Текст книги "Без ума от тебя"

Глава 17

По предложению Кэла они отправились с бутылкой белого в сад – к столу для пикника. Вечером стало парить, и за последние полчаса чувства Харриет подверглись сильной встряске.

Кэл был одет, как Том Хиддлстон в «Ночном администраторе» – в голубой льняной рубашке с закатанными рукавами, которую теперь дополнил солнцезащитными очками. А с разбитой физиономией он выглядел настоящим героем шпионского сериала.

Харриет села, впитывая атмосферу летнего вечера: приглушенное жужжание пчел в цветах, меркнувший свет, аромат жимолости, влажный и душный воздух, фонарики на солнечных батареях, светящиеся янтарем, как светлячки. Она наслаждалась вкусом холодного шенен-блана и не могла припомнить, чтобы прежде получала такое удовольствие от вина. Кэл машинально высыпал в миску чипсы, и Харриет умилилась тому, как по-родительски выглядело это его движение.

– Получив по морде, я люблю поразмышлять за вином и чипсами, – сказал он, пододвигая к ней миску. – Взбучка под закуску. Воскресенье прошло не зря.

Харриет улыбнулась, глядя в бокал. Он говорил как человек, который много читает и пишет.

– А это правильное сочетание вкусов? – поинтересовалась Харриет. – По части вина и чипсов я эксперт. Скажем, чипсы из вяленой говядины идут под крепленое красное вино.

– С соленым вкусом и… – он сверился с этикеткой на бутылке, – и цветочными ароматами, с выраженными нотками яблока и груши.

– Идеально… –  Судя по всему, ты отнесся к этому стоически, – сказала она, указывая на его лоб и беря чипсину.

– Так мне доставалось один-единственный раз – в средней школе. Оказывается, с тех пор мой механизм выживания не изменился: я по-прежнему надеюсь, что продолжения не последует.

У Кэла была очень изощренная форма уверенности в себе, которая могла маскировать такие личностные качества, как самоуничижение и уязвимость. На самом деле нужно было быть очень уверенным в себе человеком, чтобы последние полчаса не выказывать страха, агрессии, смущения или бравады.

– Можно я дам непрошеный совет? – спросил он после паузы.

– Глядя на твою расквашенную физиономию, не могу сказать нет.

Харриет взяла еще одну чипсину. М-м-м, объеденье.

– Вы с Джоном ведь не сойдетесь снова, нет?

Харриет хрустнула чипсиной и вздрогнула.

– Нет. И до сегодняшнего вечера шансов не было. Чтоб мне питаться аквариумным грунтом.

Это была клятва в духе Лорны.

Кэл засмеялся, потер лицо и снова посерьезнел.

– Вот и скажи ему это – раз и навсегда. Хотя про грунт, пожалуй, не надо. Мило, что ты спрашиваешь, есть ли у него телефон, чтобы вызвать такси. Но, поверь мне, в таком состоянии цепляются за что угодно ради надежды. Отсеки его и не давай поводов для продолжения этого дерьма.

Харриет нахмурилась.

– Но я же съехала. Разве это не доказывает, что все кончено?

– Он во всеуслышание заявлял, что будет драться за тебя, так что, нет, я так не думаю.

– Я чувствую себя такой дрянью из-за того, что сделала ему очень больно, – в этом вся проблема.

– Да, и я боюсь, он это знает. Чувство вины – это твое слабое место, на которое он будет давить. Но то, что ты постоишь за себя, не означает, что ты жестокая.

Харриет кивнула, чуть скривившись. Более неподходящего коуча-консультанта по межличностным отношениям было трудно представить. (Зато момент идеально подходил для того, чтобы указать ей на дверь. Кэл ждал этой возможности с момента откровений Сэма, и вот она представилась, да еще какая! Харриет задавалась вопросом, испытывает ли он чувство вины сейчас, после знакомства с тем, от кого она ушла.)

Как бы там ни было, но Кэл держался хладнокровно и бил не в бровь, а в глаз. Харриет не могла не оценить другой тактики. Он осадил Джона, но не опустился до его уровня, не дал ему удовлетворения, вспылив в ответ. Возможно, ей стоит позаимствовать эту тактику и манеру поведения.

– Я совершенно сбита с толку. Эта его сторона, о существовании которой я раньше не догадывалась, проявилась после расставания. Меня это совсем высадило, я чувствую себя такой дурой.

Харриет вспомнились слова Лорны о том, что расставаться с таким, как Джон, будет сущим адом. Чем больше она раздумывала над этими словами, тем больше ее пугала прозорливость подруги. За многие годы их дружбы чутье не подводило Лорну ни разу. Вот еще один человек, чье отношение к жизни стоило взять на заметку.

Кэл поморщился.

– Боюсь, есть люди, которые не могут отпустить по-хорошему. С ними не бывает легких финалов.

Харриет кивнула. Они обменялись понимающими взглядами – о прерванной свадьбе разговора не будет. В данный момент Харриет никак не могла увязать эту историю с тем, что узнала о Кэле сегодня. Он не шел на конфликт, когда на него давили, не терял чувства юмора и был раздражающе… приятным. А чего еще она ожидала от брачного кидалы? Учитывая ее «опытность» в понимании мужского поведения и тот факт, что это совсем не ее дело, Харриет решила, что лучше не пробовать.

– Может, это предназначалось кому-то другому?

Кэл приспустил очки, глядя на нее с прищуром и одновременно указывая на свой травмированный лоб.

Харриет поморщилась.

– О боже, нет! Это Джону хотелось бы так представить, будто у меня кто-то есть, я – распутная женщина, и он вызовет этого «кого-то» на дуэль.

Харриет понимала, что ревность возникла не из ниоткуда. Просто раньше она ее не замечала. Например, если она уходила без него, то Джон, глядя на ее наряд, шутливо интересовался: «cui bono?» – кому выгода? На что Харриет всегда отвечала: «Zara» или называла другую фирму. Как оказалось, представление о том, что любое ее усилие должно вызывать у мужчины восхищение, было надуманным. Она слишком много чего приписывала бывшему выпускнику школы для мальчиков – дело было не в школе, а в самом Джоне.

– А ты уверена, что у Джона никого нет? Может, это реакция замещения?

Кэл изучал содержимое своего бокала.

– Очень сомневаюсь. Разрыв случился недавно, а Джон – не ходок по женской части.

– Хм. Вопреки логике, параноик и изменщик, как выяснилось, прекрасно уживаются друг с другом. О других судят по себе.

В этом был смысл. Харриет по собственному опыту знала, насколько ловко можно обвинять других в собственных грехах. И тем не менее не могла представить Джона в этом качестве, пусть даже он не любил ее настолько. Он был человеком с принципами и развитым чувством того, что делать «не полагается». В практическом плане это выражалось в том, что он не светился в социальных сетях и не залипал в телефоне, разве что замутил с кем-то на работе у кухонной плиты, а других шансов завести знакомство у него почти не было.

– Думаю, дело в том, что он не ожидал этого и, прежде всего, по-настоящему не понимал меня.

Харриет печально вздохнула – она в равной степени была виновата в том, что не старалась быть понятой.

– Вместо того чтобы потратить немного времени на раздумья, он воспользовался какой-то киношной идеей о том, как должна вести себя бывшая с разбитым сердцем. Вытворяя такое, он думает, я пойму, что он действительно любит меня. Мне жаль его, но…

Харриет замолчала. Довольно бестактно говорить подобные вещи, когда Кэлу съездили по физиономии. А еще хуже было то, что Кэл смотрел на нее с выражением жалостливого любопытства.

– А еще, – сказала она, обретая «уверенный» тон, – на следующей неделе я возьмусь за поиски нового жилья. Сначала свадебное недоразумение, теперь это. По-моему, нам не суждено жить под одной крышей.

Брови у Кэла взметнулись вверх.

– Э-э… – он помедлил, как принято делать, когда предложение очень заманчиво, но хвататься за него сразу представляется неподобающим. – Ты уверена?

Харриет было достаточно этого намека.

– Абсолютно уверена, – твердо сказала она. – Никаких обид. Мы же не знали, что Лидс настолько маленький город.

– Спешки нет. Я дам объявление только после того, как ты будешь готова съехать.

– Спасибо.

Кэл явно искал способ смягчить тот факт, что в ответ на ее «Я съезжаю», он сказал: «О да, пожалуйста».

– Хм… пока я в своей карьере арендодателя столкнулся с нудизмом и насилием. Какие еще возможности открывает рейтинг 18+? – сказал он после паузы.

– Физические увечья, – сказала Харриет, указывая на лицо Кэла.

Он вздрогнул.

– На очереди сцены сексуального характера? О господи.

Они улыбнулись – обстановка разрядилась.

Обещание съехать сняло довлеющую над ними неловкость, хотя Харриет тотчас припомнился крик Кристины, и она снова напряглась. Лучше бы она не знала об этом – так было бы лучше им обоим. Но ничего не поделать.

В синем сумраке промелькнула летучая мышь.

– Кстати, а как твое полное имя – Кэллум? Вдруг поняла, что не знаю, – сказала Харриет, когда они возвращались к дому.

– Кэлвин, – он снял очки и закатил светло-зеленые глаза. – Спроси – почему. Это жуткое позорище.

– Ну и?..

– Мама обожала «Назад в будущее», особенно фрагмент, когда Марти называют Кэлвином, потому что у него трусы от Кэлвина Кляйна.

Она расплылась в улыбке.

– Ну здорово.

– Ты так считаешь? А еще в этом фильме мама влюбляется в собственного сына. Отпад.

– Кэлвин. Мне нравится.

– Прости, но твоему вкусу я не доверяю.

Он сказал это с улыбкой, но Харриет ощутила холодок от его столь явного презрения к ее убогой жизни.

Харриет натянула одеяло до подбородка, нашла на WhatsApp группу «Блохастики» и напечатала:

Джон заявился ко мне на квартиру с претензией, что я скрываюсь от него, УДАРИЛ моего домовладельца Кэла и обвинил нас в том, что у нас интрижка. ВОСКРЕСЕНЬЕ УДАЛОСЬ.

Лорна

ДА ТЫ ЧТО

Рокси

???!!! Ты серьезно???

Харриет

Увы, да. К счастью, Кэл не будет предъявлять. У Джона совсем снесло крышу, он орал, что мы трахаемся, и был пьян.

Лорна

Вау

Рокси

Твою ж мать

Харриет

Я одно не понимаю, откуда он узнал, где я живу?

Рокси

Э-э… извини, это я. После кино. Он как бы между прочим спросил

Харриет

А как он объяснил, что спрашивает у тебя, а не у меня???

Рокси

Ты же знаешь Джона, то да се, охи-вздохи, Харриет сказала, что даст, но все время забывает, может, ты дашь? Я и подумать не могла, что он кому-то врежет. И что ты не хочешь давать ему адрес, а то бы не дала

Харриет

Откуда тебе было знать. Я только надеюсь, завтра ему будет стыдно, когда очухается

Лорна

Только представь, если бы ты НА САМОМ ДЕЛЕ ушла к другому. Джона уже закрыли бы за убийство и сняли пальчики

Харриет

Что на него нашло? Два года вместе, и ничего такого за ним сроду не замечалось

Лорна

Это тебе так кажется, а вспомни пунктик насчет военных фильмов. Он как-то сказал мне, де, мужчинам его поколения стыдно, что не столкнулись с нацистами

Рокси

Это он так тебя безумно любит, что потерял голову

Лорна

Рокс, давай без пурги, де, хороший парень сорвался на почве страсти. Будь это женщина, мы бы сразу записали ее в мстительные злобные суки

Рокси

Да я не имела в виду ничего такого!

Лорна

Изо всех сил пытаюсь представить, как Марк Корриган из «Пип-шоу» трансформируется в «Карателя». Изобразишь в лицах при встрече, Х?

Харриет

НЕ СМЕШНО

Глава 18

Харриет утверждала, что после нападения на Кэла Джон будет терзаться раскаянием, и отчасти оказалась права. В какой-то степени. Лорна сказала бы, что она ошибалась.

В эспрессо-бар «Лейнс», куда Харриет пришла во вторник утром, Джон заявился с темными кругами под глазами – очевидно, похмелье еще давало о себе знать. Он взял недельный отпуск – по личным обстоятельствам или запланированный, Харриет не знала, а как было на самом деле, он вряд ли бы сказал. Поначалу он выглядел подавленным и очень удрученным, но не без затаенного вызова. Рядом с флэт-уайтом лежали ключи от «мерса» – как небрежный статусный символ. Харриет в очередной раз поразилась тому, что состояла в отношениях с человеком, который категорически не стал бы пользоваться общественным транспортом, даже если это намного проще.

– Я в ужасе от того, что натворил, это не я.

Джон проговорил это отрепетированным голосом – по мнению Харриет, фразе не хватало искренности. Может, он… втайне гордился своей мальчишеской выходкой? Такие, как Гэвин, его партнер по сквошу, ее наверняка одобрили бы. У Гэвина в профиле на Facebook[3]3
    Признан экстремистской организацией и запрещен на территории РФ.


[Закрыть] была фотография Хоакина Феникса в роли Джокера, танцующего на лестнице.

– Я мало что помню, – продолжал Джон. – Мы поскандалили, а потом, когда этот хам меня оскорбил, я ему врезал.

– Хам?! Это ты вломился к нему, угрожал ему в его доме и огульно обвинил в том, что он трахает твою бывшую девушку. Считаешь, у него не было причин слегка выйти из себя? Считаешь, это не было оправдано?

– Я вел себя неподобающе, без вопросов. Но и ты пойми, как это выглядело. Ты не говоришь, куда съехала, я приезжаю, а дверь открывает этот тип.

– Да плевать, как это выглядело. Мне вообще нет дела до того, как что выглядит.

О боже, менталитет семейства Барраклаф.

– Я только хочу сказать, если бы ты предупредила, что твой сосед – мужчина, все было бы иначе.

– Ага. И если бы ты не выцыганил адрес у моей подруги и не свалился как снег на голову, все тоже было бы иначе, да?

Харриет понизила голос – отчасти чтобы не вышел скандал, а отчасти не желая шокировать симпатичную молодую пару за соседним столиком, которые, как она подозревала, и так ловили каждое сказанное ими слово.

– Справедливо. Я поступил как мудак.

Харриет почувствовала раздражение, когда перед Джоном неожиданно поставили тарелку с кровяной колбасой на тосте и яичницей.

– Медицинская необходимость, Хэтс. Буду поправлять здоровье!

Они договаривались выпить кофе, о бранче речи не шло. Выходит, никакого раскаяния не было. Иначе он не трескал бы за обе щеки яйца кур-несушек породы Берфорд Браун. Она сузила глаза.

– Если он обратится в полицию, надеюсь, работодатели пойдут тебе навстречу и в день суда дадут отгул.

Джон, который в этот момент орудовал мельницей для перца, замер.

– А он пойдет в полицию?

– Возможно. Считаешь, у него нет оснований?

Джона требовалось хорошенько припугнуть, и ради этого Харриет была готова соврать.

– О… ну… да ладно. Я облажался и принесу извинения, но неужели из-за одного хука справа стоит идти в суд? – он помолчал. – И тебя приплетут, ты же свидетель.

О, до него вдруг дошло, как это отразится на ней и какой выгодой обернется для него. Как ни странно, но ей нужно было это услышать и самой убедиться в том, что ее убитый горем бывший может быть манипулятором и эгоистом. Она чувствовала себя виноватой, но пришла пора остервениться. Если бы Кэл выставил ее за дверь, это стало бы неожиданным бонусом для Джона, а может, он того и добивался – вот что с большим опозданием пришло ей в голову. Мне очень жаль, Хэтс, располагайся – проживание и питание за мой счет, пока не найдешь альтернативный вариант. Это меньшее, что я могу сделать.

– Я поговорю с Кэлом, возможно, удастся убедить его не подавать иск. Но хочу, чтобы ты уяснил: тебе незачем приходить туда, и у тебя нет на меня никаких прав. Даже будь я в отношениях с Кэлом, это мое личное дело.

Джон снова замер, не донеся вилку до рта.

– А ты с ним в отношениях?

– Господи боже, НЕТ. Я прошу тебя, – четко произнесла она, – принять, что мы расстались, и вести себя соответственно. Не появляйся на пороге того дома. Не ищи со мной встреч. Свыкнись с тем, что все кончено… и по-другому не будет.

Харриет слегка вспотела, произнося эти безапелляционные слова, но было жизненно важно окончательно все прояснить.

Джон ничего не сказал – положил приборы, как будто разом потерял аппетит.

– Говоришь, это «твое дело», если бы ты встречалась с кем-то всего через несколько дней после того, как ты вернула помолвочное кольцо? Что я был бы не вправе расстраиваться и ломать себе голову над тем, когда это началось?

Харриет глубоко вздохнула и вспомнила совет Кэла. Не увиливай и не поддавайся на «что, если бы».

– Да. Ты не можешь предъявлять мне требования и устанавливать правила. По-моему, ты не понимаешь, что это мне решать – говорить или нет, где я живу. У меня нет перед тобой никаких обязательств.

– Дело не в том, что у тебя есть обязательства передо мной… Просто, кажется, тебе все равно, Харриет. Вообще. Той ночью в отеле ты объявила, что следуешь новым курсом, и поплыла себе – без меня. А я понять не могу, что все это было, любила ли ты меня когда-нибудь и что ты за человек.

– Забавно, что ты говоришь это, потому что прямо сейчас я тоже задаюсь вопросом, что ты за человек.

– Брось, не лицемерь. Герой из меня никакой, всего колотит. Я раздавлен, сердце разбито. А у тебя и с сердцем все в порядке, и, судя по всему, ни грамма сожалений о том, что между нами все кончено.

Тут у нее открылся рот. Да будь она проклята, если станет обнажать душу после того, как он себя повел. Ему хочется, чтобы она расписывала чувство потери и доказывала, что переживает?

– Я сожалею. Извини. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к твоему поступку.

– Никакого, конечно.

Джон пристально смотрел на нее.

Идея заключалась в том, чтобы не оставить ему надежд на возобновление отношений. Как случилось, что она стала извиняться?

– Ты извиняешься. Звучит так, точно ты поцарапала мне краску или кинула мусор в мой бак. Ты ведь использовала меня, да?

– Использовала для чего?

Джон говорил то же самое, что прежде прозвучало в разговоре Кэла и Сэма в саду – отсутствие у нее вещей наводит на мысль, что она находится в бегах. Харриет ни словом не обмолвилась о том, что в ее жизни кто-то был, но все каким-то образом об этом знали. Она сжала дрожащие пальцы в кулак под столом, чтобы никто не увидел.

– Д. Г. Лоуренс сказал: «Женщины по своей натуре подобны великаншам. Они ломают все на своем пути и продолжают жить дальше». До недавнего времени я не понимал смысл этих слов.

Харриет закатила глаза. По крайней мере, он начинал походить на себя. Это был классический заход в его духе.

– Сейчас это не пройдет. Звучит по-сексистски. И я здесь не для того, чтобы ввязываться в очередной спор, Джон.

– Ясно, – он выпятил подбородок. – Ты – свободная личность, и я тоже. Сообщение принято, Харриет. Запомни, это твои слова.

– Которые ты превращаешь в угрозу?

– Я просто напоминаю, что правила для всех одни. А угрозу ты слышишь, только если считаешь, что мы не равны.

– Мы равны.

Харриет встала, положила пятифунтовую купюру за кофе, включая чаевые, и собралась уходить.

– Ты сказал родителям, что мы расстались?

Сообщений от Джаклин больше не поступало, и, хотя Джон поставил ее в отвратительное положение, игнорировать его мать Харриет считала недопустимым. Ей хотелось знать, состоялся ли у них разговор, и, если да, то что было сказано.

– Пока нет, но только потому, что народа на барбекю было пруд пруди. Вообще-то думаю сказать им сегодня днем.

– Ладно. Приятного аппетита.

Джон презрительно скривился. Его, безусловно, взбесило, что она не стала дожидаться, пока он доест все, что заказал без ее ведома, и выскажет все, что накопилось, на тему ее эмоциональной фригидности. Харриет сказала «пока» – ответом ей было каменное выражение лица.

Возвращаясь через центр города, она увидела пропущенный звонок от Лорны и перезвонила.

– Слушай, Гетин забронировал столик в «Диверсе» на эту субботу. Прикольно, да?

– Ага.

– Ты не поняла: он придет с двумя приятелями. С двумя!

– Это уже не так прикольно?

– Один приятель – как второй пилот, ожидаемо. А если приятелей двое, то уже их трое, то есть банда. И мысль такая: «Даже не мечтай».

– Скажи мне вот что: если бы у Гетина был ресторан и он пригласил тебя, ты бы в первый раз взяла нас с собой? В качестве подстраховки.

– Да, но…

– Что?

– Так можно обосновать что угодно, Хэтли! Мне это не нужно, мне нужна ваша помощь. Вы с Рокси должны в субботу прийти в ресторан. Только не говори, что у тебя свадьба.

– Тебе повезло. На этой неделе в Ратуше «модная пятница», а в «Иссё» – банкет.

– Да-а-а! Тогда вы с Рокси тоже приходите в половине девятого – в девять, и если все пойдет как надо, то потом мы вшестером посидим при закрытых дверях. Так что, если в тот момент меня надумают грабить, пусть пеняют на себя.

– Он придет поужинать, а не на кастинг на «Вестсайдскую историю». Как-то это очень явно приглашать нас одновременно с ними, тебе не кажется?

– Так оно и было бы, но у меня же реакция ниндзя: как только он сказал, что придет с друзьями, я так спокойненько и говорю: надо же, какое совпадение, просто удивительно, мои подруги тоже придут в субботу. Гетин имеет дело с профессионалом.

– Ха-ха. Тогда мне повезло.

– А если серьезно, то это как в старые времена. Флирт, сигналы, а потом вдруг – бац, большой облом.

– Ты про падение в люк и про то, что он якобы от тебя шифровался, тогда как на самом деле ты сама его послала?

– Я знала, что ты мне это еще припомнишь.

Харриет рассказала Лорне подробности встречи с Джоном и как он, рассуждая о женском вероломстве, цитировал классиков.

– Невероятно. Он сам – кучка дерьма в джинсах скверного пошива, который тебя ни в грош не ставит. Это из Джейн Остин.

– Я понимаю, что он расстроен и не ожидал разрыва…

– Хватит его оправдывать. Врезать твоему домохозяину – это непорядок. Огульно обвинить тебя в распутстве – тоже не порядок. Сделать тебе предложение, загоняя в капкан, – совсем не порядок. У него в голове полный кавардак.

Харриет не могла найти ошибку в этом рассуждении.

– Хватит жить представлениями о Джоне – пора понять, с кем ты имеешь дело в действительности. Он по-настоящему опасен.

Это не помогло. Предъявляя обвинения Джону, Харриет всегда возвращалась в исходную точку.

– Лорна…

– Да.

– Это бесповоротно доказывает, что я вообще не разбираюсь в мужчинах?

– Нет. Просто ты доверчивая, и этим злоупотребляют. Мужчины – не твоя вина.