательна ему за участие, но из-за чувства вины перед человеком, который не желал ее присутствия в своем доме, не испытывала облегчения. Ни она, ни Кэл не искали утешения друг у друга.

– Не бойся. Мы его в тюрьму отправим.

– Я его не боюсь.

Харриет слабо рассмеялась, когда объятия разомкнулись. Кэл поднял брови.

– По-моему, пора начать.

Он указал на свой лоб. Учитывая расквашенную физиономию, он держался довольно хладнокровно.

– Ты поэтому позвонила мне, как только вышло объявление, и сбежала, прихватив одежду?

Сердце перестало частить, и Харриет снова обрела способность изъясняться внятно.

– Нет! У Джона первоклассный дом, он гордится своим интерьером, так что у меня не было причин что-то покупать. Он не бузотер, не ругается, даже когда его подрезают на дороге. Но когда несколько недель назад я сказала, что все кончено, слетел с катушек. За два года, что мы были вместе, я его таким не видела. Это совершенно не в его духе.

– Ясно, – Кэл нахмурился. – Значит, мне повезло.

– У тебя антисептик найдется? – Харриет посмотрела на ссадину на его лбу.

– Думаю, да.

Кэл принялся открывать шкафчики.

– Типа этого?

У него в руках был «Савлон». Харриет кивнула.

– И чем он зарабатывает на жизнь?

Кэл выдавил на палец немного геля, помазал ссадину и поморщился, когда начало жечь.

Харриет сказала, что Джон – Капитан Подлива, топ-менеджер с солидным окладом.

– Отлично. Тогда он не захочет лишиться работы. Передай ему, если я еще раз увижу его вблизи дома, то позвоню в полицию и его работодателю. А пока ничего не буду делать – из-за себя и тебя, но не из-за него.

– Передам. Спасибо, – Харриет была преисполнена благодарности. – Завтра, когда протрезвеет, он сгорит со стыда, честно.

Кэл смотрел скептически. Возможно, задавался вопросом, а не разыграла ли она эту сцену, чтобы прикрыть бывшего дружка.

– За ним точно такого не водится? Он не поднимал руку на тебя? Не затевал драк?

– Он в жизни мухи не обидел. Не стал скандалить, даже когда в «мишленовском» ресторане запороли заказ.

– Ух ты!

Харриет пребывала в легком замешательстве: чем сильнее она настаивала на том, что ситуация была из ряда вон, тем логичнее получалось, что Кэлу не стоит переживать о случившемся. Отличные новости, других жертв не предвидится!

– И как, говоришь, его зовут?

– Джон.

– Ага. Джон Железный Кулак.

Харриет фыркнула.

– …Выпить хочешь? – сказал Кэл.

Харриет помедлила. В свете недавнего катаклизма у Кэла не было причин сходиться с ней накоротке, не говоря уже о том, что она присутствовала на его несостоявшейся свадьбе. Однако выражение его глаз было искреннее.

– Без подвоха, – с легкой улыбкой добавил он.

Она выдохнула.

– Тогда тысячу раз – да.