Текст книги "Русско-японская война и ее влияние на ход истории в XX веке"

Война на суше

В первом наземном сражении армия генерала Куроки Тамемото (1844–1923), состоящая из 42 000 человек, встретилась с русской армией, насчитывающей приблизительно 19 000 человек, на реке Ялу[60]60
  Численность указана в соответствии со [Steinberg 2005:111]. Однако у Теттау [Теттау 1907: 80] приведены другие цифры: 5600 русских и 36 000 японцев. Подробное описание подсчета численности участников битвы см. в [Теттау 1907:76–95].


[Закрыть]. Сражение закончилось разгромным поражением для русской армии, и сразу стало ясно, что японская армия не похожа ни на одного из врагов, которых западная великая держава встречала в своих прошлых колониальных кампаниях[61]61
  Buren-und japanische Tatkik И Der Tag. № 445.22.09.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть]. Задачей русского командующего М. А. Засулича (1843–1910) было как можно дольше затруднять японцам переправу через реку, а затем отойти на Ляоян. Однако Императорская армия Японии переправилась через реку в первую же ночь и 1 мая 1904 года осуществила широкомасштабную атаку на русские войска. Более чем из «120 японских орудий был открыт одновременно <…> подавляющий огонь. Немногочисленные русские орудия пытались отвечать на огонь, но вскоре принуждены были замолчать» [Теттау 1907, 1: 81–82]. Японцы несли потери, сдвигая русских с позиций, но успешная переправа, огневое превосходство и настолько быстрое продвижение вперед разрушили представление о превосходстве русских. В русской армии была настолько плохая координация действий, что та понесла потери в сотни убитых и раненых в результате стрельбы по своим. Японские войска были лучше обучены и экипированы, но наблюдателям также было ясно, что наступила новая эра ведения войны, поскольку расход боеприпасов превосходил всякие ожидания [Haldane 1908: 129; Hume 1908:15–18; Steinberg2005:112]. Жертвы русской армии составляли 2000 человек, а японской – почти 900. По этим цифрам можно было представить величину потерь будущих кампаний [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 100; Hume 1908: 19].

Это уже была современная война, опрокидывающая тактику и героические образы прошлого. Бой на реке Ялу показал, что классическое применение кавалерии для прямых атак устарело. Однако лошадей использовали для перевозки ставшей более важной артиллерии, для разведки, для охраны стратегических позиций или для преследования врага после успешного сражения [Haldane 1908: 112–116; Hume 1908: 16–17]. Помимо этого не произошло ничего впечатляющего, что можно было бы отразить в докладах[62]62
  Berliner Borsen Zeitung. № 123. 14.03.1905. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть], хотя сторонники конных сражений описывали успех японских кавалерийских частей[63]63
  Das japanische Pferd, des Besieger RuBlands // Rheinische Volkszeitung. № 200. 30.08.1904. BArch R 8034/11/8170.


[Закрыть].

У японцев на вооружении были винтовки Тип 30 с патронами калибра 6,5 × 50 мм, пули которых оставляли раны меньшего размера, чем российские 7,62-мм пули. Хотя наблюдатели описывали «очевидную гуманность этих довольно ужасных пуль»[64]64
  Norddeutsche Allgemeine Zeitung. № 202, 28.08.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть], поскольку казалось, что меньшие по размеру раны быстрее заживут, ими был недооценен более значительный внутренний ущерб, который наносят пули меньшего размера, большая кинетическая энергия которых способна разрушать органы целиком.

В конце мая генерал Оку Ясуката (1843–1930) провел японскую армию рядом с деревней Наньшань и продолжил наступление на север. Тем временем Императорская армия захватила порт Дальний, перекрыв таким образом прямое сообщение между русскими войсками на севере и Порт-Артуром [Steinberg 2005:112–113]. Куропаткин, однако, не стал атаковать японские войска, чтобы помочь защитникам Порт-Артура, несмотря на просьбу Алексеева. Это было объяснимо, поскольку в Балтийском море уже была создана Вторая Тихоокеанская эскадра, которая могла прибыть на Дальний Восток для освобождения стратегически важной гавани. В то время как Первая, Вторая и Четвертая японские армии двигались на север, генерал Ноги Марэсукэ (1849–1912) и Третья японская армия направились к Порт-Артуру с целью его захвата. С 24 августа по 4 сентября 1904 года длилось кровопролитное сражение при Ляояне между армиями Японии и России [Теттау 1907: 243–307]. Сообщалось, что Куропаткин не хочет начинать наступление до начала октября[65]65
  Vom Kriegsschauplatz in Ostasien // Berliner Lokal Anzeiger. № 468, 05.11.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть], по-прежнему следуя оборонительной стратегии, несмотря на то что русские солдаты имели численное преимущество – около 140 000 русских против 120 000 японцев. У японцев было преимущество в артиллерии: 520 орудий, множество мортир и 10,5-сантиметровых пушек [Теттау 1907: 259]. Кроме того, японские войска были более маневренными: «Несмотря на численное преимущество противника, японцы решили атаковать хорошо укрепленные позиции русских, а также приняли смелое решение, заключавшееся в том, что часть их войск должна была обойти русские позиции незаметно» на севере. Это свидетельствует о том, что «японский генералитет [был] особенно осторожен при планировании, но решителен при исполнении» [Ferguson 2010: 529], что стало залогом победы для Императорской армии Японии. В последующих публикациях японских солдат хвалили в равной степени и за дух, и за их способности [Official history 1906–1909, 1: 16; 2: 695]. Напротив, русские солдаты, казалось, были обречены на неудачу[66]66
  Vollige Niederlage des Generals Kuropatkin // Berliner Lokal Anzeiger. № 415, 04.09.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть], и все большее число наблюдателей начинало осознавать возможность поражения Российской империи. Однако японская армия, потерявшая 23 000 солдат, тоже была истощена. Так, японские солдаты оказались неспособны преследовать русские войска, которые отступили сначала к реке Шахе [Jukes 2002: 53–57], а затем, после очередного поражения, к Мукдену, где они заняли новую оборонительную позицию. К этому времени Япония уже понесла большие потери при осаде Порт-Артура, которая не была закончена, что делало объединение четырех армий невозможным.

Порт-Артур называли «русской цитаделью в Восточной Азии» [Peters 19446: 350] и «восточным Гибралтаром» [Elman 2013:144], и все, кто интересовался этим конфликтом, казалось, понимали, что эта крепость имеет стратегическое значение[67]67
  Посол в Санкт-Петербурге фон Альвенслебен канцлеру фон Бюлову, Санкт-Петербург, 15.12.1903. BArch MArch RM 5/5763.


[Закрыть]. Об этом в октябре 1906 года японской общественности напомнило издание «Кокумин симбун», описывая крепость следующим образом:

Генерал Куропаткин однажды сказал: «Порт-Артур можно с легкостью оборонять в течение трех лет даже от самой сильной армии в мире». Наша армия планировала атаковать эту неприступную крепость в течение трех дней, чтобы заставить ее капитулировать <…>. Доступно было пять наземных дивизий <…> против вражеского гарнизона, ожидавшего за закрытым кольцом из 57 больших и маленьких батарей. Только тяжелых орудий крепость насчитывала 200 единиц – число других орудий, пулеметов и др. составляло еще несколько сотен единиц. <…> Наша осаждающая армия хотела завоевать крепость даже ценой жизни солдат[68]68
  Memorandum: «Die Verwendung der Landungsbateilung der scherweren Schiff-sartillerie beim Anglish auf Port Arthur» // Kokumin Shimbun. 1906. 6-30 October. BArch MArch RM 5/5771.


[Закрыть].

Тадаёси Сакураи, наш проводник по этой войне, также описал русскую крепость:

Каждый холм, каждая возвышенность имели особые своеобразные укрепления, были вооружены орудиями и пулеметами и были в состоянии отразить атаку с любой стороны, не говоря уже о том, что доступ к ним был почти невозможен ввиду заложенных повсюду мин, фугасов и проволочных заграждений. <…> С другой стороны, наше положение было весьма неблагоприятно: мы должны были карабкаться на крутые горы или спускаться в глубокие ущелья, прежде чем добраться до какого-либо форта [Сакураи 1909: 39–40].

Проблемы, с которыми столкнулись японские солдаты при осаде, очевидны: у японцев не было информации об изменениях, которые произвели русские с 1898 года; им приходилось следовать строгому плану, чтобы предотвратить высадку в Порт-Артуре Второй Тихоокеанской эскадры с подкреплением и чтобы объединиться с тремя другими армиями на севере; количество амуниции также было ограниченно в соответствии с точными расчетами при планировании [Matsukata 2005:184]. Решено было положиться на высокий боевой дух японцев. Массовые штурмы с солдатами в качестве «живых ядер» (nikudan kogeki) должны были принести победу. Эта тактика, «в большей степени отражающая некомпетентность, чем отчаянную смелость» [Matsu-kata 2005:180], в конечном счете стоила тысяч жизней и одновременно с этим спровоцировала интерес к бусидо на Западе[69]69
  Бусидо стало узнаваемой эмблемой японской культуры в западном мире вследствие Русско-японской войны.


[Закрыть]. Немецкий вице-адмирал Курт фон Притвиц (1849–1922) сообщил Вильгельму II о ситуации в августе и указал на то, что судьба Порт-Артура определит исход всей войны[70]70
  Вице-адмирал Курт фон Притвиц Вильгельму II. Чжифу, 10.08.1904. BArch MArch RM 5/5774.


[Закрыть].

Ноги предпринял три генеральных штурма: 19 августа, с 19 по 22 сентября и с 30 октября по 2 ноября 1904 года – с целью заставить русских капитулировать. Однако, несмотря на невероятное число потерь – 14 000 человек только за первую атаку, – положение русских не было достаточно ослаблено. Сакураи также описывает это кровопролитное сражение:

…мы явили миру пример смелой блестящей атаки, а русские столь же смелой, упорной и отчаянной обороны крепости.

Мы страшной ценой купили свою победу, но мы превратили укрепления Порт-Артура в груды развалин, обрушили его земляные брустверы, избороздили склоны холмов и гор и взяли крепость только живыми ядрами, пущенными силой духа Ямато Дамаши! <…> Все выше и выше росли груды человеческих тел; все стремительнее лились потоки крови! <…> Несмотря на массу израсходованных снарядов – а, главное, несмотря на громадное количество пущенных в дело живых ядер – штурм крепости, которую русские считали неприступной, на этот раз нам не удался. И позднее, еще несколько больших штурмов Порт-Артура не дали благоприятных результатов, хотя и стоили нам потоков крови наших неустрашимых воинов. Понятно, что первые штурмы, хоть и неудачные, все-таки сделали свое дело: стратегические соображения требовали скорейшего окончания осады Порт-Артура; взять его надо было какою бы то ни было ценою, – поэтому главнокомандующий, хотя и с болью в сердце и с горькими слезами на глазах, решился пустить на неприятеля живые ядра [Сакураи 1909: 189, 198–199].

Воля и стойкость японцев легли в основу историй об их храбрости и героизме по всему миру, но о «костях, белеющих в долинах и на горах» [Сакураи 1909: 235], широкая общественность узнавала редко. Пройдет целое десятилетие, прежде чем Европа столкнется с подобными картинами жестокости и разрушений на полях сражений на Западном фронте Первой мировой войны.

Несмотря на потери японской армии, ситуация в гарнизоне Порт-Артура стала отчаянной[71]71
  Die Lage Port Arthurs verzweifelt // Berliner Tageblatt. № 431. 25.08.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть]. Генеральный штаб Японии нуждался в переброске артиллерии, задействованной в осаде, на север и решил изменить тактику Ноги, не унижая его. На поле сражения отправили Кодаму Гэнтаро (1852–1906), быстро оценившего значимость высоты 203, с которой можно было бы легко бомбардировать гавань и город Порт-Артур. Поскольку блокада гавани никогда не была полной, гарнизон на регулярной основе получал ресурсы, и даже в декабре 1904 года русские пытались отправить в крепость по морю амуницию[72]72
  Морской атташе Скандинавских стран Хинце статс-секретарю военно-морского ведомства Германии. Берлин, Санкт-Петербург, 11.01.1905. BArch MArch RM 5/5769.


[Закрыть]. В итоге осада длилась дольше запланированных двух с половиной месяцев, а японские военачальники отчаянно нуждались в результатах [Die Verpflegung 1906: 664–665]. Понеся тяжелые потери, японцы штурмом взяли высоту и наконец смогли простреливать все позиции русских[73]73
  Erstiirmung des 203-Meter-Hiigels vor Port Arthur // Berliner Lokal Anzeiger. № 564. 01.12.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть]. Это вынудило генерала А. М. Стесселя (1848–1915) сдать крепость японцам в январе 1905 года.

Для защитников крепости это стало спасением. В последние дни осады они были вынуждены питаться лошадьми и мулами, а из-за недостатка амуниции им приходилось проявлять изобретательность. Позже солдаты доложили лейтенанту флота Хейне о том, что им приходилось собственноручно изготавливать гранаты в мастерских на верфях. Для производства самодельных гранат использовались остатки от корпусов израсходованных гранат, наполнялись самоделки взрывчаткой из выброшенных на берег не сработавших торпед. Затем они добавляли запал и использовали новые гранаты против японцев[74]74
  Подполковник ВМС Хейне. Доклады офицеров о последних днях Порт-Артура. Токио, 09.01.1905. BArch MArch RM 5/5769, 2–3.


[Закрыть]. Солдаты также рассказали Хейне о том, что они применяли японские неразо-рвавшиеся снаряды, стреляя ими обратно в японцев при помощи орудий того же калибра, – около 50 штук в день[75]75
  Там же, 3.


[Закрыть]. Захват высоты 203 5 декабря 1905 года быстро положил изобретательности русских конец. Город и гавань начали обстреливать из 280-миллиметровых орудий, и оставшиеся корабли были потоплены. Менее чем через месяц русский гарнизон сдался [Luntinen, Menning 2005: 244; Matsukata 2005: 194–195]. Япония одержала победу ценой потери более чем 60 000 человек, так что осада «показала летальность оружия, которое будет широко использоваться в сражениях Первой мировой войны» [Sisemore 2003:2]. В 1894 году крепость была взята за 24 часа, а в 1904 году на это потребовалось гораздо больше времени. Современные технологии полностью изменили сражения и жизнь солдата на войне, превратив ее в то, что порой называют «кровавой бойней»[76]76
  Das Ellend der russishen Offizere // Kleines Journal. № 336. 03.12.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть].

Несмотря на потери, осада завершилась успешно, и Ноги смог увести армию на север для поддержки трех других армий. Впоследствии его будут изображать как национального героя, в частности потому, что он совершит ритуальное самоубийство после смерти императора Мэйдзи в 1912 году. Даже Ян Гамильтон позднее описывал Ноги в целом в позитивном ключе, приписывая ему то, что хотел бы видеть в себе после Дарданелльской операции:

Он, я уверен, человек большого благородства, наделенный философским героизмом, пронизывающим мягкое достоинство его манер и внешнего вида. Он производит впечатление человека до крайности простого и не испорченного успехом. Хотя по времени своего рождения он стоит среди военачальников старой школы, при этом он никогда не тратил ни времени, ни усилий на то, чтобы соответствовать своей эпохе. Он прочитал огромное количество современных военных трудов. Если бы я был японцем, я бы преклонялся перед Ноги. Удачлива та армия, в которой есть такой генерал, как и счастлив такой народ [Hamilton 1907: 317].

Долгая осада Порт-Артура – одно из немногих событий этой войны, во время которых русских солдат не обвиняли в трусости или отсутствии боевого духа. Однако она не изменила исход войны, поскольку русские армия и флот не смогли воспользоваться продолжительностью осады; в частности, не было предпринято попытки использовать флот, сохранившийся в Порт-Артуре, совместно с кораблями из Владивостока. Кроме того, Вторая Тихоокеанская эскадра все это время совершала кругосветное путешествие навстречу своей судьбе у острова Цусима. Теперь японская армия получила возможность направиться на север для участия в сражении, которое, как думали японцы, приведет их к победе.

За сражение при Ляояне, сражение на реке Шахе и осаду Порт-Артура японская армия заплатила чрезвычайно высокую цену. Военные стратеги в Токио признавали необходимость победы в генеральном сражении, подобному франко-прусской битве при Седане – победы, которая положит конец войне и вынудит Россию сесть за стол переговоров. Части Куропаткина также несли потери, но к нему прибывали новые войска, и он построил новые оборонительные позиции в Мукдене. У японцев не было другого выбора: они поставили все на заключительную стадию наземной войны. Это было одно из самых крупных сражений в истории человечества[77]77
  Die groBte Schlacht der Weltgeschichte // Vossische Zeitung, 11.03.1905. BArch
  R8 8034-11/8170. См. также [Steinberg 2005: 126].


[Закрыть]: приблизительно 275 000 русских ожидали 200 000 японцев. По итогам сражения, которое продолжалось с 20 февраля по 10 марта 1905 года, потери японцев составляли 70 000 человек, а русских – 90 000[78]78
  Краткое исследование этого сражения см. в [Jukes 2002: 66–68].


[Закрыть]. Однако это не стало битвой за Седан, как того хотели японцы, поскольку русская армия не была разбита и все угрожала японским войскам, даже несмотря на то, что в результате угрозы революции внутри страны дальнейшая мобилизация в России прекратилась. В то же время Россия была неспособна на финальное наступление[79]79
  Berliner Tageblatt, 04.02.1905. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть] в Маньчжурии и пребывала в оборонительной коме. В 1904 году невозможно было представить быстрое истощение финансовых и военных возможностей Японии[80]80
  Der japanische Bauer und der Krieg // Bayrische Rundschau. № 208. 06.09.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть], но в 1905 году ущерб, нанесенный войной, положил конец новым атакам. Россия не победила ни в одном наземном сражении. Однако Российская империя перебросила в Маньчжурию больше войск, чем кто-либо мог представить в 1904 году, и эти войска продолжали представлять собой угрозу, пока армия оставалась непобежденной [Nish 20056: 17; Towle 19806: 111]. Также Япония не могла организовать блокаду России [Betts 1934: 593]. На суше, как это описал в 1909 году Уилкинсон Д. Берд, огромный европейский Голиаф «был, таким образом, вынужден принять поражение от более слабой нации, которая путем тщательной подготовки и умелой организации, что немаловажно для успеха военного предприятия, при помощи рассудительных союзников оказалась способна побить более сильного соперника» [Bird 1909: 65].

Наблюдатели пытались объяснить это различными факторами, например тем, что амбиции России на Дальнем Востоке не были национальными, а выражали личные цели различных представителей руководства страны, среди которых были и вероломные фигуры [Bird 1909: 65]. В качестве другой причины называют оборонительный характер ведения войны Россией:

Весь ход военных операций снова доказывает, что не так сложно спланировать, как сложно придерживаться решения, а именно это требуется для успешного ведения войны; хотя, естественно, хороший и отлично исполненный план – это недостижимый идеал. <…> Ценность и значимость инициативы – вот еще один урок этой войны [Bird 1909: 66].

Также Берд видит причину поражения России в сомнениях Куропаткина:

Куропаткин не был дураком, как это обычно считается. Люди, знавшие его, говорили, что он казался умным, культурным человеком, изучившим военную литературу. О нем отзывались как о решительном человеке, в значительной степени обладавшем так необходимым опытом в военном деле, и ранее отличившемся на службе. Казалось, что, таким образом, у него есть все качества, которые требуются генералу. Тем не менее он проиграл. Груз ответственности оказался слишком велик для него, ему не хватило характера, чтобы воплотить свои планы в жизнь, навязать волю оппоненту [Bird 1909: 69].

Берд не был одинок в своей оценке. Немец Эберхард фон Теттау (1857–1922), находившийся при русской армии и наблюдавший за ней, поделился плохим впечатлением от боевого духа и результативности русских. Он также винил в поражении офицеров, а не рядовых солдат:

Русский солдат человек верный, самоотверженный, относящийся к начальству с полным доверием – поэтому он в руках хороших руководителей представляет собой такой материал, какой едва ли может дать другая армия в мире. <…> Что этот материал все же не оправдал себя, – на это существует много причин, которые кроются собственно в подготовке и применении этого материала [Теттау 1907, 1:11-111].

Согласно различным описаниям, русские солдаты значительно уступали в боевом духе японцам. Кроме того, у русских не было такой же сильной поддержки тыла, что, очевидно, является результатом географического расположения. Но если российские наземные операции оцениваются как просто крайне неудачные, то морские кампании русского флота оказались настоящей катастрофой.

Война на море

Во время Японо-китайской войны 1894–1895 годов японский флот одерживал невероятно быстрые победы над флотом Китая, даже правительство и командование модернизированного флота Японии не ожидали подобного[81]81
  The Japan Weekly Mail, 04.08.1894. О развитии флота Китая в XIX веке см. [Rawlinson 1967].


[Закрыть]. Китайский флот был слишком разделен, и его адмиралы больше спорили друг с другом, чем сражались с Японией [Elman 2013:157]. Во время этой войны, как заключил Бенджамин Эльман, «Япония доказала свое превосходство в военно-морском командовании, маневренности кораблей и наличии разрывных снарядов» [Elman 2013: 159]. В 1904 году, однако, Япония столкнулась с великой западной державой с превосходным флотом, постоянно развивавшимся на протяжении всего XIX века [Papastratagakis 2011]. На тот момент, когда Россия арендовала Порт-Артур, ее флот значительно расширился, чтобы уравновесить военно-морскую силу Японии [Der Russisch-Japa-nische Krieg 1904: 6–7][82]82
  См. также [Lieven, Papastratagakis 2005: 209; Luntinen, Menning 2005: 229].


[Закрыть]. Военные учения в Российской морской академии в 1896 году показали, что русский флот уступает японскому, но это планировалось поправить уже к 1905 году. Когда война наконец началась в 1904 году, в количественном отношении флоты обеих стран сравнялись [Lieven, Papastratagakis 2005: 223], но японские корабли были новее, быстрее и лучше оснащены [Luntinen, Menning 2005: 232]. Кроме того, у русских не было общей стратегии, потому что Алексеев отказывался согласовывать свои действия с Морским министерством в Санкт-Петербурге [Lieven, Papastratagakis 2005: 206–216]. Русские офицеры также жаловались на его характер:

Алексеев преследовал исключительно собственную выгоду; общее благо ничего для него не значило. Он не терпел, если люди приходили к нему с жалобами или своим мнением. Он поощрял тех, кто безоговорочно подчинялся ему, и тех, кто разделял его роскошный образ жизни. Как следствие, в Восточно-Сибирской армии и Дальневосточном флоте не было ни одного способного адмирала или генерала[83]83
  Капитан корвета Функе. Записки по донесениям русских офицеров. Циндао, 31.08.1904. BArch MArch RM 5/5768, 1.


[Закрыть].

В 1903 году правительство России определило роль русского флота на случай войны. Военные корабли должны были пытаться препятствовать транспортировке японских войск и уходить от прямой конфронтации с неприятельским флотом. Предполагалось, что командиры будут ждать подкрепления из Европы для достижения численного преимущества перед атакой на японские военные корабли. Обе страны в 1903 году начали покупать уголь за рубежом[84]84
  Копия морского атташе Англии. Статс-секретарю военно-морского ведомства Германии. Берлин, Лондон, 26.10.1903. BArch MArch RM 5/5763.


[Закрыть], но Россия столкнулась с проблемой логистики из-за своего континентального расположения. У японцев было очевидное преимущество в коротких линиях поставки, в частности в том, что касается расположения верфей и угольных портов [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 5]. Следовательно, адмирал Того был свободнее в своих действиях, чем русские командиры. По итогам всех морских кампаний напрашиваются два вывода: большого флота недостаточно для победы в войне на море; и, цитируя Уильяма Р. Спанса, «легче преуспеть, если твой оппонент страдает от тактической и стратегической близорукости» [Gross 2014: 120].

Несмотря на внимание к неожиданной атаке на Порт-Артур в ночь на 8 февраля 1904 года, первый морской бой состоялся 8 февраля у Чемульпо[85]85
  Подполковник фон Фёрстер и капитан Хофман. Доклад о морском бое у Чемульпо. Берлин, 14.04.1904. BArch MArch RM 5/5765.


[Закрыть]. Позже русские моряки докладывали, что первые выстрелы японцев не достигали цели, но японские снаряды все равно доставляли большие проблемы, потому что были начинены лиддитом (пикриновой кислотой) и на моряков обрушивалось бесчисленное количество осколков[86]86
  См. там же.


[Закрыть]. Атака на севере потребовалась для безопасной транспортировки первых войск, которая должна была начаться одновременно с атакой на Порт-Артур на юге. Японские торпеды повредили только три русских корабля – «Паллада», «Ретвизан» и «Цесаревич»; для русских моряков это скорее был психологический удар. Использование пикриновой кислоты привело к многочисленным потерям и уже давало ясное представление об использовании новых технологий, доступных в морских войнах[87]87
  Посол в России фон Альвенслебен. Министерству иностранных дел. Санкт-Петербург, 11.02.1904. BArch MArch RM 5/5763.


[Закрыть]. Один из членов экипажа «Цесаревича» позднее описывал момент атаки:

В 11:38 командир услышал в кабине приказ «противоторпедная оборона». За две минуты он оделся и вышел на палубу. За это время они открыли огонь <…>. Оказавшись на палубе, командир сразу увидел две японские миноносцы позади <…> и торпеду, направленную в корабль со стороны порта. Секундой позже произошел взрыв[88]88
  Расшифровка донесения морского атташе в Порт-Артуре. Берлин, 21.03.1904. BArch MArch RM 5/5777.


[Закрыть].

Сообщения о том, что русские оказались застигнуты врасплох и офицеры отсутствовали на палубе, позже были опровергнуты, а адмирал О. В. Старк (1846–1928) утверждал, что знал о вероятном нападении. Дело снова было в Алексееве, который не верил, что Япония объявит войну, и, казалось, абсолютно не беспокоился из-за угрозы нападения[89]89
  Секретное донесение морского атташе в Порт-Артуре, Хенман, его величеству королю Вильгельму II. Порт-Артур, 22.04.1904. BArch MArch RM 5/5777, 7; Императорское германское консульство в Москве, Рехтбенберг, канцлеру Бюлову. Москва, 10.03.1904. BArch MArch RM 5/5765.


[Закрыть]. Однако консульство Германии в Москве также отправило доклад, согласно которому «русский флот был абсолютно не готов к нападению, а японские миноносцы <…> могли уничтожить все русские корабли, если бы продолжили атаку»[90]90
  См. там же.


[Закрыть]. Согласно русским докладам, избежать большего ущерба помогло только решение капитанов о запуске двигателей и начале движения, поскольку иначе у японских миноносцев было бы достаточно времени, чтобы достичь своей цели[91]91
  Die Seeschlacht vom 27. Januar (9. Februar) // Nowoje Wremja, 26.02/10.03.1904. BArch MArch RM 5/5765.


[Закрыть].

В последующие недели японский флот регулярно возвращался в Порт-Артур, но каждый раз уходил оттуда, потому что встречал комбинированный удар русских военных кораблей и орудий береговой артиллерии из крепости[92]92
  Телеграмма посла в Санкт-Петербурге, Альвенслебен, Министерству иностранных дел. Санкт-Петербург, 25.02.1904. BArch MArch RM 5/5777.


[Закрыть]. Японское руководство и адмирал Того знали, что успех этой внезапной атаки был относительно незначителен в масштабах всей войны[93]93
  Императорское германское консульство в Египте, Йенич канцлеру Бюлову. Каир, 03.03.1904. BArch MArch RM 5/5774.


[Закрыть].

Пока русский флот находился в Порт-Артуре, не было гарантии безопасности транспортировки войск. Также Того отлично понимал, что он не сможет легко заменить потерянный военный корабль. Таким образом, японцы старались удержать русский флот в Порт-Артуре, но также боялись более агрессивной тактики русских командиров. Поэтому японцы несколько раз пытались заблокировать вход в гавань и для этого топили там старые корабли и торговые пароходы [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 48–50,69-70]. Немецкое издание «Marine-Rundschau» («Морской вестник») так описывало впечатления от этих неоднократных попыток японцев:

Многочисленные причудливые авантюры, которые предпринимали японцы против Порт-Артура, говорят о том, что они не чувствуют себя достаточно уверенно для главного удара. С другой стороны, отчаянные попытки заблокировать вход в гавань говорят о том, что русский флот все еще представляет для них угрозу и японцы, несмотря на их успех в первых морских столкновениях, стараются парализовать его любой ценой [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 70].

Того не удавалось удержать русский флот, в частности, потому, что корабли из Владивостока также не бездействовали на протяжении тех месяцев, в которые продолжалась война. Однако он телеграфировал в Японию, что транспортировку войск можно начинать беспрепятственно [Steinberg 2005: 108].

В «Marine-Rundschau» это действие прокомментировали скорее с одобрением:

Несомненно, для строительства на фундаменте, который еще не заложен, необходим определенный авантюризм. И если бы русская эскадра, опираясь на данные разведки, обошла главные японские силы на море и атаковала один из кораблей, транспортирующих войска, она могла бы уничтожить этот корабль, несмотря на защиту ВМС, и это помешало бы как наземной, так и морской кампаниям врага [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 10].

При прочтении доклада подполковника Акиты о японской линии снабжения и ее пропускной способности становится очевидно, что при большем морском вмешательстве России так бы и произошло[94]94
  Донесение подполковника Акиты, главы генерального штаба второй тыловой зоны Второй армии. Ляоян, 15–29.11.1904. BArch MArch RM 5/5771.


[Закрыть]. Но японцам везло, поскольку адмирал В. К. Витгефт (1847–1904) держал все военные корабли в Порт-Артуре, потому что он сомневался, что сможет прорваться через японские силы или что сможет нанести им серьезный ущерб[95]95
  Der Krieg in Ostasien // Deutsche Tageszeitung. № 391. 20.08.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть]. Корабли оставались в гавани, и их орудия не применялись, а это могло бы изменить ход войны [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 9]. Русское руководство не понимало, что японцы не могли себе позволить потерять ни одного корабля, и это вынуждало Того быть очень осторожным.

Предполагалось, что ход морской войны в Восточной Азии изменит ветеран успешной войны с Османской империей адмирал С. О. Макаров (1849–1904). Он прибыл в Порт-Артур 7 марта 1904 года [Steinberg 2005: 108–109], и морской атташе Хинце писал в своем докладе из Санкт-Петербурга, что он возродит победный дух в русских войсках, в частности потому, что «в Порт-Артуре появился 21 готовый к бою миноносец»[96]96
  Морской атташе скандинавских стран Хинце статс-секретарю военно-морского ведомства Германии, Берлин. Санкт-Петербург, 06.04.1904. BArch MArch RM 5/5776, 10.


[Закрыть]. Хинце несколько раз подчеркивал, что у Макарова есть опыт, благодаря которому он воспользуется своим любимым оружием лучше, чем когда-либо.

Несмотря на все ошибки России в войне, нельзя не признать, что ее также преследовали неудачи. 13 апреля 1904 года во время боя с японским флотом корабль Макарова «Петропавловск» подорвался на мине, и человек, который призван был победить японцев, погиб в огромном взрыве вместе с экипажем. Морские офицеры, отправленные в Порт-Артур военно-морским ведомством Германии, 22 апреля 1904 года составили доклад, в котором подробно описывали обстоятельства трагической гибели Макарова:

В 2,5–3 морских милях напротив входа в гавань произошел взрыв под носовой частью корабля в районе носовой башни, но этот взрыв ощущался слабо. За ним немедленно последовал второй взрыв, который был такой силы, что носовая орудийная башня, мостик и все надстройки подлетели в воздух. Секунду спустя взорвались котлы, упали первая дымовая труба и мачта, и корабль затонул <…>. Весь процесс от первого взрыва до момента, когда корабль скрылся под водой, занял от 1 до 1,5 минут[97]97
  Секретное донесение морского атташе в Порт-Артуре, Хепман, его величеству королю Вильгельму II. Порт-Артур, 22.04.1904. BArch MArch RM 5/5777, 5.


[Закрыть].

Макаров – человек, на котором держался боевой дух Порт-Артура, которого любили матросы и офицеры, погиб до того, как смог принять в войне активное участие. Его гибель стала тяжелым ударом в самое сердце русского флота[98]98
  См. там же, 4. См. также [Corbett 2015, 1: 184].


[Закрыть]. История не знает сослагательного наклонения, но я предполагаю, что дальнейшие действия Макарова по крайней мере привели бы к тому, что японский флот противостоял бы на море более сильному врагу. Однако история – это факты, а не придумывание альтернативных и желаемых сценариев.

Помимо потери для русского флота, этот эпизод напомнил об опасности использования морских мин. Некоторые из них так и не взорвались, некоторые были позднее выброшены на берег. Известен случай, когда русские солдаты проверяли подобную мину и погибли, поскольку она взорвалась, и от 12 человек не осталось ничего, кроме одной головы, рук и маленьких кусочков тел[99]99
  Секретное донесение морского атташе в Порт-Артуре, Хенман, его величеству королю Вильгельму II. Порт-Артур, 22.04.1904. BArch MArch RM 5/5777, 7. Описание устройства механизма внутри мины см. там же на с. 12.


[Закрыть]. Оставались неразорвавшиеся мины и после войны – в частности, в водах около Владивостока[100]100
  Инспектор компании «North German Lloyd» Мессель. «Das Ansteuern von Wladiwostock und die Minengefahr». Гонконг, 20.02.1906. BArch MArch RM 5/5771.


[Закрыть], – и они представляли опасность для торговых судов в Восточной Азии[101]101
  Донесение № 35 морского атташе посольства Германии в Токио начальнику адмиральского штаба ВМС. Токио, 17.06.1907. BArch MArch RM 5/5771; Е. Шиппер консулу Германии в Китае. Мороран, 01.02.1906. BArch MArch RM 5/5771.


[Закрыть]. Рыбацкие лодки также становились жертвами неразорвавшихся мин в водах у берегов Японии[102]102
  Приложение к А. 180: Список происшествий с подрывом на минах и обнаружений мин. BArch MArch RM 5/5771.


[Закрыть], но подробного исследования инцидентов, связанных с подрывами на минах, оставшихся после Русско-японской войны, проведено не было.

В результате гибели Макарова миноносцы не применялись с максимальной эффективностью и по большей части оставались в гавани[103]103
  Морской атташе скандинавских стран Хинце статс-секретарю начальнику адмиральского штаба ВМС Германии, Берлин. Санкт-Петербург, 15.06.1904. BArch MArch RM 5/5776.


[Закрыть], хотя Владивостокский отряд крейсеров и продемонстрировал, что неожиданные атаки со стороны русских – это лучший способ нанести урон японским ВМС и напомнить Того, что у него нет полного контроля над водами Восточной Азии[104]104
  Срочное донесение: «Русско-японская война», Берлин, 21.06.1904. BArch MArch RM 5/5776. См. также [Luntinen, Menning 2005: 239–240].


[Закрыть]. Несмотря на то что в докладе военно-морскому ведомству Германии сообщалось, что японский флот истощен месяцами боев в водах Восточной Азии[105]105
  Статс-секретарь военно-морского ведомства вице-адмиралу Императорского флота, начальнику адмиральского штаба ВМС Бюхзелю. Берлин, 26.07.1904. BArch MArch RM 5/5772.


[Закрыть], русские командиры не начинали крупных операций. Время от времени производились атаки с использованием миноносцев; однако русские не применили потенциал комбинированного удара и не совершили общей атаки[106]106
  Морской атташе Трумлер его величеству императору и королю Вильгельму II, донесение № 10. Токио, 09.08.1904. BArch MArch RM 515767.


[Закрыть]. Ночным атакам также не уделялось серьезного внимания[107]107
  Капитан корвета Функе. Записки по докладам русских офицеров. Циндао, 31.08.1904. BArch MArch RM 5/5768, 3.


[Закрыть]. Потенциал быстрых и маневренных миноносцев, которые впоследствии нанесут большой урон Второй Тихоокеанской эскадре, был полностью проигнорирован морским командованием царского флота. После финальной попытки 10 августа 1904 года покинуть морскую осаду в Порт-Артуре для воссоединения с владивостокским отрядом крейсеров остатки Первой Тихоокеанской эскадры находились в гавани для поддержки крепости, осажденной японскими войсками [Luntinen, Menning 2005: 241–242]. Вся надежда России была теперь возложена на адмирала 3. П. Рожественского (1848–1909), который осуществлял в это время кругосветное путешествие.

История путешествия Второй Тихоокеанской эскадры[108]108
  Планы России об отправке подкрепления не могли остаться в тайне. Таким образом, у японцев было дополнительное время для планирования действий против Второй эскадры.


[Закрыть] заставляет обратить внимание на одну из главных проблем России во время войны: расстояние от столицы и экономических центров империи до театра военных действий [Spance 2004: 6]. Одним из самых насущных вопросов была доставка к театру военных действий угля [Der Russisch-Japanische Krieg 1904: 44–45] – ведь кораблям требовалось обойти Африку и пройти через Индийский океан только для того, чтобы столкнуться с японским флотом, потому что, когда русское подкрепление достигло Желтого моря, у Порт-Артура больше не было безопасной гавани. Таким образом, Вторая Тихоокеанская эскадра словно оказалась участницей античной трагедии, поскольку ее герой Рожественский мог заранее как минимум подозревать о судьбе своего флота. В докладе Хинце из Санкт-Петербурга говорилось: «Россией объявлено о том, что путешествие в Восточную Азию будет быстрым <…>. Посмотрим, насколько долгим окажется путь знаменитой эскадры»[109]109
  Die Ausfahrt der baltischen Flotte // Vorwarts. № 215. 13.09.1904. BArch R 8034-11/8170.


[Закрыть]. Морской атташе Германии уже тогда сомневался в исполнимости задачи русского адмирала, и это задолго до того, как флот даже был готов покинуть гавань. В июле 1904 года Рожественский уже высказал мнение, что у русских нет надежды удержать Порт-Артур до того времени, когда туда прибудут его силы[110]110
  Статс-секретарь военно-морского ведомства вице-адмиралу Императорского флота, начальнику адмиральского штаба ВМС. Берлин, 05.07.1905. BArch MArch RM 5/5766.


[Закрыть]. Хинце в другом отчете, адресованном адмиралу Альфреду фон Тирпицу (1849–1930), дал подробное описание поведения царского адмирала: